Текст книги "След паука. Пёс императора"

Глава пятая

Раньше, «в прошлой жизни», Риан по собственной воле никогда не вставал до полудня. Да и ложился поздно, чаще всего под утро. Но теперь получалось иначе – Тайра с Морганом укладывались спать около одиннадцати вечера, а вставали незадолго до рассвета, и, хотя Риана никто не беспокоил, он тоже решил подняться и выйти на крыльцо.

Тайра сидела на верхней ступеньке в обнимку со своим псом, и казалось, будто она смотрит прямо перед собой, на лес и небо. На ней было теплое шерстяное платье темно-синего цвета, на плечах – серый пуховый платок, поверх которого лежала толстая и аккуратно заплетенная коса. Было понятно, что Тайра заплетает ее сама, и от этого, как и от странного взгляда девушки на небо и лес, Риану в который раз показалось, будто это все шутка и на самом деле она видит.

– Доброе утро, – произнесла Тайра, не оборачиваясь и продолжая лениво поглаживать блаженно жмурящегося Джека. – Ты что-то рано, поспал бы еще.

– Не хочется. – Он подошел ближе, косясь на тонкую талию и аппетитные бедра. И как все это не трогать? – Да и вы с Морганом слишком громко ходите.

Тайра фыркнула.

– Простите, ваше высочество. – Риан замер – откуда она знает?! – а девушка продолжала: – Не привыкшие мы к гостям, тем более к таким важным. У нас тут все по-простому, по-деревенски. Только что коровьи лепешки во дворе не валяются.

– Ладно тебе издеваться. – Он вздохнул, подумав: скорее всего, Тайра ничего не знает, не мог Морган ей сказать, просто насмешничает. – Ну привык я спать в тишине, и что? Это ведь не преступление.

– Согласна, – она кивнула, – я переборщила. И все же: ты что-то хотел? Завтрак будет через полчаса-час, а до этого…

– Я не хочу есть. – Защитник, как с ней вообще разговаривать? У нее же, как у ежика, почти со всех сторон иголки. – Можно мне сесть рядом с тобой?

– Можно. – Не успел Риан обрадоваться, как Тайра добавила: – Только не рядом со мной, а рядом с Джеком. Заодно теплее будет.

Сжав зубы от досады, парень подчинился, садясь слева от собаки. И пару минут молчал, собираясь с мыслями и не зная, как продолжить разговор с этой колючкой. Другие девушки принимали ухаживания принца более благосклонно.

Риан развернулся и посмотрел на Тайру. Она сидела, выпрямив спину и подняв голову, и в ее почти белых глазах отражался рассвет. Небо из нежно-розового постепенно становилось ярко-красным, с оранжевым отливом в вышине, а лес из зеленого превращался в малиновый – будто весна вдруг стала осенью.

– Зачем ты смотришь туда? – Вопрос вырвался прежде, чем Риан успел сообразить – вряд ли стоило его задавать. – Ты же не видишь. Или все же ты?..

– Я не вижу, – ответила Тайра спокойно. – Я вроде бы говорила это несколько раз, когда ты запомнишь? Да, я не вижу, но я слышу и чувствую. Слышу пение птиц, чувствую дыхание ветра. А когда взойдет солнце, оно согреет мою кожу. Это приятно, мне нравится.

Да, действительно, зря он спросил. Только хуже стало. Хотя куда уж хуже?

– Извини. Как-то так получается… Что я ни скажу – все плохо. Это забавно, я ведь считал, будто умею ухаживать за девушками. Ошибался.

Тайра улыбнулась.

– Умеешь-умеешь. А если сомневаешься, сходи в пятницу на танцы в поселок, там девушек много, найдешь себе кого-нибудь.

Больше она ничего не сказала, но Риан все равно услышал.

«Найдешь себе кого-нибудь, а от меня отстанешь».

– Давай лучше вместе сходим на эти танцы. Ты ведь наверняка умеешь танцевать.

Кажется, она удивилась.

– Почему ты так решил?

– Ну, ты все умеешь. Значит, танцевать тоже, – абсолютно искренне ответил Риан и замер – Тайра радостно и дружелюбно рассмеялась, словно ей было приятно это слышать. И сердце от этого смеха забилось быстрее. – Пойдем? Я, честное слово, буду вести себя нормально.

