Текст книги "Конец эфира"

В огромном зале заседаний пустовали два кресла. На экстренное совещание Шеф вызвал Абсолютный Совет и самых приближённых коллег.

Опаздывали двое – Анна и Алексей.

Без них не начинали.

* * *

Они не виделись давно. Года полтора? Два? Даже вспоминать не хотелось.

Рабочие задачи очень быстро развели их во времени и пространстве.

Анна даже не была уверена, что Алексей на Марсе. С тех пор как перелёты между планетами стали регулярными, он часто улетал на Землю.

Увидев Алексея у входа в Министерство, она несказанно удивилась. Удивление без радости. Одна головная боль.

Обычный хантер. Чем он так её зацепил?..

Да, когда она смотрит на него, у неё перехватывает дыхание, падает и так низкое давление. Что с того?

Да, с момента их последней встречи она совсем потеряла душевный покой. Как полная дура, ждала, что он вот-вот выйдет на связь.

Никто не мог затмить воспоминаний о нём.

Никто из её такой наполненной работой жизни.

Собственно, никого толком не было. Так, лёгкий, дурацкий флирт, влюблённость на пару дней, на расстоянии – по громкой связи.

Столкнувшись в дверях, Анна и Алексей не проронили ни слова.

Она окатила его холодом.

Он спокойно подошёл к стойке с самокатами.

Обширные павильоны Министерства Цивидения соединяли стеклянные коридоры, по которым удобнее всего передвигаться на рельсовых самокатах. Огромные расстояния преодолевались в несколько минут.

Она встала впереди.

Он обнял её со спины. Хотя мог бы взяться и за боковые ручки самоката.

Ну нет! Здесь малодушия не будет! Анна, как ей казалось, даже не вздрогнула от его прикосновения. Не посмотрела в его сторону.

А он, такой красивый и уверенный, крепко держал её в своих сильных руках и как-то совсем по-детски зарывался носом в её светлую шевелюру.

Разумеется, в эти секунды сердце бедной Анны рухнуло куда-то вниз. Видимо, поэтому ноги вдруг отяжелели. Он что-то сказал ей, но в висках стучало. Она услышала только:

– Скучаю, хочу видеть…

К счастью, дорога оказалась короткой. Сладостные муки превратились лишь в мимолетное воспоминание.

* * *

Совещание прошло странно. Вопреки ожиданиям. Скомкано. Словно для галочки.

Шеф, увидев Анну и Алексея в дверях, встал. Быстро и сухо проговорил информацию, ради которой все собрались.

– Вы знаете, что два часа назад на Земле убит Генеральный Директор медиацентра «Наука и техника». Возможно, вы, за исключением некоторых, – Таск выразительно посмотрел на Анну и Алексея, – не в курсе того, что он являлся нашим коллегой. Нас связывало очень тесное сотрудничество. Дюжин готовил специальный вещательный канал к тому, чтобы через полгода опробовать результаты марсианских опытов на Земле. В ситуации, которая сейчас сложилась на нашей бывшей Родине, такая попытка невероятно сложна. Вероятно, за эти благие намерения он поплатился жизнью. Наша задача – найти ему замену и завершить эксперимент в более короткие сроки. Если ко второй части задания я готов, то для выполнения первой мне потребуется ваша помощь. Разумеется, нужно узнать об источнике противостояния: кто убил, зачем. Но важнее другое: найти достойного кандидата на этот пост, согласовать со мной, продавить именно этого человека на голосовании в НИТе. Алексей, надеюсь, вы понимаете, что пришло ваше время лететь на Землю. Не думаю, что кто-то, кроме вас, лучше справится с задачей.

Анна, вы тоже можете готовиться к вылету. Ситуация нештатная. Никто лучше вас не сможет в прямом эфире рассказать землянам о причинах убийства Ивана Дюжина и обосновать вступление нового человека в должность. Вы свой человек среди основного состава сотрудников НИТа. Вас помнят, знают и любят. Поможете Алексею продавить нашего кандидата, если возникнут разногласия. Вы два года не летали на Землю и давно просили меня об отпуске. Отправитесь через три дня.

«Ничего себе. Отпуск!» – подумала Анна.

