Текст книги "Путь воина"

Глава 20

Зрители быстро заполняли углублённый в землю амфитеатр, посредине которого была установлена огромная металлическая клетка, соединённая арочным переходом с подсобными подвальными каморами.

Внутри неё, прижавшись к железным прутьям и неотрывно глядя в сторону зияющего чернотой широкого люка, стоял мальчик лет пятнадцати. Множество шрамов покрывало его тело, показывая, что он побывал в жестоких переделках.

Громкий голос человека, ведущего праздничное представление, перекрыл шум толпы:

– Друзья! Приветствую вас всех в нашем маленьком Колизее! Вас ожидает много развлечений на любой вкус! А начинаем мы с поединка волка и человека. Кто сильнее и умнее: свирепый хищник или шустрый мальчуган? Кстати, его зовут Рус. Он родом из далёкой Биармии. Кто выдохнется раньше? Кто останется жить? Вы можете криками и своими советами помочь любому из них! А ещё лучше – звонкими монетами! Делайте ваши ставки!

Ведущий на мгновении умолк, прочищая горло, набрал побольше воздуха в грудь и прокричал:

– Впустите зверя!

Где-то глубоко внутри арены раздался металлический скрежет, и по огороженному переходу понёсся крупный волк. Мощная грудная клетка, крупные лапы, поджарое брюхо и большая голова с жуткими челюстями – всё дышало силой и злобой.

Верёвка, перекинутая через блок, натянулась, с грохотом поднимая вверх тяжёлую кованую решётку и открывая хищнику проход в клетку. Кусок брошенной на её дно хлебной лепёшки сразу привлёк внимание обоих: зверя и Руса. Они не ели уже так давно, что слюноотделение началось одновременно у обоих.

Тыльной стороной ладони мальчик отёр неожиданно ставшие влажными губы и смело посмотрел в глаза приближающемуся зверю.

Шерсть на загривке волка стояла дыбом, с клыков хлопьями падала пена. Он слегка присел на задние лапы и стремительно прыгнул вперёд, пытаясь зубами достать до человеческого горла. Но Рус успел отшатнуться в сторону и даже сделать кувырок вперёд, одновременно подхватывая правой рукой с земли кусок лепёшки.

Могучее тело хищника врезалось в решётку в том месте, где только что был человек.

Зверь мгновенно развернулся и бросился его преследовать.

Расстояние между земляным настилом и крышей клетки было чуть больше четырёх локтей, а это не позволяло мальчику взобраться вверх по металлическим прутьям и передохнуть, ведь волк мог в прыжке легко достать Руса.

Но он это тоже понимал, а потому бросил лепёшку и стал цепляться руками за верхние прутья, уклоняясь от страшной зубастой пасти и перебрасывая своё тело вдоль длинной стороны клетки. Но долго так продолжаться не могло. Мышцы его уже начали неметь от усталости, страх и отчаяние сжимали сердце.

Волк, промахнувшись в очередной раз, сменил тактику и замер возле решётки в ожидании, когда мальчик ступит на землю.

Толпа, заворожённая зрелищем, предчувствием крови и скорой смерти, уже ревела в нетерпении.

– Малыш! Ты не сможешь голыми руками победить клыки и когти! Пусть у тебя тоже будет свой зуб! – произнёс чей-то голос над самым ухом. При свете многочисленных факелов Рус мельком увидел чуть сбоку и позади себя за решёткой бритый загорелый череп и ярко-голубые глаза, принадлежащие высокому широкоплечему человеку, и тут же почувствовал прикосновение чего-то холодного к своей руке.

Пальцы машинально нащупали рукоять тяжёлого боевого ножа и вцепились в неё мёртвой хваткой. Страх и отчаяние внезапно исчезли, перед глазами полыхнуло что-то красное, появившийся привкус крови во рту и её запах ударили в мозг, вызывая дикую ярость, доходящую до бешенства. Тело приобрело лёгкость, мышцы налились силой, жажда убийства овладела всем его существом.

Мальчик по-кошачьи мягко спрыгнул на землю всего в пяти локтях от врага.

Вязкая тишина, предшествующая смерти, повисла над амфитеатром.

