Текст книги "«Небо должно быть нашим!»"

ФРАГМЕНТ ЧЕТВЕРТЫЙ

59 сутки полета

…взрыв и пожар.

К счастью, внутри отсека, а не снаружи. Выходить мы по понятной причине не можем. На ликвидацию последствий ушел весь рабочий день. Потом еще чистили третий отсек. Работали в масках. Алексей взял на себя объяснения с Землей. Нам поставили «отлично». Еще бы не «отлично». Будь «хорошо», мы оба уже остывали бы.

Отчет о ликвидации аварии написал в бортовом журнале. Здесь ничего писать не буду. Устал чертовски. Пойду спать. Хорошо, что все закончилось хорошо…

60 сутки полета

…Обсуждали весь день последствия взрыва. Вроде бы, отделались легко.

Придется поэкономить кислород. Решили, что сократим физическую нагрузку. За это придется расплачиваться костями и мышцами, но, если серьезно, выбора у нас нет. Мы знали, на что шли, когда согласились на это путешествие. Потерь все равно не избежать. Главное – мы живы и продолжаем полет. А значит, доберемся и туда, и обратно…

61 сутки полета

…Алексей заметил, что я совсем ничего не пишу о наших заклятых друзьях из Штатов. Смеется. Говорит, что если мой дневник прочтут отдаленные потомки, то не поймут, о чем идет речь. Ведь Штатов к тому времени наверняка уже не будет.

Так вот, товарищи отдаленные потомки, если вы читаете мой дневник, то сообщаю вам, что когда-то на планете Земля, в северной части западного континента, существовала большая страна под названием Соединенные Штаты Америки. На этой территории когда-то жили индейцы, но колонисты из Европы вытеснили и истребили их, после чего основали собственное государство. Если такие люди основывают государство, то ничего хорошего из этого получиться не может по определению. Государство хищников из этого может получиться. Вот и получилось.

Соединенные Штаты Америки, называемые для краткости США, с момента обретения независимости только и занимались тем, что лезли во внутренние дела других государств. Американцы всегда презирали границы, никогда не стремились к познанию других культур, навязывали свой образ жизни и свои представления другим народам. Не понимали они, что, кроме денег, существуют еще идеалы – то есть идеи, ради которых хочется жить и работать, а то и умирать нестрашно. Не хотели никогда американцы умирать, зато хотели наслаждаться жизнью, жрать, сколько влезет, купаться в роскоши за счет других. Словно собирались жить вечно! Наплевать им было, что ради их благополучия вырубаются леса, травятся реки, что дети в Африке и Азии умирают от голода. Они наживались на всем. Когда фашистская Германия напала на СССР, американцы объявили себя нашими союзниками, присылали нам грузовики и самолеты, но не просто так, а за золото. И при этом продолжали торговать с Германией. Мир чистогана! Американцы считали себя самыми свободными людьми на планете, но они не были свободны от самих себя, а точнее – от своей неуемной жажды наживы. Если бы на планете не было СССР, Гитлер съел бы их с потрохами: одних купил бы, других уничтожил бы.

Американцев всегда пугало, что кто-то может думать иначе, чем они. Американцы не понимали, как можно отказаться от роскоши и благосостояния ради будущего, ради еще нерожденных поколений, ради призрачного шанса, что мир когда-нибудь станет совсем другим, красивым и осмысленным. Они не могли этого понять, боялись и в страхе своем совершали разные преступления. Например, они всерьез собирались напасть на Советский Союз и разрушить наши города атомной бомбардировкой. Вы думаете, это была пустая угроза? Вовсе нет. Однажды американцы использовали атомное оружие, разрушив до основания два японских города: Хиросиму и Нагасаки. Вы думаете, это было вызвано военной необходимостью? Вовсе нет. Япония лишилась флота, потеряла армию на континенте и находилась на пороге капитуляции. В Хиросиме и Нагасаки не было военных баз – эти города и выбрали-то потому, что они практически не были прикрыты средствами ПВО, а значит, вероятность сбития самолета с атомной бомбой была минимальной. Никто и представить себе не мог, что американцы возьмут и уничтожат два города с гражданским населением. Но что еще можно ожидать от людей, истребивших при основании своего государства целые народы? Если бы они не знали точно, что в случае новой войны наши войска захватят всю Европу, то давно советские города лежали бы в руинах, а советские люди поумирали бы от радиации.

