Текст книги "Хозяйка ювелирной мастерской"

Глава 18. О хитром доме и пользе змеиного яда

Особняк семейства Леоннэ (Марианна)

Дом оказался живым…

Это чудное обстоятельство всплыло утром, едва мы попытались снять картину в гостиной. Вначале она просто «прилипла» к стене, а когда Родгер призвал магию – переползла на потолок.

И на законное место портрет вернулся лишь после того, как я объяснила пустующей стене, для чего нам картина и поклялась после осмотра повесить её обратно.

К слову, портрет оказался обычным, не магическим. Только после спектакля, устроенного домом, мы начали сомневаться в правильности своих выводов. Может, принц хотел спровоцировать духа-хранителя?

– Как твоё имя? – спросила у стены перед тем, как повесить портрет обратно. – И почему ты не показываешься?

– Если это то, о чём я думаю, он не может показаться, – вздохнул Родгер, – он часть дома, вернее… он и есть дом.

– Как это? – ошарашенно уточнила.

– Твой отец долгое время жил в Найгарре и мог привести оттуда одно редкое существо-артефакт.

– Подожди! – Я сделала глубокий вдох, пытаясь собрать мысли в кучку и не запутаться. – Артефакт – это предмет, наполненный магией и выполняющий какое-то определённое действие. А живое существо – это… живое существо! Как оно может быть предметом?!

– Найгарские духи-отшельники живут в магической раковине, способной принять форму любого строения.

– Мы… сейчас… внутри чьей-то ракушки? – просипела, оседая на пуфик.

– В некотором плане да, – усмехнулся дракон. – До «подселения» в дом убежище отшельников похоже на обычный коралл, и найти его с помощью магии нереально. Чтобы дух показался, его нужно чем-то заинтересовать. Но потом, как только он обнаружил себя, можно спеленать магией и подчинить.

Стоящий неподалёку подсвечник предупредительно дёрнулся, но на Родгера это не произвело ни малейшего впечатления.

– У меня есть Лалли, я не променяю это чудо на сотню могущественных хранителей, – миролюбиво сообщил дракон.

Где-то сбоку раздался жизнерадостный писк. Фейри оценила похвалу и дом, кажется, тоже. По крайней мере, подсвечник приземлился на место и больше ничего не дрожало и не перемещалось само по себе.

– Думаешь, Адриан как-то прознал об этом духе и теперь хочет заполучить его? – спросила я.

– Возможно, – задумчиво ответил Родгер, – а может, его интересует не сам дух, а то, что он охраняет. Хотя первую версию с подарком я бы тоже не отметал.

– Иногда именно самый простой вариант оказывается верным, – растерянно ответила, скользнув пальцами по лепнине на стене.

На ощупь она была самой обычной, я не чувствовала в ней магии. И не могла воспринимать как часть… живого существа…

– А дому не больно, когда мы мебель двигаем? – Заметив ошарашенный взгляд дракона, я быстро добавила: – Ну он же живой…

– Не настолько живой, – успокоил меня Родгер, – но с полюбившимися предметами он добровольно не расстанется. Скорее, объявит нам войну.

– И не факт, что вы выйдете из неё победителями, – грудной вибрирующий голос раздался отовсюду сразу… словно звук шёл из пола, стен, потолка и… даже пуфика!

Подскочив от неожиданности, я метнулась Родгеру. Лалли сделала то же самое, и в итоге мы просто повисли на драконе, словно перепуганные мыши.

– Я не ошибся, – хмыкнул главнокомандующий, – Доминико действительно привёз из Найгарры саванши.

Дом не ответил…

– Родгер, – прошептала я, дёрнув его за рукав, – давай Вилану проведаем? Вот прям сейчас!

Не то чтобы меня интересовала судьба леди Гадюки, но в данный момент я готова была цепляться за любую возможность удрать из «ракушки».

