Текст книги "Почтовая контора Фенимора"

Продолжение истории про таинственный колодец

Удивительная флотилия тащилась по воздуху.

Змеи летели повыше, раскинув разноцветные хвосты, крылья и щупальца, дирижабль плелся чуть пониже, а изба все норовила зацепиться коньком за хвост «Василька».

Мухин с Фенимором внимательно следили, чтобы никто не отстал, не запутался в кустах, не повис на ветках и не столкнулся с домами.

– Ума не приложу, что ты будешь делать со всем этим флотом, – сказал Фенимор, снова отцепив избу. – Его даже разместить непросто. Для него пять таких ангаров нужно, какой у тебя для «Василька»!

– Придумаю, – пропыхтел Мухин, подтягивая дирижабль за канат. – Избу перед ангаром поставлю, буду в ней спать… Змеев сверну и положу в ящик, иногда буду вытаскивать! Корабли вокруг ангара расставлю, пусть так стоят!

– А тарелка с ракетой?

– Над аэропортом запускать буду, там места полно…

– Так себе мысль, честно говоря, – заметил Фенимор, отгоняя тарелку, которая с жужжанием увивалась вокруг «Василька», точно большая странная стрекоза. – Как диспетчера в аэропорту на это посмотрят?

– Дружище, ты проблемы придумываешь раньше, чем они сами появляются! – воскликнул Мухин. – Не порти мне настроение…

«Василек» пролетел над двором, в котором играли дети. Правда, играть там было скучновато – во дворе всего-то и было, что песочница и одна-единственная старая горка.

Мухин посмотрел вниз, подумал немного. И тут воздушный змей-осьминог и остальные змеи поменьше отделились от эскадры и плавно спикировали вниз.

– Понимаешь, змеи мне, пожалуй, действительно без надобности, – смущенно сказал Мухин. – Многовато я их понаделал. Потом сворачивай, укладывай в ящики, потом вытаскивай, да и ящики мне под инструменты нужнее…

– Вот и хорошо, – одобрительно сказал Фенимор. – Да и змеям в ящике тоже неинтересно. Им же воздух нужен, на то они и воздушные змеи.

– И то верно…

Во дворе послышался смех и удивленные выкрики, а когда Фенимор с Мухиным оглянулись, то увидели, как разноцветные хвосты весело полощутся над крышами. Теперь во дворе стало гораздо веселее.

– По-моему, мы сбились с курса, – заметил Фенимор, глянув вниз. – Не в ту сторону направились. Вон, я вижу, начинается совсем другой парк.

– Точно! Это я отвлекся с этими змеями… Сейчас развернем нашу эскадру.

– Подожди, подожди, Мухин! Видишь, там в парке, кажется, тоже кто-то сбился с курса…

Это и вправду было так. По парку бродила семья с рюкзаками, картой и фотоаппаратом. По всему видно, они собирались как раз в парк с фонтанами, шли от железнодорожной станции и свернули не в ту сторону. И сейчас пытались выбраться, но сверху было видно, что они опять идут не туда.

– Так до вечера плутать можно, – Мухин снова подумал, и от эскадры отделилась летающая тарелка.

Она подлетела к семье, помигала разноцветными огоньками и двинулась в сторону нужного парка, ведя всех за собой.

Дальше, одно за другим, от эскадры отделились: кресло-качалка с пропеллером, которое Мухин по совету Фенимора отдал бабушке у магазина; дирижабль, свернувший в сторону детского кружка моделистов; и летающая каравелла, которая опустилась на скамью у больницы, рядом с мальчиком на костылях.

Изба тоже по пути делась куда-то – вслух никаких указаний ей не давали, но Мухин, видно, решил, что в лесу избе будет гораздо лучше. Все же изба на курьих ножках жилье скорее лесное, чем городское. Даже если у избы есть пропеллер…

Последним экипаж «Василька» покинул летающий ковер. Он остался в старинном здании из красного кирпича с желтыми башенками, за стенами которого располагался большой двор. Во дворе обитало много котов и кошек. Ковер слетел за узорчатую решетку и завис прямо перед ними.