Пока Шеф отвечал на вопросы членов Абсолютного Совета, Анна позволила себе отвлечься:

«Ровно никакой новой информации, кроме той, что укладывается в двух словах: Дюжин убит. Хотя нет. Шеф явно дал понять, что распространяться на эту тему не стоит, панику поднимать не нужно. Странное какое-то спокойствие. За годы работы Таск зарекомендовал себя как эмоциональный, энергичный, вспыльчивый, даже взрывной руководитель. Но теперь он не выглядит сколько-нибудь взволнованным или огорчённым. Говорит сухо, по делу. Видимо, наш Главный по Мозгу отлично работает! – горько усмехнулась про себя Анна. – Действительно, что проку лить слёзы, когда ничего не исправишь? Нужно жить дальше и думать о делах!»

Она ничем не выдала своего волнения.

Никто не заметил, какую боль она вдруг испытала, когда окончательно поняла, что Дюжин действительно убит, – это не сон, не ошибка. Она его больше никогда не увидит.

Алексей воспринял её сдержанность на свой счёт.

«Мы так долго не виделись. Обиделась… Ничего не сказала. Ни слова! Совещание кончилось – встала и вышла. Какая женщина! Я не ошибся в ней! А летим-то мы вместе!» – Алексей невольно улыбнулся.

Закончив совещание, Шеф вошёл в маленькую комнату отдыха и налил себе стакан воды. Всё идет по плану, можно расслабиться. Глотнул из стакана и поднёс его к глазам.

– Да-а-а… А какие были в древности увеличивающие изображение линзы для первых телеэкранов…

Шеф любил иногда подумать о прошлом. Так он острее чувствовал настоящее.

Часто вспоминал о том, как начинался его проект. Мысль текла по накатанной…

Он шагал, пересекая по диагонали комнату, туда и обратно, заложив руки за спину. Память возвращала его в далёкое прошлое, когда он читал лекции курсантам Военной академии, в поточной аудитории, прохаживаясь туда-обратно вдоль доски:

– …В начале ХХ века история телевидения только зарождалась. Никто не мог предположить, во что это выльется со временем. В 30‐е годы создали передающую телевизионную трубку. Пустили по ней электронный сигнал, собрали из мозаики картинку. А что дальше? Сделать-то сделали, но как пользоваться, сразу не поняли. Чувствовалось, конечно, что за телевидением сила. Но как её разумно применить?

Давайте вспомним величайшие изобретения человечества. Когда-то люди жили без паровоза и железных дорог. Когда всё это появилось, сразу стало ясно, насколько изобретение полезно для человечества и в каких целях будет использоваться. Ядерное оружие… Поговаривали, что изобретатели чуть не покончили жизнь самоубийством после взрыва в Японии в 45‐м… Картина та же – практически сразу стало ясно, чем это изобретение грозит человечеству.

Шеф постоял, достал из кармана большой носовой клетчатый платок, промокнул верхнюю губу, аккуратно тщательно сложил его и убрал в карман. Этот платок у него сохранился с «земных времён». Талисман, что ли… Опять заходил по комнате, припоминая одну из своих самых любимых лекций курса «Информация как оружие»…

– Эффект от создания телевидения, я бы сказал, нечто среднее между эффектом от появления паровоза и ядерного оружия. С одной стороны – продуктивно, с другой – чрезвычайно, да, чрезвычайно опасно. Кто мне назовёт государство, в котором народом можно было управлять с помощью телевизора?

Отозвался конопатый, ярко-рыжий студент. Невероятно сообразительный. Андрей, кажется?

– Да, Семёнов. Правильно. Создатели столь грандиозного и невиданно-долгоиграющего проекта решали, какие следует ввести стереотипы поведения, замешивали с красивой телевизионной картинкой – и… вперёд к массам! Дело пошло. Песни про Родину, лозунги делали своё дело. Казалось, всем от этого хорошо. У людей появилось много общего. Коллективное сознание полностью свело индивидуальность на нет. Телевизионные сказки успешно заменили религию и всякую прочую метафизику. Так раскрылось существенное свойство телевидения – способность к гипнозу.

Волшебство! Телевидение – непростой механизм, задействующий тончайшие механизмы психики человека.