Волк почувствовал, что в человеке произошли непонятные перемены: он больше не боялся и не хотел спасаться бегством. Звериное чутьё подсказывало, что нужно отказаться от добычи, с которой не сможешь справиться, но жуткий голод по-прежнему гнал вперёд, требуя пищи.

И он снова прыгнул.

Рус сделал всего лишь шаг вправо с полуоборотом. Левая рука его подхватила снизу лязгнувшую в воздухе челюсть со страшными клыками, и широкое лезвие ножа с хрустом вошло по самую рукоять в звериную шею.

Ещё в воздухе правая рука мальчика выдернула из раны нож, и рухнувшее на арену тело волка уже на земле настиг второй удар. Лезвие, раздвинув рёбра, нашло сердце.

Свершившееся на арене убийство было настолько стремительным и красивым, что ответом ему стал мощный рёв толпы, разнёсшийся вокруг на многие мили.

Глава 21

Кто-то настойчиво тряс его за плечо, а испуганный женский голос пронзительно верещал:

– Вран, проснись! Вран, проснись! На реке чужие лодьи! Их много! Проснись, Вран!

С трудом открыв глаза, он увидел перед собой Лесю. Лицо девочки было перекошено от страха, руки мелко подрагивали.

– Какие лодьи, Леся? Откуда? – Сон мгновенно слетел с великана, он сел на лежаке и свесил на пол босые ноги. – Говори толком, что видела!

От грубого тона Врана девочка слегка успокоилась.

– Рано утром я вышла на мыс, хотела посмотреть восход солнца. А там, на реке, пять парусов вдали. По всему видать, направляются к нам сюда. Вот я мужчин всех и разбудила. А к тебе последнему прибежала. Твой шалаш далеко от верфи поставлен. Скажи, Вран, опять будет война?

– Пошли на мыс, покажешь мне их! – Быстро обувшись и набросив на плечи куртку, великан выскочил вслед за девочкой из своего шалаша.

Действительно, поднявшись по крутой тропинке на высокий берег, Вран увидел идущие в кильватер пять больших кораблей под парусами. Намётанным взглядом он распознал в них лодьи горожан.

– Херсир! Меня Леся разбудила одним из первых. Пока ты спал, я от твоего имени велел спустить на воду второй драккар и поставить на нём мачту и парус! – Позади великана стоял грузный Аки. – Иначе мы можем не успеть отойти от берега.

– Ты правильно поступил, Аки. Лодьи Кагеля уже близко. Если с нами плывут воевать, то самое главное – сохранить людей, драккары, оружие и инструменты. Без запасов пищи и пресной воды нам уплывать отсюда нельзя. Мы должны остаться на реке. Нужно собрать и погрузить всё ценное.

– Уже сделано, Вран! Викинги ждут нас на драккарах. Командуй!

– На этом берегу ближе к устью стоит огромная чёрная сосна. Ты её видел?

– Много раз. Она растёт на краю леса в песчаном заливе. Мы туда заходили с Гирком на его лодке.

– По берегу к ней ведёт тропинка. Туда можно быстро дойти.

– Ты хочешь, херсир, чтобы я остался на берегу и встретил гостей?

– Да, Аки, я надеюсь на тебя! Возьми себе сотню воинов с оружием и забери на верфи те большие щиты, что недавно сделали плотники. Наш пирс разрушен, и к нему лодьи подходить не будут. Ратникам Кагеля придётся высаживаться на берегу у верфи. А ты поставь там своих викингов и укрой их щитами. Если гости нападут, то отбивайся, сколько сможешь, а потом уходи по берегу к чёрной сосне. Мы там будем ждать тебя.

– А ты не уйдёшь с Вины без меня, херсир? – Лицо Аки побледнело. Чувствовалось, что эти слова дались ему с трудом.

– Никто не сможет сказать, что я когда-либо нарушил своё слово. Не думай обо мне плохо, Аки! Скажи лучше, кого из свеев поставить кормчим на второй драккар. Мне нужен опытный в этом деле человек! Да и тебе будет спокойнее, зная, что одним из драккаров командует твой человек.

