Текст книги "Сестры Спринг"

Глава 13

– Если будешь надоедать, то пойдешь один, – бросила я.

Мне не хотелось всю дорогу до дома разгадывать его шарады и слушать завуалированные комментарии в ответ на каждую мою фразу.

– Хорошо, не буду. Обещаю, отныне буду вести себе безупречно. – Лори вскинул руку и с жаром осенил грудь крестом.

Выглядело это забавно. Я засмеялась.

– Давай поболтаем, – предложил он и принялся засыпать меня вопросами. Мне пришлось отвечать, и я даже не заметила, как мы добрались до ворот нашего городка.

Откуда у меня такое имя?

Нравится ли мне, что меня все зовут Джо вместо Джозефин?

Кто у меня старшая из сестер? И кто из них – самая младшая?

Я же о нем по-прежнему почти ничего не узнала, зато узнала одну вещь о себе – мне ужасно захотелось, чтобы он стал моим другом.

Мы подошли к воротам, и я не могла решить, какой дорогой лучше пойти. Один из друзей как-то заметил, что наши ворота похожи на будку при въезде на платное шоссе. А вот Лори не сомневался в выборе маршрута, и я последовала за ним к самой дальней дорожке слева. Над головой светили яркие фонари. Военные полицейские, охраняющие каждую подъездную дорожку, были вооружены пистолетами, пристегнутыми к униформе.

На воротах дежурил друг Мэг по фамилии Колман. Его задача – проверять удостоверения личности и приветствовать вошедших в это «замечательное место» под названием Форт-Сайпрус. На нас он не потратил ни секунды, без лишних слов впустив на территорию. Он даже наши документы не стал проверять. Наверное, как и все остальные солдаты, с которыми мы были знакомы, мечтал переспать с моей сестрой.

– Почему ты все время такая хмурая, Джо?

Когда я возразила, что я не хмурая, он повторил свой вопрос, и я вдруг посмотрела на него другими глазами. Интересно, все мальчишки на самом деле такие же интересные, как он? Вот мой папа – да, но кое-кто из парней в моей школе, и даже те, с кем встречалась Мэг, казались незамысловатыми, точно йогурт без фруктов.

– Ого! Да за этим взглядом, похоже, скрывается характер? – спросил Лори, когда мы проходили мимо «Шопетт», расположенного возле самого входа.

В «Шопетт» всегда полно народу. Здесь продавались лучшая в городе горячая еда и самый вкусный капучино, который не надо долго ждать и который стоил меньше доллара. Тридцать секунд – и новая порция выливалась из машины. Я удовлетворенно взглянула на чек, который мне выбили на кассе. Он был наглядным свидетельством того, сколько денег мы сэкономили на капучино, «торнадо» и пончики «криспи-Крим», отовариваясь без уплаты налога. Папа частенько говаривал, что нам надо пользоваться преимуществами, которые предоставила нам армия. Каждое утро в учебном году папа заезжал в магазин и наливал себе большущую чашку кофе. Мне нравилось, когда он подвозил нас до школы. Такое случалось раз в неделю, не чаще, но зато всю дорогу он о чем-то рассказывал.

На миг мне даже показалось, что я стою здесь не с Лори, а с отцом, который вовсе не в семи тысячах миль отсюда. Мы остановились на тротуаре, пропуская вереницу выруливших с парковки машин.

Лори выглядел как один из тех парней, которые привыкли гулять допоздна.

– Папа тоже сетует на мой характер. Говорит, что вспыльчивость и мятежный дух не доведут меня до добра и что я остра на язык.

Лори засмеялся.

– Я чувствую, твой отец в теме.

Он шмыгнул носом и вытащил из кармана салфетку. Утерся и махнул мне рукой, приглашая идти впереди. Я спустилась с тротуара и выдала шутку, что на этот раз мне удалось не упасть, но Лори, видно, не понял.

– Слушай, Лори. По-моему, ты узнал обо мне всё, теперь моя очередь задавать вопросы. – Я не оглянулась, чтоб посмотреть, как он это воспринял, и прошла вперед на несколько шагов.

– Что у вас здесь есть веселенького?

– Ничего. Я пыталась что-нибудь найти, но тщетно, – ответила я, позабыв о своем намерении устроить ему допрос.

– Тогда надо самой придумать себе приключения, Джо.

