Текст книги "Поймай меня, или Моя полиция меня бережет"

– Не-а, – помотал головой Хельги и добавил укоризненно: – Что я, совсем дурак?

– Нет, – серьезно согласилась я. – Ты очень умный тролль.

Он важно кивнул, и мы свернули на знакомую улицу.

Я поежилась. Небо подозрительно потемнело, поднялся ветер. Похоже, дневная жара была преддверием дождя. Люблю грозу в начале мая… если не оставила дома зонтик!

Мы успели подойти к жилищу троллей, когда на землю упали первые капли.

– Папа! Мама! Я вернулся! – гаркнул Хельги.

В доме что-то упало, стукнула дверь…

Сцена воссоединения семьи удалась на славу. Мама обнимала Хельги, лопоча что-то невразумительно-ласковое, папа хлопал его по плечу и называл молодцом. И я могла поклясться, что заметила бабку Марью, высунувшую из-за забора любопытный нос.

Я украдкой смахнула с волос капли дождя. Троллям-то все нипочем, у них дубленая шкура, а мне как бы простуду не схлопотать.

– Мне пора, – сказала я, прикидывая, успею ли добежать до своего кабинета, прежде чем ливанёт.

Словно в насмешку пророкотал гром.

– Куда? – рявкнул Грендель. – Гроза! Надо укрыться!

И, не слушая возражений, семейство троллей буквально внесло меня в дом.

«Каждая женщина мечтает, чтобы ее таскали на руках, – подумала я с иронией, прихлебывая ароматный чай, сдобренный хорошей дозой «коньяка». – Но не так же! Все у меня не как у нормальных людей».

Сидеть в берлоге под шум дождя и пить упоительно горячий чай оказалось неожиданно приятно.

К тому же я только сейчас вспомнила, что с самого утра у меня в желудке побывала только порция оладий, да и ту поделили на двоих. Хотя, пожалуй, оно того стоило.

Я протянула руку и взяла чуть зачерствевшую, зато явно домашнюю булку.

– Варенье. – Мама-тролль гостеприимно пододвинула ко мне плошку с янтарно поблескивающими дольками абрикоса в сладком сиропе. – Вкусно.

– Дождь почти все, – доложил Хельги, выглянув на улицу.

– Спасибо за угощение, – произнесла я, борясь с желанием облизать пальцы. – Очень вкусно!

Мама-тролль зарделась, теребя передник, а Грендель сказал серьезно:

– Вам спасибо!

Я только улыбнулась и встала из-за стола.

– Загляну к вам завтра, – пообещала я. – И если вдруг что, вот мой номер.

Я положила перед отцом семейства карточку, на которой от руки дописала несколько цифр.

– Так мы его знаем, – растерялся Грендель.

– Домашний, – объяснила я.

Под взглядами троллей я вышла на улицу. Грозовой фронт уже стремительно уносило куда-то на север. В лужах плавали лепестки яблонь и слив, и почти распустившаяся сирень склонила тяжелые, наполненные влагой ветви. Я остановилась и втянула пахнущий цветами воздух. Хорошо-то как!

Ну и денек! Пожалуй, хватит с меня на сегодня. Никаких проблем, расследований и подозрений! Домой, поужинать и залечь в ванну с книжкой… Ничего не скажешь, донельзя соблазнительная программа.

Я медленно пошла по Абрикосовой, погрузившись в свои мысли. Когда из двора наперерез мне бросилась тень, успела только подумать: «Дежавю!» И с размаху села в лужу…

Бессовестный призрак носился вокруг и радостно лаял. Что за ерунда? Блэки ведь не обычный живой пес, нечаянно толкнуть не может. А невзлюбить меня ему вроде бы не за что.

– Морда ты наглая! – уныло сообщила я ему и завозилась, пытаясь встать.

Представляю, как я сейчас выгляжу: колготки мокрые, китель и блузка забрызганы, юбку вообще хоть отжимай.

И как в таком виде домой добраться? Ни один таксист такую грязнулю в свою машину не пустит. Об общественном транспорте и думать не стоит. Разве что пешком, закоулками… и лучше дождаться темноты.

Я с досадой покосилась на выглядывающее из-за туч солнце. До заката еще долго.

– Позвольте вам помочь? – вежливо предложил кто-то подозрительно знакомым голосом.

Я чуть не подпрыгнула от неожиданности, но ухватилась за протянутую руку.

