Текст книги "Замуж – не напасть. Любовный роман"

ГЛАВА 18

Расплата за любовь

Тося не заезжая в свою больницу связалась с ожоговым центром и решила вопрос о срочной госпитализации пострадавших ребят.

Ее лицо выражало тревогу и необыкновенную бледность, – я должна быть готова ко всему, – рыдания разрывали ей грудь, но она себя пересилила. Обняв мужа, она несколько раз повторяла одну и ту же фразу: – я люблю тебя, Сереженька, чтобы не случилось с тобой, я всегда буду рядом!

Он приоткрыл глаза, хотел что-то сказать, но Тося своей рукой прикрыла ему рот, – не надо, Сережа, поговорим после! Ты только не волнуйся, все будет хорошо! – она смотрела на него, и крупные слезинки текли по ее бледным щекам.

Аксинья проводила Михаила и вернулась к горящему сеновалу, продолжая изображать из себя жертву. С озабоченным выражением лица подошла к сыну, – ну, что, Саш, все сено пропало?

Он резко повернулся к ней и не сдержал рыдания, – какое сено, мать? Сережа наш сгорел в сеновале! И не только Сережа, но и Игорь Потапов тоже сгорел!

Аксинья не слышала, что говорит сын, она как срубленное дерево повалилась на землю и потеряла сознание.

Саша был в шоке и не обращал внимания на мать. На какое-то мгновение он перестал себя ощущать, его тело превратилось в статую, взгляд был отрешенным, а по щекам скатывались слезы.

– Саша, Саша, – тормошила его Вера, – успокойся, Саша?

Он ни как не отреагировал на перепуганную жену, не переставая, смотреть в темное небо.

Вывел его из этого состояния сильный удар по щеке, и только тогда, он обратил внимание на стоявшего перед собой брата Петра, он крепко обнял его, рыдания не позволяли ему сказать ни слова.

Петр прижал его к своей груди и как ребенка гладил рукой по спине.

Наконец, Сашу оставили спазмы, и он с трудом выговорил: – брат, наш Сережа сгорел в сеновале.

– Саша, он жив, ты слышишь меня, брат? Сережа жив! И Тося увезла его в больницу, будем надеяться на лучшее! А вот Игорь, неизвестно, что с ним, говорят, сильно обгорел. Не могу, понять, Саша, почему Игорь оказался в нашем сеновале? Да и Сережа, что там забыл?

– Ты что, Петр, ничего не знаешь об отношениях нашей матери с Потаповым? – удивленно спросил Саша.

– Ну, слышал, но причем здесь Игорь и Сережа?

– Думаю, что они каким-то образом прознали, что наша мать и отец Игоря встречаются сегодня в сеновале, ну, а когда увидели, что он горит, поспешили спасать!

Петр ухватился за свою коротко подстриженную голову, – Саша, какой позор! Как теперь нам смотреть в глаза людям?

– Этот позор, Петр, чепуха переживем, а вот, как сложится судьба у ребят, это большой вопрос? Ну, что гадать, брат? Будем надеяться на лучшее!

Пока братья успокаивали друг друга, Вера приводила в чувства Аксинью. – Мама, успокойся, Сережа жив!

Аксинья приоткрыла глаза, полной грудью вдохнула воздух и попыталась, встать, но она не чувствовала своего тела. Она видела перед собой сноху и, что-то хотела сказать, но ее рот не открывался.

– Саша, матери плохо! Надо занести ее в дом, – сказала Вера.

Скрипя зубами, сын посмотрел на свою мать, в нем вспыхнуло чувство злости и стыда за нее. – Лучше бы ты сгорела вместо ребят, а вместе с тобой наш позор, – горько подумал он.

Александр и Петр, наклонились над ней, ее лицо было мертвецки бледным, а глаза выражали боль.

– Ну, как ты, мам? – без сожаления спросил Саша.

Аксинья виновато посмотрела на сына и закрыла глаза.