– Хорошо, давай сходим. – Она кивнула и протянула руку вперед, к лесу и небу, продолжая улыбаться. – Смотри, сейчас оно взойдет.

– Кто? – прохрипел Риан. На небо он и не смотрел, изучая губы Тайры, которые манили его, как родник манит человека, заблудившегося в пустыне. Невероятно красивые, мягкие и нежные губы.

– Солнце, конечно. Да перестань ты на меня пялиться, в конце концов! Расскажи лучше, какого цвета сегодня небо.

– Что?..

– Небо. Какое оно? Расскажи мне.

Небо.

Что-то словно сдавило грудь, опаляя ее огнем, и во рту стало горько.

А Тайра ведь действительно ничего не видит…

– Небо… – Риан отвернулся от девушки и посмотрел туда, где над лесом виднелся яркий краешек солнца. – У горизонта, точнее, прямо над деревьями, оно ярко-красное, даже алое, как кровь. А потом, чем выше, тем больше в нем оранжевого, а если еще выше – то желтого, почти белого, а если совсем высоко – серо-голубой такой цвет. Тусклый, но красивый. И облаков сегодня нет совсем, все чисто. Наверное, жарко будет.

Он вновь посмотрел на Тайру. Девушка радостно улыбалась, слушая его, и Риан неожиданно подумал: возможно, еще не все потеряно и у него есть шанс завоевать ее.

Во время завтрака Морган сказал, что сегодня ему самому нужно в поселок, а Тайру попросил сходить в лес, набрать раннего весеннего клевера.

– Но… – попыталась возразить девушка, не представляя, как будет это делать, – конечно, она умела многое, но не настолько же, здесь зрение нужно! – однако Морган ее перебил:

– Возьми с собой Риана. Объяснишь ему, что собирать, в какой мешочек складывать. Думаю, он справится, голова на плечах есть.

Тайра на секунду онемела, а потом нахмурилась. У нее в который раз возникало ощущение, что отец подталкивает ее к этому непрошеному гостю, хочет их свести. Но зачем? Просто потому, что считает, будто ей нужен муж? Да какой из Риана муж, он же бабник каких свет не видывал!

– Папа…

– Сходи-сходи, – отрезал Морган таким тоном, что Тайра сразу поняла: сопротивление бесполезно. – Мальчику будет полезно проветриться, свежим воздухом подышать, заодно нам поможет. У меня в последнее время спина болит, тяжело с травами возиться, а Риан – мальчик молодой, здоровый.

– Морган, – голос их гостя дрожал от недовольства, – я же просил не называть меня так.

– Угу. – Отец Тайры отмахнулся от этой претензии, как от надоедливой мухи. – Мешочки в кладовке возьмете, там на третьей полке снизу они лежат. Три штуки. Для белого, розового и…

– Я помню, пап. – Тайра тяжело вздохнула, поняв, что от ненужной компании отвертеться никак не получится. Вечером надо будет все же поговорить с отцом, узнать, зачем ему понадобился такой зять. Должна же быть какая-то причина! – Хорошо, мы с Рианом сходим в лес за клевером.

– И к роднику сходите, наберите воды, пригодится.

Тайра чуть зубами не скрипнула. До родника два часа идти! Два часа туда, два часа обратно, это она полдня с Рианом наедине проведет. Длительное свидание отец им устроил, ничего не скажешь.

– Поесть только возьмите, вряд ли вы успеете вернуться до обеда, – продолжил Морган невозмутимо, но в конце этой фразы голос его дрогнул, словно от сдерживаемого смеха.

Конечно, он должен был понимать, в каком ужасе сейчас находилась Тайра. Мало того что четырехчасовое – как минимум! – свидание, еще и с пикником на природе. Кошмар! И хоть бы Риан к ней действительно не лез, а то ведь целым он тогда из леса не вернется, лечи его потом…

За клевером они отправились сразу после завтрака, захватив с собой еще и Джека, – к роднику путь неблизкий, а с собакой Тайре всегда было легче ориентироваться. Пес знал основные команды и, если что, мог вывести девушку куда угодно – и к роднику, и обратно домой.

– Минут через двадцать мы выйдем на поляну, где должен быть весенний клевер, – объясняла Тайра Риану по пути. – С собой у нас три холщовых мешочка, в один надо будет собрать цветки белого клевера, в другой – розового, в третий – желтого. Только цветки, головки, остальное не нужно.