Долгое время американцев успокаивало то, что они лидируют по ракетным вооружениям и стали первыми в космосе. Они прямо заявляли, что тот, кто контролирует космос, контролирует Землю. Однако полет Ильюшина испортил им праздник. Они вдруг осознали, что жили в плену иллюзий. Космос не принадлежит им. Наоборот, они столь же далеки от него, как и до момента старта первого сателлита.

Они всполошились. Они испугались. И в самоуверенности своей заявили, что скоро запустят свой корабль с астронавтом.

Когда я проходил подготовку в Отряде, то изучал их проекты по переводам. Нам выдавали толстенные фолианты – пронумерованные и с грифом «Для служебного пользования». Много интересного я там прочитал. У американцев, оказывается, было несколько вариантов космической системы. Они рассматривали их как равноценные. Например, Вернер фон Браун предлагал в качестве носителя свою межконтинентальную ракету, а пилотируемый сателлит в его проекте выглядел как шарообразная капсула с тормозным двигателем – полная ерунда! В конце концов американцы остановились на проекте орбитального самолета. Тут, очевидно, на них повлияло наше решение. Ведь весь мир видел, как крылатый серебристый красавец доставил Ильюшина на орбиту. Остроносый профиль «Красной звезды» печатали в газетах, журналах, на марках. Короче, все к нему привыкли, и мы можем предположить, что когда американские генералы увидели нечто похожее на чертежах своих инженеров, они понадеялись, что у них тоже получится. Американцы вообще не привыкли долго бояться. Если возникает страх, они пытаются избавиться от него, заменив одну иллюзию на другую. Они и правда считали, что создав такой же орбитальный самолет, как у нас, сумеют переломить ситуацию в свою пользу.

Тут можно позлорадствовать. Американцы недооценивали нас и не понимали, как важна в деле освоения космоса фора по времени. Когда они только начали прикидывать, какую систему использовать для вывода своего человека в космос, ракета «Восход», созданная советскими научными гениями, выводила на орбиту одну «Звезду» за другой. За год, если считать с полета Ильюшина, в космосе побывали шесть наших астронавтов.

Двое из них не вернулись назад…

Это, пожалуй, самая трагичная страница в истории советской астронавтики.

Алексей Ледовский погиб при входе в атмосферу. Угол входа оказался слишком отвесным, и пилот не смог вывести аппарат из пике.

Сергей Шиборин погиб из-за неисправности в тормозном двигателе. При попытке осуществить орбитальное маневрирование двигатель вдруг вышел на полную тягу, в несколько секунд исчерпал весь запас топлива и забросив самолет-сателлит на высокую орбиту. В то время еще не существовало системы спасения экипажей терпящих бедствие космический кораблей, и через трое суток, после отказа системы жизнеобеспечения, пилот умер. Все это время он держался героем и до последнего вздоха поддерживал связь с Землей.

Американцы, конечно же, по своей привычке подняли дикий вой. Мол, в СССР не ценят человеческую жизнь, Сталина вспомнили и ГУЛАГ. Так и писали: «ГУЛАГ в космосе». Можно подумать, у них летчики, испытывающие новую технику, никогда не разбивались! Да, мы очень рано вышли в космос. Не все можно предусмотреть, когда начинаешь осваивать новое чуждое пространство. Но если уж начали, то нет смысла останавливаться. В конце концов летчики гибнут и на Земле. А уж сколько гибнет водителей на дорогах! Я опытный автолюбитель и насмотрелся всякого… Или вот в гарнизоне был случай. Юрий Дергунов, мой приятель еще по училищу, на мотоцикле врезался в грузовик. Так и не полетал всласть. Это, наверное, глупо, но я убежден, если бы Юре предложили выбор: погибнуть вот так, на крутой дороге, или в космосе, – он выбрал бы второе. Гибель в автотранспортном происшествии бессмысленна, а гибель в космосе – нет. Как и на фронте, где любые жертвы оправданы. А ведь в сущности космос и есть наш фронт. Как бы высокопарно это ни звучало…

62 сутки полета

…Перечитал написанное вчера. Нет, это не высокопарно. Истина не может быть высокопарной. Мы занимаемся большим сложным делом. В любом большом деле не обходится без жертв. Мы подписались на это, когда стали летчиками. И подписались во второй раз, когда вступили в Отряд советских астронавтов.

