Текст книги "Маскарад любви"

– Ты решишь, что это глупо. – Оден чуть было не дотронулась до Хейз, но сдержалась. У нас с ней не так. Они любили друг друга.

– Нет, не решу, – сказала Хейз.

И Оден ей поверила.

– Я думала об отрывке из книги.

– Какой книги?

– Из «Темных страстей»… – Неуверенная, Оден продолжала смотреть Хейз прямо в глаза, наблюдая за блеском зрачков в лунном свете. – Там был такой момент, как сейчас, когда тишина была наполнена тайнами.

Хейз выдохнула. Ты не можешь знать.

– Ты же знаешь, про что книга? – тихо спросила Оден.

– Да.

– Не понимаю, почему я вспомнила про этих героинь сейчас.

Она спрашивает тебя, но ты не можешь ей ответить. Тебе не следует находиться с ней в такой обстановке. Набрав в грудь побольше воздуха, Хейз солгала:

– Я тоже не понимаю. В этой книге много боли. Взгляни в окно – ночь наполнена радостью.

– Да, вижу. – Оден покачала головой и печально улыбнулась. – Прости. Кажется, я не могу выбросить все это из головы.

– И не говори, – у Хейз вырвался слабый смешок. – Я питаю слабость к этим сказкам, как и ты, стопроцентно. Но реальная жизнь редко похожа на наши фантазии.

– Мне именно это и сказали. – Оден знала, что близость, на миг возникшая между ними в воздухе, рассеялась, какая бы она ни была. Она слишком далеко проникла за стены Хейз, и ей вновь напомнили, что такая интимность не приветствуется.

– Мне нужно вернуться к нашим гостям, – сказала Хейз, отступая от окна вглубь погруженной в темноту комнаты.

– Да, мне тоже. – Оден пошла за издательницей.

Когда они вошли в залитый светом зал, Оден заморгала, словно просыпаясь от глубокого сна. Хейз глядела на нее по-дружески, но сдержанно.

– Спокойной ночи, Оден.

– Спокойной ночи, Хейз.

Наблюдая, как Хейз растворяется в толпе, Оден заметила, что Абель Притчард, стоявший неподалеку, смотрит на нее с едва прикрытым неудовольствием. Она быстро вернула ему взгляд, а затем отыскала глазами друзей. Он ошибается, если думает, что она может представлять какую-то угрозу контролируемому миру Хейз. От их общения страдал лишь ее душевный покой, тогда как Хейдон Палмер была неприступна.

– Привет! – Голос Гейл раздался так близко, что Оден дернулась. – Куда ты делась?

– Что? О… я разговаривала с Хейз.

– А, таинственная женщина. Где же она?

– Она… ушла. – Оден старалась говорить беспечно. – Она явно не любит толпу.

Гейл вздернула бровь, но не стала давить.

– Я слышала, мы с тобой сегодня ночуем вместе. Я позвонила соседке, она пообещала вывести Шейлока хотя бы на тротуар, сказав, что если он не сделает свои дела там, то ему придется терпеть.

– Ох, бедный Шай, – рассмеялась Оден.

– Он выживет. – Понизив голос, Гейл добавила: – Вдобавок мы можем повеселиться. Я сказала Лиз и Тейн, что они могут подняться в наш номер после приема, и мы… поболтаем.

– Только не это.

– Ты злишься?

– Нет, – со вздохом ответила Оден. – Но нам с Лиз нужно обсудить кучу всего. Если мы застрянем здесь, нам, возможно, придется и поработать.

– Блин, я вообще-то думала не о работе, – усмехнулась Гейл.

– На кого из них ты положила глаз? – добродушно спросила Оден.

– Я подумала, что предоставлю право выбора тебе.

Оден сделалась пунцовой.

– Гейл! Господи. Я не… я хочу сказать… я работаю с этими женщинами!

– На самом деле ты не работаешь с Тейн, – склонив голову набок, заявила Гейл. – Ну, и с Лиз ты официально пока не работаешь. И вообще суть в том, чтобы немного повеселиться.

– Нет. – Оден поняла, что ее голос прозвучал резче, чем ей хотелось. Она выдавила улыбку: – Я не ищу себе свидание. А ты давай, вперед.

– Ну что ты, Оден, я просто тебя дразнила, – мягко объяснила Гейл. – Они милые девушки, мы просто потрещим, обещаю.

Оден взяла Гейл за руку.

– Солнышко, мы тут все взрослые люди. Если ты решила провести время с кем-то из них, у нас номер-люкс, места хватит. Так что давай.

– Я не хочу, чтобы тебе было некомфортно…

– Ну, хватит уже, ради всего святого. Я девственница, а не монашка.

Гейл затряслась от хохота и обняла Оден за талию.

– Тогда пойдем искать тех, кто тоже не из монастыря.

