Электронная библиотека » Антон Ханыгин » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 16 октября 2020, 04:02


Автор книги: Антон Ханыгин


Жанр: Героическая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Грани лучшего мира

Том I

Гражданская война


Глава 1


По галерее королевского дворца неторопливо прогуливался высокий худощавый мужчина в темной одежде комита Тайной канцелярии и размышлял о жизни. Точнее, о том, что с ней происходит после насильственной смерти. Ведь ничто в мире не пропадает бесследно, и непрожитые годы не являются исключением. Он знал об этом, но врата сокровищницы человеческих жизней оставались для него закрытыми. Пока что. Впрочем, можно быть вполне счастливым, даже если приходится довольствоваться тем, что имеешь.

Человек остановился, чтобы насладиться рассветом. Дворец стоял на холме в западной части города, называемой верхним кварталом, поэтому с его галерей открывался прекрасный вид на Донкар, столицу королевства Алокрии. Монарх в очередной раз решил собрать своих комитов рано и неожиданно, видимо, дело не терпело отлагательств. Но невозможно пройти мимо и не посмотреть на город, в котором невидимые работники Тайной канцелярии прямо сейчас раскрывали хитроумные сети мошенников, заговоры и попутно очищали улицы от мусора. Кто в Донкаре считался мусором – это решал он, главный шпион Алокрии Шеклоз Мим. Не работа, а настоящее искусство.

Комит с удовольствием вдохнул прохладный утренний воздух, в котором чувствовались нежные и пугающие тона едва уловимого аромата могильной земли. Утро в столице всегда приносило с собой целый спектр ощущений, но самое необычное из них просыпалось, когда начинало казаться, что нагретая мягким светом солнца кожа понемногу отслаивалась от продрогшей плоти, не успевшей отмерзнуть после холода ночи.

– Мастер Шеклоз Мим? – раздался знакомый голос в другом краю галереи. – Не очень-то вы спешите на совет.

– А, мастер Касирой Лот, уважаемый комит финансов Его Величества… − отозвался шпион, не отвлекаясь от созерцания города. – Чудесное утро, не мог не насладиться этим видом. Случайно не знаете, по какой причине наш король решил созвать совет? Последний был совсем недавно.

– Нет, не знаю.

Шеклоз кивнул и еще внимательнее стал разглядывать изгибы улиц города. Изящные вены столицы медленно заполнялись пробуждающимися людьми, которые черными точками ползали по мостовым, преследуя собственные цели или возлагая ежедневную жертву на алтарь рутины. Ночной Донкар спрятался от света солнца, и люди в очередной раз встретили другую сторону города, не замечая его свежих ран и гноящихся язв.

Комит финансов подошел к Шеклозу и встал рядом.

– В удивительное время мы живем, – произнес Касирой после недолгой паузы.

– Чем оно вас так удивляет?

– В стране царит мир, спокойствие, порядок. Но никуда не делись воры, убийцы, сумасшедшие из секты смертепоклонников. Их просто не видно с галереи королевского дворца.

– В этом проблема королей. Но ведь мы не короли, верно? Настоящий облик страны для нас не секрет. Может, именно поэтому Его Величество Бахирон Мур и держит нас при себе. Но рано или поздно король пожелает ослепнуть и избавится от нас, – комит Тайной канцелярии сдержанно улыбнулся. – Впрочем, надо идти, мы уже достаточно задержались.

«Жуткая улыбка. И мысль весьма пугающая», – подумал Касирой, но только хмыкнул в ответ и пошел за своим коллегой, который уверенным быстрым шагом направился в тронный зал. Как ни странно, в зале никого не было, кроме зевающих стражников, каких-то мелких чиновников и бездельников-придворных, копошащихся в углах как черви и неслышно расползающихся в тенях колонн.

Комиты остановились недалеко от трона. Он всегда удивлял послов других стран – обычный высокий стул, грубый и тяжелый. Это была дань традициям, которые так сильно почитал нынешний король. Шеклоз подошел к первому попавшемуся стражнику и спросил, кивнув в сторону трона:

– Где?