Сыновья осторожно подняли ее, занесли в дом и уложили в постель.

Михаил был еще под действием алкоголя, слегка пошатываясь, не спеша дошел до своего дома, прошелся по двору. Все было прекрасно, как на любой сельской свадьбе. Кто-то спал, обнявшись с бутылкой самогона на ступеньках крыльца, кто-то заснул за столом, держась за стакан с недопитым вином. В саду почти у каждого дерева сидели влюбленные парочки. Но главное ни его жена, ни невестка не попались ему на глаза. Он незаметно прошел за сеновал, снял с себя пиджак, бросил его на солому и лег на спину, руки подложил под голову и смотрел на звездное небо. Он думал об Аксиньи, о страстной к нему её любви и проведенные с нею последние часы. Он сладко потянулся, – ах, Ксюша, Ксюша! – нежно произнес он и погрузился в глубокий сон.

ГЛАВА 19

Утрата

Потапиха со своей невесткой ждали прихода домой Игоря.

Нина не верила свекрови, что Игорь ушел тушить пожар, – что за бред? Жених срывается со своей свадьбы, оставляет невесту и бежит на пожар! – вы скрываете от меня, что Игорь ушел к своей бывшей невесте! Если он не вернется домой до полуночи, мы уедем с родителями к себе домой! – пригрозила она

Потапиха еле сдерживала слезы, у нее болела душа за сыном. Она не находила себе места, было плохое предчувствие, да и за мужа переживала. Уже пожалела, что натворила, а здесь еще Нина показывает свой характер. Чтобы как-то разрядить наколенную обстановку, она несколько раз порывалась, рассказать невестке все, что произошло, но все не хватало смелости.

Где-то вдалеке завыл волк, Рая замерла, напряженно вслушиваясь в его протяжный вой. Для него наступила пора любви, и он звал к себе свою самку. – Неужели в этом мире только волки и имеют право любить, – подумала она и содрогнулась, – для меня пора любви закончилась! Так и буду пребывать в одиночестве свои годы, посвящая их целиком ребенку! – От этих мыслей, она как-то сразу вдруг ослабела и еле держалась на ногах. Иногда горе бывает так велико, что человеческая душа едва может, его вынести. Она припала к шершавому стволу дерева, словно надеясь почерпнуть из него новые силы, и оно, как не странно помогло. Она села на траву у дерева и прислонилась к нему спиной.

– Я буду мужественной, – сказала она себе, крепко обнимая свои колени, и в этот момент, она почувствовала в животе несколько ударов. Она улыбнулась и нежно погладила живот. – Не волнуйся, сынок, у нас с тобой все будет хорошо! – она тяжело вздохнула и продолжала: – твой папа решил покинуть меня, но он не принял в расчет мою беспредельную любовь к нему и свою собственную страсть. Мы созданы друг для друга и нас разлучит только смерть! А все остальное, не имеет ни какого значения!.. Ну, вот и утро, сынок! Нам с тобой пора домой, сегодня у твоей мамы рабочий день! – она всей грудью вдохнула необычайно свежий утренний воздух, чувствуя на своем лице тепло ласкового солнца. Спустившись к подножию холма, она на мгновение остановилась. Ей хотелось выглядеть мужественной, и чтобы никто не заподозрил ее состояние. Она прибавила шаг, торопясь быстрее пройти оставшиеся метры до своего дома. Легкий ветерок развевал подол ее шелкового платья. Приближаясь к дому, она увидела Татьяну и Галину.

Они стояли возле калитки и о чем-то оживленно беседовали. Завидев ее, они пошли к ней на встречу.

– Раюша, где ты была? – Таня взяла ее руку, – мы вчера приходили к тебе, а дома ни кого не было, решили сегодня перед отъездом заглянуть к тебе. У тебя все в порядке? – и внимательно посмотрела на ее черные круги под глазами, – вид у тебя, сестренка, уставший.