И судя по тому, как затрепетали занавески, саванши знал это и откровенно насмехался.

М-да… в моём мире очень популярны «умные дома», но мне достался слишком умный дом! Ещё и с характером.

От злости хотелось что-нибудь пнуть, но я понимала, что мне тут же прилетит ответка. Интересно, а за непротёртую пыль или тапочки не в том углу особняк тоже будет мстить?

– Лалли, ты уже связалась с Эмильеном? – спросил Родгер, успокаивающе погладив меня по плечам.

Ладно, на фоне всего, что уже случилось, капризный дом далеко не самое страшное! Отец же как-то нашёл с ним общий язык? Значит, и я найду.

– Да, он приедет через полчаса и с радостью займётся сортировкой жемчуга. У него аж глаза загорелись, когда он узнал о размере партии, – отчиталась фейри.

Фух! Хоть одной проблемой меньше.

– Тогда сообщи магистру Лори, что мы хотим видеть леди Вилану, а пока закончим с саванши.

В смысле закончим? Что он задумал?!

Лалли резво скрылась в портале, и я пожалела, что не могу поступить так же. Может, по местным меркам иметь такого хранителя и престижно, а для меня это слишком! Понимаю, что выбора нет и придётся привыкать к «дому с сюрпризами», но сейчас нужно на что-то переключиться… удрать из особняка хотя бы на несколько часов и спокойно всё обдумать.

– Марианна – единственная дочь Ханны и Доминико, – неожиданно сказал Родгер, – защитный купол признал её полноправной хозяйкой. А значит, всё, что находится в особняке, принадлежит ей по праву крови.

Шторы снова задрожали, но на этот раз от недовольства. Эмоции духа я прекрасно чувствовала, и если до этого саванши лениво посмеивался над нами, то сейчас всерьёз раздумывал, чем запульнуть в наглецов, чтобы показать, кто тут хозяин.

– Она может выкинуть, продать или подарить любой предмет без твоего разрешения, – невозмутимо продолжил дракон, – пусть это будет и непросто, но…

Главнокомандующий сделал многозначительную паузу, давая духу возможность осмыслить услышанное. Дураком саванши не был, а потому, погремев для приличия подсвечниками, пробубнил:

– Условия?

– Ты составишь список предметов, представляющих для тебя особую ценность, и, если они не имеют отношения к расследованию, мы обязуемся не трогать их, – ответил Родгер, – только не увлекайся!

– И не собирался, – фыркнул пуфик, – чтобы там ни плели об отшельниках ваши недалёкие магистры, мы не старьёвщики. Храним только то, что имеет истинную ценность!

– А чем ценна эта картина? – не выдержала я.

От возмущения дух аж поперхнулся, но, немного подумав, всё же снизошёл до ответа:

– Мы коллекционируем не предметы, а эмоции и воспоминания. Леди Ханна рисовала эту картину, будучи беременной вами, и краски на холсте до сих пор хранят её восторг и трепетную нежность. Этот портрет – островок их с Доминико счастья, в этом его истинная ценность!

В голосе духа проскользнуло искреннее обожание и безграничная тоска. Казалось, дом сейчас расплачется, и я вместе с ним. Картина на стене заиграла совершенно другими красками, а поведение саванши уже не казалось странным. Скорее, до безумия трогательным.

– С шаяллой в гостиной я теперь тоже не расстанусь, мне понравились эмоции, которыми она наполнила дом, – неожиданно добавил дух, – чистые, светлые, искренние. А троица, приходившая вчера, мне не нравится. Придут ещё раз – уроню с лестницы!

– Никакой самодеятельности! – Родгер и не подумал повысить голос, но от его интонации пробирала дрожь.

Правда, на дом это не произвело должного впечатления.

– Вас они тоже бесят, – вкрадчиво подметил саванши, – так зачем терпеть?

