Текст книги "Почтовая контора Фенимора"

– Так это ладья и есть. Надо же, до сих пор плавает. Одно время уходила куда-то к большой земле, а сейчас снова тут шастает, – рак уселся на камне, поправил удочку и почесал усы. – Мне еще бабушка моя рассказывала, что давным-давно в этих местах старинная ладья перевозила груз серебряных монет, в шторм опрокинулась и рассыпала монеты по озерному дну. Монеты предназначались для какого-то важного дела, я уж не припомню. С тех пор ладья собирает рассыпанные монеты, а когда соберет, должна отбыть восвояси, в свои таинственные края, – рак переставил удочку, – по своим ладейным делам.

– Так-так, – произнес Фенимор. – Получается, корабль-призрак?

– Можно и так сказать, – кивнул рак. – Никому он особенно не мешает, разве что иногда пытается ловить свои монеты сетью, и тогда в наших местах начинается шторм. Порой бывает очень сильный, на прошлой неделе вон даже деревья с корнями вывернуло.

– Непорядок.

– Непорядок, – согласился рак. – Мою пещеру вечно заливает.

Фенимор вытащил из кармана серебряную монетку.

– Вот такие?

Рак осторожно взял монету клешней.

– Я не знаток, – заметил он, – но те, что выносило на берег, были очень похожи. Откуда она?

– Белки дали.

– Тогда все возможно, – сказал рак, шевеля усами. – У вас имеются еще вопросы?

– Пожалуй, нет. Спасибо.

– Как говорится, на здоровье, – ответил рак и заполз в пещеру. – Хотя здоровья от этого не прибавится.

– Постараюсь больше не беспокоить, – добавил Фенимор, положив монету в карман.

– Да уж будьте так любезны, – донеслось из пещеры.

До вечера Мухин пытался мастерить лопасти для пропеллера из веток, но выходила полная ерунда. А Фенимор нашел бельчонка потолковее и долго объяснял ему суть фокусов с наперстками – на случай, если план удастся и они уедут с островка. Чтобы белки не остались без развлечений.

Солнце закатилось за острова шхеры, и снова легли на озеро светлые сумерки.

– Я так толком и не понял, что ты собираешься делать, – сказал Мухин, присаживаясь на камень рядом с Фенимором. – Думаешь, эта монета с той ладьи?

– Больше ей взяться неоткуда, – ответил Фенимор. – Попробуем вернуть монету на ладью, и может быть, корабль успокоится и уйдет отсюда. А заодно и нас подберет…

Разумеется, точно никто ничего не знал – как и когда ходит по озеру старинная ладья. Это у «Метеоров» и пароходов есть четкое расписание, а когда имеешь дело с древними призрачными кораблями типа «Летучего голландца» или другого похожего судна – ни в чем нельзя быть уверенным.

И все же, когда время перевалило за полночь, и Мухин засопел, из-за ближнего острова снова донесся легкий плеск весел, и на гладь озера легла тень ладьи.

– Просыпайся, – тихо сказал Фенимор.

Мухин вздрогнул и повертел головой.

– Кто просыпайся? Я? Я не спал…

– Ладья идет.

Старый деревянный корабль обогнул изрезанный каменный берег и снова кто-то спросил:

– Нет ли здесь нашего клада, почтенные жители?

Фенимор встал и взмахнул шапочкой. Поднял руку с монетой, которая сверкнула в его руке, как маленькая луна.

Ладья причалила, и монетка сама собой взлетела из руки Фенимора и поплыла по воздуху прямо к кораблю.

– Чем вас отблагодарить, почтенные жители? – спросил кто-то на ладье, а может, и сама ладья.

