Текст книги "От земель к великим княжениям. «Примыслы» русских князей второй половины XIII – XV в."

Ярославль

В духовной грамоте Ивана III (1503 г.) Ярославль упоминается вместе с Тверью, Нижним Новгородом и Тарусой в числе стольных городов, некогда самостоятельно плативших дань в Орду[540]540
  ДДГ.№ 89. С. 362.


[Закрыть]. Выше (см. параграфы «Ростов», «Великое княжение Владимирское») говорилось, что данный перечень отображает, скорее всего, ситуацию 1383 г., когда великое княжение Владимирское было закреплено за московскими князьями. Следовательно, в конце XIV в. Ярославское княжество (управлявшееся потомками Федора Ростиславича Черного) считалось суверенным[541]541
  Это прямо следует из договора Дмитрия Ивановича Московского с Михаилом Александровичем Тверским 1375 г., где ярославские князья фигурируют рядом с «великими христианскими князьями» (т. е. смоленским, черниговским, рязанским и пронским, носившими такой титул) как союзники Москвы: «А князи велиции крестьяньстии и ярославьстии с нами один человѣкъ. А их ти не обидети. А имеешь их обидети, нам, дозря их правды, боронитися с ниме отъ тобе с одиного. А имут тобе обидѣти, нам, дозря твоие правды, боронитися с тобою от них с одиного» (ДДГ.№ 9.С. 26).


[Закрыть]. В конце 40-50-х гг. XV в. под московскую власть перешли северные владения князей ярославского дома (отделенные от основной территории княжества великокняжескими землями) – в районе р. Кубены и Кубенского озера (т. н. «Кубена» и «Заозерье»)[542]542
  См.: Черкасова М. С. Кубено-Заозерский край в XIV–XVI веках // Харовск: краеведческий альманах. Вологда, 2004. С. 48–57.


[Закрыть]. Примерно в то же время жена Василия II Мария Ярославна купила у ярославских князей часть земель на основной территории княжества, включая г. Романов[543]543
  ДДГ. № 61 (духовная грамота Василия Васильевича, 1461 или начало 1462 г.). С. 195–196: «А что еѣ (княгини. – А.Г) купля городок Романов княжо Михаилово Дѣева, и княжых Лвовых детей, и княже Давыдово Засѣкина, и Оусть-Шокстны, что собѣ купила оу князя оу Семена и оу князя оу Василья оу Шохонских, ино то еѣ и есть».


[Закрыть]. Но формально ярославские князья сохраняли статус суверенных. В проекте договора Василия II с его двоюродным братом князем верейским и белозерским Михаилом Андреевичем от 19 июня 1447 г., по которому Михаилу передавалась часть ярославского Заозерья, говорится: «А коли, господине, князь велики, придет посолъ татарьскои въ Ярославль, и мнѣ, господине, с тое отчины з Заозерья давати ярославьским княземъ в выход и во всѣ пошлины, и ординьские проторы, по старинѣ, как давали заозерьские князи ярославьским княземъ»[544]544
  ДДГ. № 44. С. 128.


[Закрыть]. Таким образом, ярославские князья сохраняли собственные отношения с Ордой и самостоятельно уплачивали туда дань, что свидетельствует об их суверенности.

Согласно известию Ермолинской летописи, помещенному под 6971 (1463) г., ярославские князья «простилися со всеми своими отчинами на век, подавали их великому князю Ивану Васильевичю, и князь велики против их отчины подавал им волости и села»[545]545
  ПСРЛ. Т. 23. СПб., 1910. С. 157–158.


[Закрыть]. Построение летописной статьи не позволяет с уверенностью говорить, что речь идет о событиях именно этого, а не последующих лет, и некоторые исследователи высказывали предположение, что присоединение Ярославля имело место несколько позднее (в пределах 1460-х гг.)[546]546
  Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства в XIV–XV вв. М., 1960. С. 828–830; Назаров В. Д. Ликвидация самостоятельности Ярославского княжества и первые годы правления Ивана III // Проблемы отечественной истории и культуры периода феодализма. Чтения памяти В. Б. Кобрина. М., 1992.


