Текст книги "В этих руках"

Тролль и троллиха стояли и смотрели друг на друга. Они молчали. Наконец, тролль сказал:

– Я слышал, тебя теперь зовут Люкели. А знаешь, как меня теперь зовут? Люкен. Меня теперь зовут Люкен.

– Что? Мальчишка и тебе придумал имя? – удивилась троллиха.

– Да, придумал. Представляешь, сказал, что назвал тебя Люкели, чтобы ты была счастлива. А меня назвал Люкен – счастье, чтобы ты была счастливой рядом со мной, чтобы я приносил тебе счастье. А мы будем чувствовать счастье, потому что ты – счастливая. По его словам, все просто, – объяснил он.

– Ага. Ну, ты это, есть будешь? – спросила Люкели, немного смутившись. Отвыкла она, что кто-то еще есть. Да и давно уже они с мужем нормально не разговаривали.

– Буду, если покормишь.

– Садись, покормлю.

Тролль сел за стол. Почему-то Лентяйкой ее называть не хотелось. И вообще, что-то в нем самом начало меняться. То ли это имя так действовало. То ли он соскучился по нормальному общению, сидя за решеткой и ловя мышей. То ли поступок мальчика так повлиял на него. Но какова бы ни была причина, изменения были только положительные.

Саша подошел к дому Фрайнен и крикнул:

– Фрайнен, привет! Это я – Саша. Я вернулся.

Девочка выбежала из дома.

– Как здорово, что ты так быстро вернулся! Я так рада! – воскликнула она. – Заходи в сад. Расскажи мне, как все прошло. Я сгораю от любопытства, – попросила Фрайнен Сашу.

Мальчик открыл калитку и зашел. Дети сели на траву, и он начал рассказ. Затем Фрайнен накормила его ужином, и мальчик пошел домой к троллям. Они решили помочь им стать добрыми, научить их не обижать других, уговорить завести небольшое хозяйство.

Придя назад, Саша увидел, как Люкели показывает Люкену цветочные клумбы, рассказывая о цветах. Услышал, как тролль предложил сделать небольшие ограждения, чтобы было красиво. Мальчик улыбнулся. «Значит, прав был Врунгель, говоря, что как лодку назовешь, так она и поплывет», – подумал он.

– Вижу, вы без меня не скучали, – вслух произнес Саша.

Тролли повернулись к нему. Вечер для них троих только начинался.

– Что это он делает? – спросил Люкен у своей жены, наблюдая за тем, как Саша умывается и чистит зубы.

– Это он каждый день делает, утром и вечером, представляешь? Да еще и моется не меньше двух раз в неделю. И мне предлагал. Сказал, что это приятно, – ответила Люкели.

– Да? А ты пробовала? – поинтересовался тролль.

– Нет, еще чего. Мне и так не плохо.

– А давай попробуем? Не понравится – не будем делать. Никто нас не заставляет. А если это, и вправду, приятно? – предложил он.

– Думаешь? – с сомнением произнесла троллиха.

– Да, пойдем, – сказал тролль, и они пошли к Саше.

Мальчик как раз закончил свои процедуры и вытирался насухо полотенцем.

– Слушай, Саша, мы тоже хотим попробовать умываться, мыться и чистить зубы. Научи, а? – попросил Люкен.

– Правда? Да без проблем! – ответил Александр и добавил: – Пойдемте, помогу вам нагреть воды для мытья в бочке, набрать угля и золы.

И они втроем пошли набирать и греть воду, добывать золу и уголь. Позднее мальчик наблюдал за тем, как тролли весело плещутся в воде, словно дети. Ему было радостно от этой картины. Все шло как нельзя лучше. Значит, все можно изменить к лучшему, если научиться ждать, проявить терпение и не давить. Когда Люкели и Люкен закончили все процедуры, то они торжественно объявили о том, что решили повторять это так же часто, как и Саша, потому как давно уже не чувствовали себя так хорошо, легко и… чисто. Мальчик улыбнулся. Это была еще одна маленькая победа.