Фенимор протянул канат, к которому был привязан «Василек», ладья подошла поближе, и они накинули канат на весельную уключину. Быстро забрались в самолет, и ладья тронулась с места. Весла шевелились сами собой. От месяца по озеру тянулась дрожащая золотистая дорожка, и Мухин потихоньку запел:

– Однажды вечером, вечером, вечером, когда поехали мы по пути по Млечному…

Сколько они так плыли, сказать трудно. Опомнились Мухин и Фенимор, только когда ладья пристала к берегу, на котором стоял город – тот самый, где позавчера «Василек» привязался к катеру. Пристав, ладья засияла серебряным светом и растворилась в воздухе. А «Василек» со свисающим канатом остался стоять у причала.

Друзья сидели и смотрели на спящие улицы.

– Нам это не приснилось? – спросил Мухин. – Неужели нас корабль-призрак дотащил до города?

– Похоже на то… Как думаешь, мы здесь сможем раздобыть лопастей для самолета? – спросил Фенимор.

– Раздобудем. Или соберем из чего-нибудь, – ответил Мухин. – Тут с этим делом всяко лучше, чем на острове, где только камни да ветки.

Вот так Фенимор с Мухиным и выбрались из шхер. А с тех самых пор на одном островке озера живут белки, обученные игре в наперстки.

Вот так.

Волшебный колодец

Рано утром прилетела телеграмма с пометкой, между прочим, «Срочная».

Содержание ее было сумбурным и непонятным. Вот таким:

«Здравствуй, дражайший Фенимор!

Временно принять не могу – в парке творится престранное. Приезжать рискованно.

В причинах не разобрались. О встрече телеграфирую.

Вран»

Да, все было очень путано. Но Фенимор кое-что из этой телеграммы все же понял. Он отставил чашку, потер лоб и озадаченно произнес:

– Ну и дела! Как раз собирался к нему с посылкой, а он принять не может…

– А что там могло случиться?

– Пока неясно, – серьезно ответил Фенимор. – У них в парке обычно спокойно, потому они веками в тех краях и живут. Но Вран просто так встречу откладывать не будет. Это очень ответственный… – и Фенимор запнулся, потому что хотел по привычке сказать «человек».

А штука в том, что Вран был не человек. Это был ворон.

Ворон не только ответственный, но мудрый и начитанный, и знал все обо всем. Ну или почти все почти обо всем. Поэтому он возглавлял старинное поселение воронов в парке под таинственным названием Александрия. В Петергофе.

– А почему он так странно пишет? – спросила я, перечитав телеграмму.

– Он любит букву «Р», – пояснил Фенимор. – И выбирает слова, где она есть, и лучше не одна. Хм… – и Фенимор задумался.

Вран заказал ему редкую книгу из магазина старинных книг – такие магазины называются букинистическими. Книга называлась «Вороны и вороны в мировой истории».

Можно подумать, что в названии зачем-то поставили два одинаковых слова, но слова были разные. Все дело здесь в ударении. Правильно читать – «ВорОны и вОроны в мировой истории». Вот так – одно ударение, а птицы совершенно разные. Книгу Фенимор привез в своей корзине вчера, а сегодня собирался отправиться в парк – отвезти посылку Врану и заодно погулять по красивым местам, пока снова не зарядил дождь, как всю прошлую неделю.

Но все планы спутало таинственное сообщение.

– Все равно надо съездить, – подумав, сказал Фенимор. – Возможно, я чем-нибудь помогу.

– Но Вран пишет, что ехать рискованно, – возразила я.

– Я буду очень осторожен. Все же Вран мой старый приятель, не могу я бросить его в каких-то «престранных» событиях.

– А если он не сможет тебя принять, ты так и будешь книгу туда-сюда возить? Она ведь тяжелая.

– Да ничего она не тяжелая, – ответил Фенимор и показал небольшую книжицу в красивом переплете. На обложке красовалась ворона с букварем, а сама книжка и вправду была тонкая.

Видно, роль воронов и ворон в истории была не так уж велика.

Как упоминалось, поселение воронов располагалось в Александрии, неподалеку от знаменитого фонтанного парка.

