Текст книги "Помрачённый Свет: Финал"

Послышался глухой топот, и несколько мгновений спустя проход заслонила огромная гора мяса в человеческом обличии.

– Вот так откормили… – присвистнула Аели, широко раскрытыми глазами уставившись на кулаки размером с ее голову.

– Можно считать, что что-то пошло не так? – поинтересовался Диолай, судорожно сглотнув. – Только, знаешь, я, наверное, не буду лишний раз бить тебя по башке, Ахин. Этот тип явно справится лучше… Хотя нет, он тоже бить не будет. Просто раздавит тебе черепушку своей пятерней.

– Мы пришли поговорить со старостой Орином, – поторопился объяснить одержимый, поняв, что догадка сонзера довольно-таки близка к истине. – У нас есть выгодное предложение. Выгодное для всех.

Воздух у порога дома сжался от тишины. Кажется, бугай не понял Ахина. Или попросту не обратил внимания на его слова. Взгляд крохотных глазок на удивительно маленькой для такого огромного тела голове был прикован к саалее.

– Сынок, это что, бандиты?

– Девка… – произнес громила низким утробным голосом. – Красивые девки не ходят с бандитами. А если ходят, то становятся уродинами. Нет, это не бандиты.

– Спасибо за комплимент, – Аели обворожительно улыбнулась. – Так мы можем увидеть старосту?

– Отец занят… – человек немного помялся. – Но, думаю, можете.

– Замечательно, – саалея изящным движением поправила непослушный локон. – Проводишь нас?

– Э-э-э… Да. Пойдем.

«Не зря ее взял, – хмыкнул одержимый, покосившись на Аели. – Но почему она мне так не улыбается? Знаю, что это фальшь, но… Мне было бы приятно. А она только издевается надо мной по любому поводу. Я ведь желаю ей только лучшего, почему она так со мной?.. Да понятно почему. Мы же друзья. Такие вот друзья… Но, может, когда все закончится, мы с ней могли бы…»

Не сдержав вздох, Ахин опустил глаза и едва не врезался в спину громилы. К счастью, он успел остановиться. Но огромный человек все равно обернулся и смерил его подозрительным взглядом. И одержимый вдруг понял, что внешний вид бывает очень обманчив. Этот «сынок» не так глуп, как можно подумать из-за его несоразмерно маленькой головы и тупой физиономии. Уж хитростью-то он точно не обделен. И у него явно есть какая-то задумка. А если ее нет сейчас, то она обязательно появится в будущем.

«С ним надо быть осторожнее».

– Стойте тут. Ждите, – велел громила и протиснулся боком в одну из дверей. Затем высунулся на мгновение: – Ничего не трогайте, – и вновь исчез за дверью.

Его сухонькая мать, плетущаяся на почтительном расстоянии от незваных гостей, быстрым и ловким для своего возраста рывком проскочила следом за ним, оставив светильник на тумбочке.

– Коридоры, мебель с резьбой, двери внутри дома, – деловито перечислил Диолай, глядя по сторонам. – Хорошо они тут живут, скажу я вам. В обычных людских лачугах в лучшем случае завесят чем-нибудь проход на спальню и кухню, чтобы мухи не налетели. А здесь, ишь они, отгородили покои, прям господа какие!

– Могут себе позволить, – небрежно повела плечом Аели. – Завидуешь?

– Нет, конечно, – фыркнул сонзера, поправив ремни мешка с драгоценностями. – Просто, если бы у меня были лишние средства, я бы никогда не потратил их на всякие роскошные финтифлюшки и нагромождение дверей внутри своего дома. Наружной двери мало, что ли? А эти только при ходьбе мешаются.

– И куда бы ты тогда потратил так называемые лишние средства, сэкономленные на роскоши?

– Отдал бы нуждающимся!

– Да ну?

– Ну да, – важно кивнул Диолай. – Но тут нужно учитывать, что, раздавая деньги, я рано или поздно сам стану в них нуждаться. Выходит, я сам буду нуждающимся, понимаешь? И это неизбежно, ибо мне не совладать со своей альтрастати… атралистичес… альтруистической натурой. Получается, даже обладая лишними средствами, я все равно остаюсь нуждающимся, потому что они мне как бы не принадлежат, ну, в перспективе. Соответственно, как нужно поступить милосердному и разумному существу в такой ситуации? Правильно – поделиться деньгами с самым близким нуждающимся, то есть с собой.