Ярый с легкостью меня поднял и, скептически изогнув бровь, осмотрел с ног до головы. Я тоже уставилась на свою испачканную юбку. Кое-где на грязь аппликацией прилипли пожухшие лепестки. Жалкое зрелище… кошмар!

– Кхм-кхм! – Я прочистила горло и попыталась улыбнуться. – Спасибо за помощь, господин Ярый. Вы уже обжились?

Он кивнул и поджал яркие губы – то ли недовольно, то ли сдерживая смех.

– Вам нужно немного обсохнуть. – Он аккуратно взял меня за локоть.

Какие горячие у него руки… Будь Ярый человеком, следовало бы срочно вызывать «скорую».

– Спасибо, – насколько могла твердо сказала я. – Я в порядке.

– Вы дрожите, – возразил он, устремив на меня взгляд удивительно темных глаз, и вдруг растянул губы в сардонической улыбке. – Не тревожьтесь, госпожа Стравински, я вас не съем.

– Домовой Стравински, – упрямо буркнула я.

Но сопротивляться не стала.

Мрачный каменный дом, в котором даже летом от стен тянуло холодом, теперь неуловимо преобразился. С порога меня окутало мягким теплом и запахом нагретого на солнце камня.

Я с интересом осмотрелась. Пятна плесени в углах высохли, горы непонятной рухляди (достояние предков!) исчезли, а сам дом стал неуловимо похож на обиталище троллей. Такая же надежная берлога, только на свой лад.

Почему-то хозяин привел меня на кухню. Может, остальные комнаты еще толком не обжиты или побоялся, что я испачкаю обивку.

– Мэгги, – негромко позвал Ярый с порога. – У нас гостья. Ее нужно накормить, напоить…

«И спать уложить!» – едва не закончила я вслух, но вовремя прикусила язык.

– …и привести в порядок одежду, – закончил хозяин, бросив на меня непонятный взгляд. – Присаживайтесь, госпожа Стравински.

Это упорное игнорирование моей должности начинало раздражать. Однако я не в том положении, чтобы капризничать.

Я опустилась на стул, и на столе передо мной словно по волшебству оказалась чашка горячего чая. Хотя почему «словно»? Брауни не показывалась на глаза, но работала споро. За чаем последовали посыпанная зеленью яичница и бутерброды. Пахли они соблазнительно, но сидеть в мокром было неудобно и неприятно.

Ярый остановился в дверях и прислонился плечом к косяку, словно отрезая путь к бегству.

Не скажу, чтобы я испугалась. Скорее стало смешно. Вряд ли он осмелился бы причинить мне вред, однако продемонстрировать угрозу не преминул.

– А можно мне сначала в ванную? – попросила я вежливо.

– О, прошу меня извинить, – спохватился хозяин, отлипая-таки от дверного косяка. – Ванная там. Мэгги вам все приготовит.

Он указал рукой налево и слегка посторонился – ровно настолько, чтобы я могла протиснуться.

«Похоже, с брауни он поладил, – подумала я, вдохнув исходящий от Ярого дымно-смолистый аромат. И запоздало сообразила: – И не только с брауни!»

Я попалась в простейшую ловушку: Блэки выступал в роли загонщика, а его хозяин – в роли охотника.

Ну что ж, посмотрим, кто кого съест.

Сняв испачканную одежду, я наскоро привела себя в порядок. Так, что тут мне предлагают надеть? Я подняла рубашку, явно с хозяйского плеча, и с сомнением покрутила. Приложила к себе. Вот преимущество невысокого роста – вещь доходила мне почти до колен. Только ткань тонкая и мало что скроет.

Интересно, Ярый намеревался меня смутить? Или это вышло случайно? Вряд ли он носит халаты, а его джинсы точно не будут мне впору.

Я пожала плечами и оделась. Проверив, все ли мелкие пуговички застегнуты, я аккуратно сложила на стиральной машине свои грязные вещи и повернула ручку.

Ярый по-прежнему стоял на месте. Врос он в этот косяк, что ли?

Услышав шаги, он обернулся, и темные глаза вспыхнули.

– Вам очень к лицу, – чуть хрипловато сказал он.

– Спасибо, – откликнулась я сухо и машинально пригладила ткань на бедрах.

Хозяин прошипел что-то сквозь зубы, и я украдкой усмехнулась.