[Закрыть]. Но обнаружение жалованной грамоты, выданной Иваном III на села в Ярославском княжестве 23 марта 1464 г., в которой Ярославль называется великим князем «моей отчиной» (а также упоминаются великокняжеские наместники и волостели)[547]547
  ДКТЫ служилых землевладельцев XV – начала XVII в. Т. 1. М., 1997. № 312. С. 302–303.


[Закрыть], сомнения рассеяло: переход Ярославля под власть Ивана III произошел в 1463 г. (вероятнее всего летом[548]548
  См.: Там же. С. 340–341 (комментарий К. В. Баранова).


[Закрыть])[549]549
  Ср.: Назаров В. Д. О включении Ярославского княжества в состав Российского централизованного государства // Россия в IX-ХХ веках: проблемы истории, историографии и источниковедения. М., 1999.


[Закрыть].

Каков был способ приобретения Ярославского княжества? Ранние родословцы, говоря о последнем самостоятельном ярославском князе Александре Федоровиче, указывают, что он «продал Ярославль»[550]550
  ГИМ, собр. Синодальное, № 367. Л. 211 (родословец в списке конца XV в.); ПСРЛ. Т. 24. Пг., 1921. С. 229.


[Закрыть]. Известие Ермолинской летописи употребляет термин «подавати»: ярославские князья «подавали» свои отчины великому князю, он взамен «подавал» им волости и села. По прямому смыслу, речь идет об обмене, но, учитывая лишение ярославских князей их суверенных прав, обмен этот следует признать явно неравноценным. Поэтому сообщение родословцев о «продаже» Ярославля, скорее всего, отражает реальный факт – денежную компенсацию ярославским князьям со стороны Ивана III. Местные князья сохранили за собой часть родовых земель, но уже как пожалование от великого князя[551]551
  См.: Кучкин В. А. К вопросу о статусе ярославских князей после присоединения Ярославля к Москве // Феодализм в России. М., 1987.


[Закрыть], перейдя на положение князей служебных.

Предыдущие присоединения к Москве суверенных княжеств – Нижегородско-Суздальского, Тарусского и Муромского в 1392 г. – осуществлялись по ханским ярлыкам. Имела ли отношение Орда к присоединению Ярославля? В 1992 г. В. Д. Назаров, исходя из предположения о переходе Ярославского княжества под московскую власть в 1466 г., допустил следующую цепочку событий: после того как хан Большой Орды (правители которой после распада к середине XV в. единой ордынской державы признавались в Москве сюзеренами) Махмуд во время попытки совершить поход на Русь в 1465 г. был атакован и разбит крымским ханом Хаджи Тиреем, ордынский престол захватил брат Махмуда Ахмат; воспользовавшись усобицей в Орде, Иван III сумел в 1466 г. купить ярлык на Ярославское княжество[552]552
  Назаров В. Д. Ликвидация самостоятельности… С. 133–134.


[Закрыть]. В позднейшей работе В. Д. Назаров под влиянием находки жалованной грамоты великого князя на ярославские территории 1464 г. вернулся к датировке присоединения Ярославля 1463 годом, но положение о «выкупе ярлыка» сохранил, правда, без определения даты этого события[553]553
  Он же. О включении… С. 295.


[Закрыть].

Полагаю, что, учитывая бесспорность датировки перехода Ярославля под московскую власть 1463 годом, есть основания иначе решать вопрос о связи этого события с действиями Орды. Через два года после присоединения Ярославского княжества хан Орды совершил попытку похода на Москву[554]554
  ПСРЛ. Т. 24. С. 186. О том, что целью похода могло быть только Московское великое княжество, см.: Горский A.A. Москва и Орда. М., 2000. С. 154–155.