В Александрии фонтанов не было. Однако это вовсе не значит, что там некрасиво или нечего делать. Напротив, места интересные. Людей поменьше, чем в фонтанных краях, а для воронов, предающихся ученым занятиям, тишина и спокойствие значат много.

В парке стоял маленький дворец с детской пожарной частью и телеграфной станцией, откуда Вран рассылал телеграммы по разным важным вопросам. Вокруг дворца стояли древние дубы, которые по осени разбрасывали везде золотистые желуди. Вороны собирали их и делали ожерелья. Вместе с рябиновыми ягодами получалось красиво.

А еще под холмом с давних пор протекал ручей, который выходил на поверхность в колодце, украшенном остроконечной черной башенкой. Правда, можно ли пить из этого ручья воду, Фенимор толком не знал.

Но, правду говоря, никогда этим и не интересовался.

До парка Фенимор доехал к обеду. Со стороны парк смотрелся спокойно и мирно – оттуда не доносилось криков, не было видно дыма, признаков наводнения или иного бедствия. Но как только Фенимор прошел ворота, стало понятно, что Вран предупреждал не просто так.

В парке и впрямь творилось странное – даже, как говорилось в телеграмме, престранное. Невиданное и неслыханное.

Над высокими дубами висел огромный оранжевый осьминог.

Фенимор зажмурился, потом протер глаза.

– Ну и ну, – только и сказал он.

От того, что Фенимор протер глаза и сказал «ну и ну», осьминог никуда не исчез. Но теперь стало понятно, что это не настоящий морской осьминог, а воздушный змей в виде осьминога. Он колыхался под свежим ветром, раскинув щупальца, да еще и высовывал язык, чего настоящий осьминог, конечно, никогда делать не станет.

А когда Фенимор огляделся, то увидел, что осьминог тут не один. В стороне развивалось еще штук пять змеев всех форм и цветов.

В другой стороне повис пузатый дирижабль, а вокруг него сновала туда-сюда серебристая летающая тарелка. Чуть подальше покачивался воздушный корабль в виде старинной каравеллы, и виднелась пара совсем уж несуразных самолетов, которые размахивали пернатыми крыльями.

– А, др-ражайший Фенимор, – послышалось откуда-то сверху, – ты все же пр-риехал…

Фенимор обернулся и увидел Врана собственной персоной.

Ворон сидел на крыше маленькой пожарной части и рассматривал необычное сборище в подзорную трубу. Рядом с пожарной частью на костре кипел котелок, в котором Вран варил напиток из цикория.

– Это что же у вас тут такое? – спросил Фенимор.

Вран каркнул.

– Сбор-р странной эскадр-ры. Кар-р! – и он подкрутил колесико подзорной трубы, усилив резкость.

– А раньше такого не бывало?

– Ни р-разу!

Вран спикировал с крыши вниз, снял клювом котелок с огня и разлил горячий напиток по чашкам. Оба уселись на скамейку и уставились вверх.

– Я р-разглядываю их целое утр-ро. Это кошмар-р-р! Пр-росто потр-р-рясающий кошмар-р!

– Очень необычное дело, – задумчиво сказал Фенимор. – Аппараты совершено разных времен. Старый дирижабль и рядом – летающая тарелка!

Вран утвердительно каркнул.

– Представители флотилии заявляли какие-нибудь требования? – спросил Фенимор, дуя на горячий цикорий.

Вран немного успокоился и начал подбирать слова не только с буквой «р».

– Никаких, Фенимор. И вообще не выходили на связь, как будто собрались тут пр-росто погр-реться на солнышке!

– А если это так и есть? – предположил Фенимор.

Вран с сомнением покачал головой.

– Вр-ряд ли. Летающая тар-релка говорит о высоком уровне р-развития техники, – возразил он, – а те странные самолеты, навер-рное, являются следствием экспер-р-риментов. И кар-р-равелла! Они пр-роделали немалый путь, ведь изготовление этакого воздушного флота р-р-рядом не велось. Либо, – Вран задумался, – я пр-роморгал его создание и плохо выполняю обязанности предводителя, – он прикрыл крылом глаза. – Тогда пора в отставку… Кар-р!

