Текст книги "Королевский отбор"

К огромному залу я подошла в совершенно подавленном настроении. Меня и других девушек тут же проводили в помещение позади сцены, и если я хотя бы представляла, из-за чего такая спешка и к чему это масштабное мероприятие на несколько дней раньше запланированного срока, то другие девушки оказались обескуражены и совершенно не готовы к неожиданному выступлению.

В глазах Мелисы плескался настоящий ужас, но я с удовольствием заметила на ней мой амулет. На Каринаре тоже был амулет. Похоже, девушка так и не поняла, что у нее осталась пустышка. Теперь, главное, вовремя выпустить жучка. Думаю, это выступление двор запомнит надолго. И слава непревзойденной певицы обойдет Каринару стороной. Я испытала мстительное удовольствие. Не любила тех, кто откровенно врет и пытается подставить других. О том, что сама поступаю так же, я старалась не думать.

Каринара долго смотрела на меня и не знала, как подойти, но было видно, что хотела и искала повод. Я помнила ее разговор с Лилиан и знала – девушки планировали подлить мне зелья, из-за которого должен был пропасть голос, но спешка смешала все их планы. И это девиц, похоже, злило.

– Каринара, – не утерпела и спросила я, – говорят, ты неподражаемо поешь, но мы ни разу не слышали. Может быть, устроим распевку вместе?

– Мне это ни к чему! – задрав нос, ответила она и отвернулась.

– Ну, конечно! – Я хмыкнула и хотела отойти, но Каринара вскинула на меня глаза и с робкой надеждой спросила: – Хочешь мятный леденец?

Она сама не верила, что я соглашусь, и я не стала ее разочаровывать. Зато Каро оказалась форменной идиоткой. От нее я подобной глупости ну никак не ожидала.

– А можно мне? – робко попросила она и протянула руку.

– Да, пожалуйста, – фыркнула аристократка и щедро отсыпала горсть. Я задумчиво посмотрела на Каро, но говорить ничего не стала. Просто чтобы не привлекать внимания и не выдать себя. Девушку, конечно, было жалко, но самую малость. Она была слишком уж доверчива и проста для дворцовых интриг. Пусть лучше вылетит сейчас, чем окажется обладательницей такого счастья, как Ленар.

Ожидания выступления я не любила, в отличие от волнующих мгновений на сцене. Все девушки заметно нервничали. Поэтому Каро остервенело грызла леденец, который взяла у Каринары, Мелиса с завистью на нее смотрела, но просить, к счастью, не стала. Вообще, было бы забавно, если бы на конфетки накинулись все участницы. Тогда бы концерт не удался. Но конкурсантки слишком мало общались между собой, даже сейчас в томительные минуты ожидания. Мятный запах распространился по небольшому помещению.

Мне стало даже интересно, какой в конфетках сюрприз. Не могут же они напрочь лишить голоса. Это будет слишком очевидно. Значит, действуют как-то иначе. Ну да ничего, скоро узнаем. Мы ждали в тесном закулисье, куда забежала взволнованная леди Таниса и раздала номерки.

Точнее, мы вытащили номерки из большого мешка. Мне достался третий номер – видимо, это число преследовало меня, в радужном списке я тоже шла под номером три.

– Сначала мы хотели выпустить вас согласно правилу радуги, но потом решили, что это будет несправедливо. Пусть все определит ее величество удача! – торжественно провозгласила она и пометила у себя в списке очередность.

В целом, кроме собственного номера, меня интересовало, когда выступает Мелиса – она шла предпоследней. Каринаре предстояло позориться последней. Ну, и в свете слопанного леденца, интересно было посмотреть выступление Каро. Эта шла следом за мной. Милинария выступала первой, а Дианале – шестой. Остальные участницы меня не особенно интересовали. Я даже их имена запомнить не могла.

Мы веселой разноцветной кучкой сгрудились за портьерами, ведущими в главный концертный зал. У меня перехватило дыхание, когда я оценила масштаб концерта – зал был огромным, и на выступлении присутствовала вся королевская семья, безусловно, за исключением принца Георга и его жены.

