Текст книги "Терапия пустого усилия. Когнитивно-ориентированный подход к быстрому облегчению душевной боли"

Лекция 5. Классификация негативных эмоциональных реакций. Естественные, субъективно–избыточные, непродуктивно–естественные, овладевающие эмоциональные реакции. Реактивные фобии.

Сейчас мы все ближе и ближе подходим к терапии. Львиную долю нашей терапевтической части мы посвятим работе с эмоциональными реакциями («чистыми», и связанными с аутохтонным фактором). Отметим, что нас не интересуют реакции истерические и неврастенические. Здесь везде пустые усилия отсутствуют или роль их в переживании не имеет заметного значения.

Как мы уже говорили, терапия пустого усилия применяется при некоторых видах негативных эмоциональных реакций и при реактивных фобиях. Что это за виды?

Разобравшись в этом, мы уже будем готовы к терапии – к усвоению методики инверсии возможностей.

Итак, сразу отметим, что негативные эмоциональные реакции – это очень большая группа переживаний. И повторим, что мы должны сейчас выделить в этой группе разновидности, адекватные для применения терапии пустого усилия. Это будут наши мишени. Здесь мы тоже никуда не денемся без дифференциальной диагностики.

И нам потребуется классификация негативных эмоциональных реакций.

Классификация, которую я сейчас вам представлю, построена по принципу субъективного отношения к собственным переживаниям. То есть по тому, как человек, испытывающий определенную эмоциональную реакцию, сам эту реакцию внутренне воспринимает. С этой точки зрения можно выделить четыре разновидности негативного эмоционального реагирования:

1) Естественные негативные эмоциональные реакции

2) Субъективно избыточные эмоциональные реакции

3) Непродуктивно–естественные эмоциональные реакции

4) Овладевающие негативные эмоциональные реакции

Естественные эмоциональные реакции.

Как следует из названия, это эмоциональные реакции, к которым человек, их переживающий, субъективно относится как к естественным. То есть, как к необходимым и закономерным. Здесь нет противостояния собственным чувствам, поскольку последние воспринимаются в качестве единственно возможного проявления собственной природы, как естественной части жизни. Человек внутренне понимает, что перестать испытывать такие негативные эмоции, значит, перестать быть самим собой. Понимает, что это те эмоции, без которых в жизни нельзя обойтись. Другими словами, естественные негативные эмоции – это те реакции, которые нам помогают и никак не мешают. Помогают, например, не расслабиться там, где расслабляться нельзя. И, хотя они причиняют нам дискомфорт, это тот дискомфорт, который необходим для деятельной жизни.

Провокационный вопрос. Может быть, все негативные эмоции являются ненужными, лишними? Может быть, в жизни можно обойтись вообще без негативного эмоционального реагирования?

Я вижу, многие отрицательно машут головой. Действительно, негативные эмоциональные реакции необходимы нам потому, что они, по сути, представляют собой сигналы неблагополучия. Это, своего рода, аварийная сигнализация. С помощью эмоций организм как бы говорит человеку: «Если ты хочешь успокоиться, тебе необходимо предпринять усилия и сделать нечто». Эмоции стимулируют человека к активности, заставляют его решать возникшую проблему, совершать какую-то работу (внешнюю или внутреннюю). Тревога заставляет нас искать безо¬пасные способы существования, предотвращать опасность. Печаль (чувство утраты) за¬ставляет искать способы компенсировать потерю. Чувство стыда заставляет реабилитироваться перед людьми (например, просить извинения). Гнев заставляет бороться с тем, что противостоит нашим глубинным установкам.

Представим себе, что было бы с нами, если бы негативные эмоциональные реакции вдруг исчезли бы вообще из нашей жизни? Что тогда изменилось бы?