– Погоди, – остановил его Фенимор, – мы непременно разберемся! Кстати, пока не забыл – твоя книга, – и он вытащил из корзины том «Истории». – Держи.

– Благодар-р-рю, – ответил Вран. – Прости, поблагодарить надо было ср-разу. Но из-за этого слета позабыл обо всем. Как будто кто-то устр-роил сор-ревнование дурацких летательных аппаратов…

Из-за дубов с шипением выползло что-то, рассыпая искры, и взмыло в небо. На борту было криво выведено «Рокета».

Фенимор, раздумывая, посмотрел на нее и переспросил Врана:

– Как-как ты сказал? Соревнование дурацких летательных аппаратов?

– Ну да!

Фенимор и сам не понял, что удивило его в словах Врана.

– А знаешь, – сказал он, – может быть, ты и прав. Не знаю, правда, как это технически устроено… Но мы непременно во всем разберемся, – и он вскинул корзину на плечо.

– Одного тебя не пущу, – каркнул Вран.

– Тогда пойдем вместе.

– Момент! – и Вран достал из-за скамейки палку, к которой был привязан белый платок.

– Это еще зачем?

– Флаг парламентер-р-ра! – гордо каркнул Вран. – По всем правилам переговоров!

Фенимор посмотрел на ракету с безграмотной надписью и подумал, что правила переговоров тут вряд ли всем знакомы. Но если Вран решил идти под флагом парламентера, то пусть идет.

И они храбро зашагали вперед.

Тропа полого спускалась с холма и шла мимо резного черного колодца и пруда.

Летательных аппаратов все прибавлялось, и когда Фенимор с Враном дошли до поляны, прямо над ними проплыл воздушный шар. К шару была приспособлена плетеная корзина, очень похожая на ту, которую носил Фенимор.

Фенимор даже ощупал свою за спиной – но нет, его корзина была на месте. Но очень уж сильным было сходство, словно тот, кто делал эту корзину, знал Фенимора!

– Кстати, Вран, – сказал Фенимор, – а что это за колодец у пруда? Давно хотел спросить, да все не получалось.

– Это старинный колодец, – ответил Вран. – Под ним течет ручей, а в колодце вода выходит навер-р-рх. – Он подумал немного. – А над колодцем загадывают желания.

– И что, помогает? – с любопытством спросил Фенимор.

– Доподлинно неизвестно, – сказал Вран. – Сам я не загадывал, ибо добиваюсь всего своим тр-р-рудом. Но над колодцем пер-р-риодически кто-то стоит. А позавчера вот был ливень, и колодец наполнился аж до кр-раев.

Фенимор в задумчивости приостановился.

– Значит, волшебная вода – если она и вправду волшебная – полилась из колодца? И ее можно было свободно пить? – спросил он.

– Теор-ретически, – согласился Вран и вдруг каркнул: – Бер-регись!

Фенимор отскочил, и тут же над его головой спикировала деревянная лодка. Вспахав тропу, лодка приземлилась впереди них. Фенимор подошел и осторожно заглянул внутрь.

– Лодка как лодка, – сказал он. – И внутри никого…

– Смотр-ри! – от изумления Вран даже встал, как вкопанный, указывая крылом вперед.

А впереди кипела на костре большая кастрюля, в которой варилось что-то, по запаху и цвету похожее на клюквенный кисель.

К ручкам кастрюли тоже был привязан воздушный шар, сшитый из лоскутков. От кипящей кастрюли поднимался пар, нагретый воздух под шаром поднимал кастрюлю вверх, а когда кисель в кастрюле остывал и пар слабел, кастрюля снова опускалась обратно на костерок.

Так кастрюля и ходила туда-сюда. Но тут порывом ветра воздушный шар качнуло, кисель выплеснулся из кастрюли и чуть не облил Фенимора. Кисель, кстати, оказался не клюквенным, а брусничным, но если вас вдруг обольет горячим киселем, разницы, честное слово, совершенно никакой!