Путешествие в Данию обещало быть не менее захватывающим. Еще бы! Оно начиналось с поездки на пароме «Скэндлайнс» в Хельсинор через самое узкое место пролива Эресунн – всего 20 минут. Взрослые были заняты погрузкой машин на паром, поэтому дети свободно убежали обследовать судно. Маша носилась везде, напевая тихонько себе под нос песенку и представляя, что снимается в клипе на эту самую песню. Недолго думая, Киркегор взобрался на открытую палубу. Там он обнаружил, что с этого места очень интересно плеваться. Плевки относит в сторону ветром, и ты не знаешь, куда они попадут. А пассажиры не могли понять, что это такое на них упало. К этому увлекательнейшему по всем параметрам занятию присоединился Йем. Ему тоже доставляло удовольствие плевать в никуда. Они весело смеялись, если им удавалось попасть на кого-нибудь из пассажиров. Однако это, несомненно, крайне необходимое исследование было прервано взрослыми. Елена очень подробно начала объяснять тролленку и домовенку, почему так делать нельзя. Но пообещала им, что разрешит плеваться, когда найдется подходящее место, чтобы никому не мешать. Но наши мальчики не сдавались. Киркегор обнаружил, что если стоять сбоку лестницы, по которой спускались и поднимались пассажиры, то можно увидеть, что находится у пассажирок под юбкой. Он отыскал Машу и попросил у нее зеркало. Та, в свою очередь, попросила его у Суль. Киркегор прикрепил зеркальце так, чтобы видеть ноги спускающихся. После чего он находил мальчишек-подростков и предлагал им за небольшую плату «заглянуть под юбку». От желающих не было отбоя. Но и это занятие было прервано бдительными взрослыми. Теперь уже Улав популярно изложил свои доводы, почему так делать не следует. Однако Киркегор сумел кое-что заработать. Маша чувствовала себя сообщницей. Она же не знала, для чего троллю нужно было зеркало. Поэтому нужно ли говорить, что все вздохнули с облегчением, когда паром прибыл на место. Грустно стало только детям. Было так интересно плыть! Ну да ладно. Впереди еще много неизведанного. Если бы только ребята знали, насколько они правы.

Надо заметить, что Саша проводил время не менее интересно. Он рассказал Фрайнен о прочитанной им книге Аркадия Гайдара «Тимур и его команда». Девочке так понравилась эта история, что они решили стать «тимуровцами» и помогать тем, кому, по их мнению, это необходимо. Дети устроили штаб на чердаке дома Фрайнен. Главными персонажами, которым они собирались помогать, стали Люкели и Люкен. Ребята решили во что бы то ни стало сделать их добрыми и отзывчивыми. Помогали и кое-кому из деревни. Когда некоторые ребятишки узнали об этом, то тоже захотели присоединиться к ним. Чтобы не привлекать лишнего внимания, ведь дело должно быть секретным, все разделились на маленькие группы и устраивали свои штабы, где собирались, чтобы обсудить дела. И надо ли говорить, что самым сложным делом было помочь троллям измениться. Но шаг за шагом начались сдвиги. «Тимуровцы» ликовали. Радовались и люди, которым так неожиданно и тихо приходила помощь.

– Я буду скучать по всему этому, – сказал как-то Саша Фрайнен. – Мне будет не хватать и троллей, и тебя, и нашего дела.

– Мне тоже будет не хватать тебя, – ответила девочка. – До тебя все было хорошо. Но с тобой все как-то изменилось, стало по-другому. И уже никогда не будет, как прежде. А ты можешь не уходить? – поинтересовалась она.

– Нет, не могу. Меня ждут папа и мама. Да и Маша тоже. Я скучаю по ним.

– Понятно. И мы больше не увидимся, если ты уйдешь?

– Не знаю. Все в этом мире так непредсказуемо, что никогда не знаешь, что тебя ждет за очередным поворотом, – философски заметил мальчик.

– Тогда давай наслаждаться этим временем и не думать о том, что будет потом, – также философски предложила Фрайнен.

– Согласен, – просто сказал Саша. – Ты только троллей не оставляй, хорошо? – попросил он.

– Хорошо. Это будет наш секрет и наше общее дело. Пусть это будет наш подарок друг другу, – ответила девочка.

– Подарок? – удивился мальчик.

– Да. Ты подарил мне это интересное занятие. А я подарю тебе то, что сохраню его. Понятно?

– Теперь понятно. Пойдем воздушного змея запускать? – позвал Александр.

– Пошли, – согласилась Фрайнен, и они побежали за змеем, весело смеясь и держась за руки.