Представьте, мне не удается помочь пациенту, ему, несмотря на мое лечение, становится хуже, а у меня никаких негативных переживаний в душе не возникает. Мне хорошо! Хотели бы вы попасть к такому доктору? Поскольку у меня нет стимула что-то менять в своей работе (мне и так, и так – хорошо), я не исправляю ошибок и не совершенствуюсь. И теряю практику. Но мне по–прежнему хорошо! Нечем кормить семью, а мне хорошо. От меня уходит жена, но и тут мне хорошо! Мне нечего есть, ну и хорошо. Что дальше?

Я становлюсь нежизнеспособным, правда? Негативные эмоции необходимы мне для адаптации. Люди, у которых по каким-то причинам атрофируются негативные эмоции – это тяжелые инвалиды, способные существовать только в условиях психиатрического интерната. В обычных условиях человек без негативных эмоций, как таковых, выжить не сможет.

Как вы думаете, боль, возникающая от жалости к другому, – это негативная эмоция? Это неприятное переживание? Конечно. Но, представим себе, что мы потеряли способность к состраданию. Никакого сострадания к другим – только равнодушие и безразличие. Мир изменится к лучшему? Выживет человек, как вид?

Переживание неудачи, крушения надежд, переживание утраты – это приятное переживание? Негативное! А тот, кто совсем не испытывает боли, когда что-то теряет, разве будет пытаться что-то изменить в своих дей¬ствиях, поправить создавшееся положение? Если нет дискомфорта, то к чему предпринимать усилия? К чему напрягаться?

Без негативных эмоций никто не будет испытывать дискомфорт – значит, никто не будет стремиться избавиться от дискомфорта. Врач не будет стараться работать лучше. Мать не будет следить за ребенком, тот, кто потерпел неудачу, вместо того чтобы искать причины неуспеха и искать другой выход, со спокойным сердцем уляжется отдыхать. Никто не будет испытывать чувство вины, и, значит, никто не будет исправлять свои ошибки. Не очень притягательная картина, правда? В реальном мире человек и человечество без негативных эмоций не выживут.

Еще раз: естественные негативные эмоциональные реакции необходимы в нашей жизни, потому что это сигналы неблагополучия. Самим фактом своего появления они гово¬рят нам: «Что-то нежелательное случилось или может слу¬читься, что-то нехорошо!». И, поскольку негативные эмоции по определению неприятны, человек старается от них избавиться. То есть, найти то нежелательное, что их вызвало, исправить его или предотвратить.

Итак, биологический, психологический, жизненный смысл негативных эмоций заключается в стимуляции активности, в стимуляции работы, ментальной или физической – не важно. В превращении в действие и, тем самым, в адаптации, в приспособлении к жизни состоит их цель.

Без негативных эмоциональных реакций вообще мы не имели бы стимула к действию. Согласны?

Естественными мы будем называть те эмоциональные реакции, сила которых полностью соответствует стимулируемым ими поведенческим и когнитивным изменениям. То есть, энергия эмоции легко и без остатка переходит в физическое или ментальное свершение. Естественные негативные эмоциональные реакции легко растворяются в действии – физическом или душевном. Они сами собой превращаются в движение – движение мысли или движение тела. Простимулировав определенную активность, они воплощаются в нее и в этом смысле прекращают свое существование вместе с реализацией этой активности. Так, естественная тревога прекращается, если предприняты все необходимые и возможные действия для предотвращения опасности. Естественная вина успокаивается, когда проведена работа над ошибками и заслужено прощение. Естественный гнев проходит при устранении препятствия. Естественная печаль проходит при восполнении утраты.

Критерий этот, еще раз подчеркиваю, субъективный. Мы никак не можем со стороны выяснить, переходит ли энергия эмоции в действие или «застаивается» и расходуется вхолостую? Помогает она или скорее мешает? Объективно мы можем только предположить то или это. Но решающим будет только самоотчет человека, эту эмоцию испытывающего.