Я опять на него посмотрела – он что, способен читать мои мысли?

А ведь он именно так и делает – сам придумывает себе приключения, подумалось мне.

– Не хочешь пригласить меня в гости? – спросил Лори, когда мы добрались до подъездной дорожки, ведущей к нашему дому.

Шторы никто не задернул, и в окне я увидела Мередит. Она сидела в кресле отца. На диване расположилась тетя Ханна. Эми сидела на другом конце дивана с телефоном в руке. Даже не видя Бэт, я с уверенностью могла бы сказать, что она суетится на кухне. Я взглянула на телефон, часы показывали десять сорок пять. Мэг не ответила.

– Почему бы и нет. Правда, мои родные иногда… – Я еще раз взглянула на окна и попыталась прикинуть, когда мама и тетя примутся друг на друга орать – до полуночи или после. – Но ты все равно заходи. У нас полно всякой еды.

Я взглянула на дом старого мистера Лоренса, который был погружен в непроглядную тьму. Я махнула в его сторону:

– Может, тебе надо его предупредить?

– Нет. – Лори усмехнулся. – Дед уже спит. Он даже не заметит, что меня нет.

– А он правда такой ужасный, как все про него говорят? – выпалила я.

Лори внезапно остановился и замер на подходе к моему дому.

– Хочешь узнать, как прошло наше утро?

Я кивнула и, заложив длинные волосы за уши, вся обратилась в слух.

– С утра водитель отвез нас в Квартал – туда, где дедушка любит покупать пироги к празднику. По пути мы зашли в рыбную лавку, и пока ждали в очереди, туда вошла бездомная женщина и попросила у хозяина немного рыбьих голов, чтоб накормить семью, и даже предлагала сама рыбу почистить. С ней был маленький мальчик, который, судя по виду, не ел уже несколько дней.

У меня сжалось сердце.

– Хозяин с криком выпроводил бездомную за дверь. Так вот, мой дед отругал его, купил полную сумку рыбы и вышел к той женщине. Он протянул ей пачку купюр, рыбу и бутылку воды. Он даже улыбнулся ребенку, а ведь он редко когда улыбается. Он не слишком-то дружелюбен, но зато очень добр. Так что не верь слухам, которые распространяют скучающие тетки, – сказал Лори, глядя на меня сверху вниз.

Я онемела от потрясения.

Обожаю такие повороты сюжета. Мне нравилась мысль о том, что люди – совсем не такие, как о них принято думать. Нельзя судить о человеке ни по первому впечатлению, ни по десятому: мол, увидел – и сразу вся сущность как на ладони. Обычно я на такое не покупаюсь. Кроме того, забавно, как старый мистер Лоренс превращался в моих глазах из гризли в доброго плюшевого мишку.

– Кто это там, твоя мама? – Лори показал на дом.

У окна стояла тетя Ханна.

– Нет, тетя, а мама – вон та. – Я указала на Мередит, сидевшую на стуле в старом ситцевом платье, на голове – косынка в цветочек.

– Идем. – Я потянула Лори за куртку, и он зашагал вслед за мной в дом, прикрыв за собой скрипучую дверь.

Когда мы вошли, Эми привстала и тут же принялась взбивать пальцами белокурые пряди.

Мередит молча на нас воззрилась, но не двинулась с места.

– Хм… Всем привет, – поздоровался Лори в неловкой тишине и помахал рукой.

– Лори будет встречать с нами Новый год, хорошо? – объявила я всем.

Не стала дожидаться, пока кто-нибудь заговорит, и сразу повела его в кухню, включила яркий свет. Лори сощурился.

Указав на еду, я скомандовала:

– Ешь.

Лори с легкой усмешкой запустил руку в миску с чипсами. Склонился над столиком, заглянул в мультиварку, снял крышку с жареных сосисок-барбекю и, зачерпнув себе полный половник, выложил их в одноразовую тарелочку. Я тоже раньше их любила, пока не прекратила есть мясо.

– Давай еще поболтаем, – предложил Лори.

– Я уже наболталась, хотя, бывало, и за целый день не наговорюсь. У Бэт спроси, она подтвердит. Меня вообще сложно заткнуть. – Я засмеялась. Дома, в родных стенах, мне было куда спокойнее, чем на изысканной вечеринке у Кингов. Впрочем, я нисколько не удивилась, что Мэг там застряла. Я так и думала, что раньше полуночи домой она не вернется.