– Пообещай мне, что никогда не станешь чиновником, – покачала головой Аели.

– Что тебе опять не нравится? Я же вроде доходчиво все разъяснил…

Дверь открылась, в коридор выглянула старушка и, удостоверившись, что все вещи стоят на своих местах, махнула посетителям сухой рукой:

– Проходите.

Ахин хорошо знал, как выглядят кабинеты, ведь он работал в конторе феи-ростовщицы. Так вот, трое порождений Тьмы оказались в самом настоящем кабинете, который как-то очень плохо соотносился с образом провинциального поселения, даже такого ухоженного и богатого, как Бирн.

Первым делом в глаза бросился роскошный массивный стол, заваленный бумагами. Два стула, выполненные в том же стиле, стояли перед ним, будто бы приглашая посетителей к деловой беседе. Вдоль стен размещались узкие шкафы, комоды, буфет с изысканной посудой и огромное зеркало в толстой резной раме. Кабинет освещался свечами в высоком серебряном канделябре и большим светильником с абажуром из удивительной полупрозрачной ткани, на которой вышит великолепный узор. А уж сколько вокруг было всевозможных мелочей – детально проработанные статуэтки, чернильницы из драгоценных металлов, миниатюрные картинки с восхитительными пейзажами, кувшин и стаканы из чистейшего хрусталя и многое другое… Все выглядело безумно дорогим, но, что любопытно, вполне уместным. У хозяина имелся действительно хороший вкус.

– Кажется, я понял, зачем им двери, – пробормотал Диолай, пожирая взглядом роскошную обстановку кабинета.

Староста сидел в большом кресле за столом. Рядом с ним стоял уже знакомый ночным посетителям громила, а чуть поодаль – еще один, похожий на немного уменьшенную копию первого. Очевидно, братья. И хотя их отец обладал довольно-таки типичным человеческим телосложением, для своего возраста он выглядел очень хорошо. Староста был пожилым, но рослым и крепким мужчиной, что придавало ему весьма представительный вид. А уж на фоне его кабинета…

– Орин. Староста Бирна, – представился он, внимательно рассматривая гостей. – Мне сказали, что у одержимого, нашего печально известного героя сплетен, есть ко мне какое-то дело… Ты ведь тот самый одержимый?

«Значит, он тоже обо мне слышал. Это все упрощает. Или наоборот…»

– Тот самый. Ахин. И я пришел договориться.

– Н-н-нет, не думаю, что у нас что-то из этого выйдет, – протянул староста, задумчиво постучав пальцами по столу. – Видишь ли, нам нечего предложить тебе. А тебе нечего предложить нам.

– Ты ошибаешься, – невозмутимо возразил одержимый.

– В чем именно?

– И в первом, и во втором.

Орин молча ждал, продолжая выстукивать из столешницы незамысловатую мелодию. Дверь открылась, в кабинет вернулась незаметно ускользнувшая старушка, приведя с собой еще троих крупных мужчин. Каждый чем-то походил на пожилого старосту.

«Плодовитый дед, – хмыкнул Ахин, почувствовав себя в меньшинстве как-то неловко. – Что ж, выстраивать стратегию переговоров, очевидно, некогда. Надо действовать наглее, пока он не решил, что схватить нас и сдать властям – лучшая идея… Ну, рискнем».

Одержимый забрал мешок у Диолая, и избавившийся от тяжелой ноши сонзера тут же не без удовольствия потянулся. Постаравшись придать своей походке как можно более непринужденный характер, Ахин подошел к столу. Сыновья старосты заметно напряглись, но их отец так и не повелел схватить беглого раба, а без его слова в этом доме даже мыши не осмеливались вылезать из щелей.

Глухо звякнув, мешок упал на кипу бумаг перед Орином. Предусмотрительно ослабленные завязки поддались, и теплые отблески света свечей заиграли на золотых украшениях, скользя по идеально отполированным изгибам колец, браслетов и диадем, блуждая по тонкой филиграни крохотных поминальных шкатулок и ритуальных подсвечников, путаясь в изысканных плетениях цепей самых разных размеров и вспыхивая насыщенными цветами в глубине самоцветов.