Кошки сначала оглядели ковер с недоверием, обнюхали и потрогали лапами, но скоро забрались на него и обнаружили, что принимать солнечные ванны на висящем ковре гораздо мягче и приятнее, чем на земле.

Когда «Василек» наконец долетел до парка с фонтанами, Мухин оглянулся и увидел, что за ними уже никого не было.

– Ну и ладно, – сказал пилот. – И то правда – что бы я делал со всеми этими транспортными средствами? Я даже не знаю, на каком топливе они летают, и какое им нужно техническое обслуживание… Да и куда бы я их разместил? Под них пять таких ангаров нужно, какой у меня для одного «Василька».

– Точно, – кивнул Фенимор.

– А теперь я снова свободен, как ветер! Интересно, а действие волшебной воды уже закончилось? Или еще немного осталось? Я бы выпил чего-нибудь горячего.

– У меня есть термос с чаем.

– А найдется какая-нибудь, например, ватрушка? Или бутерброд?

– Чего нет, того нет, – вздохнул Фенимор.

– Эх! – воскликнул Мухин. – Ватрушек бы!

И тут на них сверху шлепнулись две ватрушки. Правда, они уже немного зачерствели, а в твороге не оказалось ни изюма, ни варенья. Видимо, силы волшебства на изюм и свежую выпечку уже не хватило.

На том действие волшебной воды и закончилось. И это, пожалуй, только к лучшему.

Грот и еще одно нежданное путешествие

– Эх, красота! – говорил Фенимор, глядя, как искрились под солнцем большие фонтаны и мелкие фонтанчики. – Сколько тут бывал, а все равно красиво!

– А я вот здесь гость нечастый, – ответил Мухин. – Все дела, дела…

Они сидели на крыше небольшого одноэтажного дворца и пили чай.

Место было удачное – во-первых, длинная плоская крыша дворца была отличной взлетно-посадочной полосой для «Василька», а во-вторых, с этого места их никто не видел, а они видели все. Вокруг гуляли туристы, веселые фонтаны-шутихи поливали водой, а по дорожкам катались туда-сюда прогулочные тележки-поезда.

Мухин думал опять сэкономить топливо – сесть на крышу такого поезда и проехаться с ветерком, но Фенимор припомнил ему историю с катером.

– Еще не хватало здесь сломаться!

– Ладно, – Мухин достал бинокль и рассматривал парк. – А что это за большая куча камней? У самого большого фонтана, где много-много золота?

– Кажется, старинные гроты, – ответил Фенимор. – А вот там я ни разу не был.

– Полетели?

– Полетели!

Мухин завел двигатель, «Василек» разбежался по крыше, взлетел и понесся прямиком к гротам. Самолет подлетел к синему поезду и на бреющем полете держался его, чтобы не бросаться в глаза. Около самого большого и самого золотого фонтана с гордым названием «Самсон» «Василек» отделился от паровоза, поднялся к гротам и влетел в полукруглую арку.

Они оказались в гулкой каменистой пещере, похожей на настоящий морской грот. В гроте никого не было, и «Василек» свободно сделал несколько кругов. Фенимор с Мухиным осмотрели пещеру, золотые статуи, помыли термос и набрали туда воды из настенного фонтана. А потом Мухин заметил фрукты, разложенные на круглом столе прямо посреди грота…

– Это кому? – спросил он.

– Толком не знаю, – ответил Фенимор. – Что-то я про это слышал, но вот точно не скажу. Но здесь должен быть какой-то фокус…

– А я и сам догадался! Это угощение положено специально для гостей.

– Нет, все не так просто! – возразил Фенимор.

– Дружище, вечно ты все усложняешь! Айда за яблоками!

– Мухин, лучше не надо! – воскликнул Фенимор.