– Что за шутки! – рассердился Фенимор.

И тут же из чащи послышалось:

– Нет, все не то, – задумчиво сказал кто-то. – Не то, не то… Эх!

Вран прислушался.

– Кар-р! Что не то?

– Все не то! – сообщили из чащи. – Совсем не то… Не выходит у меня идеальный самолет, хоть ты тресни…

– Мухин! – крикнул Фенимор. – Неужели ты?

Кастрюля снова подпрыгнула над костром, кисель плеснул на дрова, и пламя зашипело.

– Фенимор? – послышалось из дубов.

– Я самый! И Вран со мной!

– Дружище! Как же тебя сюда занесло? – повеселев, спросила дубовая чаща.

– Я посылку привез! Послушай, Мухин, а ты воду из колодца случайно не пил?

– Из какого колодца? Из того, с черной крышей?

– Да!

– Который под холмом?

– Кар! – каркнул Вран. – Из него!

– Нет, не пил, – ответила дубовая чаща.

Фенимор с Враном переглянулись.

– Точно?

Мухин даже возмутился таким недоверием:

– Если говорю – не пил, значит, не пил! Я всего-то сварил на ней суп. Гороховый. А воду пил только из своей специальной летной бутылки.

И Мухин выплыл из-за дерева. Не вышел, а именно выплыл, потому что он сидел на самом настоящем облаке, из которого сыпался мелкий дождь. Облако тощало и редело прямо на глазах, и когда Мухин доплыл до того места, где стояли Фенимор и Вран, оно окончательно растаяло, и пилот плюхнулся на землю.

– Фенимор! – они обнялись.

– Это ты тут устроил?

Мухин огляделся и развел руками.

– Выходит, что я… А разве они кому-то мешают?

Вран даже задохнулся от возмущения и хрипло закаркал.

– Да тут весь парк на ушах стоит из-за твоего флота, – сказал Фенимор. – Как здесь все это появилось?

– Даже не знаю, как, – Мухин стряхнул с себя остатки облака, которые тут же упали на землю и устроили лужу. – Понимаете, прилетел я сюда фонтанами полюбоваться, но прилетел поздно, фонтаны закрылись. Решил тут заночевать. Сварил супа, поужинал, а перед сном решил помечтать немного об идеальном самолете. Я часто так мечтаю. Но никогда ничего подобного не случалось! А тут – раз, и на тебе! Все появилось!

Фенимор поглядел на небо.

– Да уж вижу! А облако, на котором ты сидел – это что за самолет?

– Это для тушения пожаров и полива огородов в случае засушливой погоды, – гордо сказал Мухин. – Как тебе такое изобретение? Управляемое облако! И летает, и пользу приносит, и не надо лишний раз воду набирать, она сама в облаке копится!

– Пожелал бы уж тогда сразу ковер-самолет, – ответил Фенимор.

Мухин остолбенел.

– Ковер-самолет… Точно!

– Погоди, не желай! – торопливо воскликнул Фенимор. – Я пошутил!

Но тут же ему под ноги шлепнулся какой-то половик.

– Так это из-за колодезной воды? – изумился Мухин. – Она что же – волшебная?

– Похоже, да.

Вран кашлянул.

– А можно тепер-р-рь все это убр-р-рать?

– А как? – спросил Мухин.

– Да очень просто! – ответил Фенимор. – Если колодец исполняет желания, а вода продолжает действовать, то надо просто пожелать, чтобы все это исчезло.

Мухин со вздохом оглядел свой чудной летательный парк.

– Эх… Хочу, чтобы все это исчезло, – неуверенно произнес он.

Все трое задрали головы и посмотрели наверх.

Но ничего, удивительное дело, не исчезло.