– Хорошо, – буркнул парень. Он как-то странно пыхтел, будто бы рассерженно, и через мгновение Тайра поняла почему. – Давай я возьму тебя под руку и поведу? Ты с этой тростью, конечно, хорошо управляешься, но так гораздо быстрее будет.

– Нет, – отрезала Тайра, даже не задумавшись, и чуть не споткнулась, услышав:

– Я знаю, ты не любишь прикосновения. Но это ведь сущая ерунда. Просто возьмись за мой локоть, и все.

– Не люблю прикосновения? – повторила девушка и криво усмехнулась. – Это отец тебе рассказал, да? – Риан молчал, не отвечая, и она фыркнула. – Ой, да ладно, других вариантов и нет.

– Почему это нет? Сам я догадаться не мог разве? – В голосе была решительность и почему-то обида. – Я не такой идиот, как ты обо мне думаешь. Тебе не понравилось, когда я прикоснулся, я извинился и сделал вывод. Вот и все.

– Ну допустим. – Тайра ему не поверила, но решила не настаивать. В конце концов, какая разница? Эта информация ей только на руку. – Да, я не люблю прикосновения, поэтому давай уж идти, как шли. Если хочешь кого-то вести, можешь повести Джека, я поводок дам, с собой взяла.

– Джек и сам справляется, – недовольно буркнул Риан, и пес, словно поняв, о чем речь, согласно тявкнул.

– Вот и я сама справляюсь, – заключила Тайра, привычно ощупывая тростью тропинку перед собой.

Чтобы наполнить все три мешочка, Риану понадобилось около сорока минут. Тайра все это время сидела на поваленном дереве неподалеку, чесала Джека между ушами и размышляла.

Возможно, причиной, по которой отец сватает ее за этого парня, является его происхождение. В видении был император… Наверное, Риан – аристократ. Хотя не наверное, а точно, раз уж он «привык спать в тишине». И если судить по его спесивости, то он весьма богатенький аристократ. Может, в этом дело? Нет, все равно непонятно, зачем отцу Тайры аристократ в зятьях. Уж точно не ради денег. А ради чего?

– А почему мы не собрали этот клевер на обратном пути? – поинтересовался Риан, шурша травой в двух шагах от девушки. – Еще ведь к роднику идти. Мешочки, конечно, не тяжелые, но все-таки так было бы логичнее, мы ведь не вечером будем возвращаться.

– К роднику идти в другую сторону, – пояснила Тайра. – Да и устанем мы. Четыре часа в пути, у тебя к тому времени с непривычки и ноги, и спина начнут отваливаться.

– Ты меня еще и неженкой считаешь. – Судя по расстроенному голосу, парень обиделся. – Я не на пуховых перинах вырос, знаешь ли. Я могу несколько километров пробежать или на лыжах пройти, и плаваю хорошо, и в походы ходил. А ты так говоришь, будто я барышня, которая в жизни ничего тяжелее иголки с ниткой не поднимала.

– Ладно-ладно, прости. – Тайра даже засмеялась – так забавно звучал оскорбленный голос Риана. Что бы он ни говорил, как бы ни возмущался, а было в нем что-то подростковое, мальчишеское. Тайре постоянно казалось, что она общается не со взрослым мужчиной, а с ребенком лет пятнадцати. – Я ничего такого не имела в виду и вообще судила по себе. Я после похода к роднику очень устану, мне будет не до клевера. Не обижайся.

– Хорошо, – буркнул парень, выпрямляясь. – Все, я закончил. Три полных мешочка. Могу я немного посидеть рядом с тобой или сразу пойдем?

Тайра мгновение колебалась – ей не хотелось, чтобы он садился рядом, но сказать, как в прошлый раз, про собаку, было невозможно. Не сажать же Риана на землю, это нехорошо – он ведь помог со сбором клевера и вообще пока вел себя прилично.

– Садись.

Дерево под нею чуть вздрогнуло, и Тайре немедленно захотелось встать или отодвинуться. Да, Риан не касался ее, но он сел очень близко, и она ощущала тепло его тела. А еще она чувствовала его взгляд на своих губах. Он не был настолько неприятным, как взгляд Зака Иниго, но и от него Тайре было не по себе, и низ живота болел.