Самоотчет этот обычно не является спонтанным, он может быть включен с помощью специальных исследовательских вопросов. Связано это с тем, что на естественные эмоции не жалуются, их ни в коем случае не ощущают как проблему. Если эмоциональная реакция естественна, проблемой является не эмоция, а ситуация, ее вызывающая. Поэтому, естественные эмоции, как таковые, обычно спонтанно не рефлексируются, они часто как бы вовсе и не замечаются.

Именно потому, что естественные эмоции никак не мешают, они никак не лишают чувства свободы и ощущения спонтанности. Они не ощущаются как какие-либо внутренние «блокировки». Наоборот, они активно участвуют в таких переживаниях, как состояние вдохновения, «нахождения в потоке», азарт борьбы и т.п. К тому дискомфорту, который вызывают естественные негативные эмоции, чаще всего неприменимо слово «страдание». В переживании естественной негативной реакции всегда есть скрытый позитивный момент. Естественная печаль – это «светлая печаль», это «смиренное принятие неизбежного». Естественная тревога – это «благородное волнение», направленное на достижение цели «разумное беспокойство». Естественная вина – это «искреннее раскаяние», это полный «поворот ума». Естественный гнев – это «праведный гнев», законное «справедливое негодование».

Естественные негативные эмоциональные реакции, как таковые, очень редко заставляют человека искать психотерапевтической помощи. Тут, если и возникает желание обратиться к специалисту нашего профиля, то клиентский запрос направлен как бы «мимо» собственно психотерапии. Пациенты тогда обращаются просто разделить переживания с понимающим их человеком или получить прямой совет. Какая-либо специальная психотерапия (во всяком случае, терапия пустого усилия) здесь не нужна и, соответственно, не применима.

Непродуктивные эмоциональные реакции.

Их можно разделить на два подтипа: «Субъективно-избыточные» и «Непродуктивно-естественные».

Общее у эмоциональных реакций двух этих подтипов, как ясно по их общему названию, их непродуктивность. Эти эмоциональные реакции, в отличие от естественных, не могут полностью перейти в действие, не могут раствориться в конкретной активности, вызывают либо торможение, либо суетливость. Эмоциональное напряжение как бы застаивается, образуется как бы эмоциональная «запруда». Возникает как будто бы эмоциональный «эмбол» мешающий плавному течению потока душевных событий.

Сначала, разберемся с субъективно–избыточными эмоциональными реакциями.

Субъективно–избыточные эмоциональные реакции (далее СИЭР) – это негативные эмоциональные реакции, которые субъективно ощущаются как чрезмерные в самый момент их существования.

Множество субъективно избыточных реакций мы находим при разнообразных расстройствах личности, так же часто они возникают в структуре эндогенных депрессий. Они активно мешают жить и так называемым здоровым людям.

Именно такие эмоциональные реакции мы наблюдали недавно у Катерины и в записи у Натальи. Катерина испытывала тревогу по поводу предстоящего занятия со студентами. Она испытывала ощущение чрезмерности собственного эмоционального ответа на волнующие ситуации. Катерина оценивала свою тревогу как преувеличенную в два раза. Наталья испытывала тревогу по поводу организации своей новой жизни и тоже в разы преувеличенную.

Субъективная избыточность переживания – это как раз то, что отсутствует при естественных эмоциональных реакциях.

Это ощущение избыточности собственного переживания обычно складывается из двух моментов. С одной стороны, эмоция чрезмерна по отношению к вызвавшей ее причине (психотравмирующей ситуации). С другой стороны, по отношению к своим следствиям (происходящим под ее воздействием изменениям поведения и когнитивной перестройке). Моменты эти пересекаются между собой, и отделить их друг от друга можно только условно. Важно подчеркнуть, что и в первом и во втором смысле речь идет именно о субъективном ощущении избыточности, т.е. о внутреннем восприятии пациента. Объективно, снаружи, с помощью наблюдения, мы можем только заподозрить субъективную избыточность переживания, но для подтверждения ее необходим самоотчет переживающего.

