Текст книги "Если не кот, то кто? Пушистый избранник"

Глава 2

Евграф Миловидный отыскал её в столовой Законодательного собрания, куда перевозбуждённая Наташа кинулась сразу после своего выступления. Короткую дорогу в буфет подсказал корреспондент ТТВ Макс, с которым она познакомилась во время съёмки дня рождения Ваучера.

Босс был разъярён. Кофта наглухо застёгнута, бейсболка надвинута на самые брови. Ещё бы капюшон на голову – и получится типичный угонщик, бесстыдно орудующий прямо под камерами видеонаблюдения.

– Наталья! – прорычал он имя, в котором не было ни одного звука «р».

Наталья затолкала в рот остатки эклера (увы, но свердловских слоек в столовой не продавали, пришлось согласиться на пирожное и бутерброд с твердокопчёной колбасой) и с достоинством выпрямилась, пытаясь краем глаза рассмотреть в зеркальных стенах, не измазала ли она кремом подборок.

– Слушаю вас, Евграф Дементьич.

Ей было немного не по себе, казалось, еще чуть-чуть – и босс разорвёт её на части прямо здесь, в пустом Дубовом зале. Название не соответствовало содержанию: выглядела кафешка как обычный советский буфет.

С другой стороны, терять Наташе было особенно нечего: первый день в парламенте её жутко разочаровал. Кабинет был гадким, заседание – скучным. Да и Ваучер сейчас, сидя на соседнем стуле, вёл себя беспокойно, хотел домой и покушать поплотнее. Андрея здесь не было, Пети – тоже. К тому же машину отняли. Пусть бы сам автор инициативы, Иван Степанович, попробовал покататься с котом в маршрутке! Не знаешь, куда деться от косых взглядов пассажиров.

Конечно, депутатская зарплата – это приятно, но она оказалась не такой уж и большой. И откуда только эти парламентарии берут средства на свои заграничные виллы и прочее, о чём постоянно пишут в интернете? Совершенно непонятно. За такую зарплату Наташа вполне могла устроиться администратором в фитнес-клуб «Огурчик» – недавно видела в раздевалке спортцентра объявление о вакансиях. И ездить с котом никуда не надо.

В общем, Наташа чувствовала себя неуязвимой. И была готова защищаться.

– Наталья, ты понимаешь, что тех, кто не соблюдает требования партии, исключают? Мы и так сделали тебе громадное одолжение, взяв кота в свои ряды!

– Мне? – поразилась Наташа. – Мне одолжение вы сделали? Да это я вам сделала одолжение, согласившись участвовать в ваших дурацких выборах! Это Ваучер открыл вам двери в парламент! Без него вы бы тут, в столовой, сейчас не сидели!

Евграф прожёг её взглядом. В голубых глазах мелькнул лазер.

– А ты осмелела, Наташа, – с тихой угрозой сказал он. – Я был о тебе лучшего мнения.

В Дубовый зал начали набиваться гомонящие журналисты. Это означало, что наступил полдень, а вместе с ним – и перерыв в заседании. Евграф наклонился к Наташе через стол.

– Мы ещё соберём внеплановое совещание с однопартийцами по поводу тебя и твоего кота, но, думаю, я не ошибусь, если уже сейчас скажу, что в ваших услугах мы более не нуждаемся. Отправим вас обоих в отставку. Принудительную, если потребуется. Можете начинать собирать вещи.

Он встал, не дожидаясь ответа, и, не обращая внимания на пристающих к нему с расспросами корреспондентов, стремительно вышел из столовой. Наташа посмотрела на Ваучера, который, устав от бесплодного ожидания нормальной еды, потихоньку стягивал лапой колбасу с булки, и сказала ему:

– Вот и закончилась наша короткая депутатская карьера. Ты рад?

Ваучер наконец скинул колбаску себе на стул и, действительно, выглядел довольным. Наташа подумала об Андрее, к которому отныне она не имела никакого отношения (администратор фитнес-клуба «Огурчик» и политтехнолог? смешно!), вздохнула и заняла очередь в буфет. Хотелось сладкого.

Звонок от спикера застал разозлённого Евграфа в коридоре, куда он выскочил из Дубового зала. Отмахиваясь от камер, Миловидный заставил себя успокоиться и взял трубку. «Евграф Дементьевич, если у вас найдётся минутка, зайдите, будьте столь любезны, ко мне в кабинет».