– В своих покоях, мастер Шеклоз Мим. Там уже почти все собрались на совете, – вытянувшись, ответил страж.

– А почему не в тронном зале?

Молодой солдат замялся.

– Я не знаю, вам виднее. Может, Его Величество не пожелал…

– Мальчик мой, – поморщившись, оборвал его комит. – Будешь мне грубить – однажды встретишь утро не в своей кровати, а сразу в нескольких частях города.

Холод, исходящий от Шеклоза, медленно заполз стражнику под доспехи, просочился сквозь одежду и присосался к содрогнувшейся плоти, выжимая из нее капли липкого пота. Шпион, удовлетворенный видом побледневшего лица перепуганного юноши, развернулся и направился к дверям в королевские покои. Касирой поравнялся со своим скрытным коллегой, который был явно раздражен и даже не пытался скрыть этого, что для него было большой редкостью.

– Зачем вы так с юношей? – осторожно спросил комит финансов.

– Не в нем дело, просто под горячую руку попал, – признался Шеклоз, остановился и посмотрел Касирою прямо в глаза. – Король созывает совет не в тронном зале, а в своих покоях.

– И в чем проблема? Не в первый раз уже.

Комит Тайной канцелярии подошел вплотную к финансовому советнику.

– Вот именно. Тронный зал – символ государственной власти, место, где решается судьба Алокрии. Совет комитов был частью этой власти. А теперь король Бахирон вызывает нас к себе в покои. В покои, понимаете? Мы больше ничего не решаем, просто докладываем. Растеряли остатки и без того невеликого влияния и стали обычными сплетниками государственного масштаба.

Комит финансов внимательно наблюдал за собеседником, который затронул опасную тему. Бахирон Мур был слишком молод, когда унаследовал корону отца. Регентом по завещанию назначили его собственного дядю, имя которого теперь запрещено упоминать в стране. Регент создал тогда прообраз совета комитов, но с более широкими полномочиями, и надо отдать им должное – справлялись они прекрасно. Но когда король стал совершеннолетним и вступил в законное правление, его дядя допустил промашку, не пожелав распускать совет и складывать с себя полномочия правителя. Бахирон с самой ранней молодости строго следовал старинным законам и традициям, а народ любил его и поддерживал. Он не оставил мятежному регенту никаких шансов и лично казнил его, когда восстание против законного наследника престола было жестоко подавлено. Члены совета расстались со своими головами, их семьи бесследно пропали, документы этого периода истории страны исчезли. Мур наглухо запечатал новые веяния в управлении страной, с тех пор ориентируясь только на старые законы и традиции, которые уже давно начали тухнуть, отравляя королевство изнутри. Его подданные пока еще были счастливы, но когда время начнет нещадно подгонять отсталое государство, им придется тащить его на своих спинах.

Однако Алокрия – большая страна, которая все-таки постоянно развивалась, обзаводилась колониями на Дикарских островах, и король больше не мог уследить за всем в одиночку. Тогда и был создан второй совет, назначены новые комиты, но с минимумом полномочий. В основном он лишь давал Бахирону некие рекомендации и предоставлял информацию по всему происходящему в стране. Комиты знали и умели очень многое, но приблизившись к власти вплотную, они так и не смогли реализовать весь свой потенциал, оставаясь «сплетниками государственного масштаба».

Остыв, Шеклоз и сам понял, что погорячился. Ему и так с трудом удавалось скрывать от короля то, что он иногда выходил за рамки дозволенного, управляя Тайной канцелярией. В конце концов, скрытные враги страны не станут дожидаться, пока Бахирон изучит их дела и даст согласие на ликвидацию угрозы.