Ленара усадили чуть впереди, видимо, чтобы принцу было лучше видно невест, а невесты сразу понимали – потенциальный жених следит за ними, и ему не наплевать. Чуть дальше расположилась королевская чета, а также принц Колвин, за локоть которого цепко держалась блистательная герцогиня Кроненбергская. Я ожидала чего-то подобного, но сердце все равно сжала боль. На лице Колвина застыла маска – невозможно было понять, о чем он думает, а вот Эстер светилась от счастья и не планировала скрывать свое торжество. Видимо, они пришли к какому-то консенсусу. Георг мертв, а значит, свадьба не за горами. Искать другую кандидатуру просто некогда, а из Эстер выйдет замечательная королева – красивая, недоступная и умная. Ее будут бояться аристократы и любить простые смертные, потому что невозможно не любить идеал.

Зато я точно знала, для кого сегодня буду петь, и готова была приложить все усилия, чтобы увидеть, как с красивого лица сползает маска безразличия и обнажается душа. С такими мыслями и твердой решимостью я отступила от портьер. И уже из тесной каморки слушала голос леди Танисы.

Распорядительница говорила много и долго, представляла нас и рассказывала о том, как отбор важен для государства. Заодно я узнала, что после нашего выступления ожидается концерт хорошо известного тенора – маэстро Баронера Ильволского. Мудрое решение. Теперь понятно, почему переполнен зал. Хочешь насладиться пением звезды – сначала послушай не столь сладкоголосых невест принца. И опять же очень правильно, что пригласили певца, а не певицу. На фоне поющей девушки-профессионала мы бы проигрывали, а никому не хотелось бы, чтобы принц Ленар выбрал себе невесту не из числа прошедших отбор. А в принце, думаю, не был уверен никто. Он во всей этой королевской затее был самым слабым звеном, которое могло в любой момент порваться. Во дворце старались не создавать поводов.

Глава 13
Птичка певчая

Все затаили дыхание, когда вышла первая претендентка. Милинария спела идеально для номера один. Ровно. Она не настроила публику против всей этой затеи с вокальным конкурсом, но и не задала слишком уж высокую планку. У нее был приятный, но довольно слабый голос и простая песенка.

Несколько коронных композиций в своем репертуаре имела любая уважающая себя аристократка. Как правило, за время обучения даже самую безголосую девушку можно натаскать так, чтобы она сносно пела две-три песни. Милинария была из числа таких, не особенно талантливых, но старательных.

Я не сильно вслушивалась. Как и в выступление следующей участницы. А потом настал мой черед, и на сцену я ступила, как всегда, с замиранием сердца и затаенным восторгом. Встретила выжидательный взгляд Эстер (герцогиня желала мне опозориться) и безразличный – Колвина. Принц старался, но не мог. На секунду мелькнувшее восхищение выдало его с потрохами.

Я подозревала, что для антуража мне создадут иллюзию, но не знала, какую именно. У Милинарии был луг, я же оказалась на берегу моря. Даже свежий ветер пах солью и свободой. Я стояла на пенящихся волнах, и подол платья служил их продолжением. Я была похожа на сладкоголосую сирену, рожденную из пены. И мне нравилась эта ассоциация.

И она подходила к песне, которую я собиралась петь. Одиночество и отчаяние – две основные эмоции, которые должны были возникнуть у слушателя. Другие участницы побоялись затрагивать подобные темы, остановившись на легких и приятных композициях. Но я не хотела понравиться. Я хотела ужалить, заставить горевать о несбывшемся и, быть может, вспомнить тех, кого больше нет с нами. Например, Рину.

Правда, вспоминать ее буду, наверное, только я. А принцы… может быть, хотя бы почувствуют отголоски той боли, которую испытывала я семь лет назад.

Я не питала ложной скромности по поводу своего вокального таланта и знала, что мой голос завораживает. В сочетании с макияжем, платьем и иллюзией я смогла удержать внимание всего зала. Я смотрела на всех разом, обращалась к каждому. Но пела… пела лишь для него одного. И он это понял. Маска безразличия сползала с привлекательного лица, и я наконец-то увидела то, что хотела, – боль в глазах и сожаление.

Колвин не хотел, чтобы все так случилось. Я ему верила, но моя боль от этого не уменьшилась. Со сцены я уходила в гробовой тишине и точно знала – мое выступление запомнилось, и еще один этап остался позади. Сегодня я однозначно не вылечу.

Остальные участницы это тоже понимали и смотрели на меня недобро. Но мне было все равно. Закончилась моя миссия как участницы отбора и началась как Королевы горячих новостей.

Сейчас пришло время петь объевшейся леденцов с сюрпризом Каро. Я, предвкушая зрелище, пропихнулась поближе к сцене и заметила задумчивый взгляд Каринары. Кажется, она догадалась, что я что-то подозреваю. Но мне было все равно. Каринары скоро тут не будет, правда, меня не покидало ощущение, что и Каро тоже. Мне просто было интересно, как работает зелье.

