Текст книги "Духи древнего мира. Книга 1. Мир, который мы не выбираем"

Джиркх`аины продолжали идти через мокрую от вчерашней бури равнину. Редкие деревья и кусты, что встречались на пути, смотрелись скорее чем-то лишним, чем естественным. Справа и спереди от охотников возвышались скалы, которые порой отбрасывали тень, погружая поселение в жаркие дни в спасительную прохладу.

– Пап, мы увидим стражей, охраняющих проход?

– Нет. Скорее всего, нет. Они хорошо прячутся и показываются только тогда, когда в этом есть необходимость.

– Вон оно как. Я бы и на людей хотел посмотреть, поговорить с ними.

– Придёт время, и встретишь.

– А какие они, люди? Ты их видел?

– Люди… – задумался отец. – Они непростые создания. Чем-то похожи на нас, но только на них практически нет шерсти и носят одежды больше, чем мы. С ними надо всегда быть осторожными. Мы с людьми порой обмениваемся вещами и предметами, чему наши северные собратья не очень рады. Конфликта между нами нет, но несогласие и недовольство собратья высказывают. Лично я считаю, что мы с людьми должны учиться друг у друга, но при этом и не терять самих себя.

Джиркх`аины преодолели большое расстояние. Величественные скалы были всё ближе и ближе. В пути отец ещё немного рассказал о скалолазах. Сами они, как правило, травоядные, но в редких, исключительных случаях, особенно во время болезни, могут съесть мелкое животное. Скалолазы так лечатся, поедая сырое мясо. Их светлая шерсть колеблется от серого до коричневого цвета, и благодаря постоянному проживанию на скалах к их шерсти прилипает пыль, что является хорошей маскировкой. Скалолазов не так часто можно встретить на земле. Чаще всего они находятся на вершинах или же, цепляясь за корни, лазают по самим скалам. Джиркх`аины хоть и приспособились жить на каменистой территории, тем не менее лазать по скалам у них не очень хорошо получается, хотя справляются с этой задачей лучше, чем люди. Именно поэтому, идя на охоту на скалолазов, джиркх`аины берут с собой лук и стрелы. Мяса на скалолазах не так много, но из их шкур получается хорошая одежда, а из внутренних органов выходят предметы быта: мешки для воды, еды и какие-либо украшения. Самки, кто умеет хорошо рисовать, на обработанных шкурах делают красивые узоры, что тоже является предметом обмена с людьми. Главное в охоте на скалолазов – это зоркость и аккуратность. Конечно, подобные критерии важны для любой охоты, но в данном случае эти характеристики должны быть как никогда высоки. Ведь если спугнуть добычу в поле или в лесу, то она побежит и охотник бросится вслед за ней, но если спугнуть скалолаза, то броситься за ним в погоню по скалам просто не представляется возможным.

Наконец-то джиркх`аины подошли к скалам, которые были разорваны небольшим проходом в землю людей. Саарк, конечно, видел скалы издали, но когда стоишь перед этими великанами так близко, то они воспринимаются совершенно по-другому и вызывают некий… трепет, уважение, волнение… Саарк не смог понять свои чувства, которые он испытал, увидев каменные стены вблизи, но совершенно точно можно сказать, что они его впечатлили.

Отец сказал сыну натянуть тетиву на лук и приготовить стрелу. Саарк так и сделал, после чего осмотрел скалы. Молодой охотник также пытался высмотреть либо стражей, либо скалолазов, но первое впечатление – будто кроме него и отца здесь никого больше нет.

– Я никого не вижу, – тихо произнёс Саарк.

– Это не значит, что никого нет. Они прячутся. Все: и стражи, и скалолазы.

– А стражи не охотятся на скалолазов? И вообще, собратья не должны были спугнуть животных своим присутствием? Я думал, что такое соседство заставит скалолазов переселиться в более спокойное место, а не мириться и жить с теми, кто может тебя съесть в любой момент.

– Верно мыслишь, сын. Всё верно, но у меня нет ответа на этот вопрос. Может, скалолазы глупые; может, привыкли; а может, они не хотят покидать насиженное место с фруктами. Не знаю. Что касается стражей, то их задача – не выдать себя, и они хорошо с ней справляются. А теперь прислушайся.