– Леди Вилана – дочь первого советника императора, магистр Вэрнес – второй советник, а Адриан – наследный принц Дарии, – отрезал Родгер, – если с ними что-нибудь случится…

– Понял, – по гостиной прошелестел разочарованный сквознячок, – ну хоть пошалить можно, если полезут куда не следует?

– Можно, – на правах хозяйки разрешила я и тут же удостоилась укоризненного взгляда дракона.

Зато дом оценил мой поступок по достоинству и даже подмигнул дверью… м-да… К такой азбуке Морзе жизнь меня не готовила…

– Я буду осторожен, – заверил нас пуфик, – никто ничего не заподозрит.

– Они опаснее, чем кажутся, – предупредил Родгер, – знаю, что древние отшельники владеют боевой магией, но всё же не стоит превращать дом в полигон.

От услышанного я едва не упала в обморок, но на пуфик теперь смотрела с уважением. Кто ж знал, что он от врагов отстреливаться может?

Раз так, пусть капризничает! Главное, чтобы от нежданных гостей защищал и нам пакостей не устраивал.

– Мне слишком дорог этот дом, – буркнул дух, – не беспокойтесь.

– Вот и отлично, – примирительно объявил Родгер, – кстати, вы не хотите помочь нам в…

– Сами разберётесь! – фыркнул саванши и… исчез.

Вернее, я почувствовала, что он переместился в другую часть особняка, оставив лишь несколько «маячков» на картине. На случай, если мы решим нарушить обещание.

– В переводе с хранительского это означает «я подумаю», – удовлетворённо усмехнулся дракон.

– Да? – недоверчиво уточнила. – А мне показалось, что он едва сдержался, чтобы на нас потолок не уронить.

– Хотел бы – уронил.

Как обнадёживающе!

– Знаешь, мне очень нужно прогуляться, – призналась я, – пока даже не знаю, как реагировать на случившееся…

– Саванши – это подарок богов, – Родгер вновь обнял меня за плечи, привлекая к себе, – завоевать его расположение будет непросто, но он может раскрыть нам многие тайны и помочь найти того, кто убил твоих родителей и бабушку.

По гостиной вновь прошелестела едва ощутимая волна тоски и глухой, затаённой боли. А после я окончательно перестала ощущать духа. Словно он забился в глухую раковину и смотал все свои сигнальные щупы.

Жаль его… дом столько лет пустовал… наверняка ему было до безумия одиноко… и не удивлюсь, если он винил себя в том, что не смог защитить любимых хозяев…

Сбоку взметнулся вихрь портала, вернулась Лалли.

– Магистр Лори ждёт нас, – отчиталась фейри, – в лазарете сейчас как раз часы посещений.

– Хорошо, тогда по-быстрому проведаем Вилану и вернёмся.

– А Эмильен? – спросила, вспомнив о ювелире. – Может, предупредить саванши?

– Он знает, – успокоил меня Родгер, – и если не возмущается, значит, к эльфу и гному у него нет вопросов.

Уже неплохо!

Новые помощники мне нравились, и я не хотела каждый раз с боем протаскивать их в дом. Но вообще, неплохо бы выяснить, как далеко простираются полномочия хранителя. Может ли он не пустить меня в дом, если накануне я разобью его любимую вазу? Или испортить в отместку мои вещи?

И, что самое главное, как понять, наблюдает он сейчас за нами или нет? Не думаю, что смогу спокойно спать, зная, что за мной шпионит люстра или занавеска.

– Леди Марианна, не переживайте, я останусь здесь и лично прослежу, чтобы Эмильен попал в мастерскую, – добавила Лалли, доставая из портала меховую накидку, – жемчуг мы с хозяином уже перенесли туда.

– Спасибо, – ответила, надевая манто.

После того как решили выдавать меня за огненного мага, больше не нужно было таскать в сумочке фейри. В отличие от её воздушной магии, энергию Родгера я впитывала моментально, и после разовой «подзарядки» от меня пару часов фонило огненной стихией.