Прибежав к речке, дети увидели, что их опередили. Люкели и Люкен бегали по берегу и запускали змея. Они падали, поднимались, смеялись и подшучивали друг над другом. Наверное, тролли думали, что их никто не видит. Поэтому Саша и Фрайнен решили не мешать им, а пойти и поискать другое место. Как хорошо, что многое может измениться.

Киркегор, Маша и Йем не могли сдержать своих эмоций, предвкушая посещение замка Кронборг – «крепости Гамлета». Как и все замки, он имеет хорошую защиту, состоящую из подъемных мостов, рвов и «капитальных» дверей, высоких башен и стен, которые не так легко покорить. У детей развернулась очередная захватывающая история. Поскольку этот замок довольно мрачный, то история, придуманная Машей, тоже начиналась довольно мрачно. Умирают король и королева, замок захватывает злой король из другой страны, поэтому замок становится мрачным от жестокости и пролитой крови. Новый король страстно желает жениться на их дочери-принцессе. Но принцесса не хочет этого и пытается убежать. Ну а далее следует чистая импровизация. Кто что хочет, то и придумывает. Это было так интересно, что взрослые тоже включились в игру и с удовольствием носились по территории замка. Когда замок был освобожден от короля-тирана, а принцесса вышла замуж за своего принца, то вся компания отправилась осматривать замок изнутри.

– А знаете, – сказала Елена, – здесь часто ставился спектакль «Гамлет» Шекспира в разное время и разными актерами. В том числе и Вивьен Ли с Лоуренсом Оливье.

– Это какой Оливье? – спросила Маша. – Тот, который салат «Оливье» придумал?

– Нет, – засмеялась девушка. – Этот Оливье – актер и салат он не придумывал.

– Жаль, – вздохнула девочка. – А это что?

– Это танцевальный зал, – сказал Улав. – А там – платье Офелии.

Но платье мало интересовало Машу, потому как Киркегор, услышав, что это танцевальный зал, пригласил ее, как принцессу, на свадебный танец. Девочка, не задумываясь, согласилась. Ее глаза сияли, а улыбка была во все лицо. Киркегор тоже улыбался. И не от того, что напроказничал, а от того, что сделал приятное.

Улав посмотрел на жену и сделал то же самое – пригласил ее на танец. Елена приняла предложение. «Жаль, что здесь нет Саши», – шепнула она на ухо мужу. Он легонько сжал ее ладонь в знак согласия. Максим взял за руку Суль и тоже повел танцевать. Для каждого из них звучала своя, только им известная музыка, под которую они медленно двигались. Это было странно и все на них оборачивались. Кто-то доставал фотоаппарат и фотографировал. Кто-то, не удержавшись, тоже начинал танцевать. Один Йем был увлечен поиском других домовых, которые могли жить здесь. Но пока он никого не нашел.

– Смотрите, это наверняка дверь в подземелье! – воскликнула Маша, показывая на дверь, ведущую куда-то вниз, когда они проходили через небольшой коридор в следующую комнату замка.

– Возможно, – осторожно ответил Улав.

– Пойдем, проверим? – попросила девочка и повернула свое восторженное личико к взрослым.

– Машенька, а ты помнишь, чем закончился наш последний эксперимент? – спросила Суль.

– Помню, мамочка. Но знаешь, какой же это замок, если ты не видел подземелья и не испытал приключений там? – возразила ей дочка. – Ну, пожалуйста, пойдем, посмотрим, – продолжала упрашивать она, умоляюще глядя на взрослых.

– Маша, давай на этот раз обойдемся без приключений. Пожалуйста, – попросил ее Улав.

Девочка стояла с такими грустными, полными слез глазами, что могла разжалобить кого угодно. Взрослые лишь вздохнули, развели руками, подняли к небу глаза и выдохнули: «Ладно, пошли». Маша бросилась их обнимать и целовать по очереди. После этого они открыли дверь и спустились вниз.

Внизу было темно, холодно и ужасно плохо пахло. Путешественники пробирались вперед почти на ощупь. Было жутковато. Немного погодя они стали натыкаться на людей. Точнее, это было то, что он них осталось. Изъеденные болезнями, полуразложившиеся тела, истекающие кровью, иногда лишенные какой-нибудь части тела, иногда это были мертвецы. Но была здесь одна особенность, которая наводила особенный ужас. Все эти люди были живые, если так можно о них сказать. Точнее было бы выразиться, что они двигались. Каждый почувствовал холод и мурашки на коже. У кого-то волосы начали вставать дыбом от увиденной картины.