Касирой Лот лишь усмехнулся, сводя разговор к простой шутке, обошел коллегу и молча направился в королевские покои. Оставшийся в одиночестве комит еще некоторое время постоял в коридоре, разбираясь с мыслями. Наконец он сдвинулся с места, на ходу мотая головой, чтобы развеять задумчивое состояние, и с угрюмой улыбкой вошел в покои короля, где все уже были в сборе и дожидались только его.

Король Бахирон Мур сидел во главе небольшого прямоугольного стола, за которым расположились остальные советники. На нем не было ни короны, ни мантии, даже четыре перстня, символизирующие три провинции и объединяющую их Алокрию, просто лежали перед ним. Его жена, королева Джоанна Кассия, сидела рядом с мужем, но не за столом, тихо напевала какую-то мелодию и читала истрепанную временем книгу. Она была тем редким человеком, к мнению которого прислушивался король.

На Шеклоза никто не обратил внимания. Присутствующие тихо переговаривались между собой, монарх молчал. Опоздавший комит сел на единственное свободное место и профессиональным взглядом окинул своих коллег, подмечая мельчайшие изменения с момента их последней встречи.

По правую руку от Бахирона сидел старый друг и соратник короля, ныне назначенный комитом армии, Илид По-Сода. Его имя выдавало в нем выходца из градомской знати провинции Мария, что находится на востоке Алокрии. И то, что он сейчас занимает столь высокий пост в стране, большая редкость, ведь в западной провинции Илия, где и находилась столица Донкар, к марийцам относились крайне пренебрежительно или даже презрительно, отзываясь о них как о деревенщине с завышенным самомнением и нелепым преклонением перед местной знатью, называемой там старыми семьями.

Однако и по левую руку от короля сидел мариец − комит дипломатических миссий Таис По-Конар. Единственный, кто позволял себе открыто пользоваться властью при Бахироне. Впрочем, как бы сильно ни раздражался король его самодеятельностью, все всегда оборачивалось в пользу государства. Именно благодаря этому человеку Алокрии до сих пор удавалось жить со своими соседями относительно мирно. Конечно, этот мир был бы невозможен без сильной армии.

Шеклоз пробежал глазами по остальным. Патикан Фед, комит Академии и глава факультета алхимии. В совет вошел недавно, удостоившись этой чести из-за быстрого развития алхимических наук и роста значения Академии в стране. Но он оставался весьма далеким от политики ученым и, честно говоря, совершенно не понимал, что он здесь делает и зачем. Своего рода антиподом ему был Карпалок Шол, комит Церкви Света, иначе говоря – Спектр, религиозный лидер Алокрии. Впрочем, король к вере относился весьма сдержанно, как к одной из традиций, поэтому сейчас старику Карпалоку оставалось только вспоминать былую власть.

Комит финансов Касирой Лот. Для всех он был талантливым экономистом и управленцем, но глава Тайной канцелярии знал и об умеренном воровстве, и о взятках, и об остальных нелицеприятных аспектах тайной жизни Касироя. Впрочем, Шеклоз видел в нем родственную душу, человека, который не обманывает себя ложными чувствами и ожиданиями окружающих его людей, а принимает себя таким, какой он есть, со всей своей грязью и гнилинкой. Уж не это ли по-настоящему честный человек?

И наконец, комит колоний Мирей Сил. Когда создавался новый совет комитов, он был адмиралом алокрийского флота. И смены палубы флагмана на стул в кабинете в его планах не было, из-за чего теперь Мирей ощущает себя не на своем месте. Моряк оставался моряком даже при короле, правда, без морской воды и соленых ветров он совсем рассох, сделался раздражительным и мечтал о дне, когда сможет вернуться в море или хотя бы умереть. Однако пока его заветному желанию не суждено было сбыться – рост числа колоний и их сообщение с метрополией требовали постоянного надзора со стороны опытного человека. И Бахирон видел такого человека в Мирее Силе, который ныне вынужден изнывать на суше в четырех стенах роскошного кабинета заваленного бумагами. А ведь чтение бывшему полуграмотному моряку, дослужившемуся до адмирала, давалось с большим трудом.