[Закрыть]. Поход против великого князя, возглавляемый самим ханом («самим царем», по терминологии русских источников), – событие почти уникальное. Ранее был всего один такой поход – Тохтамыша в 1382 г. (Мамай и Едигей, ходившие на Москву в 1380 и 1408 гг., не являлись ханами, а Улуг-Мухаммед, воевавший с Василием II в конце 30-х – первой половине 40-х гг. XV в., был ханом-изгнанником из Орды). Для подобного предприятия требовалось весьма серьезное нарушение вассальных обязательств. Не исключено, что за первые годы правления Ивана (великий князь с 1462 г.) накопилась задолженность по выплате ордынского «выхода». Но более вероятно, что поводом для похода стало невиданное прежде деяние – присоединение к Москве Ярославского княжества без ханской санкции. Можно вспомнить, что в первые годы правления Ивана III наблюдается такое проявление «нелояльности» к Орде, как изменение в тексте договорных грамот князей московского дома формулировки пункта об отношениях с ней: вместо указания, что «выход» может не выплачиваться, если «переменит Бог Орду» (применявшегося со времен Дмитрия Донского), появилось «А коли яз, князь велики, выхода в Орду не дам»[555]555
  См. об этом: Горский A.A. Москва и Орда. С. 154.


[Закрыть], т. е. вопрос о выплате или невыплате дани стал ставиться в зависимость только от воли великого князя. Очевидно, в условиях напряженных отношений между Махмудом (хан с 1459 г.) и его братом Ахматом, а также правителем Крыма Хаджи-Гиреем Иван III стал действовать без оглядки на Орду и овладел Ярославлем без испрашивания ярлыка, ограничившись договоренностью с местными князьями.

«Меча»

В московско-рязанском договоре 1483 г. имеется лаконичная запись: «А Меча нам вѣдати вопчѣ»[556]556
  ДДГ.№ 76. С. 285.


[Закрыть]. Речь идет о районе р. Красивой Мечи, правого притока Дона в верхнем течении (южнее Непрядвы). В конце XIV в. эта территория принадлежала Орде (именно до р. Мечи преследовали войска Дмитрия Донского татар после Куликовской битвы)[557]557
  См.: Памятники Куликовского цикла. СПб., 1998. С. 38, 77.


[Закрыть]; нет причин полагать, что позднее она изменила свой статус. Поскольку в духовной Василия II Меча не упоминается, вероятнее всего относить присоединение данной территории к 70-м гг. XV в. и связывать (как и возвращение под московскую власть «мест татарских и мордовских») с ликвидацией зависимости от Орды. В данном случае бывшая ордынская территория оказалось под совместным управлением Москвы и Рязани.

Елец

В XIV столетии в г. Ельце, стоящем на р. Быстрой Сосне, левом притоке Дона (южнее Мечи), обосновались князья, происходившие из козельской ветви, и сформировалось особое княжество[558]558
  См.: Зотов Р. В. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в татарское время. СПб., 1892. С. 147–148, 215–216. В домонгольский период эта территория находилась за пределами Руси и в Черниговскую землю не входила.


[Закрыть]. Последнее его упоминание относится к 1415 г., когда татары повоевали «Елечьскую землю»[559]559
  ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. М., 2000. Стб. 535 (Софийская первая летопись).


[Закрыть]. В договоре Ивана III с Иваном Васильевичем Рязанским 1483 г. Елец фигурирует среди московских владений[560]560
  ДДГ. № 76. С. 285.


[Закрыть]. Поскольку духовная грамота Василия II (1461–1462 гг.) о нем еще не упоминает, присоединение Ельца следует датировать временем между 1462 и 1483 гг. Скорее всего, оно произошло тогда же, когда и переход под московскую власть «Мечи» и «мест татарских и мордовских» – в 1470-е гг., вместе с ликвидацией зависимости от Орды. Елец лежал близ районов ордынских кочевий, и его присоединение отодвигало московские границы далеко на юг. Кому принадлежал Елец накануне присоединения к Москве, остается неясным. Высказывались предположения о подчинении его территории в XV в. Рязани[561]561
  Kuchinski S.M. Ziemie chernihowsko-siewierskie pod rzadami Litwy. Warszawa, 1936. S. 234.