Саарк замер и начал внимательно слушать: дул небольшой ветер; где-то невдалеке щебетали птицы… И пока больше ничего.

– Как я понимаю, скалолазы не очень внимательны, но хорошо умеют маскироваться. Их выдают камни, которые сыплются, когда те лезут по скалам. Если скалолазы нас увидят, то некоторые могут попытаться отойти подальше, и тогда они издадут звук.

– И тогда они наши, – с лёгким азартом прокомментировал Саарк.

– Наши… – задумчиво подтвердил отец, всматриваясь в скалы. – Если скалолазов не видно и не слышно, то пойдём их искать.

Сшар шёл вдоль подножья скалы, держал наготове лук и внимательно прислушивался. Сын сконцентрировался на запахах и последовал за отцом. Всё было настолько спокойно, что трудно было поверить, что рядом может находиться кто-то ещё.

– Пап… – Саарк что-то учуял.

Отец остановился, посмотрел на сына и тоже принюхался. Пожар. Не так далеко. Запах гари идёт, скорее всего, из ущелья, которое ведёт к земле людей. Отец повернулся и пошёл в обратном направлении. Саарк держался рядом.

Джиркх`аины подошли к ущелью и убедились, что запах идёт именно оттуда.

– Посмотрим? – спросил Саарк.

– Нет, нас это не касается. На то есть стражи Серых Клыков. Если что серьёзное – разберутся.

Едва закончив фразу, отец повалился на землю, так как что-то большое и чёрное сбило его с лап. От неожиданности Саарк отскочил в сторону. Отец выронил лук, но быстро поднялся и оголил кинжал. Рядом с ним на земле с копьём в шее лежало большое чёрное животное и захлёбывалось собственной кровью. Короткая шелковистая шерсть зверя немного блестела на солнце. Острая хищная морда, большие когти на лапах, длинный хвост… Он явно не с земли Аркх`аин. Сшар присел около его головы, положил на неё лапу и вонзил кинжал в затылок.

– Это гончие…

Саарк обернулся и увидел позади себя ещё одного джиркх`аина: серые штаны, серая лёгкая бронированная курта (плотная, укреплённая броня из кожи, защищающая тело), серый платок на морде и амулет на шее в виде змея.

– Вы страж? – спросил молодой охотник.

– Верно.

– Что произошло? – спросил отец.

– У людей начался пожар, и с их территории рванули гончие. Около десяти штук. Это седьмой, кажется. Двоим, может троим, удалось прорваться. И мы потеряли одного брата. Нужно оповестить…

В то же мгновенье из ниоткуда, буквально из воздуха появилась ещё одна гончая и набросилась на стража. Животное повалило его на землю и впилось острыми когтями передних лап в грудь стража, отчего тот закричал. Гончая оскалила мощные клыки и попыталась вгрызться в горло джиркх`аина. Сшар сделал шаг в сторону собрата и тут же оказался на земле, так как его сбила вторая гончая.

Саарк немедленно бросился помогать отцу. Молодой охотник натянул тетиву, прицелился и выпустил стрелу. Та, рассекая воздух, попала гончей в грудь, но животное словно ничего не заметило и готово было броситься на охотника. Отец в прыжке сумел перехватить гончую и, повалив на землю, ударил её несколько раз кинжалом в грудь. Из раны мгновенно полилась красная кровь.