Глава одиннадцатая

Хейз, по-прежнему в белой рубашке и черных брюках, в которых была на приеме, вышла из своего люкса. Ей отчего-то было жарко, несмотря на кондиционер, и она оставила пиджак на огромной кровати в номере. Закрывая дверь, она услышала в коридоре голоса и по инерции обернулась в ту сторону, откуда они доносились.

Перед угловым люксом стояла Оден со своей подругой в смокинге, а с ними – Лиз и Тейн. Подруга Оден как раз открывала дверь в номер, со смехом комментируя роскошную обстановку. Хотя Хейз никак не привлекла их внимание, Оден повернулась в ее сторону – и их взгляды встретились.

Почувствовав нерешительность Оден, Тейн проследила за ее взглядом и, увидев Хейз, адресовала ей лихую усмешку. Кивнув в ответ, Хейз ушла. Она не знала, что Оден смотрела ей вслед, пока она не скрылась в лифте.

⁂

Тайные страсти. Сцена пятая

Она вышла ко мне из темноты, очерченная лунным светом, неземная как мечта. Но этой ночью она была не просто шепотом желания, исчезающим перед самым пробуждением. Она была осязаемой и реальной, я чувствовала ее тепло своей кожей. Вместе мы наблюдали, как мир сужается до точек звездного света, отражающегося от падающих снежинок. Ночь за окном была не испорчена ни разочарованием, ни утратой. А внутри, с ней, стоявшей так близко ко мне, я не могла вспомнить, почему я пребываю в таком отчаянии, ибо моя кожа была слишком живой, мое сердце – слишком наполнено, а мое сознание было озабочено лишь тем, как сохранить ощущение ее присутствия. Если б я могла думать, то поняла бы, что больше не думаю ни о чем. Для меня существовала лишь она.

Пока она стояла, рассматривая снежный покров за окном, совершенная в отсветах потустороннего света, проникавшего в застывшее пространство комнаты, я подошла к ней сзади и прикоснулась кончиками пальцев к ее обнаженным плечам, чью белоснежность подчеркивало темное платье. Сила, которую я ощутила под гладкой кожей, изумила меня. Все в ней дышало жизнью. Энергия проникла в мои пальцы и добралась до самого костного мозга. На короткий миг меня охватил страх, что я могу украсть у нее жизнь. Я испугалась еще больше, поняв, что, быть может, именно этого и хочу. Она была всем, чем не была я, – живой, и это было важнее всего.

Но потом она обернулась, и, поймав ее взгляд, я поняла, что ничто не может забрать то, что живет в ней. Она могла пробудить то, что было так долго похоронено в глубине моей души. У меня не было слов, и ее, похоже, это не тревожило. Она просто ждала. В ее глазах было столько вопросов, но она их не задавала. Я слышала, как эти вопросы грохочут в неподвижном воздухе. Она доверила мне ответы. Такое доверие подобно дару за пределами плоти, дыхания, самого существования. Она предлагала мне своего рода бессмертие, и я отчаянно жаждала его. Но я не могла взять и не дать что-то взамен, а для этого мне потребовалось бы признаться.

Незаметно для себя самой, я склонилась к ней, наши губы почти соприкасались. Я могла чувствовать ее в воздухе между нами. Каждой своей клеткой я хотела обнять ее. Но, если я признаюсь, она узнает. А когда она узнает, все изменится.

Иногда честность оборачивается утратой – такова цена откровенности. Лучше я буду желать, не имея, чем обниму ее лишь на мгновение, чтобы затем потерять навсегда со следующим вдохом.

Хейз отвела взгляд от монитора. Ей было не нужно перечитывать написанное. Порой синтаксис и грамматика отступали на второй план. Здесь шла речь о ее сердце. Она на автомате скопировала текст в имейл и отправила его себе на почту, после чего удалила файл с гостиничного компьютера. Хейз запустила руки в волосы, а потом спрятала лицо в ладонях, неглубоко дыша. Голова у нее раскалывалась от боли, внутренности скрутило от требовательного желания, чуждого ей, а под всем этим разгоралась ярость. Почему сейчас?!

Впервые за долгое время она не смогла унять желание, выразив его в словах. Возможно, дело в том, что они с Оден находились в одном здании. Еще вероятнее, причина была в том, что Оден, скорее всего, сейчас была с другой женщиной. С этой красоткой-афроамериканкой или, может, с Тейн. Тейн. Да, ей было бы сложно отказать.

Хейз и Тейн никогда не обсуждали свою личную жизнь напрямую, но Хейз этого и не требовалось, чтобы знать, что могло бы произойти. Она знала секреты Тейн, равно как и Тейн знала ее секреты, потому что они выставляли свои тайны в своих произведениях. Увидев Тейн и Оден вместе всего несколько часов назад, Хейз без труда могла представить их в приватной обстановке. «Приватные удовольствия» – желания Тейн. Хейз так ясно вообразила себе этих двоих, что сердце у нее обливалось кровью.

