Текст книги "«Остров Крошкина»"

А внизу был он. Человека в черном. Неподвижный в веселящейся толпе, он смотрел на ребят, то появляясь, то исчезая в клубах дыма, пронзенного лазерами со сцены. Шестое чувство подсказало Оксане – это не охранник певицы. Тогда, во дворе, она видела страшный силуэт лишь пару секунд, но сейчас не сомневалась – там, внизу, у сцены стоит сейчас именно он, а не кто-то похожий. Худой, как скелет, долговязый и скособоченный, с массивными плечами, в черных шляпе-котелке и плаще до пола. Руки в черных перчатках выкручивают не то дубинку, не то трость…

Грубо расталкивая толпу, человек в черном двинулся к ребятам по проходу между рядами. Один из зрителей – крепкий рослый мужчина – вовремя не убрался с пути, и незнакомец просто отшвырнул его в сторону.

– Этого ты видела?! – громогласно вопросил брат.

– Да! – Оксана чувствовала, как подступает паника.

Гигантский павлин раскрыл крылья, и поднял голову, вознеся танцующую Зефирайн под купол «Берси Арена 2». Зрители застонали от восхищения.

Оксана на миг отвела взгляд от незнакомца, а когда посмотрела снова – черных людей стало уже двое. Причем второй был точной копией первого.

– Близнецы?! – ошарашено спросил брат. Оксане казалось, что у нее двоится в глазах. Черные люди походили друг на друга, как две капли воды – оба с намечающимся горбом, в одинаковой одежде, с тростями-дубинками…

– Еще на соседней трибуне! – Володя показал пальцем. Третий незнакомец заметил его движение и растворился в толпе.

Окружают, поняла Оксана, и здорово испугалась.

– Телепортируемся?! – спросила она.

– Нет, все увидят! – замотал головой брат. – Нужно тихое место!

Ребята полезли к выходу. Потревоженные зрители провожали их недовольными взглядами и окриками. Преследователи были еще далеко.

Кто-то из зрителей, походя, сбил Оксану с ног. Она потянулась к брату через толпу.

– Володя! – брат поднял ее, взял за руку и повел за собой.

Черные люди вышли в проход между рядами, по которому поднимались ребята, стали клином и дело у них пошло быстрее.

Обходя зрителей с боков, проскальзывая у них под локтями, и даже проползая под ногами на корточках, Володя с Оксаной поднялись к выходу первыми. Оглянулись. Тут и там в зале, среди освещенных прожекторами голов, мелькали черные котелки. Акульими плавниками рассекая волны зрителей, незнакомцы со всех сторон двигались на ребят. Исполинский павлин раскрыл сверкающий хвост. По периметру авансцены зажглись фейерверки, и вся птица оказалась словно охвачена огнем. Зефирайн, сама похожая в танце на сполох пламени, сошла с головы павлина, и, раскинув руки, воспарила на невидимых тросах над замершей толпой.

Преследователи объединились в группы. Колонна из девяти черных людей расталкивала зрителей в центральном проходе, маршируя нога в ногу, как рота солдат. Еще два отряда приближались справа и слева.

– Да сколько же их здесь… – дрожа и оглядываясь, сказала Оксана. А потом посмотрела вверх, и замерла. Там, будто в пещере, полной летучих мышей, горели красные огни, и нельзя было понять, это отсветы лазеров со сцены, или чьи-то глаза?

Вдруг точки ожили, и ручейками заструились вниз.

– На улицу не успеем! – крикнул Володя. – Бежим на парковку!

Они выскочили из концертного зала в коридор. Черные люди устремились следом. Оксана слышала позади их тяжелый топот, но не оглядывалась. А дальше – несколько лестничных маршей, и ребята вырвались на автостоянку под «Берси Арена 2».

Кроме них здесь не было, между спящих машин висел рассеянный свет.

– Подожди… Секунду! – взмолилась Оксана. Брат прислонился к стене у лестницы, и подождал, пока она переведет дух. А сверху уже грохотало – погоня приближалась.

Отбежав вглубь парковки, ребята упали за автомобилем.

Едва Володя и Оксана скрылись – с лестницы ворвались черные люди.