Диолай, печально всхлипнув, отвел взгляд в сторону, а вот братья-громилы, наоборот, уставились на невиданные доселе богатства и сдавленно дышали через разинутые от изумления рты. Староста отреагировал более сдержанно, но блеск в его глазах был едва ли не ярче самих драгоценностей, лежащих перед ним. Судя по роскошной обстановке кабинета, Орин умел считать деньги. Как свои, так и чужие. И останавливаться на достигнутом он явно не планировал.

– Хм… Да… Итак… – просипел староста, откашлялся, прочистив горло, и продолжил, стараясь унять дрожь в голосе: – Итак, что это?

– Это моя плата, – небрежно махнул рукой Ахин.

– Понятно…

Орин выразительно посмотрел на сыновей, легонько кивнув в сторону гостей. Бугаи с ехидными ухмылками переглянулись, разом хрустнули костяшками пальцев и расправили плечи, став еще крупнее, что уже точно выходило за рамки человеческих размеров. У многих в руках появились внушительные охотничьи ножи и тесаки для разделки туши. Намерения детишек-переростков старосты стали предельно прозрачны.

Иссохшая мать семейства с оханьем и неразборчивыми причитаниями забилась в дальний угол кабинета и замерла, начав казаться еще одним предметом интерьера, к слову, довольно-таки неуместным из-за своей блеклости на фоне роскоши.

– Еще не пора? – поинтересовался у одержимого Диолай, с громким сопением мусоля потной ладонью рукоять меча. – Если я не врежу тебе сейчас, то другой возможности может и не быть.

– Не стоит, – спокойно покачал головой Ахин. – Сыновья уважаемого Орина вовсе не собираются нам навредить. Они просто хотят подойти поближе к столу и внимательнее рассмотреть наш аванс.

Самодовольная мина сползла с лица старосты, но блеск в его глазах вспыхнул с новой силой.

– Аванс?

– Да, предварительная оплата, – пожал плечами одержимый. – Кто же платит все сразу? Особенно в столь важных делах.

Задумчиво пожевав нижнюю губу, Орин вдруг широко улыбнулся, удивительным образом совместив крайне неискреннюю доброжелательность к посетителям с суровым взглядом на сыновей.

– Эй, вы! – прикрикнул он на растерянно переглядывающихся громил, продолжая при этом растягивать свое лицо в заискивающей улыбке. – Чего столпились? Разойдитесь, не мешайте нам! Вы зачем сюда пришли? Вон отсюда, бездельники!

– Так ты ж велел… – послышалось недоуменное бормотание.

– Вон! – стукнул кулаком по столу Орин, и золото в мешке вторило ему веселым бряцанием. – Хотя… Вы двое. Останьтесь, – он махнул рукой двум бугаям у стола.

Обиженно сопя, остальные сыновья по одному вышли из кабинета, с трудом протискиваясь в слишком узкую и низкую для них дверь. Супруга старосты по-прежнему стояла в углу, стараясь, судя по всему, даже не дышать, чтобы лишний раз не нервировать мужа.

– Значит, аванс… – Орин достал из мешка первое попавшееся кольцо с каким-то крупным синим камнем, повертел его перед глазами, довольно причмокнул и бережно положил обратно: – Впечатляюще.

– Уверен, полная сумма тебя тоже не разочарует, – хмыкнул Ахин.

Если бы не темный дух, неустанно поглощающий страх и волнение, то сердце одержимого уже выскочило бы из груди. Все-таки вести переговоры он пока еще не привык. Особенно, когда его окружают гиганты, способные голыми руками выдавить из него все внутренности.

– Почему я должен тебе верить? – выражение лица старосты внезапно стало жестким, утратив прежнее услужливое дружелюбие. Настоящий разговор еще только начинался.

– У меня нет причин обманывать тебя.

– О-о-о, есть, еще как есть! – усмехнулся староста. – О твоем коварстве, знаешь ли, уже чуть ли не легенды слагают. Как и о твоих сверхъестественных силах, уме, поразительной удаче и харизме.