Избыточность в первом смысле (по отношению к причине переживания) проявляется, например, в том, что человек тревожится и в то же время ощущает, что ситуация не столь опасна, чтобы вызывать такой уровень беспокойства. Или гневается и тут же, гневаясь, считает свой гнев в данных обстоятельствах слишком сильным. Или тоскует по потере, и в то же время чувствует, что принимает все слишком близко к сердцу. Или испытывает чувство вины и ощущает при этом, что его проступок не заслуживает такого «самоедства». Как видно, для человека, переживающего непродуктивную эмоцию, проблемой является не только та жизненная ситуация, в которой он находится, но и его собственная нецелостная, внутренне конфликтная реакция на эту ситуацию. Он испытывает, по сравнению с человеком, переживающим естественную негативную эмоциональную реакцию, как бы двойное давление. Так, человек с субъективно–избыточной эмоцией в виде страха потерять работу будет испытывать напряжение по двум направлениям: в связи с необходимостью решать конкретные задачи по поиску запасных вариантов и в связи с собственной неуместной тревогой (выражающейся, например, в бессоннице и суетливости).

Еще раз подчеркнем: при естественной эмоциональной реакции, в отличие от субъективно–избыточной, пациент, несмотря на, быть может, сильный дискомфорт, переживает свои чувства целостно, всей душой, не пытаясь сопротивляться собственному сердцу. Он скажет про свои чувства, что они «само собой разумеются» в этой ситуации, и никогда не скажет, что они «слишком сильные».

Отметим, что чрезмерность собственного эмоционального ответа при непродуктивных эмоциональных реакциях, конечно, не всегда четко рефлексируется, не всегда спонтанно звучит в жалобах, но легко может быть осознана при наводящих вопросах. Таких, как: «Как Вы чувствуете, Ваша эмоциональная реакция соответствует ситуации, или она слишком сильная?», или «В этой ситуации Вы хотели бы переживать по-другому?», или «Что бы Вы предпочли испытывать на Вашем собственном месте?». Пациент, жалующийся, например, на субъективно–избыточную обиду, может сам не говорить о ее избыточности. Но при расспросе он скажет, что, хотя в его обстоятельствах и невозможно оставаться спокойным, все–таки такого душевного напряжения они не стоят. Избыточность в первом смысле обуславливает тот факт, что на непродуктивные эмоциональные реакции жалуются.

Избыточность эмоции во втором смысле (по отношению к следствиям переживания) состоит в том, что (для пациента) сила чувства не соответствует его «коэффициенту полезного действия». Это как раз и есть непродуктивность. Степень эмоционального накала несоизмерима с его реальными поведенческими последствиями или со степенью происходящих под его влиянием когнитивных изменений. Если естественные эмоциональные реакции без остатка растворяются в конкретных действиях, полностью превращаясь в поступки или внутренние изменения, то здесь все наоборот. Сила переживания резко контрастирует с невозможностью растворить это напряжение в какой-либо конкретной физической или ментальной активности, в каком-либо определенном свершении. Здесь эмоция как бы теряет свою главную биологическую функцию – служить стимулом для изменения поведения и мышления. Сильное чувство как бы расходуется вхолостую, что и создает субъективное ощущение избытка эмоционального реагирования.

Ясное осознание пациентом этих моментов легко происходит при следующих вопросах. «Есть ли какой-нибудь толк от того, что Вы так сильно тревожитесь (гневаетесь, тоскуете, ругаете себя)?» «Что полезного происходит от того, что Ваша эмоция столь сильна? «Если бы Ваша тревога была меньше, Вы бы принимали те меры безопасности, которые принимаете сейчас?» «Необходима ли такая сильная тоска, как у Вас, чтобы свыкнуться с утратой?» «Должен ли гнев обязательно быть таким сильным как у Вас, чтобы бороться также эффективно, как у Вас получается?» «Что заставило Вас предпринять Ваше чувство вины? Как оно Вас изменило? Если бы Вы не изводили себя так сильно, эти изменения не произошли бы?»

