Текст книги "Ставка"

После гиперинфляции и практически полной девальвации рубля в 90-х годах России удалось стабилизировать ситуацию, но курс доллара продолжал быть одной из самых обсуждаемых тем наравне с ценой нефти. Российскую экономику называют бензоколонкой с армией, и её структура очень сильно искривлена в сторону огромного экспорта натуральных ресурсов и импорта всего остального, что мы не в состоянии производить. Огромные притоки нефте-, газо-, металло-, дерево-, алмазо– и золотодолларов должны настолько обесценивать иностранную валюту и существенно укреплять рубль, что все импортные товары могли бы стоить неприлично дёшево. В результате этого у страны диагностируется «голландская болезнь», когда внутреннее производство любых товаров должно умереть, поскольку с таким сильным рублём импортные товары должны стоить очень дёшево, а с такими низкими ценами никто не сможет конкурировать с ними внутри страны.

Помимо международной торговли, ставки и движения капитала, на курс валюты может ещё влиять государство. До 2014 года в России был контролируемый валютный курс. ЦБ устанавливал коридор движения курса доллара и евро, равный примерно 30 +/– 1 рубль. Высокие цены на нефть приводили к избытку долларов в России, которые скупал ЦБ, выпуская рубли и не позволяя доллару опуститься ниже 30 рублей. Если возникали эпизодические всплески спроса на доллары и евро и их курс переходил границу в 30 рублей, то ЦБ начинал продавать валюту из резервов. Однако падение цен на нефть в 2014 и 2015 годах практически в два раза означало существенное сокращение притока нефтедолларов в страну. Попытки удержать валютный коридор привели бы ко всем известному печальному итогу – золотовалютные резервы просто закончились бы. Банк России принял решение перейти на плавающий курс, в результате чего курс рубля стал рыночным и нащупал свою равновесную цену только после того, как обесценился в два с лишним раза, с 30 до 60 рублей и выше.

Но «голландская болезнь» никуда не делась, и, чтобы исключить её эффект, правительство и ЦБ продолжили выкупать нефтедоллары в соответствии с «бюджетным правилом» для формирования резервов. В рамках бюджетного правила правительство и ЦБ скупают доллары при достижении нефтью определённой цены. Таким образом, несмотря на введённый режим плавающего курса, правительство и ЦБ продолжили ограничивать чрезмерное укрепление рубля. Такой курс можно назвать только условно плавающим. Если взглянуть на отчётность ЦБ России, то будет видно, что он скупал много золота и валюты. Банк России давно уже занимался а-ля количественным смягчением, но скупал при этом не облигации, как все развитые страны, а другие активы. Ниже представлены активы ЦБ из его официальной отчётности. В отчётности видно, что он скупил почти 10 трлн рублей золота и 32 трлн рублей валюты по состоянию на конец 2021 года.

Количественное смягчение в России

Иллюстрация 11 — Активы баланса Центрального Банка РФ,

млн рублей

Такие объёмы покупок не могли не сказаться на курсе рубля. При покупке валюты ЦБ использовал не накопленные на его балансе рубли, потому что у него их нет (для него рубль – обязательство), а вновь напечатанные. Банк России просто проводит эмиссию рублей каждый раз, когда покупает доллары или золото. Стоит также отметить, что ЦБ развитых стран так не делают. На балансе у Федеральной Резервной Системы США есть только незначительное количества золота, но валюты она практически не покупала.

Выкупая доллары, правительство и ЦБ не только девальвируют рубль за счёт выкупа чрезмерного предложения долларов, но и одновременно создают больше рублей в обращении, поскольку ЦБ печатает новые купюры для выкупа. Такая борьба с «голландской болезнью» дополнительно усложняет задачу монетарной политики, поскольку увеличение рублёвой денежной массы и девальвация разгоняют инфляцию. Одновременно со стерилизацией излишних долларов ЦБ должен сохранять ценовую стабильность и не допускать существенной девальвации и обесценения национальной валюты, поэтому вынужден поддерживать ставку на достаточно высоком уровне, чтобы удерживать инфляцию и компенсировать влияние стерилизации. При этом рост ставки стимулирует приток иностранного капитала и, как следствие, снова укрепление рубля.