– Ну, кто-то хотел приключений, – тихо сказал Улав. – Мы их получили. Причем сполна.

– О чем ты говоришь? – спросила его Елена.

– О том, что я знаю, где мы. И еще я знаю, что отсюда нам не выбраться.

– Как это? – удивилась Маша. – За нами же дверь. Давайте просто повернем назад и уйдем отсюда через дверь.

– Что ж, попробуй, – предложил ей мужчина.

Маша повернулась назад и невольно закричала. За ними были только эти существа, похожие на людей. Никакой двери не было.

– Я боюсь, Улав. Я, правда, боюсь, – сказала девочка и заплакала. – Простите меня, я неправильно сделала, что не послушала вас.

– Теперь уже ничего назад не вернешь. Мы тоже хороши, не проявили твердость, – ответила ей Суль. – Не плачь, – и она присела на корточки, чтобы успокоить дочь.

– А где мы? – задал вопрос Максим.

– Это подземное царство мертвых Нифльхель. Хозяйка здесь Хель. Здесь она полновластная хозяйка, и даже Один не может с ней справиться и заставить что-либо сделать против ее воли. Трон ее называется Одр болезни, а ее подданными становятся все, кто умер от хворей и старости, а также бесславно погиб в бою. Вечный холод, болезни и голод мира Нифльхель находятся в разительном контрасте с времяпрепровождением павших воинов, пирующих в Валгалле. И знаете, что самое странное? Подданные Хель бессловесно служат своей повелительнице.

– И мы теперь никогда отсюда не выберемся. И все это из-за меня, – Маша заревела еще громче.

– Не плачь, Маша, мы что-нибудь придумаем и обязательно вернемся назад. Вот увидишь, – попытался успокоить ее Киркегор.

– Конечно, все будет хорошо, – поддержал его Йем.

Остальные молчали. Такой уверенности у них не было. Когда девочка перестала плакать, все двинулись вперед. Наконец они дошли до того места, которое, по всей видимости, было тронным залом Хель. Она сама сидела на высоком кресле, являя собой ужасающее зрелище. Наполовину синяя, наполовину красная, полуразложившаяся, с головой и телом живой женщины и одновременно с кожей и ногами трупа. Все невольно поежились от увиденного. Маша, Киркегор и Йем спрятались за взрослых. Хель с любопытством разглядывала прибывших людей.

– Ну наконец, – сказала она. – Что-то я не пойму, как вы сюда попали и зачем.

– А мы случайно, – пискнула Маша, – ошиблись дверью.

– Ах, случайно. Ошиблись дверью, – повторила хозяйка подземного царства. – А чего сюда пришли?

– Назад хотим вернуться. Подскажи как, пожалуйста, – попросила Елена.

– Ха-ха-ха, – рассмеялась Хель. – Отсюда нет дороги назад. Кто сюда попадет, обратно уже не вернется.

– Нет, – в ужасе прошептала Суль.

– А если все же подумать, – предложил осторожно Улав.

Шутки с Хель плохи, это было сразу понятно.

– А мне какой резон? – деловито сказала женщина. – Мне все равно, где вы, здесь или нет. Сами пришли.

– А все же? – продолжал настаивать мужчина.

– А ты мне нравишься. Красивый, высокий, здоровый, смелый, – и она встала со своего места, чтобы подойти ближе к нему. Присутствующие собрали всю свою волю и выдержку, чтобы не убежать, когда Хель приблизилась к ним. Она подняла руку и провела по волосам, а затем по щеке и подбородку Улава. Он даже не пошевелился. Женщина улыбнулась. Это было отвратительно.

– Вижу, ты не робкого десятка, – заключила она. – Что ж, пусть так, – Хель вернулась на место и добавила: – Я хочу ожерелье Брисингамен, такое же, как у Фреи. Пусть еще больше подчеркивает мою красоту.

– Чего? – вырвалось у Киркегора.

Хель рассвирепела и резко повернулась в сторону тролленка.