Кабинет председателя Законодательного собрания, немного похожий на бальный зал (штучный паркет из карельской берёзы, простор, свет и белый рояль посередине), произвёл впечатление на Евграфа ещё в прошлый раз, неделю назад. Тогда лидеры фракций собирались здесь на неофициальную встречу – предварительно делили должности руководителей парламентских комитетов и комиссий. Евграфу как новичку всё пытались навязать исключительно непрестижные (другими словами, неприбыльные) звания – к концу совещания он стал главой самой муторной на свете Комиссии по социальной политике. Лишь после намёка на некоторые важные связи в высоких инстанциях его с большим трудом взяли заместителем председателя Комитета по законодательству. В элитный же Бюджетно-финансовый комитет пробиться так и не удалось.

Шаховской сидел в углу за хрупким столиком, инкрустированным яшмой, и пил чай с вареньем.

– Присаживайтесь, коллега, – церемонно предложил он, указывая серебряной ложечкой на свободный стул с мягкими подлокотниками. – Не желаете ли вареньица? Царское. Слышали о таком?

– Нет, – покачал головой Евграф.

– Мой повар делает по рецепту Алёны Долецкой[33]33
  Алёна Долецкая (род. в 1955 году) – журналист, переводчик, автор кулинарных рецептов.


[Закрыть], есть одна такая волшебница-кондитерша. Ручная работа: из крыжовника вынимается маленькой ложечкой сердцевина и вставляется заместо неё грецкий орешек. Очень рекомендую. Деликатес, – и Шаховской положил себе в хрустальную розетку несколько ягод. – Кстати, коллега, вы играете в шахматы? – Он достал из ящика под столешницей потёртую клетчатую доску, на вид тяжёлую.

– Юрий Алексеевич, – не выдержал Евграф, – не поймите меня неправильно, варенье и шахматы – это прекрасно, но о чём вы хотели со мной поговорить?

На губах спикера, расставлявшего фигуры из слоновой кости, обозначилась тонкая улыбка. Евграф почувствовал, что его только что, неведомо как, обошли на повороте – как и в случае с распределением должностей. Но он не собирался так легко сдаваться.

Он проходил весьма разноплановую подготовку.

– А знаете что, Юрий Алексеевич? – Евграф снял бейсболку и резким движением расстегнул кофту. – Давайте сыграем партейку! Ходите белыми, прошу!

Чёрные фигуры сверху тоже казались белыми, но на самом деле сидели на плоских чёрных постаментах из обсидиана.

Шаховской поставил белую пешку на е3.

– Евграф Дементьич, должен признаться, я был сегодня очень доволен.

Миловидный сделал ход тёплой на ощупь пешкой на а5.

– И чем же, позвольте поинтересоваться?

Белый ферзь встал на h5.

– Не буду скрывать, коллега, ваша девочка с котом – просто находка. Журналисты задавали мне сегодня единственный вопрос: про закон о похудении. Они просто вне себя от восторга. Называют инициативу «освежающей» и «прогрессивной». Кстати, уверен, что и наш губернатор Владлен Романов этот законопроект одобрит – не забывайте, он женат на топ-модели, а манекенщицы, как известно, склонны следить за фигурой.

Евграф внимательно слушал, глядя на доску. Затем переставил ювелирно вырезанную из бивня ладью на a6.

– Так.

Спикер неторопливо съел ферзём пешку, загрустившую на a5. Евграф взял противоположную пешку и переставил её на h5.

– И заметьте, Евграф Дементьич, никто из корреспондентов и не вспомнил про другие инициативы, выдвинутые нами сегодня, – Шаховской вновь взялся за самую влиятельную фигуру и уничтожил еще одну пешку на c7. – Никто не спросил меня про льготы для предприятий, все забыли о бессмысленном предложении нашего простака Стаханова. Шумиха вокруг лишних килограммов перевесила даже ананасы в шампанском, ну когда вообще журналисты пропускали такое мимо ушей! Вы следите за моей мыслью, коллега?

Евграф кивнул и передвинул ладью на h6.

– Кажется, я понимаю, к чему вы ведёте.

Белая пешка прижалась вплотную к своей чёрной коллеге, встав на h4. Шаховской склонился над столиком, доверительно приблизившись к Евграфу.