Во главе заляпанного чернилами и испещренного царапинами стола сидел Бахирон Мур, по очереди поднося к своим глазам королевские перстни. Симпатичные безделушки, но за ними скрывалась кровавая история объединения Алокрии. Одним словом, обычные регалии.

Перстень с символом гвоздики. Провинция Мария, столица Градом. Восточные земли с гордым свободолюбивым населением. Так называемые старые семьи востока отрицают пережитки рабства и негативно относятся к переселенцам с других провинций, которые имеют в собственности людей. Однако марийцы – лояльный и храбрый народ, некогда отказавшийся помогать мятежному регенту и даже выступивший против него, несмотря на то, что дядя короля фактически стремился воплотить в жизнь марийские идеалы всеобщей свободы и равенства. Монарху, конечно, опасно иметь таких подданных, но они оставались верны даже в самые тяжелые для страны времена, а выходцы из Марии теперь сидят рядом с королем, вопреки всем предубеждениям.

Пробормотав что-то невнятное, Бахирон медленно надел перстень на безымянный палец левой руки и взял следующий. На нем был начертан символ розы. Провинция Ева, небольшой клочок южных земель Алокрии, столица Новый Крусток. «Новый» он потому, что раньше Крусток находился немного восточнее, но был полностью сожжен при подавлении восстания регента. В Еве живет очень мало людей, столица там является единственным крупным городом, а поля совсем не плодородны. Нищета и запустение для простого люда, дешевый карьерный трамплин для чиновников. Эта провинция привлекательна только своим географическим положением, ведь она расположена на побережье Южного моря и сообщение с колониями проходит через нее. Парадокс заключается в том, что она почти никак не развивается, приняв на себя обязанности огромного провонявшего рыбой склада и оставаясь простым узлом в отношениях метрополии и Дикарских островов.

Перстень с розой Евы Бахирон надел на средний палец левой руки. Все комиты наблюдали за королем, ведущим себя достаточно странно, но молчали и терпеливо ждали. Правитель Алокрии всегда был очень решительным человеком, способным принять решение, задумавшись лишь на секунду, чтобы прикинуть, не перечит ли оно традициям. Но сейчас все было несколько иначе.

Подняв третий перстень, он долго смотрел на игру солнечных лучей, обливающих золотом изображение лилии. Провинция Илия, богатые и плодородные западные земли, покрытые густыми лесами, сердце страны. Именно здесь, на руинах забытого древнего города, вырос великолепный Донкар, столица провинции и всего королевства. Наконец перстень занял свое законное место на указательном пальце все той же левой руки короля.

В руках Бахирона оказалась последняя королевская регалия, перстень объединенной Алокрии, на который вместо символа была нанесена миниатюрная карта страны. Огромный полуостров, соединенный на северо-востоке с материком, почти полностью попавшим под власть соседнего королевства – Фасилии. Если бы не северо-восточные Силофские горы, то фасилийцы обязательно бы попытались захватить Алокрию еще раз. Но свежи еще болезненные воспоминания о той позорной для них войне, когда они застряли в горных ущельях, безуспешно атакуя лагерь алокрийцев и неприступную крепость Силоф. В конце концов, Фасилия была вынуждена признать свою неспособность продвигаться дальше. Получив от противника огромную контрибуцию, Бахирон Мур сверх того потребовал от фасилийского короля Кассия Третьего его дочь себе в жены. Он хотел унизить соседа, и ему это удалось. Брак был заключен без каких-либо династических прав, чем юный правитель Алокрии нанес Кассию личное оскорбление, приравняв принцессу с простолюдинкой или незаконнорожденной. Дабы очиститься от позора, тот даже отказался от своей дочери, но старая рана зудела и кровоточила до сих пор, хоть прошло уже двенадцать лет.