– Лучше всего подойдёт Хьёрт. Он был кормчим на драккаре ярла Андотта. Я его пришлю к тебе. Можно ещё спросить, Вран?

– Спрашивай, Аки. Мы должны помогать и доверять друг другу.

– Что ты задумал, херсир?

– Наши драккары много быстрее лодий горожан и легко уйдут от погони. Но ведь можно не убегать, а попытаться атаковать врага. Мы поднимем паруса и выйдем на середину реки. А дальше посмотрим, что предпримут горожане. Очень надеюсь, что Кагель не удержится и отправит свои лодьи за нами в погоню. Тут уж мы повеселимся! Ты только продержись подольше на берегу, очень тебя прошу. Пошли, нам пора!

Два драккара, подняв паруса, стремительно выскользнули из рукава Вины и, подгоняемые попутным ветром и течением реки, направились к противоположному берегу.

Стоящий у руля Вран с надеждой и тоской в глазах наблюдал за тем, изменит или нет вереница лодий, идущих в кильватер, свой курс. Но ничего не происходило. С губ великана уже готовы были сорваться проклятья на головы горожан, как с первой лодьи зазвучали какие-то команды, разносящиеся далеко над водой. Повинуясь им, три лодьи почти одновременно сделали поворот направо и бросились в погоню за драккарами.

– Приспустить парус! – гаркнул великан, обращаясь одновременно к своей команде и ведущему свой драккар параллельным курсом Хьёрту, с которым предварительно договорился подпустить лодьи поближе и заманить их на пару миль вниз по течению.

Перегруженные людьми, оружием и припасами, лодьи горожан медленно настигали суда викингов, всё дальше и дальше оставляя за кормой мыс с направлявшимися к нему двумя лодьями горожан.

Наконец Вран посчитал, что они отошли от посёлка на достаточное расстояние.

– Поднять паруса! Полный разворот! – пророкотал он слегка осипшим от предбоевой лихорадки голосом.

Вспенили воду большие боковые рули, заскрипел такелаж.

Хлопая на ветру парусами, драккары ловко совершили плавный поворот оверштаг и в крутом бейдевинде пошли на сближение с лодьями.

Стремительный маневр, придуманный херсиром, удался полностью.

Не отягощённые лишним весом, драккары легко преодолевали под парусом плавное течение реки, а преградить им путь лодьи уже не успевали. Они вынужденно проходили мимо.

Медленно и бесполезно.

– Поджигай! – снова разнеслась над рекой команда Врана.

Десятки викингов, вооружённых луками, положили на тетиву обмотанные паклей и пропитанные смолой стрелы с каким-то странным широким крючковатым оперением. Вдоль каждого борта драккара на корточках сидело по нескольку человек с горящими факелами в обеих руках, помогая воинам поджечь стрелы. А умеющие далеко бросать предметы викинги уже готовились метать на палубы лодий наполненные горючей жидкостью горшки с горящими фитилями, высовывающимися из залитых смолой горловин.

Вран видел, что ещё мгновение, и лодьи выйдут на одну линию с его драккарами.

– Дава-а-й! – Его вибрирующий голос резанул по ушам изготовившихся к сражению людей.

Засвистели стрелы, полетели горшки.

От пущенных ответных стрел викингов защитили висящие на рейках вдоль бортов деревянные щиты. Никто не был даже ранен.

Вран прекрасно понимал, что нельзя сотней огненных стрел и парой упавших на палубу горшков поджечь лодьи горожан. Он хотел достичь совсем другого результата.

Растекающаяся по палубе горящая жидкость всего лишь отвлекала ратников, заставляя тушить пожар и создавая при этом хаос. А вот огненные стрелы, пробившие паруса и повисшие на крючках оперения, мгновенно подожгли материю, перекинулись на оснастку, вынуждая экипажи обрубать ванты и шкоты, пытаясь сбросить горящие полотнища вместе с реями в реку. На палубе средней лодьи Вран увидел стоящего Кагеля. Старик что-то кричал суетящимся возле мачты ратникам.

Едва только дымящие лодьи проплыли мимо, как голос херсира перекрыл радостные крики и смех его воинов.