Когда я проходила мимо, он беспокойно шевельнулся, но остановить меня не попытался. Я уселась за стол и придвинула к себе чай и тарелку с бутербродами. Поболтала ложечкой, размешивая сахар, и обняла пальцами горячую чашку. В доме совсем не холодно, и все же в одной тоненькой рубашке как-то неуютно.

Все же удобная штука – магия! Толика волшебства – и еда сохраняет свежесть, а напитки остаются горячими. Техника в этом смысле ей безнадежно уступает. Хотя в последнее время набирает популярность совмещение того и другого.

Не зря же люди привечали волшебные народы! Сплав магии и технологий позволяет добиться отличных результатов при минимуме затрат. Скажем, техника вряд ли сумеет за четверть часа привести в порядок мою одежду. Зато брауни с ее помощью справится с задачей шутя.

Ярый молча наблюдал за мной. Может, надеялся, что я подавлюсь?

– Итак, господин Ярый, – произнесла я, прожевав первый кусок. – Давайте напрямик?

– Давайте. – Он наконец уселся напротив.

– Зачем вы меня сюда… – я замялась, подбирая слово, – заманили? Только не говорите, что это случайность.

– Заманил, – медленно повторил он, наблюдая за мной из-под полуприкрытых тяжелых век. – Что ж, не стану отрицать.

– Слушаю вас, – подбодрила я, отпивая еще чая.

Хм, а ведь я сегодня целый день на подножном корму… Вот они, неочевидные плюсы моей работы!

– Госпожа Стравински, – начал Ярый медленно, – мне действительно крайне необходима ваша помощь. Я прошу вас еще раз подумать над моей просьбой.

– Хм, – задумчиво произнесла я. – А почему вы все же не обратитесь официально в полицию?

Хотя раз уж мне все равно придется заниматься делом Кукольника, отчего бы не помочь заодно Ярому? Неофициально.

Ярый тут же уловил мои сомнения и подался вперед.

– Мы можем быть очень полезны друг другу, – проговорил он, не отрывая от меня гипнотизирующего взгляда.

Однако на вопрос так и не ответил.

Я медленно покачала головой:

– Боюсь, я не могу. Бабушка…

Я не договорила. По лицу хозяина дома пробежала тень, и он отвернулся.

– Позвольте мне быть с вами откровенным. – Голос Ярого звучал глуховато.

– Да? – Я подняла бровь.

А Ярый вдруг накрыл мою руку горячей ладонью.

– Я очень хотел увидеть вас снова, – сказал он просто, глядя мне в глаза. – Простите, что я выбрал для этого такой глупый предлог.

«Надо бежать!» – поняла я.

Ярый, безусловно, привлекателен, да и обстановка располагала… Неужели он действительно думал, что я клюну? Слишком это было в лоб.

– Мне пора, – ответила я, убирая руку.

Лицо Ярого помрачнело, но уговаривать он не стал.

«Надо будет принести Мэг сливок!» – подумала я, переодеваясь в чистую форму.

Хотя Ярому такая оперативность брауни явно по вкусу не пришлась, он смолчал и даже вежливо меня проводил.

– Прошу. – Ярый распахнул передо мной калитку, и я, благодарно кивнув, шагнула через порог.

Повернулась – и чуть не выругалась вслух. Из двора бабки Марьи как раз выходил Мердок.

Он что-то сказал хозяйке, обернулся – и тут заметил меня. А потом перевел взгляд на стоящего рядом со мной Ярого. Глаза мужчин встретились, из-за спины следователя с любопытством высунулась бабка Марья и восторженно приоткрыла рот… У нее был такой вид, словно я вышла на улицу прямо в той рубашке.

Нужно срочно что-то предпринять, иначе бабка Марья разнесет такую сплетню, что мне вовек не отмыться!

– Благодарю, господин Ярый! – произнесла я громко и подчеркнуто официально. – Вы очень помогли следствию.

– Рад помочь, – медленно, растягивая слова, произнес он. – До свидания, Аннабель!

– До свидания, – отстраненно бросила я и, не оглядываясь, направилась к Мердоку.

– Работаете допоздна, домовой Стравински? – сухо спросил он.

– Приходится, – смиренно вздохнула я. – Господин следователь, можно с вами поговорить?

Он отчего-то нахмурился и посмотрел на Ярого, который не торопился уходить.

– Разумеется. Пойдемте.