Очень скоро я поняла. Леденцы никак не влияли на вокальные данные. Но допеть девушка не смогла. Со стороны казалось, будто у нее пересыхает в горле. Она под конец очень некрасиво раскашлялась и убежала в слезах. Мне было ее жаль, но, с другой стороны… никто же в нее силком конфетки не заталкивал? Этой конфеткой вообще хотели подгадить мне. Действие очень неприятное и недоказуемое.

– Это ты! – едва слышно просипела Каро и ткнула пальцем в Каринару, но аристократка лишь раздраженно дернула плечом. – Ты мне подсунула эту конфетку!

– Если что, ты попросила ее сама, – соизволила ответить Каринара и демонстративно отвернулась, всем видом показывая, как ее раздражает зареванная Каро.

– Но там ведь было что-то! Какое-то заклятие!

– Ты бредишь. Сама опозорилась и пытаешься свалить на меня! Не первая, между прочим! – аристократка даже соизволила повернуться, и ее глаза полыхали праведным гневом.

– Каро, ты просто переволновалась… – с вежливой улыбкой и полными сочувствия глазами сказала Лилиан.

Я бы ей даже поверила, если бы не слышала их с Каро разговор. Вот ведь лиса!

– Нет. – Каро всхлипнула, но уже не так уверенно. – У меня в жизни такого не было.

– Но ведь ты и не пела перед его величеством и принцами, – сладким голосом заявила Лилиан. И не возразишь ничего. Логичный довод.

Жучок тихонько стрекотал и едва не попался под руку Каро, но девушка раздраженно от него отмахнулась. Участницы еще какое-то время пререкались. Остальные с интересом наблюдали за перепалкой, но, кроме Лилиан, никто не вмешивался. Я потирала ручки, предвкушая новый материал, но скоро прибежала леди Таниса и пресекла милый скандальчик громким шепотом.

– Леди, что вы себе позволяете?

– Эта! – Каро ткнула пальцем в недовольно отвернувшуюся брюнетку. – Она мне подсунула конфетку, от которой у меня пропал голос.

– Неужели? – удивилась распорядительница и уставилась на скорчившую обиженный вид Каринару. – Как вы это объясните?

– Не делай людям добра, – фыркнула аристократка. – Так и объясню.

– Вы давали ей конфетку?

– Да, леденец. Она его сама выпросила, а потом обвинила меня в том, что спела отвратно! По мне, если голоса нет, то хоть объешься конфетами, не поможет. А настоящий талант…

– Ладно, леди Каринара, – пресекла распорядительница поток слов. – Я поняла вашу позицию. Леди Каро, у вас есть доказательства, что леденец был отравлен или что там еще с ним могли сделать?

– Нет… – растерянно прошептала девушка. – Я же его съела.

– Ну, и вот как мы можем проверить эти ваши слова? Сами подумайте!

– Подождем, когда выйдет? – Я просто не смогла удержаться от комментария. На меня посмотрели с ненавистью. Причем не только Каринара, которая все-таки подмешала что-то в конфетку, но и сама пострадавшая. Ей-то что не понравилось? Хотела же справедливости.

– Я не дам изучать то, что из меня выйдет, – тихим шепотом сказала она и гордо подняла подбородок.

– Ну и как хочешь, – фыркнула я, а леди Таниса вздохнула.

– А раз так, все успокаиваемся и прекращаем балаган. Вы мешаете другим участницам.

Из-за этих разборок я пропустила пение Дианале, но подозревала, что, как и Милинария, девушка справилась с заданием. И едва не пропустила выступление Мелисы, которая в данный момент вышла на сцену. И я бы его пропустила, если бы не раздался звук голоса, от которого побледнела Каринара.

Пожалуй, это было даже интереснее. Хрустальное пение доносилось из зала, а аристократка нащупала на шее медальон. Подержала его в руках, недоверчиво посмотрела и бросилась к кулисам.

Там пела Мелиса. Девушка стояла не шевелясь. Подозреваю, пребывала в шоке от своих вокальных способностей.