Остановился я на том, что американцы очень переполошились после запуска Ильюшина и стали делать свой орбитальный самолет. Они, наивные, рассчитывали не только догнать, но и обогнать нас. Но задачка оказалась посложнее, чем думали. Только летом 1960 года у них получилось запустить на низкую орбиту макет орбитального самолета «Дайна-Сор». Шум вокруг этого был поднят такой, будто бы они уже на Луну слетали. Чего американцы умели и умеют, так это шум на пустом месте создавать…

Алексей говорит, что это обязательная часть американской культуры. Ведь они все индивидуалисты и думают исключительно о личном благосостоянии. Поэтому, чтобы продавить масштабный проект, им приходится поддерживать вокруг него шумиху. Народ ведется на громкие призывы и еще более громкие посулы. Их лидеры знают, что разговорами о светлом будущем никого не завлечешь, все хотят иметь свой гешефт прямо сейчас, а потому обращаются к самым низменным инстинктам и примитивным желаниям. Например. «Русские хотят отобрать у нас космос. Какое у них на это право? Мы запустили первый сателлит, значит, космос принадлежит нам!» И так далее.

Вы думаете, это смешно? Ничего смешного. Когда американцы по-настоящему осознали, насколько они отстали от СССР, они решили брать с нас ренту!

3 мая 1961 года, в День астронавтики, начала работу Международная конференция по подготовке «Большого договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства». Будто бы в мире существовала хоть одна держава, кроме Советского Союза, которая реально использовала его! Но наше правительство отнеслось к этой конференции великодушно, и поначалу советская делегация активно включилась в разработку договора. Однако быстро выяснилось, что никто и ничего обсуждать не хочет. Все уже обговорили и решили без нас. Американцы ссылались на какой-то закон столетней давности, согласно которому право на владение новой территорией остается за тем, кто первым добрался до нее и публично объявил своей собственностью. По этой причине они прямо требовали, чтобы в договор был включен пункт, запрещающий другим государствам осуществлять космические запуски и полеты в околоземном пространстве без согласования с США. Дескать, только американцы по праву первенства могут определять, кто может «вторгаться на космическую территорию», а кто нет. И соответственно, взимать за это «справедливую плату». Самое интересное, что большинство представителей других держав поддержали американцев. Еще бы! Ведь они в космос не летали и даже не собирались в обозримом будущем летать, отдав всю инициативу США. А кроме того – какой удачный повод навредить этим коммунистам, которые, страшно подумать, презирают право на частную собственность! Советские делегаты убедились, что здравый смысл здесь отсутствует, и покинули конференцию. А на следующий день наших заклятых друзей ожидал сюрприз. Генсек выступил с резким заявлением, которое растиражировали все газеты мира. Он сказал, что коммунисты считают космос принадлежащим всему человечеству, а потому не собираются делить его в соответствии с какими-то невнятными договорами. Однако если США сочли возможным заявлять свои права на околоземное пространство, СССР оставляет за собой право на присоединение к территории Советского Союза любого небесного тела, на котором будет установлен красный флаг. И первым таким телом станет Луна!

Не знаю, есть ли в английском языке аналог пословицы про яму, которую не следует рыть другому, но американцы именно так и сделали: вырыли и сами в нее свалились…

63 сутки полета

…Снова был сеанс связи с Землей. Они там просчитывают варианты нашего возвращения с учетом потери кислорода. Есть интересные предложения по доработке СЖО. Химики придумали новую схему восстановления, но для ее монтажа надо иметь доступ к затененной части хозяйственного отсека, а у нас там сосредоточены контейнеры с пищевыми запасами. Решили, что займемся доработкой схемы на обратном пути, после того как разгрузим отсек и избавимся от мусора. Опять же у химиков будет время получше все обдумать – надеюсь, предложат что-нибудь менее трудоемкое.

Алексей снова с ухмылкой изучает мой дневник. Фантасты ему, очевидно, наскучили. И Циолковский тоже. Он его прочитал быстрее меня. Теперь мается и лезет в дневник. Мои записи у него, похоже, вместо ежедневной газеты. Что нового он рассчитывает в них найти? Все события, которые я описываю в дневнике, происходили и происходят на его глазах. Можно сказать, что он – один из центральных персонажей этой истории. Ага, Алексей, это так!