Спиной чуя любопытные взгляды, мы направились прочь.

– Взять вам такси? – отрывисто предложил Мердок.

– Можем пройтись пешком до перекрестка. Здесь недалеко.

Мердок только дернул уголком плотно сжатых губ.

– Итак, о чем вы желали со мной поговорить, Стравински?

Пожалуй, не стоит сейчас спрашивать, что он сумел разузнать. Поэтому я задала вопрос, который подспудно мучил меня с самого утра:

– Я не могу понять одного. Почему Чандлер так легко поверил, что я к этому всему как-то причастна?

– Вы полагаете, он в это поверил? – вопросом на вопрос ответил Мердок. – Вы ведь не первый день работаете, Стравински. Должны уже постигнуть, как работает система.

– Значит, – медленно проговорила я, – он вынужден? Но зачем?

– По всей видимости, – пожал плечами следователь, – дело либо политическое, либо связано с вашей семьей.

От всех этих тайн и недомолвок у меня начинала болеть голова. Я прикусила губу и искоса глянула на невозмутимое лицо Мердока. Забавно, они с Ярым внешне довольно похожи: оба высокие, темноволосые, примерно одного телосложения. Со спины не мудрено и перепутать. Вот только под ледяной броней Ярого полыхает жаркий огонь, а Мердок весь словно вытесан из цельного куска льда.

Я усмехнулась и потерла висок. С гормонами не поспоришь. Весна, привлекательные мужчины… А надо думать о работе!

Мердок, кстати, наверняка знает куда больше, чем говорит. Только со мной делиться не желает. Надо поговорить с бабулей, и чем скорее, тем лучше!

С этой мыслью я попрощалась с Мердоком и отправилась домой.

Розочка священнодействовала на кухне. Жаль только, что результатом ее деятельности было не что-нибудь вкусненькое, а вонючее мерзкое варево.

Дис нигде не было видно. Ничего удивительного: она всякий раз дуется на Розочку за осквернение кухни. А та упрямо не желает работать в кабинете.

Сестра на мгновение подняла голову и снова склонилась над плитой, что-то помешивая в кастрюльке.

– А где бабуля? – с порога спросила я.

Хотя, признаюсь, мечтала я о только о горячей ванне.

– Уехала, – коротко откликнулась Роза и сдула упавшую на глаза темную прядь. – До второго.

– Куда? – расстроилась я.

Значит, бабули не будет целую неделю! А о том, с чего она вдруг сорвалась с места, мы, как обычно, прочитаем в газетах. Бабуля терпеть не может обсуждать свою работу в домашнем кругу. И любой разговор на эту тему сводит к дифирамбам своим «мальчикам».

– Вроде в Комарово, – рассеянно ответила сестра и уткнулась в свои записи, давая понять, что ей не до меня.

Придется завтра бабуле позвонить. Или не стоит обсуждать такие вещи по блюдцу?

Так и не решив ничего определенного, я наполнила ванну, щедро насыпала в нее лавандовой соли и с блаженным вздохом погрузилась в теплую воду. Но разум никак не хотел расслабиться. В голову лезли мысли, догадки, версии…

Тьфу! Сколько можно?! Расслабиться и спать!

Все же что-то меня царапало. Но что? И только засыпая, я вспомнила…

Имя! Он назвал меня по имени.

Глава 3

Из сна меня вырвал противный дребезжащий звук. Я подскочила на кровати с бешено колотящимся сердцем.

А? Что? Где?!

Не сразу я сообразила, что это отчаянно звенит блюдце. Фух! Я прижала руку к груди и откинула одеяло. Постель скомкана, словно я всю ночь крутилась волчком… Ах да, кошмар! За мной гналось огнедышащее чудовище, я пыталась спастись, прыгнув в озеро, а потом вода вскипела…

Приснится же такое!

– Алло, – вяло произнесла я, проведя пальцем по золоченому ободку. Блюдце молчало, и пришлось повторить манипуляции. – Алло!

Никак не привыкну к этому сенсорному управлению! По-моему, с яблоком было проще.

– Госпожа Анна? – ворвался в ухо приятный, хоть и высоковатый для мужчины голос. – Вы слышите меня?

– Слышу, – ответила я хмуро, нашаривая на спинке стула халат. – Что случилось?

Стенли, бабулин секретарь, не стал бы звонить по пустякам. Тем более в такую рань! Часы показывали семь сорок.