Оксана выглянула из-за капота. Преследователи стояли у входа на стоянку и синхронно поводили головами, осматриваясь. Потом, молча, пошли между машин.

– Вниз… – затравленно оглянувшись, прошептал брат. Они залезли под автомобиль и замерли. Оксана лежала на холодном асфальте, задыхаясь от пыли, запаха бензина, и думала, как отругает их с Володей мама, увидев, во что превратились куртки. Но это ничего – лишь бы сбежать от черных людей и вернуться домой…

Один из незнакомцев прошел рядом. Его плащ проплыл у Оксаны перед лицом – длинной до пола, понизу весь оборванный, и перепачканный в грязи… Она замерла, стараясь не дышать. Человек в черном остановился у машины.

«Почему ты не уходишь? Уходи же, уходи!» – мысленно умоляла Оксана.

Полы плаща прошелестели, будто крылья насекомого, и скрылись из вида.

Выждав, пока незнакомец отойдет подальше, ребята выбрались из-под автомобиля, и спрятались за ближайшей колонной.

– Они около входа… – Володя выглянул на секунду, нашел глазами преследователей и спрятался обратно. – Стоят цепью. Наружу не выйти, увидят…

– Вернемся назад! – предложила Оксана, но тут брат схватил ее и повалил на пол.

– Смотри… – прошептал он.

Лестницу заблокировали еще две мрачные тени. Оксана не поняла, откуда они взялись – спустились, или прятались на стоянке.

– Сними рюкзак… – шепотом попросил брат. Оксана, молча, исполнила.

– Готовься… – Володя выждал, пока черные люди отвернутся, привстал, размахнулся, и запустил портфелем Оксаны в одну из машин.

От удара включилась сигнализация, автомобиль замигал фарами и загудел. Преследователи, как по команде, повернули головы и бросились на звук.

– Давай! – скомандовал брат. Ребята вскочили и помчались к лестнице.

«Только бы успеть, только бы успеть, только бы успеть!» – стучала в голове Оксаны единственная мысль…

На ступени впереди спрыгнул еще один черный силуэт. Должно быть, стоял на площадке выше, и перемахнул через перилла, но Оксане почудилось, будто жуткая фигура упала прямо с потолка. А назад уже не вернуться…

– Сюда! – Володя потянул ее в боковой коридор.

Черный человек раскинул руки – неестественно длинные, будто в кошмарном сне – и нырнул следом.

Ребята бежали от него по коридору, дергая за ручку каждую дверь, но все они были заперты, а навстречу, как назло – ни охранника, ни рабочего, ни случайного зрителя. «Берси Арена 2», полная людей, была у них прямо над головами, но там громко играла музыка, и шумела толпа. Кричи не кричи – никто не услышит. Впереди – пустота, позади – враги. Лишь в самом конце коридора Володю и Оксану ждала удача – последняя ручка повернулась, и ребята заскочили в комнату.

Оказалось, это туалет. Брат запер дверь на замок и прошептал:

– Скорее! Называй место!

В коридоре гулко застучали шаги. Ребята отступили к стене. Володя закрыл Оксану собой. Он не сводил глаз с двери, а Оксана напротив, вовсю крутила головой по сторонам, выискивая путь отступления. Но иначе как телепортом бежать отсюда способа не было: маленькое окошко так высоко под потолком, что не достать, а вентиляционная шахта узкая даже для ребенка…

Лязгающие шаги приблизились… И вдруг настала тишина. Дверная ручка медленно повернулась… Щелк. Заперто. С той стороны потянули сильнее. Ручка задрожала – того и гляди вылетит!

Оксана включила синий режим, но поверхность глобуса осталась темной…

– Замени батарейку! – простонал брат.

– Сейчас! – раздался мучительный скрип, и вдруг – «бум!» – дверь едва не сорвалась с петель от тяжелого удара. В центре ее появилась вмятина.

В коридоре загрохотало так, словно сюда шла целая толпа врагов.

Удары градом обрушились на дверь. Володя сжал кулаки и шагнул вперед.

– Долго еще? – стараясь сохранять присутствие духа, спросил он.