Собственно, дальнейшую историю вы, потомки, скорее всего, знаете. Но я перескажу ее вкратце, чтобы соблюсти порядок изложения.

После запуска первого сателлита и полета Ильюшина мир медленно, но верно стал меняться. Менялась и наша Родина. Правительство решило использовать очевидное преимущество, которое давали Военно-космические силы перед другими родами войск для укрепления безопасности страны с одновременным снижением расходов на старую армию. Было в очередной раз объявлено, что СССР придерживается принципа мирного сосуществования государств с различным политическим строем, что мы не собираемся ни на кого нападать, а потому полностью переходим к оборонительной доктрине, сокращаем наземные войска в два с половиной раза. При этом, однако, мы должны быть уверены, что империалисты не покусятся на наш суверенитет, не уничтожат наши военные базы и ракетные установки, призванные нанести в случае нападения на СССР удар возмездия по агрессору. Поэтому часть ударных средств стратегического сдерживания предполагается вывести в космос, где их чрезвычайно трудно будет нейтрализовать.

Возможности нашей обновленной армии были продемонстрированы в апреле 1961 года, когда полторы тысячи «контрас» при поддержке американского авианосца «Энтерпрайз» попытались высадиться на Кубе, свергнуть правительство Кастро и вернуть Остров Свободы под контроль США. Советское правительство неоднократно предупреждало правительство США, что любая военная агрессия против Кубы встретит надлежащий отпор. Однако президент Никсон не счел эти предупреждения серьезными. Военная операция в Заливе Свиней началась и могла бы закончиться кровавой бойней. Однако в тот момент, когда части морской пехоты США и отряды «контрас» вступили в сражение с частями народной армии Кастро, авианосец «Энтерпрайз», поддерживавший их высадку налетами палубной авиации, был дерзко атакован. Неопознанный летательный аппарат, свалившийся буквально из зенита, выпустил противокорабельную крылатую ракету и столь же стремительно исчез из поля зрения. Ракета разорвалась на полетной палубе авианосца, вызвав пожар, в котором сгорели многие истребители и штурмовики авиакрыла. Без поддержки с воздуха десант захлебнулся, и американцы ретировались из Залива, трусливо поджав хвосты.

По этому поводу собрался Совет Безопасности ООН. Но какое решение он должен был вынести? Против военной операции на Кубе выступали не только советские представители, но и многие другие. В самой Америке не существовало единства по этому вопросу. К тому же неясно было, кто нанес удар по авианосцу и с использованием каких средств, – улик не осталось, а наше правительство не спешило признать свое участие в инциденте. Так что резолюция с осуждением действий СССР, которую администрация Никсона пыталась протащить через ООН, так и не была подписана. Ограничились формальным призывом к государствам, имеющим свою космическую программу, прекратить милитаризацию космоса, не выводить в околоземное пространство ударные средства и так далее. Однако никто ООН уже не слушал. Американцы твердо решили прибрать к рукам низкие орбиты, чтобы гарантировать: кубинский разгром больше не повторится.

Кстати, этот инцидент до сих пор остается государственной тайной. Всех подробностей не знаю даже я, но могу сказать, что орбитальный самолет, сбросивший крылатую ракету на «Энтерпрайз», запускался с нового сверхтяжелого бомбардировщика «Су-100». Так прогремели первые выстрелы новой войны…

ФРАГМЕНТ ПЯТЫЙ

79 сутки полета

…Войны сопровождают всю историю человечества.

Можно сказать, что история человечества состоит из непрерывных войн.

Причин для начала войны придумано множество. Гитлер, например, считал германскую расу наиболее культурной и прогрессивной, а остальные народы – варварами, которые понапрасну расходуют невосполнимые ресурсы. А это несправедливо. Гитлер начал войну, что устранить эту, как ему казалось, «несправедливость». Интересно, что он сказал бы, если бы узнал, что первым человеком, высадившимся на Луну, буду я – простой русский парень из маленького поселка. Наверное, не поверил бы. Ведь в его представления о мире такой итог не укладывался, находился за пределами воображения. Ведь он считал русских рабами, которые не способны даже отстоять землю, на которой живут. И был бит, расплатившись за свои иллюзии. Как были биты американцы.