– Коллега, в наших руках оказалось мощное оружие против прессы. Мы должны отправить вашу девочку на передовую информационного фронта. Наталью можно использовать как валерьянку для журналистов.

Евграф подвинул одну из пешек на клеточку вперёд.

– Эф-шесть. Вы имеете в виду, что с её помощью мы можем успокоить журналистов?

Белый ферзь с аппетитом закусил чёрной пешкой на d7.

– Вам шах, коллега! Шах от Шаховского, если позволите пошутить, – спикер снова еле заметно улыбнулся. – Прибегая к слову «валерьянка», я скорее подразумевал воздействие этой травки на котов. Вы когда-нибудь видели, как они начинают носиться кругами по комнате, по стенам, по занавескам, если нюхнут хотя бы одну таблеточку?

– Верю вам на слово, – чёрный король отступил на f7. – Если честно, я не большой любитель котов. Но пусть это останется между нами.

– Как и всё, что обсуждается в этом кабинете, не беспокойтесь, – белый ферзь продолжил бесстрастно громить войска противника. Ликвидировал очередную пешку на b7. – Хотя, откровенно говоря, странно слышать такое заявление от человека, ставшего символом предвыборной котомании.

В борьбу вступил чёрный ферзь. Он приблизился к стану врага – занял выжидательную позицию на d3.

– Итак, Юрий Алексеевич, если я правильно вас понял, вы предлагаете разрешить этой ненормальной девице творить с законодательством Петербурга всё, что ей только придёт в голову? И тем самым ввести журналистов в состояние эйфории, которое помешает им трезво оценить деятельность других, серьёзных депутатов, то есть нас с вами?

Белый ферзь съел чёрного коня на b8.

– Можно сказать и так, Евграф Дементьич.

Лидер партии «Не простим!» взял небольшую паузу, сделав вид, что полностью сосредоточен на игре. Чёрный ферзь отступил на h7, белый ферзь мгновенно проглотил чужого слона на c7, даже не поперхнувшись. Битва сосредоточилась в верхнем правом углу клетчатой доски. Чёрный король от греха подальше решил спрятаться за спинами соратников – скрылся на уютной g6.

– Я согласен, Юрий Алексеевич, – Евграф поправил воротник кофты. Шаховской окинул полуспортивную одежду «непрощенца» презрительным взглядом. Белый ферзь, воспользовавшись случаем, придвинулся к чёрному королю, встав на e6. – Но у меня есть два условия.

– Слушаю, – Шаховской сложил руки на безупречной груди, прямо под жемчужно-серым платочком, выглядывающим из декоративного кармашка.

– Во-первых, я прошу перестать делать мне публичные и любые другие замечания касательно моего внешнего вида, – тон Евграфа не допускал возражений. – Вы как опытный политик должны понимать, что это часть медийного образа и отказаться от своего молодёжного стиля я никак не могу.

Спикер сжал губы в тонкую линию. Тусклое зимнее солнце отразилось в оправе золотых очков.

– Что ещё?

– Это уже более щекотливый вопрос, – Евграф встал и подошёл к окну, из которого открывался строгий, стройный вид на Исаакиевскую площадь и спину Николая Первого, известного также как Николай Палкин. – Я тут собираюсь предложить один законопроект… Он о государственном контроле над интернетом, если в общих чертах. Вы же понимаете, ради блага народа нужно спасти людей от них самих…

– Хорошо, что вы затронули этот вопрос, – Шаховской снял очки и начал их протирать. – Знаете, коллега, с удовольствием вас поддержу – а то меня немного смущает разноголосица в наших рядах, которая выявилась сегодня. В эти тяжелые времена мы должны сплотиться ради народной пользы, как вы считаете?

– Безусловно, – повернулся Евграф к спикеру. На светлом фоне окна его силуэт казался почти чёрным. – Так, где мы остановились?

– Ваш ход, коллега, – надел очки Шаховской.

Евграф подошёл к доске.

– Отнюдь, Юрий Алексеевич, отнюдь. Вы же и сами знаете: это классический пат, – он протянул спикеру ладонь. – Значит, ничья?

– Приятно встретить человека, знакомого с творчеством Сэмюэля Лойда[34]34
  Сэмюэль Лойд (1841–1911) – американский шахматный композитор, шахматист и автор головоломок. Именно его знаменитую партию «Пат белыми чёрным в наикратчайшее количество ходов» разыграли сейчас Шаховской и Миловидный.