– Почему ты боишься императора? – спросила она быстро, стремясь отвлечь Риана от собственной персоны, а заодно отвлечь и себя. – Что он тебе сделал?

Судя по качнувшемуся под ее бедрами дереву, парень вздрогнул.

– Боюсь?.. Кто… С чего ты это взяла? – произнес он испуганно, внезапно тяжело задышав. – Откуда?..

– Когда отец принес тебя, раненого, я к тебе прикоснулась. У меня бывают видения, когда я прикасаюсь к другим людям, – пояснила Тайра. – Не всегда, но бывают, и это невозможно контролировать. Наверное, еще и поэтому я не люблю прикосновения: от некоторых видений потом плохо, иногда я даже сознание теряю. В общем, я тебя коснулась и увидела императора. Поняла, что вижу твой страх. Почему ты его боишься?

Риан молчал, но дыхание его постепенно успокаивалось.

– Если мой… если император найдет меня – убьет.

– За что? Ты что-то сделал?

– Нет. Ничего.

– Тогда почему…

– Просто поверь, – перебил он ее, и Тайра поняла по голосу: Риан сам верит в то, что говорит. – Найдет – убьет. – Он вздохнул и выпалил, вставая с дерева: – Я отдохнул, пойдем к роднику?

Не хочет говорить о своем страхе. Хотя это объяснимо – о страхах, как правило, никто не хочет разговаривать.

– Пойдем.

По дороге к роднику Риан несколько раз предлагал Тайре локоть вместо трости, но она отказывалась, отчетливо слыша его упрямые тяжелые вздохи. И к концу пути ей самой начало казаться, что она не права – ведь так на самом деле было бы быстрее. Но быстрее не значит комфортнее, да и сближаться с Рианом сильнее Тайра не желала.

Родник журчал весело и по-весеннему, и вокруг ярко пахло свежестью – холодной водой, мокрой землей и молодой травой. Девушка глубоко вздохнула, наслаждаясь этим ароматом, наклонилась и, зачерпнув воду ладонью, сделала глоток. Рот обожгло холодом, и словно сил прибавилось, и захотелось выпить еще.

– Ох, какая сладкая. – Тайра сжала в кулак ледяную ладонь и улыбнулась. – Попробуй!

В этот момент из родника, громко прихлебывая и не дожидаясь приглашения, залакал Джек, и девушка засмеялась – столько удовольствия ей послышалось в этом звуке.

– Спасибо. – А вот в голосе Риана, наоборот, никакого удовольствия не было, а совсем даже наоборот. – Я обойдусь.

Несколько секунд Тайра не могла понять, в чем дело, а когда сообразила, то с трудом удержалась от очередной насмешки над этим неженкой. Не желает он пить из одного родника с собакой, брезгует. Глупости какие! Родник – это ведь не миска.

– Как хочешь, – пожала плечами Тайра. – Давай фляги, я наполню, и назад пойдем.

– Я сам наполню, – пробормотал парень, зашуршав заплечным мешком. – Кстати… А зачем вам с Морганом эта вода, если у вас во дворе колодец и от него в дом водопровод проведен?

– Много для чего. На родниковой воде разные настойки и микстуры лучше получаются. А еще для шаманства природную воду надо брать, а не водопроводную. Из колодца – это на худой конец, но лучше из речки, озера или родника. Из родника желательнее, потому что чем вода подвижнее, тем она живее, тем в ней больше силы.

– Ничего не понял, – признался Риан обескураженно. – Зачем шаманам вода? И про какую силу ты говоришь? Не про магическую же.

– Про магическую. Только вы, классические маги, знаете лишь одну силу – человеческую, которая в энергетическом контуре содержится. А у природы сила тоже есть, и в воде ее больше всего. В ветре тоже много, но ветер ты в банку не нальешь, верно? Эту силу мы и используем, когда колдуем.

– Интересно. – Судя по голосу, Риану действительно было любопытно. – А покажи мне что-нибудь из вашей шаманской магии.

– Природную силу нельзя просто так расходовать, – сказала Тайра строго. – Иначе беды не миновать, накажет.

– Просто так и не надо, – возразил парень, наполняя третью флягу. – Покажи мне что-нибудь нужное. Я бы очень хотел знать, что с мамой и сестрой сейчас, живы ли, в порядке ли. Сможешь это посмотреть?