Эти вопросы без труда позволяют пациенту увидеть непродуктивность его эмоциональной реакции. Даже, если субъективно– избыточные эмоции приводят к полезным действиям, последние сопровождается психологическим торможением (ощущениями «зажима») или ненужной и мешающей суетливостью. Это торможение («зажим», «блокировка») и суетливость настолько типичны здесь, что могут служить внешним маркером непродуктивной эмоциональной реакции.

Другими словами, субъективно–избыточная эмоция, если и приводит к активности, она этой активностью не «вычерпывается», она остается, продолжая причинять душевную боль. Страдание продолжается, в то время как его полезная работа не совершается. Энергия страдания не переходит в компенсирующие процессы. Боль оказывается бессмысленной, но не прекращается. Поэтому люди часто отзываются о своих субъективно–избыточных эмоциях, как о «деструктивных», «воспаленных». Они чувствуют, что эти переживания их «разрушают», «изводят», «губят». Так, пациенты говорят об «изматывающей тревоге», «разъедающей тоске», «иссушающем душу гневе», «самоедстве вины» и т.д.

Субъективно–избыточная эмоциональная реакция – это всегда не только страдание по тому или иному внешнему поводу, это еще и страдание по поводу страдания.

Вспомним, опять же, переживания Катерины. Был ли какой-то толк, прагматический смысл в том, что она переживали слишком сильно? А у Натальи? Помогала ей ее тревога? Конечно, нет. Чрезмерность их эмоциональных реакций никак им не помогала, и скорее – мешала. Согласны?

Забегая немножко вперед, скажем, что субъективно– избыточные реакции имеют прямое отношение к пустым усилиям. Поэтому мы их легко нашли у Катерины. И я покажу Вам запись, где мы работаем с Натальей и тоже находим пустое усилие. И вскоре мы посвятим несколько занятий исследованию наших с вами субъективно–избыточных реакций. И будем находить там, в структуре этих реакций пустые усилия. СИЭР – это основная, центральная мишень методики инверсии возможностей при терапии реакций. И мы вскоре увидим, и я надеюсь, многие прочувствуют на себе, как эта методика работает.

Еще несколько слов о диагностике СИЭР.

Отнюдь не всегда пациент сам спонтанно выделяет субъективно–избыточную эмоциональную реакцию из общего потока своих переживаний. То есть говорит нам: «Доктор, я испытываю слишком сильную эмоцию, вот по такому-то поводу. Сделайте с ней что–нибудь! Это причина моих страданий.»

Чаще пациент жалуется на ситуацию и озвучивает разные эмоции. И отнюдь не любая негативная эмоциональная реакция, о которой говорит пациент, будет являться субъективно–избыточной. Для удобства выделения СИЭР лучше всего предложить пациенту отнести все его переживания к четырем эмоциональным категориям: тревоге, тоске, гневу или вине. В общем потоке переживаний могут сосуществовать все эти элементы. После такого «упорядочивания» наличных душевных движений вы просите пациента определить, какое из этих переживаний является чрезмерным, «слишком сильным», а какое естественным, закономерным. В случае СИЭР это обычно один из предложенных элементов, реже два. А другие, при этом, воспринимаются субъективно как естественные, то есть в данной ситуации неизбежные. Так в ситуации потери работы человек может испытывать и гнев, и тревогу, и тоску, и вину. Не все из этих чувств, при этом, будут субъективно–избыточными. Какое (или какие) именно, будет зависеть от многих факторов. И не в последнюю очередь, от характерологической предрасположенности.

Иногда человеку трудно определить свои эмоциональные переживания с помощью этих четырех категорий. И трудно бывает как-то идентифицировать свои эмоции. Тогда можно ограничиться нейтральным термином «чрезмерное эмоциональное напряжение». Или, еще шире, «чрезмерное переживание». Важно только обнаружить этот «чрезмерной дискомфорт» и с помощью расспроса убедиться в его субъективной избыточности.