[Закрыть], – Шаховской встал со стула и пожал протянутую руку. – Немного арманьяка?

Евграф кивнул и улыбнулся – той обаятельной улыбкой, которую он всегда использовал при общении с журналистами на митингах.

– Арманьяк? Ну вот, это другое дело, а то всё варенье да варенье.

Шаховской усмехнулся, доставая из антикварного шкафа для документов два пузатых бокала и широкую бутылку, наполненную жидким золотом.

– Только не больше двух пальцев, Юрий Алексеевич, – попросил Евграф. – Мне ещё надо кое-что уладить.

В своём кабинетике Наташа пыталась сделать такое селфи, чтобы было хоть по каким-нибудь признакам понятно, что фотографировалась она не где-нибудь, а в Мариинском дворце. Пока что интерьеры на всех снимках напоминали общую палату в небогатой инфекционной больнице. У Ваучера уже кончалось терпение – тоненького кусочка твердокопчёной колбасы хватило ненадолго. В знак протеста кот начал активно стаскивать лапой с шеи бирюзовую «бабочку».

Наташа решила сделать последнее фото на общем плане кабинета и с этой целью вышла в коридор. Где в неё с разбегу врезался лидер партии «Не простим!», ароматизированный чем-то вроде коньяка.

– Наташенька, вот ты где, а я тебя повсюду ищу! – с необычайной приветливостью воскликнул он. Наташа списала эту joie de vivre[35]35
  В переводе с французского – «жизнерадостность», «радость от жизни».


[Закрыть] на действие крепкого алкоголя.

– Ну, и зачем вы меня повсюду ищете? – мрачно отреагировала она. – Уже собрание со своими однопартийцами провели по поводу нашей с Ваучером отставки? Хотите добавить пару гадостей в мой адрес? Ухожу я уже, ухожу, – и, бросив телефон в сумку, начала разворачивать пуховик.

– Наташенька, да что ты, зачем же ты уходишь! Это была шутка, просто неудачная шутка, – Евграф широко улыбнулся и отнял у неё поросячий пуховик. – Конечно же, никто вам с котиком не позволит уйти!

– Ничего себе шуточки, – недоверчиво сморщила нос Наташа. – Вы совершенно определённо дали понять, что нам с котом здесь не место. Отдайте пуховик!

– Не отдам! – воспротивился Евграф. – Вы остаётесь!

– Не остаюсь!

– А я сказал, остаётесь! – Евграф резко дёрнул за капюшон. Кнопки, на которых тот держался, вырвались из пуховика с мясом.

Несколько секунд оба в молчании смотрели на жалкую розовую деталь, в которую мёртвой хваткой вцепился Евграф. Наташа подняла на бывшего босса глаза.

– Евграф Дементьич, что происходит?

Он вошёл в кабинет и положил оторванный капюшон на поцарапанный стол.

– Наташа, зайди, пожалуйста.

Она зашла, чувствуя себя в собственном кабинете, как в приёмной стоматолога. Евграф закрыл дверь и повернулся к ней.

– Наташа, – серьёзно начал он. – Я официально прошу прощения за грубость, допущенную мной сегодня в столовой, и приглашаю вас с Ваучером остаться в нашей фракции в Законодательном собрании.

– Ну, чего-то мне уже и не хочется, – не спешила принимать извинения Наташа. – Как-то тоскливо тут у вас…

– Подожди, я еще не рассказал про новые условия работы! – как заправский коммивояжер, продающий пылесосы, прервал её Евграф. – Режим самый сладкий: приходить сюда нужно только по средам – на заседания – и по пятницам, когда у вас будет приём избирателей. А самое главное… – тут Наташин босс сделался похожим на фокусника, вытаскивающего кролика из шляпы: – Только представь: всё, что тебе не нравится в твоей жизни, ты сможешь исправить! Принимай любые законы, которые тебе необходимы, мы поддержим.

– Любые? – не поверила своим ушам Наташа. Это было слишком похоже на сказку. С другой стороны, Евграф Миловидный – слишком серьёзный господин, чтобы бросать слова на ветер.