У Оксаны от волнения тряслись руки, и она все не могла установить батарейку.

На месте вмятины появился пролом. Показались руки в черных перчатках – одна, две, три… А за ними еще и еще… В проем заглянул чей-то глаз, слепо сощурился, увидел ребят – и вспыхнул красным огнем.

Брат вскрикнул, неловко попятился и упал на пол.

Дверь сотрясалась и ходила ходуном. И пока одни черные люди разрывали преграду ее на части, другие уже тянулись к детям…

Больше всего Оксану испугало то, что враги не говорили. Она слышала только грохот ударов и скрежет ломающейся двери. Незнакомцы не совещались, не кричали от боли, и даже не угрожали. Они просто бросались на преграду – раз за разом.

Оксана вставила батарейку и нажала синюю кнопку. Глобус расцвел огнями. На полу и стенах заиграли блики света.

– Готово! – она подбежала к Володе, взяла его за руку и приказала чудо-игрушке. – Глобус! Доставь нас в Убежище!

Зловещие руки разорвали остатки двери, как папье-маше, и внутрь комнаты повалили черные люди. Но схватить ребят уже не успели – взметнулось синее пламя, и Володя с Оксаной исчезли, переместившись в домик на дереве.

Они упали на устланный опилками пол, и еще долго не могли отдышаться. Оксану просто колотило от страха. Володя выглядел не лучше.

– Как думаешь, кто это был? – выговорил он, наконец.

– Не знаю! Я думала, он один! – Оксана села и оглянулась. – Где телепорт?

– Здесь! – брат показал чудо-игрушку. – Им нужен он… Или мы?

– Глобус. – уверенно ответила Оксана. – Уберем его подальше, и не будем пользоваться, пока не узнаем, кто эти черные люди! Главное – понять, как наша чудо-игрушка попала к родителям! Узнаем это – поймем остальное. А пока – глобус, разберись!

Телепорт взмыл в воздух, распался на части, и скрылся в чемодане. Но теперь это уже не казалось Оксане веселым и волшебным. Она скорее закрыла чемодан, убрала его в сундук для игрушек – и лишь после этого вздохнула спокойно.

Пока Оксана хозяйничала, Володя повис на качелях вниз головой, скрестил руки на груди и раскачивался, делая вид, что полностью спокоен.

– Думаешь, они уже вычислили, где мы живем? – помолчав, спросил он.

– Вряд ли.

– А как же тот человек во дворе?

– Они как-то отслеживают наши путешествия, но не знают, где наш дом.

Брат выпрямил ногу, расставил руки в стороны и ласточкой приземлился на пол.

– Уверена?

– Да. Иначе они бы не узнали, что мы используем телепорт. Либо в нем есть маячок, а у них радар, либо у них только радар. Если бы они следили за нами через чудо-игрушку – то уже давно бы ее забрали. Первый раз я увидела черную фигуру вчера ночью. Потом мы легли спать, а родителей дома не было. Почему же они не ворвались к нам тогда? И даже не установили за домом слежку! Нет, они видят только перемещения…

«Хотя если они знают не только куда, но и откуда мы путешествуем – то наверняка заметили несколько одинаковых прыжков!» – подумала она, но вслух сказала только:

– Затаимся на время. И возьмем за правило – не телепортироваться из дома, и не перемещаться дважды из одного места…

– Третье правило безопасности при обращении с глобусом. – кивнул брат.

И все же домик на дереве они покинули с тяжелым сердцем. Хотя на улице светило солнце, а парк казался самым мирным местом на свете, ребятам всюду мерещилась угроза. Только дома они немного успокоились, но лишь когда осмотрели все уголки в квартире, даже чулан – и ничего постороннего не заметили.

Родители еще не вернулись, и Володя с Оксаной стали их ждать, а чтобы не скучать – разложили настольную игру. Только веселья не вышло. Страх разрастался по мере того, как время шло, а папа с мамой все не появлялись, и даже не отвечали на звонки. Оксана механически бросала кубик и переставляла фишки, но думала только о том, почему родителей так долго нет. Около семи вечера они с братом перекусили бутербродами, хотя кусок в горло не лез, и вернулись в детскую. Но когда часы показали девять, а за окном стемнело, Володя и Оксана встревожились уже не на шутку. Неужели черные люди добрались до папы и мамы? Они не говорили об этом – просто сидели, слушая шорохи в квартире. А липкий страх понемногу заполнил детскую до потолка.