Внезапно дверь в бизнес-центр отворилась, и Хейз вскинула голову. Она работала в полутьме, лишь при свете от двух мониторов на рабочем столе, но коридор был ярко освещен – фигуру Оден было отчетливо видно.

Хейз моргнула. Но наваждение не рассеялось.

– О господи, – сказала Оден, – прости. Кажется, я вечно застаю тебя врасплох.

На девушке были темно-синие спортивные штаны и такого же цвета футболка с логотипом «Фо Сизонс», а еще – толстые белые носки и никакой обуви. Словно понимая, что Хейз обводит ее оценивающим взглядом, Оден вскинула руки и застенчиво посмотрела на себя.

– Я не думала, что здесь кто-то будет. В четыре-то часа утра!

– На самом деле вполне себе привлекательный наряд. – Как ни старалась, Хейз не сдержала улыбки.

– Привлекательный. – Судя по голосу, Оден было не смешно, но она все же улыбнулась в ответ. – Я заметила, что ты все еще в вечернем наряде. Никакой спортивной одежды из масс-маркета.

Хейз пожала плечами.

– Думала, переоденусь утром. Ты собираешься расхаживать в носках весь завтрашний день?

– На самом деле я собираюсь пойти домой завтра… сегодня… попозже. – Оден немного прошла вперед, ее глаза привыкли к полумраку. – До моего дома отсюда всего кварталов пятнадцать.

Внезапно посерьезнев, Хейз заявила:

– Если ты действительно собралась выйти на улицу в такую метель, я прослежу, чтобы за тобой приехала машина.

– Я очень тебе признательна, правда, но в этом нет нужды.

– Оден, на улице метель. Ты не можешь расхаживать по городу, когда улицы даже еще не чистили, а снегопад продолжается.

– Как же тогда машина проедет, по-твоему?

Пока они разговаривали, Оден прошла вперед и уселась за соседней рабочей станцией. Бизнес-центр работал круглосуточно. Оден повернулась в кресле так, чтобы видеть Хейз, поджала одну ногу под себя, а локоть положила на стол.

– Я что-нибудь придумаю, – тихо ответила Хейз. – Не хочу подвергать тебя опасности.

Тронутая этой заботой, Оден покачала головой и слегка улыбнулась.

– Давай так: если улицы почистят, я пойду домой. Если нет, то дождусь кого-нибудь еще.

– Договорились. – Хейз взглянула на часы, висевшие на стене напротив. – Не поздновато для дел?

– Я не могла уснуть и решила, почему бы тогда не поработать. Ты тоже?

Оден обвела взглядом лицо Хейз, снова заметив тени у нее под глазами, которые редко исчезали. Она выглядела уставшей. Больше того, она казалась изнуренной не просто физически. Что с тобой? Что так мучает тебя? Оден хотелось узнать ответ на этот вопрос, как ни на какой другой в жизни. Вместо этого она вдруг сказала о себе больше, чем собиралась, как, похоже, часто случалось, когда рядом оказывалась Хейз.

– На самом деле я спустилась сюда, потому что хотела побыть одна.

Хейз вскочила с места, ухватившись за спинку кресла, чтобы не потерять равновесие.

– Тогда я пойду.

– Нет! – поспешно запротестовала Оден, импульсивно схватив Хейз за руку. – Это не ты, без кого я хочу побыть. В моем номере мини-вечеринка, и я просто…

– Просто… что? – тихо спросила Хейз, уставившись на пальцы Оден на своей руке. Она снова села и, когда Оден убрала руку, прикоснулась к тому месту, где Оден дотронулась до нее, чтобы почувствовать тепло, оставшееся от ее пальцев.

И вновь Оден искренне ответила, потому что доверяла Хейз, хотя и не понимала до конца, почему.

– Мне было немного не по себе.

– Мне трудно это представить. Догадываюсь, разговоры были вовсе не об издательском деле?

Оден смутно улыбнулась.

– Это было вначале. На самом деле мы с Лиз и Тейн интересно поговорили про лесбийский роман в целом, пока Гейл вставляла фамилии всех своих любимых авторов. Но не думаю, что кто-то из них и впрямь горел желанием говорить о работе.

– Что случилось?

– На самом деле ничего. – Оден на мгновение отвела взгляд, а потом посмотрела прямо в глаза Хейз, увидев принятие в ее темных глазах. – Так много всего произошло за короткий промежуток времени. Кажется, я не совсем та, за кого меня принимают другие.

– Правда? – Хейз наклонилась вперед, уперев локти в колени и положив подбородок на ладони. Не отрывая взгляда от Оден, она добавила: – Лично я думаю, что ты умная, живая, способная, энергичная и в целом – удивительная.