Таким образом, на валютный курс влияет ещё третий фактор – правительство и ЦБ, которые могут проводить валютные интервенции. Валютные интервенции – продажа или покупка валюты центральным банком для целей управления валютным курсом. Это одна из двух свобод, которые может позволить себе ЦБ в соответствии с трилеммой монетарной политики. Однако за неё нужно платить либо ограничениями движения капитала, либо неэффективностью контроля ставки. Ограничений на движение капитала до начала СВО в России не было, поэтому расплачиваться пришлось ставкой. Получался немного замкнутый круг, в рамках которого правительство и ЦБ, пытаясь побороть «голландскую болезнь», выкупают много иностранной валюты, что приводит к девальвации, инфляции и необходимости увеличения ставок для борьбы с инфляцией. Банк России не может эффективно использовать ставку рефинансирования для борьбы с инфляцией, поскольку ему постоянно приходится противостоять наплыву нефтедолларов, которые нужно стерилизовать, расширяя рублёвую денежную массу и удерживая рубль от укрепления.

Искусственно поддерживаемая слабость рубля подтверждается и «индексом бигмака», который позволяет сравнить стоимость этого простого продукта в разных странах в долларах, используя цену в местной валюте по рыночному курсу. В России бигмак стоит 200 рублей / 70 = 3 доллара, в то время как в США он оценивается в $4,5, а во всём остальном мире стоимость составляет от $5 до $7. В России получается очень дешёвый бигмак в долларовом выражении, поскольку рубль всегда был недооценён по сравнению с другими мировыми валютами. Самый дорогой – в Швейцарии, где его стоимость доходит почти до $8. И это неудивительно, поскольку Швейцария всегда считалась тихой финансовой гаванью, куда припарковывают капиталы богатые люди со всего мира, в результате чего швейцарский франк, как правило, переоценён. «Индекс бигмака», по сути, оценивает валюту по паритету покупательской способности.

Сложно сказать, какова была цель контроля курса рубля, принимая во внимание либеральные взгляды Банка России и его стремление поддерживать плавающий рыночный курс. Возможно, поддержка экспортёров и наполняемость бюджета, возможно, накопление резервов на чёрный день. Возможно, если бы не было этих валютных интервенций, то все импортные товары могли быть куплены гораздо дешевле, а производственные компании могли бы закупить гораздо больше оборудования. В результате этого снизилась бы инфляция, можно было снизить ставку, а это привело бы в свою очередь к росту экономики. А с экспортёрами нефти и бюджетом ничего бы не случилось, у них денег хватает. Но история не терпит сослагательного наклонения. В конечном итоге случилось то, чего не ожидал никто – были введены санкции, и резервы были заморожены.

В феврале 2022 года, после начала специальной военной операции (СВО), курс доллара вырос с 75 и достигал 120 рублей за доллар, а цены на импортные и многие отечественные товары существенно выросли. В ответ на это ЦБ поднял ставку в два раза, с 9,5% до 20%. Как следствие, ставки по депозитам также поднялись до 20%, а по кредитам – до 30%. Зачем это было сделано?

Ключевая ставка в России

Иллюстрация 12 — Ключевая ставка Центрального Банка РФ

Развивающиеся страны часто страдают от перманентных и эпизодических девальваций своих денежных единиц. В таких случаях резкий рост ставки препятствует перетоку местной валюты в иностранную. Ставки влияют на уровень сбережений населения и компаний. Когда ЦБ предлагает привлекательную ставку в местной валюте, это мотивирует людей сберегать в ней, вместо того чтобы покупать зарубежную, и сбережения начинают расти. Рост депозитов уменьшил количество денег на руках населения, что привело к снижению спроса на покупку и так дефицитных товаров. Ключевой задачей резкого подъёма ставки являлось изъятие излишней ликвидности населения, чтобы она не вылилась в товарные рынки, что привело бы к ещё большей инфляции.

Второй задачей было ограничить переток рублей в доллары, что вызвало бы дальнейшее ослабление рубля и ускорение инфляции. В ожидании начала полноценной войны, гиперинфляции и потенциального дефолта многие стараются избавиться от рублей. Если это не контролировать, то ситуация приведёт к запредельному росту курса доллара и ещё большей инфляции. В таком случае резкий рост ставок может убедить население оставить сбережения в рублях и выгодно разместить их на депозитах, чем покупать доллары.

Ключевая ставка в 20% означает, что ставки по кредитам будут в районе 30%. Такие условия практически полностью сводят к нулю объёмы кредитования. Это было сделано, опять же, для того чтобы не разгонять спрос и инфляцию.