Пока так решительно экспериментировали с телевидением в одной стране, в других решили аккуратнее с ним обращаться и выбрали другой путь. Телевидение превратили в бизнес-игру, одновременно способную развивать индустрию культуры. И сам бизнес, конечно.

В мире существовали всякие «продукты духовного производства»: великие картины, чудесная музыка, замечательные спектакли. Поначалу они носили исключительно эксклюзивный характер. Хотите увидеть египетские пирамиды? Придётся отправиться в далёкое путешествие, для кого-то очень далёкое. Хотите лицезреть картину великого Леонардо да Винчи «Джоконда» – тоже придётся проделать сложный путь, потратив немалую сумму денег, если живёшь не во Франции.

Но однажды Джоконда попала на экран и стала обыденным атрибутом повседневной жизни. Кто-то додумался этот портрет разместить на туалетной бумаге! Кощунство? Вот так собственная логика искусства и художественной культуры стала логикой стереотипов, исказив прошлый опыт людей, создававших величайшие произведения.

Тоже, если вдуматься, своего рода революция.

Четвёртую ступень быстро освоили в других странах. Удовольствие и развлечение, предоставляемое телевидением, – вот от чего легко получать шикарные дивиденды! В денежном эквиваленте. В эквиваленте политических решений. Безболезненно и безопасно. Ни тебе революций, ни кровопролитий.

Эй, телевидение, ориентируйся на тотальное бездумное развлечение! Это легко обеспечить в любом жанре. Максимально примитивная информация. Красочный видеоряд. Так зритель никогда досконально не разберётся в сути происходящего. Что скажешь и что успеешь осмыслить за минуту? За две? Даже за пять… Отведённое на информацию время в любом случае ограничивает контекст события. Всей гаммы экономических, политических и культурных предпосылок зритель не увидит никогда. Остаётся лишь заданный ракурс восприятия и весьма скромные возможности анализа.

Короче говоря, валяйся на диване – кайфуй! Не смей ни о чём думать, забудь о страдании, даже когда тебе его показывают.

Результат этого посыла не замедлил появиться. Сам не замечаешь, как это получается. Кругом война, а ты хохочешь над комедией. Взорвался космический корабль Земля – Марс с 3000 пассажирами на борту – ты вроде бы переживаешь… А в итоге, как безумный, разглядываешь в сотый раз запись в надежде увидеть детали и получить дополнительные эмоции.

Итак, развлечение, способ заработать большие деньги… – но это лишь жалкая часть возможностей настоящего телевидения… Давайте попробуем придумать новые.

Павел Таск очень любил выслушивать точку зрения молодых людей, своих курсантов. Он запоминал всё, что предлагали ему в свободной дискуссии неискушенные юнцы.

Потому что всегда знал: реальная сила телевидения без сомнения не была пока никем реализована. Она – за будущим! Но на Земле с каждым днём оставалось всё меньше шансов.

Павел Таск вырос в семье генерала армии. Поначалу шёл по стопам отца. В какой-то момент его юношеский эгоцентризм взбунтовался против муштры. Он вдруг начал изучать военное дело по старым учебникам, изданным до революции 1917 года. Отец считал это пустой тратой времени… Но Павел не сдавался.

Окончив Военную академию, быстро поднялся по служебной лестнице и начал курировать всю входящую международную информацию, поступающую в СМИ. Новостные ленты шли через его ведомство.

К пятидесяти годам Павел летал так высоко, что отцу даже не снилось. Отец давно перестал спорить и ссориться с сыном, не переставая удивляться, как тот, всю жизнь не следовавший его советам, в результате стал его полноценной копией.

Правда, в сравнении с отцом Павел сделал огромный шаг вперёд. К наследственной напористости и энергичности он присовокупил исключительную гибкость в общении и эрудированность в тех областях знания, которые вовсе не имеют отношения к военному делу.

Вот и сейчас его эксперимент на Марсе входил в фазу углубления.

Чтобы управлять людьми, нужно хорошо знать их истинные пристрастия! Если раньше специалисты-социологи просто проводили опросы среди населения, чтобы определить, какие темы и жанры особенно любимы, то теперь задача намного сложнее.