Губы у Оден приоткрылись в беззвучном «ох».

– Я… не знаю, что сказать.

– Тебе не нужно ничего говорить. – Хейз продолжала пристально смотреть на девушку. – Почему тебе стало некомфортно в номере?

Они смотрели друг на друга, лица омыты бледным мерцанием мониторов. Оден потеряла счет времени, не обращая внимания ни на странную обстановку, ни на внезапный поворот, который принял их разговор. Хейз имела свойство переносить ее в такое место, где значение имело лишь то, что происходило между ними. Оден ни разу в жизни не чувствовала себя такой оторванной от земли и в то же время – надежно заякоренной. Подавшись к Хейз, притянутая гипнотической глубиной ее твердого взгляда, Оден едва слышно произнесла:

– Потому что там была интимная атмосфера, а я не чувствовала ничего такого ни к кому из них.

– Разве ты пришла не с любовницей?

Молчание, которое повисло между ними, казалось, тянулось вечность. Оден сглотнула и покачала головой.

– У меня нет любовницы.

Хейз подняла руку и медленно провела пальцем по краю лица Оден от уха до подбородка.

– Тебе стоит завести.

Оден задрожала, ее вдруг обдало жаром. Хейз аккуратно держала ее за подбородок. Оден не оставалось ничего другого, кроме как выдать правду.

– Думаю… я бы начала с чего-нибудь попроще.

– О? – Глубокий голос Хейз вибрировал от напряжения. Наклонившись еще ближе, она провела ладонью по шее Оден, а потом ее пальцы забрались в волосы девушки. – Например?

– С поцелуя.

Оден ждала, ни о чем не думая. Она не могла облечь в слова нахлынувшие на нее чувства, не понимала, почему ей казалось правильным делиться своими странными переживаниями с женщиной, которая не делала ничего, лишь смотрела на нее так, словно ее переполняло безудержное желание. Оден просто ждала.

Хейз наблюдала за калейдоскопом эмоций, мелькавших в глазах Оден: уязвимость, сила, доверие, страсть. У нее так сжалось горло, что она едва могла дышать. Оден.

Лучше я буду желать, не имея, чем обниму ее лишь на мгновение, чтобы затем потерять навсегда со следующим вдохом.

Слова, которые она сама же написала, прозвенели у нее голове предупреждением. Но… может, все дело было в затянувшейся до утра ночи, или в том, что она вспомнила усмешку Тейн в коридоре, или в том, что мучилась от нестерпимого желания каких-то десять минут назад, – Хейз все равно нежно притянула Оден к себе, положив ладонь ей на затылок.

Почти прижавшись к Оден губами, Хейз прошептала:

– Поцелуй может быть всем.

И, ощутив первое прикосновение губ Хейз, Оден это поняла. Когда их губы встретились, она сосредоточилась в этой точке всем своим существом – и для нее исчезло все, кроме теплых и гладких, как шелк, губ, целовавших ее. Их первый поцелуй был нежным, но не робким. Они слились вместе – и это было правильно вопреки всякой логике. Этот поцелуй был таким же знакомым, как любимая песня, и таким же пленительным, как новый рассвет.

Оден смутно чувствовала, как Хейз легонько водит пальцами по ее лицу. Вот Хейз нежно провела языком по ее губам. Оден подалась вперед, опершись ладонями о бедра Хейз, нуждаясь и в опоре, и в контакте. Мышцы под ее ладонями были такими крепкими, словно стальные провода, поющие от ветра где-то высоко. Оден чувствовала, как у нее во рту бьется сердце Хейз, и от этого плавились самые потаенные уголки ее души.

Оден бессознательно вжала пальцы в ноги Хейз. У нее вдруг стеснило грудь, и стало трудно дышать. Она почувствовала приступ похожий на острый голод боли, такой сильный, что не сравнится с физической потребностью. Безграничность желания побуждала ее целоваться еще бережнее: нежность боролась с невыносимостью страсти.

Когда из Хейз ломаным звуком вырвался стон, Оден переместила руки ближе к ширинке ее брюк, и мышцы Хейз дернулись от этого прикосновения. Оден порадовалась такой непроизвольной реакции.

Язык Хейз скользнул в рот Оден. Хейз жаждала этого, но боялась, что, попробовав этот вкус, словно первую каплю воды в пустыни, она может утонуть в удовольствии. Когда язык Оден стал отвечать ей медленными, длинными движениями, желание пронеслось по жилам Хейз, в конце ударив ее между ног, будто кулаком. С ней такого не случалось очень давно, и Хейз утратила способность контролировать то, что не собиралась испытывать больше никогда. Она напряглась, сопротивляясь натиску ощущений, которые стремительно несли ее к пику, взбираться на который она не осмелилась.