– Вёсла! Разобрали вёсла!

Викинги бросились выполнять его приказание. Суеты и беготни не было. Каждый из воинов знал своё место.

Замелькали лопасти длинных вёсел, пропускаемых через гребные люки.

И вот драккары, похожие спереди на каких-то неведомых зверей, загребая деревянными лапами воду и ускоряя ход, двинулись обратно в сторону посёлка.

Великан ещё раз обернулся назад, убеждаясь в том, что тяжеленные лодьи горожан не скоро смогут развернуться и на вёслах дойти до мыса.

– Хоп-хей! Хоп-хей! Хоп-хей! – резко и пронзительно зазвучал голос Хьёрта, устанавливая ритм гребли сидящим на румах викингам.

«Не успели установить металлическое било, – подумал Вран. – А Хьёрт молодец, сообразил, как обойтись без него!»

Драккары шли на помощь своему посёлку.

С высоты кормового настила Вран уже видел ощетинившийся железом ёж викингов и окружающую его толпу ратников. Похоже, что Аки, выполняя приказ своего херсира задержать врагов подольше на берегу, хотел неспешно перемолоть весь напавший на него отряд горожан. И это было ему по силам! Ратников вокруг скопилось более двух сотен. Они не догадывались, что около ста человек викингов собрано внутри ежа, который в любое мгновение может раскрыться.

Вран улыбнулся, вспомнив, как горожане в первый раз столкнулись под стенами крепости с таким же железным ежом ярла Эйнара. Они так и не научились воевать с викингами.

Первыми приближающуюся со стороны реки опасность заметила оставленная на лодьях немногочисленная охрана. Её крики и сигналы, подаваемые рогом, были услышаны. Полторы сотни человек бегом бросились к сходням лодий. Им удалось быстро погрузиться и, отталкиваясь вёслами, отойти от берега. Занятый рубкой с копейщиками и ратниками горожан, Аки из своего ежа ничего этого не видел.

Запенилась вода вдоль бортов под ударами вёсел, и лодьи, ускоряясь, двинулись на стремнину, оставляя на берегу своих горожан на верную гибель.

– Пусть уходят! – крикнул Вран смотрящему на него Хьёрту. – Нам не взять на абордаж две лодьи, у нас людей мало! Приставай к берегу! Поможем Аки разделаться с его врагами!

Великан услышал, как зашуршал под килем его драккара песок, и тут же викинги с воплями начали прыгать с бортов в воду, выскакивая на берег и сразу привычно выстраиваясь для атаки в тупой клин.

Ёж Аки начал разворачиваться, вводя в сражение десятки новых и свежих воинов.

Копейщики и ратники горожан по примеру викингов образовали защитный ёж. Ими руководил сухощавый пожилой мужчина высокого роста с белыми как снег волосами, прикрытыми блестящим металлическим шлемом, и аккуратной седой бородкой клинышком на лице, облачённый в боевые доспехи. Теперь уже горожане оказались в окружении. Но попытка викингов разорвать ёж своим тупым клином результата не дала. Копейщики отбросили назад первые ряды нападавших, устилая их телами землю. Атака прервалась. Бездействие с обеих сторон могло продолжаться долго, но неожиданно на линию копейного боя ворвался Вран с двумя мечами в руках. Скорость его движений была просто немыслимой. Четыре толстых копейных древка с металлическими втулками возле острия были перерублены мечами, словно ветки дерева, открывая ему доступ внутрь ежа. Великан вклинивался всё дальше и дальше в толпу ратников, увлекая за собой прикрывшихся щитами викингов. Тяжёлые удары его окровавленных мечей в щепы разносили деревянные щиты, кромсали человеческую плоть, создавая вокруг гиганта пустое пространство. Вран неотвратимо продвигался к старику в блестящих доспехах. Один за другим рухнули на землю четверо кряжистых телохранителей, бросившихся на защиту своего предводителя. Старик не успел поднять вверх свой щит, как лезвие меча плашмя ударило по шлему, опрокидывая его длинное худое тело навзничь. Ёж рассыпался. Люди в диком страхе бросились врассыпную, подставляясь под сыплющиеся со всех сторон удары викингов.