Король зажал перстень в кулак и взглянул на свою жену. Джоанна Кассия продолжала напевать мелодию и перелистывать пожелтевшие страницы книги. Бахирон знал эту песню, печальная илийская колыбельная ласкала его слух. Он научил свою жену петь ее, когда она ждала ребенка от него. Первенец был мертворожденный. Второй ребенок умер через несколько дней после рождения. Джоанна чудом оставалась живой после родов…

Погрузившись в болезненные воспоминания, король сильнее сжал кулак. Он не имел наследника и был вправе право развестись со своей женой, но не делал этого. Мур любил ее, а она не хотела быть для него обузой и мечтала родить мальчика. Но время идет, и злые языки уже прозвали короля Бахирона Последним.

Рукав короля намок от крови. Тонкий алый ручеек струился по запястью, сочась сквозь сжатые пальцы. Бахирон достал впившийся в ладонь перстень и неторопливо надел липкую регалию на указательный палец правой руки. Он оглядел всех присутствующих комитов, сделав вид, что не замечает, как они смотрят на кровавые отпечатки на столе.

– Это будет наша последняя встреча.

В покоях воцарилась тишина. Не обычная, а давящая тишина молчаливого ожидания, заполненная недоумением и едва уловимым шелестом мыслей. Только мягко расплывающийся в воздухе напев королевы, копошение птиц у узкого окна и шаркающий за дверью сонливый стражник напоминали собравшимся, что время пока еще движется вперед.

Шеклоз посмотрел на своих коллег по совету. Угрюмые физиономии согласия и отсутствие вопросов убедили его в том, что все уже давно ожидали чего-то подобного. Глава Тайной канцелярии и сам видел, как король еще больше концентрировал власть в своих руках, и понимал, к чему это приведет. Но он не думал, что все произойдет так внезапно.

– Это будет наша последняя встреча, потому что я распускаю совет и устраняю должность комита, – произнес Бахирон, размазывая по столу капли крови. – Мы возвращаемся к законной и традиционной форме монархии, где есть только один правитель, обладающий всей полнотой власти. Любые органы, члены которых наделены волей действовать в обход короля, в Алокрии отныне запрещены.

Таис По-Конар встал и тяжело оперся на стол. Было заметно, что комит дипломатических миссий старается сдержать раздражение и убедить себя в правильности решения монарха. И то и другое получалось не очень хорошо.

– Ваше Величество, наша страна очень велика и в одиночку… – размеренно начал говорить он.

– Во-первых, это моя страна, а не «наша», – перебил его король. – Во-вторых, вы останетесь моими советниками и помощниками, просто перестанете пользоваться какой-либо властью. Тайный комитет будет подчиняться только мне. Дипломатические миссии тоже. Как и армия, флот, правительства колоний, администрация Академии и Церкви.

Массируя виски, Бахирон устало опустился на стул. Решение далось ему непросто. Почти извиняясь, он договорил:

– Прошу, поймите меня правильно, друзья. Таковы традиции и закон королевской власти. Я не могу отступать от них.

– Как в таком случае мы сможем быть вам помощниками, если не принимаем участия в управлении страной? – поинтересовался Таис.

Любые вопросы, которые касались его сферы, По-Конар привык решать быстро, и всегда его действия оборачивались благом для страны. Короля он просто уведомлял о проделанной работе, хотя иногда забывал и об этой мелочи, с головой погрузившись в одному ему понятные дела. Своим последним указом Бахирон фактически отправил его в отставку, лишив марийского трудоголика смысла жизни.

– Таис, я учту твой опыт и буду обращаться к тебе за помощью, – заверил Мур. – К тому же, роспуск совета произойдет не сразу, мне понадобится время, чтобы во всем разобраться, принять…

– Может быть, и не стоит тогда затеваться с этим делом, Ваше Величество? – встрял Касирой.

Обычно комит финансов предпочитал отмалчиваться на любых собраниях, считая незаметность необходимым атрибутом своей деятельности, но когда он понял, что скоро деньги потекут мимо него, осторожность отошла на второй план.

– Стране нужен один сильный король, а не десяток полукоролей, – ответил Бахирон. – Так мои предки правили веками и привели Алокрию к процветанию.