– Может, глобус – шпионское устройство? – не в силах больше молчать, спросил Володя.

– А папа с мамой тогда – секретные агенты? – Оксана представила родителей шпионами, как в кино, и фыркнула.

Чтобы отвлечься, ребята понаблюдали за Пелагеей. Засекли час, и измерили, сколько раз и с какой частотой за этот период времени исчезнет морская свинка. Но Пелагея пропала всего единожды, а длилось ее мерцание не больше тринадцати секунд.

– А вчера чуть не каждую минуту исчезала. – заметил брат. – Идет на убыль!

– Первая хорошая новость! – согласилась Оксана, и немного успокоилась.

В половине одиннадцатого родители, наконец, пришли, и рассказали, что их задержали на работе. Перед сном Оксана еще раз подбежала к окну, и выглянула во двор, но ничего подозрительного не заметила.

– Все, можно не бояться. – сказал Володя, укладываясь спать. Оксана кивнула, потому, что очень хотела в это верить.

Ребята и не подозревали, как глубоко заблуждаются.

Промелькнула ночь, прозвенел будильник, и Оксана проснулась.

Настало третье сентября.

Когда они с Володей, зевая, пришли на кухню завтракать, папа и мама собирались на работу, на бегу допивая кофе.

– Мы проспали! – объявила мама, убирая со стола. Чашки, кружки и тарелки со звоном переместились в раковину. Папа едва спас надкушенный бутерброд. – А у вас отменили математику! Есть свободный час – помойте посуду!

– Два часа. – поправила Оксана. – У нас две математики подряд!

– Нет времени, нет времени… Никита, я опоздаю на совещание! – мама, одетая в начальственное серо-желтое платье, схватила сумочку, быстро поцеловала ребят и бросилась в прихожую. За нее ответил папа:

– Вместо второго… Урока… Снова будет… География! – торопливо объяснил он, попеременно откусывая от бутерброда и прикладываясь губами к чашке с дымящимся кофе. – Крошкин…

– Никита, ну, ты где?! – завопила мама из прихожей. – Уже опаздываем!

– Лечу! – папа ухватил остатки бутерброда зубами и выскочил в коридор.

– А что – Крошкин?! – крикнул ему вдогонку брат.

В ответ снова прозвучало громогласное – «НЕТ ВРЕМЕНИ».

Родители вылетели из квартиры. Уже на пороге мама, тыча в замочную скважину ключами и не попадая, все-таки, снизошла и объяснила:

– Максим Петрович перенес занятие со следующей недели! – она оглянулась через плечо. – Никита! Вызов нажми!

И захлопнула дверь. Судя по звукам снаружи – подошел лифт, мама стрелой пронеслась по лестнице, влетела в кабину, двери закрылись, и родители уехали.

Ребята переглянулись, покачали головами – и пошли завтракать. Оксана приготовила какао. Володя соорудил бутерброды – спокойно и медленно, поскольку это занятие, по его мнению, относилось к процессам, не терпящим суеты. Закончив с завтраком, они убрали на кухне, отправились в школу – и, хотя вовсе не спешили, приехали задолго до начала урока.

Когда ребята вошли в класс, Крошкин сидел на подоконнике, и читал книгу об индейцах. Володя и Оксана поздоровались с ним, но учитель, погруженный в процесс, ничего не ответил, и только махнул рукой. Чижиковы сели за парту, разложили вещи. Брат уткнулся в игру. Оксана смотрела в окно как кружит в небе стая птиц и скучала.

Кабинет понемногу заполняли одноклассники. Слухи уже разнеслись, и все обсуждали вчерашнее происшествие на крыше. Когда весь класс собрался, географ захлопнул книгу, снял очки и устало потер переносицу.