– А Бэт – это та, которая никогда не выходит из дома? С розовыми щеками и корзинкой для белья? – с воодушевлением поинтересовался Лори и отправил в рот сосиску, капнув соусом себе на рубашку.

Не задумываясь, Лори прямо рукой вытер пятно. Если бы я такое сделала, Мэг бы отругала меня и отправила переодеваться. Вечно мальчишкам все сходит с рук, аж обидно.

– Да, это она. Она очень хорошая. Самая добрая из нас, – сказала я совершено искренне. Бэт и вправду была лучшей из всех, даже лучше, чем Мередит.

– Мне слышно, как вы друг друга зовете, когда я сижу в гостиной. – Он махнул подбородком на соседний дом. – А когда смотрю в окно, то вижу, как вы сидите, сгрудившись за столом или на диване. Так мило.

Я сконфузилась, не зная, что тут ответить. Мы и сами частенько за ним подглядывали, так что глупо было бы обижаться на него. Да я и не обижалась.

– Ну и как мы смотримся из окошка? – спросила я из чистого любопытства.

– Как большая американская мечта, о которой мне рассказывали в детстве.

Склонив набок голову, я зачерпнула крекером сырный шарик, который Бэт приготовила специально для меня.

– Поверь, это очень далеко от реальности. Наша жизнь отнюдь не американская мечта, но скоро я к ней приближусь. Как только окончу школу, тут же уеду и никогда об этом не пожалею. У меня уже все запланировано.

– А куда ты хочешь уехать? Не будешь скучать по сестрам?

Духовка запикала, и Лори перестал задавать вопросы. В кухню, медленно шаркая, вошла Бэт. Увидев Лори, она залилась краской по самые уши.

– Бэт, это Лори. Он встретит с нами Новый год.

На Бэт были светло-голубые джинсы с двумя дырищами на коленях и растянутая футболка, которой она обзавелась в «Дисней-Уорлде», когда мы ездили туда в прошлом году. Спереди она повязала кухонный фартучек Мередит, заляпанный пятнами пронзительного индиго. Волосы Бэт собрала в небрежный хвост.

– Привет, – проронила она и тут же принялась возиться с духовкой.

Она всегда была неразговорчивой.

В кухню вприпрыжку влетела Эми, губы у нее ярко блестели. Пару минут назад на ней не было этого платья и блеска на губах – видимо, расстаралась для Лори.

– Привет, Лори. Спасибо, что зашел к нам на вечеринку, – проговорила Эми тоном, который я раньше у нее не замечала.

Ростом она была в два раза ниже его. У сестры зарделись щеки.

Бэт засмеялась из своего уголка возле плиты, а я снова взглянула на телефон. Нет, я нисколечко не волновалась за Мэг, однако меня слегка раздражало, с какой легкостью она плюнула на все, как только оказалась в толпе разряженных толстосумов.

Глава 14

Я натянула шапку.

Было девять утра. Наступило новогоднее утро, и мне не хотелось сидеть дома и слушать нытье Эми или как Мэг перемывает косточки Шайе и Белле. Я надела самые крепкие ботинки и взяла метлу – подмести у дома.

– Куда это ты собралась? – спросила Мэг.

– Хочу размяться.

– Ты уже прогулялась с утра. На улице холодно. Что тебе не сидится в тепле у камина и телевизора? – Мэг взглянула на Бэт в поисках поддержки.

Бэт явно не хотелось переходить на чью-то сторону.

Я вскинула руку и потрясла метлой.

– А я не такая, как ты, Мэг. Я не могу просто валяться без дела. Мне нужны приключения.

Мэг нахмурилась и принялась давить на кнопки телевизионного пульта. Я вышла на улицу. Подъездная дорожка была вполне чистой, и поначалу я растерялась, не зная, где бы еще применить метлу. Взглянула на дом старого Лоренса, пересчитала окна на фасаде. Их оказалось шесть. Величавый каменный дом, и двор там не в пример ухоженнее нашего. В то время, когда глава семьи находился на боевых позициях, от командования Форт-Сайпрус обычно присылали людей, чтобы подстригали траву и следили за ландшафтом.