Уточню. Общее реактивное переживание человека вполне может состоять целиком из естественных эмоций. И тогда мы не найдем элементов, которые были бы субъективно–избыточными. Но тогда к нам вряд ли обратятся за помощью.

Непродуктивно–естественные эмоциональные реакции. Казалось бы это противоречие в терминах. И действительно, в этих эмоциональных реакциях заложен некий парадокс. В них есть нечто от естественных эмоций и нечто от непродуктивных одновременно. С СИЭР эти переживания роднит тот момент, что человек понимает, что его эмоция избыточна по отношению к своим следствиям, что от нее нет, по крайней мере, наблюдаемой здесь и сейчас, практической пользы, прагматической выгоды. Понимает, что ее КПД крайне низок или ничтожен. Но в то же время человек скажет нам, что не считает свою эмоцию слишком сильной по отношению к причине. Он не скажет нам, даже при наводящих вопросах, что в этой ситуации не нужно так сильно переживать. То есть для него субъективно эмоция будет хоть и непродуктивна, но естественна. С одной стороны, он может сказать нам, что эмоция его «иссушает». Что она «мучительна», что она его «гложет». С другой стороны, он скажет, что такая эмоция нужна и даже необходима.

Непродуктивно–естественная эмоциональная реакция ощущается необходимой, как естественная, но блокирует активность (торможением или суетливостью), как непродуктивная.

Дело здесь, видимо, вот в чем. Речь в этих случаях идет о переживаниях, которые «идеологически» носят для личности почти «сакральный» характер. Про чувства, вокруг которых во многом выстраивается внутренняя жизнь. Представьте себе пламенного патриота. Сможет ли он, в каких-либо обстоятельствах сказать, что его любовь к Родине слишком сильна? Наверное, нет, ведь в его мире любовь к Родине – это абсолютная ценность, которая не может быть слишком сильной (разве что, слишком слабой). Может ли искренне верующий человек ощутить свою веру слишком сильной? Опять же, скорее, наоборот. Может ли профессиональный спортсмен считать слишком сильной свою волю к победе? Тоже исключено. К таким собственным переживаниям можно внутренне относиться, как к слишком слабым или, как к достаточным. Но никак, как к слишком сильным. Идеологически они однозначно позитивны для личности, представляют собой абсолютное благо, абсолютную ценность. А хорошего, позитивного, благого много не бывает. Поэтому и не может возникнуть внутреннего отношения к таким переживаниям как к чрезмерным.

Вышеприведенные три примера касаются положительных эмоций. Но тоже самое – идеологическую неспособность считать определенную эмоцию чрезмерной – мы можем наблюдать и при негативных эмоциональных реакциях.

Представим себе щепетильно–нравственного человека, чрезвычайно ценящего мораль как таковую. Его идеология, его ценность – это непричинение зла другим. Совершив аморальный проступок и причинив зло, испытывая по этому поводу вину, сможет ли он сказать, что переживает слишком сильно? При том, что для него испытывать вину – это хорошо. Ведь это переживание, которое уменьшает вероятность подобных ошибок в будущем и в целом делает человека лучше, поднимает его нравственно. Вина – это благо. Если не для него лично, то для человечества точно. Сможет ли он сказать, что в нем этого блага слишком много? Перед высшей ценностью прагматические рассуждения бледнеют в своей значимости. Чрезмерное с практически–прагматической точки зрения переживание все равно не теряет своей ценности, имеет для личности эту ценность в самом себе, и поэтому не может субъективно оцениваться как слишком сильное, неадекватное причине.

Но тем не менее здесь, в отличии от естественных эмоций, мы можем увидеть страдание по поводу страдания, как при СИЭР. Человек здесь может заниматься совершенно безысходным и саморазрушительным самоедством.