Если бы ЦБ этого не сделал, то цены выросли бы кратно, что привело бы к гиперинфляции, деградации рубля и разрушению финансовой системы. ЦБ очень быстро погасил пламя, которое могло превратиться в пожар. Начала бы раскручиваться зарплатно-ценовая спираль, которая закрепила бы инфляцию, со всеми вытекающими последствиями. Именно на это и были направлены скоординированные действия коллективного Запада.

Рост ставки был использован для сдерживания перетока внутреннего капитала населения и организаций, но есть ещё внешний капитал, принадлежащий экспатам, и большой капитал, принадлежащий богатым индивидуумам из списка Forbes. Капитал очень труслив, и при таких политических и военных рисках он побежит из страны, как из горящего здания, и не важно, какую высокую ставку установит ЦБ.

В результате мгновенного массового оттока из страны иностранного и внутреннего капитала после начала СВО рубль начал существенно обесцениваться. Резкая девальвация рубля привела к всплеску инфляции на импортные товары, которые потянули за собой отечественные. Чтобы остановить бегство капитала и девальвацию, а как следствие, и инфляцию вместе с масштабным финансовым кризисом, ЦБ принял решение ограничить свободное движение капитала, сделав выбор в трилемме для сохранения финансовой стабильности.

После начала СВО Банк России максимального оперативно и с ювелирной точностью адаптирует монетарную политику, чтобы предотвратить масштабный кризис. ЦБ ввёл запрет на движение капитала, запретил экспатам продавать облигации и акции, чтобы это не привело к навесу огромного количества рублей в обмен на последние доступные доллары в стране. Ограничивается возможность физических лиц покупать и снимать валюту. Вводится запрет на перевод валюты за границу для населения, комиссия на обмен валюты, обязательная продажа выручки экспортёрами, чтобы они не могли аккумулировать доллары у себя на счетах. Делается всё, чтобы сократить спрос на валюту и увеличить предложение. Ситуация нормализовалась и перешла из кризисной в тяжёлую, но рабочую буквально за три месяца, и ЦБ вернул ставки на уровни, которые были до СВО. Искусное управление ставкой может поистине творить чудеса. Аналогичное упражнение было выполнено Банком России в конце 2014 года, когда он также поднял ставку почти в два раза – до 17%.

Рост ставки и ограничение движения капитала помогло купировать кризис, но дальнейшая валютная политика осложнилась тем, что Запад заморозил огромные по международным меркам валютные резервы России. Более того, практически все банки, включая Центральный банк России, отключили от системы международных платежей SWIFT, что делало невозможным покупку и хранение долларов и евро. По сути, у ЦБ и правительства больше не стало возможности проводить валютные интервенции. В итоге:

1. Валютные интервенции – скупка и продажа долларов в рамках бюджетного правила для накопления национальной подушки безопасности. После заморозки валютных резервов и отключения от SWIFT ЦБ и правительство лишились возможности совершать валютные интервенции.

2. Введённые запреты на свободное перемещение капитала исключили влияние движения капитала, а как следствие, и ставки на курс рубля.

3. В итоге остались только потоки валюты, связанные с обычной международной торговлей – экспортом нефти, газа и других натуральных ресурсов и импортом автомобилей, вина, одежды и техники.

Сложилась уникальная ситуация, когда ЦБ ввёл запрет на движение капитала и таким образом уберёг рубль от падения, но при этом не может полноценно управлять курсом рубля. В итоге курс рубля стал формироваться лишь под влиянием поступлений экспортёров и расхода импортёров. Такой курс можно назвать чистым экономическим, или операционным курсом без влияния движения капитала и без влияния ЦБ.

В результате этого рубль нащупал свой рыночный курс, который оказался гораздо дороже, чем был раньше. И, как оказалось, ЦБ и движение капитала имели существенное на него влияние. ЦБ и правительство снижало курс рубля с 50 до 70 рублей за доллар, что составляет почти 40%. В то время как во всём мире в 2022 году индекс доллара вышел на максимальные уровни и практически все валюты обесценивались к доллару, рубль показал существенное укрепление.

В теории чистый операционный курс должен приблизиться к курсу по паритетной покупательной способности рубля. Это подтверждается «индексом бигмака». Когда рубль укрепился до 50 рублей за доллар, бигмак стал стоить дороже в долларовом выражении и приблизился к мировым аналогам.