А уж вчерашней подпитки и вовсе до утра хватило! Я до сих пор чувствовала на кончиках пальцев его обжигающую энергию, правда, использовать не рисковала.

– Родгер, а как извиниться перед духом за занавески? – спросила, вспомнив о своём магическом фиаско.

– Лалли сразу убрала следы погрома и повесила новые шторы, – напомнил дракон, – этого вполне достаточно.

– Надеюсь, – вздохнула, зябко поёжившись.

– Ты зря боишься хранителя. – По губам дракона скользнула понимающая улыбка.

Не знаю, связано ли это с истинной связью, или у меня просто все эмоции на лице написаны, но Родгер читал меня как открытую книгу. И сейчас безошибочно почувствовал мои опасения.

– Для меня это слишком… странно, – прошептала, молясь, чтобы дух не услышал, – живой дом, способный самостоятельно мыслить и… шпионить за хозяевами.

– Он слепой, – ошарашил меня дракон.

– В каком смысле слепой? – растерянно уточнила. – А как он гостей вычислил? И узнал, что картину собираемся снять со стены?

– Саванши сильные эмпаты, – пояснил Родгер, – поэтому духу сразу не понравились Вилана и Вэрнес. Он не видел их, но чувствовал эмоции.

– А принц?

– Адриан – головная боль всех эмпатов, – усмехнулся дракон, – он владеет редчайшим артефактом, полностью защищающим эмоции от сканирования.

– Правда, из-за отката принц выглядит как ледовая статуя, – добавила Лалли, – но это лишь иллюзия.

То есть снеговичок на самом деле не такой уж и снеговичок? Как интересно…

– Только это секрет! – заговорщически прошептала фейри. – Принц не распространяется об этом, и все думают, что он сам по себе такой… замороженный.

– То есть саванши чувствует присутствие Адриана, но не может считать его эмоции? – уточнила я.

– Да, – ответил Родгер, – поэтому и злится. Переживает, что не сможет защитить вас от подозрительного гостя.

С каждой минутой вредный дух нравился мне всё больше и больше, но до окончательного принятия ситуации было ещё далеко.

– А он все наши эмоции чувствует?

– Хранитель прекрасно понимает, что мы пара, но «подсматривать» за нами не будет, – усмехнулся Родгер, правильно истрактовав мой вопрос, – саванши коллекционируют редкие эмоции, но при этом чтут личные границы хозяев.

– Это обнадёживает, – облегчённо выдохнула я. – Давай всё же проведаем Вилану? Мне нужно немного отвлечься.

– Удачи и терпения! – с чувством воскликнула Лалли. – А я полетела встречать мастера Эмильена.

Не дожидаясь ответа, фейри упорхнула, а Родгер открыл передо мной портал. Шаг, и мы переместились в лазарет, но не успели рассеяться золотистые искры, как я услышала пронзительный женский визг.

– Моя нога-а-а-а! – донеслось из ближайшей палаты.

– Леди Вилана, успокойтесь! – рявкнул лекарь.

Эм-м-м… «вторая часть Марлезонского балета»? Леди Гадюка решила взять реванш и отомстить целителю за то, что упёк её в лазарет?

– Магистр Лори, смените тон. – Голос незнакомого мужчины звучал с ленцой, но только глухой не услышал бы в нём угрозу.

Словно каждое слово, каждая буква были пронизаны отравленными иглами.

– И потрудитесь объяснить, чем вы занимались всю ночь? Почему моя дочь до сих пор страдает?!

Ох ты ж… кажется, Вилана призвала тяжёлую артиллерию! Пора спасать целителя!

– Не реагируй на провокации! – раздался в голове голос Родгера. – Держись отстранённо, но в рамках этикета. И следи за эмоциями, отец Виланы сильный эмпат.

Да что ж за утро-то такое!