– Считаешь эти слухи правдивыми?

– Я не дурак, чтобы верить в россказни перепуганных простаков, – взгляд Орина стал еще жестче. – Не говоря уж о том, чтобы доверять словам порождения Тьмы.

– Хорошо, можешь мне не доверять, – не стал спорить Ахин. – Так или иначе, ты ничем не рискуешь, заключив со мной сделку, – склонившись над столом старосты, он тихо добавил, медленно и четко проговаривая каждое слово: – Только станешь богаче. Существенно богаче.

На сей раз Орин жевал нижнюю губу намного дольше. Его взгляд то медленно опускался на мешок с драгоценностями, то резко подскакивал к лицу одержимого, нависшего над ним.

– Может, присядешь? – предложил староста, почувствовав себя немного неловко в такой близи к черным глазам.

Ахина не пришлось долго упрашивать, он не без удовольствия сел на один из стульев перед столом. Второй тут же был занят Аели, а Диолай, поздно спохватившись, что ему не осталось места, разочарованно фыркнул, но, немного подумав, встал рядом с девушкой, выпятил нижнюю челюсть и сощурил глаза, как бы говоря своим видом: «Я слежу за каждым вашим движением». Именно так, по его мнению, должен был вести себя настоящий телохранитель. Честно говоря, выглядело это довольно-таки жалко.

Молчание в кабинете загустело. Казалось, что еще немного – и оно воспламенится от свечей.

– Сколько получится в конечном итоге? – наконец поинтересовался Орин, указав на мешок.

«Не помню… Даже не так – не знаю», – вдруг осознал Ахин, но, быстро прикинув размеры кучи, увиденной им на выходе из Могильника, торопливо ответил, не давая собеседнику лишний повод для сомнений:

– В десять раз больше.

Громилы за спиной старосты сдавленно кашлянули. Сам пожилой глава Бирна выглядел невозмутимым, однако одержимого не покидало ощущение, что Орин просто не решил, что сделать – удивиться названной сумме или же посмеяться над глупой выдумкой.

– И за что же полагается столь высокая плата?

В глазах старосты вновь вспыхнул алчный огонек, хотя на этот раз он был омрачен тенями подозрений и опасений. В любом случае Ахин вновь перехватил инициативу в беседе.

«Только это уже начинает утомлять…»

– К северо-западу от Бирна есть утесы с множеством естественных пещер, – начал Ахин, позволив себе мысленный усталый вздох. – Мои солдаты укроются в них на некоторое время. А вы будете старательно делать вид, что там никого нет, и убеждать в этом любого заезжего торговца, чиновника, командира патруля, случайного путника… да даже самого кардинала Иустина, если потребуется.

– И все? – приподнял бровь Орин.

– Нет, не все. Вы также будете поставлять в пещеры свежее мясо каждые, скажем, два дня. Столько, сколько потребуется.

– Только мясо? У нас есть овощи, зерно… Мы даже могли бы готовить им! Каши, похлебки, рагу – что пожелают.

– К сожалению, они пожелают только мясо, – развел руками Ахин. – Причем сырое и самое свежее. Лучше даже неразделанное.

– Хм… Дороговато получается.

– За такие-то деньги? – возмутился Диолай, позабыв об образе сурового телохранителя. – Имей совесть, старик. Скажи спасибо, что мы не человечину потребовали!

– Челове… – Орин побледнел. – Так ты на самом деле ведешь за собой нежить?

«А чего ты так удивился? Неужто какой-то из слухов оказался правдой, а? Не все так просто, мой хитрый друг… Наверное, с этого мне и следовало начать, м?»

– Я разве не упомянул? – улыбнулся Ахин. – Совсем рассеянный стал в последнее время.

Староста нервно заерзал в кресле, то и дело оглядываясь на сыновей, как будто ожидал от них совета или хоть какой-то реакции. Но те лишь стояли и беспомощно смотрели на отца, ожидая приказов. «Вырастил безвольных остолопов на свою голову…» – пробормотал Орин, медленно выдохнул и кивнул:

– Будет им мясо… – а затем, что-то вспомнив, резко подался вперед, выпалив: – А они комесанов едят? У нас их много.