Причин для начала войны в космосе было не так уж много. Космос огромен, он может вместить всех желающих. Астронавтика – одно из сложнейших и дорогих занятий в истории человечества, всем найдется работа на этом поприще. Мы могли бы вместе с американцами проектировать космические корабли, строить орбитальные заводы, летать на Луну. Вроде бы, ничто не мешало нам заключить стратегическое партнерство вместо того, чтобы развешивать платформы с боеголовками над головой друг у друга. Проблема была только одна – американцы упорно не хотели видеть в нас союзников. Алексей прав, в их будущем нет места коммунистам. И для них мы – злодеи, кровавые чудовища, которые угрожают безопасности мира и только мечтают, чтобы поубивать всех мужчин, изнасиловать всех женщин и съесть всех детей. Но они проигрывали нам на информационном поле. Они сколько угодно могли твердить про ГУЛАГ, про тупых русских и кровожадных коммунистов, что все в СССР живут в нищете и стонут под игом кремлевских вождей. Но им верили все меньше и меньше. Именно «тупые» русские летали в космос, именно «кровожадные» коммунисты открыли перед человечеством новые фантастические горизонты. Хуже того, о первом сателлите стали забывать – этот триумфальный прорыв США померк на фоне сообщений ТАСС о новых запусках советских пилотируемых кораблей. Атмосфера в Штатах, которые никак не могли избавиться от растущего страха, накалилась до предела, до градуса массовой паники, и Никсон выступил с обращением к нации, в котором назвал задачу освоения космического пространства приоритетной. Новый план американцев выглядел так. Они собирались создать Военно-космические силы на манер наших, запустить несколько пилотируемых сателлитов и высадить десант на Луне, сделав ее своей опорной базой.

Это выглядело разумным. Высадка на Луне затмила бы полет Ильюшина точно так же, как полет Ильюшина затмил запуск «Орбитера». Но наши конструкторы, политики и военные это тоже отлично понимали. Луну мы не собирались отдавать американцам ни при каких обстоятельствах. Потому что сдать Луну, означало отказаться от собственного будущего – от будущего, где есть коммунизм…

80 сутки полета

– …Как ты пришел в Отряд? – спросил меня Алексей. – Можешь написать про это?

Он отлично знает, чертяка, как я пришел в Отряд советских астронавтов. Мы обсуждали много раз, вспоминали славные денечки. Тем не менее я согласился написать. В конце концов это был самый увлекательный период в моей жизни.

Скажу сразу, что после учреждения Военно-космических сил мы, летающие офицеры, ждали, что нас начнут вербовать в астронавты. Но миновал почти год, прежде чем в гарнизон прибыла специальная комиссия, состоящая из военных врачей, и начала придирчивый отбор кандидатов. Из летающих офицеров в Отряд захотели попасть почти все – реклама космических полетов сделала свое дело, и для молодых пилотов астронавтика стала выглядеть привлекательнее службы в авиации. Командование остерегало особо ретивых, предупреждало, что неизвестно, какое будет жалованье, как будет определен наш статус на период подготовки, сможем ли мы взять с собой семьи. Но разве неопределенность может напугать молодых?

Из нашего авиаполка отобрали семерых, в том числе и меня. В моей кандидатуре никто не сомневался. Сумел прослыть. Спецкомиссия сразу узнала о моем существовании и отнеслась заинтересовано. Врачи отбирали в основном по медицинским показателям, но смотрели еще, нет ли дисциплинарных взысканий, все ли в порядке с биографией.

Потом мы поехали в Москву – на обследование в Центральный научно-исследовательский авиационный госпиталь. Как сейчас помню, в столицу вся наша веселая компания прибыла 24 октября 1960 года. До того я в Москве ни разу не был, но походить-посмотреть не дали – сразу отправили на комплексное обследование.

Врачей там было много, и каждый строг, как прокурор. Приговоры обжалованию не подлежали – кандидаты вылетали с комиссии со страшной силой. Браковали терапевты и невропатологи, хирурги и ларингологи. Нас обмеряли вкривь и вкось, выстукивали все тело, крутили на стендах, проверяя вестибулярный аппарат…

Руководил процессом самый опытный из космических врачей – Владимир Иванович Яздовский. Именно он придумал систему проверок и тренировок для будущих астронавтов. Над этим космические врачи трудились еще во времена запусков геофизических ракет, когда на высоту порядка 200 километров выводились контейнеры с научным оборудованием или собаками.