Саарк взял другую стрелу, вновь натянул тетиву и начал прицеливаться. Гончая была сильным зверем, и во время борьбы со Сшаром ей удалось вгрызться ему в надплечье, и джиркх`аин закричал от боли. Гончая что было сил сжимала окровавленную челюсть. Саарк прицелился, но не мог решиться отпустить тетиву, так как боялся попасть в отца. Затем Саарк услышал пробирающий до дрожи хруст. Гончая перекусила ключицу, после чего резко дёрнула головой и вырвала из отца часть плоти. Крик джиркх`аина был таким, что Саарк от страха покосился и выронил лук. Гончая проглотила вырванное из надплечья мясо джиркх`аина, посмотрела в глаза молодому охотнику и злобно зарычала. Ядовито-жёлтые безумные глаза голодного зверя парализовали Саарка. Он трясущейся лапой хотел достать кинжал, но тот упал на землю. Гончая с окровавленной пастью рванула в сторону джиркх`а. Тот собрался с силами, поднял кинжал и дрожащей лапой метнул его в приближающегося зверя. Кинжал удачно вонзился лезвием в правый глаз. Гончая громко взвизгнула, потеряла равновесие и повалилась на землю.

В тот же момент Саарк тоже закричал – оттого, что другая гончая сзади вцепилась ему в голень, повалила на землю и с силой отшвырнула его в сторону.

У отца в страхе сжалось сердце, и он, истекая кровью, бросился на помощь к сыну.

Одноглазая гончая пыталась подняться, но от потери крови падала на землю. Другая гончая, что боролась со стражем и в результате загрызла его, бросилась на джиркх`аинов.

Из-за сильно повреждённой и кровоточащей лапы Саарк не мог подняться. Его сердце чувствовало приближение смерти, отчего бешено колотилось. Во рту пересохло, лапы обессилели. Отец подбежал к сыну, повернулся мордой к гончей и обнажил когти. Сшар был готов принять бой. Возможно, последний в своей жизни. Он не думал о том, что из-за ранения одна лапа перестала слушаться. Не думал о том, что сильно истекает кровью. В его голове только одна мысль: биться за жизнь сына до последнего вдоха. Гончая, подбегая к джиркх`аинам, сделала прыжок в их сторону. Сшар уклонился от прыжка, и животное приземлилось рядом с раненым Саарком. Тот в страхе пополз в сторону. В это же мгновенье отец набросился на зверя: одной лапой с помощью когтей вцепился в шею, а клыками впился ему в горло и вырвал трахею. Гончая забилась в конвульсиях и, забрызгивая землю собственной кровью, рухнула и перестал шевелиться. Отец упал рядом.

Раненый Саарк на четвереньках подполз к нему и дрожащим, еле слышным голосом обратился к раненому отцу:

– Пап… пап… ты…

– Ты уже ничем не поможешь, сын. У меня серьёзная рана. Не…

– Я понесу тебя… – резко выдал Саарк. – Я…

– Ты сам ходить не можешь, и уж тем более… – отец сильно зажмурился, и его морда напряглась. – Скоро всё пройдёт. Ты сильный… Ты справишься…

– Нет! Мы… Я…

– Смирись. Это жизнь. Это судьба охотника. Убить или быть убитым, – его голос становился всё тише и слабее.

– Но не так! – чуть ли не кричал Саарк. – Не так!

– Оставь меня здесь. Вернись домой, пока не пришли другие. Наши братья позаботятся о… – отец чувствовал, что договаривает свои последние слова и надо сказать что-то важное. – Время уходит… Слушай… Ты воин… боец…

– Па… – голос Саарка вновь задрожал и ослаб.

– Не перебивай.

Отец пытался поднять лапу, чтобы обнять сына, но не было сил даже на это. Тогда Саарк сам поднял его лапу, обнял её, потёрся головой и немного замурлыкал.

– Прошу, уходи. Могут ещё прийти. Ты должен жить и продолжить наш род. Теперь ты – защитник семьи и её кормилец. Скажи маме, что я… с… не… – Прозвучал последний выдох, и жизненная энергия покинула отца.

Саарк склонил голову над телом отца и просидел ещё какое-то время. Вскоре из ущелья к ним подбежали два стража. Они среди скал сражались с другими гончими и не успели на помощь к своим собратьям, и, к сожалению, случилось то, что случилось. У входа лежали три мёртвые гончие и два павших в храбром бою джиркх`аина. Но некогда было оплакивать павших.

Среди стражей был один маг, он-то и послал сигнал Совету. Те собрали воинов из племени и уже были в пути, но это не имело никакого значения. Уже ничего нельзя изменить. Отца не вернуть.