– Доброе утро. Вам, наверняка, уже известно, что вчера на крышу нашей школы упала мраморная статуя Колумба… – учитель прошел за свой стол, уселся и продолжил. – Сыщики установили, что ее сбросили на нас с высоты. Это ясно из силы удара, места пролома и плачевного состояния скульптуры. В остальном – следствие теряется в догадках. Кто ее сбросил, откуда, и, главное, зачем? На эти вопросы ответов нет. Летательные и поднимательные средства в означенные день и час рядом со школой не замечены. Пострадавших трое – школьный бюджет, крыша, и, собственно, Колумб. Подозреваемых тоже трое – полтергейст, ураган и какой-то бродяга, который бегает быстрее, чем наши охранники. И вот, казалось бы, причем тут дети? Однако директор приказал найти виновных среди учеников, и примерно их наказать…

Максим Петрович тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой.

– А поскольку я пока еще работаю здесь – то вынужден спросить: кто-нибудь в классе умеет летать? Нет? Ну, что же, я так и запишу – «среди моих учеников подозреваемых нет». Закончили упражнения для мелкой моторики, переходим к умственным занятиям…

Крошкин вышел к доске.

– Только подумайте, уже третий урок! – учитель покачал головой. – Три урока географии в неделю. Три дня подряд. Не слишком ли много, спросите вы меня? А я отвечу – нет, не слишком. Так мы с вами быстро повторим пройденное, и, обновленным составом, войдем в новый учебный год. Итак! На первых двух занятиях мы вспомнили предмет географии, и то, как появилась наша планета. Поговорим о людях, которые ее населяют, то есть – о нас с вами. Но не только. Сейчас люди обитают по всей поверхности Земли. Кто-то живет в Фунафути, столице островного государства Тувалу, что в Тихом Океане – прекрасном месте с чудным тропическим климатом. Другим с погодой повезло меньше, но, несмотря на разные условия, люди приспособились жить везде, кроме самых холодных и самых жарких мест на планете. Хотя и в этих точках, посреди ледяных пустынь и песчаных барханов, стоят научные станции, куда на время приезжают ученые, чтобы провести опыты. Там они живут, но не постоянно, а сменами. В наши дни в мире не осталось места, где не ступала бы нога человека. Но так было не всегда… Да?

Это Володя поднял руку.

– Может, хотя бы на третьем занятии вы расскажете нам про свои приключения?

– Э-э-э… – замялся Крошкин. – Хорошо! Раз мы сегодня говорим про людей, в порядке хвастовства, расскажу и о себе. О чем вы хотите узнать?

– За что вас приняли в Общество безопасных путешествий? – тоном следователя по особо важным делам спросил брат. Судя по виду, он ждал, что Максим Петрович тут же сознается во вранье, но ответ учителя его озадачил:

– Я открыл неизвестный остров.

– Вы же говорили, мир изучен, и открывать в нем больше нечего!

– Это так, но иногда что-то новое в нем все-таки появляется. – объяснил Крошкин. – Например, новые острова. За открытие одного из них меня и хотели включить в Общество. Мое открытие подтвердила их Специальная комиссия, и я уже собрался лететь в Нью-Йорк за наградой… Когда случился казус. Мой остров снова ушел под воду. Это произошло в результате процессов, которые называются… Кто мне напомнит? Оксана?

Чтобы не слушать, чем закончится следствие, Оксана отрешилась от всего мирского, и листала под партой журнал мод. Максим Петрович, объявившись среди светских львиц, модельеров и актеров, вырвал ее из этого приятного общества.

– Эээ… – глубокомысленно протянула она. – Географические?

– Тектонические! – поправил Максим Петрович. – Мы вспоминали это вчера. Для всех присутствующих на уроках телесно, но отсутствующих духовно – твердая оболочка планеты, то есть литосфера, состоит из земной коры и верхней части мантии. Земная кора – первый слой литосферы. Она находится в постоянном движении, ее рельеф меняется. Из-за этого новый остров может появиться, а затем снова уйти под воду. С моим вышло именно так. Но я не унываю, и жду, когда он вернется. Уже и название ему придумал – остров Крошкина!

– Так вас приняли в Общество, или нет? – не понял Володя.

