Текст книги "Государство – это ты!"

Государство – это ты!
Антон Баков

И соделал нас царями и

священниками Богу нашему;

и мы будем царствовать на земле.

Откровение 5:10

Корректор Марина Тюлькина

© Антон Баков, 2023

ISBN 978-5-4496-2076-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Да, да, государство – это ты, дорогой читатель. Потому что люди первичны, а пирамиды, Газпром и даже интернет – вторичное творение рук человеческих. Бог не создавал Индию, Китай, Париж или Москву. Мир состоит только из людей. И только раскрыв потенциал и возможности значительного числа людей, и в том числе твой, мы можем развивать нашу весьма сложную цивилизацию, несмотря на все ее огромные недостатки.

Автор книги сам не только больше тридцати лет руководит частными предприятиями, но и создал частные деньги – уральские франки и частный парламент – Екатеринбургский сенат. 20-летний опыт участия в выборах и в управлении российским государством заставил меня разувериться как в демократических выборах, так и в эффективности бюрократии. Наблюдая за прогрессом государств и частного сектора по всему миру в течение моей жизни, я отдаю кубок победителя частному сектору как более эффективному за счет большего соответствия природе человека.

При этом я всячески приветствую прямую демократию как проявление той же самой частной человеческой инициативы в политике и общественном секторе. Но вершиной эффективности и реализации заложенного в человеке потенциала я считаю частное государство – монархию. При этом я начисто отрицаю принцип исключительности. Не каждый человек, но весьма многие люди могут успешно раскрыть свои таланты, как монархи, не тратя время на бесплодное обивание бюрократических порогов. Марк Твен когда-то написал о лучшем в мире полководце, который не смог раскрыть свой талант только потому, что у него не было армии. Сколько выдающихся государственных мужей сошли в могилу, не имея возможности использовать свои способности на благо человечества?

Но времена меняются, первое акционерное общество в Англии возникло менее 500 лет назад! А ныне невозможно представить мир без акций и акционеров. Также я верю, что настанет момент, когда и основать свое государство будет не сложнее, чем зарегистрировать частную фирму сегодня.

Итак, мы снова ищем ответ на извечный вопрос: устроен ли наш мир оптимальным образом или его можно улучшить? И как его улучшить? Если эти мысли хотя бы иногда приходили тебе в голову, дорогой читатель, добро пожаловать на борт! Приглашаю тебя в экзотическое путешествие за новыми истинами.

Я сам отправился в это странствие по горам и островам, по морям и океанам, по городам и странам семь лет назад и до сих пор не вернулся домой. И даже не знаю, что и где станет мне домом в конце пути. Что толкнуло меня в путь? Отчаяние, боль, страх прожить жизнь бесцельно, не выполнить предназначенного мне. Счастливые люди ездят на курорты, ходят в театры, глазеют в галереях и на биеннале, болеют за футбол. И я был таким. Был. Теперь с упорством маньяка я на дороги нехоженые направляю стопы свои.

Хуже того, я не просто путешествую, но и творю историю. Свою историю маленького человека, не удосужившегося убивать миллионы, историю моей семьи, плоти и крови моей, которых я направляю то ли на Олимп, то ли на Голгофу, ну и историю целого огромного мира людей, если, конечно, мне удастся найти точку опоры и перевернуть Землю. Исполню ли я эту странную мечту Архимеда? Сохраняя интригу повествования, признаюсь только в том, что к концу повествования мои шансы сделать это заметно возросли.

В свое время я прочел знаменитую книгу Дейла Карнеги «Как избавиться от друзей и завести себе врагов» и с тех пор слепо следую его заповедям. Действительно, никто не может сделать вам так больно и нанести такой урон, как друг. В конце концов, только друг может стать настоящим предателем! То ли дело враги. «По врагам их узнаете их», – сказано в Библии. И тут я смело могу похвастать, что за полвека своей наполненной трудами жизни я, как никто другой, нажил себе множество могущественных врагов. Видать, и сам я не сбоку припека, а человечище!