Сказать по этому поводу хотелось многое, но ни возмутиться, ни испугаться мне не дали. Из палаты донёсся ещё один стон, и мы поспешили на помощь лекарю.

– Вашей дочери оказали необходимую помощь, – прошипел целитель, продолжая водить над ногой Виланы ярко-синим кристаллом, – никто не виноват, что она не соблюдала постельный режим и пыталась удрать из лазарета!

– Ваша вина, что в коридоре было скользко! – взвыла магесса. – Я упала…

Правильно говорят: не кличь беду, сама придёт! Вот и леди Гадюку настигла мгновенная карма, и, прикидываясь пострадавшей, она травмировала ногу по-настоящему.

Я не была суеверной, но к приписыванию себе травм и неудач относилась очень серьёзно. В детстве каждый раз, когда пыталась «откосить» от тренировки, сославшись на ушиб, вскоре падала по-настоящему. Да так, что искры перед глазами плясали.

Так что зря Вилана затеяла этот спектакль, лучше бы извинилась вчера перед магистром за ложный вызов и с достоинством ушла на своих двоих.

– Жемчужинка моя, хочешь сказать, что ты поскользнулась уже в лазарете? – Высокий худощавый мужчина в белоснежном костюме коршуном навис над сидящим у постели лекарем.

Но выдержка у того была стальная. Сразу видно, что магистр Лори привык отбиваться от высокопоставленных пациентов и их буйных и наглых родичей.

– Да! – По-прежнему не замечая нас, Вилана накуксилась, и по ядовитой ухмылочке, скользнувшей по её губам, я поняла, что ни фига ей не больно!

Целитель уже успел оказать первую помощь, и сейчас она просто ломала комедию, надеясь сполна отомстить за сорванные планы.

– Это всё из-за вас! – простонала «пострадавшая», ткнув острым коготком в плечо магистра.

– Мне стоило привязать вас к кровати? – холодно поинтересовался тот.

– Что вы себе…

– Я оказал вашей дочери всю необходимую помощь, а затем ясно дал понять, что ей нельзя вставать с постели, – перебил советника Лори, – наблюдательные кристаллы в коридоре работали всю ночь, и на записи чётко видно, что леди Лиорру никто не толкал и не отвлекал. И хочу отметить, что она осознанно проигнорировала мерцающую в воздухе надпись: «Осторожно, мокрый пол»!

Шах и мат! Судя по тому, как перекосило Вилану, к такому она была не готова. Зато её отец воспринял слова лекаря на удивление спокойно.

– Понимаю, – вкрадчиво ответил советник, – и прошу простить мою горячность, я беспокоюсь за здоровье дочери…

– Ваши извинения приняты, – сухо ответил Лори.

Вилана бросила на отца взгляд раненой лани. Такого шустрого отступления она явно не ожидала, да и я, если честно, тоже. Показное смирение мага настораживало сильнее угроз, но как только я вспомнила предупреждение Родгера, всё встало на свои места.

Ортега давно почувствовал нас и просто доиграл свою партию, чтобы отступление не казалось слишком подозрительным. К разговору с лекарем он ещё вернётся, но без свидетелей.

– Магистр Лиорра, магистр Лори, леди Вилана, – коротко поздоровался дракон, когда в палате воцарилась тишина, – мне жаль, что мы ворвались в столь… неподходящий момент…

– Всё хорошо, – дрожащим голосочком проблеяла магесса, – уже всё хорошо… я так рада, что вы пришли…

Угу, так рада, что аж глаз дёргается.

Только на кой ляд она устроила этот спектакль? И почему Лалли, которая была здесь полчаса назад, ничего не знала о повторном падении?

– Ваше высочество! – раздался из коридора высокий женский голос.

Леди Лиорра за секунду побледнела и извернулась на постели так, что со стороны казалась сломанной куклой. А длиннющие густые ресницы мигом намокли от слёз.

Ух! Несомненно, это Оскар за лучшую драматическую роль! Тут без вопросов!