Дом Лоренса не походил на жилье офицера. Скорее это был дом генерала. Все выглядело превосходно: мебель на террасе подобрана в тон ее краски, на подъездной дорожке – черная машина представительского класса. В самом же доме чувствовались одиночество и пустота. Ни играющих во дворе детей, ни девчонок, перекрикивающихся за стенами, ни обуви на крылечке. На нашем крыльце всегда стояло много обуви.

Я разглядывала дом, и мое буйное воображение тут же сорвалось с цепи. Мне представилось, что это – заколдованный дворец, напичканный бесполезными, но роскошными удовольствиями, которые давно уже никого не радуют. Подумалось о семье старика – почему никто никогда здесь не жил, кроме его внука? Наверняка так случилось потому, что военные не живут в том же штате, где их семьи, ведь их куда-нибудь вечно дислоцируют. Лори как-то обмолвился, что его отец служит в Корее.

Я подняла взгляд на окно второго этажа и только тут поняла, что все это время там стоял Лори и смотрел на меня. Прятаться было поздно. Я взмахнула метлой и поприветствовала его. Он поднял оконную раму и высунулся.

– Как дела? – спросил он.

Я пожала плечами. У него раскраснелся нос. Снизу мне показалось, что и глаза припухли.

– А ты как?

– Немножко простудился, но это ерунда.

– Собираешься весь день дома сидеть? – Я не знала, уместно ли вот так вытаскивать парня на прогулку, но меня не очень-то это волновало.

– Предлагаешь составить мне компанию? – Он заулыбался из своего окошка. Когда он улыбнулся, то перестал казаться больным.

– Нет. – Я радостно улыбнулась в ответ.

– Но ты непременно должна предложить, – сказал он, не смутившись.

От него так и веяло самоуверенностью, и мне это, пожалуй, нравилось. Был ли он таким на самом деле или только хотел казаться – мне было непонятно, но очень хотелось узнать. А чтобы узнать, надо провести какое-то время вместе.

– Ну, решайся, Джо Спринг! – крикнул он сверху.

– Не знаю, будет ли мне у тебя весело, раз ты болеешь! – тоже крикнула я в ответ. – Я не милашка и не тихоня!

Эми что-то сказала на кухне, наблюдая за моей перекличкой с Лори.

– Намного хуже, если бы ты была тихоней!

Я в сомнении покачала головой. Однако мне очень хотелось понять, что за человек Лори, и к тому же настала моя очередь задавать ему вопросы. Хотя сперва следовало отпроситься у Мередит. Она, конечно, не стала бы возражать, но ведь я раньше не ходила в гости к мальчикам.

– Мне только надо у мамы спросить. Ты пока лучше закройся, чтобы тебя окончательно не продуло! – Я отвернулась и понесла метлу в дом. Зашла с черного хода и обнаружила Эми, Бэт и Мередит, они молча стояли на кухне.

Секунд десять они все таращились на меня. Наконец я спросила:

– Чего?

– Ничего, – ответила Мередит и заговорщицки улыбнулась. Ее лицо обратилось в сторону окна, где только что стоял Лори. Мне стало интересно, что она там углядела, и я подошла к ней. В окне было видно, как Лори стоит перед зеркалом и причесывается.

– Подумаешь! – сказала я. – И нечего подсматривать за людьми!

Эми прекратила чмокать губками, изображая поцелуи, и повернула ко мне личико в обрамлении светлых завитушек.

– Но он же красавчик. Везуха тебе, – залепетала она, послав в воздух очередной поцелуй.

– Эми! – одновременно сказали мы с Мередит.

– Что? – Эми выставила вперед бедро, и на миг показалось, что ей уже все шестнадцать. – Так и есть.

Он взяла со столика свой телефон и попросила Бэт приготовить ей завтрак. Бэт тут же принялась сновать по кухне, открыла шкаф, вынула буханку хлеба.

– Так что, Мередит, ты не против, если я побуду у Лори?

В этот момент она пила кофе. Сделав глоток, ответила:

– Совершенно не против, Джо. Тебе самой-то хочется пойти?

Эми подняла взгляд, вскинув золотистые бровки.

– Да.

– Тогда я полностью тебе доверяю. Скинь мне эсэмэску через час, чтобы я не переживала.

Бэт поболтала в кувшине апельсиновый сок, и если бы я не спешила к соседу, то, пользуясь ее отзывчивостью, попросила бы и мне налить стаканчик.