– Я к этому веду. В Обществе не знали, что со мной делать. Специальная комиссия пребывала в замешательстве. Никогда раньше такого не случалось – открытие совершено, а открытого уже и на свете нет. В конце концов, после долгих споров, они решили…

Крошкин сделал драматическую паузу, и закончил:

– Использовать бюрократию! В Уставе Общества записано – участником является тот, у кого есть именной знак серебряной чайки. И сказано, что сведения о новом участнике нужно в его присутствии внести в Свод. Но нет ни слова о порядке и сроках совершения этих действий. Специальная комиссия выслала мне знак по почте, и запретила появляться в штаб-квартире Общества, пока мой остров снова не покажется на свет.

– А если придете – вас исключат? – уточнил брат.

– Меня просто не пустят! – развел руками учитель. – Я состою в Обществе на птичьих правах! Теперь, если ваше любопытство удовлетворено, вернемся к теме…

Люди живут на планете повсюду, все они разные, а каждый отдельный человек по-своему уникален. Наука, изучающая людей, называется антропология, и ее мы коснемся чуть-чуть, сказав одно – для удобства классификации и только ради него людей разделяют на группы по различным признакам. Сообщество людей, живущих на определенной, условно ограниченной территории, зовется народом. Бывают народы большие и маленькие, но вместе они образуют человечество. И, независимо от того, как мы выглядим, где живем, к какой культуре принадлежим – все мы являемся частью этого большого сообщества, или, если хотите, большой семьи народов.

Земля, на которой живет народ, называется страной. Всякая страна имеет границы, в которых действуют обычаи и правила населяющего ее народа. Но есть общие принципы, права человека, принятые во всем мире.

Сегодня вся суша, кроме Антарктиды и еще нескольких мест, принадлежность которых не определена, относится к какой-то стране. Чтобы попасть из одной страны в другую – нужно пересечь разделяющую их границу, документально оформив выезд и въезд. Хотя некоторые умудряются путешествовать, не сходя с места, правда, Володя?

– Что? – встрепенулся брат. Он играл на приставке, закрывшись учебником.

– Как дела в Австралии? – поинтересовался Максим Петрович.

– Где? – вконец запутался Володя.

– Там, где вы с Оксаной весь урок пропадаете! – улыбнулся географ. В классе раздались смешки. Оксана отложила журнал, брат убрал игру.

– Эй, Чижиковы! – громко прошептал со своей парты Саша Зуев. Он сидел с умопомрачительно красивой отличницей Катей Елисеевой, и хотел впечатлить ее своим безграничным остроумием. – Чижиковы-пыжиковы! Где вы были?

Класс грохнул со смеху, Володя и Оксана покраснели от стыда.

– Все, все! – Крошкин поднял руки, усмиряя детей. – Проявите остроумие у школьной доски. Смотрим домашнюю работу. Чижиковы – первые, Саша – следом.

Домашнее задание?! А оно, вообще, было?! В последние дни Володя и Оксана так увлеклись путешествиями, что совсем забросили уроки.

Ребята встали из-за парты и, понурив головы, поплелись отвечать.

– Перенестись бы отсюда куда-нибудь! – прошептала Оксана.

– Я согласен даже провалиться сквозь землю. – тихо ответил брат.

Но глобус лежал в Убежище, а пол в классе был крепким.

– Подождите! – окликнул их учитель. – Есть одно новшество! Я нашел применение для индейского вождя! Мы будем держать перед ним ответ! То есть спрашивать вас буду я, а оценивать – он!

Географ кивнул на манекен. Володя с Оксаной вытаращили глаза.

– Все, не мешаю, прошу… – классный взмахнул рукой, открыл журнал и отвернулся.

Оксана почувствовала себя глупо. Посмотрела на индейского вождя. Тот подсказывать не собирался. Перевела взгляд выше. Путешественники смотрели благожелательно. Все, кроме Колумба. Тот, кажется, обиделся за статую.

– Ммм… Максим Петрович! – позвала Оксана.

– Да-да? – Крошкин оторвался от заполнения журнала.

– Что мы должны рассказать?

– О влиянии человека на Землю. – напомнил географ. – Раз уж письменно вы мне так ничего и не сдали.