«Конечно, много. Такая вонища на окраине поселения стоит… Однако будут ли их есть мои неживые друзья? Комесаны – оскверненные демонические твари, после гибели сущности Тьмы опустившиеся до уровня рабочей скотины. Это ведь лучше, чем трупы темных созданий? Хотя вряд ли. Мало того, что звери, так еще и порожденные Тьмой…»

– Только овцы и коровы, – решительно заявил Диолай, опередив одержимого. – Курицы есть?

– Есть…

– Можно еще куриц, – великодушно разрешил сонзера.

– Хорошо, – окончательно сдался Орин. – Что-то еще?

Он явно стал сговорчивее, узнав о нежити. Главное, чтобы страх не задавил его жажду легкой наживы, иначе от необдуманного поступка старосты Бирна могут пострадать очень многие.

«Так, что же еще?» – Ахин представил себя идущим вдоль рядов нежити и демонов, за которыми собирался отправиться сразу же после заключения договора с людьми Бирна.

Вот перед одержимым стоят ожившие мертвецы с переделанным садовым инвентарем и барахлом, снятым с трупов стражи. Мечи и короткие копья, материал и качество производства которых оставляли желать лучшего, со временем пришли в негодность из-за недостаточного ухода – бывшие кладбищенские работники никогда раньше не имели дел с оружием.

А еще на нежити не было почти никакой брони. Пусть они не чувствуют боли и способны на дальнейшее существование, даже утратив половину физической оболочки, но если им отрубят, к примеру, руки, то в бою они станут бесполезны. Так что их иссохшие неживые тела все же нуждаются в защите.

Что касается демонов Пустошей… Ахин не знал, что может понадобиться кочевым порождениям Тьмы. Впрочем, вряд ли им придется впору человеческое снаряжение.

– Оружие и доспехи, – наконец ответил одержимый.

– Но здесь нет гарнизонов, вблизи столицы они не требуются, – возразил Орин. – Откуда же мы все это достанем?

– К юго-востоку от Бирна пролегает тракт, ведущий из Камиена к восточным границам Атланской империи… – Ахин на мгновение запнулся, подумав о том, что он, возможно, впервые в жизни смог извлечь пользу из того времени, которое провел в конторе Элеро, переписывая бесчисленные торговые сводки и всевозможные счета. – Там часто проезжают обозы с вооружением для жителей тех беспокойных краев и армии. Сезон сбора урожая подошел к концу, значит, кочевые демоны скоро начнут совершать набеги из Пустошей. Армейские линии снабжения сейчас забиты под завязку. Думаю, вы сможете найти несколько торговцев, готовых допустить «погрешности» в поставках оружия.

– Допустим, – нахмурился староста. – И чем же мы объясним наше внезапное желание вооружиться, если возникнут вопросы?

– Придумай что-нибудь, – пожал плечами Ахин. – Тяжелое положение в стране, разбойники, слухи о страшном одержимом с несметным полчищем порождений Тьмы… Словом, вы решили организовать ополчение, – он усмехнулся, посмотрев Орину прямо в глаза: – Никто ведь не будет подозревать честных созданий Света в сговоре с врагом.

Староста изменился в лице.

– Это не предательство, – уверенно заявил он, пододвинув мешок с драгоценностями к себе. – У тебя все равно ничего не получится. Так почему бы мне не извлечь из этого выгоду?

– Мне неинтересно твое мнение. Я требую одного – выполнения условий нашего договора. И никакой излишней инициативы, – предостерег Ахин. – Тогда вы разбогатеете. И сохраните свои жизни.

– Жизни, говоришь, сохраним? – прищурился Орин. – А ты сам-то не боишься, что как только ты уйдешь, я тут же отправлю кого-нибудь в Камиен за помощью, и на следующий же день у пещер будет стоять атланская армия?

Одержимый небрежно отмахнулся.

– Не боюсь. Ты ведь понимаешь, что если приведешь с собой солдат, то все оставшиеся у нежити сокровища они унесут с собой. Если найдут… В любом случае вы ничего не получите.

– А вдруг ты блефуешь, и у тебя на самом деле ничего больше нет? – глаза старосты стали похожи на две щелочки, чуть ли не брызжущие подозрением.