– Оден, – выдохнула Хейз, разрываясь между стремлением сбежать и умолять девушку о прикосновении. Она отодвинула свои губы на волосок, мгновенно ощутив боль потери.

Неровно дыша, Оден прижалась своим лбом ко лбу Хейз.

– Так много… причин… почему это плохая идея.

– Ты даже… не представляешь… насколько много, – простонала Хейз, крепко зажмурившись, чтобы побороть предоргазменные волны, настойчиво атаковавшие ее.

– Нам нужно… остановиться, – пробормотала Оден, хотя каждая клеточка ее тела кричала, что нужно больше. Она никогда не чувствовала ничего похожего на то, что сотворил с ней этот один-единственный поцелуй. Ей было невыносимо только оттого, что губы Хейз больше не прижимались к ее губам. Она хотела чувствовать губы Хейз, ее руки, горячие требования ее плоти – везде. Она хотела этого с таким неистовством, что не могла и представить. – О боже.

– Оден, – снова простонала Хейз, отодвигаясь еще дальше, касаясь пальцами лица Оден до тех пор, пока это было возможно.

Оден лихорадочно всматривалась в лицо Хейз, опасаясь, что та разозлится или пожалеет о происшедшем.

– Я не… Я сожа…

– Нет, не сожалей, – яростно прошептала Хейз. – Пусть все останется так же просто и идеально, как это было.

Оден смотрела прямо в глаза Хейз и видела мольбу в их туманной глубине. Наконец, она позволила себе то, что ей хотелось сделать почти каждый раз с момента их знакомства. Оден положила руку на щеку Хейз и легонько провела пальцами по темным волосам, упавшим ей на лоб. Хейз закрыла глаза – на ее лице было написано острое удовольствие пополам с такой же острой болью. Оден почувствовала, как отчаянное желание пронзило ее собственное сердце.

– Да, хорошо.

После этого Оден выпрямилась и на трясущихся ногах осторожно пошла прочь, оставив Хейз, которая продолжала сидеть, наклонившись вперед. У самой двери она оглянулась назад: Хейз замерла, повесив голову, и не повернулась.

– Спокойной ночи, Хейз.

– Спокойной ночи, дорогая Оден, – ответила Хейз так тихо, что Оден с трудом расслышала.

Хейз не слышала, как Оден вышла из бизнес-центра, в котором вдруг стало так тихо и пусто, но ей этого было и не нужно, чтобы понять, что Оден ушла. Из окружавшего ее пространства словно исчезла жизнь, и воздух неприятно холодил ее кожу. Когда Хейз встала, на нее накатила тошнота, и ей пришлось снова опуститься в кресло. Она мрачно закинула голову, но успела почувствовать на своих губах первые капли. Девушка достала из кармана брюк носовой платок и прижала его ко рту, наблюдая сквозь полуприкрытые веки, как по белоснежной ткани расползаются ярко-красные пятна. Кровь на снегу. Ох, Оден! Что же я наделала?

Глава двенадцатая

Оден тихонько зашла в номер, стараясь не разбудить Гейл. Сейчас ей хотелось лишь одного – закрыть глаза и провалиться в сон. Быть может, тогда уляжется буря эмоций, о которых она не могла ясно думать и даже толком объяснить их себе. Может, тогда она сможет осознать последствия того, что только что сделала.

Это была не я. Я бы никогда не попросила… Она вспомнила, что увидела в глазах Хейз. Нежность. Желание. Неприкрытую потребность. О господи. Да, я все-таки попросила у нее тот поцелуй. И я бы попросила снова, попросила гораздо больше, попросила бы все. Как я могла так долго не знать, что я хотела увидеть в чьих-то глазах?

– Од? – Гейл встала с дивана, моргая от мягкого света лампы. – Черт, я уснула.

– Я думала, ты уже в постели, – неловко сказала Оден, застыв посреди комнаты, сбитая с толку, растерянная. – Все ушли?

– Ага. – Гейл смущенно пожала плечами. – Кажется, я сделала одну из самых больших тупостей в своей жизни.

У Оден было чувство, что Гейл хотела с ней поговорить, и, возможно, ей тоже хотелось поговорить с подругой. Но она была не уверена в этом до конца. По сути, она была ни в чем не уверена. В то же время Оден подозревала, что ей не удастся быстро уснуть, и вдобавок ей вдруг очень захотелось, чтобы кто-то был рядом. Ей стало так хорошо, когда она пристроилась на диване рядом с Гейл, поджав под себя ноги и положив руку на спинку дивана. Оден прижалась щекой к своей руке и внимательно оглядела подругу.

– Что произошло?

Гейл села точно так же, как Оден, их пальцы теперь почти соприкасались. Она тяжело вздохнула.

– Я не стала спать с Лиз, хотя она намекала.

Лиз. Мне казалось, это все же будет Тейн. Тейн так смотрела на тебя. Почти как Хейз… У Оден напряглись мышцы на животе, и она поняла, что ее мысли приняли опасный оборот.