– А, конечно! Хорошо… – секундная стрелка настенных часов ползла, как черепаха, но даже будь у нее скорость беговой лошади – ребят бы это все равно не спасло. До конца урока оставалась еще уйма времени.

– С древних времен и до наших дней люди влияют на планету самыми разными способами! – сказал Володя, и смолк, надеясь, что учителю этого хватит. Тщетно.

– Развернуто, пожалуйста. – попросил Максим Петрович, и сделал глоток чая.

– Ммм… Парниковый эффект! – зажмурившись, предположила Оксана.

– Действительно, душновато… – заметил Крошкин. – Саша, приоткрой окно, пожалуйста. Вот, молодец, на тройку уже наработал…

– Скажите – хотя бы тепло или холодно? – попросил брат.

– Тепло у меня на сердце, оттого, какое умное поколение растет. – вздохнул географ. – Но мой холодный разум говорит, что на подходе первая двойка в четверти. А ну, отвечайте – где вы были вечером второго сентября, вместо того, чтобы делать уроки?

– Максим Петрович, не торопите, мы думаем! – взмолился Володя.

Оксана почувствовала, как щеки наливаются краской от стыда. Она даже не помнила, когда последний раз с ней такое было – чтобы она не подготовилась. Ответить учителю ей было нечего, и она, молча, ждала окончания пытки.

– Моя оценка – очень жаль. – сказал Крошкин. – Остальное спросите у вождя.

– Это манекен! – не выдержал брат.

– Вижу. Узнайте у него свои оценки…

– Он – пластмассовый! – воззвал к разуму учителя Володя.

– ЭТО ТЫ ПЛАСТМАССОВЫЙ! – прозвучал в классе замогильный голос. – ОСОБЕННО ГОЛОВА…

Ребята подпрыгнули от неожиданности. Одноклассники захохотали.

– НИКОГДА ЕЩЕ КРАСНЫЙ ВОРОН НЕ БЫЛ ТАК СЕРДИТ! – продолжил голос.

Казалось, разговаривает индейский вождь. Но Оксана оглянулась на географа, и заметила, что губы учителя едва заметно шевелятся.

– Это вы чревовещаете, а совсем не вождь! – возмутилась она.

– Ни в коем случае. Это Красный Ворон! – ответил Максим Петрович. – ИСПРАВИТЕ ОЦЕНКУ НА СЛЕДУЮЩЕМ УРОКЕ!

– Ах, так! – брат вскочил на ноги. – Сначала кличку прилепили, а теперь издеваетесь перед всем классом – да вы еще хуже, чем Каракоз!

– А что делать, если вы такие неучи? – спросил Крошкин.

– НЕУЧИ?!

– Урок не выучили – значит, неучи…

– А вы тогда – врун и трус! – отчеканил Володя.

В классе повисла звенящая тишина. К удивлению Оксаны, учитель смутился.

– Я… Кхм… Всегда говорю детям правду… – промямлил он. – Это мой профессиональный долг…

– То есть вы – путешественник-первооткрыватель?! – с веселой злостью спросил брат. – Вы себя в зеркало видели?

– Да! – подхватила Оксана. – Куда вы путешествовали последний раз?!

– Разве мы еще не все выяснили по поводу моих открытий? – спросил географ, старательно пряча глаза.

– А мы не про открытия, а про путешествия! Расскажите!

– Ха! Прямо допрос! Ну, хорошо… Это было… Ммм… Удивительное приключение в самых дебрях Африки! Я прибыл в отдаленную деревню, взял проводника из местных, и мы отправились в джунгли. А идти там недалеко – вышел из дома и сразу попал в тропический лес. – начал рассказ Максим Петрович. – Словом, идем мы себе, идем, по сторонам смотрим, а кругом – красота! Лианы висят, в маленьких озерах орхидеи цветут, попугаи порхают, мартышки по деревьям прыгают… Только травы нет. В джунглях для нее мало солнца – деревья там высокие, смыкаются кронами, и совсем не пропускают свет, поэтому под пологом тропического леса всегда царят сумерки…

Человеку в тех краях живется несладко. Глушь ведь, окраина цивилизации – с деньгами туго, удобства в жизни нет, да и возможностей пробиться мало… Вот и зарабатывают люди на жизнь, кто чем может. Иные, бывает, и вовсе без образования – а все равно берутся за любую работу, даже за такую, где обязательно необходим квалифицированный труд. Вот, скажем, работа проводника. Уж, конечно, если вы берете провожатого, то, как минимум, ждете, что он знает местность. А как максимум – еще и хорошо готовит, особенно если сам постоянно вам об этом говорит.