ГЛАВА 2
Духовные узы…

…связывают не только души, но и жизни. Связывают уверенно, крепко, заставляя души сливаться в единое. Но это уже не единые души и даже не единая душа… Это нечто новое, уникальное, неизученное, таящее в себе иную, новую жизнь, с новыми правилами и новыми условиями, о которых узнают в самый неожиданный и неподходящий момент.

* * *

У джиркх`аинов есть выражение: «ночь приходит неизбежно, но рассвет наступит не для каждого». Сложно было предположить, что в самый обычный день может произойти такая трагедия. Как правило, к подобным вещам нельзя быть готовым. Они просто происходят, несмотря ни на что. Если взрослые особи всё же понимают неизбежность трагедий, то молодым джиркх`ам тяжело смириться с данным фактом, тем более если это касается их семьи.

Когда Некха узнала о случившемся, она сразу бросилась вместе со всеми к ущелью. То, что она там увидела, ввергло её в ступор. Убивать животных для того, чтобы их съесть, это одно, но видеть убитыми своих соплеменников – это совершенно другое. Джиркх`а поспешила к Саарку, но её остановил один из воинов.

Среди пришедших был и старый Целитель. Хотя он хромал, тем не менее смог быстро оказаться на месте. Целитель подошёл к Саарку и с помощью магии принялся лечить его раненую лапу. Магия исцеления. Она состоит преимущественно из светлой энергии. Данная магия помогает ускорить заживление ран, но не может исцелить моментально. То же с болезнями. Практически невозможно с помощью магии исцелить больного, но она помогает больному пойти на поправку и ускорить выздоровление. Поэтому Целитель не может исправить свою хромоту: магия помогает срастаться костям, но не исправляет их, если они срослись неправильно. Целитель остановил у Саарка кровотечение из повреждённой задней лапы и приглушил боль.

Молодой охотник заметил Некху, и, несмотря на трагедию, несмотря на то что он только что потерял отца, ему морально стало немного легче. Некха внутри себя почувствовала, как её энергия вновь ожила, и тут всё стало понятно. Всё дело в Саарке. Когда они вместе, тогда у Некхи просыпается магическая энергия и она может пробовать с ней работать. Целитель тоже почувствовал эту связь, и ему ещё больше захотелось разобраться в том, что происходит с Некхой, что блокирует её магию и при чём тут Саарк.

Саарка и тела погибших доставили в поселение. Немедленно было созвано собрание, на котором выступил один из стражей, что охранял ущелье. Он рассказал, что на земле людей вспыхнул пожар и скорее всего по этой причине гончие, спасаясь от огня, бросились в ущелье. Сколько их было, трудно сказать, но что удивительно и чему пока никто не может найти объяснений, так это то, что гончие были невидимы, ведь эти животные не обладают никакими магическими способностями. Джиркх`аины живут в мире с людьми, с зергейцами, и поэтому мысль, что это была осознанная провокация с той стороны, сомнительна. В любом случае надо разобраться, и Совет принял решение отправить к людям на переговоры нескольких своих представителей. Проститься с павшими собратьями решили сразу после собрания. Совет хотел дать слову Саарку, но тот был слишком подавлен и отказался говорить.

Настало время прощаться со своими ушедшими соплеменниками. Тело Сшара окутали в саван и положили на ритуальный камень вечности, который используют для сожжения тел собратьев. Саарк смотрел на окутанное тело и не мог поверить, что это его отец. То, что отец был удостоен сожжения на Земле Предков вовсе не утешало молодого охотника. Нет, это не может быть он. Саарк отказывался верить.