[Закрыть] или Орде[562]562
  Л аптенков B.B. Государственное разграничение верхнего По донья в XIV–XV вв. // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья и Запада России. Липецк, 1998. С. 21–22.


[Закрыть]. Учитывая, что расположенная севернее, ближе к территории Рязанского княжества, «Меча» до 1470-х гг., вероятнее всего, входила в число ордынских владений (см. параграф «Меча»), второе предположение кажется более предпочтительным.

Новгород

Новгородская земля со второй половины XIII в. признавала политическое верховенство великих князей владимирских (т. е. в XV столетии московских), но практически сохраняла полную самостоятельность, являясь по сути боярской республикой[563]563
  См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 1962. Присоединение Новгорода, таким образом, занимает особое место среди приобретений московских князей: Новгородская земля не была владением другой княжеской линии, формально новгородским князем являлся Иван III.


[Закрыть]. В 1470–1471 гг. часть новгородской знати склонилась к переходу под сюзеренитет великого князя литовского (он же король Польши) Казимира IV. Иван III нанес новгородцам летом 1471 г. поражение; по заключенному тогда мирному договору, к великому князю отходили новгородские «части» Волока и Вологды, в остальном же договор соответствовал «старине»[564]564
  ПСРЛ. Т. 25. С. 284–291; Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. Л., 1925. С. 446–449; ГВНП. М.; Л., 1949. № 26. С. 46–47; ср. с предыдущим московско-новгородским докончанием, 1456 г.: Там же. № 22–23.


[Закрыть]. Ликвидация новгородской независимости произошла в результате похода великого князя конца 1477 – начала 1478 г., окончившегося капитуляцией новгородского боярского правительства на условиях Ивана III, требовавшего, чтобы Новгород не отличался по своему положению от других составных частей его государства («хотим государьства на своей отчинѣ Великом Новѣгородѣ такова, как нашо государьство в Низовскои земли на Москвѣ»)[565]565
  ПСРЛ. Т. 25. С. 317–318.


[Закрыть]. Поводом для похода стал отказ новгородцев в мае 1477 г. называть великого князя московского не только «господином», но и «государем» (термином, фиксирующим, по понятиям того времени, большую степень зависимости), на что предыдущее новгородское посольство вроде бы давало свое согласие[566]566
  ПСРЛ. Т. 25. С. 310–323; Т. 6. СПб., 1853. С. 205–220 (Софийская II летопись); Черепнин Л. В. Указ. соч. С. 869–874; Вернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV веке. М.; Л., 1961. С. 291–307.


[Закрыть]. Основанием для покорения Новгородской земли московская сторона считала (судя по приведенной в московском летописании речи Ивана III новгородским послам во время конфликта 1471 г.) исконную принадлежность Новгорода потомкам Рюрика – вначале князьям киевским, затем (со Всеволода Большое Гнездо) владимирским[567]567
  ПСРЛ. Т. 25. С. 285–286.


[Закрыть]. Но по сути Новгород был присоединен чисто силовым путем[568]568
  Подробно об обстоятельствах падения новгородской независимости см.: Янин В. Л. Падение Новгорода // Государство и общество в России. XV – начало XX века. СПб., 2007.


[Закрыть].

Тверь

Тверское княжество после перехода в 1383 г. в наследственное владение московских князей великого княжения Владимирского (см. параграф «Великое княжение Владимирское») стало рассматриваться как равностатусное с ним государственное образование; с конца 1420-х гг. фиксируется его определение как «великого княжения Тверского» (см. Введение). Падение тверской независимости произошло в результате событий середины 1480-х гг. Осенью 1483 г. имело место обострение московско-тверских отношений, после чего тверской князь Михаил Борисович заключил договор с Литвой[569]569
  ДДГ. С. 483–484; Клюг Э. Княжество Тверское (1247–1485 гг.). Тверь, 1994. С. 260–262.