Я прошел медицинский осмотр последовательно у окулиста, терапевта, невропатолога, ЛОРа и хирурга. Успешно выдержал испытания на стендах. И получил заключение о годности к полетам.

Нас, новоиспеченных слушателей Отряда советских астронавтов, сразу же из палат госпиталя направили в пригород – в Центр подготовки астронавтов, созданном на базе старого военного полигона. Там вовсю кипело строительство, и мы узнали, что первые астронавты проходили подготовку в расположении Летно-испытательского института, а для нового набора решили делать большой специализированный Центр. Там, к нашему удивлению, пришлось пройти медицинскую комиссию еще раз. Теперь врачи искали пониженную устойчивость организма к факторам космического полета, оценивали полученные реакции при действии этих факторов. Нас выдерживали в барокамере при различных степенях разреженности воздуха, исследовали при дыхании кислородом в условиях повышенного давления; крутили на центрифуге, похожей на карусель. Врачи выявляли, какая у нас память, сообразительность, сколь легко переключается внимание, какова способность к быстрым и точным движениям.

Через несколько недель всю нашу группу принял главнокомандующий Военно-космических сил Дмитрий Федорович Устинов, бывший нарком вооружения. Впервые в жизни мне, младшему офицеру, довелось побеседовать с Главным маршалом ВКС. Он встретил нас по-отцовски, как своих сыновей. Интересовался прохождением службы, семейными делами, расспрашивал о женах и детях и в заключение сказал, что Родина надеется на нас, что предстоят «горячие деньки».

Потом дали возможность съездить в гарнизон, забрать Валю и личные вещи. Разумеется, все наши собрались на «отвальную». За столом много говорили о перспективах астронавтики. Вспомнили Ильюшина и других астронавтов. Тут ко мне повернулся Анатолий Росляков, секретарь нашей партийной организации:

– Теперь очередь за тобой, – говорит.

Он почему-то был уверен, что я сделаю что-то необыкновенное.

Под конец вечера, когда все уже заметно набрались, заговорили о законе, предусматривающем сокращение вооруженных сил. Закон этот волновал офицеров полка, и все разговоры обязательно сводились к нему.

– Ты вот теперь астронавтом станешь, – говорили мне, – а нас наверняка на «гражданку» отправят… Все начинать сызнова…

Я как мог успокаивал сослуживцев. Доказывал, что сокращение коснется танкистов и артиллеристов, а ВВС и ПВО будут только укрепляться. Ведь астронавтика развивается не отдельно от ракетных и военно-воздушных сил, а наоборот, на их основе и с использованием всех существующих средств, в том числе и личного состава. Мне поверили и даже выпили за укрепление и расширение. Понимаю ребят, тяжело было признавать, что твое время уходит; перемены всегда пугают людей…

Вернулись в Москву, и я сразу включился в процесс подготовки. Меня приписали к группе военных астронавтов, которых готовили для службы в ВКС. Еще была группа испытателей, группа от Академии наук, группа от Министерства авиации и астронавтики, которое возглавлял Сергей Павлович Королев.

Нас ознакомили с планом подготовки к космическим полетам. Это была обширная программа, включающая сведения по основным теоретическим вопросам, необходимым пилоту-астронавту, а также обеспечивающая приобретение навыков, умения пользоваться оборудованием и аппаратурой космического корабля. Мы должны были изучить основы ракетной и космической техники, астрономию, геофизику, космическую медицину. Предстояли полеты на самолетах, способных в пике имитировать состояние невесомости, много тренировок в макете кабины космического корабля, в специально оборудованных звукоизолированной и термической камерах, на центрифуге и вибростенде.

Наш рабочий день начинался с часовой утренней зарядки. Занимались на открытом воздухе, в любую погоду. Были и специальные уроки по физкультуре: гимнастика, игры с мячом, прыжки в воду с трамплина и вышки, упражнения на перекладине и брусьях, на батуте, с гантелями. Много плавали и ныряли.

Много прыгали с парашютом. Тут нами руководил парашютист-виртуоз, заслуженный мастер спорта Николай Константинович Никитин – человек совершенно замечательный, много повидавший и любивший рассказывать всякие истории из своей богатой биографии.