Насчет трудов – отдельный вопрос. Я, и правда, всю жизнь проторчал на работе. Мой младший сын Михаил вообще утверждает, что впервые увидел меня на выпускном вечере в его школе. Безусловно, это художественное преувеличение, но уроками с ним я и впрямь никогда не занимался в отличие от домашек его хитрющей сестрицы Анастасии. Та пошла в матушку и с детства всем задания выдавала.

Вот так ненавязчиво я и познакомил вас с первыми двумя спутниками, которые отправились со мной в очень дальнее плавание аккурат после школьного выпускного вечера Михаила в июне 2011 года. А поскольку у путешествия, а даже, наверное, лучше написать Путешествия, уже тогда была Цель, то мы призвали с собой летописцев: писателя Андрея Матвеева, тележурналиста Сергея Матюхина и оператора Толю Алексеева.

Нам вместе предстояло совершить подвиг и войти в историю. Теперь, когда подвиг уже совершен и давно забыт публикой, я могу сорвать маски с героев и описать всю их красу образца 2011 года. Самым заслуженным из нас был оператор Толя Алексеев. Ему уже исполнилось 72 года, но по физической и моральной мощи он мог дать фору любому участнику экспедиции. Всю жизнь Алексеев снимал Ельцина и других монстров нашего обкома, и теперь мог снять все что угодно. Толя повидал мир, но в Океании не был. И хотел успеть. Это был настоящий кентавр, буквально сросшийся со своей камерой. Она была с ним и в шторм, и в штиль, он и ел, и спал с ней. Видный, с тренированным телом и седой шевелюрой, Толя придавал солидности нашей миссии. Жена дала ему в дорогу курицу, вареные яйца и овощи. К сожалению, в самолетах кормили, и припас испортился. Сохранились только бутылка водки и чеснок, которыми мы и отпраздновали наше счастливое спасение из пучины.

Писатель Матвеев и тележурналист Матюхин заканчивали свой шестой десяток, и с ужасом и вожделением собирались на пенсию. С ужасом, поскольку пенсия ожидалась мизерная, и с вожделением, поскольку это стало бы заметным приварком к их весьма скудным тогдашним заработкам. Андрей Матвеев был маститым писателем, издавшим несколько десятков книг, и не его вина, что страна совсем перестала читать. Он любил попижонить и мог часами рассказывать про очки Ray-Ban и шорты Billabong. Но сердце его навеки осталось в некогда знаменитом Свердловском рок-клубе. Он знал и любил рок и рокеров.

Сергей Матюхин объездил полмира, снимая передачи о поездках, странах и народах. Он создал поистине грандиозный цикл «География духа», но так и не смог вырваться из душного нищебродского мирка уральского уездного телевидения. За двенадцать лет до нашей поездки я уже направлял его со своими инженерами в Океанию, в Новую Каледонию, с целью промышленного шпионажа на никелевом заводе. (Вообще-то, по образованию я металлург.) Шпионаж не получился: французы уже давно отказались от устаревшей технологии, которую я хотел стырить. Но фильм Сергей снял прекрасный, и в 2011 году я позвал его и Алексеева с собой, чтобы они делали кино про нашу экспедицию.

Вопреки сходству фамилий, профессий, возраста и биографий, Матвеев с Матюхиным в Путешествии выступили глубочайшими антагонистами. И не только потому, что Матвеев был коротеньким и лысым, а Матюхин длинным и волосатым. Их стародавнее знакомство оказалось историей ненависти, бережно пронесенной через долгие годы. Насколько я понял, вражда зародилась еще в те доисторические для меня времена, когда юный студент-филолог Матюхин отправился на практику изучать диалекты мансийского языка в юрты, редко разбросанные в тайге Северного Урала. Руководителем экспедиции был отец Андрея, Александр Константинович Матвеев, основатель уральской топонимики и будущий член-корреспондент академии.

О самом конфликте известно немного. В нем фигурируют эгоистичный начальник, ушедший на охоту с единственным ружьем. Топор, шутливо врученный юному Матюхину для самообороны. И медведь, не вовремя забредший в лагерь лингвистов.