Но Мухин уже подлетел к блюду и потянулся к одному особенно спелому яблоку. Однако не тут-то было! Из краев стола взметнулись струи воды и мигом окатили «Василек» с ног до головы – то есть, от шасси до пропеллера.

– Это что за дурацкие шутки! – возмутился Мухин.

Фенимор снял шапочку и выжал. Он тоже не очень понял, что произошло – кроме того, что фрукты и вправду не следовало брать.

«Василек» сел на пол и откатился в угол.

В этот момент в грот зашла группа туристов, и гид растолковал, что к чему. Фрукты, как оказалось, и вправду были не настоящие. Это фонтан-шутиха, для того и задуманный, чтобы гости вроде Мухина брали их и обливались водой.

– Очень смешно, – пробурчал Мухин, завел двигатель и покатил к выходу из гротов.

«Василек» со своими пассажирами вымок до нитки.

А тут еще и небо затянуло облаками, того и гляди – дождь начнется. Тогда самолет уж точно сам не высохнет, потом Мухину придется менять сиденья, а может и обшивку.

Надо было как-то просушиться.

На заливе, где разгуливали чайки и лежало много ракушек и гальки, друзья развели костер.

– Сейчас подтащим «Василек» поближе к костру и просушим, – сказал Мухин.

– А топливные баки? – уточнил Фенимор.

Мухин подумал и досадливо вздохнул.

– Точно. Еще пожар устроим… Но как же тогда сушить?

– А так. Будем греть камни на огне и раскладывать внутри. Получится что-то вроде батареи, – предложил Фенимор. – Идет?

– Тоже дело, – согласился Мухин.

Пока они сушили теплыми камнями «Василек», Фенимор насобирал в траве несколько ранних маслят и поджарил на костре. С остатками ватрушки получился хороший обед. Мухин бродил по берегу вокруг костра и что-то искал. Но вовсе не грибы.

– А правда, что в раковинах бывает жемчуг? – спросил он, пошевелив прутиком створку ракушки. – Вот в таких, например?

Фенимор снял с ветки гриб:

– Правда. Его моллюски делают, которые в раковинах живут. В теплых морях жемчуга много, но и в наших краях встречается.

В Мухине опять заговорил охотник за сокровищами, и он начал обшаривать берег в поисках жемчужных раковин. Нашел старый ботинок, пуговицу и несколько перламутровых ракушек, которые красиво переливались, но на полноценные жемчужины не годились. Все это он сложил возле костра, перекусил маслятами и снова ушел на поиски добычи.

Вдруг из-за камней донеслось:

– Дружище! Ни за что не угадаешь, что я нашел!

– Хорошо бы щепотку соли, – ответил Фенимор, вытаскивая остывший камень и кладя новый подогретый на сиденье «Василька». – К маслятам неплохо. А выпаривать соль из морской воды долго…

– От соли я бы и сам не отказался, – откликнулся Мухин. – Но соли здесь нету. Так ты давай догадывайся, что я нашел!

– Второй ботинок? – предположил Фенимор.

– Нет!

– Тогда все-таки сундук с кладом?

– Уже теплее! – торжественно объявил Мухин. – Но чтобы увидеть, тебе надо подойти сюда!

Фенимор перевернул горячий булыжник остывшей стороной вверх, поднялся и пошел к воде.

У самой кромки берега и впрямь что-то покачивалось на волнах и со стуком билось о камни. Фенимор подошел ближе.

– Ни и дела… – прошептал он.

Надо же – второй раз за день пришлось так удивиться!

– Ну! Теперь видишь, что это?! – восхищенно спросил Мухин.

– Я могу ошибаться, но похоже на фрегат, – разглядывая находку, сказал Фенимор.

Мухин с уважением посмотрел на него.

– Я имел ввиду – теперь ты видишь, что это настоящий корабль?

Фенимор вскарабкался на камень.