Теперь понятно, на кого был рассчитан спектакль. Даже жаль, что мы пришли раньше и всё испортили, хотя я не откажусь понаблюдать, как Гадюка будет выкручиваться. Сомневаюсь, что она быстро свернёт удочки и отступит.

– Ваши высочества, командор, – вкрадчиво мурлыкнул первый советник, – мне жаль видеть вас при таких обстоятельствах, но то, что вы интересуетесь здоровьем моей единственной дочери, – огромная честь.

– Магистр Лиорра, – зашедший в палату снеговичок был непривычно бледен, но держался, как обычно, холодно и отстранённо, – мне только что доложили о случившемся. Я и его величество искренне сочувствуем вам и надеемся на скорейшее выздоровление леди.

Принц махнул рукой, и в палату забежал молоденький паж. В руках он сжимал здоровенный букет белоснежных роз, перевязанный алой лентой.

Леди Гадюка мигом приосанилась и расцвела, будто ее пригласили на свидание, но долго радоваться ей не позволил Родгер.

– Мы с её высочеством также искренне сочувствуем и официально снимаем с вас обязательства помогать с открытием мастерской, – объявил дракон. – Нам безгранично жаль, что столь досадное обстоятельство лишает нас абсолютно незаменимого и поистине бесценного сотрудника, но здоровье превыше всего!

– Да, – неожиданно согласился принц, принимая нашу строну, – до окончания лечения ни о какой работе и речи быть не может!

Если бы у меня был фотоаппарат, я бы запечатлела на века перекошенное лицо Виланушки! Но вот её отец явно собирался сражаться до последнего.

– Магистр Лори гений, – возразил Ортега, – уверен, он за пару дней поставит мою дочь на ноги, и она сможет приступить к работе.

От похвалы лекарь закашлялся и едва не выронил кристалл. А я мысленно восхитилась, с какой скоростью советник оценил ситуацию и сменил тактику.

Теперь либо Лори быстро вылечит Вилану и проследит, чтобы эта дурында больше ни на чём не поскользнулась, либо Ортега сожрёт его с потрохами. Да ещё и обыграет всё так, что семья Лиорра будет выглядеть жертвой лекарского произвола.

– Ничего не обещаю, но сделаю всё, что в моих силах, – ответил магистр, – и в свою очередь попрошу, чтобы ваша дочь соблюдала все рекомендации. В противном случае не возьму на себя ответственность за её состояние.

– Что?! – взвыла Вилана. – Вы готовы нарушить клятву? Вы…

– Жемчужинка моя, не волнуйся, – «ласковым» голосом Ортеги впору было колоть дрова, – магистр Лори не требует ничего невозможного. Ты же хочешь скорее поправиться?

Удивительно, но спорить змеюшка не стала, лишь кивнула и настороженно притихла.

Видимо, родитель потакал её капризам избирательно, когда они не мешали его замыслам или их можно было выкрутить в свою пользу. А в остальном от любимой доченьки откупались драгоценностями и шелками.

– Господин первый советник, к чему такие жертвы? – миролюбиво поинтересовался Родгер. – Здоровье Виланы намного важнее…

– Моя дочь невероятно ответственна, – невозмутимо парировал Ортега, – она не сможет спать, зная, что подвела принцессу.

– Разумеется, этого нельзя допустить, – с притворным ужасом ответил дракон, – но умоляю, посмотрите, как бледна леди Вилана! Разве мы с её высочеством можем взять на себя такой грех?

– Умственный труд полезен даже во время болезни, – улыбающийся Ортега напоминал голодную акулу, но Родгера это не впечатлило.

– Но если леди не может нормально передвигаться…

– Смею надеяться, вы не заставите её тягать ящики с инструментами, а с остальным она справится.

Переговоры напоминали настольный теннис. Только вместо мячика была граната по имени Вилана. И пропустивший удар забирал с собой этот «ценный приз».