Комит армии Илид По-Сода слушал со слабым интересом и посматривал на присутствующих. Его не волновала политика, он был солдатом и военачальником, и, в принципе, никогда не вникал в дела страны. Его лишат места в совете и должности комита? Не беда. Король Бахирон Мур всегда останется ему добрым другом и соратником, с которым они вместе прошли не один бой, а он в свою очередь всегда будет верно служить ему и защищать страну с оружием в руках. Непонятная болтовня и прочая политическая возня – пусть этим занимаются те, кто боится испачкаться в грязи и крови на поле битвы, но с любовью купается в смердящем болоте чистых кабинетов дворца.

– Что же будет с Церковью Света, позвольте поинтересоваться? – подал голос Карпалок Шол.

– Религия – важная часть нашей страны и жизни каждого человека, – терпеливо ответил Бахирон, немного дезориентированный осознанием того, сколь колоссальные изменения ожидают его страну. – Безусловно, Церковь остается под вашим управлением, Спектр. Но в политике она отныне не будет принимать никакого участия, как это было при старых королях и при моем отце.

– Но волею вашего батюшки Церковь обзавелась обширными землями и связями, дабы Свет мог проникнуть в душу каждого человеческого существа под его недремлющим сияющим взором, согреть бедных и богатых, знатных и рабов, ибо проникает лучами своими он в самые темные глубины естества людей, озаряя его и развевая мрак благодаря гласу и делу Церкви. И мы могли бы нести это почетное знамя и дальше, если бы Церковь имела большее влияние в нашей стране, да сохранит ее Свет.

– В моей стране, – снова поправил Бахирон. – И уверяю вас, Спектр, Церковь будет иметь все условия для того, чтобы нести знамя, как вы выразились. Но политика и религия должны быть разделены.

– Мы могли бы поговорить наедине, Ваше Величество? – спросил Карпалок, теребя иссушенными пальцами амулет в виде треугольника из белого золота, символизирующий призму Света. – Ведь снисходя на темную землю нашу, Свету далеко не каждому человеку удается даровать должный луч веры и тепла в час ночи мира, и это бремя падает на плечи Церкви, да сохранит ее Свет.

Наклонив голову, Бахирон поморщился. Порой было очень сложно понять, когда Спектр Карпалок говорит о мирском, а когда о религиозном. Его вообще сложно понять.

– Мы поговорим, – заверил король. – Я со всеми вами переговорю лично, как подобает советникам и королю.

В покоях снова повисла тишина. Похоже, Бахирон Мур твердо решил вернуться к традиционной монархии, отказываясь от совета, наделенного властью, к которому у него никогда душа не лежала из-за памятной деятельности его мятежного дядюшки. Регент хоть и неплохо справлялся с управлением страной, но допустил ошибку, проигнорировав традиции и пойдя против воли своего племянника, законного правителя Алокрии.

Шеклоз Мим молчал и поглядывал на ерзающего Касироя.

«Ему есть что терять», – подумал глава Тайной канцелярии, выловив в глубинах своего сознания заманчивую, но очень опасную идею.

– Значит, Ваше Величество, теперь мы свободны? То есть, встаем и уходим? – воодушевился Мирей Сил. – Я могу вернуться в море и послужить стране тем, что действительно умею?

– Нет, комиты, – ответил Бахирон, отлепляя от стола пропитанный кровью рукав. – Вы все еще комиты. Я сказал, что мне понадобится время, чтобы принять все правление на себя. Пока вы еще будете исполнять свои роли и распоряжаться в своих сферах, но совета комитов отныне не существует. Он оскорбляет традиционную королевскую власть и должен быть распущен.

В этот момент раздался негромкий стук в дверь. Король позволил войти, и в покои прошел стражник, а за ним ввалился молодой человек в зеленой одежде лаборанта Академии с факультета фармагии. Выражение лица главного алхимика Патикана Феда, который оставался абсолютно безучастным ко всему, что происходило на совете, наконец хоть немного оживилось.