В течение последнего года к каждому из подопытных, а таковыми были практически все жители Марса, прикрепили диоды, мгновенно передающие на мониторы Цифровой Лаборатории данные по эмоциональному состоянию. Пока шла та или иная программа, специальные приборы отслеживали и фиксировали степень заинтересованности зрителя в картинке ежесекундно. Цель – ухватить доли секунды, а если повезёт, то и целые минуты максимальной заинтересованности, и понять, что же вызывает особые эмоции у зрителя.

В электронных архивах хранились две массивные папки: «Зрительские пристрастия» и «Равнодушие», – которые содержали ценнейшие сведения. В руках исследователей оказались знания о том, как в действительности – без притворства и попыток самообмана! – зрители ощущают себя при просмотре тех или иных кадров.

Оказалось, что бóльшая часть населения, включая интеллигенцию, обожает смотреть на убийства, кровь, трупы. Когда на экране вдруг появлялся кадр с оторванным куском тела, диоды почти 75 % из 100 сразу же сигналили в зоне «+», это означало: безусловно нравится. Позже тем же людям задавали напрямую вопрос: «Как вам понравился эпизод с окровавленным трупом?» Правду говорили лишь 15 %. Остальные опускали глаза и лукавили.

Очень любили фильмы про секс и сексуальные извращения. Лишь только с экрана слышалось: «Это настоящее извращение», – пульс большинства сильно учащался, и даже люди, от которых по статистике трудно было этого ожидать, бежали смотреть, какая же картинка сопровождает такие притягательные слова. Любили, когда программы про любовь ведут транссексуалы.

Обожали экстрим, но только чтобы спортсмены или участники шоу обязательно получали травмы или разбивались.

Нравилась любая мистика. Если разговор шёл о привидениях, то диод работал на плюс, когда это привидение показывали крупным планом: людям всегда очень хочется разглядеть его лицо… Без деталей кривая заинтересованности уходила в минус. Любили про НЛО, свято веря в их существование. Интеллигенция Марса, сама не раз принимавшая участие в создании разных подобных информационных поводов, услышав по цивидению о треугольных летающих объектах или о найденном совершенно разрушенном городе на Венере, втайне верила, что именно так и есть. Эти эмоции подтверждал диод, а вот на прямой вопрос: «Ну как?» – отвечали всегда с надеждой на понимание, глядя в глаза интервьюеру: «Это просто бред!»

Не любили всё, что связано с культурой. Классическую музыку, балет, оперы, лекции по искусству и долгие интервью. Терпеть не могли клоунов. Не любили официальную медицину – дорого и непонятно.

Обожали сплетни, но вот делиться ими, в представлении зрителей, дозволялось не всем.

Результаты исследований шокировали и стали сенсацией.

Отправляясь на Марс, Шеф был уверен в одном: он сможет сделать так, чтобы сила телевидения (на Марсе – цивидения) использовалась на все сто!

Любой запланированный эксперимент он подчинял лишь одной цели – созданию идеально работающей системы манипуляций человеческим ресурсом.

Виртуальный мир в представлении Шефа становился мощнейшим оружием, идеально работающим в руках тех, кто владеет новейшими технологиями.

Часть работы сделана.

Создана программа, которая дробит гражданское общество на изолированных друг от друга людей. Одновременно делает потребителями готовых решений и образцов поведения.

Реализуется с помощью передач, созданных по шаблонам.

– Цивидение – это влияние! – повторял Шеф свою мантру на всех собраниях. – Сначала мы испробуем эту силу на Марсе. Потом восстановим цифровой сигнал на Земле. Наши исследования будут служить людям во благо, сделают их счастливыми, спокойными, подарят долгие годы жизни!

Коллеги расценивали слова Шефа как изобретение паровоза. Никому и в голову не приходило рассматривать цивидение в качестве оружия.

Никому. Кроме самого Шефа.

Время на Марсе максимально приближено к земному. В марсианских сутках – иными словами, солах – 24 часа 37 минут. Марсианский год длится дольше земного, составляет 669 солов. Около 6–7 месяцев там длится весна, 5 месяцев – лето и осень, 4 месяца – зима.

Так как само по себе слово «лето» – гарантия эмоционального подъёма, то на Высшем Абсолютном Совете Марса было решено большую часть года считать летом.