– Смогу. Давай сюда фляжку. – Тайра приняла протянутую флягу, поднесла к губам и нашептала короткий заговор, которому ее давно научил отец. – Как сестру твою зовут?

– Анастасия.

Она кивнула и, закончив шептать, вновь отдала флягу Риану.

– Сделай один глоток. И скажи, какой у воды вкус.

Секундное молчание – и удивленный голос:

– Это… что? Родник такой? Вода же не пресная, а морская.

– Соленая?

– Да, соленая, и горькая еще.

– Жива твоя сестра, но плачет много, – вздохнула Тайра, почему-то пожалев незнакомую девушку. – Слезы ты ее почувствовал. Давай другую фляжку, про маму теперь узнаем.

– Другую?

– Да, другую. Эту я на сестру твою заговорила, нельзя поверх одного заговора другой накладывать, смешаются, непонятно будет. Чистая вода нужна. А эту вылей всю и новую налей, непригодна она теперь.

Через минуту, сделав глоток из второй заговоренной фляги, Риан не менее удивленно признался:

– А сейчас вообще… никакого вкуса. Просто пресная вода.

– Уверен, что совсем никакого вкуса? – переспросила Тайра тревожно, пожалев, что взялась помогать. Еще не хватало… и не соврешь ведь.

– Никакого. Холод только, причем эта вода холоднее, чем предыдущая. Но так ведь не может быть?

– Может. – Защитница, как не хочется говорить! – Сестра твоя жива, хоть и плачет, но живая она, теплая. А мама… нет ее больше на этом свете.

Кажется, он и дышать перестал – такая тишина вдруг повисла. Только родник продолжал журчать и переливаться, равнодушный к человеческим бедам, да жужжали насекомые.

– Умерла? – Голос Риана звучал глухо, невнятно, словно доносился из-под земли. – Ты… не можешь ошибаться? – Голос задрожал, прервался. – Ты…

Вместо ответа Тайра, даже не подумав о том, что делает – так жаль ей стало Риана, – шагнула вперед и легко обняла его, погладив по спине обеими ладонями. И вздрогнула, когда он опустил голову, прижавшись лицом к ее шее, и уже хотела оттолкнуть, но вдруг почувствовала влагу и соленый запах и замерла.

Он плакал, дрожа и пряча лицо, как маленький мальчик, которому стыдно лить слезы, но не плакать он не может. Плакал, обнимая ее, и не было в этих объятиях никакого притворства или желания соблазнить – поэтому Тайра не смогла его оттолкнуть.

– Мне жаль, – шепнула она едва слышно.

Риан вздохнул, на мгновение коснулся ее кожи горячими губами, но тут же отстранился и сделал шаг назад.

– Пойдем обратно? – спросил тихо, но решительно, и Тайра поняла – не хочет обсуждать смерть матери.

– Да. Пойдем.

На обратном пути Риан почти не разговаривал, а Тайра и не настаивала – ее все устраивало. Она слушала голос леса – шум ветра в кронах деревьев, пение птиц, шуршание травы, писк зверей – и думала.

Ванесса и Анастасия. Аристократки. Ну, это и раньше понятно было. И где-то она слышала эти имена, точно слышала. Но где?

Императора зовут Арен, у него есть сестра Анна и был брат Аарон – предатель и заговорщик, убитый в День Альганны. Еще есть двоюродный брат Арчибальд, глава охранителей, но больше никаких имен Тайра не помнила. Она даже не помнила, замужем ли Анна и женаты ли Аарон с Арчибальдом. Император понятно – женат, так по закону положено, а остальные? Да и не факт, что Риан принадлежит к роду правящей династии, он может быть и дальним родственником с другой фамилией. Гадать бессмысленно, надо знать точно. Но стоит ли знать? Тайра не очень любила ковыряться в чужих тайнах, несмотря на свой дар, который позволял ей видеть скрытое. Она с удовольствием поменяла бы умение предсказывать на обычное зрение, но нельзя отказаться от того, что подарила тебе природа, или поменять этот дар на что-то другое.

В итоге Тайра решила не задавать Риану лишних вопросов. Да и отца о происхождении гостя лучше не спрашивать, а вот о том, зачем ему такой зять, спросить надо обязательно.

Но после возвращения домой она подзабыла об этом вопросе, как только услышала голос отца, – Тайре показалось, что он напряженный, натянутый, и она поинтересовалась, в чем дело, стоило им остаться наедине.