Лишь два десятка ратников, выставив перед собой мечи и сгрудившись в плотную массу, сумели прорвать окружение и пробиться на песчаную отмель поблизости с верфью, на которую ещё совсем недавно они высаживались. Но и там спасения не было. Две лодьи горожан барражировали под парусом в сотне ярдов от берега, не решаясь приблизиться на расстояние полёта стрелы, три лодьи с почерневшими от огня мачтами медленно шли на вёслах вдоль берега, но были ещё слишком далеко, чтобы успеть оказать помощь своим людям.

А их уже окружила толпа разъярённых викингов, жаждущих мести и крови.

– Стойте! – громовой голос Врана, как рёв дикого зверя, разнёсся по всему берегу.

Но было уже поздно. Волна викингов захлестнула песчаную косу и находящихся на ней ратников.

– Ты опоздал, херсир! – К Врану направлялся Аки, на ходу обтирая пучком сорванной травы окровавленный меч. – Да и не смог бы я остановить воинов, слишком уж их горожане разозлили!

Великан поморщился и, сопровождаемый Аки, молча зашагал к груде тел, лежащих на том месте, где ещё недавно стоял и отбивался от викингов ёж горожан. Он искал взглядом старика в блестящих доспехах.

А тот, сбросив с седой головы погнутый шлем, сидел на траве, обхватив ладонями голову.

Вран навис над ним огромной глыбой.

– Скажи, старик, почему вы хотели перебить нас? Мы не собирались воевать с городом!

Услышав звук голоса, а также родную речь, воевода опустил руки и посмотрел на гиганта. На искаженном болью лице его промелькнуло удивление и сразу на смену ему пришло выражение ужаса и страха.

– Кто ты, откуда знаешь наш язык? – сипло произнёс он, невольно отводя от обезображенного лица великана взгляд. – Ты викинг, но говоришь красно, как в Новогороде.

– Меня зовут Вран, но сказ не обо мне, старик! Почему вы напали на посёлок и верфь?

– Мы вынуждены были это сделать! Спустив на воду драккары, вы захватили бы всю реку, наши посады и город. Или ты иначе думаешь, воин? – Старик, собравшись духом, поднял на Врана глаза.

– Ты ошибаешься! Посмотри вокруг! Мы не построили ни жилья, ни пирса, не выкорчевали пни под поле. Нам незачем здесь оставаться! Мы хотели опробовать на реке драккары, загрузить запас пищи и уплыть в море. – Великан на мгновение умолк, протянул руку старику, помогая тому подняться на ноги. – Пошли на берег! Там решим, что делать дальше.

У самой воды, поблизости от своих драккаров, викинги спешно выстраивали повёрнутый в сторону реки еж, используя для защиты от стрел большие щиты.

А лодьи горожан уже приближались. До входа в бухту им оставалось не более сотни ярдов.

Вран не сомневался, что на палубе одной из них Кагель пристально рассматривает берег и мучительно размышляет, атаковать лагерь викингов или нет. Он уже потерял много ратников и захочет ли снова ввязываться в битву, исход которой непредсказуем…

Улыбка скользнула по изувеченному лицу гиганта, когда он увидел, как лодья, идущая первой, начала менять курс, всё больше и больше отклоняясь к середине реки.

Рёв двух сотен глоток воинов, вырвавшийся из боевого ежа, подтвердил это наблюдение великана.

– Прикройте херсира щитами! – За спиной стоящих на возвышенности Врана и старика появился Аки с десятком викингов. – Незачем ему подставляться под стрелу!

– Они не решились продолжать войну! – Гигант удовлетворённо вздохнул, наблюдая за проплывающими мимо лодьями с вывешенными вдоль ближнего борта щитами. Ему снова показалось, что на палубе флагманской лодьи он рассмотрел фигуру и сосредоточенное лицо Кагеля.

– Аки! – Вран повернулся к стоящему позади него викингу. – Дай этому старику маленькую лодку. Мы не будем его убивать. Пусть он плывёт за лодьями и расскажет горожанам, что мы не собирались на них нападать. Теперь же война неизбежна! Она будет долгой и страшной! Прощай, воевода Истор! Молись своим богам, чтобы в вашем городе хоть кто-то уцелел!