– Господин первый советник, боюсь, я не совсем понимаю ваши мотивы, – нахмурился принц.

О-о-о! Хвала небесам! Снеговичок оттаял и пришёл на помощь. Как говорится, с замороженного принца хоть горстку снежка для врага наскрести!

Хотя, к своему стыду, я мотивов Ортеги тоже не понимала. Более того, они меня откровенно пугали. Какие же секреты хранит мой дом, раз ему так принципиально запихнуть туда Вилану?! Или она должна постоянно следить за мной и Родгером?

– Как я уже сказал, моя дочь очень ответственная. Она всегда оправдывает ожидания и безупречно выполняет возложенные на неё обязательства.

– Помилуйте! Но мы ещё ничего не успели на нее возложить. Леди сама предложила помощь, – напомнил дракон.

– Тем более! – воскликнул Ортега. – Как можно не выполнить собственное обещание?

– Это ужасно! – подала голос чрезвычайно ответственная гадюка.

М-да… не избежать нам Виланы на наши головы… Знать бы ещё, за какие грехи?

– Мы тронуты, – с чувством произнёс Родгер.

Вспомнив, что пора подать признаки жизни, я усиленно закивала, соглашаясь с вышесказанным. Встревать в разговор желания не было, и вообще, старалась держать эмоции при себе и не «отсвечивать». Помнила слова Родгера, что Ортега не только махровый интриган, но ещё и эмпат.

– Дело в том, что мы хотели предложить леди сразу две очень ответственные должности, – задумчиво протянул дракон, – учитывая её богатейший опыт в управленческих делах, она бы оказала нам неоценимую услугу, согласившись. Но, учитывая нынешнее состояние здоровья леди Виланы, смеем ли мы…

– Смеете! – оживилась магесса. – Я готова во всём помогать и курировать открытие мастерской и магазина.

От такой наглости я чуть не подпрыгнула, но вовремя вспомнила, что нужно контролировать эмоции, и сдержанно улыбнулась.

– Как это любезно с вашей стороны! – «восхитилась» я.

– Ох, поверьте, для меня счастье помогать вам! – пропела Вилана, послав принцу нежную улыбку. – И, если вы не против, хотела бы сразу перейти к делу! К сожалению, я пока не могу посетить мастерскую, зато могу изучить магические реестры и составить список аристократов и магов, которым нужно отправить приглашение на закрытые аукционы.

Хм… нацелились на реестр? Вот так в открытую, не таясь? Чует моё сердце грандиозный подвох! Первый советник слишком хитёр и умён, чтобы так топорно действовать. А значит, нас пытаются отвлечь от истинной цели своих намерений.

– Что вы! – воскликнул Родгер. – С механической описью справится кто угодно! Вас мы хотели назначить главой маркетингового отдела и отдела по связям с общественностью.

– Главой маркетингового отдела? – нахмурился Ортега.

– Если вкратце, леди будет изучать потребности рынка в наших товарах и услугах, а также помогать рекламировать товар и организовывать сбыт, – ответила я.

– Как интересно! – хихикнула Вилана. – С радостью возьмусь за эту работу! Чувствую, я создана для неё!

– Даже не сомневаемся, – улыбнулась я, – более того, у нас уже есть первое задание.

– Внимательно слушаю, – приосанилась леди Гадюка.

– Вам нужно будет найти леди, которая может стать лицом нашего ювелирного магазина, – заговорщически произнесла я, – но проблема в том, что в моём мире рекламировать украшения могут только самые красивые и высокородные леди! Простая магесса не может быть лицом компании!

– Вам нужно будет в кратчайшие сроки провести отбор, пересмотреть сотню девушек, – сокрушённо покачал головой Родгер.

Но по загоревшимся глазам Виланы я поняла: мышь попала в силки!

– Не нужно никого искать, – мурлыкнула змеюшка, – я и есть эта леди!