Забегая вперед, скажу, что как бы мне ни хотелось приврать, даже пред смертным одром, забрезжившим перед всеми нами в этом походе, Матюхин и Матвеев так и не примирились. Да и не могли, поскольку существовали в не пересекающихся мирах. Матвеев вообще не пьет, а Матюхин не переносит табачного дыма.

Моя дочь Анастасия к тому времени окончила третий курс Щукинского театрального института, и уже прописалась в маленькой квартирке на Арбате, которую мы ей подарили. Чтобы читатель не заподозрил меня в любви к собственной дочери, я не буду слишком много рассказывать об ее уме, красоте, доброте, музыкальном и актерском таланте. В конце концов, сколько бы я ни рассказал, все равно будет мало!

Тогда ей только исполнилось полных двадцать лет, и она жила своей бурной внутренней жизнью, никак не связанной с окружающим миром. На острове Раротонга доброжелательные туземцы расположили ее пляжный лежак прямо под кокосовой пальмой. И когда кокос сантиметров тридцати в диаметре упал и разбился рядом с ее головой, Стася, так мы зовем Анастасию, степенно повернулась ко мне и с укоризной спросила: «Папа, зачем ты бегаешь и кричишь?»

Ее брату Михаилу еще только 16. Тогда это был нескладный подросток, уже переросший меня на 10 сантиметров. 182 сантиметра – пока рекорд в нашей семье. Ему предстоит принять важное участие в нашем Путешествии, для него наш путь станет тропой взросления и возмужания, и я это опишу в следующих главах. А пока он просто хороший добрый парень, для которого все происходящее вокруг скорее спорт, чем некое политическое и экономическое действо. И еще, конечно, заслуженный отпуск перед университетом. Он поступил на стройфак, и я должен привезти его домой до начала занятий.

Я сам – Антон Баков. Сын инженеров Уралмаша. Металлург, бизнесмен, политик. Второй раз женат, растерял друзей. Растолстел, постарел и превратился в маленького смешного бородатого толстячка средних лет. К 2011 году у меня оставался только небольшой бизнес по строительству поселков в пригородах Екатеринбурга, который не мог бесконечно долго кормить моих немногочисленных сотрудников и многочисленных родственников.

Теперь я понимаю, что властная мать, гениальный отец, советская школа и блестящие способности сыграли со мной злую шутку. Но когда я рос, и речи еще не шло о «синдроме отличника». Мне нравилось играть по правилам, потому что я выигрывал. Выигрывал экзамены и олимпиады, довыигрывался до Ленинской стипендии. Потом, занявшись бизнесом, я с удовольствием читал новые законы и использовал их, чтобы выиграть уже не оценки, а деньги. Читал законы о выборах и выигрывал выборы.

В 1987 году, когда я учился на четвертом курсе университета, я основал мою первую фирму, туристическую, которая быстро стала крупнейшей в городе, через пару лет с друзьями я создал авиакомпанию, занимался издательством, выборами, в 31 год даже вышел на работу по специальности – директором огромного металлургического завода. Дважды становился вторым: на выборах мэра Екатеринбурга в 29 лет и на выборах губернатора Свердловской области в 37.

Карьерный пик я пережил в 2007 году, когда был начальником по выборам в партии «Союз правых сил» и депутатом Госдумы. В чем-то мы просчитались, и все пошло не так, как планировалось. Против нас ополчился лично Путин. Партию закрыли. Я попал в черный список Кремля, против меня сфабриковали уголовные дела. Моим товарищам пришлось еще хуже: Бориса Немцова убили, Егор Гайдар умер, Борис Минц бежал в Лондон, а Никиту Белых посадили в тюрьму. Я с трудом, но выкарабкался. Спасибо, Господи, и Чубайс помог.

Только в России мне все пути оказались закрыты. Впрочем, путь в политику закрыт для подавляющего большинства россиян. Например, когда осенью 2010 года я помог моему другу Константину Бабкину, совладельцу завода Россельмаш, создать более чем 50-тысячную «Партию Дела», Минюст не глядя отказал нам в регистрации!