Он вздрогнул, когда кто-то взял его лапу. Это была мама. Саарк настолько погрузился в свои мысли, что не услышал, как один из старейшин пригласил его и маму заступить за барьер Земли Предков. Всё тело молодого охотника сопротивлялось. Мама буквально тащила его к барьеру. Когда они приблизились к пепельному полю, Саарку всё же удалось вырваться из лап мамы, но, потеряв равновесие, он упал на землю. Некха, находящаяся среди десятков собратьев, хотела подойти к другу, но её удержали родители. Не стоит, не сейчас. Саарк должен осознать и принять случившееся. Он должен смириться. Ашама подошла к сидящему на земле сыну и – нет, не обняла его, а развернула тряпку и протянула отцовский кинжал. Тот самый кинжал, которым бился его отец в своей последней битве. Теперь этот кинжал принадлежит сыну, а значит, теперь он охотник и добытчик. Тёмно-оранжевое лезвие с засохшей кровью гончих. Кровью, которая погубила отца. Отца, чья кровь теперь взывает к мщению. Саарк закрыл глаза, сделал глубокий вдох, опёрся на маму и нехотя встал. Все ждали только его.

Медленно приближаясь к пепельному полю под названием Земля Предков, Саарк услышал звуки барабанов. Двое старейшин били по натянутой коже, а трое других подняли лапы к небу и синхронно, монотонно, практически единым голосом принялись читать молитву Духам. Что это за язык, Саарк не понимал, да и не важно. Отец… Да, это его тело. Об этом свидетельствует кровавое пятно на плече тела отца. Но это тело отца, а не сам отец. Если это не он, а его тело, то где он? Где отец?

Когда Саарка и Ашаму заступили за каменный барьер, барабаны стихли, как и голоса старейшин. Воцарилась тишина, которая мурашками пробежалась по шкуре молодого охотника. Трое старейшин приблизились к камню вечности и осыпали тело чуть увядшей травой и небольшими бледными цветами, после чего немного приподняли лапы, и Саарк почувствовал, что воздух стал нагреваться. Мгновенье спустя тело отца воспламенилось. В нос ударил запах палёной шерсти, жареной плоти и специфический запах травы и растений.

«Это и есть запах смерти?» Саарк не смог всего этого вынести, покинул Землю Предков и направился прочь.

– Не надо, – тихо произнёс Таиш, видя желание Некхи пойти вслед за другом. – Не сейчас.

Удостоенными сожжению на Земле Предков могут быть далеко не многие. Шаманы, старейшины, воины, отдавшие жизнь за племя… и другие подобные джиркх`аины. Когда представитель кошачьего народа умирает от старости, от болезни или же в результате несчастного случая, то его тело сжигают за пределами Земли Предков, а прах развеивают над всем поселением. Прах тех, кого сожгли на Земле Предков, рассыпается на месте сожжения.

Раз`аи узнал, что произошло утром, и поспешил вернуться к поселению, но на его территорию так и не зашёл; лишь со стороны, сидя среди холодных камней, он наблюдал за тем, как огонь поедает погибших собратьев. Тяжёлое зрелище, несмотря на то что Раз`аи видел подобное не раз.

Данная картина очередной раз заставила мага задуматься о том, что такое жизнь и что такое смерть. Ведь формально и Азар умер, но тем не менее Раз`аи понимает, что душа Азара живёт и наблюдает за своим учеником. Так почему же, несмотря на понимание того, что после смерти жизнь продолжается, сама смерть собрата, особенно близкого, вызывает неприятные, а порой и болезненные ощущения? Вопросы, на которые у Раз`аи нет ответов.

Некха. Так молода и так прекрасна. Она на пять лет младше. Близкие отношения у кошачьего народа с такой разницей в возрасте – вполне нормальное явление. Но не об отношениях сейчас стоит думать. Энергия мага находится в очень шатком состоянии, и если ситуация не изменится и связь с духовным миром не наладится, то о том, чтобы стать шаманом, можно забыть.

Черношёрстный джиркх`аин встал и раскрыл перед собой ладонь правой лапы. Светлая энергия, энергия света. Приятный тёплый зуд появился на кончиках пальцев, после чего они слегка засветились. Словно потоки воды, свет по пальцам перелился в ладонь и сформировался в шар, который повис в воздухе. Успех… Но… что это? Некое чёрное пятно внутри светового шара. Оно увеличивалось и поглощало свет. Раз`аи попытался развеять магию, но ничего не вышло. Магический световой шар ему не поддавался. Вскоре чёрное пятно полностью поглотило шар, и вместо него образовалось… Маг не мог понять, что это. Словно дыра в пространстве, из которой сквозило неприятным холодом. Через некоторое время дыра растворилась.