– Любые, – подтвердил он. – А мои юристы проделают за тебя всю черновую работу, подготовят все нормативные акты и документы. Тебе как представителю Ваучера останется только их подписать и выдвинуть на голосование. Я снимаю своё ограничение на общение с прессой, раздавай интервью хоть круглосуточно. Считай, что тебе подарили волшебную палочку. Что бы ты загадала в первую очередь?

– Хм, даже не знаю, – растерялась Наташа. – Может, мужа вернуть? Как-то сразу не сообразить даже.

– Не вопрос, – раскрыл ладони Евграф, – возвращай мужа, если придумаешь подходящий к ситуации закон. Поддержим что угодно!

– Погодите, – вдруг спохватилась Наташа. – А с чего это вдруг такая щедрость? В чём подвох? Это всё для того, чтобы я не опозорила вас перед журналистами? Что, стыдно стало за свою репутацию?

– Именно так, угадала, – закивал Евграф. – Ну как, согласна, Наташа? Останешься?

– Ладно, останусь, – решилась Наташа. Было приятно, что её уговаривают. На лице у Евграфа отразилось облегчение. – Но только если вернёте мне машину.

– Какую ещё машину? – не понял Миловидный.

– Служебную, с кожаными сиденьями и ди-ви-ди-экранчиком, – твёрдо сказала Наташа. – Я с котом в маршрутке таскаться не собираюсь. И скажите «спасибо», что не прошу новый кабинет, хотя эта обстановка мне как дизайнеру неприятна. Здесь в голову приходят суицидальные мысли, это я вам уже как психолог говорю.

– Хорошо, – вздохнул Евграф, – думаю, машину можно устроить. В качестве исключения. Народ вас с Ваучером любит, значит, поймёт и простит. Но мне тогда придётся показательно, на камеру, прокатиться на каком-нибудь троллейбусе. Всё, договорились?

Наташа лихорадочно соображала. Взгляд её упал на изуродованную куртку.

– А пуховик?

Евграф обречённо кивнул.

– Куплю тебе новый за свой счёт.

– А можно фиолетовый? – Наташа брала от жизни максимум.

– Наташа, ну какой ещё фиолетовый, это же Законодательное собрание северной столицы… – с мукой в голосе сказал Евграф. Потом тряхнул головой и сменил тон: – Хотя, знаешь что? Ладно! Фиолетовый так фиолетовый. Любого цвета, какого только пожелаешь. Тебе, Наташа, даётся полный карт-бланш!

Глава 3

– Здравствуйте, уважаемые телезрители, в эфире ТТВ – авторская программа Максима Морозова «Закулисье Мариинского». Шекспировские страсти и театральные интриги, падения и взлёты, смех и слёзы – и всё это в Законодательном собрании Санкт-Петербурга. Мы расскажем о буднях народных избранников, об их личной жизни, об увлечениях и привычках. И первый в этом сезоне выпуск посвящён пушистой звезде Мариинского дворца. Мы проведем с самым знаменитым котом города целый день, с утра и до самого вечера. Устраивайтесь поудобнее: это ваш «Ваучер на сутки».

Оператор выключил камеру. Корреспондент ТТВ выпустил дёргающегося кота на пол и сморщился: руки были все в царапинах. Ваучер, задрав хвост, ускакал в свой угол и с видом, выражающим крайнюю степень неодобрения, уселся на коврик с надписью «Welcome». Эх, надо было хоть немного задекорировать кабинет к приезду съёмочной группы, запоздало сообразила Наташа. Кресло-мешок тут было бы очень кстати.

– Пластырь нужен? Или зелёнка? – беспокоилась она, роясь в ярко-фиолетовой, под цвет нового пуховика, сумочке. Наташа очень волновалась – это было её первое интервью. Ваучеру-то что, он уже привык к пристальному вниманию прессы.

– Да ладно, заживёт, – мужественно ответил Макс, потирая больные места. – Ваш кот всё-таки – типичный депутат, не любит, когда журналисты его трогают.

Наташа погрозила нахохлившемуся Ваучеру пальцем и повернулась к съёмочной группе.

– Ребята, так вы и правда целый день собираетесь за нами хвостом ходить? Это сколько же времени выпуск будет идти в эфире? Несколько часов?