[Закрыть]. Союз с Казимиром IV был использован Москвой как повод для начала военных действий[570]570
  ПСРЛ. Т. 6. С. 236.


[Закрыть]. В результате в декабре

1484 г. Михаил Борисович был вынужден заключить с Иваном III договор, ставивший Тверь в зависимое положение: она лишалась права на самостоятельную внешнюю политику, Михаил признавал себя «молодшим братом» по отношению к Ивану Васильевичу и его сыну и соправителю Ивану Ивановичу[571]571
  ДДГ. № 79. С. 295–301. О датировке договора см.: Зимин A.A. О хронологии духовных и договорных грамот XIV–XV вв. // Проблемы источниковедения. Вып. 6. М., 1958. С. 317.


[Закрыть]. В августе 1485 г. Иван III двинулся походом на Тверь: поводом стал перехват тверского посла к Казимиру[572]572
  ПСРЛ, Т. 6. С. 237; Т. 27. Л., 1962. С. 358 (Сокращенный летописный свод 1493 г.); Клюг Э. Указ. соч. С. 204.


[Закрыть]. Михаил Борисович бежал из осажденного города в Литву, и 21 сентября Тверь капитулировала. Иван III передал тверское княжение своему сыну Ивану, являвшемуся по матери внуком прежнего тверского князя Бориса Александровича[573]573
  ПСРЛ. Т. 27. С. 358–359; Т. 24. С. 205.


[Закрыть]. Таким образом, присоединение Твери было осуществлено силовым способом; единственным «правовым» основанием можно считать родство Ивана Ивановича Молодого с тверским княжеским домом, но его права на тверское княжение при наличии здравствующего сына Бориса Александровича, Михаила, были, разумеется, эфемерны.

Хронология, способы и причины территориально-политических изменений

В предшествующем изложении зафиксировано 55 случаев «примыслов» территорий со стольными городами или находящихся за пределами Руси. Для удобства дальнейшего рассмотрения представим их в хронологической последовательности[574]574
  Упоминания «примыслов», в отношении которых имеются прямые или косвенные данные о санкции Орды, здесь и в последующих сводных таблицах выделены курсивом. Случаи возвражения утерянных «примыслов» учитываются только если вторичное приобретение было осуществлено иным способом, чем первоначальное.


[Закрыть].

[575]575
  Для удобства при обобщении данных учитывается один из двух возможных путей приобретения Можайска, а также Тулы в 1380-е гг.


[Закрыть]

Для удобства дальнейшего рассмотрения данные о «примыслах» сводятся в таблицы по четырем примерно равным, шестидесятилетним периодам: 1) до 1305 г.; 2) до 1360 г.; 3) до 1425 г.; 4) до 1485 г. (Таблицы 1–4). В Таблице 5 даются общие цифры.

Что касается первого периода, то здесь прежде всего следует констатировать, что начало «примыслам» положило не Московское княжество. Первыми здесь были князья Северо-Восточной Руси, но не московские, а переяславские, ростовские и ярославские. Московские князья делают первые приобретения на рубеже XIII–XIV вв. Известен в это время и случай «примысла» русских князей не из Северо-Восточной Руси (смоленских).

Во второй период (первая половина – середина XIV в.) московские князья усиливают активность в деле приобретения территорий. Можно сказать, что именно к середине XIV столетия определяется их лидерство по части увеличения своих владений за счет других политических образований. Тем не менее и в этот период имеет место факт «примысла», совершенного другими князьями Северо-Восточной Руси (суздальскими; была также неудавшаяся попытка со стороны тверских князей завладеть Нижегородским княжеством). Приобретения, сделанные князьями не Северо-Восточной Руси, не зафиксированы.

В третий период (вторая половина XIV – первая четверть XV в.) Москва безоговорочно лидирует, причем число приобретений, сделанных ее князьями, заметно превышает количество «примыслов» предшествующего периода. При этом были «примыслы» и у других князей Северо-Восточной Руси (ростовских, галицких, суздальско-нижегородских, тверских), а также князей рязанских.