– Что со мной происходит? – голос Раз`аи дрогнул.

Саарк сидел в полутьме своего шатра на меховой подстилке и вспоминал отца. Серая рукоять с чёрными узорами и тёмно-оранжевое заострённое лезвие с остатками крови гончей – вот что осталось от родителя. В шатёр зашла мама. Она посмотрела на сына и немного растерялась. Он так похож на отца. И тёмно-серым окрасом, и взглядом, и полосочками на морде. Это всё, что у неё осталось. Зверорасы с печалью относятся к смерти родственников, в отличие, к примеру, от ярсов, для которых смерть, как и рождение, лишь переход в другую реальность и поэтому они, как правило, не оплакивают ушедших. Плач… Зверорасы – единственные, кто практически не плачет. Они могут испытывать сильную скорбь, боль, обиду… но слёзы на их глазах – большая редкость. Вот и сейчас мама Саарка Ашама, испытывая душевные терзания, практически не выдавала слёз. Она лишь подошла к сыну и обняла его. Ашама прекрасно понимала, что такова судьба охотника и что её сына может постичь судьба отца, но постоянно держать Саарка около себя и постоянно контролировать – только навредить молодому охотнику. Он должен вырасти сильным и храбрым, как его отец.

– Может, наверное, рано об этом говорить, но я хочу пойти к Серым Клыкам.

Мама слегка удивилась этим словам, ведь Серые Клыки – по сути, элитные воины народа джиркх`аинов. Стражи – это часть Серых Клыков, которые призваны охранять границы земли Аркх`аин. У кошачьих армии как таковой нет, но каждая особь является воином и при необходимости может вступить в бой с любым противником. Серые Клыки подчиняются напрямую Совету и не могут действовать самостоятельно, если им не дадут на это права или же того не будет требовать ситуация.

– Но, Саарк… – Маме непросто подбирать слова, ведь его возраст идеально подходит для того, чтобы вступить в ряды Серых Клыков и начать проходить обучение. Но она не этого хотела.

Сын, сидя спиной к маме, какое-то время помолчал и потом тихо произнёс:

– Я хочу защищать свой народ. Не хочу быть просто охотником. Я хочу быть воином.

Мама понимала, что если сына примут в новобранцы, то она будет видеть его редко. Саарка уведут в лагерь, а после обучения отправят в одно из подразделений… И всё, начнётся взрослая, самостоятельная жизнь. Любая мать должна гордиться выбором своего ребёнка, но не сейчас и не при таких обстоятельствах. Она только потеряла мужа, теперь хочет уйти сын. Это непросто принять.

– Саарк, я не буду противиться. Как только пройдут выборы шамана, я отведу тебя к Совету, и мы поговорим. Но пока есть время, ты хорошо подумай над своим решением.

Саарк ничего не ответил. Он лишь тяжело вздохнул и воткнул отцовский кинжал в меховую подстилку.

После того как несколько гончих прорвались на землю джиркх`аинов, всё поселение было об этом предупреждено. Советы стандартные: желательно не ходить по одному и уж тем более не отпускать детей одних. Всё осложнялось тем, что гончие были невидимы: в данной ситуации приходится надеяться на своё чутьё.

Серые Клыки усилили стражу в ущелье и отправили своих охотников на поиски гончих. Насколько известно, гончие не должны водиться в тех краях Зергейи, где находятся скалы и ущелье. Эти животные обитают на противоположной стороне земли людей, что, конечно, вызывает к ним дополнительные вопросы, и, естественно, Совет не успокоится, пока не разберётся в этом и не узнает, что произошло.

Церемония сожжения была близка к завершению. Когда сожгли тело отца Саарка, Некха попросилась домой, но родители не были готовы покинуть ритуал и отпускать дочку одну тоже не могли. Ей пришлось послушаться родителей и покорно наблюдать за окончанием сожжения.