Гигант, бросив последний взгляд на удаляющиеся лодьи, направился к вытащенным на берег драккарам.

– Постой, воин, откуда ты знаешь моё имя? – крикнул вслед удаляющемуся великану удивлённый старик.

Но ответом ему было молчание.

Глава 22

Они подошли к двум посёлкам рано утром тихо и незаметно. Окружили их со всех сторон.

Оставленные в засаде лучники устяков, понадеявшиеся на свою сноровку и опыт, стали метать стрелы в приближающихся врагов и, не успев предупредить соплеменников о надвигающейся опасности, погибли все до одного.

Чужие воины врывались в дома спящих людей, хватали всех подряд и волокли на окраину посёлка. Тех, кто сопротивлялся, убивали не задумываясь.

Только возле самого большого посёлка ратники не смогли застигнуть врасплох спрятанную в овраге сторóжу. Бдительные стражи подняли тревогу.

Резкий звук металлического би́ла разнёсся далеко вокруг, призывая всех жителей взяться за оружие. Люди выскакивали из своих домов и, не сговариваясь, бежали к месту общего сбора – центру посёлка, где на площади вожди выстраивали их в круг, пытаясь организовать отпор наступающим врагам. Со всех сторон неслись крики, детский плач, визгливые голоса. В воздухи витал дикий страх.

Внутри круга под защитой щитов и копий скопились старики, женщины и дети.

А враги и не торопились.

Тактика усмирения небольших племён и непокорных жителей посёлков была отработана у князя Волемира до мелочей.

На этот раз её наглядно продемонстрировали для молодого княжича.

Сгрудившуюся в центре посёлка огромную толпу людей кольцом охватили легковооружённые пешие воины-лучники. На небольшом расстоянии позади них в тесном конном строю стояли полусотенные отряды тяжеловооружённых ратников.

Зычный голос выехавшего вперёд крикуна-переговорщика всколыхнул людскую массу:

– Князь Волемир предлагает вам сложить оружие, склонить головы и принести ему клятву верности на своей крови. Тогда князь пощадит людей и посёлки! – Он сделал небольшую паузу, откашлялся и привычно продолжил: – Помощи вам ждать не от кого, соседние посёлки уже нами захвачены! Неужто вы хотите гибели людей, как это было десять лет тому назад?

Толпа встретила его слова угрюмым молчанием. Только откуда-то из самого центра неслись пронзительные детские рыдания да испуганно-взволнованный женский голос пытался успокоить плачущего ребёнка.

Крикун обернулся назад. Одного взгляда хватило ему, чтобы понять волю своего князя. Он поднял вверх правую руку, привлекая всеобщее внимание:

– Кто тут староста посёлка? Кто воинский вождь? Выходи оба вперёд! Говори нам волю людскую! Быть битве или миру?

Слова, как каменные глыбы, падали в толпу, заставляя склоняться к земле гордые мужские головы и пригибая прямые спины. Всё ниже и ниже.

Навстречу крикуну вышли двое: худой седовласый старик невысокого роста и ладно скроенный молодой мужчина в простой и мешковатой одежде, но с мечом в ножнах на поясе и щитом за спиной. По всему было видно, что это вождь. Первым заговорил старик. Его негромкий голос хрипел и вибрировал от злости.

– Мы ничем не отличаемся от вас, даже разговариваем совсем одинаково. Почто вы прежде убивали нас, зачем пришли ныне? Мы не хотим быть под рукой вашей, не хотим платить дань! Убирайтесь с земли нашей!

Вперёд шагнул вождь. Его лицо было искажено гневом, рука с силой сжимала и разжимала рукоять меча.

– Мужчины не воюют с женщинами и детьми! Пропустите их! Пусть они уйдут из посёлка в лес! А мы будем с вами биться! И обязательно победим!

Вождь обвёл быстрым взглядом стоящих напротив него воинов. На их лицах ничего нельзя было увидеть. Ратники смотрели безучастно и равнодушно, словно сквозь него. Краем глаза он уловил чью-то презрительную и даже брезгливую улыбку.