Итак, выводы. Стоимость национальной валюты можно выразить через другие валюты. Такая цена называется курсом валюты. Снижение курса национальной валюты называется девальвацией, что способствует росту цен на импортные товары и услуги. Курс валюты, так же как цена любого товарного актива, определяется спросом и предложением на иностранные валюты, который возникает в результате международной торговли и движения капитала. Международная торговля регулируется особенностями экономики конкретной страны. Движение капитала между странами зависит как от экономик, так и от ставок. В итоге мы имеем зависимость между ставкой, валютным курсом и инфляцией.

Эта зависимость между ставкой и инфляцией может быть не интуитивной. В большинстве случаев ставка, контролируемая ЦБ, определяет инфляцию и валютный курс, а не наоборот. Лишь в редких случаях резкая девальвация национальной валюты может привести к инфляции. В таких случаях девальвация будет являться лидирующей, поскольку может вынудить ЦБ значительно увеличить ставку. Грамотное управление ставкой может позволить ЦБ вытягивать страну из самых сложных кризисных ситуаций, что показал пример СВО.

Известна трилемма монетарной политики, в соответствии с которой большинство стран выбирает возможность контролировать ставку и даёт свободу движению капитала. Однако в таком случае приходится отпускать валютный курс в «свободное плавание».

Принимая во внимание такое огромное количество факторов – предсказать курс валюты нельзя. Даже если оставить в стране только международную торговлю, то предугадать курс валюты невероятно сложно. Невозможно предвидеть, какие объёмы каких товаров и по какой цене будут экспортироваться и импортироваться. Если добавить влияние движения капитала и монетарную политику ЦБ – прогнозирование становится невозможным. Поэтому все валютные спекуляции – это игра в рулетку, и к ним стоит относиться как к азартной игре, а не профессиональной деятельности. Более того, зависимость инфляции, ставки и курса делает прогнозирование любого компонента из этой троицы ещё более затруднительным. Брокеры, предлагающие услуги валютного трейдинга, будут рассказывать вам, что на этом можно заработать, и ещё предоставят бесплатное обучение. Это миф – никто и никогда на систематической основе не зарабатывал деньги на трейдинге валюты. Может быть только разовая удача, и не более.

Глава 5. Инфляция

С пониманием того, как устроены деньги, что такое инфляция, откуда берутся ставки и как формируется валютный курс, сделаем исторический обзор того, что происходило с долларом и американской экономикой за последние пятнадцать лет, с момента глобального финансового кризиса (далее ГФК).

Для того чтобы запустить экономику после кризиса 2008 года, ФРС США снизила ставку практически до 0%. Но последствия ГФК были настолько серьёзны, что даже нулевые ставки не стимулировали население и бизнес увеличивать потребление и инвестиции. Кризис снизил желание людей брать кредиты и тратить деньги и научил вести себя очень осмотрительно. В ответ на причины кризиса законодатели принимают закон Додда – Франка, огромнейший документ на 1000 с лишним страниц, меняющий регулирование банковской системы в США. Закон требовал от банков быть более осмотрительными и тщательнее контролировать риски, что привело бы к ещё большему снижению активности всех участников экономики. Годы после кризиса инфляция топталась на месте, а экономика не оживала. Вспомнив Мейнарда Кейнса, в стране издали законы фискального характера, стимулирующие государственные расходы. Но и этого было недостаточно. Поэтому ФРС стала применять нетрадиционные монетарные методы.

Поскольку снижение ставок до 0% не давало существенного импульса к росту экономики, ФРС начала выкупать облигации с рынка за счёт эмиссии новых долларов. Это приводило к принудительному увеличению денежного предложения. В таком масштабе это было сделано впервые. Через пару лет возникла потребность в сворачивании количественного смягчения. Однако обратный процесс в 2013 году оказался достаточно болезненным и получил название taper tantrum, что, по сути, означало игру слов – приступ гнева от сворачивания программы. Решение о прекращении скупки облигаций привело к панике на фондовом рынке. Во всём обвинили ФРС, которая обожглась в этот раз и выучила свой урок: нельзя резко сокращать количественное смягчение.