Когда всё завершилось и прах последнего джиркх`аина был развеян над Землёй Предков, вся семья пошла домой. Некху ещё раз предупредили о возможной опасности со стороны гончих и запретили одной уходить из пещеры и тем более одной ходить в рощу. Последний запрет особенно сильно расстроил джиркх`у. Ведь это их с Саарком особенное место. И сколько продлится запрет? Как быстро поймают гончих? Неизвестно. От всех этих новостей Некхе ещё больше захотелось увидеть своего друга. Если раньше она беспрекословно слушалась родителей, то в последнее время ей всё меньше хотелось это делать. Желание увидеть Саарка, желание понять, кто она и что происходит с её энергией, порой были выше, чем желание слушать родителей. Она, конечно, понимала, что родители не просто так накладывают запреты, и случай с последней бурей хорошо это показал, но тем не менее в Некхе начали просыпаться лёгкое бунтарство, некий азарт и ещё большая тяга к познанию себя и окружающего мира.

Храм. Храма как религиозной организации на земле Аркх`аин нет. Джиркх`аины не совсем согласны с политикой и мировоззрением храма, но тем не менее допустили его представителей на свою территорию. Так как джиркх`аины не особо приветствуют на своей земле людей, им пришлось много дискутировать по поводу того, что храм настаивал, чтобы среди его представителей был один из человеческого народа. Кошачий народ был против, и его аргументы вполне объективны, ведь человеку трудно понять и вникнуть в чужую культуру. Чтобы человеку участвовать во внутренних делах джиркх`аинов, ему нужно понять сам народ, его устои и его мировоззрение. Конечно, среди представителей храма были джиркх`аины, но сам храм объяснял наличие человека среди представителей тем, что разным народам нужно учиться больше понимать и узнавать друг о друге. Нужно больше общаться и взаимодействовать, ведь зверорасы и некоторые ярсы живут своей внутренней жизнью с небольшим воздействием с окружающим миром, в то время как люди, наоборот, стараются познать весь мир. И в ходе долгих разговоров Совет дал добро на то, что представители храма могут осесть на земле Аркх`аин и могут поставить на служение одного человека, но при этом было условие: так как среди представителей храма находится человек, то они не должны располагаться на территории или близко к территории поселений или стоянок джиркх`аинов и без приглашения или позволения человек не должен подходить к ним. На том и договорились.

Представители среди скал построили небольшое двухэтажное каменное здание. Основные помещения, такие как библиотека, спальни, кухня и подобные, находились на первом этаже. На втором был молитвенный зал, в котором служители храма познавали суть Аго, суть единой-разделённой энергии, суть жизни. В храме служили четыре джиркх`аина и один человек. Как правило, они носили белую мантию с чёрным воротником и чёрным поясом.

В то утро, когда в ущелье случилась трагедия, служители находились в храме и готовились к медитации для того, чтобы вновь проникнуть в духовную энергию. Джиркх`аин в белой мантии и с бело-серым окрасом морды открыл деревянную дверь и, освещая путь факелом, неторопливым шагом пошёл вдоль стен молитвенного зала, зажигая светильники. Приятный жёлтый свет стал разливаться по всему залу, освещая гонфалоны с изображениями различных служителей, преимущественно людей. Джиркх`аин прошёл всю комнату, потушил факел и оставил его около двери. Скоро начнут подходить братья, необходимо внутренне настроиться на медитацию. Посреди зала на светло-бежевом ковре стояла деревянная стойка из редкого синего дорогого дерева. Цвет стойки хорошо подходил к цвету сиреневого кристалла, который, опираясь на золотистую подставку, стоял на той самой стойке.

Джиркх`аин ступил босой лапой на мягкий светло-бежевый ковёр, остановился и произнёс:

– Кладиум, неужели ты так быстро закончил в библиотеке?

– Я поручил это доделать ученику, – спокойно ответил человек с чёрными длинными волосами и с большим шрамом на левой щеке. Он переступил порог зала и направился к стойке с кристаллом.

– Но ведь я поручил это тебе.

– Ксаир сегодня провинился – проспал, поэтому таким образом я решил его наказать.