Рая опустила ресницы, на них появились слезинки, как хрустальные бусинки. – Танечка, ты же знаешь, вчера Игорь женился, и мы случайно с ним встретились, когда он катался с невестой. Я видела его глаза, он любит меня. Я чувствую ему плохо, Танечка!

– Успокойся, Раечка, значит так Богу угодно!

– Нет, Таня, это не Богу угодно, а его матери так надо!

Таню так и подмывало сказать ей о пожаре, и что ее Игорь пострадал, но боялась, как она все перенесет, – пусть лучше ей скажет, кто-нибудь другой, – подумала она. Таня прижала ее к себе и погладила роскошные волосы.

– Тебе, Рая, нужно думать о здоровье ребенка, а за Игоря забудь, что на нем свет клином сошелся? Будь умницей, хорошо?

Рая кивнула головой, – хорошо буду умницей.

– Вот и славненько! Ну, сестренка, наш автобус отходит нам пора, а ты возьми себя в руки, тебе нельзя расстраиваться, не то сынок будет, толкаться! – погладив ей живот, Таня с Галиной побежали к отходящему автобусу.

Посмотрев на себя в зеркало, у Раи округлились глаза, оттуда смотрела на нее измученная постаревшая женщина. Кожа ее лица приобрела земельный цвет, нос заострился, под глазами черные круги, а над ними нависли припухшие веки. От ужаса она закрыла рот, чтобы не закричать. Она посмотрела на часы, – ух ты, до работы осталось менее часа, нужно успеть привести себя в порядок! – надев шелковое светло-голубое пышное платье, она выглядела в нем как Афродита. Наскоро расчесала роскошные черные волосы и закрепила на них голубую заколку, – вот и порядок! – засунула ноги в белые туфельки на низком каблучке, на ходу прихватив сумочку, выбежала на улицу и уже оттуда крикнула: – мама, я на работу!

Она зашла в офис, как обычно поприветствовала сослуживцев и прошла к своему столу. Она ни на кого не взглянула, потому что не хотела видеть на себе их взгляды и тем более отвечать на их любопытные вопросы, это вызвало бы у нее один только гнев. А они то и дело бросали на нее свои взоры. Ходили уже слухи, что Игорь бросил ее такую красавицу и взял в жены ягу.

Неожиданно к ней подошла одна из сотрудниц, Рая уважала ее за скромность.

– Не знаю, Раиса Евгеньевна, как сказать тебе.

Она подняла на неё уставшие глаза, – просто, Майя, говори!

– Может, ты уже знаешь, – медлила с разговором она.

– О чем я должна знать?

– Об Игоре, – осторожно ответила Майя.

– Что о нем знать? Что женился, так это все знают, и меня это давно не волнует! – она стиснула зубы, чтобы не расплакаться.

– Нет, не про женитьбу, а о пожаре!

– О каком еще пожаре?

Остальные девушки, затаив дыхание, молча следили за выражением лица Раи.

– Ты и, правда, ничего не знаешь? – удивилась Майя.

– Что я должна знать? – теряя самообладание, отрывисто сказала Рая. – Ты, Майя, либо говори, либо совсем ничего не говори, а то тянешь за душу!

– Хорошо, Раиса Евгеньевна, только ты не волнуйся, и взяла ее руку, – сегодня ночью Игорь Потапов сгорел на пожаре.

– Что? На каком пожаре? Кто сгорел, как? – она резко встала со стула.

– Игорь сгорел, – повторила Майя.

Сердце Раи на мгновение замерло, затем забилось как сумасшедшее, и она с силой стиснула ладонь Майи, так что она даже сморщилась от боли.

– Сгорел не только Игорь! – запинаясь, продолжала Майя, – и ваш Сережа тоже сгорел.

– Перед глазами Раи все поплыло. Боясь упасть в обморок, она схватилась за деревянную полку, настолько, что в руку ей сразу же вонзилась заноза. Боль привела ее в чувство, – где они сейчас? – хриплым голосом, еле слышно выговорила она.