Каринара растерянно отступила и затравленно оглянулась по сторонам. Было видно – она пытается сообразить, что делать дальше. Я просто не удержалась и подмигнула ей. Если она и догадается, то не будет устраивать скандал. Мне просто хотелось увидеть, что она предпримет. Спеть нормально точно не сможет. Интересно, она поняла, что именно произошло, или все же рискнет? Вообще я была довольна. Если планируешь сделать гадость другому, то будь готова, что тебе прилетит от судьбы ответный удар. Главное, чтобы и мне не прилетело. Судьба – она такая, обязательно возвращает все назад.

Потрясенная Мелиса с горящими глазами вошла за кулисы, и Каринара тут же кинулась к сцене, задела соперницу плечом и, перед тем как выйти в зал, зашипела:

– Ты поплатишься за это, дрянь!

– Не понимаю, о чем ты, – совершенно искренне удивилась Мелиса, а аристократка только фыркнула и вышла на сцену.

Я кинулась занимать стратегически удобное место и послала на сцену жучка, на котором еще осталось место после запечатления скандала. Я уже предвкушала новые заголовки. Правда, зрелища не вышло. Каринара была умна и слишком ценила свою репутацию. Ну, и понимала, если уйдет с достоинством, то, возможно, еще охомутает в своей жизни принца. Пусть не этого, так другого. Какая, в сущности, разница.

Девушка говорила красиво и складно о том, что считает совершенно невежливым отбирать шансы у других конкурсанток. Дескать, ее голос непозволительно хорош и будет неуместно петь тут. Это неприлично по отношению к другим девушкам.

– Поэтому я снимаю свою кандидатуру с отбора, – тихо заметила она.

А я возликовала. Аллилуйя. Минус одна аристократка. Осталось устранить еще двух – и можно счастливо сбегать из дворца. Я, конечно, хотела бы в жены принцу Мелису. Она была такая восхитительно провинциальная и по-мещански хваткая – полная противоположность насквозь лживым, утонченным аристократкам, с которыми привык иметь дело принц. Но, в целом, меня вообще устроит любая невеста из народа, которая будет неуместно смотреться во дворце.

Заявления Каринары выглядели странно после моего выступления и выступления Мелисы, поэтому зал пребывал в недоумении. К остальным конкурсанткам Каринара возвращаться не стала. Подозреваю, не только не хотела видеть торжество на лицах, но и боялась покалечить Мелису.

В общем-то, я прекрасно Каринару понимала. Мы с Мелисой отобрали у нее возможную победу.

После заявления Каринары все пребывали в легком шоке. Прежде всего, потому, что выбыло на одну кандидатку больше, чем мы ожидали. Каринара ушла сама, и препятствовать ей никто не мог, как и силком заставить петь, а выступление Каро… было, мягко сказать, не очень.

Девушка, взбодренная тем, что Каринара ушла, попыталась отстоять свое право продолжить отбор дальше, но ей этого не позволили. Все же конкурс был вокальный, и ее пение не выдержало критики. Ну а говорить о вине участницы, которая покинула проект сама, глупо. Да и ситуация вышла идиотская. По сути, Каринара и сама вылетела, и утащила за собой совершенно невинную участницу. Конфетка-то предназначалась мне.

После того как рыдающую Каро увели охранники, чтобы проводить за стены дворца, нас осталось всего шестеро. Я, Мелиса, две аристократки, надменная «эльфийка» Лилиан, она помогала Каринаре (к слову сказать, вид у девушки сейчас был весьма довольный). Похоже, она была рада, что та, которая должна была победить, ушла раньше своей помощницы. И еще одна блондинка, чем-то похожая на герцогиню.

Учредители отбора следили за тем, чтобы мы не оставались надолго друг с другом. Опасались заговора «невест», не иначе? Очень скоро нас распустили по своим комнатам. Предложив, однако, дослушать концерт. Но я не была фанаткой этого направления музыки, поэтому решила идти к себе. Следующее испытание должны объявить завтра, и я уже всю голову сломала, прикидывая, какой сюрприз нам приготовили устроители.

Герцогиня Кроненбергская, которая тенью появилась в пустынном коридоре, не оказалась для меня такой уж неожиданностью. Я подозревала, что рано или поздно снова встречусь с ней лицом к лицу.

– Снова попытаетесь меня выкинуть? – поинтересовалась я, пристально вглядываясь в пустые и холодные глаза соперницы. Сейчас герцогиня Кроненбергская была особенно красива и невозмутима. Мне показалось, она уже примеряет на себя роль королевы. Поэтому и ведет себя немного иначе.

– Нет. – Она пожала плечами и сложила руки на груди. На пальце хищно блеснул крупный бриллиант – помолвочное кольцо. – На сей раз просто поговорю. Как ты заметила, от меня избавиться довольно сложно.