– И вправду корабль! Давай-ка вытащим его на берег, а то нос о камни разобьет…

Вдвоем они вытащили кораблик за бушприт22
  Бушпритом корабля называется такая деревянная штуковина, выступающая с носа корабля. К нему крепят некоторые паруса, сам корабль с ним быстрее летит вперед, да и вообще красивее смотрится.


[Закрыть], аккуратно поставили на песок и разглядели.

Это действительно был фрегат – но очень маленький фрегат. Наверное, самый маленький в мире. По размеру он годился бы разве для Фенимора и Мухина, да и то – как лодка, а не как настоящий морской парусник.

И все же выстроен он был как настоящий – мачты, паруса, всякая снасть, штурвал и даже носовая фигура в виде в виде русалки. Но очень уж маленький был кораблик. Совершенно непонятно, кто бы мог на таком ходить по морям.

На его днище не было ни водорослей, ни ракушек, которыми обычно обрастает корабельное днище, когда судно долго находится в море. Да и вообще кораблик как новенький, будто только-только сошел с игрушечной верфи.

А вот на корме крепилась металлическая дощечка с надписью, которая все и объяснила.

Надпись гласила: «Морской музей Кронштадта».

– Это же макет корабля из музея, – удивленно сказал Фенимор. – Вот в чем дело!

– А здесь-то он как оказался? Раз это макет из музея, так и сидел бы себе в музее, —заметил Мухин.

– Непонятно… Какая-то загадка.

– Красивый, – заметил Мухин, поглаживая борта корабля, – почти как «Василек», только без крыльев. Зато с парусами, это тоже неплохо. Знаешь, дружище, а я думаю, он специально сбежал из музея.

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы ходить себе по морям. Какая же жизнь кораблю в музее? Там тихо, пыльно и скучно.

– Это смотря какой музей, – возразил Фенимор. – Мы же были в Музее мирового океана. Разве там пыльно и скучно?

– Там, допустим, неплохо, – кивнул Мухин.

– Может, тот музей ничуть не хуже. Чем не место для такого маленького судна? – Фенимор ходил вокруг корабля и задумчиво его разглядывал.

Кораблик лежал на боку, словно отдыхал. Его снасти и паруса печально повисли, русалка выглядела усталой, а на свежевыкрашенном борту виднелись царапины. Нет, фрегат вовсе не выглядел довольным своим путешествием.

– Что-то здесь не то, – сказал Фенимор. – Как будто он на такое не рассчитывал. А давай вернем его обратно в музей? А там как знает. Захочет – останется, захочет – снова уйдет в море, теперь уже под свою ответственность.

– А этот Кронштадт далеко? – спросил Мухин. – За сегодня мы туда доберемся?

– Должны добраться.

– Ну, тогда полетели!

«Василек» как раз подсох настолько, насколько нужно.

Фенимор привязал канат к бушприту фрегата, и через минуту они уже летели над водой к острову, на котором стоял Кронштадт. Летели низко и медленно, потому что лететь на самолете, таща на буксире целый корабль, не так-то просто.

Мимо шли «Метеоры», сновали прогулочные катера и попадались резиновые лодки, на которых рыбаки удили рыбу. Чайки с удивлением оглядывались на «Василек», не понимая, что за странная птица летит над водой и что тащит.

Скоро «Василек» пролетел мимо фортов, и вот показалась гавань Кронштадта с большими кораблями.

Где находился Морской музей, Фенимор толком не знал, а Мухин и подавно.

Поэтому решили остановиться на небольшой площади, отдохнуть и поразмыслить. Может, спросить у кого-нибудь, а может, и карта попадется. Да и «Васильку» нужна была передышка – очень уж много всего ему выпало за день. Сначала целая эскадра разных летательных аппаратов, потом облило из фонтана-шутихи, а теперь еще и морское судно на буксире тащить. Не каждый самолет такое выдержит, но «Василек» и был не каждый самолет. Однако и ему требовался отдых.

Площадь, на которой они остановились, была необычная. Потому что где вы видели на обычных площадях большущий котел?