– Их Тося увезла в больницу.

– Так они живы?! – воскликнула она.

– Были живы, когда их увозили, а теперь не знает никто.

– Тогда я поеду к Тосе и узнаю, что с ними! – она на ходу схватила свою сумочку, и подобно птицы вылетела на улицу. Она не стала дожидаться рейсового автобуса и попутного транспорта, почти бегом бежала до больницы соседнего села. Сердце ее сжималось от горя, и она совершенно извелась, пытаясь найти ответы на вопросы. – Почему Игорь с Сережей были на пожаре и вместе сгорели? Что за пожар, откуда он образовался? – от только что спустившегося на нее, как с неба стресса, она не могла успокоиться и крупные слезы скатывались по ее щекам.

Поднимаясь на крыльцо больницы, она увидела перед собой небольшую худощавую фигуру человека в белом халате. У него были светлые глаза, широкие черные брови, а над тонкими губами красовались закрученные усы. Усталым жестом Рая откинула назад упавшие на лицо волосы, и глазами, блестящими от слез, взглянула на человека в халате.

– Ах, дитя мое, что могло тебя так огорчить? – мягким голосом спросил он.

– Вы доктор? – все еще всхлипывая, спросила она.

– Да, милая, я доктор. К вашим услугам, Назар Васильевич!

– Скажите, могу я видеть Тосю?

– Простите, сударыня, но Тоси на данный момент в больнице нет!

– А когда она будет?

– К сожалению, не располагаю такими данными, она еще вчера на скорой помощи уехала в Центр, а когда вернется, не знаю! – он подкрутил свои усы и внимательно посмотрел на Раю. – А может, я смогу помочь, то заходите!

– Назар Васильевич, у вас есть возможность связаться с Центром?

– В исключительно срочных случаях можно, – как бы с осторожностью ответил он.

– У меня как раз тот самый исключительный случай! – сердце у нее сжалось, и к горлу подступили рыдания.

– Ну, что вы, барышня? Не надо так волноваться! – он обнял ее за плечи, – успокойся, скажи, что так тебя беспокоит?

– Назар Васильевич, вчера Тося увезла с пожара двоих пострадавших парней, один из них мой брат, а второй мне очень близкий человек, я хотела бы узнать, что с ними!

– Ах, вот как! – Глаза доктора округлились, он покачал своей небольшой головой и с сожалением посмотрел на Раю. – Да, милая, очень тяжелый случай, – он взялся тонкой рукой за свой подбородок, помолчал с минуту, думал, как правильно сформулировать вопрос, чтобы в ожоговом центре не послали его куда подальше.

Внезапно к больнице подошла карета скорой помощи и из нее вышла Тося, она была смертельно бледная от горя и усталости. Ее голубые глаза потускнели, а под глазами пролегли мелкие морщинки. Увидев Раю, она не сдержала рыданий.

Назар Васильевич крякнул, ему было тяжело видеть страдание молодых женщин, теперь он понял, какое горе их объединяло, и вообще, он не переносил женских слез, – мне лучше уйти, – подумал он.

– Раюша, милая! – обняла ее Тося, – не знаю, как тебе сказать, но ты должна знать, Игорь умер, не приходя в сознание.

Рая ослабила руки и открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут ей в голову ударила жгучая волна, и мозг ее будто загорелся. Раздавленная ужасной болью, она со стоном рухнула у ног Тоси.

– Назар Васильевич! – сквозь рыдания закричала Тося, – помоги мне занести ее в больницу!

Доктор стоял за дверью и ждал, когда его позовут, сразу же выскочил на крыльцо с тампоном в руках, смоченным нашатырем и поводил им у носа Раи, что помогло ей прийти в сознание.

Она была бледная словно призрак. Внезапно навалившая на нее физическая боль была столь ужасна, что на мгновение ее жизнь остановилась. Она не осознавала, что происходит с ней и вообще все вокруг.