Трезво оценив немереное здоровье Путина, стабильный состав его команды и их общее нежелание что-либо менять, я легко посчитал, что всегда буду в проигрыше, как минимум лет до 65, а то и до могилы. И решил больше не играть в их шулерском казино. Я оказался перед выбором: либо эмиграция, либо игра по своим, и только своим правилам. Но до того как я принял решение, меня отвлек от моих тягостных раздумий, буквально оставив без штанов, кризис 2008-го. Накопить на новые штаны удалось только к 2011 году.

И вот чуть оправившись от кризиса, скопив первые копейки, я, подобно тому, как детеныш морской черепахи пробивает скорлупу своего яйца, ломаю лбом границу Российской Федерации и по коралловому песку устремляюсь к теплым и как бы безопасным водам Тихого океана. Плюх! И мы плывем!

Плывем мы ни много ни мало заново провозглашать Российскую империю. Потому что я, наконец, сформулировал задачу: заниматься Россией, но вне России. К тому времени у меня уже был список из одного континента и 13 необитаемых островов, открытых нашими имперскими моряками, но потерянных при советской власти. Но в Антарктиду мы отправились чуть позже, в 2013-м, а в 2011 году мы зафрахтовали чудесную яхту «Южный Крест», чтобы доплыть до одного из «утерянных» островов – атолла Суворова, расположенного посередине Тихого океана.

Идея была простая. Российская Федерация – правопреемник СССР, а у Российской империи нет правопреемника. Почему бы его не создать? Тогда мы сможем претендовать на открытые русскими моряками острова. Например, та же Япония требует у нас южные Курилы на севере, а на юге сама захватила наши острова Бородино без всякого согласия России или СССР. Может, поторгуемся? Неужели это никому не нужно?

Вот с такой абсолютно простой, приземленной, прагматичной мыслишки началось мое превращение в монархиста! Но в 2011 это еще не политика и не убеждения, даже не идея, так, идейка. Назови кто меня тогда монархистом, я б долго смеялся. Монархисты тогдашние – люди с безумными глазами, в самодельных мундирах, обвешанные картонными медальками. Один такой стоял у нас в Свердловске у памятника Ленину на центральной площади месяцами, подняв над головой красный пластмассовый меч. И я – умник, хитрован, интеллектуал и вполне успешный бизнесмен. Разве что политик незадачливый. Казалось, что у нас общего? А вот как вышло. Воистину неисповедимы пути Господни!

Атолл Суворова прекрасен: кокосовые пальмы, коралловый песок, чудесная лагуна – природная гавань. При этом он невелик, и необитаем, и назван не совсем в честь великого полководца. Он назван в честь корабля, названного в честь генералиссимуса Суворова. На этом корабле наш великий мореплаватель Михаил Лазарев и открыл атолл 17 сентября 1814 года.

Не я первый положил глаз на Суворов, или, как говорят англоязычные, Суварроу. Редкий случай, но всех здешних жителей знают по именам. Потому что такой житель был всего только один – мрачный мизантроп, новозеландец Том Нили. Он прожил на Суворове отшельником более 15 лет, правда, с двумя перерывами, во время которых издал прославленную книгу о своем отшельничестве «Остров для себя». Том Нили – человек-остров, человек-страна, человек-государство. Сам себе царь, сам себе священник, в прямом соответствии с Откровением Иоанна Богослова.

Что-то подобное нужно и мне, а может и не только мне. Россия, где не перекрывают кислород, не бьют тех, кто высовывается, и не пытаются заставить всех бежать со скоростью самого медленного бегуна. Каких успехов добилась бы наша страна, если бы наши власти не вставляли палки в колеса нашим гражданам?

Интересно, каково это – создать свое государство? Может, на таком малом примере мы выясним что-то важное для «большой» России. Не зря же ученые делают опыты в пробирках, а не на промышленных агрегатах? Знал ли я тогда, на какую скользкую дорожку ступаю, и куда она меня заведет? Разумеется, нет.