– И почему же ты отказалась?

– Хотела бы я знать. – В голосе Гейл прозвучала задумчивость и в то же время удивление. – Не то чтобы она сказала напрямую, но я видела, что она заинтересована. В общем, я отправила ее восвояси, поцеловав в щечку на прощание.

– А где была Тейн?

Во взгляде Гейл промелькнуло нечто такое, что Оден не смогла понять. На секунду Гейл показалась несколько потерянной. Для ее всегда уверенной подруги это было редкостью.

– Она ушла сразу после тебя. Кажется, у нее на тебя виды.

– На меня?! – Оден безрадостно посмеялась. – Господи, надеюсь, что нет.

– Почему нет? – резво спросила Гейл. – Она шикарная! И очень талантливая. И смешная.

– Знаю. Но у меня с ней деловые отношения. – Она попробовала представить Тейн, но могла чувствовать лишь Хейз.

– Ты же можешь отдать ее книги на редактуру кому-нибудь еще. Контракты ведь уже подписаны? – Гейл рассеянно тыкала пальцем по диванной обивке, где-то витая мыслями. – Ты сказала, что почувствовала влечение к женщинам, а она… такая горячая, Од!

– Она очень привлекательна, не спорю. – Оден замолчала и задумалась, почему, видя привлекательность Тейн, она ничего к ней не почувствовала. Они вчетвером просидели вместе, болтая, три часа после приема, и Тейн действительно была такой, какой описала ее Гейл, и даже больше. Но Оден не влекло к ней, она не чувствовала с ней связи, не тонула в ее глазах, как в глазах…

– Но?

Оден вздрогнула, а затем покраснела.

– Но это не очень хорошая идея.

– Ну, надеюсь, ты не против просто с ней общаться. – Гейл говорила скомканно и, что странно, отводила взгляд. – Потому что я вроде как договорилась… э-э-э… вот блин…

– Гейл! – в голосе Оден чувствовалась угроза. – Что ты натворила?

– Я всего лишь сказала, что ты и я встретимся с ними в клубе «2-4» в следующие выходные, чтобы выпить и… ну, ты знаешь… – При виде выражения лица Оден, Гейл поспешила добавить: – Это не то чтобы свидание или что-то в этом роде.

Оден была потрясена до глубины души. Она уставилась на Гейл, как если бы та заговорила с ней на чужом языке. Наконец, она сумела выдавить:

– Ты этого не сделала. Скажи мне, что это неправда.

На лице Гейл проступила легкая паника.

– Это правда.

– Не могу поверить! Я не могу поверить, что ты договорилась об этом, не спросив у меня. Я не могу ходить на свидания с Тейн Катлэсс.

– Это не свидание, а просто дружеские посиделки.

– Гейл, тут так пахло сексом, что было невозможно дышать. Мне даже уйти пришлось, бога ради!

– Так ты из-за этого ушла?! – разинула рот Гейл, но ее изумление быстро сменилось тревогой. – Тейн тебе что-то сказала? Сделала что-то такое, что тебе стало неприятно?

Оден покачала головой.

– Нет. Ничего такого. Просто все вели себя так, словно прощупывали почву, пытаясь выяснить, есть ли возможность что-то получить. В конце концов, у нас у всех нет пары… – Оден замялась, сама до конца не понимая, что она имела в виду. Мы все лесби? Это я собиралась сказать? Я знаю, что Лиз и Тейн именно так подумали обо мне.

Слегка наклонившись вперед, Гейл положила ладонь на руку Оден.

– Прости, Од. Я не подозревала, что ты так это восприняла. Кажется, я была слишком занята, думая о… – Гейл на мгновение отвела взгляд и пожала плечами. – Похоже, я просто думала лишь о своих возможностях. Блин, мне правда жаль.

– Ничего страшного. – Оден мимолетно улыбнулась. – Ничего не случилось. Просто… я чувствовала, будто происходит нечто такое, к чему я не готова.

– Но сейчас ты всерьез думаешь о женщине, так ведь? – тихо спросила Гейл.

– Да, – кивнула Оден.

– И тебе нормально?

Мне нормально? В последние дни я только и делала, что представляла женщин вместе, читала об их жизнях, проблемах, об их радостях и горестях, об их желаниях и страстях. И все это казалось мне таким знакомым, таким естественным. А потом, сегодня ночью…

Оден сделала глубокий вдох.

– Мне нормально… даже больше чем нормально – мне с этим прекрасно. Мне лишь нужно немного времени, чтобы к этому привыкнуть.

– Да уж. – Гейл внезапно закачала головой и зашлась громким смехом. – Всю свою сознательную жизнь ты считала себя натуралкой. А теперь, за какие-то считанные дни, ты понимаешь, что все не так.