– Ваше Величество, могу я обратиться к мастеру Патикану? – выпалил юноша, с трудом переводя дыхание.

Фед посмотрел на короля. Как бы монарх ни желал иметь полную и всеобъемлющую власть, в дела Академии стороннему от науки человеку соваться бесполезно. И Бахирон это прекрасно понимал, поэтому просто коротко кивнул.

Старый алхимик подошел к посыльному, который начал что-то быстро рассказывать.

– Ваше Величество, если у вас нет никаких вопросов ко мне, могу ли я удалиться? – спросил Патикан, выслушав молодого человека.

– Что-то срочное? – поинтересовался король.

– Небольшой инцидент, Ваше Величество, – спокойно ответил алхимик. – Ничего особенного.

Бахирон махнул рукой.

– Ступай. Потом расскажешь обо всем лично. А мы пока что обсудим противодействие преступной сети Синдиката…

Последнюю фразу Патикан уже не слышал, потому что быстро шел по коридору за лаборантом. Академия располагалась в одной из старых башен дворца, поэтому в экспериментах следовало соблюдать крайнюю осторожность. Фармагики, однако, этого правила не придерживались. На факультете фармагии обучаются и работают алхимики с особыми способностями, позволяющими им сложными манипуляциями контролировать ядовитые и лечебные жидкости, пары, а также их движения в живых организмах. За фармагиками давно закрепилась слава первоклассных врачей, они обзавелись богатыми клиентами и влиятельными друзьями. Вероятно, именно поэтому они позволяли себе намного больше других членов Академии.

Патикану уже приходилось сдерживать их эксперименты с ядами, но фармагия с каждым годом становилась все более и более влиятельным направлением алхимии в Академии. И для очередной демонстрации нового лекарства, иными словами, лечащего яда, у Феда никто даже не спрашивал позволения. В итоге – взрыв, ядовитые испарения в аудитории, человеческие жертвы. Присутствовавшие на демонстрации фармагики сейчас контролировали облако яда и помогали пострадавшим. За главным алхимиком и главой факультета фармагии Маноем Саром были отправлены посыльные.

Патикан зашел в аудиторию. Шестеро фармагиков плавно и синхронно поднимали руки вверх. Бледный пар клубился под потолком, но благодаря их манипуляциям оставался там. Маной был уже здесь, стоял возле лежащих у дальней стены людей. По аудитории разносились их сдавленные стоны.

– Я не разрешал проводить подобных мероприятий, – сурово произнес глава Академии, подойдя к главному фармагику.

– Прогресс не стоит на месте и сдерживать создание и развитие новых лекарств вам не под силу, мастер Фед, – спокойно ответил Маной, безотрывно следя за корчащимися людьми.

Патикан наконец разглядел жертв инцидента. С их лиц и рук почти полностью сошла кожа, оголяя уже подгнивающие мышцы, местами были видны кости. У многих вместо глаз остались лишь зияющие черные впадины, подбородки забрызганы рвотой вперемешку с кровью и частичками внутренних органов. Умирающие и мертвецы без тени уважения были свалены в одну жуткую кучу человеческих тел, под которой расползалась вонючая лужа всевозможных выделений.

– Почему вы им не поможете? – ошеломленно спросил алхимик.

– Им уже никто не поможет. Слишком большая доза экспериментального лекарства вызывает… ну, вот это все, – фармагик лениво обвел рукой страдающих людей. – И никакого противоядия нет, не изобрели пока еще. Но, благодаря нашим невезучим гостям, мы можем воочию наблюдать симптомы и впредь будем готовы к подобной… трагедии.