– Сомневаешься в моей красоте? – разъяренно прошипела она.

– Н-нет, – заикаясь, ответил он. – Н-не сомневаюсь.

– И правильно делаешь, – произнесла она примирительно.

– Но это невозможно. Ожерелье у Фреи. Она его не отдаст, – сказал Максим.

– Ну и пусть оставляет его себе. Братья же могут сделать еще одно, не так ли? – задала Хель вопрос и, не дожидаясь ответа, добавила: – Да еще и более красивое, чем у нее. Так что?

– А сама почему к ним не сходишь? – поинтересовалась Суль.

– А ты не догадываешься? Или не знаешь, как Фрея получила его? – вкрадчиво произнесла хозяйка подземного царства.

– Знаю, – тихо ответила девушка. «Кто же захочет лечь в постель с такой омерзительной особой?» – подумала она.

– Идет, мы принесем тебе ожерелье, – согласилась Елена.

– Что? – воскликнули все в один голос.

– Да, принесем. А у нас есть выбор? – задала девушка риторический вопрос.

– Лена, ты понимаешь, что ты говоришь? На что соглашаешься? – спросил ее Улав.

– Понимаю. Но назови мне еще хоть один способ выбраться отсюда, и я откажусь, – предложила она, глядя мужу в глаза.

Улав стиснул зубы. Его желваки ходили ходуном. Он сжал кулаки так, что побелели костяшки на руках. Наконец он произнес:

– Мне ничего не приходит в голову, к сожалению. Но это пока. Мне надо подумать.

– Улав, а у нас есть время, чтобы подумать? Тем более что ты сам сказал, что выбраться отсюда невозможно, – напомнила Елена.

– Хорошо, ты права. Ладно, пойдем за ожерельем. Там видно будет, – с трудом согласился мужчина.

– Ну вот и славненько, – победоносно сказала Хель. – Жду с нетерпением. Мои подданные покажут, в каком направлении идти, – произнесла она вдогонку елейным голосом.

Все молча двинулись в путь. Настроение было неважное. Но, вероятно, хуже всех чувствовала себя Маша. Вся ответственность за случившееся лежала на ней. Но так думала только она. Другие думали совсем о другом.

Дорога лежала через лес, как всегда. Трое подданных Хель показывали, куда идти. Взрослые шли за ними. Дети вскоре успокоились и бежали чуть впереди, как обычно. Им все было интересно, везде хотелось залезть. Неожиданно Маша оказалась одна на дороге. Она сбавила скорость, чтобы взрослые могли догнать ее. Когда они поравнялись, то услышали хруст ломающихся веток, а потом глухой стук, как от падения. На минуту все замерли, а потом двинулись в сторону раздавшихся звуков. Их взору предстала такая картина. Небольшая березовая роща. Высокая красивая береза с несколькими сломанными ветками. Под березой лежали Йем и Киркегор. Рядом с ними лежала пачка сигарет, две тлеющих недокуренных сигареты и зажигалка.

– Киркегор, что это такое? – спросила Елена.

Тролленок перевернулся на спину и посмотрел на девушку.

– Это я стащил у одного парня на пароме. Я увидел, что он берет в рот эту палочку, зажигает ее, делает вдох, а потом выпускает изо рта дым. И при этом у него такой вид, как будто он ничего приятней в жизни не испытывал. Ну вот, я тоже захотел попробовать, – объяснил он.

– А почему у березы ветки сломаны?

– А мы на березу залезли, вместе с Йемом. Он тоже попробовать захотел.

– Зачем на березу? – все еще не понимала она.

– Ой, ну какая ты бестолковая! – удивился тролленок. – На земле вы нас сразу увидите. А наверх поглядеть не догадаетесь.

– Ах, вот как! Спасибо, что объяснил, – поблагодарила Елена и невольно улыбнулась.

– И как, понравилось? – поинтересовалась Суль.

– Нет. Я как вдохнул это, так у меня в горле запершило, я закашлялся. Потом еще вдохнул, и у меня закружилась голова. Я не смог удержаться на березе и упал с нее. До сих пор голова кружится. И тошнит. И чего этому парню тут понравилось? Не понимаю.

– Может, еще попробуешь покурить? – предложил Максим.

– Да ну тебя! Хочешь – сам кури. Во всяком случае, я больше не собираюсь, – заключил Киркегор.