– Госпожа Марцелина пропала! – выдохнул он, и я разом проснулась.

– Что? Повторите! – попросила я.

Что могло случиться с бабулей?!

– Госпожа Марцелина пропала! – уже на грани истерики повторил Стенли.

– Так. – Я опустилась на стул и с силой потерла лоб. – Во-первых, подробности. Во-вторых, кому вы сообщили?

– Да кому я мог сообщить? – устало спросил он и, судя по звукам, что-то проглотил. – Госпоже Ядвиге?

– Да уж, – вздохнула я.

От мамы уж точно помощи ждать не стоило. Для нее не было трагедии больше чем сломанный ноготь или неверный любовник, остальные жизненные сложности она предпочитала не замечать.

– В общем, госпожа Марцелина должна была прилететь вчера в двадцать два тридцать. В аэропорт ее доставила машина, но на борт она не поднималась. Вот и все.

– Понятно, – сказала я, просто чтобы не молчать.

Меня прервал осторожный стук в дверь и голос Дис:

– Госпожа! Вы уже проснулись? Вам срочная посылка!

– Да, заходи! – разрешила я, и уже Стенли: – Подождите минутку.

Дис принесла аккуратный сверток и поджала губы, когда я принялась его потрошить.

Наконец последний слой упаковки снят…

В гнезде из стружки обнаружились темно-красная роза и бумажная куколка. Я вынула ее из коробки и выругалась вслух. Надпись поперек груди куклы гласила: «На ковре-самолете мимо радуги…»

– Возвращайтесь в Ёжинск, – каким-то чужим голосом сказала я в блюдце. – Об остальном я позабочусь.

Оборвала звонок и тупо уставилась в окно. Похоже, Кукольник заигрался… Но как его прищучить?! На столе передо мной словно сами собой возникли кофе и пепельница.

– Дис, ты – чудо! – искренне сказала я, обхватывая пальцами горячую чашку.

И когда она успела его сварить?

– Через десять минут жду вас на кухне! – отчеканила гномка, перебрасывая через плечо белоснежное полотенце. – А не то пеняйте на себя!

Сама себе веско кивнула и утопала.

Я криво улыбнулась и прикрыла глаза. В одиночестве можно не притворяться сильной, умной и взрослой. По правде говоря, я была напугана до смерти. Бабуля всегда казалась мне – да и была – колоссом. Одного лишь упоминания ее имени хватало, чтобы осадить большинство наглецов и запугать до полусмерти матерых уголовников. А тут… Как Кукольник посмел на нее покуситься?! И главное, как он умудрился это провернуть?

Я с силой растерла лицо ладонями и отпила кофе. Порефлексировала и хватит! Выкурив подряд три сигареты, я снова придвинула к себе блюдце и сумку. Так, где тут визитка дорогого начальства? Умница какой, и домашние адрес с номером указал!

Я глубоко вздохнула и отстучала влажными от волнения пальцами нужные цифры.

– Мердок у аппарата, – тотчас отозвался приятный баритон. – Слушаю вас.

Судя по голосу, он в такую несусветную рань уже был бодр и свеж. М-да, какую пару составили бы они с Розочкой!

– Это домовой Стравински, – представилась я.

Пауза, а после Мердок спросил резко:

– Что у вас стряслось, Стравински?

– Бабушку похитили, – выдохнула я и рассердилась на себя за дрогнувший голос.

В конце концов, я полицейский и это моя работа. Только когда что-то случается с близкими, это воспринимается совсем иначе.

На этот раз пауза длилась дольше.

– Вы вполне уверены? – переспросил Мердок. – Возможно, ваша уважаемая родственница просто несколько увлеклась… хм, вечерней прогулкой.

Трогательные попытки Мердока подобрать эвфемизмы банальному «загуляла» меня взбесили.

Да что я, трепетная школьница?!

– Бабушка пропала из аэропорта! – отчеканила я, с силой раздавив в пепельнице очередной окурок. – Ее ждали в Комарове. Полагаете, она могла просто забыть и о работе, и о семье?!

– Успокойтесь, – попросил Мердок примирительно. – Стравински, вы же понимаете, что дело сразу не заведут.

– Заведут, – возразила я. – Я получила очередной привет от Кукольника.

– Я немедленно выезжаю. Ждите! – лаконично скомандовал следователь и отключился.