Оден нерешительно призналась:

– Кажется, я делаю чуть больше, чем просто думаю обо всем этом.

Брови Гейл взлетели.

– В смысле?

– Очень даже возможно, что сегодня я тоже сделала кое-что глупое.

– Хм? – Гейл пришла в полное недоумение. – Ты же вроде как пошла поработать за компьютером…

– Да, это так. Но все кончилось тем, что я целовалась с Хейдон Палмер.

– Что?! – У Гейл отвисла челюсть. Она издала такой звук, будто поперхнулась.

– Я попросила ее поцеловать меня. – При мысли об этом Оден задрожала.

– Ты попросила ее поцеловать тебя, – медленно повторила Гейл монотонным голосом.

– Да. И… она меня поцеловала.

– Боже мой!

Оден бессознательно дотронулась до своих губ, удивившись тому, что они были такими же, как всегда, хотя она почти ожидала, что они как-то необратимо изменятся. Она уставилась на Гейл.

– Это было самое невероятное в моей жизни.

– Даже не знаю, что сказать, – тихо произнесла Гейл. – Всего лишь один поцелуй?

– Да, именно. – Оден нервно рассмеялась, поразившись, что эти слова даже близко не передают всех ее чувств. – Один простой, идеальный поцелуй.

– А потом она остановилась?

Оден покачала головой.

– Нет, думаю, все же это я остановилась.

– Потому что тебе стало не по себе?

– Нет, – прошептала Оден. – Потому что мне хотелось гораздо большего.

– Ты захотела… ты захотела переспать с ней? – уточнила Гейл ровным, непонимающим тоном. – То есть… ты только начала думать о женщинах, и… Бог мой. Должно быть, она нечто.

– Время теряет значение, когда я с ней. – Оден вгляделась в добрые глаза Гейл. – Я лишь знаю, что я… хотела ее.

– Ну надо же! – трепетно пробормотала Гейл. – Оден, что, блин, с тобой происходит?!

– Я не знаю.

Гейл протянула руку, и Оден взяла ее ладонь в свою, их пальцы переплелись. Они смотрели друг на друга со всей серьезностью.

Наконец, Оден тихо сказала:

– Думаю, мне нужно пойти поспать.

Гейл кивнула.

– Да, мне тоже. Сегодня ночью творится что-то такое, от чего я чувствую себя в другом мире.

– И я. – Оден вновь почувствовала, как губы Хейз прижимаются к ее губам, как бедра Хейз напрягаются под ее ладонями, услышала тихие стоны удовольствия, граничащего с болью. – В мире грез.

⁂

В другом люксе неподалеку на большой двуспальной кровати в темноте лежала Хейз, в одежде, глаза закрыты, в голове перемешались фантазии и воспоминания. Ее тело до сих пор не успокоилось, познав губы Оден, дыхание Оден, пальцы Оден, вжавшиеся в ее бедра. Желание струилось по ее венам и горело в самой ее сердцевине. Словно тлеющие угли в догоревшем костре вдруг снова превратились в пламя под порывом холодного ночного воздуха. Ее ладонь лежала на животе, и Хейз чувствовала, как под дрожащими пальцами сжимаются мышцы. Грудь сдавило, в каждом вдохе отдавалась острая тоска. Мысленным взором Хейз видела лицо Оден, податливое от возбуждения, и вспоминала ощущение ее тела. Несмотря на все предупреждения, вопреки всем доводам рассудка, она позволила этой воображаемой близости заполнить пустоту в своей душе.

Со сдавленным вскриком Хейз наконец повернулась на бок, отчаянно обнимая свои грезы, и сдалась беспокойному сну.

⁂

Тейн – рукава рубашки закатаны – склонилась над ноутбуком за маленьким столиком в углу гостиничного номера. У нее под рукой на полу, рядом с открытым мини-баром, стоял позабытый бокал с шампанским. Рассвет уже был не за горами, но понять наверняка было трудно, так как за окном по-прежнему падал густой снег.

Она работала без передышки, не замечая ни времени, ни усталости, на лице проступила испарина. Этой ночью она осталась одна, и Тейн пыталась передать словами то, чего у нее не будет с наступлением утра, – нежное прикосновение любовницы.

Приватные удовольствия. Послевкусие

Люблю такие моменты – сразу после того, как ты кончаешь и не можешь пошевелиться, потому что твое тело еще слегка подрагивает от последних судорог оргазма, скручиваясь внутри. Мне нравится, когда ты всей тяжестью наваливаешься на меня, прижимая к кровати своими израсходованными желаниями.

Я тянусь за простыней и укрываю нас – не хочу, чтобы ты озябла. Ты устраиваешься в моих объятиях, положив голову мне на плечо и закинув на меня ногу, твое сердце до сих пор быстро стучит. Ты дрожишь от усталости; я чувствую твой вкус на своих губах.