Один из умирающих приподнялся и, протягивая руку вперед, попытался что-то сказать. Зрачки были скрыты за густой серой пеленой, а изо рта вместо слов вырвался сдавленный хрип, прерывающийся звуками лопающихся пузырьков липкой и густой бледно-розовой крови. Фармагик наклонился к нему и почти вплотную приблизился к страдальцу, внимательно разглядывая мучительную гримасу на этой уродливой пародии человеческого лица, почти целиком покрывшейся вздутыми гроздьями пузырящейся кожи. Вскоре человек окончательно ослаб, тяжело опустился на пол и затих. Из его уха потек тонкий коричневый ручеек.

– Поразительно, – произнес Маной Сар с довольным видом.

Патикан прожил долгую жизнь, всецело посвятив ее науке. На его веку было немало несчастных случаев из-за непроверенных реакций и ошибок во время экспериментов. Но такой кошмар он видел впервые.

– Вы ответите за это перед королем, – только и смог выдавить из себя главный алхимик.

– Может быть, оставим это происшествие в тайне? – небрежно поинтересовался фармагик и наконец повернулся лицом к собеседнику. – Вы же понимаете, что если король узнает об этом, то как минимум выдворит нас из обжитой башни дворца. А вообще, я склоняюсь к мнению, что он казнит нас и распустит Академию, запретив тайные науки в Алокрии. Вы ведь не к этому стремились всю свою жизнь?

Не дожидаясь ответа, Маной взмахнул руками и стал интенсивно вырисовывать ими в воздухе круги и дуги. Облако под потолком стало собираться в плотный шар, становящийся со временем все меньше и меньше. Фармагик медленно опустил руки вниз, и маленькая бледно-зеленая жемчужина повисла на уровне его глаз. К ней тут же подбежали расторопные лаборанты, быстро закупорили яд в пробирку и так же быстро скрылись. Сар развернулся к Патикану.

– Мы договорились, комит? Такова цена науки.

Алхимик стоял и смотрел на сваленных у стены изуродованных мертвецов. Цена науки? Они же люди, почетные горожане, которые пришли узреть новое чудодейственное лекарство от факультета фармагии и сделать щедрые пожертвования на благое дело. Но подобной трагедии еще не случалось. Наверное…

Однако Маной прав, Патикан слишком долго добивался создания Академии в ее современном виде, а иначе она оставалась бы захудалым кружком любителей алхимии. Он смог объединить все образовательные учреждения в одну огромную научную машину, создать сеть школ и гимназий, сделал просвещение доступным среди простых людей. Ему даже плевать на лишение должности комита, главное чтобы Академия не пострадала. Она была целью и смыслом его жизни.

Нельзя все перечеркивать. Да, это цена науки. Старик зажмурился, но спустя мгновение вернул себе свой обычный собранный и уверенный вид.

– С семьями пострадавших будешь разбираться сам, – спокойно произнес Патикан. – Я доложу королю, что инцидент исчерпан. Но как быть с остальными свидетелями?

Маной улыбнулся.

– Я знал, что вы сделаете правильный выбор. Не беспокойтесь, у факультета фармагии хватит связей и средств, чтобы последствия остались незамеченными.

Фармагик обошел гору трупов, хладнокровно переворачивая сапогом подгнивающие тела только что умерших людей. Не отвлекаясь от своего занятия, он обратился к главе Академии:

– Безусловно, это ужасная трагедия, но из-за нее мы продвинулись далеко вперед. Прямое наблюдение, пусть даже случайное, – уникальная и редкая возможность в наших экспериментах. Сами понимаете, фармагия заперта в стенах лабораторий, где не может раскрыть свой потенциал полностью. А мы могли бы сделать мир лучше, если бы подобный опыт повторялся чаще.

По спине Патикана Феда пробежал холодок.

– Этого не будет.

– Конечно, не будет, – согласился Маной, слегка постучав себя пальцами по губам. – Просто удивительно, как такое несчастье смогло помочь дальнейшим исследованиям. Без этого мы бы месяцы бились над идеальной формулой, над средством против передозировки, над эффектами на организм и прочим. Но не беспокойтесь, такого больше не повторится, я обо всем позабочусь. Вы ведь доверяете мне?


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации