Текст книги "Это я удачно попала!"

Глава 8.

Между делом, мы с Эни съездили в город, где купили мне всё самое необходимое: платья, трусики, пижамки, носочки, кофточки, курточки и брючки. Также, на всякий случай, Эни приобрела мне комплект шапка-шарф-руковички, ну и разной обуви на все сезоны. Как я уже говорила, зима в этих местах тёплая, снега не бывает, но на случай похолодания всё-таки стоило подстраховаться. Часть одежды Эни купила мне на вырост – и я очень надеюсь, что она мне пригодится. В смысле, что я теперь не навсегда такая мелкая и буду расти, как обычный ребёнок. Кстати, мода здесь очень похожа на земную, только не современную, а представляет собой некую смесь нарядов, начиная с девятнадцатого и по середину двадцатого века. Девушки носили как длинные платья в пол, так и костюмы с юбкой чуть ниже колена или вообще с брюками. Мужчины одевались в подобие наших деловых костюмов, либо в спортивную форму – если собирались на пробежку. Но никаких футболок-джинсов я не заметила.

По поводу белья я, кстати, напрасно переживала: стрингов тут не было, но бюстье и нормальные кружевные трусы продавались – это я подсмотрела в женском отделе, когда мы с Эни мне детские трусики выбирали. Для девочек трусики тут были очень милыми: вроде панталончики, но выглядят, как очень короткие шортики. Девочки часто носили платья выше колен – в отличие от взрослых женщин, и если такие платьица вдруг задирались, то шортики всё прикрывали. И удобно, и красиво.

Потихоньку продвигались мои уроки всеобщего языка: я уже общалась с домашними только на сайде, и они меня в этом поддерживали. Акцент, конечно, еще сохранялся, но, полагаю, что скоро он уйдёт – очень большая практика.

В связи с моими успехами в обучении, мы с Эни стали тратить на занятия намного меньше времени, чем раньше – хватало одного-двух часов перед сном. Таким образом, у меня освободилось некоторое количество времени, которое я проводила в саду. Поскольку поливать растения было моей обязанностью, скоро я знала наш сад, как свои пять пальцев. У Эни или у дедушки я выясняла названия и свойства тех или иных растений: такие вопросы были относительно безопасны, ведь дети только познают окружающую действительность, и для них естественно чего-то не знать. Сад оказался устроен очень интересно: цветы располагались в нём так, чтобы во время цветения они сочетались по цветовой гамме. А цвели разные цветы в разное время: были тут и те, что зацветают весной, и те, что цветут в разгаре лета, и те, что раскрывают бутоны поздней осенью, даже зимние были. А потому, в зависимости от времени года, одна и та же клумба могла менять свой цвет: летом она была желто-красная, осенью  сияла оттенками голубого и фиолетового, зимой радовала глаз зеленью и рыжиной, а весной становилась белоснежной. Это мне Эни рассказала, и теперь я не могла дождаться, чтобы самой увидеть, как клумба меняет цвет с приходом нового сезона. Правда, это будет означать, что Эниза уедет на учебу, а мы с дедушкой останемся вдвоем. Ну, или втроем с какой-нибудь неизвестной женщиной, которую Эни наймёт в качестве сиделки и помощницы по дому. От этой мысли было грустно, ведь я уже успела привязаться к этой доброй и милой девушке, и даже в глубине души называла её не иначе, как сестрой. Но сестрёнке надо учиться, а мы тут вполне со всем управимся сами.

Особое внимание в саду я уделяла тем цветам, которые пересадила из леса. Они имели большие бутоны алого, сиреневого или фиолетового цвета. И за всё время, что я уже здесь живу – а это около трёх недель – они так и не раскрылись. Я гадала, раскроются ли они в итоге, или такими и останутся, пока не отцветут?

И однажды я дождалась: самый крупный фиолетовый цветок раскрылся! Естественно, это было событие дня: я позвала всех домашних полюбоваться, а, когда они ушли, еще долго сидела на корточках и смотрела на раскрывшийся цветок. Лепестки у него оказались широкие и плотные, а сердцевинка – красная. Сидела я так, смотрела, как вдруг слышу – прямо над ухом голос – тоненький, лёгкий, как перезвон колокольчика:

– Ну? И что ты уставилась на мой дом?

Я резко обернулась, но никого не увидела. А голос, тем временем, воскликнул:

– Ай! Ты башкой-то осторожнее мотай, чуть не сбила!

Наконец-то я увидела того, кто ко мне обращался. Это была фея! Натуральная фея, мелкая, не больше пальца взрослого человека, с крыльями. Я сначала подумала, что это бабочка – потому как сперва увидела большие яркие крылья с сиреневыми, фиолетовыми и чёрными узорами, а тельце не разглядела. Но фея сама опровергла моё предположение, которое я высказала вслух:

– Какая я тебе бабочка, глупый ребёнок? Я – эльф!

– Эльф? – переспросила я. Как это – эльф? Разве эльфы – это не красавцы-мужчины с золотыми волосами, точёными чертами лица и чувствительными острыми ушами? Мало того, что я попаданка неправильная – вместо омоложения в детство впала, так мне еще и эльфы неправильные достались: тоже мелкие – даже меньше меня, да еще и с крыльями! Единственное, что было от привычных эльфов в существе, порхающем перед моим лицом – это остренькие ушки. А еще это существо явно было девочкой – если судить по фигуре и фиолетовому платьицу, сделанному из лепестка.

– А ты уверена, что ты – эльф? – на всякий случай уточнила я. Надежда умирает последней. – Может, ты всё-таки фея?

– Чего?! Какая еще фея? Ты меня сравнила с этими дылдами? Фи! Я – эльф, цветочный эльф! – и девочка-эльф отвернулась от меня и надулась, явно обидевшись.

Я тут же поспешила извиниться, заверив эльфиечку, что не хотела её обидеть, и ляпнула это просто от незнания. А сама мысленно хорошенько себя отругала: ведь моя первая прочитанная в этом мире книга – была книгой сказок. И там как раз упоминались цветочные эльфы, только я подумала, что это – вымысел. У нас в сказках тоже разные фантастические существа упоминаются, но это не значит, что они существуют. на самом деле. Однако мне не стоило забывать, что я оказалась в волшебном мире, где даже детские сказки могут быть реальностью.

Интересно, а драконы, упоминаемые в тех же сказках, тоже существуют? Если так, то меня ждёт еще одно попаданческое разочарование: в этих сказках драконы, хоть и были разумными существами, в людей не превращались. Так что о брутальном драконе-принце придётся забыть. Осталось только узнать, что местные жители – никакие не оборотни, а их зрачки – просто анатомическая особенность. И всё: прощай моя мечта обрести истинную пару. И, если судить по тому, что я ни разу не видела, чтобы кто-нибудь из местных превращался в животное – скорее всего, они и правда не оборотни. Печаль. Может, здесь хоть вампиры-красавчики имеются? Я, конечно, пока еще ребёнок, но перспективы на будущую личную жизнь меня волнуют. В той, прошлой жизни, у меня не сложилось завести семью, так что в этой я твёрдо намерена наверстать упущенное.

Фея же, то есть эльфийка, тем временем перестала дуться, и развернулась снова ко мне.С интересом оглядела наш дом, и спросила:

– Слушай, ребёнок, а я где? Помню, я уснула в лесу, забравшись в этот большой цветок. А когда проснулась – оказалась здесь.

– Ой! – воскликнула я, поняв, что вместе с цветком перенесла и фею – тьфу, эльфийку! – Прости! Я выкопала этот цветок вместе с остальными и пересадила к нам в садик. Тот лес, о котором ты говоришь – во-о-он там! Это недалеко отсюда. Если хочешь – провожу.

Я рукой показала направление, и выжидающе уставилась на эльфийку. Та на мои слова только фыркнула:

– Надо будет – сама найду. Вот только ты, похоже, и моих собратьев перенесла. Придётся мне здесь у тебя пожить, пока остальные бутоны не раскроются.

– Так, может, их разбудить? – осторожно предложила я.

– Ты что! Нельзя нарушать естественный сон цветочного эльфа! Хочешь, чтобы мои друзья заболели?

Я отрицательно замотала головой: разумеется, не хочу! Я вообще впервые вижу другое разумное существо, помимо человека. А ведь оно, наверняка, волшебное! В сказках цветочные эльфы обладали магией. Как бы еще понять, что в этих сказках – вымысел, а что нет? Ну, ничего, скоро осень, и я пойду в школу, а там у меня будут учебники, по которым я надеюсь узнать о мире побольше. А пока что буду расспрашивать доступный источник информации, который прямо передо мной. Но сначала надо представиться:

– Меня Лиза зовут, можно Эли, а тебя?

– Я Фиола, конечно! – ответила эльфиечка несколько высокомерно. Ну вот, еще одна черта от нормальных эльфов обнаружилась – они же все поголовно высокомерные заср… э, типы.

– Фиола, я рада, что ты решила погостить у нас! – сказала я, стараясь быть вежливой и радушной. – Скажи, тебе что-нибудь надо? Еда или, может, жильё?

Фиола снова фыркнула и ответила:

– Вот глупый ребёнок! Эльфы вашу пищу не едят, а жильё… – с этими словами она взмахнула рукой и цветок, на который она приземлилась, закрылся над её головой. Миг – и он снова раскрылся, а в его центре стояла довольная эльфийка.

– Как видишь, – произнесла она, – мне от тебя ничего не надо, ребёнок. Достаточно лишь разрешения пожить в саду – хотя, учитывая, что это ты меня сюда притащила, даже его мне не требовалось.

И маленькая зазнайка гордо вздёрнула подбородок.

Вот так у нас в саду поселилась цветочная эльфийка. Конечно, я рассказала об этом Эни и дедушке – надо же было их предупредить, чтобы аккуратнее ходили по саду, а то заденут ненароком. Те, разумеется, сразу отправились с нею знакомиться. И если Эни довольно равнодушно отнеслась к факту такого соседства – ну эльф и эльф, не такая уж редкость в нашем мире, – то дедушку Якова я стала замечать в саду возле моей клумбы довольно часто. Он даже скамеечку из дома принёс, чтобы там сидеть. Не знаю уж, чем они там занимались и о чем разговаривали, но дедушка стал выглядеть гораздо лучше, чем раньше. Чаще поддерживал беседу за столом, чаще улыбался. Я как-то спросила аккуратно Фиолу, не мешает ли ей дед, но та лишь отмахнулась. Из чего я сделала вывод, что симпатия у них взаимна. Ну и славно, а мне было радостно смотреть, как дедушка ожил.

И всё было у нас хорошо, но, как известно, подобное состояние не длится вечно. Вообще любое состояние не вечно, потому и любят говорить, что жизнь напоминает зебру: чередуются белые полосы с черными, а в конце… гм, хвост. Вот и тут: неприятности подкрались, когда мы их совсем не ждали. А именно: о себе решило напомнить моё прошлое.

Глава 9.

Оставалось меньше месяца до отъезда Эни в Академию, а потому с утра, сразу после завтрака, она отправилась на почту, чтобы дать объявление о вакансии сиделки. Пока Эни была с нами, мы вполне справлялись, но о том, чтобы оставить нас одних с дедом, Эни и слушать не хотела. По правде сказать, я и сама не очень настаивала – просто была уверена, что уж приготовить еды для нас двоих я вполне смогу. Но вот что я буду делать, если дедушке, вдруг, не дай бог, станет плохо? Я ведь мелкая, даже приподнять его не смогу – не то, что оказать существенную помощь. Наверное, права Эни: в доме нужен взрослый человек – взрослый и телом, и разумом. А мы с дедом оба – взрослые лишь на половину: он на одну, я – на другую.

Дедушка Яков, как обычно, после завтрака любил посидеть в гостиной в кресле-качалке, а я вышла в сад – поболтать с Фиолой. Не сказать, чтобы мы с ней стали друзьями: из всех домочадцев гордая эльфийка больше всего общалась с дедом и явно предпочитала его компанию, но меня до сих пор изумляло, что такое миниатюрное разумное создание может вообще существовать в природе. А еще мне нравились её крылья, и я всё пыталась расспрашивать эльфийку о том, каково это – летать? Фиола на это фыркала и отвечала:

– А каково это – ходить?

– Но у тебя же есть ноги! Ты и сама знаешь, каково это! – возражала я.

– Для меня эти процессы мало отличаются, – передергивала плечиками девушка. –  Надо мне пройтись – я иду, надо перелететь – лечу. Чего ты от меня хочешь?

Я уже говорила, что крылья у Фиолы больше похожи на крылья бабочки? Так вот, она и передвигалась, как бабочка – порхая. А потому, когда я спросила её, правда ли, что во время полёта возникает ощущение скорости и свободы, та на меня взглянула, как на идиотку. Да я и сама уже поняла, что полёт бабочки и полёт птицы – разные вещи.

И вот, только я собралась попросить Фиолу рассказать что-нибудь ещё о её народе – эльфийка иногда делилась сведениями, но весьма неохотно – как заметила троих мужчин, идущих от соседского дома к нашему. Они были еще далеко, но я как-то сразу почувствовала, что они направляются именно сюда, и что их приход несёт с собой неприятности. И, как назло, Эни дома нет! Так, стоп, Лиза: отставить панику! Не хватало еще тебе, взрослой тётке, понадеяться на помощь девочки-подростка. Да что Эни сможет сделать против троих мужиков? Радоваться надо, что сестры нет: мало ли, с какими они намерениями? Надо хоть рассмотреть их поближе – вдруг, я зря испугалась? Возможно, это просто какие-нибудь чиновники, тот же управляющий, например, решил приехать лично, чтобы передать деньги.

Подумав так, рванула к живой изгороди, аккуратно раздвинула ветви кустов и заглянула в образовавшийся просвет. И тут же отпрянула, зажав рот руками. А всё потому, что я узнала всех троих! Это Алексей Иванович, а с ним его брат и, по всей видимости, племянник – те самые люди, что хотели меня убить, и по чьей вине я оказалась тут.

Попятившись от изгороди, я рванула в дом, впервые порадовавшись своему нынешнему мелкому росту, благодаря которому меня не видно с улицы. Конечно, когда мужчины подойдут ближе, то они смогут меня заметить, а потому я не стала дожидаться этого момента. Ворвавшись в дом, я в панике заметалась. Бежать? Прятаться? Запереть дверь? В последнем нет смысла – хлипкая деревяшка им не помеха. Железных дверей в этой деревне не знали, да и вообще почти никогда не запирались. То, что эти трое пришли по мою душу – очевидно, но что им надо? Побоялись, что я всё-таки представляю угрозу – и решили убить?

В итоге я не нашла ничего лучше, чем вбежать в гостиную с криком:

– Дедушка! К нам идут трое каких-то мужчин!

Конечно, ждать защиты от больного деда – немногим лучше, чем от несовершеннолетней девушки, но из нас двоих сейчас именно он – взрослый, по крайней мере, внешне. К тому же я видела, что в последнее время ему стало немного лучше, и надеялась, что этого хватит, чтобы выдержать разговор с этой троицей. Переживала я не только за себя, но и за них с Эни: если мои несостоявшиеся убийцы решат мне навредить или шантажировать меня, то они могут разлучить Энизу с дедушкой или сделать еще чего похуже. И почему я осталась? Надо было уговорить Эни отправить меня с кем-то из соседей в столицу, а то и самой туда отправиться. Теперь дорогим мне людям грозит беда из-за меня. Но задним умом все умны – хорошо, хоть вещи догадалась спрятать, может, меня и не узнают? Я всё же сильно изменилась, так сказать.

Пока я нервничала и металась из стороны в сторону, дедушка за мной наблюдал. Наконец, ему надоело моё мельтешение – и он поймал меня за руку, усадив на стул рядом с собой.

– Сядь! – строго приказал он таким командным тоном, что я тут же послушалась и замерла на стуле. И в этот самый миг во входную дверь постучали, а затем, практически без паузы, мы услышали, как дверь открылась. Раздались тяжелые шаги, и вот на пороге гостиной показался мой знакомец – Алексей Иванович, за ним маячила округлая фигура его старшего брата, за которой практически было не видать щуплого племянника.

Дедушка, в ответ на такое вторжение, медленно поднялся из кресла, в котором сидел, сложил руки на груди и сурово обозрев ворвавшуюся в дом троицу, грозно спросил:

– Чем обязан, господа?

Именно так и спросил – на русском! Он что, их знает? Или он понял, что они – исследователи?  Но как? Одеты те вроде обычно, как и все местные жители.

Я так удивилась, что даже забыла, что нужно бояться. Тем более, ни один из троих мужчин, протиснувшихся в нашу небольшую гостиную, на меня даже не взглянул.

Алексей Иванович на такое приветствие приподнял бровь:

– Коллега, полагаю?– поинтересовался он.

– В отставке, – отрезал дед.

– Что ж, тем проще, – прокомментировал ситуацию Алексей, – тогда вы должны понять, что мы здесь по служебной необходимости. Мы ищем одну девушку – молодую, лет сорока, возможно, чуть старше. Наша сотрудница. Бедняга оступилась, ударилась головой и вывалилась из портала не там, где должна была. С нами на связь она не вышла, и мы подумали, что либо она потеряла память от удара, либо с ней случилась беда. Вот и прочёсываем всю округу в поисках. Вы её не видели?

– Нет, – сухо ответил дед, – в нашей деревне за последние полгода никаких молодых женщин не объявлялось.

Пузатый брат Алексея разочарованно цокнул языком, махнул рукой своему сыну – и они покинули гостиную. Но направились, почему-то, не к входной двери, а в сторону комнат.

Алексей Иванович пояснил:

– Вы же понимаете, нам надо осмотреть дом.

Дед просто молча кивнул, продолжая буравить взглядом Алексея. Тот, если и чувствовал себя неловко, то виду не подал, хотя взгляд всё же отвёл. И посмотрел прямо на меня. Я ойкнула и сделала то, что на моём месте сделал бы каждый ребёнок: спряталась за деда. Это произошло непроизвольно, и я порадовалась естественной реакции своего детского тела. Или это я сама неосознанно искала защиты?