С большим усилием доктора довели Раю до палаты и уложили на кровать. Тося боялась за ее жизнь и сообщила по телефону Татьяне.

– Танечка, у нас в больнице находится Рая, состояние ее стрессовое, к тому же мне кажется, она беременна, и оттого, что с ней происходит, она может, потерять ребенка!

– А она знает об Игоре, что он пострадал?

– Да, Таня, знает, только он не пострадал, а умер!

– Как умер? Ой, какой ужас!.. – у Тани перехватило дыхание. С минуту она не могла говорить… – бедная моя сестренка! – нахлынувшие слезы душили ее, она с трудом договорила, – хорошо, Тося, я сейчас же приеду за ней, а ты подготовь ее к отъезду, разговори её.

– Танечка, она приходит в сознание, но ненадолго, так что не знаю, получится ли вообще поговорить!

– Тося, я узнавала за Сережу в ожоговом центре, сказали, что состояние средней тяжести, сильные ожоги в основном на ногах. Я знаю хорошее средство от ожогов, это «жир эму» получен путем вытяжки из страусиного жира, еще коллоидное серебро и коралловая вода. Это средство обезболивает и от ожогов не остается ни рубчика! У меня есть возможность достать эти препараты, сегодня же и отвезу Сереже.

– Спасибо, Танечка, – уставшим голосом сказала Тося, – а за Раей приезжай срочно, я боюсь за нее!

Потапиха с невестой всю ночь ждали Игоря домой, и только к утру сон сморил их. Гости проснулись, и сразу собрались у столов.

Свадьба продолжалась без жениха и невесты, за них даже никто не вспомнил.

Сват – отец невесты зашел за сеновал по нужде, и чуть было, не обмочил свата Михаила. – О, сват, ты, что здесь валяешься? – тонким и хриплым от сна голосом спросил он, – смотри гости уже за столом, вставай уже, пойдем, полечимся!

Михаил потер кулаками слипшиеся глаза, потянулся, громко гоготнул, – ох, сват, какая красота спать на сеновале! Так дышится легко, лет на пять помолодел!

– Да ты, сват, и так молодой, тебе самому можно жениться!

– Твоя, правда, сват, наверное, я и женюсь! – он загадочно улыбнулся, встал с соломы, поднял пиджак, смахнул с него солому, кинул через плечо, положил свою тяжелую руку на плечи щупленького свата, и тот довольный и счастливый согнувшись засеменил рядом с ним.

Лицо Потапихи окаменело, когда она увидела мужа живым и невредимым. Она опустила глаза, чтобы не встретиться с взглядом мужа, затем дрожащим голосом спросила: – ты, где был?

– Где, где! За сеновалом спал, вот сват разбудил меня! А тебе, что не все равно, где я был?

Из под нависших густых бровей на нее смотрели злые черные глаза мужа, от его взгляда сердце ее похолодело, и по телу пробежали ледяные мурашки. Переборов страх перед ним, все-таки спросила:

– Ты Игоря не видел? Он еще вечером ушел из дома, ты не знаешь где он, может, быть?

– Я не невеста ему, чтобы знать! – с трудом сдерживая крик, ответил он, садясь за стол, налил полный стакан водки, и выпил залпом, не закусывая, вытер ладонью губы и вышел во двор. Он был неудержимо зол на жену, и готов был убить ее.

Невеста проснулась в свадебном платье, но без фаты, которая скрывала изъяны ее лица. Она заглянула по всем комнатам в надежде найти Игоря. Но к ее сожалению его не оказалось дома, она сжала кулаки, – так, если и в саду его не будет, тогда сегодня же уйду от него, пусть все узнают, ни он меня, а я бросила его! – У нее опустились углы тонких губ, а глаза вспыхнули гневно, почти ненавидящие, – ты мне за все ответишь, Игорек!