– Я люблю тебя, – бормочешь ты.

– Знаю, – шепчу я в ответ. Я не кончила вместе с тобой, хотя мое возбуждение все нарастало, пока ты содрогалась от оргазма в мой рот. Когда я внутри тебя, обхватывая тебя своими губами и удерживая твою страсть на своем языке, для меня существуешь только ты. Моя собственная потребность – лишь звучащие вдалеке раскаты грома. Однако сейчас мое желание с новой силой накатывает на меня, и я мучительно жажду разрядки.

Твоя рука бесцельно гуляет по моей груди и животу, ты почти засыпаешь, время от времени теребя мои соски, оттягивая их на миг, а затем отпуская. Мой клитор, все еще твердый, возбужденный, дергается, и я слегка раздвигаю ноги. Ты прижимаешься ко мне еще сильнее, я чувствую, какая ты мокрая и горячая там, где твоя нога закинута на меня. Мы лежим так тихо, что я слышу, как наши сердца бьются в унисон.

– Я хочу кончить, – хрипло шепчу я. – Можно мне… поласкать себя?

– М-м-м, нет, – бормочешь ты, не открывая глаз, – еще нет.

Твои руки медленно спускаются по моему животу; я задерживаю дыхание. Я знаю, ты можешь отключиться в любой момент, и молюсь про себя, чтобы ты успела до меня дотронуться. Я бросаю взгляд вниз: мой клитор заметно набух, выдвинулся, беспрерывно пульсируя. Я знаю наверняка – стоит тебе дотронуться до него одним пальцем, и я тут же кончу. Теперь я во власти давления, нарастающего у меня между ног. Я приподнимаю бедра, чтобы твои пальцы достали до меня, ведь ты так близко; и я так близко. Все, что мне нужно, – короткое нажатие, которое подбросит меня на вершину. Я нахожусь в этом подвешенном состоянии, едва дыша, в ожидании, когда ты дашь мне то, чего неистово требует мое тело.

– Малыш, поласкай меня, пожалуйста, – умоляю я. – Просто потри пальцами. Я дико хочу кончить.

Ты молчишь. Господи, неужели уснула?

Твоя рука неподвижна, и я впадаю в агонию, гадая, спишь ты или нет. Я вновь двигаю бедрами, пытаясь прижаться клитором к твоим пальцам. Моя рука дергается вниз – ничего не могу с собой поделать. На все про все уйдет лишь мгновение, и я уже почти…

– Нет.

Твои пальцы невозможно медленно пробираются ко мне между ног, размазывая мою влагу. Я издаю обреченный стон и чувствую, как ты улыбаешься мне в плечо. Ты не спеша поглаживаешь меня, пропускаешь мою плоть между пальцами, разводишь ее в стороны. Мои ноги как сталь, так сильно напряглись. Мои пальцы впиваются в твои плечи. Я издаю короткие низкие стоны, умоляя, чтобы ты помогла мне. Я напряжена как струна, до боли. Ты хоть знаешь, что это убивает меня?!

– Детка, давай уже, пожалуйста. Мне нужно. Ну пожалуйста.

– М-м-м.

Кончиками пальцев ты прикасаешься к моему клитору – нажимаешь, но не двигаешься.

Мои бедра отрываются от кровати. Я отчаянно пытаюсь заставить твои пальцы двигаться по эпицентру моего желания. Я ничего не вижу. Не могу толком дышать. Двумя пальцами ты гладишь мою возбужденную плоть. Медленными круговыми движениями твои пальцы обмазывают меня моей же влагой.

– Я сейчас кончу, – со стоном выдыхаю я, к этому моменту содрогаясь всем телом. Мне кажется, я слышу твой смех, но мой мозг плавится – и вот уже у меня нет никаких мыслей, одно убийственное желание разрядки. Твои пальцы ласкают меня сверху, и я чувствую, что готова взорваться. Ты тоже это чувствуешь. Все внутри у меня сжимается, мой клитор судорожно дергается – и я начинаю кончать.

– Теперь ласкай себя, – командуешь ты, входя в меня пальцами и начиная резко двигаться.

Я кричу от сильнейшего оргазма, лаская свой клитор в одном ритме с твоими пальцами, глубоко входящими в меня. Я не отвожу руку, пока судороги не замедляются; затем ты вбираешь всю меня в свою ладонь, нежно сжимая, пока не забираешь последнее трепетание из моей измученной плоти. Я сжимаю твои пальцы ногами. Постепенно я расслабляюсь, все еще тихо постанывая, пока низ живота подрагивает от остатков оргазма.

Ты испускаешь вздох удовлетворения и засыпаешь. Я тоже отключаюсь, твои пальцы остаются во мне.

Тейн откинулась на стуле и с чувством выдохнула. Хотя бы какая-то польза от фрустрации.