Оператор, высокий худой мужчина, чьего лица было не разглядеть за камерой, хмыкнул. Макс улыбнулся, показав очаровательные ямочки на гладко выбритых щеках и ровные белые зубы. Наташе он годился в младшие братья, на вид – слегка за двадцать, чуть старше Ваучера. Одет, как выпускник Оксфорда: рубашка в тонкую полоску, однотонный трикотажный свитер, брюки со стрелкой, коричневые лакированные туфли. Но лицо совсем не строгое. Макс был смешливым и сметливым.

– На самом деле наша программа «Закулисье Мариинского» идёт в эфире по воскресеньям, с шести до семи вечера, в прайм-тайм, перед итоговой аналитикой. Не беспокойтесь, динамичный монтаж, немного закадровой музыки, пара спецэффектов – смотреться будет отлично, – Макс прицепил ей на лацкан розового жакета маленький чёрный микрофончик и сел на стул напротив. – Мы очень рады, что вы наконец решили выйти из тени. Люди хотят знать всё о жизни своего любимца Ваучера. И начнём с вопроса, который я не могу не задать: как вы миритесь с такой, э-э-э, более чем скромной обстановкой?

Наташа растерялась. Она думала, что вопросы будут безобидными, типа «ваш любимый день недели» (пятница, то есть сегодня, шестнадцатое декабря) или «ваш любимый цвет» (розовый).

– А что, у других депутатов как-то по-другому? – осознавая всю свою ничтожность, жалобным голоском спросила она. – Я думала, у всех примерно так же. На заседании же говорили, что сейчас кризис, нужно экономить на всём.

– Не хотел бы вас расстраивать, но ваши коллеги обитают в гораздо более комфортабельных условиях, – с сочувствием доложил Макс.

Наташе стало обидно. Но раскисать перед камерой было нельзя. Слишком долго она прозябала на втором плане. Нужно показать, что не только ми-ми-мишный Ваучер, но и она сама может быть интересна зрителям. Вдруг Петя включит телевизор. И увидит, какой она теперь стала. Каролину его небось никто в прайм-тайм не покажет. Даже если она двадцатисантиметровые шпильки наденет.

Наташа спрятала под стол ноги в дутых розовых сапогах (а что, удобно ведь! и к новому пуховику подходят) и бодро ответила:

– Знаете, Максим, не думаю, что другие депутаты могут похвастаться штампиками, выполненными по спецзаказу!

– Что за штампики? – заинтересовался Макс.

Наташа с гордостью вытащила из ящика стола небольшую коробочку. Ваучер, услышав шуршание картона, навострил уши. Заказ доставили только вчера, хотя оформила она его на сайте интернет-магазина уже давно, сразу после выборов.

– Вот смотрите, – она взяла чистый лист бумаги. – Предположим, этот документ принесли нашему Ваучеру на рассмотрение. Допустим, мы в восторге от этого документа. И что же мы делаем? – она взяла первый штампик и прижала к листу. Отпечаталась розовая лапка. – Ставим кошачий «лайк».

– Так-так, очень любопытно, – Макс сделал знак оператору, тот подошёл с камерой поближе. – А что же мы делаем, если от документа мы не в восторге?

– Хороший вопрос, Максим, – удовлетворённо кивнула Наташа. – Если мы не в восторге, берём второй штампик, – она оттиснула розовую лапку, почти неотличимую от первой, – и все сразу видят наше недовольство!

– Позвольте, – наморщил лоб Макс, – но в чём разница между этими двумя лапками? Они обе розовые, обе пухлые…

– Да вот же, – постучала Наташа по листу ногтем, почти не обгрызенным (она много боролась с собой в последнее время). – В последнем отпечатке есть коготки. Видите? Котик выпустил когти, значит, он сердится.

– Понятно, – слегка приподнял брови Макс. – Скажите, Наталья, откуда вы черпали вдохновение? Из «Золотого телёнка»? Что-то вроде «Не возражаю. Полыхаев»?

– Не совсем, – Наташа была очень довольна собой. – Из социальных сетей. Ведь это гениальная, универсальная система: «нравится – не нравится». Больше и сказать-то нечего!

– Что ж, возможно, многие депутаты захотят применить вашу идею в своей системе документооборота, – Макс перекинул ногу на ногу и поправил стрелку на брюках. – А теперь давайте поговорим о придуманном вами законе о похудении, который вы представили на заседании парламента два дня назад. Как мне сообщили в пресс-службе «Не простим!», юристы партии оформили документ в рекордные сроки, буквально за несколько часов, и отправили губернатору на подпись. По инсайдерской информации, Владлен Романов собирается одобрить документ…

– Ой, здорово! – обрадовалась Наташа.