– Все в порядке, – ответил Морган нарочито невозмутимо, и Тайра поморщилась.

– Не обманывай, я же слышу – что-то не так.

Мужчина негромко хмыкнул.

– Ладно, все равно узнаешь. Нашего дознавателя Томаша переводят в другой поселок, а на его место приедет новый человек.

– Томаша? – Тайра от удивления чуть не уронила сковороду, которую доставала из шкафа. – Но он тут всю жизнь, даже родился в Тиле… Зачем же это?

– Распоряжение комитета. В пятницу утром приедет новый дознаватель, а Томаш отправится работать в другое место.

Тайра задумчиво повертела в руке сковороду.

– И чем это грозит всем нам, пап?

– Пока не знаю, – ответил Морган слегка ворчливо. – Посмотрим еще, кого пришлют. В любом случае тебе, ласточка, беспокоиться не нужно.

– А это не может быть из-за Зака? Ну, из-за того, что он жаловался. Как думаешь?

– Вряд ли Иниго мог написать в своем доносе что-то важное, из-за чего комитет стал бы перебрасывать дознавателей с места на место. В худшем случае прислали бы проверяющего. Нет, Тай, тут дело в другом. Но ты не переживай и вообще лучше займись мясом наконец, я есть хочу. Вы с Рианом чего в лесу не пообедали-то? Взяли же с собой все.

– А ты чего меня сватаешь? – хмыкнула Тайра, водружая сковороду на плиту. – Сама, думаешь, не справлюсь?

– Справишься. – Голос Моргана потеплел. Он подошел ближе и ласково погладил дочь по плечу. – Я понимаю, что ты догадалась об этой хитрости. Не сердись на меня.

– Я не сержусь. Я хочу, чтобы ты объяснил, что в Риане такого замечательного. Он же совершенный мальчишка, ты сам его так называешь.

– Повзрослеет. – Судя по голосу, Морган улыбался. – Он сильный маг, ласточка, а я не вечен. Тебе нужен рядом мужчина, надежный и верный.

– Риан – надежный и верный? – Тайра упрямо фыркнула. – Папа!

– Перевоспитаем. Постепенно. Я не тороплю тебя, Тай, ни в коем случае. И обещаю, что не буду помогать ему ничем, кроме как добрым советом. Но и тебя прошу: ради меня, пожалуйста, присмотрись, попробуй наладить отношения. Я ведь не заставляю тебя завтра выходить замуж, просто… не будь такой упрямицей.

– Папа… – Девушка рассмеялась и, опустив голову Моргану на грудь, потерлась щекой о жесткую ткань рубашки. – Ты тоже упрямый, а я в тебя.

– Это верно, – мягко сказал он и чмокнул Тайру в лоб. – Ну что, договорились, Тай?

Она вздохнула.

– Ладно. Только… – Нет, все же нужно спросить. Хоть и не хочется. Нужно! – Ответь мне. Риан – Альго?

Секундное молчание, а затем тихое, как шелест ветра:

– Да.

Тайра закусила губу и поморщилась. Теперь «налаживать отношения» не хотелось еще сильнее.

– Я никому не скажу.

– Я знаю, ласточка. – Морган вновь поцеловал Тайру в лоб и отстранился. – А теперь давай все же приготовим обед, иначе я начну грызть стол.

– Сгрызи лучше яблочко.

– Спасибо, я лучше дождусь мяса с картошкой, – фыркнул Морган, и Тайра засмеялась, но немного натянуто – из головы не выходило сказанное отцом.

Значит, все-таки Альго. Что ж, ответ на этот вопрос она получила, но теперь других вопросов стало больше. И Тайре почему-то казалось, что лучше их пока не задавать.

Гектор проснулся, услышав рядом знакомый голос, в котором было столько возмущения, что дознаватель улыбнулся.

– Нет, это безобразие! Он еще и спит и в ус не дует! Да ты обнаглел, братец!

Дайд хмыкнул, открывая глаза, моргнул – силуэт Урсулы расплывался в рассветном полумраке, – и ответил:

– У меня нет усов.

– Да если бы они у тебя были, я бы тебе их сейчас оторвала! Жаль, волосы слишком короткие, не потреплешь даже. А ну-ка, вставай и объяснись!