– От меня тоже, – парировала я.

– Поняла уже. – Женщина поморщилась. – Поэтому и постараюсь с тобой договориться. Ты же понимаешь, после того, что случилось, Колвин никогда не посмотрит в твою сторону. Точнее… – Ее лицо приняло задумчивое выражение. – Смотреть-то он, может быть, и будет, но будем честны с собой. На роль королевы ты не тянешь. Ему не позволят на тебе жениться. Ни при каких обстоятельствах. Если он станет упорствовать, думаю, тебя просто устранят как ненужную помеху. Поэтому давай не будем друг другу мешать.

– А если я не соглашусь? – спросила просто так, из природного любопытства и упрямства. Как ни гадко было осознавать, но леди Эстер была права по всем пунктам, и именно эта ее неприятная правота почему-то злила меня больше всего.

– Ну, если ты, маленькая, колючая журналисточка, хочешь войны… она будет. Угадай, как быстро ты вылетишь, если я расскажу Колвину, что место твоей работы отнюдь не пансион благородных девиц, а «Имперский вестник», от которого у него несварение по утрам? Принца так раздражают бульварные листки, публикующие сплетни, что всю его симпатию как рукой снимет.

Признаться, я не ожидала такого. Видимо, мое смятение отразилось на лице. Поэтому Эстер хмыкнула.

– Неужели ты считаешь, будто я так же глупа, как и мой женишок? Это только ему страсть застилает глаза, и он не видит очевидного. Выяснить, кто ты на самом деле не составило труда.

– Почему же сразу не доложила ему?

– А зачем? Меня твои статейки и фоточки даже веселят. Я люблю с утра почитать сплетни от Королевы горячих новостей. Ты мне не мешаешь ни на отборе, ни своими статьями. Ровно до тех пор, пока не начнешь тянуть ручки к моему жениху. Все ясно?

– Лара? – вопрос из-за спины заставил вздрогнуть. В голосе Колвина звучал лед.

– Упс… – ничуть не смущаясь, сказала Эстер и развернулась, подарив мне напоследок презрительную улыбку. – Видишь, как неловко вышло. Но не хуже. Вы тут поговорите, а я, пожалуй, пошла. Жаль, мне нравились твои отчеты с отбора. Но, боюсь, их больше не будет. Как жаль…

Герцогиня величественно удалилась, а я на негнущихся ногах повернулась. За спиной у меня стоял Колвин. Как ни странно, на свою невесту он даже не посмотрел. Хотя, мне казалось, его должен был заинтересовать факт ее молчания. Но все недовольство принца было сейчас направлено на меня. Я подозревала, Колвин даже не заметил, как Эстер ушла.

– Мне собирать вещи? – пискнула я.

Он посмотрел тяжело и задумчиво, на скулах заходили желваки, и взгляд был бешеным. У меня даже руки стали влажными от пота. Казалось, если бы у принца был ремень, он отходил бы меня им по мягкому месту. Но, к счастью, в коридоре, на глазах у заинтересованных обитателей дворца, он этого делать точно не станет.

– Пошли! – скомандовал он и ухватил меня за руку.

Я зашипела от боли, но повиновалась. Очень хотелось верить, что принц ведет меня поговорить, а не на унизительную порку. Ремень я у него все же заметила. Черный, широкий, с массивной, инкрустированной драгоценными камнями пряжкой.

– Если попробуешь хоть запечатлеть нас, клянусь, упеку тебя в темницу! – звенящим от гнева голосом предупредил принц. – Все ясно?

– У нас свобода слова… – не очень уверенно выдала я.

– А я принц и сын самодура. У меня в крови привычка делать так, как я хочу. Неужели думаешь, не придумаю достойную причину упечь в темницу одну очень неосмотрительную и наглую журналистку?

Сомневаться в словах Колвина у меня не было причин. Я знала, придумает, и если захочет засадить, то меня даже найти не смогут, и очень скоро Королевой горячих новостей станет… да вон хоть Лэстери. Такие мысли изрядно напугали и расстроили. Свой титул я точно отдавать никаким выскочкам не хотела.

Он молчал всю дорогу, пока тащил меня до кабинета. Не обращая внимания на придворных, которые поглядывали на нас с любопытством. Втолкнув меня в помещение, Колвин плотно прикрыл дверь и с горечью бросил:

– А я тебе, между прочим, верил.