– Почему вы молчите? Отвечайте! – Голос вождя дрожал от гнева.

Спокойная речь крикуна сразу охладила его пыл.

– Ты зря шумишь! Не трать слова, они – пустой звук. Разговоры с тобой вести никто не будет. Мой князь ждёт ответа. Быть битве или миру? Учти, что твоя жизнь и жизнь твоих соплеменников для него ничего не стоит! Решай!

Сидящий на лошади Буривой увидел, как вождь устяков слегка повернул голову в сторону старосты посёлка, губы его шевельнулись, но произнесённых слов разобрать было невозможно. Старик, медленно пятясь, отошёл под защиту первой шеренги воинов, стоящих в кругу, и исчез где-то в глубине людской толпы.

– Так что вы там со старостой решили? – по-прежнему безо всяких эмоций чётко и громко выговорил крикун.

Вождь перекинул со спины на грудь щит, обитый кожей, выхватил из ножен меч и сделал два стремительных шага назад, глядя в глаза крикуну.

– Мы не покоримся! Лучше все погибнем! – В его напряженной фигуре и резких движениях было столько решимости, что у Буривоя не осталось никаких сомнений в правдивости слов вождя и неизбежности действий устяков.

Юноша повернул голову, ища взглядом своего деда.

Князь Волемир, приподнявшись на стременах в окружении своей охраны, потряс сжатой в кулак рукой на уровне плеча.

И тут же пронзительный свист сотен летящих стрел резанул слух, а почти сразу за ним воздух наполнился душераздирающими воплями и предсмертными криками людей. В ощетинившемся копьями и прикрытом щитами людском круге мгновенно образовались многочисленные бреши.

Буривой сначала с интересом, а затем с ужасом наблюдал за тем, как шеренга лучников его деда, окружающая толпу местных жителей, перестроилась в узкие плотные ряды, а в образовавшиеся между ними промежутки в сомкнутом строю ринулись клинообразно построенные отряды тяжеловооружённых конных ратников. Их уже не мог остановить наполовину выбитый стрелами первый ряд обороняющихся, на силу и оружие которого, видимо, очень рассчитывал вождь устяков.

Стремительно наступающие клинья разорвали и разметали в разные стороны людской круг. Вслед за всадниками, перекинув за спину луки, выхватив из ножен мечи и прикрывшись щитами, в толпу устремилась масса пеших воинов.

Началась кровавая резня.

Закалённые в многочисленных битвах княжеские воины пластали направо и налево не имеющих опыта сражений защитников посёлка, а также всех попадавшихся им под руку людей. Трупы местных жителей усеивали всю площадь.

– Княже, прошу, прекрати избиение невинных людей! – не выдержал и взмолился Буривой, протискиваясь на коне сквозь толпу телохранителей поближе к своему деду.

Строгий и пронзительный взгляд, казалось, насквозь прожёг юношу.

– Это хорошо, что ты не можешь спокойно смотреть, как убивают людей, а особенно беззащитных жителей. Умный и рачительный правитель должен заботиться о жизни своих подданных! – Князь улыбнулся и что-то негромко сказал воеводе Родиславу.

По знаку воеводы один из ратников поднёс к губам тяжёлый боевой рог. Низкий гулкий звук покатился над полем битвы.

Юноша увидел, как сотские, надрывая горло и раздавая тумаки, пытаются остановить опьянённых видом и запахом крови воинов. Постепенно им удалось навести порядок и остановить кровавую сечу.

Женщин, стариков и детей отвели далеко в сторону и заставили сесть на землю. Полсотни лучников, угрожая оружием, редкой цепочкой окружили их, не позволяя подняться на ноги.

Тяжелораненых, лежащих на земле, ратники добили пóходя, как будто выполняя привычную каждодневную работу, а всех уцелевших мужчин разоружили и поставили перед князем Волемиром.

Жалкое зрелище представляли они, израненные и избитые, оказавшиеся в окружении многочисленных воинов, готовых в любой момент убить любого, кто осмелится сделать лишнее движение.