«Вернулись к тому, с чего начали…» – не смог сдержать вздох Ахин. Переговоры утомляют. Пора заканчивать с пустой болтовней. Нужен решительный жест.

Одержимый встал и потянулся к мешку, лежащему на столе:

– Значит, ты не согласен.

– Постой! – староста вскочил с места и поймал Ахина за руку. – Согласен! Я согласен. Просто и ты пойми – мне нужны гарантии! Укрывать преступников, знаешь ли, довольно-таки опасно. Даже если риск минимален. Еще и эти затраты… Гарантии!

Хватка у Орина оказалась очень крепкой. Запястье одержимого жалобно хрустнуло, но беспокоиться Ахина заставила совсем не боль – темный дух внезапно всколыхнулся, почувствовав приближение чего-то… чужого. Скоро оно будет здесь. Надо спешить.

– Ты ничего не теряешь. Один этот мешок на твоем столе уже способен покрыть все расходы, и еще останется. А я предлагаю в десять раз больше. И тебе придется верить мне на слово, – медленно произнес одержимый, с трудом концентрируя внимание на беседе. – А мне придется верить тебе. Как видишь, мы в равных условиях. И каждый получит то, в чем нуждается.

– Но как я могу быть уверен, что ты не нападешь на Бирн?

– А как я могу быть уверен, что ты не устроишь нам засаду, получив полную оплату?

В очередной раз пожевав замученную нижнюю губу, Орин тяжело вздохнул и отпустил руку одержимого.

– Ладно… Я понял тебя, – староста опустился в кресло. – Ну, попробуем обойтись без лишних жертв и с выгодой для нас обоих.

Темный дух затаился. Ахин не очень хорошо понимал природу своей слившейся сущности, но одно знал наверняка – сам себе он не навредит. И в этой скрытности был какой-то смысл. Вот только какой?

– Значит, мы договорились?

– Да, разумеется… Прикроем твоих мертвяков, будем их кормить, закупим оружие и броню… Все верно?

– Да.

– Хорошо… Может быть, что-нибудь еще? – поинтересовался Орин и тут же поморщился, мысленно обругав себя за свою услужливость.

– Нет, это все.

– Замечательно, – расслабился староста. – Не очень-то хочется привлекать еще больше внимания странными закупками. Хотя если кто из торговцев что-то и заподозрит, то будет помалкивать, чтобы не отправиться на плаху вместе с тобой… Хм… Ты ведь тоже ничего не расскажешь, когда тебя схватят?

– Меня не схватят.

– Ну-ну…

Ахин почувствовал усталость. Быть может, сказывалась слишком долгая дорога, вернее – бегство. Да и переговоры с непривычки вымотали его. Но что-то подсказывало, что дело совсем не в этом. Он чувствовал себя ополовиненным – темные аспекты слившейся сущности как будто отгородились от всего внешнего мира, бросив обессиленное человеческое тело. Они все еще внутри него, им никогда не перестать быть единым целым, но интуиция, развившаяся у Ахина за последнее время, заставила их полностью скрыться, впасть в анабиоз. Только пока еще не понятно – зачем?..

– Ладно, это уже моя проблема, что-нибудь придумаю, – хлопнув в ладоши, Орин встал с кресла и примерил на лицо широкую улыбку, даже не пытаясь придать ей хоть каплю искренности: – Вина? В честь, так сказать…

Дверь приоткрылась. В кабинет протиснулся один из сыновей старосты и уставился на отца выпученными глазами, тыча пальцем куда-то в сторону коридора:

– Там… это…

– Ну, что там? – недовольно поморщился Орин. – Говори!

Громила набрал побольше воздуха в грудь и резко выдохнул:

– Атлан пришел.

Лицо старосты не просто побледнело, а стало практически белым. Если бы не крепкое здоровье, редкое для его возраста, он бы точно скончался этой ночью. А ведь она еще не закончилась…

– Кто? Где?

– Атлан, – несколько раз кивнул его сын. – Уже у дома. С ним солдаты.

– Что он тут забыл? – опешил Орин, но, посмотрев на одержимого, проворчал: – А, ну да…

Ахин стоял в центре кабинета и покачивался на вялых ногах, потеряв чувствительность и способность связно мыслить. Это Ферот пытался обнаружить его своими атланскими трюками, но вряд ли у епископа что-то вышло – темный дух среагировал быстрее и спрятался. Увы, одержимого все еще можно просто увидеть.