Мухин котлом очень заинтересовался, хотя и осматривал его с осторожностью – помня о неприятности с фруктовым блюдом. Чего ждать от этого котла? Вдруг тоже обольет чем-нибудь – например, горячими щами…

– Кто же ест из такого котла? – спросил пилот.

– Из него не едят, – ответил Фенимор. – Это старый символ города.

– Там точно нет еды? – на всякий случай уточнил Мухин.

– Совершенно точно.

– Нет, так нет, – и Мухин пошел оглядеть котел со всех сторон.

А Фенимор присел на камешек и попытался припомнить город. Здесь он бывал, но всего-то раза два, и где располагался Морской музей, представлял смутно. Он даже заглянул в корзину – нет ли там карты или путеводителя – но там было совершенно пусто. Как мы уже понимаем, это значило, что музей можно отыскать своими силами.

И тут Фенимору что-то послышалось. Он поднял голову, прислушиваясь. То ли кто-то пищал, то ли тонким голоском звал на помощь.

Из-за котла высунулся Мухин.

– Фенимор, ты ничего не слышал?

– Как будто слышал… Но не разобрал.

– Мне показалось, будто кто-то крикнул «Помогите», – встревожено сказал Мухин.

– Вот и мне показалось то же самое!

Они обошли котел, постучали по нему, пытаясь понять, не раздаются ли крики изнутри – вдруг кто-то упал и сейчас лежал на дне. Но когда крик, или вернее, громкий писк, раздался в следующий раз, стало понятно: кричат не изнутри, а снаружи котла. Но ведь и снаружи котла тоже никого не было!

– А давай-ка взлетим, – предложил Фенимор.

И когда «Василек» взлетел, тут же стало понятно, в чем дело.

– Глазам не верю! – воскликнул Фенимор. – Чижик-Пыжик! Ты?!

– Фениморушка! – завопил Чижик-Пыжик, который сидел на краю котла. – И летчик тут! Комаров!

– Я Мухин! – поправил пилот.

– Пардон, Мухин! Как хорошо, что вы тут! Снимите! Снимите меня отсюда! Я прилип! Час уже сижу, никак оторваться не могу от котла этого дурацкого! Надоело уже…

– Дружище, канат! – скомандовал Мухин. – Вон лежит, за сиденьем!

Фенимор схватил канат и протянул один конец Чижику. Тот поймал в клюв.

– Ну, давай!

Странно, но Чижик-Пыжик и вправду будто прилип! И попробуй его оттащи! Но понемногу он все же отклеился от котла, но не выпускал канат из клюва, пока «Василек» не унес его подальше от злополучной посуды. Когда самолет приземлился аж на соседней улице, Чижик-Пыжик выпустил канат, охнул и уселся на траву.

– Ох… Если б вы меня не выручили, я бы, наверное, навеки тут остался. И стал бы исторической загадкой.

– Ты не прилип, – сказал Фенимор. – По-моему, ты к нему примагнитился.

– А, – махнул крылом Чижик-Пыжик. – Хоть прилип, хоть примагнитился, разницы никакой.

– Как ты тут оказался?

– Я сюда в гости прилетел, – сказал Чижик. – К другим маленьким памятникам.

– Здесь другие есть? – заинтересовался Мухин.

– Рыбки на набережной, – ответил Чижик-Пыжик. – А что это у вас? Никак корабль? – Чижик-Пыжик поскакал к фрегату. – А это не тот ли, который из музея пропал? – задумчиво спросил он. – Его полдня все ищут, с ног сбились!

– Похоже, что он, – кивнул Фенимор.

– А откуда он у вас?

– В Петергофе на песок вынесло, там и нашли.

– Ничего себе, куда заплыл! – присвистнул Чижик-Пыжик.

– Где Морской музей, знаешь? – спросил Мухин. – Сможешь дорогу показать?

– Знаю, – ответил Пыжик. – Сейчас, только посижу еще немного, а то из сил выбился, пока пытался оторваться от этого дурацкого котла!