Два слова о поездке. В принципе ее нельзя считать слишком утомительной. Мы, жители окраин цивилизации, привыкли порхать по воздуху как ангелы. Два часа в самолете от Екатеринбурга до Москвы для нас, уральцев, также естественны, как для москвича обычная двухчасовая пробка. Жаль, что я перед вылетом сломал копчик, ловко сев на стальной подлокотник дизайнерского стула. Особенно мне запомнились часов 12 полета от Москвы до Гонконга, и еще 12 – до новозеландского Окленда. Стюардессы принимали меня за репетирующего акробата-эквилибриста.

Зато потом мы всего-то три часа летели назад, на север, до главного из островов Кука – Раротонги, где в аэропорту нас встретил воспетый позже Андреем Матвеевым черный петух. Я не шучу: повесть о нашем путешествии, написанная Андреем и опубликованная в культовом журнале «Урал», так и называется «Черный петух Раротонги». Хотя потом выяснилось, что петухи разных мастей, заполошно орущие посреди ночи, – бич всех островов Океании.

Но проблема не только в петухах, которые встретили нас в здании аэровокзала, хотя никакого здания там не было, только навес. Наша телевизионная группа не смогла пройти паспортный контроль, поскольку надо было заполнить какие-то никчемные бумажки. К сожалению, Сергей Матюхин внезапно забыл английский язык, а трезвый Толя Алексеев его никогда и не знал. Это было бы смешно, если б крошка-самолетик бомбардье уже не ожидал нас на летном поле. Наконец, пограничники смирились и выдали нам ценный груз в лице нашей съемочной группы. И мы полетели дальше.

Мы еще вернемся на остров Раротонгу и узнаем, что его площадь всего 67 квадратных километров, и в центре его – неприступная поросшая джунглями гора Те Манга высотой 658 метров, а вдоль берега идет кольцевая автодорога и стоят домики – это столица Островов Кука, городишко Аваруа. Здесь живет 15 тысяч человек, из них три тысячи новозеландцы, а остальные полинезийцы.

Когда-то здесь было три королевства, а королей называли арики. В 1858 они объединились в королевство Раротонгу и приняли красный флаг с белой горизонтальной полосой посередине и тремя синими звездами. С 1888 года Британия взяла королевство под защиту, как протекторат, но в 1900-м парламент Новой Зеландии аннексировал острова Кука и низложил последнюю королеву Макеа Такау.

В 1965 году Острова Кука были деколонизированы, и ныне являются независимым государством в свободной ассоциации с Новой Зеландией. Что такое свободная ассоциация никто не знает. Просто в 1960 году Генеральная ассамблея ООН постановила, что это один из законных способов деколонизации, а что это такое, не пояснила. Сначала этим способом активно пользовались британцы на Карибах, но там от ассоциации с Британией все быстро отказались.

Сейчас только пять независимых государств в мире официально находятся в свободной ассоциации: Острова Кука (21000 жителей) и Ниуэ (1611 жителей) – с Новой Зеландией, а также Маршалловы острова, Федеративные штаты Микронезии и Палау – с США. На самом деле таких государств больше, только термин не используется. Только в Европе это и Ватикан и Сан-Марино – с Италией, и Монако – с Францией, и Андорра – с Францией и Испанией, и Лихтенштейн – со Швейцарией. Малые страны не могут выполнять все государственные функции, и часть их делегируют крупным государствам.

Честно сказать, сейчас Новая Зеландия отвечает только за международные связи и оборону своих ассоциированных государств. Но поскольку в этом очень отдаленном регионе нет никакой военной угрозы, а международные связи острова давно взяли в свои руки, единственным рычагом влияния для новозеландцев осталась финансовая помощь. Но в этом с ними весьма успешно конкурирует Китай. Россия там, разумеется, вообще никак не представлена.