В четвертый период (1430-1480-е гг.) общее количество приобретений становится намного меньше, чем в период предшествующий. Большинство из них – московские; однако даже в это время имеют место приобретения у иных (не московских) князей Северо-Восточной Руси (тверских и суздальско-нижегородских) и рязанских князей (правда, за исключением восстановления Нижегородско-Суздальского княжества ханом Улуг-Мухаммедом в 1445 г., все эти «примыслы» делались по соглашению с Москвой, фактически под контролем московских князей).

Таким образом, «примыслы» осуществляли многие русские князья. Процесс территориального передела не может характеризоваться как только расширение московских владений. Последнее как бы «затмевает» приобретения, сделанные другими князьями: во-первых, в силу своего большего размаха (который, повторим, стал таковым далеко не сразу, а только к середине XIV столетия), во-вторых, потому, что другие участники передела территорий сами рано или поздно стали объектом «примысла» – московского или литовского (включая Рязанскую землю – за пределами изучаемой эпохи, в 1521 г.).

Следует также отметить, что нередки были случаи потери «примыслов», причем такое случалось и с московскими князьями: они теряли на время Нижний Новгород, Галич, Ржеву, Тулу, «места татарские и мордовские», Козельск. Процесс роста московских владений не был однолинейным и гладким.

Всего выделяется 10 способов приобретения территорий. При этом в первый, второй и третий периоды преобладают способы, связанные с санкцией Орды. В первом и втором периодах их число близко к 100 %. В третьем периоде доля приобретений, сделанных с участием Орды, опускается до 3/5. В четвертый период она резко падает, почти до нуля.

Прямой захват характерен только для третьего и четвертого периодов (т. е. не ранее второй половины XIV в.). Свойственен этот способ главным образом московским князьям (10 случаев из 12). Только в третьем и четвертом периоде встречаются «примыслы», ставшие результатом договоренности между князьями без участия Орды, что коррелирует с ослаблением последней и усилением московских великих князей.

Приобретение территории по праву близкого родства с ее прежними владельцами отмечается только в первый и второй периоды (последний случай датирован первым десятилетием XIV в.).

Такой способ, как переход князей на положение служебных с передачей своих земель под верховную власть великого князя, фиксируется намного ранее, чем традиционно считалось (исходя из появления термина «служебные князья» в первой половине XV в.). Уже в 1320-1330-е гг. это происходит с княжествами Галицким, Углицким и Белозерским, во второй половине XIV столетия – с Ростовским, Стародубским, Фоминским, Березуйским, Нижегородско-Суздальским, Тарусским.

Следует констатировать значительную роль Орды в процессе территориального передела на русских землях[576]576
  Заметим, что есть основания полагать, что и приобретения русских территорий литовскими князьями сопровождались договоренностями с Ордой – о сохранении зависимости этих территорий от нее и продолжении выплаты с них дани (см. об этом: Русина О. Укра'iна під татарами і Литвою. Кiев, 1998. С. 58–61).


[Закрыть]. В первый и второй периоды почти все «примыслы» русских князей совершаются с ордынской санкции, в третий – более половины, и только в XV в. роль Орды почти сходит на нет. Но делать на этой основе вывод об инициирующей роли ордынских ханов в ломке территориально-политической структуры русских земель вряд ли оправданно. Прямая инициатива Орды при «примыслах», видимо, была редкостью (она кажется вероятной лишь при передаче Брянского княжества смоленским князьям в 1290-е гг. и воссоздании Нижегородского княжества в 1341 г.). В большинстве случаев инициатива исходила от князей; Орда только поддерживала ее и пользовалась ею в своих интересах. Но само появление в середине XIII столетия центра верховной власти в Восточной Европе вне русских земель давало возможность для процесса территориального передела. Хан в принципе мог принять любое решение по поводу любого княжеского стола, оставалось только подыскать «правовое основание» для присвоения той или иной территории и добиться расположения ордынских правителей. Князья стали активно пользоваться этими возможностями.