Михаил докурил сигарету и со злостью бросил окурок в цветочный горшок. Внутри у него все кипело, он не находил себе места, будто что-то предчувствовал. – Что со мной происходит? Почему мне так плохо? – из-за волнения, он не мог уделять внимание гостям и пошел в сад. Проходя мимо двери дома, он столкнулся с женой и невесткой. Он обратил на невестку свой взор. У него округлились глаза, и даже нависшие брови приподнялись до половины лба. – Откуда в моем доме такое чудо? – буркнул он.

Нина улыбнулась ему, показывая при этом белые редкие зубы. – Доброе утро, папенька! – сделав жест светской дамы, она преклонила голову.

Михаил стоял в одной позе с открытым ртом, но не вымолвил ни единого слова.

Она резко повернула голову к Потапихе, и Михаил увидел ее треугольный профиль лица.

– Кто же тебя такую выродил? – шепотом проговорил он и подумал об Игоре, – бедный мой сын, как же ты будешь жить с таким монстром?

Нина не придала значения растерянности свекра, мило улыбнулась и спросила Потапиху: – вы, маменька, собрались куда-то идти?

От гнева свекровь побагровела и задвигала своим длинным носом, с шумом часто вдыхая в себя и выдыхая воздух, чем и напоминала ищейку.

– За Игорем! – тихо сказала она, чтобы не услышал муж. – Хочешь, пойдем за ним вместе, чтобы другой раз знала, где искать его!

– А это, как будет удобно, мне идти за ним?

– По мне, если хочешь мужа возле себя удержать, то ходи за ним и тащи домой, он твой и должен, быть с тобой, а ни какой-нибудь… – тихо, но со злостью ответила свекровь.

Не хотелось Потапихи встречаться с мужем, но так вышло, Михаил стоял у двери. Он шагнул к ней, хотел схватить ее за волосы, но она смогла ловко увернуться и выбежать со двора.

– Сука, ну, погоди, я доберусь до тебя! – сквозь зубы проговорил он.

Нина в изумлении смотрела на свекра зелеными квадратными глазами, – что это с ним, почему он бросился на свекровь?

Глядя на невестку, Михаил еще больше пришел в ярость, он сжал кулак, с силой ударил по стене своего дома и ушел в сад.

Нина, запыхавшись, догнала свекровь, – как вы быстро ходите, маменька, еле догнала вас! Бегу за вами, а сама думаю, может, мне не надо ходить, не то люди будут осуждать. Сплетни пойдут по селу. Скажут, еще свадьбу не отыграли, а невестка уже ищет своего мужа!

Потапиха не хотела разговаривать с невесткой, она вспоминала о прошлом вечере и не могла понять: – что произошло на сеновале у Аксиньи. Голос мужа слышала, ошибиться не могла, это точно был он. Тогда почему у него ни каких признаков о пожаре нет, одежда чистая и сват нашел его спящим за нашим сеновалом. Выходит, у Аксиньи был кто-то другой, и тот кто-то сгорел вместо Михаила! – погрузившись в свои мысли, она не услышала, как ее окликнули.

– Маменька, вас кто-то завет! – сказала ей Нина.

Потапиха остановилась, – а, это подруга моя, Мария Сергеевна, здравствуй! Прости, я задумалась.

– Мария Сергеевна, познакомься, это жена Игоря, ты же знаешь, он женился вчера!

Мария Сергеевна сняла с седой головы голубой платок, прижала его к своей пышной груди. Глядя влажными глазами на невестку, сказала:

– Вчера вышла замуж, а сегодня уже стала вдовой! – она закрыла лицо платком и разрыдалась.

В недоумении Потапиха смотрела на подругу, – Мария, да что с тобой? Скажи толком, о какой вдове ты говоришь?

– Ты, что не знаешь, что вчера у Аксиньи сгорел сеновал?