Температура, конечно, не разнежишься. Но в помещениях всегда одинаково тепло.

Можно отмыться от «второй кожи», влезть в обычную земную одежду, создать за окном виртуальный лес и расслабиться, почувствовав себя дома.

Вернувшись после экстренного совещания, Анна смыла вторую кожу, накинула лёгкий балахон и прилегла на диван.

Выпила витаминный энергетик.

Легче не стало.

«Что за ерунда? Получасовое совещание высосало из меня все силы. Ни споров, ни эмоций, ни экстренных решений, ни сверхъестественных задач. Что тогда? Появление Алексея меня так вышатало? Или… Смерть Ивана? Нет, не может быть. Своих увижу. Маму, папу, Данечку! Радость! Вот что главное!»

Через пятнадцать минут она крепко спала.

* * *

Спустя пару дней после экстренного совещания всех ведущих сотрудников опять пригласили в Министерство.

В этот раз Анна собиралась спокойно и совершенно не торопилась.

Приехала заранее. Словно играючи, сорвала яблоко с растущего в холле деревца и уселась на кожаный диван, чтобы перекусить.

Вместо декоративных цветов колонисты предпочитали у себя в гостиных и в больших светлых рабочих помещениях выращивать плодовые деревья.

В зале оказалось много народу.

Анна быстро нашла взглядом Алексея. Протиснувшись сквозь заполненные ряды, села рядом с ним.

Через двенадцать часов их космолёт должен был стартовать, а спустя две недели – оказаться на Земле.

Кстати, может быть, даже раньше. Недавно произошло максимальное сближение двух планет. Появились удобные условия для перелёта: расстояние между Землёй и Марсом сократилось – вместо среднего значения в 228 миллионов километров стало всего 56 миллионов километров. А бывало, что летали и все 400!

На трибуне – Джоан. Главный менеджер проекта.

Эта женщина странным образом появлялась в судьбе Анны, обозначая вехи и вырисовывая довольно причудливый узор.

Она была лет на десять старше Анны. Их первое знакомство произошло много лет назад в Информационном Агентстве Таска.

Джоан была его замом. Анна только пришла устраиваться на работу после окончания института.

Тогда они редко пересекались по рабочим делам.

После памятного разговора на бегу в коридоре Агентства, когда Джоан сообщила Анне, что её выбрали на место телеведущей, они не виделись много лет.

Встретились на Марсе.

Анна через несколько дней после первого перелёта приехала к Павлу Таску обсуждать формат сотрудничества. Первой в его кабинете увидела Джоан.

Та не изменилась. Тот же прокуренный голос. Стройная. Строгая.

Анна отметила про себя, что Джоан, так же как и в первое их знакомство, с первого слова вызывает уважение к себе, интерес. Но ни капли тёплой, дружеской симпатии. Словно столкнулся с тем же айсбергом. С одной стороны, приятно – всё-таки знакомые очертания, а с другой – веет холодом и скрытой угрозой. Джоан по-прежнему была замом Шефа, только на другой планете.

«Что ж, история повторяется на новом уровне», – улыбнулась про себя Анна.

На Марсе они стали работать в одной команде. Часто виделись, вместе детально обсуждали текущие проекты.

Анна узнала Джоан поближе.

Фантастическая мадам! Статная, всегда с высоко поднятой головой, она напоминая гранд-даму, светскую львицу. Нарастающий темп работы превращал её в генерала в юбке. Она умудрялась всегда быть корректной, обладала врождённой харизмой и весьма своеобразным чувством юмора. Это отчасти скрывало истинную властность и жёсткость её характера. Иногда процесс её работы создавал ощущение землетрясения. Правда, с последующими разрушениями лишь в исключительных случаях.

Особенности её чувства юмора передавались, как инфекция, сотрудникам Министерства. Однажды она уволила недолго проработавшего на Марсе специалиста по техническому обеспечению. В наследство от родителей ему достались два разных глаза: один зелёный, другой коричневый. К сожалению, это оказалось его единственной отличительной чертой. В день увольнения Джоан положила в свою пепельницу два стеклянных глаза из анатомической лаборатории – один коричневый, другой зелёный – вместе с трогательной запиской «Удачи» и долго потом любовалась этим коллажем.