– Расскажите, как вам пришла в голову такая идея?

Помнится, во время их первой встречи с Андреем, за ланчем в ресторане бизнес-центра «Император», политтехнолог обсуждал с Евграфом правила общения с журналистами. Наташа тогда тихо кушала штрудель с вишней и наматывала на ус секреты управления прессой. Многое она не поняла, но кое-что усвоила (и не только калории от штруделя). Андрей тогда образно расписывал, что тележурналисты – они как дети, им всё нужно показывать, а не рассказывать.

Поэтому Наташа вытащила из фиолетовой сумки сплющенную свердловскую слойку и предъявила её камере.

– Вот видите, что я ношу с собой? Углеводы – это мой наркотик. Ну, не могу себя заставить от них отказаться, после родов прибавила пятнадцать килограммов! – Наташа встала из-за стола и покрутилась перед камерой, потом тяжело села обратно на свой стул. – Я знаю, что многие мамочки подсаживаются на булки и шоколадки. А теперь представьте, что свой жир вы можете превратить в деньги.

– Примерно, как царь Мидас со своей золотой рукой?

– Ну, да, – кивнула Наташа. – Или как в том анекдоте: «Сара, золотко, выходи!», помните? Представьте, как укрепятся семьи, как улучшится настроение петербуржцев, если за сброшенные килограммы они будут получать реальные деньги! Может, у наиболее тучных людей сам собой решится ипотечный вопрос, например!

– Должен признать, идея оригинальная, – отметил Макс, широко улыбнувшись. – Вам котик помогал её придумывать? Ведь народ всё-таки Ваучера выбирал в парламент, простите за прямоту.

Наташа быстро сориентировалась.

– Максим, разумеется, именно Ваучер вдохновил меня на эту мысль. Вы только взгляните на него!

Все, включая оператора и камеру, повернулись к коту, развалившемуся на коврике и выставившему на всеобщее обозрение своё пушистое пузо.

– Ваучер в первую очередь начнёт худеть! И гарантирую, что все деньги, которые он получит за лишние килограммы, он вычтет из своей депутатской зарплаты, так что городской бюджет не понесёт лишних потерь.

Макс полистал свой блокнот.

– Наталья, а какие ещё законопроекты у вас сейчас в разработке?

– Вы знаете, Максим, вчера я всю ночь не спала, думала над законом против разводов…

– Так-так, – оживился Макс. – Сам я не женат, ещё только готовлюсь к роли мужа, – щёки у него порозовели, – но уверен, что многие наши зрители сейчас затаили дыхание.

– Пусть пока выдохнут, – успокаивающе подняла руку Наташа. – Все подробности будут позже, говорить об этом ещё рано. Тем более в одиннадцать у меня начинается первый приём избирателей, я волнуюсь.

За фанерной дверью и правда нарастал шум. Евграф распорядился, чтобы народ приходил на приём к Ваучеру именно сюда, в Мариинский дворец. Администрация со скрипом согласилась. Остальные избранники вынуждены были общаться со своими избирателями в офисах партий, в бизнес-центрах, в помещениях районных администраций, в каких-то подвалах – в общем, вели полубездомное существование, как дворовые коты. Поэтому пушистого депутата нужно было преподнести в лучшем виде. Всё ради того, чтобы журналисты могли сказать: «Ваучер – единственный парламентарий, принимающий избирателей в стенах дворца».

Ровно в одиннадцать ноль-ноль дверь распахнулась, и в проёме возникла заклятая подруга Натальи – Антонина Блинова собственной персоной. С прыщами разных оттенков красного на лице и необъятным животом. Из-под безразмерного вязаного пальто мышиного цвета выглядывали ядовито-зелёные легинсы. На грязной полотняной сумке позвякивал колокольчик с фотографией Ваучера.

– Здравствуйте, господин Ваучер, доброе утро, Наташа, – напористо приветствовала она депутата и его помощницу. – Я зайду?

Антонина, раздвигая железным плечом очередь на приём и крича на весь коридор «пропустите беременную!», задавала себе мысленно вопросы и сама же на них отвечала.