Много раз встречались с разработчиками космической техники. Однажды нас навести министр Королев. Сразу расположил к себе теплой беседой. Вообще выглядел таким большим, крепким, надежным. Оказалось, он тоже бывший летчик и прекрасно понимает нашу службу. Пообещал, что скоро полетим в космос.

В городке при Центре подготовки достроили общежитие, и мы наконец перебрались в него. Вале нравилось там жить. Все люди интеллигентные. Жили весело. Без скандалов.

Вот так я и стал астронавтом…

81 сутки полета

…Алексей завел интересный разговор. Он считает, что на самом деле мы вышли в космос не слишком рано, как пишу я, а как раз вовремя.

Он говорит: если даже отбросить фактор появления тяжелых межконтинентальных ракет и сателлитов, то срабатывает другое, а именно – изменение наших представлений о том, как должна протекать правильная человеческая жизнь. Раньше правильный человек должен был помогать своему роду, держаться корней, он был зависим от старейшин, от их мнения. Он должен был обязательно родить наследника, построить дом и так далее. Но такой добропорядочный образ жизни только мешает астронавтике. Мы – пионеры межпланетных трасс, и мы отказываемся от традиций во имя нового, неизведанного. Патриархальные условности не могут иметь для нас значения. И не имеют. В сущности мы – перекати-поле, но отныне это не ругательство. Наоборот, нам надо гордиться этим. Ведь что такое «перекати-поле» было раньше? Кто были эти люди, открывавшие новые земли, осваивавшие Америку? Голодранцы, изгнанные со своей земли, умирающие от голода, парии в своей стране. А современный астронавт – это летчик или ученый, вполне состоявшийся человек. Казалось бы, ему всего хватает здесь. И в старые времена его тяга к новому была бы расценена как авантюризм, как бессмысленное расходование человеческого материала. Но не теперь. Никого сегодня не удивляет, что состоявшийся в чем-то человек продолжает искать себе новое применение, расширяет свои возможности. Не сидит как рантье на проценты от уже сделанного, накопленного, а снова рискует, снова ставит на карту жизнь и благополучие. Это больше не авантюризм, а подвиг. И оценивается он соответствующе.

Кто мы были без подвига? Еще один животный вид, топчущийся под черным небом. Планктон. Биомасса. Мы даже придумали себе Бога, чтобы оправдать бессмысленность своего существования. Мол, он создал нас, а значит, что-то хотел этим сказать. Но Бог не нужен, если есть Вселенная. Она наделяет нашу жизнь смыслом. И делает авантюру подвигом…

82 сутки полета

…За американцами мы наблюдали всегда.

Врага надо знать в лицо. Разведка и специалисты из Академии наук постоянно снабжали нас материалами по американской астронавтике.

После долгого топтания на месте у США стало получаться. Кроме исследовательских и разведывательных сателлитов, они начали запускать пилотируемые корабли. Серийным кораблем сделали одноместный «Дайна-Сор» – легкий орбитальный самолет для решения военных задач на низких орбитах. Чтобы контролировать большие высоты, разрабатывался двухместный корабль «Сайнт» с грузовым отсеком и двигателями маневрирования. Еще ни шатко ни валко продвигался проект «Джемини» – бескрылого тяжелого корабля, который, согласно опубликованным данным, был необходим для реализации первого этапа в подготовке лунной экспедиции. Наши аналитики, впрочем, полагали, что «Джемини» может использоваться в качестве корабля-инспектора, который будет способен приближаться к нашим сателлитам или ударным платформам, чтобы изучить или даже заминировать их.

Что мы могли противопоставить американцам? Легкий орбитальный самолет «Красная звезда». Беспилотные крылатые ракеты, запускаемые с «Бурана» и «Су-100». Орбитальную станцию «Союз», работы на которой начались в 1960 году и которая должна была стать первым форпостом на пути к Луне. Росла сеть контрольно-измерительных пунктов, обеспечивающих наблюдение за сателлитами и связь с ними. В спешном порядке переоборудовались аэродромы по всей стране – теперь они могли принимать орбитальные самолеты и их носители.

Запуски осуществлялись каждую неделю. В небе становилось тесно. И хотя американцы придерживались экваториальных орбит, всем было ясно, что раньше или позже дойдет до стычек. Если они преследуют по всему океану наши корабли и подводные лодки, провоцируя иногда столкновение, то что их могло остановить в околоземном пространстве, которое они считали своим?..