– В следующий раз подобные вопросы всё-таки обсуждай со мной. Несмотря на то что мы находимся вдалеке от храма, мы всё равно являемся его частью и у нас не должны хромать ни дисциплина, ни субординация.

– Я исправлюсь, наставник.

Джиркх`аин ничего не ответил и продолжил идти к кристаллу.

Они с Кладиумом сели вокруг стойки на мягкий ковёр и принялись ждать остальных. Прошло немного времени, и в зал зашли ещё два джиркх`аина в белых мантиях с чёрными поясами, которые также сели около стойки.

– Ты всё ещё пользуешься факелом? – обратился собрат с тёмно-рыжей шерстью к наставнику.

– Не вижу смысла напрасно пользоваться энергией. Тебя это смущает, Маркар?

– Нет, мне просто любопытно. Маг с такими способностями… Ты мог бы зажигать светильники, лишь взглянув на них.

– Люди тебя испортили, – вздохнул наставник. – Всего несколько лет среди них, и ты уже сам становишься подобием человека.

– Я просто хочу…

– Помолчать. Ты просто хочешь помолчать, Маркар.

Кладиум с любопытством послушал короткий диалог. Люди и звери. Всегда интересно за ними наблюдать и сравнивать, искать различия и сходства. В чём люди отличаются, к примеру, от джиркх`аинов? Это внутренние устои. Джиркх`аины, которые выросли в своём племени, имеют глубокие убеждения. Их внутренний стержень гораздо сильнее, чем у людей. Если люди открыты для всего нового, то джиркх`аины жёстко стоят на том, на чём выросли. Дело принципа. Лишь немногие, которые попадают на землю людей, становятся более лояльными в своих убеждениях, что не одобряется многими собратьями.

Один человек и три джиркх`аина сидели вокруг стойки на светло-бежевом ковре и смотрели на сиреневый кристалл. Наставник закрыл глаза и начал что-то шептать. Вскоре кристалл слегка засветился, после чего остальные служители также закрыли глаза. Через несколько мгновений вокруг кристалла стал колебаться воздух, и представители храма вошли в потоки духовной энергии. Их тела обездвижились, а сознание ушло в иной мир.

Есть несколько видов медитации: общая и глубокая. Во время общей медитации маг, проникая в духовный мир, лишь слегка касается духовной энергии, и такая медитация относительно безопасна. Во время глубокой медитации маг полностью погружает свой разум в бесчисленные потоки энергии, тем самым уходит в недра энергетических потоков. Такая медитация очень опасна, так как нужно иметь полный контроль над разумом. Когда маг входит в потоки энергии Аго, те самые потоки пытаются слиться с разумом мага, и если это произойдёт, то потоки энергии унесут разум мага в самое сердце Аго и тогда уже никто и ничто не сможет вернуть мага к жизни. Да, тело мага будет жить, но это тело навсегда останется лишённым разума. Именно поэтому ни учеников гильдии магов, ни учеников храма не допускают к глубокой медитации, но тем не менее, к сожалению, что у одних, что у других бывает печальный опыт.

Молодой ученик храма, светлого окраса джиркх`аин по имени Ксаир, занимался уборкой в библиотеке – протирал пыль и проверял, чтобы книги были на своих местах. Ученикам не положено носить белую мантию с чёрным поясом, и поэтому им выдавали мантию бледно-жёлтого цвета. Джиркх`аин хорошо знаком с обычной, общей медитацией, но ему было интересно узнать больше и погрузиться в энергию глубже. Ксаир закончил с уборкой, сел за стол и принялся изучать очередной свиток. Его, конечно же, терзала мысль: насколько общая медитация внешне отличается от глубокой? Как при этом ведут себя служители и как выходят из медитации? Порой у ученика возникало желание подглядеть за служителями, но строгая дисциплина не позволяла это сделать. К тому же во время медитации следует избегать воздействия на физическое тело, ведь несмотря на то что само внутреннее «Я» вышло из тела, то самое «Я» крепко связано с телом и мозгом. Если тело потревожить, то это может оказать негативное воздействие на самого мага, поэтому когда служители уходят на медитацию, они закрывают за собой дверь на засов.