– Я тоже, – поддакнул Йем.

Поход за ожерельем пришлось ненадолго прервать. Йема и Киркегора тошнило, у них кружилась голова. Поэтому сделали привал до их выздоровления. Девушки ухаживали за ними, мужчины тихо разговаривали, подданные Хель сидели в стороне, а Маша пошла гулять вдоль берега реки, погруженная в свои мысли. Вдруг она увидела красивый камень. Девочка подняла его и положила в карман. Потом она увидела красивую ракушку. И еще одну. Ракушки последовали за камнем. «Подарю их Йему и Киркегору», – подумала Маша и продолжила свою прогулку.

– Мама, а как ты поняла, что любишь папу? И когда? – спросила Маша у Суль, когда они сидели у костра. Мальчикам было так плохо, что дорогу было решено продолжить на следующий день, при условии, что они поправятся.

– Думаю, что сразу, как увидела. Он стоял на берегу и пел. А я стояла поодаль и слушала, как он поет. А когда он повернулся и заговорил со мной, то я поняла, что пропала. Вот так все и было.

– А что ты чувствовала. То есть, как это понять, что любишь? – продолжала интересоваться девочка.

– Это трудно объяснить. У меня было так. Я чувствовала, что мое сердце бьется так сильно, что готово выпрыгнуть из груди, когда я его увидела. Я боялась дышать, горло сводило спазмами, все пересыхало. Я испытывала такое волнение, что мне нужно было время, чтобы взять себя в руки и успокоиться. А потом накатывала такая волна счастья, радости и грусти одновременно, что я готова была кричать от переполнявших меня чувств. Я такое испытывала только с ним. А когда не видела его, то ждала того момента, когда смогу хотя бы увидеть его. Пусть не говорить, не стоять рядом, не иметь возможности дотронуться. Но хотя бы увидеть. Или услышать его голос. Вот так я и поняла, что люблю его, – закончила свой рассказ Суль.

– Лена, а ты? Как это было у тебя? – обратилась Маша к девушке.

– У меня было по-другому. Я чувствовала себя спокойно и умиротворенно, когда была рядом с Улавом. Чувствовала себя защищенной. Мне было настолько хорошо и комфортно рядом с ним, что я расслаблялась и ни о чем не думала. Не думала о том, как я выгляжу. Не думала о том, говорю ли я глупые или умные вещи. Не думала о том, как он воспримет мои слова и то, что я рассказываю. Я знала, что он поймет все правильно. И когда я не была рядом с ним, я чувствовала, что мне его очень не хватает. Я скучала по нему. И была очень рада видеть его, – поделилась она.

– Маша, а почему ты спрашиваешь об этом. Вдруг, сейчас? – настороженно задала вопрос Суль.

– Думаю, я влюбилась в Киркегора. Навсегда. Безнадежно, – серьезно произнесла девочка.

– ЧТО? – одновременно воскликнули Суль и Елена.

– Маша, Киркегор – тролль! – возмутилась Суль.

– Но Маша, тебе всего семь лет! – заметила Елена.

– И что? Я уже довольно взрослая, чтобы испытывать такие серьезные чувства. И что, что он тролль? Мамочка, не ты ли говорила, что очень важно, чтобы мужчина мог рассмешить женщину? Так вот, он меня смешит. И мне с ним интересно. Он единственный из всех мальчиков, с кем мне интересно. И у меня с ним так, как описывала свои ощущения Лена по отношению к Улаву. Правда, еще к Саше тоже. Но Саша – мой брат, поэтому это не считается.

– Машенька, но ты еще такая маленькая. Все может измениться, – мягко заметила Елена.

– Нормально! Как ругать за проступки, так я уже достаточно взрослая. А как говорить о любви, так я – маленькая! – возмущенно ответила девочка. – И измениться может только то, что рано или поздно он уйдет. И я не знаю, увижу ли его еще. И я не знаю, будут ли еще такие чувства в моей жизни.

– У тебя все еще впереди, – сказала ей Суль.

– Возможно, мамочка. Но Киркегор останется в моем сердце навсегда, – и, произнеся это, девочка поднялась и снова пошла к реке. Никто ее не остановил.