Десятилетие после кризиса 2008 года характеризовалось низкой инфляцией – на уровне 2%. В дополнение к кризису, снижению аппетита рисковать и большей осторожности банков, правительство начало сворачивать фискальные стимулы из-за роста государственного долга – источника, за счёт которого финансировались данные программы, что также снижало потребление и охлаждало экономику. В это время активно начали развиваться и находить своё применение интернет-технологии. Стали появляться технологические компании, которые существенно усиливали конкуренцию на всех рынках, повышали эффективность и снижали затраты. С появлением компании Amazon другие бизнесы приходили в ужас, когда узнавали, что она планировала выходить на их рынки. Везде, куда приходил Amazon, цены снижались, а качество улучшалось за счёт сильнейшей конкуренции. Развитие международной торговли и международное разделение труда наряду с технологическими прорывами в сфере электронной коммерции, рекламы, финансов и прочего существенно повысили эффективность процессов, снизили издержки и сдерживали цены от повышения.

Всё это приводило к тому, что инфляция оставалась на низком уровне, а следовательно, на таком же уровне оставались и ставки. Данный период ещё называют периодом великой умеренности. При этом экономика очень медленно оживала, а безработица сокращалась. В результате ФРС заметила удивительную вещь: кривая Филлипса – не такая уж и кривая, а больше напоминает прямую. Зависимость безработицы и инфляции наблюдалась всё слабее. После глобального финансового кризиса сокращение безработицы не приводило к ускорению инфляции. Данное наблюдение было открыто озвучено в 2018 году на одной из конференций ФРС. Это означало и обратное: сокращение безработицы не обязательно должно приводить к мгновенному росту инфляции и, соответственно, нет необходимости предупредительно повышать ставки. ФРС заявила о том, что не будет поднимать ставки, ориентируясь только на данные безработицы, без роста фактической инфляции. И сдержала своё слово при наступлении следующего кризиса.

А таковым во всём мире считается пандемия коронавируса. ФРС встретила этот кризис с низкой инфляцией и ставками около 2%, см. иллюстрации ниже.

Инфляция в США

Иллюстрация 13 — Показатель инфляции в США

Ставка рефинансирования в США

Иллюстрация 14 — Ставка ФРС США

Во время пандемии мировая экономика начала резко сокращаться из-за введённых ограничений. Кризис в очередной раз потребовал от ФРС снижения ставок до нуля, а также необходимости снова прибегнуть к нетрадиционным монетарным стимулам – количественному смягчению. Одновременно со сверхмягкой голубиной монетарной политикой были применены беспрецедентные фискальные стимулы на триллионы долларов, включая «вертолётные деньги» – раздачу средств безработным.

В 2021 году коронавирус удалось сдержать вакциной, экономика начала оживать, спрос возрос, подросли даже цены. Во время пандемии нарушились многие логистические цепочки из-за локдаунов, что привело к сбою в линии производств и доставки, дефициту ряда товаров и росту цен. В 2021 году ФРС США отличилась и не стала на фоне растущих цен повышать ставку, оставив её практически около нулевых значений, при том, что инфляция в США достигла 7%. Мы говорили, что, как правило, ставка ЦБ не сильно отличается от инфляции. Но в результате ошибок ЦБ бывают исключения.

Логика ФРС относительно неповышения была следующей. Федеральная резервная система во главе с её председателем Джеромом Пауэллом начала делать различия между фундаментальной (долгосрочной) и переходной (краткосрочной) инфляцией. Основная идея 2021 года состояла в том, что инфляция в 7% была переходной. Эту инфляцию связывали с нарушенными цепочками поставок в результате коронавирусных ограничений, а также недостатком компьютерных чипов, который привёл к замедлению автомобилестроения. Были ожидания, что инфляция остановится по мере расшивки логистических трудностей. Как следствие, ФРС утверждала, что изменение ставки не поможет побороть инфляцию, поскольку у неё другая природа. История показала, насколько ошибочны были такие рассуждения.

Инфляция разогналась до самого высокого значения за последние 40 лет. ФРС США приняла решение поднять ставку только в 2022 году. К этому моменту инфляция достигала 9%, а ставка – только около 1%.

Тут сразу стоит оговориться, что такого рода точечный анализ причин инфляции был использован впервые. Инфляция – макроэкономический феномен, и здесь не работает анализ конкретных отраслей и микроэкономики для принятия решения по ставке. Если цены в среднем растут, то нужно увеличивать ставку, которая начнёт охлаждать экономику. Спрос, который охлаждается за счёт роста процентных ставок, помог бы решить все вышеперечисленные проблемы. Если бы снизилось потребление из-за роста ставок, то сразу развязались бы все логистические пробки, а компьютерных чипов стало бы достаточно.