Даже не подумало исчезать! Дирижабль продолжал висеть, кренясь на один бок, жужжала изба на куриных ногах с пропеллером, разноцветные змеи струились под ветерком. А где-то по-прежнему шипела «Рокета», раскидывая снопы искр. Даже кастрюля с киселем опять приподнялась над костром под воздействием теплого воздуха.

Вран схватился за голову – он подумал, что сила волшебной воды закончилась, и теперь вся эскадра останется в их парке навсегда.

– Мы что-то делаем неправильно, – сказал Мухин. – Может, надо произнести какие-то колдовские слова? Правда, когда я загадывал, ничего вроде не говорил…

– Нет, дело в другом, – задумчиво ответил Фенимор. Он как владелец тоже не совсем обычной корзины немного разбирался в волшебных вещах и понимал их логику. – Колодезная вода ведь исполняет желания…

– Я и пожелал, – пробурчал Мухин. – Все слышали!

– Желания! Понимаешь? Не просто вслух сказанные слова, которые ничего не значат. А ты, похоже, совсем не хочешь, чтобы все это исчезло!

– Конечно, не хочу! – воскликнул Мухин. – Вы только посмотрите, какая красота! Змеи веселые и разноцветные, в избе есть лежанка. Можно лежать на печи и одновременно лететь куда хочешь! А летающая тарелка прямо из фантастических книг! Кстати, где моя тарелка? – обеспокоенно крикнул Мухин. И тут же из-за деревьев взмыло серебристое НЛО и зависло над лужайкой. – Да я столько всего наколдовал, а теперь все должно взять и куда-то деться?! Несправедливо!

– А то, что в нашем парке твор-р-рится – это спр-раведливо?! – закаркал Вран. – Мы-то все это не пр-р-росили!

– Допустим, и это не очень правильно, – согласился Мухин. – Но ты, пойми, Вран, не могу я просто так взять и захотеть, чтобы все это пропало!

Фенимор выпил немного киселя. Кисель и вправду был брусничный и оказался очень даже ничего. От киселя прояснилось в голове.

– Допустим, все не пропадет и не исчезнет, – предположил он, – а ты просто заберешь весь флот с собой? Это тебя устроит?

Мухин обрадовался.

– Конечно, устроит! Тогда все останутся довольны! Аппараты будут при мне, а ворОны будут при своем парке! Отличный выход, дружище!

– Не ворОны, а вОроны, – поправил Вран.

– Да это все равно, – дружелюбно сказал Мухин. – Какая разница?

– Как все р-равно? – раскипятился Вран. – Как какая р-разница?!

От возмущения он даже бросил жердь с белым флагом парламентера.

«Елки-палки, – подумал Фенимор, – этак они еще передерутся!»

– Вран, Мухин имел ввиду, что для самолетов это все равно, – сказал Фенимор, делая глазами знак Мухину, чтобы не возражал.

Вран не до конца поверил и еще долго с сомнением и негодованием каркал. Но потом отошел и предложил гостям своего цикория. А Мухин в ответ великодушно подарил Врану кастрюлю с киселем. Летательный аппарат из кастрюли все равно так себе, а кисель в хозяйстве штука нужная.

Втроем они отправились обратно ко дворцу, а чудная флотилия потащилась за ними.

Попив цикория, Мухин и Фенимором попрощались с Враном и уселись в «Василек» – пропеллер Мухин не успел перекрасить, поэтому самолет так и остался «Васильком» – поднялись в воздух и полетели к парку с фонтанами.

Вран помахал им крылом и с большим облегчением вздохнул, глядя, как разноцветные воздушные змеи, дирижабли, летающие тарелки и ковры-самолеты повлеклись по небу за своим изобретателем.

Так что «престранные события» разрешились вполне мирно.

Кстати, если будете в том парке и пройдетесь до колодца с черной резной крышей, то увидите над водой решетку.

Поставили ее, как говорят, после того самого случая. А то ведь все, кому ни лень, будут пить волшебную воду или варить на ней супы, а потом желать чего ни попадя.

А местным жителям потом с этих желаний одни беспокойства.