Диолай, схватившись за меч, метался от стенки к стенке, а потом, наткнувшись на Ахина, пробормотал: «Ага, точно», – и замахнулся, намереваясь ударить его рукоятью по затылку. Вскочившая с места Аели еле успела поймать руку сонзера. Сердито шикнув, саалея обратилась к вошедшему в кабинет громиле:

– Гатляуры с ним?

– Нет, – верзила отрицательно помотал головой, замер, задумавшись на мгновение, и еще раз, уже более уверенно, тряхнул сальными волосами: – Нет, кошек там нет. Только атлан и солдаты-люди.

– Ты сказал ему что-нибудь?

– Нет… – он снова задумался. – Нет. Ему еще не открыли.

– Иди открывай, не заставляй его ждать, – велела Аели. – Это вызовет только лишние подозрения… И ни слова о нас, понял?!

Громила посмотрел на старосту.

– Иди-иди, – вяло махнул рукой Орин, и тот моментально испарился.

– Ты тоже не стой как обгаженный! – саалея переключила внимание с сына на отца. Кажется, она одна не потеряла самообладание, если не считать невменяемого Ахина. – Думай, старик! Сделай что-нибудь!

– Да-да, сейчас…

Тщательно пережевывая измученную губу, староста нервно озирался по сторонам, пока его взгляд не зацепился за практически слившуюся со стеной фигуру сухонькой женщины.

– Поди сюда! – резко подозвал он ее. – Отведи наших… гостей… в… не знаю, спрячь их, в общем.

– В кладовую? – предложила старушка еще более слабым голосом, чем прежде.

– Да куда угодно! Спрячь их! – прикрикнул на нее Орин и, повернувшись, ткнул пальцем в одного из сыновей: – Ты! Отнеси мешок в мою спальню. И не смей ничего из него вытащить! Узнаю – запорю! Все, пошли!

Иссохшая жена старосты торопливо засеменила по коридору, увлекая за собой Аели, которая, в свою очередь, вела за руку безвольно переставляющего ноги одержимого. Вспотевший от волнения Диолай нервно топал позади, постоянно выглядывая из-за спины Ахина и норовя проскочить вперед, чтобы не оказаться первым, на кого мог обрушиться гнев атлана.

К счастью, они успели свернуть прежде, чем их заметили. Старушка увела порождений Тьмы куда-то вниз по лестнице, где и остановилась. С трудом открыв тяжелую дверь кладовой, она загнала саалею, одержимого и сонзера внутрь.

– Не шумите, – прошептала она, указав на потолок: – Кабинет Орина прямо над вами.

И закрыла дверь, оставив их в полной темноте. Головы беглецов закружились от восхитительных запахов каких-то сушеных трав, специй, маринада, меда, вяленины и копченостей.

Вскоре Аели услышала довольное сопение и смачное причмокивание.

– Ты что творишь? – прошипела она, ткнув кулаком на звук.

Саалея попала точно в цель. Диолай хрюкнул, едва не подавившись огромным куском мяса.

– Ты чего? – возмущенно буркнул сонзера, с трудом проглотив не до конца пережеванную пищу. – Я уже давно ничего нормального не ел, а тут такое… Нет, ну а что? Тот старикан наверху целый мешок золота получил, так что мы имеем полное право…

– Ладно, жуй, – раздраженно поморщилась Аели. – Только тихо… – а затем, почувствовав, как ее внутренности болезненно съежились от голода, она добавила: – И мне что-нибудь передай.

Промычав что-то нечленораздельное в ответ, Диолай вручил девушке копченое куриное бедро и вцепился зубами в шмат вяленого мяса, даже не сняв его с крюка.

Сверху послышались шаги. В кабинет вошли двое, трое, четверо… непонятно.

– О, господин атлан, какая приятная неожиданность! – Аели узнала заискивающий голос главы Бирна. – Меня зовут Орин, я староста этого поселения. Чем же мы обязаны столь высокому визиту?

– Епископ Ферот, комендант Темного квартала, – устало представился вошедший. – Полагаю, вы все же догадываетесь, зачем я здесь.