В гротескном виде такая ситуация показана в чеховском рассказе «Казак». Хуторянин Максим Торчаков после пасхальной службы едет с женой в телеге через степь домой. И на обочине дороги им встречается нищий больной казак, просящий милостыни. Максим собирается отдать ему часть пасхи, но жена его решительно противится этому, Максим сдается, и казак остается ни с чем. Через некоторое время Максима начинает мучить совесть. Он винит себя за бессердечие. Приехав домой, не может успокоиться. Посылает за казаком, а того уже и след простыл. Дальше – больше. Максим продолжает себя ругать, портятся отношения с женой, он запускает хозяйство, запивает… Вина тут, явно носит деструктивный характер, она разрушает. Но вряд ли Максим смог бы назвать ее слишком сильной… Вернее, вопроса об этом не возникает. Хотя практической пользы от нее никакой нет. Есть ценность в ней самой и кощунственно оценивать свой стыд как чрезмерный. Моральная важность, нужность вины определяет ее высочайшую интенсивность независимо от ее практического смысла. Это гротеск, конечно, но он в выпуклом виде показывает то, что действительно бывает в жизни.

Надо сказать, что чувство вины часто бывает естественно–непродуктивным. Во всяком случае, у нас, в России. И это, видимо, связано с «идеологической» культурной установкой на «облагораживающие страдания» и псевдоправославное самоукорение, в котором частенько стирается разница между самоедством и искренним раскаянием и покаянием.

Возьмем пример другого негативного непродуктивно–естественного чувства – гнева. Посмотрим отрывок из фильма Ю.Райзмана «Частная жизнь»…

Мы видим здесь жесткого, авторитарного, сильного, привыкшего побеждать человека – героя М. Ульянова. Его, руководителя высокого ранга, неожиданно снимают с работы. Мы видим как он мечется в бессильном гневе, не находит себе места, кипит от несправедливости, совершает нелепые поступки, срывается на домашних… Его гнев не имеет полезного выхода потому, что его сняли «сверху» и возможности повлиять на начальство министерского уровня в его распоряжении нет. Но продолжает, что называется, «беситься». Боевой настрой, стремление побеждать и подавлять (в данном случае в честной борьбе) является его абсолютной жизненной ценностью. И служить ей чрезмерно нельзя. Поэтому и отнестись к своему гневу как к «слишком сильному», несмотря на его низкий «коэффициент полезного действия», невозможно.

Еще пример. Девушка-перфекционистка, со смешанным (преимущественно ананкастическим расстройством личности). Обращается с жалобами на плохой сон. Не спит она из-за сильной тревоги. Тревога про то, что у нее не получается учиться так блестяще, как она хотела бы. Она связывает это с тем, что не прикладывает достаточно усилий, много «расслабляется не по делу». На тревогу (хотя последняя чрезвычайно интенсивна) она не жалуется. Запрос только про бессонницу: «Наладьте мне сон, с остальным я справлюсь сама». Тревога вообще не воспринимается как проблема, хотя и осознается. Хотя эта эмоция непродуктивна (она явно не помогает учиться лучше), она субъективно оценивается как нужная. «Без тревоги у меня не будет ответственности». «Тревога – это ответственность». А ответственности не может быть много. Ответственность перед собственным развитием и понуждение себя на это развитие в данном случае исповедуется как абсолютная ценность. Поэтому, как бы не мучила тревога – она во благо. «Только сон наладьте!»

Повторим еще раз: непродуктивно–естественные эмоциональные реакции – это эмоциональные реакции, которые непродуктивны, то есть не приводят к полезной активности (ни внешней, ни внутренней), но при этом не переживаются, не оцениваются личностью как чрезмерные.

Непродуктивно–естественные эмоциональные реакции встречаются прежде всего при расстройствах личности, у здоровых, реже – при эндогенных депрессиях.

Они также, как и СИЭР имеют прямое отношение к пустым усилиям (подробнее об этом чуть позже). Но в отличие от пациентов с СИЭР, пациенты с непродуктивно–естественными эмоциональными реакциями не жалуются на свои переживания. Они могут пожаловаться на последствия этих реакций, например, на бессонницу, головную боль или раздражительность, но не на сами переживания.