– Котел вовсе не дурацкий, – возразил Фенимор. – Отличный котел. Он же не виноват, что ты решил над ним полетать.

– Ладно, – Чижик-Пыжик сел обратно на траву, понюхал цветок. – Хорошо как…

Тут что-то скрипнуло, лязгнуло, и из корабельных недр послышался голос:

– Скажите, мне кажется или мы уже стоим на твердой земле?

– А, опять ты, чудо-юдо! – вопил и скакал Чижик. – Так я и знал, так и чувствовал, что без тебя не обошлось!

– Потише там! Ишь, расшумелся! Ты вообще в моем городе на птичьих правах!

– В каком это твоем городе! – наскакивал Чижик-Пыжик. – Здесь что – Таракановград? Тараканьевск?

– Нет, – важно ответил таракан. – Это город Кронштадт. Но я тут коренной – настоящий местный таракан, а ты нет. Так что не груби!

– Ничего не понимаю, – негромко заметил Мухин.

– И я пока ничего, – тоже негромко ответил Фенимор. – Но сейчас, думаю, все разъяснится.

– Конечно, разъяснится, – сказал таракан. Он выполз из корабельного трюма на палубу и представился: – Меня зовут Семен. Я музейный таракан.

Семен не один год обитал в Морском музее и был очень образованным тараканом.

Он прочел много книг об устройстве кораблей, о морских приключениях, знал наизусть почти все морские энциклопедии и справочники. Наконец Семен решил, что пришла пора применить полученные знания на практике. То есть – отправиться в плавание.

Вопрос о том, на чем туда отправиться, решился сам собой – когда вокруг столько кораблей, что думать, откуда брать транспортное средство…

– Фрегат угнал! – возмущенно чирикал Чижик-Пыжик. – Ты корабль чуть не утопил, и сам бы утоп!

Таракан вздохнул.

– Все оказалось не так просто, как я себе представлял, – сказал он. – Я и не знал, что плавать на корабле такое мудреное дело! Да еще морская болезнь привязалась – можете такое себе представить?! Очень неприятная штука… Меня до сих пор тошнит.

– Неужели ни в одном морском справочнике нет ни слова о морской болезни? – удивился Фенимор.

– Есть, конечно, – ответил Семен. – Там очень даже подробно про это написано. Но я все рассчитал! Если болезнь морская, то она может постигнуть только в море, а я решил для начала поплавать по заливу. Залив – не море! Вот, – и таракан вытащил из трюма помятый кусок карты, – видите? Здесь Финский залив, а примерно здесь уже начинается Балтийское море! А я туда заходить и не собирался!

– Так ведь морская болезнь может начаться и на заливе, – возразил Фенимор.

– Тогда она называлась бы заливная болезнь, – возразил на это таракан. – А про такую я что-то не слышал!

Фенимор даже сморщился от таких речей. Мухин заметил:

– А по-моему, очень логично звучит!

– Ну да! – фыркнул Чижик-Пыжик. – Семен – он умен!

– Да уж поумнее некоторых, – с достоинством ответил таракан. – Я тут слышал, как кое-кого снимали с котла, потому что кое-кто, видите ли, не знает простейших законов физики!

Чижик-Пыжик не нашел, что ответить, и сердито нахохлился.

– Не ссорьтесь, – сказал Фенимор. – Все хорошо кончилось, Чижик на свободе, корабль и его пассажир спасен. Но на всякий случай имейте ввиду, что морская болезнь может привязаться на любой воде. И не важно – море, залив или река. Кстати, и в самолете она тоже бывает.

– В самолете? – обеспокоился Мухин. – В «Васильке», выходит, могут быть какие-то микробы? Где-то у меня тут мыло и тряпочка, надо все хорошенько вымыть…

– Микробы тут не при чем, – успокоил Фенимор. – Морской болезнью называют сильное недомогание от качки. Укачать ведь может где угодно. А теперь предлагаю вернуть фрегат в музей.