– Для того, чтобы объясняться, вставать не обязательно. – Гектор зевнул и потянулся. Он еще накануне думал, что Урсула примчится с утра пораньше выяснять отношения, и не ошибся. – Который час, Сули?

– В Риаме полседьмого, здесь…

– Полпятого. – Дайд вновь зевнул. – Могла бы хоть до пяти подождать для приличия.

– Для чего-о-о?! – Сестра от возмущения едва не взрывалась. – Ты мне про приличия будешь рассказывать?! Да во всех риамских утренних газетах со смаком описывается, как ты в театре целовался! Ты! Целовался! В театре! Гектор!!

– Посмотри на это с другой стороны, – сказал дознаватель со смешком. – Все когда-нибудь целуются, в этом… хм… акте нет ничего особенного. Кроме того, я целовался с девушкой, а это не так уж и страшно.

Урсула заскрипела зубами.

– Я тебя сейчас придушу.

– Давай. – Он пожал плечами. – Только включи сначала чайник, я потом чаю выпью. Кстати, ты, случайно, не захватила с собой маминого печенья?

Вместо ответа сестра зарычала и, сжав кулаки, прыгнула на Гектора, пытаясь не придушить, а скорее дать в глаз. Дайд скрутил ее за секунду и прижал к кровати так, что она не могла пошевелиться – только разговаривать.

– Гекто-о-ор… – протянула Урсула немного глухо – ртом и носом она утыкалась в простыню. – Ты же знаешь, что я права, демоны тебя раздери! Родители ведь это все обязательно увидят, да даже если не увидят, им обязательно расскажут! Ты бы хоть предупредил! Ну нельзя же так!

– Я собирался к вам сразу после пробуждения. Но предполагал, что ты заглянешь в утренние газеты до того, как у меня прозвенит будильник.

– Да, я все прочла во время завтрака. – Урсула вздохнула, и Гектор понял, что она успокоилась, поэтому разжал руки, отодвигаясь в сторону. Сестра тут же села и продолжила: – Точнее, позавтракать я после прочитанного так и не смогла.

– Ничего, сейчас вместе позавтракаем.

– Ты, конечно, будешь оправдываться расследованием? – пробурчала Урсула, сводя точно такие же, как у него, белые брови. – Спецзадание, конспирация, подбрасывание противнику ложных сведений. Верно?

– Верно, – кивнул Гектор, улыбаясь.

– Я так и знала. Гад ты. А о девушке подумал? Даже если она агент, это все неприятно читать. А ее родственники? Перед ними как будешь оправдываться?

– Во-первых, в газетах не должно быть ее имени, я запретил. А во-вторых, нет у нее родственников.

– Нет родственников, – задумчиво протянула Урсула, глядя на Гектора с подозрением. – Что-то… хм. Ты, случайно, не водил ли с собой Кэ…

– Идем-ка на кухню, – перебил сестру Дайд. – Я хочу нормально позавтракать и выпить чаю. И тебя покормлю, раз уж явилась.

Вновь раздался скрип зубов.

– Я тебя все-таки придушу.

– Это я уже слышал.

После завтрака Урсула немного подобрела, хотя взгляд ее ничего доброго по-прежнему не сулил. Во время еды Гектор категорически отказался обсуждать газетные статьи, заявив, что не собирается портить аппетит, и сестре пришлось смириться и найти утешение в теплых сладких булочках, которые Дайд заказал из ресторана.

– Все! – Урсула отодвинула опустевшие чашку и тарелку и строго посмотрела на брата. – Теперь давай поговорим.

– Давай, – кивнул дознаватель. – Говори.

– Гектор!

– Что? – Он засмеялся. – Сама же сказала – поговорим.

– Говорить должен ты!

– Да-а-а? – Дайд откинулся на спинку стула, глядя на Урсулу с улыбкой. – Докажи.

– Гектор! – Сестра подняла со стола чайную ложку и погрозила ею, как учительница указкой. – Хватит издеваться! А то я маме с папой пожалуюсь.

– Вот так всегда. Ничего не меняется, ты по-прежнему маленькая ябеда. Ладно. – Гектор поднял руки и заговорил уже серьезно: – Ты абсолютно права насчет расследования, мне нужно было пустить определенный слух. Ничего особенного – дело закрыто, преступники найдены и главный дознаватель теперь расслабляется. С учетом того, что я делал это впервые – ну, на публике по крайней мере, – эффект получился как от взрыва.