Надо быстро переодеться (не показываться же на глаза начальству в кружевной сорочке и шелковом халате!) и позавтракать.

Есть не хотелось, но с Дис шутки плохи. С нее станется приволочь меня в кухню за ухо, как в детстве, когда я капризничала. На мгновение захотелось снова стать школьницей, самой большой бедой которой была четверка по химии…

Я вздохнула и отправилась в ванную.

Несмотря на ранний час, Мердок был безукоризненно выбрит, а о стрелки на его брюках можно было порезаться. Держался он так, словно всего лишь пришел на чай к знакомым.

Я усмехнулась. Вот уж характер нордический! Зато его хладнокровие – просто холодный компресс для моих истрепанных нервов.

– Рассказывайте, Стравински! – велел Мердок, с благодарностью приняв чашку кофе.

Знала я не так уж много, так что уложилась в несколько минут.

Мердок осторожно, не прикасаясь, осмотрел бумажную куклу.

– Полагаете, здесь речь идет о вашей бабушке? – скептически произнес он, изучив составленную из печатных букв надпись. – Довольно абстрактно, согласитесь.

Я пожала плечами и вынула из пачки очередную сигарету, хотя от дыма меня уже мутило. Или это от волнения?

– Я не верю, что бабуля могла просто загулять, никого не предупредив.

Мердок чуть поморщился от моей прямолинейности.

– Возможно, у нее имелись собственные резоны не посвящать вас в свои дела?

– Думаете, ее шантажировали? – с трудом переварила намек я. – Но чем? У бабули же все в порядке! Работа, дом, семья.

Мердок отвел взгляд и промолчал.

– Договаривайте, – буркнула я и глубоко затянулась. – Вы думаете, у бабули есть скелеты в шкафу?

– А у кого их нет? – вопросом на вопрос ответил Мердок и наконец посмотрел мне в глаза. – А уж тем паче у столь неординарной личности.

– Так… – Я заставила себя рассуждать здраво. – То есть вы думаете, что вскоре бабуля объявится? А как же очередная посылка от Кукольника? Откуда он узнал, что бабуля пропала?

– Могло иметь место совпадение, – тут же предположил Мердок. – Либо же у Кукольника есть осведомитель в вашем ближайшем окружении.

А вот это проглотить уже сложнее. Близкие на то и близкие, чтобы оставаться вне подозрений.

Я замотала головой:

– Нет! Не верю!

Показалось мне или в глазах Мердока в самом деле мелькнуло сочувствие?

– Стравински, подумайте сами, – предложил он ровно, – если допустить, что госпожу Марцелину действительно похитили, то каким образом Кукольнику это удалось? Согласитесь, не так-то просто похитить героиню Ночи поднятых мертвецов! Полагаете, она не стала бы сопротивляться? Не подняла бы шум?

С каждым словом я все ниже и ниже опускала голову. Он был прав. Прав на сто процентов. Об этом твердил весь мой опыт домового.

Но кто?!

Наверное, я произнесла это вслух, потому что Мердок развел руками.

– Вам виднее, Стравински. – Он отпил кофе и пристроил кружку на подлокотнике. – Кому ваша бабушка всецело доверяла?

– Семье. – Я сглотнула горькую слюну, но смысл теперь увиливать? И я перечислила: – Мне, Розе и Дис. И Стенли, конечно. Это бабулин секретарь.

– А ваша матушка? – поднял бровь Мердок.

– У них сложные отношения, – обтекаемо сказала я.

Как-то неловко признаваться чужому в общем-то человеку, что родная мать появляется в моей жизни только изредка. Нас с Розой воспитывала бабуля, а мама тем временем устраивала личную жизнь.

– Следовательно, госпожу Ядвигу можно исключить, – не стал спорить Мердок, допивая кофе.

Дверь в гостиную распахнулась с такой силой, что жалобно задребезжали стекла, а куколку смело со стола воздушной волной.

– Анна! Это правда?! – возопил с порога сотворивший это ураган. – Бабуля пропала?! Ой…

При виде постороннего вихрь смутился и превратился в милую девушку в полупрозрачной ночной рубашке. Роза прикрыла ладошками грудь и затрепетала ресницами.

Тщетно. Мердоку было не до нее: от неожиданности он пролил на себя кофе и теперь печально созерцал пятно…

– Ой! Это моя вина! Простите, пожалуйста! – пролепетала Розочка, надвигаясь на беднягу с неудержимостью лавины.