Но пока мы только летим. На крохотном бомбардье с тремя сиденьями в ряд мы ковыляем над бескрайним Тихим океаном с Раротонги на атолл Аитутаки. И я с ужасом наблюдаю, как при виде симпатичной стюардессы жизнь и английское красноречие не просто возвращаются, а буквально захлестывают Сергея Матюхина. «Побьют или посадят?» – с тоской думаю я.

Мы летим на Аитутаки, это прекрасное место, но, как выяснится позже, мы совершаем большую непоправимую ошибку. Остров Аитутаки расположен в южной части архипелага Кука, в 247 км к северу от острова Раротонга. Это всего 18 квадратных километров суши и 1700 жителей. Там прекрасные чистейшие пляжи, но для нас это неважно. Это просто способ приблизиться к атоллу Суворова на 247 километров и ускорить наше движение на север к экватору.

Быстро темнеет. Мы садимся. Напомню, что дело происходит в южном полушарии, где мои дети как дома, и с удовольствием показывают новичкам созвездие Южного Креста. Все пешком бредут к маленькой сторожке – единственному зданию аэропорта. Туда же подвозят наши чемоданы и перегружают на машины из мотелей. Матюхин, похоже, понравился стюардессе, во всяком случае, он на свободе и едет с нами.

«Рино», мой первый мотель в Океании, производит тягостное впечатление. Теперь-то я знаю, что он был неплох, все познается в сравнении. Мебель, неработающие телевизор и кондиционер, все будто из шестидесятых, сломано, но не выброшено. Дети падают в кровати, а мы с Матвеевым идем к океану. 10 метров от дверей номеров. Тепло, но купаться не тянет. Черная ночь, одна из тех, о каких говорят, что не видно пальцев вытянутой руки. Мы возвращаемся в комнаты.

Стук в дверь через пять минут. И снова здравствуйте, Матюхин! «Я умираю», – шепчет Сергей, и пена пузырится на его белых губах. Бедняга выпил бутылочку фанты из номера, не зная, что в ней налито моющее средство. Следующие десять минут я присутствую при конфликте цивилизаций, в котором обе стороны правы. Полинезийцы совершенно справедливо заявляют, что только идиот будет пить моющее средство. Не менее прав и Матюхин, утверждающий, что только идиот наливает моющее средство в тару для пищевых продуктов.

Мой друг албанец Бенито Доки в таких случаях пожимает плечами и говорит: «Балканс!» У нас говорят: «Это Россия, детка!» В Океании таких поговорок нет, но исполняют они круче всех. Да, и если вас заинтересовала дальнейшая судьба Матюхина, то он выжил.

Утром нас будит громкая песня. Мимо мотеля медленно проезжает огромная 200-килограммовая полинезийка на крошечном мопеде и громко и очень красиво поет. Ограниченная пищевая база островов и отсутствие контрацепции еще недавно заставляли островитян регулировать численность населения при помощи каннибализма. В этих условиях выживали самые крупные и самые сладкоголосые особи. Поставки с большой земли риса, пива и сладких напитков, к сожалению, превратили жителей Океании из грозных воинов-великанов в самых больших в мире жирдяев. Но поют они по-прежнему прекрасно.

Утром мужчины идут купаться. Стася, как и подобает актрисе, решила сесть на диету, чтобы не поправиться на сытной корабельной пище. Да и тренажерного зала на яхте нет. Только камикадзе дерзнет позвать купаться голодную женщину. Мы с Мишей на цыпочках выходим из номера. Господи, какой восторг! Сколько лет мы не купались в Тихом океане, наверное, со времен нашей поездки на Большой Барьерный риф в Австралии.

Но плавание, как, известно, возбуждает аппетит. К нашей радости мотельские толстухи уже вовсю накрывают праздничный стол, затейливо препарируют крупные плоды папайи, тащат к столу скворчащую яичницу и прочие разносолы. Ой, что это? Богатырши дружной стайкой рассаживаются вокруг стола и начинают уплетать завтрак за обе щеки! А мы, как же мы? А на вас завтрак не заказан. А можно заказать? Увы, нет продуктов!