– Не забудь только это родителям объяснить. А то они как увидят эти статьи, так и прослезятся от счастья, что ты наконец…

– Не прослезятся. Они слишком хорошо меня знают. Я зайду сегодня вечером или завтра утром, Сули. Ты до этого времени держи оборону, пожалуйста.

– Вот так всегда. – Взгляд Урсулы стал мрачно-недовольным. – Ты напортачил, а я держи оборону.

– Не всегда. – Гектор фыркнул. – Забыла, как ты бегала на свидания, а я говорил, что ты вместе со мной в комнате уроки делаешь?

– Я тоже так говорила, когда ты бегал на свидания!

– Вот-вот. Значит, мы квиты.

– Ладно, с этим разобрались. – Сестра нахмурилась, и Дайд понял – сейчас последует главная претензия. – А теперь я хочу знать, кого ты целовал.

– Зачем? – произнес он вкрадчиво и поморщился, когда Урсула заявила:

– Чтобы знать, какое место тебе надирать – уши или задницу.

– Вариант не надирать ты не рассматриваешь?

– Нет.

– Я понял, – хмыкнул Гектор и показал на уши. – Тогда вот твоя жертва, потому что ты права и на этот раз. Я водил в театр Кэти.

– Та-а-ак…

Судя по лицу, Урсула действительно была готова надрать ему и уши, и задницу, и вообще все места, до которых он дал бы дотянуться.

Она прекрасно знала Кэт и с самого начала, как только он взял к себе в секретари семнадцатилетнюю девочку, относилась к ней с огромным умилением. Впрочем, как и сам Гектор. И не раз заводила песню, как ему было бы хорошо жениться и завести семью, а Кэти для этого – идеальная кандидатура.

В целом Урсула была права. Если бы не одно «но». Гектор никак не мог перестать относиться к Кэт как к ребенку, младшей сестренке, маленькой девочке, которую нужно защищать и воспитывать. И стоило Дайду представить ее своей женой, с которой придется спать и заводить детей, у него начинали шевелиться волосы. Нет, он прекрасно видел, что Кэт – взрослая и привлекательная девушка, она ему нравилась и была приятна, однако физическое влечение – это совсем про другое.

Урсула Дайд

– Знаешь что, братец, – процедила Урсула, воинственно скрестив руки на груди, – ты либо делай ей предложение, либо не морочь малышке голову. Она ведь влюбится в тебя, как пить дать влюбится.

– Кэти влюблена в Роджера. Я ее не интересую.

– Дурак ты. – Сестра закатила глаза. – Она в тебя по одной-единственной причине еще до сих пор не влюбилась: ты для нее как божество. Божество боготворить можно, а влюбляются в обычных земных мужчин. Но если Кэти поймет, что ты никакое не божество, а вполне себе обычный, – пропадет. Ты что, не видел, как она на тебя смотрит, каждое слово ловит, верит всему, что ты говоришь. Ей до любви один шаг остался, если не меньше, а ты ее в театре целуешь. Ты с ума сошел, Гектор?

Дайду даже стыдно стало. Вообще, Урсула и родители были единственными людьми, которые могли заставить его почувствовать это восхитительное чувство, после чего он неизменно начинал оправдываться.

– По-моему, ты утрируешь. У нее один Роджер на уме.

– Сегодня Роджер, завтра ты, – фыркнула Урсула. – Ты, конечно, умнее обычных среднестатистических мужиков, но местами все равно тупишь. Послушай меня, умную, и не играй с Кэти. Если нужно кого-то использовать, бери агента первого отдела и твори что душе угодно, я слова не скажу. Но малышку не трожь.

Гектор поморщился и потер ладонью лоб, внезапно ощутив дикую усталость.

– Я просто хотел провести время с девушкой, которая мне нравится, Сули. И если уж пойти в театр – впервые за много лет, – то не с агентом, а с человеком, который дорог. И ничего особенного я не совершил, ухаживал напоказ только и поцеловал один раз. Если бы это был не я, никто бы и внимания не обратил.

– Я знаю, – сказала Урсула и добавила сочувственно: – И понимаю. И повторю тебе в который раз: сделай Кэти предложение, пока ее не увел кто-нибудь типа Роджера. Прекрасная ведь девушка, ты и сам знаешь.