Направляясь по коридору, я задержалась у зеркала…

Ну и вид у меня! Я совершенно не думала о том, как выгляжу, когда заметила в окне Лори, да и вышла в том же, в чем ходила дома: черные легинсы, свитер с Пакманом и перепачканные вансы. Я же намеревалась дорожку подметать, а не в гости напрашиваться.

Впрочем, переодеваться мне уже не хотелось, а в этом наряде он и так меня видел. Вообще, это сущий ад вертеться у зеркала и наряжаться для парня. Никогда не понимала, зачем это делать, если он все равно увидит, какая ты, когда вы начнете жить вместе. Ну а что? Ты будешь ставить будильник, чтобы проснуться за час до него и как следует принарядиться? Нет уж, спасибо.

Я пошла в ванную, почистила зубы, провела по волосам щеткой Эми, заложила за уши непослушные пряди. Волосы у меня всегда слишком быстро становились грязными, а сушащий кожу шампунь Мэг меня не устраивал – от него несло старческой пудрой, поэтому я и надела шапку.

Я склонилась к зеркалу, пристально изучила свое лицо. Все те же пухлые губы, все те же буйные брови. Мередит всегда отговаривала меня выщипывать их. Она даже показывала свои фотки десятилетней давности, когда в моде были брови-ниточки. Как хорошо, что сейчас в ходу другие понятия о красоте.

Глаза у меня до сих пор сонные. Я смочила полотенце и протерла лицо. Быстро погасила свет, пока не возникло соблазна еще как-нибудь улучшить свою внешность, и вернулась в кухню.

– На вот, возьми еды, угостишь. – Мередит протянула мне блюдо с крышкой и бережно выложила туда кусок пирога. Пирог остался у нас с Рождества. Вишневый. Его Мередит пекла по собственному рецепту. Никто, кроме папы, его обычно не ел. Теперь, видно, по случаю приезда тети Ханны мама решила вернуть в дом рождественское настроение и принялась печь пироги.

– Ну все, хватит. – Мередит хотела было водрузить поверх пирога еще и кастрюльку с фрикадельками, но я ее вовремя остановила. На краешке кухонного островка стояла миска с сосисками-барбекю, которые Лори вчера с такой охотой уплетал. Вот их-то я и взяла.

– Я подержу дверь, – вызвалась Бэт и устремилась мне на помощь. Мне показалось, взгляд у нее был усталый.

Как следует ухватив кастрюльки, я вышла на задний двор.

– Джо! Ты что, в этом собралась идти? – крикнула мне вслед Мэг, однако я уже шагала через двор, даже не оглянувшись на нее.

Добравшись до дверей дома Лоренсов, я два раза позвонила в дверь, но никто не откликнулся. И когда я уже собралась уйти, дверь открылась. На пороге стоял пожилой человек с седыми, почти прозрачными волосами. Впрочем, они были аккуратно уложены, и даже ветер их не трогал. Я сразу узнала старого Лоренса.

– Скажи, чтобы поднималась! – донесся голос Лори, и старичок Лоренс махнул мне рукой, приглашая зайти.

Он подозрительно смотрел на меня глазами цвета речной воды самого странного оттенка, какой я когда-либо видела. У Лори глаза были темные, и я удивилась, заметив, что они с дедушкой совсем не похожи. Старик Лоренс своей резко очерченной челюстью и покатыми плечами смутно напоминал мне какого-то телевизионного персонажа – не помню какого.

Поблагодарив старика, я направилась к лестнице – мне навстречу уже спускался Лори. Руки у меня буквально отваливались от тяжести. Дом отличался странной обстановкой. Тяжелые малиновые шторы выделялись на фоне лесисто-зеленых обоев. Штор было так много, что они обращали на себя внимание. Повсюду стояли подсвечники, лежали книги. Все это навевало мне мысли о съемочной площадке из сериала «Аббатство Даунтон». И если снаружи дом казался аккуратным, то внутри царил беспорядок.

– Тебе помочь? Что это у тебя? – Лори в два счета оказался у подножия лестницы – преимущество длинных ног – и принял у меня из рук кастрюльки.

Он провел меня наверх, в свою комнату, и поставил еду на письменный стол возле самой двери. На первый взгляд в комнате не было ничего примечательного, но стоило присмотреться, как повсюду стало проступать что-то волшебное. Сперва рисунок на обоях показался мне черными загогулинами на белом листе, но, подойдя ближе, я поняла, что это подобие нотных листов.