Лицо Потапихи побледнело, – слышала, кто-то говорил из гостей, но что там произошло, никто ничего не знает! – она старалась не показать своего волнения, и, сохраняя спокойствие, спросила: – ты сказала о вдове, кто она? – тогда она подумала о себе, народ думает, что сгорел ее Михаил, – но в своих мыслях Потапиха ошиблась.

– Нина, твоя невестка стала вдовой! Игорь твой был на пожаре, спасал кого-то и сам сгорел! Я сама видела, как его вынесли из сеновала и увезли на скорой помощи в больницу. А сегодня в больнице сказали, что Игорь скончался, не приходя в сознание!

Ответ Марии Сергеевны для Потапихи раскатился, как гром средь белого дня. В ее голове зазвонили церковные колокола, боль железной рукой сдавила ей грудь, она стала задыхаться. Ухватившись в плече Марии Сергеевны, она вдруг обмякла и рухнула к ее ногам.

Перепуганная и ошарашенная известием, ничего не понимая, Нина изумленными квадратными глазами смотрела на незнакомую женщину. Не сразу в ее голове просветлело, а когда дошло до сознания, она дала волю слезам. – Они убили его! Они забрали его у меня! О, Господи!

Мария Сергеевна не слушала ее, перевернув Потапиху на спину, она резкими движениями рук надавливала ей на область сердца. – Перестань кричать, Нина, вызывай скорую помощь! Видишь через дорогу дом?

– Да, вижу! – Захлебываясь слезами, ответила она.

– Ну, что стоишь, как столб? Беги в дом и вызывай врача! —

Скорая помощь прибыла очень быстро. Из нее вышла Тося, пощупала пульс на шее Потапихи. Открыла свой походный медицинский чемодан, набрала в шприц раствор и сделала инъекцию. Ее уложили на носилки, погрузили, и скорая помощь быстро скрылась за поворотом, оставляя за собой дорожную пыль.

Седая женщина с правильными чертами лица и серыми глазами обняла по-матерински Нину и сказала: – да, дочка, замуж не напасть! Видно так на роду тебе написано, стать вдовой, не познав прелести замужней женщины!

Нина в сопровождении Марии Сергеевны шла домой, как в тумане, словно лунатик. Глаза ее заплыли от слез, а голова казалось, налита свинцом. – За что мне вынесли приговор и казнили? Это так жестоко остаться вдовой на всю жизнь! – говорила она себе. На пороге своей комнаты, она остановилась, увидев кружевной черный платок, подошла к зеркалу и повязала его на свою голову. Она закрыла рот, чтобы не закричать, когда увидела в зеркале свое отражение, но крик души выплеснулся наружу. – Я вдова! Я не невеста!.. Я вдова!.. Вдова!.. Вдова!.. – с этими словами, она рухнула на кровать и зарыдала, да так, что гости, которые еще не успели уснуть, повскакивали из-за столов и толпой кинулись к невесте. И только сейчас все гости узнали о гибели Игоря.

Михаил, уединившись от гостей, сидел под ветвистой яблоней, рядом лежали бутылка водки и большой граненый стакан. Дыхание его было частым и прерывистым, он услышал, как к нему подошла подруга жены. Он вдруг резко отвернулся и тихо крякнул.

– Вот ты где, Михаил!

– Если ты, Мария, к Варьке пришла, иди в дом, – не поворачиваясь к гостье, недовольно буркнул он.

– Нет, Миша, мне не нужна твоя жена, у меня к тебе есть разговор!

– Говори, что надо?

– Перед разговором, Михаил, налей мне пол-стаканчика, а то что-то тяжело мне говорить, душа болит.

Михаил удивленно посмотрел на нее, приподняв нависшие брови.

– И у меня, Мария, сегодня с утра не могу себе места найти, плохо мне, а что не пойму! Радоваться надо, сына женил, а нет ни какой радости! – он налил водки полный стакан и подал Марии Сергеевне.

Она выпила ее как воду и сорвала с ветки яблоко, надкусила и подала Михаилу.