– Кто бы говорил! – заметила Суль, когда Маша удалилась на достаточное расстояние, чтобы не слышать ее слов. – Я сама – Хюльдра, а учу ее, кого надо любить.

– Ты просто переживаешь за нее, потому что она – твоя дочь. У меня партия тоже фантастическая, – успокоила ее Елена.

– И что же мне делать?

– Ничего. Оставь все так, как есть. Пусть события развиваются дальше. Там видно будет. Жизнь сама все расставит на свои места.

Суль встала и пошла к мужу.

– Привет, – сказала она ему, садясь рядом.

– Привет, – ответил он.

– О чем ты думаешь?

– О том, как нам выкрутиться из того, во что мы опять вляпались по своей глупости.

– И что, надумал что-нибудь?

– Нет, ничего не идет в голову.

– Все уладится, – успокоила Суль и положила руку на колено Максима. – Jeg elsker deg. Og det skal bli alltid[21]21
  Jeg elsker deg. Og det skal bli alltid. – норв. Я люблю тебя. И это будет всегда.


[Закрыть].

Максим накрыл ее ладонь своей, но ничего не ответил.

Елена села рядом с Улавом.

– Ты злишься на меня? – спросила она и посмотрела на него. Улав молчал.

– Злишься, – ответила девушка за него сама. Елена обняла его за предплечье и поцеловала в плечо. – Не злись, пожалуйста, – попросила она и прижалась к нему.

Мужчина не ответил. Но он не отодвинулся от девушки и продолжал сидеть. Елена поняла, что Улав больше не злится на нее, но все еще сердится.

– Держи, это тебе, – сказала Маша Киркегору и протянула ему ракушку, найденную накануне у реки.

– Спасибо. Она красивая, – поблагодарил ее тролленок.

– Тебе уже лучше? – поинтересовалась девочка.

– Да, можно идти дальше.

– А это тебе, – сказала Маша Йему, протягивая ему другую ракушку.

– Спасибо, – улыбнулся он.

– Тебе тоже лучше? – участливо спросила девочка.

– Да, можно идти дальше, – подтвердил домовенок.

Перекусив немного, вся компания двинулась дальше. Остаток их путешествия прошел без происшествий. Они благополучно добрались до места назначения. Но радости не испытал никто.

– Эх, смотрите-ка, да у нас гости! – сказал гном.

– Ага, да сколько их! – отозвался второй.

– С чем пожаловали? – спросил третий.

– Да еще и женщины! – улыбнулся четвертый.

– Нам нужно ожерелье. Такое же, какое получила Фрея, – объяснила Елена.

– Ишь ты, ожерелье они хотят!

– Да, хотим, – подтвердила девушка. – Вы можете его изготовить? Или нет?

– А чего его готовить? У нас всегда в запасе найдется пара-тройка изделий. Никогда не знаешь, когда к тебе залетит такая красивая пташка, – сказал один из гномов и неприятно улыбнулся, оглядывая Елену оценивающим взглядом с ног до головы.

– Ну, ну, полегче на поворотах, – осадил его Улав, делая шаг вперед.

Елена быстро взяла мужа за руку.

– Давайте познакомимся для начала, – предложил другой. – А там решим, что и кому мы будем или не будем отдавать. Я – Альфригг. Это мои братья Берлинг, Двалин и Грер, – представил он остальных.

Елена представилась сама и потом представила остальных.

– А теперь давайте-ка поедим чего-нибудь. Вы с дороги, небось, проголодались? Да и нам не мешало бы подкрепиться. А за едой и подумаем, что к чему, – пригласил Альфригг.

– Хорошо, мы принимаем приглашение, – ответила за всех девушка.

За трапезой Киркегор спросил Машу:

– Слушай, Маша, а зачем ты дерешься?

– Знаешь, Киркегор, в моем мире в наше время женщина должна уметь постоять за себя, – сказала девочка.

– Ты воспеваешь гимн сильной женщине?

– Нет, я воспеваю гимн сильному мужчине, который будет оберегать женщину, заботиться о ней, защищать ее, любить ее, помогать ей, ухаживать за ней. А женщина будет хрупкой, нежной, ласковой, заботливой. Дарить тепло, доброту и внимание.

– Ух, ты, даже не знаю, что сказать, – произнес тролленок.

– А ты не говори ничего. Все уже сказано, – предложила Маша и улыбнулась. Киркегор улыбнулся в ответ.