У противоположной от входа стены стояла кровать, застеленная белым покрывалом в рубчик, похожим на те, что появляются в рекламе «ИКЕИ». Из больших окон лился солнечный свет. В комнате было теплей, чем снаружи, а вентилятор под потолком создавал приятный ветерок. Лори снял крышку с контейнера, где лежали сосиски, а я тем временем осматривалась в комнате. Мое любопытство его, видимо, не удивило. Взгромоздившись на краешек стола, он принялся жевать. Я же тем временем листала страницы потрепанного красочного альбома с видами Барселоны на обложке. Там было полным-полно ярких фотографий с прекрасными пляжами и закусками в стиле «тапас».

– Ты бывал в Барселоне?

Он кивнул с набитым ртом.

– Там красиво?

Снова кивок.

Не представляю, как можно в таком юном возрасте столько всего объездить. Я и сама – дочь военного, мы много перемещались по гарнизонам, от Коннектикута до Техаса, а теперь жили на окраине Нового Орлеана, но по сравнению с путешествиями по Европе это ничто. А тем более когда твоя мать – итальянка, да еще и художница в придачу. Я очень любила Мередит, однако отнюдь не от нее я унаследовала любовь к слову.

Отложив альбом с видами Барселоны, я взяла какой-то блокнот. Он был весь испещрен набросками.

– Это нельзя. – Лори выхватил его у меня из руки, я не успела даже перелистнуть страницу.

Мне еще сильнее захотелось заглянуть в блокнот.

– А что там?

– Мои рисунки, но они так себе.

И он убрал блокнот с глаз. Я не стала протестовать. Когда-нибудь, когда мы подружимся, может, он мне его покажет.

Я прошла в другую часть комнаты, ближе к кровати. Там высились целые стопки графических новелл на незнакомых мне языках. Рядом стояли пустые баночки от кока-колы и два бокала – как я поняла, с водой. На ночном столике поверх журнала GQ лежал бумажник, набитый карточками и чеками. Я повертела его в руках и принялась рассматривать карточки. Зачем держать столько всяких карт? Подарочная карта из «Урбан Аутфиттерс», перфокарта из булочной «Панера», визитка с фамилией какого-то риелтора.

Я не успела полностью удовлетворить свое любопытство, как Лори окликнул меня:

– Зачем ты роешься в моем бумажнике?

Я слегка смутилась.

– Так просто, решила посмотреть. – Я пожала плечами и повернулась к нему.

Он держал в руках тарелку с пирогом, но не выглядел рассерженным. Губы его расползлись в полуулыбке.

– У вас здесь что, принято лазить по бумажникам? Типа взять и проверить, что там внутри? – поинтересовался он с усмешкой. – То есть это нормально, если я возьму твою сумочку и загляну в твой кошелек? – Лори опустился на узкий диван.

– У меня и сумочки-то нет.

Наверное, если бы кто-то повел себя так, как я, мне показалось бы, что человек лезет не в свое дело. Бумажник сразу потяжелел в моих руках, и я уронила его на ночной столик.

– У меня три сестры. – Я усмехнулась про себя. – У нас в доме вообще нет личных границ. Прости. – Я отошла от ночного столика и попыталась занять себя чем-нибудь другим.

– А ты знала, что в русском языке не существует слова «приватность»? – спросил Лори.

На диване было достаточно места для двоих, и я села на краешек с другого конца. Нас разделяла оранжевая подушка с лисьей мордочкой. Я положила ее на колени и погрузила пальцы в мягкий искусственный мех. Сперва я подумала, что он случайно где-нибудь это вычитал, но потом вдруг кое-что вспомнила.

– Вообще-то знаю, – с гордостью сообщила я.

Лори резко повернулся ко мне:

– Что, правда? Откуда?

Кажется, не поверил, и мне стало смешно.

– Однажды прочитала в книге.

– В какой?

– «Медный всадник»[5]5
  Лори говорит о слове privacy. Действительно, в русском языке нет для него точного эквивалента, поэтому мы используем кальку с английского – «приватность». Однако само понятие, которым обозначается слово privacy, вполне возможно передать с помощью других слов – например, «личное», «частное». (Прим. ред.)


[Закрыть]. Это…

Лори подскочил на диване.

– Я знаю! Любимое произведение моей мамы. Все три книги. Я прочел прошлым летом.