Три года совместной работы так и не пробудили в Анне к Джоан ни симпатии, ни дружеских чувств. Ничего, кроме уважения к профессиональным заслугам и выдержанному характеру.

– Итак, – решительно начала доклад Джоан, – за последний месяц с помощью новейших технологий нам удалось добиться того, что каждое последующее состояние контрольной группы людей и каждого отдельного участника эксперимента не определяется предыдущим состоянием или ситуацией. Мы стёрли чувство опоры! Теперь условия жизни каждого могут внезапно измениться без твёрдой логики или схемы.

Люди полностью адаптировались к ситуации, когда одни непредвиденные события сменяются другими.

Теперь эпизоды их жизни не связаны между собой. Реальность состоит из фрагментов. Это означает, что людям незачем надолго обосновываться ни дома, ни на работе, – в любой момент обстоятельства могут измениться.

Таким образом, наши подопытные теперь живут сегодняшним днём и не занимаются такой ерундой, как налаживание гармонии в отношениях с окружающими. Им незачем думать о том, что же они оставят после себя. Каковы будут, к примеру, последствия их пребывания на Марсе. Цифровая матрица, которую нам удалось разработать на основе сложнейших вычислений, полностью отвечает поставленной цели.

Нам удалось стереть из поля видимости логику взаимодействия различных происшествий и ситуаций. Мы полностью отказались от аналитики. Констатация факта – ничего более!

Ликвидировали причинно-следственные связи. В результате страх и ощущение опасности сохранились, но теперь они связаны лишь с непредсказуемостью социальной жизни, а не с прошлым опытом.

Люди теперь не думают – даже не подозревают! – о том, что на них влияют какие-то непонятные процессы: они либо наслаждаются, либо боятся. Первый порог эксперимента пройден, цели мы достигли.

Я благодарю группу, работающую под руководством Фридриха Гессе, за то, что вовремя и тонко был использован человеческий страх в качестве элемента управления… – Джоан по-королевски кивнула в сторону группы Фридриха.

Анна слушала Джоан, и эпизоды последнего новостного блока вставали у неё перед глазами.

Ни одно событие не связано с другим. Нет ни объяснений, ни истоков происходящего – давно привычный формат, принятый на Марсе. Быстро, удобно, экономно по времени.

Криминальный блок: такая же активная, динамичная подача материала, без ненужных анализов и раздумий о судьбе человека, о том, как случилась и к чему привела его потеря близкого человека, неудача в работе, то или иное знакомство.

На Марсе именно эта тенденция получила научное обоснование и логическую завершённость.

Доклад – единственный повод для собрания.

Начали расходиться.

Анна собиралась заглянуть к Шефу, получить последние указания перед командировкой, но задержалась в холле.

«Да… Эксперимент экспериментом, но что произошло на самом деле? – размышляла она, присев на мягкий кожаный диван-пате, окружающий яблоню. – Удалось внедрить “синдром тревожного мира”, когда вместо спокойного течения повседневной жизни люди, как дозы радиации, хватают порции шока и испуга от постоянных сообщений о стихийных бедствиях, техногенных катастрофах и террористических актах. Они разорвали причинно-следственную связь. Хорошо. Заполнили эфир пустыми развлекательными историями, которые отвлекают, снимают напряжение, зажимы, мышечные спазмы. Но этим они убрали порог страха, необходимый для выживания. Человек, лишённый сомнений, страха, причинно-следственных связей, сам за себя постоять не сможет. То есть ответственность за его жизнь перекладывается на других людей, а точнее – на программу управления поведением. Это – путь к счастью?»

Анна почувствовала лёгкий озноб, как всегда при приближении опасности.

Суть эксперимента и взгляды Шефа на развитие событий она всегда понимала слишком прямолинейно. Неужели пропустила главное?

Она всегда ясно сознавала, что за новыми технологиями будущее, но только теперь задалась вопросом: какое? К чему поведёт внедрение новых технологий на Земле?

Анна вздрогнула, очнувшись.

Сотрудники давно разошлись, она одна в пустом холле сидела и машинально откусывала от огромного спелого красного яблока маленькие кусочки. Последним из зала вышел Алексей.

Подсел к ней, крепко обнял, прижав к себе:

– Ну что, летим?!