– Милое дитя, – скучающе промолвил Алексей, явно только для того, чтобы заполнить паузу, – родственница?

– Внучка, – коротко сообщил дед, всем своим видом показывая, что не желает поддерживать беседу.

Я же не могла понять, что происходит: почему они ищут молодую девушку, а не ребёнка? Я могу понять, что они не узнали меня, но они даже не проявили интереса! То, что они придумали нелепую историю про сотрудницу – совсем неудивительно, не правду же им рассказывать, но вот то, что они считают, что я должна быть старше – интересно. То есть, они сами не ожидали, что я настолько помолодею? И потому ищут молодую девушку, каковой я должна выглядеть здесь в своём настоящем возрасте?

Эта мысль заслуживала того, чтобы её обдумать – но уже после того, как эти трое покинут наш дом – надеюсь, что навсегда. А пока, прячась за дедушкой и цепляясь за его штанину, я судорожно вспоминала, не остались ли в моей комнате какие-то улики. Но вроде бы нет – всё должно быть в порядке. Моя комната выглядела как комната маленькой девочки: детская кроватка, комод с цветочками, в котором лежат детские же платья и кофточки. Никаких иномирных вещей и взрослых шмоток – ай да я! Неужели гроза пройдёт стороной?

Едва двое других мужчин вернулись в гостиную – по, видимому, закончив обыск, как в дом вбежала Эниза. Девушка была бледная и запыхавшаяся. Неужели кто-то из соседей сообщил ей, что у нас гости?

– Светлого дня! Простите, – едва отдышавшись, проговорила девушка, – мне сказали, что вы кого-то ищите и ходите по домам, вот я и поспешила скорее, рассчитывая вас застать.

От её слов я похолодела. Неужели она сейчас меня сдаст? Ведь они же уже почти ушли!

– В самом деле? – развернулся к ней Алексей Иванович. – А вы обладаете какими-то сведениями, что так спешили нам сообщить?

Нет-нет-нет, Эни, молчи – умоляю!

Кричала я, разумеется, мысленно. Эни же растерянно обвела взглядом троих мужчин, посмотрела на наши с дедом напряженные позы, и выдохнула:

– Н-нет…

– Так зачем же вы так спешили? – вкрадчиво поинтересовался Алексей Иванович.

Эни опустила голову и покраснела. Алексей Иванович тихонько хмыкнул. Он понял то же, что сейчас осознала и я: сестра не собиралась меня выдавать – она спешила, чтобы убедиться, что с нами всё хорошо. Что касается того, что она наговорила, когда пришла и обнаружила нас живых и невредимых – то, думаю, она и сама не отдавала себе толком отчёта в том, что именно говорит.

– Влад, у тебя всё? – обратился Алексей Иванович к своему старшему родственнику. Тот хмуро кивнул.

– Что ж, тогда не будем больше смущать хозяев своим присутствием, –  проговорил Алексей, и все трое направились на выход. Мы вышли, чтобы их проводить. В дверях самый младший из мужчин, которому на вид было лет двадцать пять – разумеется, по земным меркам, дал Энизе визитку и попросил связаться с ними, если вдруг узнаем что-то об их пропавшей сотруднице. Эни непонимающе взглянула на него – она-то прослушала рассказ Алексея Ивановича. Тогда молодой человек вкратце описал ей ситуацию. При этом этот гад строил Эни глазки! Вот урод! Она же еще ребёнок! Еще больше меня взбесило, что этот племянничек назвал меня «женщиной лет пятидесяти»! Что значит «пятидесяти»? Да мне с новой стрижкой даже сорока не давали! То ли дело – Алексей Иванович: тот обозначил мой возраст корректно – «сорок, возможно чуть старше». «Чуть старше» – это не пятьдесят, понятно тебе, сопляк? Впрочем, этому сопляку самому, наверное, пятьдесят – если по местным меркам. Как его вообще взяли в ученые и разрешили внедриться в общество, раз он наш возраст определять не умеет? Ой, да бог с ним, с возрастом – в конце концов, смешно возмущаться, ведь я сейчас выгляжу не на пятьдесят и даже не на сорок – а всего на пять. Но вот Эни я ему не позволю обидеть!

Брат с племянником уже вышли за дверь, а Алексей Иванович замешкался на пороге, обвёл нас всех внимательным взглядом, остановившись на мне. А затем он сделал нечто невероятное: он улыбнулся мне, подмигнул – и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Не поняла? Это он узнал меня или просто подмигнул ребёнку, как иногда делают взрослые? Ох, а я ведь только успокоилась, и вот уже снова начинает нарастать паника.