Наконец, мы находим стейки в соседнем мотеле. Жаль, что они не всем по зубам. Больше всех радуется Андрей Матвеев, не догадываясь, чем обернется его чревоугодие буквально через два часа. На тот момент мы все – просто сухопутные крысы, готовые к слиянию с Тихим океаном не более, чем к столкновению с КамАЗом. Единственное, что извиняет нас, это то, что моря на Урале пересохли еще в пермском геологическом периоде.

Наконец, в полдень за нами приезжает женщина на джипе с прицепом для чемоданов. Мы грузимся, и она спрашивает, куда ехать. В порт? Но порт закрыт. 10—11 февраля 2010 года Аитутаки был поражен циклоном Пат. Шторм разорвал крыши, по меньшей мере, 60% жилых домов и повредил другие здания, включая школу и больницу. А главное, перегородил вход в портовую лагуну, и корабли перестали в нее заходить. «Ну, впрочем, мое дело маленькое», – сообщает нам женщина и высаживает нас на берегу, просто на песок, и уезжает. Мы остаемся под палящим 40-градусным солнцем без навеса, вокруг нас все закрыто.

«Киоск, я вижу киоск! Ура! Я куплю дополнительных сигарет!» Это не мираж и не слуховая галлюцинация. Мимо пяти грустно сидящих на чемоданах людей пробегает радостный Андрей Матвеев. Радость не часто посещает Андрея, в обыденной жизни он нытик и пессимист, а еще не выпускает сигареты изо рта. Он – самый заядлый курильщик, которого я знаю, даже хуже Геннадия Селезнева, покойного председателя Госдумы. Последние недели его преследует кошмар, будто он останется посередине Тихого океана без сигарет. И вот ему повезло! Увы, скоро он грустно возвращается и сообщает, что на островах пачка сигарет стоит 17 новозеландских долларов, или 12 долларов США. «Было неудобно ничего не взять, я купил одну пачку», – печально добавляет Андрей.

Еще спустя полчаса, когда мы уже напоминаем полуобморочных аксакалов, восседавших на ящиках с динамитом в «Белом солнце пустыни», сквозь марево и миражи все более отчетливо проступают контуры нашего спасения. Они постепенно принимают форму молодого белого мужчины, чье имя так и осталось для нас загадкой. «Это вы идете на Суварроу?» Несложно догадаться, ведь мы единственные люди в пустом порту. Наши чемоданы и рюкзаки летят в катер, и мы прыгаем вслед за ними. Лодка вылетает из лагуны и направляется к стоящей поодаль в океане яхте нашей мечты. Холодные соленые брызги быстро приводят нас в чувство. И зарождается вопрос, а почему мы не заметили яхту с берега? Черт! Да она совсем маленькая!

В общем, всем желающим зафрахтовать судно я могу дать несколько советов. Во-первых, гуглите до, а не после поездки. Кстати, на Островах Кука тогда интернета еще практически не было. Зато, вернувшись домой, Андрей Матвеев быстро выяснил, что мы путешествовали со знаменитым новозеландским капитаном Полом Грином на его не менее прославленной яхте «Южный Крест», в прошедшем 2010 году чуть ли не месяц дрейфовавшей с 13 (!) пассажирами в бескрайнем и бездонном Тихом океане из-за поломки дизеля и спасенной только береговой охраной. Во-вторых, не доверяйте настоящим морякам размещение пассажиров: если для них спать по очереди абсолютно нормально, то для себя хочется чуть больше комфорта. Не знаю, где размещались 13 человек в 2010-м, но положить шесть человек в 2011-м было просто некуда. И главное, осмотрите корабль перед отправлением, а не после!

Наш хитрый план с Аитутаки вышел нам боком. Если бы мы отплыли из нормального порта Раротонги, я бы понял, что мы не помещаемся на яхте, а также легко можем застрять в этой экспедиции до сентября. Тогда бы я оставил детей загорать на пляже, и они бы гарантированно вернулись в Россию к зачислению Михаила в университет. Благо, авиабилеты в Россию были уже куплены.