– Не просила, – тут же отозвалась я и сделала испуганные глаза. Ну, на самом деле! Я даже ему на пути не хотела попадаться.

– То есть… – поинтересовался он, немного успокоившись, – ты тут не из-за моего брата?

В голосе принца даже на миг промелькнуло удовлетворение. Несмотря на всю неприятную ситуацию, ему пришлось по душе, что я не одна из ненормальных поклонниц Ленара.

– Ну, как сказать… – Я пожала плечами.

– Исключительно ради горячих новостей, – с горечью бросил он. Усмехнулся и взъерошил волосы. – Каким же я был идиотом! Случившееся ночью, драконы… все это уже в печати? Когда мне ждать магический взрыв вселенского масштаба из-за твоих горячих новостей?

– Никогда. – Я снова пожала плечами и уставилась в пол. – Я – Королева горячих новостей, а не политический разведчик.

– И какая разница? – хмуро спросил он, присев на краешек письменного стола. Я залюбовалась его статной фигурой и длинными, вытянутыми ногами. И почему же принц так красив, что перехватывает дух?

– Я не отправляла в редакцию ни драконов, ни вчерашнюю ночь.

– Но запечатлела?

– Драконов – нет. Там же жучки не работают. А все вчерашнее я сразу удалила. Слишком опасно. Я испугалась.

– То есть даже тут ты оказалась бесполезна, Лара, – уколол меня он и нахмурился.

Я постаралась не показать, что его слова задели. Колвин вел себя на первый взгляд спокойно, но я видела, насколько он зол и каких сил ему стоит сдерживать себя.

– Так мне собирать вещи?

– Нет. – Его ответ удивил. Заметив на моем лице недоверие, он пояснил: – Ты выиграла это испытание, но провалишь следующее. Поняла? И уйдешь. До этого ни одного репортажа, иначе, ей-богу, я засуну тебя в камеру. Ты ведь не хочешь этого?

– Не хочу… но… – Я замолчала и потупилась. – Совсем без репортажей не получится. Я уже отправила сегодняшний день…

– Что там? – устало спросил принц.

– Каркающее выступление леди Каро и ее милый скандальчик с леди Каринарой. Ничего страшного или порочащего королевскую семью. Просто милый скандальчик двух вылетевших конкурсанток.

– А у них был скандал? – мне показалось, или на лице принца Колвина мелькнул интерес?

– Ну так, небольшой… – Я улыбнулась. – Из-за конфетки с зельем. Думаю, читателям понравится.

– То есть Каро спела отвратительно по вине Каринары, и обе в итоге вылетели с отбора?

– Именно.

– У меня нет ни времени, ни сил, ни желания с этим разбираться. Прости, я изначально считал отбор глупой и бесполезной затеей.

– Зачем извиняться? Я его до сих пор таковым считаю. Не понимаю эту куриную выставку, но… – Я не смогла удержаться от довольной улыбки. – Получилось неплохо на нем заработать. Даже с учетом того, что придется уйти после следующего испытания.

– Больше ничего не запечатлевать! Ты поняла, Лара?

– Да поняла я!

– И чтобы после следующего испытания я тебя не видел. Серьезно. Это приказ. И только попробуй его ослушаться, – Колвин сделал шаг мне навстречу, заставив пискнуть и отступить.

– Ты играешь с огнем, Лара, и тебе несказанно повезло, что, во-первых, мне сейчас не до тебя, а во-вторых, твои статейки хоть немного отвлекают королевское окружение от случившегося с Георгом.

– Почему о его смерти ничего не сказали, а как ни в чем не бывало продолжили устраивать концерты и конкурсы в рамках отбора?

– Так надо. Слишком много всего неясного. Необходимо разобраться. Народ увлечен отбором. Пусть все так и будет. По крайней мере, в ближайшее время.

– Его убили, да?

– Это вообще не та информация, которой я хочу делиться с Королевой горячих новостей. И не дай боги, Лара, хоть что-то где-то всплывет!

– Если что-то где-то всплывет, ищи еще одну крысу. На сей раз среди своих. Это не я.

– Помнится, кто-то мне то же самое говорил про снимки буквально два дня назад, – невесело усмехнулся он, а я стушевалась.

Возразить было нечего, и я развернулась и быстрым шагом вышла из кабинета. Теперь точно и стопроцентно игра закончилась. Печально, но у меня есть немного времени в запасе, быть может, успею утащить за собой одну из аристократок. Двоих убрать уже не выйдет. Увы.