Соотношение доли «примыслов», совершенных при участии Орды, у московских и иных князей следующее.

I период: московские князья – 33 %, иные – 100 %.

II период: московские князья – 88 %, иные – 100 %.

III период: московские князья – 50 %, иные – 71 % (в т. ч. князья Северо-Восточной Руси – 80 %).

IV период: московские князья – 0, иные – 25 % (в т. ч. князья Северо-Восточной Руси – 50 %).

В целом: московские князья – 46 %, иные – 72 % (в т. ч. князья Северо-Восточной Руси – 85 %).

Доля московских «примыслов», сделанных с участием Орды, во все периоды ниже, чем у правителей иных княжеств. Эти данные показывают, что традиционное представление об особой поддержке Ордой Москвы, способствовавшей выходу Московского княжества на первенствующие позиции, не вполне соответствует действительности[577]577
  Ранее автор этих строк пришел к аналогичному выводу в результате анализа истории политических взаимоотношений Москвы и Орды (Горский A.A. Москва и Орда. М., 2000).


[Закрыть].

Традиционно московская экспансия в историографии оценивалась как достаточно жесткая (независимо от положительной или «сдержанной» оценки ее в общеисторическом плане), в отличие от литовской, характеризуемой как более мягкая (опять-таки независимо от ее оценки: обычны суждения о договоренности с литовскими князьями местной знати). Анализ способов приобретения территорий вынуждает усомниться в таких оценках.

Оказывается, что «примыслы» московских (как и других русских) князей на русских землях осуществлялись всегда при наличии определенных «правовых», с точки зрения той эпохи, оснований. Сила могла применяться в качестве дополнительного средства (как в Ростове в 1328 г. или Нижнем Новгороде в 1392 г.). Но прямого захвата не было. Таковой фиксируется лишь в случаях, когда объектом приобретения были территории, принадлежавшие Литве или Орде (Ржевское, Фоминское и Березуйское княжества, ранее захваченные Литвой, Тула, «места татарские и мордовские», Меча, Елец), а также после ликвидации зависимости от Орды (при присоединении Новгорода и Твери). Между тем «примыслы» литовских князей на русских территориях иногда осуществлялись путем применения прямой силы: без каких-либо «законных» оснований были осуществлены присоединения части Черниговской земли[578]578
  См.: Горский A.A. Брянское княжество в политической жизни Восточной Европы (конец XIII – начало XV в.) // Средневековая Русь. Вып. 1. М., 1996. С. 90–91.


[Закрыть], Смоленска[579]579
  Горский A.A. Русские земли в XIII–XIV веках: пути политического развития. М., 1996. С. 40–41.


[Закрыть], Козельска[580]580
  См. параграф «Козельск».


[Закрыть]. Таким образом, сравнительные оценки степени «жесткости» московской и литовской экспансий, по-видимому, также требуют пересмотра.

Традиционно эпоха XIV–XV столетий рассматривается как время «процесса объединения» на русских землях. Результаты, полученные в ходе изучения «примыслов» русских князей, показывают, что точнее говорить о процессе передела владений, в котором участвовали многие политические силы. Поначалу каждая из них стремилась не к объединению, а к расширению, по мере возможности, своих владений. О появлении стремления именно к объединению земель справедливо говорить только с эпохи Дмитрия Донского, когда московские князья закрепляют за собой великое княжение владимирское, т. е. получают право именоваться «великими князьями всея Руси»[581]581
  Определение «всея Руси» было закреплено за великими князьями владимирскими в конце XIII – начале XIV в. (см.: Горский A.A. Титулование «всея Руси» и русские князья XI–XIII вв. // Михаил Ярославич Тверской – великий князь всея Руси. Тверь, 2008).


[Закрыть].

Таблица 1. Вторая половина XIII – начало XIV в.

Таблица 2. Первая половина – середина XIV в.

Таблица 3. Вторая половина XIV – первая четверть XV в.

Таблица 4.1430 – 1480-е гг.

Таблица 5