Мердок даже не поднял глаз, промакивая салфеткой испачканную рубашку.

– Ничего страшного.

– Я все отстираю! – нежным голосочком пообещала Розочка, приблизившись к жертве вплотную. – Давайте я помогу вам снять!

– Роза, это невежливо, – перехватила инициативу я, поднимаясь, и продолжила намеренно официально: – Господин следователь, пойдемте я покажу вам, где можно привести себя в порядок.

И украдкой показала сестренке кулак. Недоставало мне только влюбленного начальника! Тут бы бабулю найти, Кукольника поймать…

– Да, благодарю вас, – рассеянно отозвался Мердок.

Розочку он по-прежнему в упор не замечал, хотя даже я ею на мгновение залюбовалась. Ах, эта продуманная полупрозрачность, скорее намекающая, чем открывающая! Ах, темные волосы, разметавшиеся по плечам и высокой груди! А еще нежные алые губки, полные огня глаза, тонкая фигурка…

Мердок же словно ослеп, глядя куда-то мимо соблазнительного видения.

«Кремень!» – уважительно подумала я, открывая дверь.

Хм, куда его отвести? Гостевых ванных комнат в доме нет, значит, придется воспользоваться моей.

– Сюда! – Я взбежала по лестнице и распахнула дверь.

Мердок по-кошачьи неслышно следовал за мной.

– Ручаюсь, это ваша комната, – усмехнулся он, с интересом осматриваясь.

– Угадали. – Я пожала плечами и тоже окинула взглядом знакомый до последней безделушки интерьер.

Чего тут только не было! Куклы, засушенные розы, бесчисленные шкатулки с украшениями… А сколько всего скрывал платяной шкаф во всю стену!

На взгляд такого аккуратиста, как Мердок, в спальне был настоящий бардак.

Зато бабуля всегда с пониманием относилась к моей страсти к сохранению «сокровищ». Ну не могу я (физически не могу!) расстаться с разноцветными стеклышками или безногим пупсом! Или с коллекцией ракушек, или с записочками от первой любви, или с подаренным серебряным колечком… Пусть даже для посторонних это просто хлам.

Впрочем, Мердок вежливо промолчал и скрылся в ванной. Не было его добрых пятнадцать минут.

Наконец я не выдержала. Он что там, душ решил принять?

Я постучала в дверь:

– Вам помочь?

– Да, будьте так любезны, – откликнулся он.

Я нажала на ручку… и замерла.

Мердок стоял ко мне вполоборота, в одних брюках, и был чудо как хорош! Широкие плечи, хорошо прорисованные мускулы, смуглая кожа, по которой так и тянуло провести пальцами…

Пиджак он аккуратно пристроил на полотенцесушителе, а в руках держал рубашку, с которой явно безуспешно пытался отстирать кофейное пятно.

Я не без труда отвела взгляд и, кашлянув, предложила:

– Давайте Дис попробует. Она настоящая волшебница.

– Благодарю вас. – Мердок отжал воду и протянул мне рубашку.

Я перевела дух, только закрыв дверь. Как школьница, честное слово!

Кстати, о школьницах. В коридоре обнаружилась моя милая сестренка – по-прежнему в неглиже. Она караулила под дверью, как кошка у мышиной норки.

– Роза! – прошипела я. – Оденься наконец!

– Зачем? – Она округлила зеленые очи. – О, это его рубашка? Дай мне!

И протянула ручки, как ребенок к погремушке.

– Роза! – возмутилась я вполголоса, пряча рубашку за спину. – Оставь Мердока в покое!

– Почему? – Сестренка надула губы.

– Во-первых, он мой начальник! – сердитым шепотом напомнила я. – А во-вторых, он явно тебя избегает.

Роза тряхнула волосами и подняла подбородок:

– Да куда он денется? Влюбится и женится!

– Оставь. Мердока. В покое! – раздельно повторила я.

– А ты что, ревнуешь? – Она совсем по-детски захлопала в ладоши.

– Глупости, – отрезала я.

Роза насупилась и топнула ногой:

– Признай! Он тебе нравится! Ну я же вижу!

– Глупости, – повторила я, страшась, что сестренка начнет сводить меня с Мердоком. – Я просто не хочу лишних проблем. У нас их и так хватает.