Положа руку на сердце, или немного ниже, замечу, что без повара в походе – действительно, никуда. То, что готовит мой попутчик скверно – я понял уже ко второму завтраку, а к обеду выяснил, насколько хорошо он знает лес. Завел меня провожатый в дебри, сел на землю, и давай причитать, что все пропало.

Надо сказать, такое со мной было впервые. Обычно-то меня не проведешь, я обман за версту чую, и всех мошенников вижу насквозь – а тут сплоховал. Пришлось взять командование на себя. Ориентируясь по компасу, я повернул назад. Но время шло, сумерки сгущались, а никаких признаков человеческого жилья кругом заметно не было. Когда стало так темно, что хоть глаз выколи, я смирился с неизбежным, и предложил заночевать под открытым небом.

Приключенческие романы и кино убеждают неискушенного в походах зрителя, будто нет на свете ничего прекраснее, чем провести ночь в палатке, или вовсе в спальном мешке, под открытым небом, любуясь на звезды… Забывая предупредить, что, по пробуждении, ближайшая ванная с горячей водой будет находиться от вас за много километров. Определенная романтика в диком отдыхе есть. Но она, как и любая другая, преувеличена, и сильно зависит от настроения. А поскольку мое душевное состояние в тот момент приподнятым не назовешь – я думал не о красоте природы, а о хищниках в лесу. Не о звездном небе, а о камнях, впивающихся в спину. Не о треске костра, а о том, где этот треск взять. Ведь ночевать посреди джунглей без огня можно только на дереве.

Поэтому я мобилизовал своего попутчика на сборы топлива. Но мой провожатый и здесь показал настоящий класс – свалился впотьмах с обрыва и повредил ногу. Я отыскал его, в сумерках, по голосу – вопил он не переставая. И хотя, по счастью, у меня было, чем обработать рану – ночь все равно прошла скверно.

Утром выяснилось, что нога у моего коллеги по несчастью сильно распухла, и идти сам он уже не может. Мой провожатый высказал надежду, что остаток пути до дома я пронесу его на себе. И хотя я не рассматривал вариант бросить несчастного посреди леса, но, все же, твердо решил по возвращении в деревню обругать его в жалобной книге проводников, если таковая в их гильдии найдется.

Второй день пути оказался не столь приятен, как первый. Трудно любоваться миром, когда ты голоден, устал, и несешь раненого. В глаза бросается то, чего раньше не замечал. Жара. Запах гнили и крови в воздухе. Мокрая, черная земля, усыпанная палой листвой. В такой ситуации связно думать о чем-то сложно, и даже знания, которые впитал с детства, уже не кажутся такими достоверными. Например, я так и не убедил себя, что в тропическом лесу нет проживающих в саванне львов, и поэтому до самого конца похода меня преследовал иррациональный страх перед каждым кустом.

В обед проводник, если его можно так назвать, захотел отблагодарить меня за помощь, и приготовил омлет. Но и его умудрился сжечь. А когда вечером мы вышли к реке, и я, набирая воду, упустил флягу – путешествие совсем перестало мне нравиться!

Вечером того же дня, сидя у костра в мокрой одежде и расстроенных чувствах, я обдумывал наше незавидное положение, которое становилось совсем плачевным по мере того, как солнце садилось за горизонт, а кругом сгущалась тьма, и глядел на моральный груз, храпящий рядом… Когда из дебрей вдруг раздался шорох.

Мой провожатый вмиг проснулся и высказал опасения насчет нашего будущего в словах и выражениях, которые я не стану вам повторять. Я подсадил его на дерево и уже приготовился лезть следом, но тут… Вы никогда не угадаете, кто вышел к нам из леса!