Когда есть закончили, гномы стали совещаться. Затем они сказали:

– Мы согласны, мы отдадим одно ожерелье. Но вы знаете, на каких условиях?

– На каких? – спросил Улав.

– Женщина должна провести с нами ночь, – объяснил Альфригг.

– Или женщины, – хихикнул Двалин и толкнул брата локтем в бок.

– Да, мы не возражаем, – поддакнул ему Грер и тоже засмеялся.

– Конечно, это нам подходит. Я согласна, – произнесла Маша и встала со своего места.

– Но Маша, ты еще ребенок! – в ужасе воскликнули Суль и Максим в один голос.

Киркегор поднялся на ноги и загородил собой девочку, выйдя вперед. Его поза и выражение лица не сулило ничего хорошего. Вслед за ним вскочили Суль и Максим. Поднялись и Улав с Еленой. Йем подбежал на такое расстояние, с которого удобно было кусаться, готовый начать бой в любую минуту. Ситуация принимала опасный оборот.

– Подождите! – крикнула Маша. – Ведь ожерелье нам отдадут при условии, что кто-то из женщин проведет с гномами ночь. Так? Но конкретно никто ничего не объяснил. Так вот. Мама хорошо поет и танцует. Лена хорошо придумывает разные представления. Я хорошо пою, танцую и придумываю разные представления и истории. Мы всю ночь можем развлекать гномов и таким образом они проведут с нами ночь. А значит, условие будет выполнено! – победоносно закончила свое выступление девочка.

– Говорил я тебе, давай все назовем своими именами. А ты мне: «Здесь же дети, здесь же дети!» Ну? Что? Получил? Дети! – зло сказал Берлинг Греру.

– Откуда же я знал, что они так выкрутятся? – огрызнулся Грер.

– Ладно, тихо, тихо, – прикрикнул на них Альфригг. – А ты умная, – с уважением обратился он к Маше. – Хорошо, подходит твое условие. Только давайте все три нас развлекайте. Как компенсация.

– Хорошо. Обещаю, скучать вам не придется, – уверенно заявила девочка и рассмеялась.

– Не сомневаюсь, – произнес гном.

Все остальные стояли ошеломленные. Такого поворота событий никто даже предположить не мог. Но возражать никто не стал.

– Видел, какого мы с тобой ребенка воспитали, – гордо шепнула на ухо Максиму Суль.

– Ага, вижу. Ты только там не очень увлекайся с развлечениями. Пожалуйста, – ответил жене мужчина.

– Обещаю. Все будет пристойно, – заверила девушка и хитро улыбнулась. Максим грозно посмотрел на нее, но потом тоже улыбнулся, видя хитрый блеск глаз Суль.

– Нам надо подготовиться. Идемте, девочки, – скомандовала Маша Суль и Елене. Те покорно подчинились ей.

– Улав, а как ты понял, что любишь Лену? И когда? – спросил Киркегор у Улава, когда они сидели и ждали наступления утра.

– Думаю, что сразу, как увидел.

– А что ты чувствовал? То есть, как это понять, что любишь? – продолжал интересоваться тролленок.

– Это трудно объяснить. У меня было так. Я чувствовал себя спокойно и умиротворенно, когда был рядом с Леной. Мне было настолько хорошо и комфортно рядом с ней, что я расслаблялся и ни о чем не думал. Не думал о том, как я выгляжу; говорю ли я глупые или умные вещи; как она воспримет мои слова и то, что я рассказываю. Я знал, что она поймет все правильно. И когда я не был рядом с ней, я чувствовал, что мне ее очень не хватает. Я скучал по ней. И был очень рад видеть. Я старался рассмешить Лену или вызвать ее улыбку. Когда мне это удавалось, то чувствовал себя самым счастливым на свете. Мне все время хотелось дотронуться до нее, провести по волосам, погладить по щеке. Я чувствовал, как по всему телу растекается тепло, когда она смотрела на меня. Мне хотелось огородить ее от всякого зла. Хотелось оберегать и защищать от проблем и неприятностей, – объяснил он.

– Максим, а ты? Как это было у тебя? – обратился Киркегор к мужчине.

– У меня было так же. Я испытывал те же самые чувства, что и Улав, – поделился он.