А ведь стоит мне отойти, как Роза проскользнет в комнату!

Зачем подвергать беднягу-следователя лишним мучениям?

– Дис! – позвала я громко. – Подойди, пожалуйста!

– Бу на тебя! – фыркнула моя милая сестренка и обиженно оттопырила нижнюю губу. – Ни себе ни другим, да?

И убежала в свою комнату.

Я только вздохнула. Роза еще такой ребенок!

Объяснив задачу Дис, я постучалась в ванную к Мердоку.

– Ваша рубашка скоро будет, – сообщила я через дверь и не удержалась от маленького хулиганства: – Выходите! Роза ушла.

Молчание было мне ответом, затем ручка повернулась.

Мердок по-прежнему щеголял обнаженным торсом, но взглядом мог остудить самые жаркие чувства, так что я старательно смотрела ему в лицо.

– Не вполне понимаю, какое мне дело до вашей сестры. Она очаровательная девушка, однако…

– Бросьте, – перебила я. На меня вдруг навалилась усталость. Бабуля пропала, а мы тут дурью маемся! – Давайте лучше займемся расследованием.

Мердок как-то разом подобрался:

– Разумеется. Благодарю за порцию здравомыслия, Стравински! Будьте любезны, подождите, пока я приведу себя в порядок.

И закрыл дверь изнутри.

Если вдуматься, нелишняя предосторожность – спальня не заперта, а кто знает, что взбредет Розочке в голову при виде полуобнаженной добычи?

– Чувствую себя драконом на страже сокровища, – буркнула я, с ногами забравшись в кресло.

А рыцарь (Розочка) уже наверняка облачался в доспех (самое соблазнительное платье), чтобы сразиться с чудовищем. Одна надежда, что она замешкается, перебирая наряды.

К счастью, Дис принесла рубашку всего через несколько минут: белоснежную, хрустящую и выглаженную.

Я не стала спрашивать, каким чудом она этого добилась. Чудеса ведь хрупки, их так легко спугнуть…

Мердок вышел из ванной уже при полном параде, вновь отстраненный и невозмутимый. Вот уж для кого одежда и правда служила броней!

Он чуть прищурился, бросил:

– Полагаю, нам пора! – и стремительно направился к выходу.

Я усмехнулась, по пути прихватив сумку. Может, это и напоминало паническое бегство, но в разумности (и находчивости!) Мердоку не откажешь. Не видать бедной Розочке следовательского тела!

Выйдя из дома, Мердок вздохнул с облегчением.

Мы остановились в густой тени грецкого ореха. Несмотря на ранний час, солнце уже светило ярко, и вчерашние лужи почти успели высохнуть.

– Обговорим план на сегодня? – Он вынул из кармана неизменный блокнот. – Итак, с чего начнем?

Я прикусила губу и полезла в сумку за сигаретами.

Мердок поморщился и отступил на несколько шагов.

Хм, буду знать, чем его можно отогнать на безопасное расстояние. Если это понадобится, конечно. Я же не Розочка.

Тьфу, о чем я думаю?! К Неназываемому эмоции! Работаем.

Так, о заявлении насчет бабули нечего было и заикаться. Мердок считал, что дело не откроют, и пришлось признать его правоту. До истечения семидесяти двух часов полиция ищет лишь тех, кто пропал при обстоятельствах, указывающих на явную угрозу для жизни и здоровья.

– Что мы не успели вчера? – попыталась вспомнить я. Столько событий, что планы и догадки смешались в кучу. – Кладбище, оба морга, архив. Так?

Мердок методично проставлял в блокноте пункты.

– И не следует забывать о визите к сестре мадам Цацуевой, – напомнил он. – А также стоило бы еще раз попытаться найти сокровища.

– Согласна, – кивнула я, затягиваясь. – Только лучше бы попробовать искать где-то поближе к воде.

– Имеет ли в данном случае значение размер водоема? – уточнил Мердок деловито.

Чего его в полицию занесло? Ему бы теорией заниматься.

– Конечно. – Я стряхнула пепел и задумалась. – Лучше всего устроиться где-нибудь возле Бирюзовой. В нее впадают все местные ручьи, так что проще учуять след.

– Разумеется, – согласился Мердок, что-то черкнув в блокноте, и спрятал его в карман. – Тогда начнем с сестры мадам Цацуевой. Адрес у меня имеется. Подождите здесь, я поймаю такси!