– Не может быть.

Лори оказался самым интересным из всех мальчишек, которые мне когда-либо попадались.

– А вот и может. В итальянском варианте вырезана часть текста, представляешь?

Мне нравилось его воодушевление. Я тоже легко загоралась, но Мэг всегда укоряла меня этим. Она говорила, что взрослые люди так себя не ведут. Если уж Лори не был взрослым, тогда я – тем более.

– Как же так? Почему?

– Без понятия. Вырезали, и все.

– А о чем мы только что разговаривали? – У меня затуманилось в голове, когда я попыталась припомнить, что было до того, как я присела к нему на диван.

– Да какая разница? Давай поговорим о твоей маме и тете. Они ведь сестры?

Я рассказала ему наши с сестрами теории о том, что произошло между тетей Ханной и Мередит. Рассказала даже больше, чем нужно, но почему-то меня это не беспокоило. Мельком я подумала о Мэг и о том, как Ривер над ней издевался после расставания. Нельзя было забывать о том, что мальчики – это, конечно, важно, но ты сам все-таки важнее. Я хотела сделать карьеру, чтобы ко мне относились всерьез, и не представляла, как можно быть чьей-то женой и только этому и радоваться. Вряд ли, думала я, существует на свете человек, который понравился бы мне настолько, чтобы делиться с ним пультом от телевизора.

Пока я говорила, у Лори дважды зазвонил телефон, а когда я ненадолго умолкла, он сказал:

– Это мама, – и улыбнулся, как улыбаются парни на обложке журналов.

В курсе ли он сам, что похож на страдающего музыканта или бедствующего актера? Лори был ухоженный и холеный, точно сын какого-нибудь политика, и в то же время остроумный, как сын бармена. Я не сводила глаз с его губ, пока он делился подробными воспоминаниями о Риме и Бостоне и о том, что оба города ему одинаково нравятся. Хотелось бы знать, как выглядели девчонки, с которыми он встречался. Я, конечно, не утверждаю, что красивые девочки все глупые. Скорее красивым обычно не приходится полагаться на ум. Им достаточно внешности.

Интересно, у парней так же? Как-то раз Мэг мне сказала, что симпатичным девочкам легче живется. Я ей тогда не поверила, да, наверное, никогда с этим не соглашусь. Мне просто хотелось узнать, были ли те девчонки, с которыми встречался Лори, интересны в общении. Оговаривать всех красивых девчонок было б, наверное, несправедливо, но я, учитывая свой скудный опыт, была вынуждена исходить из стереотипов.

Прошло несколько минут, и Лори завел новую тему:

– А как тебе школа?

Я невольно поморщилась.

– Терпеть ее не могу. Мечтаю стать журналисткой или писательницей, либо завести собственный бизнес, или все сразу.

Лори изменился в лице, и мне показалось, что он что-то хочет сказать, но он сидел и молча барабанил пальцами по губам. Я тоже так делала, когда была помладше, и из-за этого у меня вокруг рта была жуткая сыпь. Мэг меня этим дразнила, а Эми говорила, что у меня болезнь. Наверное, в мире есть два типа людей. Нет, все же три, включая добрую Бэт, которая помогала мне перед сном мазать сыпь кремом.

Я рассказала Лори о школе и наших учителях. В основном о мистере Гикле, который вышвырнул меня из газеты и низвел до оформления школьных альбомов. Лори смеялся и негодовал, особенно когда слышал про мистера Гикла с багровыми щеками и волосатыми пальцами.

– Ты так забавно рассказываешь. И ведь, главное, не приврала – такого не выдумаешь, – сказал Лори. – Когда я был помладше, папа завел себе подружку откуда-то из Новой Англии, вроде цыганку. Она тоже так разговаривала.

Я засмеялась, как будто он ляпнул совершенную глупость, но мне очень понравилось это сравнение.

– Хочешь посмотреть дом? – спросил Лори, когда в третий раз зазвонил его телефон.

Едва мы дошли до широкой лестницы, как мне пришла эсэмэска от Мередит. Она сообщила, что через двадцать минут будет звонить отец. Я сказала Лори, что мне пора домой, и он проводил меня до двери.

Старик Лоренс посмотрел мне вслед и открыл рот, словно собирался что-то сказать перед уходом, но потом отвернулся и скрылся за дверью.