– Хорошее предложение, – одобрил таракан. – Я лично с удовольствием его принимаю.

– Еще бы, – снова встрял Чижик-Пыжик. – Надоело по заливу-то мотаться! Это тебе не в музее книжки читать!

– Дорогу можешь показать? – прервал Фенимор, чтобы воробей с тараканом снова не перессорились.

– А, это пожалуйста! – ответил Семен. – Сначала – вон туда…

Мухин завел двигатель, «Василек» поднялся над мостовой, потянув за собой корабль. Летели плавно и низко, а Семен сидел на палубе, наслаждаясь свежим воздухом.

– Мне так гораздо больше нравится! – крикнул он. – Тут и ветер дует, и море видно, никакой тебе морской болезни!

Чижик-Пыжик летел следом и чирикал что-то насмешливое, но Семен не обращал на него внимания. Он раздумывал над тем, какая все-таки странная штука эта морская болезнь, если на самом деле она вовсе не морская, а водно-самолетная.

Пока вся компания добралась до музея, уже свечерело.

– Где бы нам переночевать? – спросил Мухин. – Не хочется возвращаться в город в потемках.

– Вон, во дворе куча макетов маяков, – ответил таракан. – Найдете себе удобную башенку и ночуйте. Могу одолжить одеяла.

– Идет, – ответил Фенимор. – Ни разу в маяке не ночевал!

– Ну, это все-таки не совсем настоящий маяк, – заметил Семен. – Зато прилива можно не бояться. Или большой волны…

– Еще отправишься в море? – спросил Чижик-Пыжик.

– Не исключено, – сказал Семен. – Только надо подготовиться получше. А пойдемте-ка в музей, пока не стемнело. Я вам лекцию прочитаю какую-нибудь.

– Пойдем, – согласился Мухин. И добавил: – Лекции штука полезная, особенно перед сном. Я их столько наслушался, очень помогает…

В музее Семен провел всем экскурсию, рассказывая о кораблях, морской истории и географии. Хоть сам он и не плавал сам по морям, но таракан был начитанный. Пораженный Мухин ходил за ним по пятам и задавал вопросы, на которые Семен отвечал полно и обстоятельно. Больше всего Мухина изумило, что маяки, оказывается, ставят не просто так, для украшения пустынных и неинтересных берегов, а по особым правилам.

– Маяки служат для опознавания берега и обозначения места, опасного для мореплавания, – пояснил Семен. – И внешне они друг от друга специально отличаются, и огонь должен быть разный. Чтобы не перепутать и не свернуть куда-нибудь не туда.

К концу экскурсии стало понятно, что Мухин все же нашел таракана, с которым можно вести ученые беседы.

Когда стемнело, Семен пожелал всем спокойной ночи и уполз к себе в подпол. Чижик-Пыжик устроился на ветке, потому что был хоть и памятник, но все равно воробей.

А Фенимор с Мухиным нашли подходящий макет маяка, постелили внутри одеяла, и развели перед маяком костерок. Потом долго сидели и смотрели, как вспыхивают в гавани огоньки кораблей и разных небольших маячков.

– Ну и денек получился, – сказал Фенимор. – Я всего-то Врану книгу собирался доставить, а столько всего произошло!

– Да… Кстати, дружище, я придумал, как назову самолет на следующей неделе, – сонно пробурчал Мухин. – Помнишь, Семен рассказывал про какие-то корабли, которые бродят туда-сюда без четкого расписания и перевозят всякие грузы? Я само название не запомнил, но переводится оно как «бродяга». Вот я и назову так…

– А как ты тогда самолет покрасишь? – спросил Фенимор. – Чтобы было понятно, что это именно «Бродяга»?

– Ну да… – подумав, с досадой ответил Мухин. – Ерунда выйдет.

– Покрась лопасти в желтый, получится «Ромашка». Или «Василек» оставь.

Мухин не ответил, потому что уже спал.