***

– Полагаю, вы все же догадываетесь, зачем я здесь.

Ферот без особого интереса осмотрел интерьер кабинета. Дорого, солидно и даже по-своему красиво, но, на взгляд атлана, не хватало утонченности и единства стиля, не говоря уж про сомнительную уместность всей этой роскоши в доме обычного старосты.

– Догадываюсь. Конечно, догадываюсь, – широко улыбнулся Орин. – Стало быть, одержимого ищете?

Одно упоминание о причине всех его последних несчастий, неудобств и мерзкой смуты в душе вызвало у епископа знакомый приступ головной боли.

– Да, – мрачно ответил Ферот. – Что тебе известно?

Добравшись до Бирна, атлан использовал святой оберег и почувствовал присутствие темных сил. Но не успел он обрадоваться тому, что напал на верный след, как в нос ударила омерзительная вонь комесанов. Эти демонические твари крайне неприхотливы в еде – они могли несколько недель продержаться на одних только собственных экскрементах и подохших сородичах – к тому же очень сильны и выносливы, чему нашлось применение в сельском хозяйстве. А местные достаточно обеспечены, чтобы позволить себе целое стадо темной рабочей скотины.

Увы, искал Ферот совсем не комесанов. И его не покидало ощущение, будто бы где-то поблизости притаилось что-то еще. Но даже светлое искусство обнаружения зла не выявило ничего необычного. Однако если одержимого здесь нет сейчас, то это вовсе не означает, что он не проходил тут ранее.

– Что мне известно? Сложно сказать… – наконец произнес Орин, сосредоточенно думая о чем-то своем. – Зависит от того, что известно вам… Может, присядете?

– Нет, – резко ответил Ферот, хмуро глядя на старосту светлыми глазами. – У меня очень мало времени. Есть что сказать – говори.

Старик пожевал губу, рассеянно блуждая взглядом по дорогим ему – причем очень дорогим – вещам. Так могло продолжаться долго, и к какому внезапному решению пришел бы Орин – не знал даже он сам. Принимать участие в формальном предательстве просто, если преданные находятся где-то далеко. Но видеть перед собой не самого последнего представителя атланских властей… Решимости у старосты заметно поубавилось.

Зато никуда не делась его алчность и деловая хватка.

– Мне известно не больше, чем всем остальным в округе, – уверенно ответил Орин, уставившись на бумаги, разбросанные по столу. На некоторых из них остались пятна от грязного мешка, доверху набитого драгоценностями. Иной подсказки для правильного ответа и не требовалось.

– Что именно? – еще сильнее нахмурился Ферот.

– Приезжие разное толкуют, – как можно более небрежно пожал плечами староста. – Мол, некий одержимый сбежал от хозяев, бродит по стране, подговаривает других порождений Тьмы на мятеж и творит всяческие бесчинства… Но нам до этого нет дела, – он непринужденно улыбнулся. – Если слухи хоть немного правдивы, то ваш беглый раб представляется достаточно сообразительным парнем, раз он до сих пор на свободе. Значит, ему хватит ума не соваться сюда, так близко к Камиену.

Ирьян, стоящий рядом с епископом, внимательно посмотрел на главу Бирна. Машинально пригладив седые усы, бригадир перевел взгляд на громилу, очень похожего на Орина. На лице сына старосты отчетливо проступал наказ отца – молчать. Ирьян задумчиво хмыкнул, но свои наблюдения решил оставить при себе. Если господин атлан посчитает нужным, то сам спросит мнение пожилого солдата.

– Понятно… – протянул Ферот.

Епископ потерял всякий интерес к беседе с этим человеком. Здесь одержимого нет и никогда не было. Слова старосты лишь подтвердили то, что Ферот и так узнал, воспользовавшись оберегом обнаружения зла. Время потрачено впустую.

Но теперь хотя бы стало очевидно – Ахин направился на восток, чтобы встретиться с кочевыми демонами. Еще одно мудрое решение одержимого – те наверняка уже бродят неподалеку от границ Атланской империи, готовя налеты на небольшие поселения и фермы, где в эту пору амбары ломятся от свежеубранного урожая. Надо спешить…