– Ну что, где ваш вождь, который хотел умереть свободным? Если он жив, пусть его приведут ко мне! И всех остальных вождей тоже! Это из-за их глупости, жадности и гордыни погибло так много народу! – Князь был разозлён не на шутку.

Не успел стихнуть звук его зычного голоса, как сотня воинов вклинилась в толпу, выискивая и выдёргивая из неё наиболее значимых по виду людей.

Их вывели за строй конных всадников на пустое место подле телохранителей князя Волемира. Всего с десяток человек. Среди них были староста и тот самый вождь, что принял решение защищать посёлок. Оба окровавленные и израненные.

Князь Волемир долго с презрением рассматривал их, не произнося ни слова, и наконец заговорил:

– Я вижу, вождь, что ты решил покориться! Погибли другие люди, а ты почему-то жив! Оказывается, так легко распоряжаться чужими судьбами, заботясь и помня только о своей собственной жизни!

Гнев князя нарастал, глаза его превратились в щёлочки.

– Посмотри на своего внука, княже! На нём лица нет! – воевода Родислав попытался отвлечь князя от пленников, зная, как скор и беспощаден тот на расправу.

Но это не помогло.

Князь Волемир, едва взглянув на юношу, тут же снова посмотрел на вождя местного ополчения.

– Что будем с ними делать? – Воевода искал любой способ, чтобы отсрочить страшные слова, которые, как он чувствовал, вот-вот должны были сорваться с губ князя.

И частично это ему удалось.

Князь ткнул указательным пальцем в старосту.

– Освободите старика! Пусть идёт к женщинам и детям. Он ещё нам понадобится, кто-то должен будет заново жизнь здесь наладить!

Сотни глаз в полной тишине неотрывно следили за тем, как староста, сильно прихрамывая, направился на противоположную сторону посёлка.

– А этого человека подведите ко мне! – князь взглядом показал на стоящего вождя.

Двое дюжих телохранителей из его охраны мгновенно спешились, схватили мужчину и бросили под ноги княжеского коня.

– Это он приказал убить сборщиков податей! Он решил воевать с нами! Уверен, как и все взрослые мужчины, он клялся мне в верности десять годов тому назад! Поднимите его! – Князь всё больше и больше распалялся.

Вождя поставили на ноги. Его затравленный взгляд блуждал по лицам ратников, ища сочувствия и жалости. Но не находил их ни у кого.

– Ему более незачем жить! – Страшные слова всё-таки прозвучали.

И вслед за ними лезвие короткого меча одного из охранников князя с силой вошло сбоку в шею вождя.

Буривой видел, как от ужасной боли зрачки глаз мужчины стремительно расширились и тут же закатились куда-то вверх. Нижняя челюсть непроизвольно опустилась, и струи крови вперемешку с какими-то сгустками белёсых мелких хрящей хлынули ему на грудь. Тело конвульсивно дёрнулось, но двое воинов, удерживая вождя за предплечья, дождались, когда прекратится его сопротивление. Резким движением ратник выдернул меч из шеи вождя.

Лезвие клинка вырвалось из раны на свободу, разбрызгивая вокруг алые капли, часть из которых долетели до юноши и упали ему на руку, одежду и лицо.

Казалось, что на губах и во рту появился солёный привкус. Крови было так много, что Буривой физически ощутил её запах. Он наполнил воздух вокруг, ворвался в ноздри, проник в грудь и остановил дыхание. Юноша с трудом заставил себя ещё раз посмотреть на мёртвое тело, перевёл взгляд на оставшихся пленников и неожиданно увидел, что все они тоже неподвижно лежат на земле. Глаза Буривоя невольно наполнились слезами, он пошатнулся в седле, но чьи-то сильные руки поддержали его с двух сторон. Это были руки его телохранителя Боруты и самого князя Волемира.

– Иначе поступить я не мог! Каждое предательство или измена должны быть наказаны так жестоко, чтобы о них помнили много лет! Когда станешь правителем, будешь таким же, как я! – Эти слова, тихонько произнесённые дедом ему на ухо, остались в памяти Буривоя на всю жизнь.

Последнее, что он увидел, были встревоженные лица людей вокруг себя.

Сознание померкло и растворилось в темноте.