А сейчас рассмотрим еще один, последний класс негативных эмоциональных реакций – овладевающие эмоции.

Овладевающие эмоциональные реакции.

Овладевающие эмоциональные реакции представляют собой состояния временной охваченности аффектом. Пациент здесь тоже относится к своим чувствам, к своим эмоциям как к чрезмерным и неадекватным. И этим овладевающие эмоции похожи на субъективно–избыточные. Но такое отношение к собственным переживаниям здесь возникает тогда, когда они уже отзвучали, прошли, перестали уже существовать. Напротив, в то время, пока эмоция еще актуальна, субъективно она не воспринимается как неправильная. В этот момент с ней нет внутреннего конфликта. Эмоция полностью овладевает испытывающим ее человеком, не оставляя место для других, противоречащих ей, душевных движений. Сознание в этот момент как бы суживается и не способно вместить в себя что-либо, кроме этого сильного чувства. На овладевающие эмоциональные реакции часто жалуются и просят от них помощи.

Так, например, человек, склонный к астенической раздражительности, может внезапно разозлиться на кого–нибудь и накричать, наговорить обидных слов. А через несколько минут, «выйдя» из этого состояния, понимает его неадекватность, ощущает уже неудобство, чувство вины и хочет просить извинения. Но в момент самого крика он всего этого не ощущает. В момент раздражения ему кажется, что он испытывает «праведный гнев».

Или тревожно–мнительный человек, услышав сообщение об автомобильной аварии, на несколько мгновений погружается в сильную тревогу с ощущением, что в эту аварию попал его родственник. Потом он «трезвеет» и понимает, что вероятность этого низка. Но на короткое время тревога здесь тоже овладевает личностью.

Или авторитарным, «возбудимым» человеком легко может овладеть гнев и агрессия.

Так можно окунуться с головой в чувство вины или в тоску, а по прошествии некоторого времени «очнуться» и посмотреть на все совсем другими глазами.

Овладевающие эмоциональные реакции могут быть связаны с характерологическими особенностями, то есть быть психологически понятными. Они могут быть проявлением депрессивного состояния, то есть аутохтонно обусловленными. И могут быть симптомами психоорганического синдрома.

Как таковые, овладевающие эмоции не имеют отношения к пустым усилиям. Но в первых двух случаях, они нередко являются следствием субъективно–избыточных эмоциональных реакций. Напряжение, связанное с субъективно–избыточными реакциями как бы разрешается в эмоциональный «срыв» в виде овладевающих эмоций.

Приведу пример. Молодая девушка работает менеджером. В ее обязанности входит координировать действие других сотрудников, ее подчиненных. Коллектив ей попался сложный, многие подчиненные «с норовом». Так получилось, что многие старше и опытнее ее. И подчиняются с неохотой. Она по характеру ответственная, тревожная и к своим обязанностям относится очень серьезно. А специфика работы часто требует динамичной, быстрой и слаженной работы всей команды. Наша пациентка жалуется на гневные срывы, когда начинает кричать на сотрудников и «ведет себя недостойно». Но возникают эти срывы после достаточно продолжительного периода тревоги, когда она ищет другого (не гневного) способа заставить подчиненных работать хорошо. В этот период (как выясняется при расспросе) она испытывает субъективно– избыточную обиду–тревогу, и изо всех сил пытается успокоиться и попытки эти не увенчиваются успехом. Этой девушке удалось хорошо помочь, и я покажу вам потом запись терапевтической работы с ней. Вы увидите, что работали мы как раз с непродуктивной, субъективно–избыточной тревогой–обидой, предшествующей срыву. На саму овладевающую эмоцию подействовать с помощью ТПУ нельзя, но когда удается устранить этот предшествующий непродуктивный этап, как следствие, перестают возникать и «срывы».