Хотя, возможно, я бы просто последовал примеру некоего Джона Кассона из Новой Зеландии. «Злобный» пост этого человека, зафрахтовавшего яхту Пола для путешествия с Мангаревы, крупнейшего острова архипелага Гамбье во французской Полинезии, на Питкерн, также нашел Андрей Матвеев. Вместо запланированных двух недель мистер Кассон с женой пробыли на палубе и внутри судна максимум час. Этого времени им хватило, чтобы увидеть – состояние посудины настолько плохое, что не гарантирует им безопасного перехода до Питкерна, пусть это всего-то 291 морская миля… Но сейчас я стоял на борту «Южного Креста» и махал рукой уплывающему катеру, вместо того чтобы проверить предназначенные нам каюты.

На борту нас радушно встречал тощий долговязый белоголовый старик, тот самый капитан Пол Грин. Тонкие и длинные конечности Пола придавали ему определенное сходство с пауком, тем более что когда он находился на своем рабочем месте в камбузе, он же рубка, капитан мог, не вставая, дотянуться и до плиты и до автопилота. Ибо настоящий морской волк совмещал на судне две важнейшие должности: капитана и кока.

Единственный подчиненный капитана, матрос Мэтью, оказался искателем приключений и любителем татуировок из Канады. Андрей Матвеев, судя по всему, с детства мечтавший, но так и не сделавший себе тату, проговорил с Мэтью все время поездки. Я даже опасался, что привезу его обратно разукрашенного татуировками, как жюльверновского Паганеля. К счастью, полинезийцы татуируют себя крайне мучительным способом «шрамирования», ловко под наклоном рассекая кожу и плоть раньше каменными, а теперь стальными ножами. Кровь льется тазиками. Во всяком случае, по словам Мэтью. Так что детская мечта Андрея Матвеева все еще не сбылась.

Да, и насчет кают. Каюта была, одна, и в ней жил капитан-кок. У него даже был отдельный туалет. Находилось все это на корме, где не так кидает, когда наша скорлупка носом режет волны. Затем камбуз-рубка, с автопилотом, плитой, холодильником и обеденным столом, за которым могло поместиться не более четырех человек, тут же лесенка и люк, ведущие на палубу. Еще дальше к носу, ниже на две ступеньки, без перегородки кубрик с двухъярусной кроватью и с диванчиком напротив. На втором ярусе койки спал Мэтью. Еще ближе к носу – туалетик, в котором можно принять душ, сидя на унитазе. И за узенькой двустворчатой распашной дверцей – нос с треугольным топчанчиком по форме помещения и двумя задраенными иллюминаторами. Итак, несложно подсчитать, что на размещение шести человек у нас было два, максимум три спальных места.

Но пока все только начиналось. Запихав наши семейные чемоданы в нос, как потом выяснилось, это было гениальным решением, я поднялся на корму, где вся наша разношерстная компания наслаждалась солнцем и бескрайней пустотой ярких и абсолютно пустых небес и вод. Кстати, Острова Кука лежат в стороне от корабельных и самолетных коридоров, за трое суток плавания мы не встретили ни одного судна, ни морского, ни воздушного. Правда, до земли было рукой подать. Всего пять километров, но в глубину.

Увы, скоро выяснилось, что все наслаждаются поездкой по-разному. Бог честно разделил нашу компашку на агнцев и козлищ поровну, пополам. Первым расстался со стейками Матвеев. Затем мы едва успели ухватить за ноги нелепо перегнувшегося через бортовой поручень Матюхина. Дядя Толя деликатно уединился в единственном туалете, но наибольшим шоком для меня стала жесткая морская болезнь нашего «матроса» Мэтью. Впрочем, на судне он был просто уборщиком, помогайкой и сторожем во время длинных стоянок в порту. К 30 годам объехав полмира, Мэтью ничему не выучился и не освоил никакой профессии. Позже выяснилось, что на Пола он работал за еду, пиво и койку на яхте.