Были ли у них с Наташей разногласия? Да, были. Требовала ли она удалить Наташин аккаунт с форума «Мамашки.ру»? Требовала, было дело. Прислушались ли модераторы к её требованиям? Да, Наташин аккаунт был закрыт «за недопустимость тематики». Была ли она, Антонина, не права в данной ситуации? Безусловно, нет. Она защищала интересы слабеньких, безвольных мамашек, которых мог накрыть политический ураган в лице Наташи и её кота.

Сможет ли Безешка закрыть глаза на произошедшее? Конечно, да, успокаивала себя Антонина, заняв стратегическую позицию у ручки фанерной двери. Да эта девчонка молится на неё! Достаточно вспомнить её обалдевшее лицо и зомбированные глаза на том мастер-классе по слингам.

И потому на вопрос: «Прислушается ли Наташа к интересным идеям Антонины?» ответ мог быть только один: она ухватится за них ногами и руками – прямо как младенец за слинг!

– Молодой человек, вот вы, – громко обратилась Антонина к отутюженному юноше, сидевшему на стуле для гостей в Наташином кабинете, – уступите беременной место! – Юноша встал и отошёл к окну. – И вообще, вы что, без очереди пролезли на приём? Наташа, – возмущённо посмотрела она на хозяйку Ваучера, – у тебя с одиннадцати приём или со скольки? Что этот мальчишка тут делает?

– Так это… Ну, в общем… Это с телевидения… – к Наташе, которая, судя по всему, не могла поверить в своё счастье (сама Антонина Блинова к ней в гости пожаловала!), в конце концов вернулся дар речи. Только теперь Антонина заметила оператора с камерой за шкафом с документами.

– А-а, с телевидения! – изобразила она радушную улыбку на потном лице и пригладила короткие (сегодня с утра муж помог подстричься машинкой) волосы. – Прекрасно, прекрасно. Тогда пусть остаются.

Наташа оглянулась на юношу с телевидения. Тот ободряюще ей кивнул. Наташа перевела дух и довольно сухо (понятно, в горле пересохло, растерялась от неожиданности) спросила:

– Антонина, что вы хотели?

– У меня, Наташенька, есть замечательное предложение. Читала тут на нашем форуме, на «Мамашках», про ваш с Ваучером закон о похудении…

– Да? – прервала Антонину Наташа. – А я думала, всё, что связано с политикой, выборами, депутатами и мной, считается на форуме «недопустимой тематикой».

Антонина на секунду смешалась, почесала один особо надоедливый прыщ на лбу, потом примирительно улыбнулась.

– Думаю, тебе, Наташенька, будет приятно узнать, что твой закон о похудении активно обсуждается на форуме как социально важный и затрагивающий интересы практически всех форумчанок! Лапусечка и Пустота, например, каждая создали по теме: «Худеем всей семьёй и зарабатываем на этом деньги» и «Как потратить заработанные на похудении деньги».

– А-а, вот как, – Наташа смотрела в стол, и понять, о чём она думает, было сложно. Однако остановить Антонину на полпути было так же проблематично, как и кота, несущегося на всех парах к миске с едой.

– В общем, для тебя есть радостная новость, – Антонина сделала интригующую паузу. Наташа по-прежнему тупо смотрела в стол. – Только смотри, не напугай наших друзей с телевидения, когда будешь прыгать до потолка! Мы посоветовались с девочками-модераторами и решили восстановить твой аккаунт на форуме!

Ну как?

– Антонина, – подняла голову Наташа. Взгляд её ничего не выражал. – Это всё? Там, вообще-то, люди ждут за дверью.

Брр, реакция была совсем не такой, как ожидала Антонина. Но не зря госпожу Блинову называли королевой. Она обладала поистине королевским апломбом и самомнением.

– Нет, милая, это не всё, – Антонина вытащила из полотняной сумки длинное нечто, больше всего похожее на гигантскую половую тряпку. – Я тут разработала новую линию эко-слингов, сделаны из натуральных материалов, ну там, наволочки старые, простынки советские, знаешь, то, что у всех в шкафах найдётся. Мне их мамочки приносят бесплатно, по объявлению на форуме. А я шью дышащие слинги, как у крестьян русских, которые в стародавние времена на поле ходили с новорождёнными, сено косить…