Но этого сделано не было. Более того, что вызвало ещё волну критики – не только ставку не поднимали, но и не останавливали программу количественного смягчения. Экономику, залитую деньгами, с полной занятостью и растущим ВВП, продолжали заливать деньгами, одновременно принимая дополнительные фискальные стимулирующие законы. Низкая безработица усилила эффект зарплатно-ценовой спирали, и инфляция очень быстро закрепилась за счёт роста зарплат.

Фискальные стимулы были направлены на слои населения с самым низким уровнем дохода, которые больше всего пострадали во время пандемии. Этот класс людей отличается низким уровнем сбережений и больше всего чувствителен к увеличению потребления при увеличении доходов. Как только они начали получать «вертолётные деньги», то все эти деньги ушли в потребление, разогревая ещё сильнее инфляцию.

Существует множество мнений, почему ФРС поступила таким образом. Нам важно понять логику принятия решений, чтобы в дальнейшем учиться предсказывать действия ЦБ, поскольку инфляция лежит в основе финансов и инвестирования.

1. У ФРС осталась память о болезненной реакции фондового рынка в 2013 году на сокращение программы количественного смягчения. ЦБ дул на воду, обжёгшись на молоке. В 2021 году фондовый рынок рос день за днём, устанавливал рекорды, а ФРС опасалась разрушить эту идиллию. Причинам, по которым фондовые рынки падают при росте ставки, будет посвящена следующая часть книги.

2. Во время пандемии коронавируса в США проходили забастовки чернокожих американцев с лозунгом: «Чёрные жизни имеют значение». Они начались в результате убийства полицейским одного из чернокожих. Этот случай попал на видео и вызвал широкий резонанс. Данные слои населения были наиболее подвержены кризису, и уровень безработицы среди них оказался самым высоким во время пандемии. Чтобы поддержать их, нужно было продлить фискальные стимулы и оживить экономику. У ФРС была определённая степень беспокойства, что экономика снова может скатиться в рецессию, если начать поднимать ставки.

3. ФРС в своих пресс-конференциях в начале пандемии убеждала бизнес в мягкой денежной политике на долгое время для стимулирования инвестиций и создания рабочих мест и таким образом ограничила себе свободу по управлению ставкой. Председатель ФРС говорил, что они даже не думают о том, чтобы увеличить ставку в ближайшие три года. Когда делаются такие утверждения от первого лица ЦБ, достаточно сложно потом от них отказываться.

4. ФРС прогнозирует экономику и инфляцию на основе экономических моделей. Модели работают, опираясь на то, как жизнь складывалась исторически. А исторически последнее десятилетие было охарактеризовано очень низкой инфляцией и ставками. Соответственно, и модели предполагали, что не будет такой существенной инфляции, если придержать низкие ставки.

5. У председателя ФРС подходил срок его переназначения. В условиях коронакризиса кандидат на эту должность, который выступал за снижение ставок, был бы с большей вероятностью переизбран.

6. Специалисты были уверены, что ожидания по инфляции всё ещё заякорены историческим опытом жизни в условиях низкой инфляции и что население не будет активно требовать повышения зарплаты в ответ на растущие цены. Но при рекордно низкой безработице всё происходило с точностью до наоборот, и инфляция начала закрепляться в сознании населения, что привело к росту зарплат и зарплатно-ценовой спирали.

В 2022 году инфляция продолжала ускоряться, и ФРС, осознав ошибку, начала в спешном порядке сворачивать количественное смягчение и повышать ставки темпами, не виданными ранее – по 0,75% за один раз вместо стандартных 0,25%, подняв ставку до 5,25% в 2023 году.

Одним из следствий такого резкого роста явилось укрепление доллара США по отношению практически ко всем мировым валютам. По разным причинам остальные страны не поднимали ставки так резко. Это привело к тому, что стало выгодно занимать средства в других валютах под низкие проценты, менять их на доллары США и получать по ним более высокую процентную ставку. Японская иена пострадала сильнее всего, поскольку в Японии не наблюдается такой сильной инфляции, и ЦБ этой страны не стал поднимать ставки. Китай и вовсе начал снижать ставки, поскольку экономика замедлялась, а инфляция находилась в разумных пределах, как результат – мы наблюдали обесценение юаня. Евросоюз поднял ставки по евро, но не так быстро, как по долларам США, что также привело к ослаблению европейской валюты.