– Себе, Миша, наливай тоже полный стакан!

– Нет, Мария, я уже и так на-наливался. Ну, разве, что чисто символически!

– Да, что ты, Миша, не мужик? Наливай до краев!

– Вам бабам не угодишь, пьешь плохо, не пьешь тоже не хорошо! – он налил полный стакан и выпил, откусил кусок от яблока и, прожевывая, сказал: – говори, Мария Сергеевна, что надо, о чем хочешь поговорить?

Мария не смогла сдержать рыдания, ведь Игоря она знала с пеленок и любила его как своего сына. Она закрыла ладонями лицо.

Михаила это насторожило, он почувствовал, случилось что-то серьезное. Он натянулся как струна и вскричал: – говори же… ради Бога!

Мария вздрогнула, сердце ее сжалось, – как же он переживет, когда я скажу ему о сыне?

Её поведение привело его в бешенство, – ну, что ты тянешь как кота за хвост?

– Ты прости меня, Михаил, – она сглотнула, чтобы смочить пересохшее горло, – ты плесни мне еще чуток, – она протянула ему стакан.

Нависшие веки Михаила приподнялись, он с изумлением посмотрел на нее, криво усмехнулся, налил водку до краев и подал ей, – не много будет?

– Нет, не много. – Мария глубоко вдохнула в себя и осушила стакан. Он предложил ей яблоко, она отвела его руку в сторону.

– Плохую весть я тебе принесла, Миш. Ваш Игорь сгорел на сеновале у Аксиньи, – голос Марии прозвучал будто издалека.

У Михаила мгновенно вспыхнула картина прошлой ночи. Запах дыма, слова Аксиньи: – «Нас подожгла твоя Варька», – что ты сказала, Мария?

– Миша, твой сын Игорь сгорел на сеновале у Аксиньи.

– Как сгорел? Зачем он там оказался? – он мгновенно встал, ухватился руками за свою голову и сдавил, виски. Лицо его обрело синюшный цвет, а он все давил.

– Я убью тебя!.. Убью, чудовище!.. Где ты, тварь? – кричал он.

– Михаил, твоя Варя в больнице, у нее сердечный приступ случился!

Но он не слушал, что сказала ему Мария, – это я виноват в его смерти!.. Это я!.. Вот почему болело мое сердце!

Благодаря выпитому спиртному Михаил смог, выдержать непосильный удар. Он повернулся и, взглянув на Марию, еле сдерживал крик.

Никогда еще не приходилось ей видеть лица, выражавшего столько муки. Глаза Михаила были закрыты, и крупные слезы текли по его щекам.

– О, Господи! – он поднял руки к верху, будто уверял Всевышнего, – этого не может, быть! Этого не может, быть!

Мария понимала, Михаила надо оставить одного, чтобы дать волю его слезам. Да и ей нелегко было смотреть на него. Спустившись в ложбину, внезапно споткнулась и упала. В этот момент услышала душераздирающий крик Михаила: – Игорь! Ааааа! Сын мооой!

Хоронили Игоря в закрытом гробу всем селом. Не было только любимой девушки и его матери. В это время врачи боролись за их жизни.

Михаил стоял один, с непокрытой головой, затуманенными горем и виной глазами, не способный воспринять ни слов рыдающих, ни медленного опускания гроба в могилу. Его черные волосы покрылись густой сединой, лицо осунулось и почернело.

– Посмотрите на него, – прошептала соседка Аксиньи, – почернел весь, а все случилось из-за него!

– Вы знаете, друзья Игоря говорят, – был ответный шепот, – что у Михаила с Аксиньей роман?

– Это не секрет все об этом знают и то, что Потапиха сама подожгла сеновал тоже не секрет.

Рядом стоящие зашикали на них, хотя сами думали об этом.

Ужасный стук земли по дереву привел всех в движение, чтобы успеть бросить в могилу горстку земли.