Текст книги "Путь воина"

Глава 17

Лето шло на убыль.

Каждый проходящий погожий день напоминал Кагелю о массе накопившихся неотложных дел, ждавших его вмешательства. Близилась осень, а там и до лютых холодов было недалече. Хорошо ещё, что белые ночи раздвигали границы дня, позволяя посаднику со своими ратниками успеть побывать в самых отдалённых местах своей страны. Всегда лёгок на ногу и тяжёл на руку был Кагель, потому и опасались его прибытия старосты дальних посёлков. Не любил он беспорядок и разгильдяйство. Властью, данной ему князем Буривоем, собирал он подати, судил тяжбы и споры людские, понуждая всех жить по законам правды новогородской, оттуда им привезённой и на все местные земли установленной. Вот только стареть посадник стал в последние годы быстро, меньше спать и больше уставать. Не прошли даром для него войны с викингами на реке, совсем уж волосы на голове и бороде поседели, да и морщин на лице порядком прибавилось.

Проснулся он, как обычно, ещё до восхода солнца. Наступившее утро обещало быть безветренным и тёплым.

И сразу, как через открывшуюся запруду, хлынули в голову мысли, давно вынашиваемые и от всех тщательно скрываемые. Даже от ближнего окружения своего. Снова уже в который раз перед глазами встала картина прощания с ярлом Эйнаром на берегу Вины. Нет, не сомневался Кагель в честности ярла – своего нового союзника и друга, как не сомневался и в преданности Антона и оставшихся с ним на Вине пяти десятков викингов. Знал, что по первому зову эти сильные и хорошо обученные воины придут к нему на помощь.

Давно уплыли драккары ярла Эйнара в сторону моря, растаяли в дымке их пёстрые паруса, но радости в душе Кагеля по-прежнему не было. Его преследовало мучительное тревожное чувство ожидания надвигающейся беды. Оно не давало уснуть, заставляло посадника неустанно искать выход из сложившегося положения, в котором по вине ярла Эйнара, как он считал, оказался город. Это ведь ярл после победной битвы пощадил две сотни викингов-свеев – своих врагов, отвёл их в сгоревший посёлок, да ещё и оставил им оружие. А ведь в протоке недалеко от посёлка были спрятаны не достроенные им драккары. Посадник не сомневался, что свеи обязательно обнаружат и завершат начатое ярлом Эйнаром дело. И что тогда? Двести обозлённых воинов, которым уже нечего терять, представляют для города реальную угрозу. На двух драккарах в плохую погоду они могут скрытно подойти к крепости и неожиданно атаковать её. Сумеют ли горожане выдержать штурм, Кагель в этом уверен не был. Пусть даже ратников и лучников у него намного больше, чем викингов-свеев, но собрать всех своих людей для защиты Холма быстро не удастся.

Нужно было что-то делать. С каждым днём угроза возрастала. Тем более что вечером, после захода солнца, прибыли к Кагелю направленные на реку соглядатаи. Долго следили они за свеями. И знал теперь посадник точно, что вытащили викинги драккары на берег и достраивают их спешно. И вождь у них есть, ростом огромный, силы непомерной и лицом страшный. Боятся и уважают его все, дисциплину установил он жёсткую, работы организовал умело. А ещё дружит он с местными охотниками из какого-то дальнего племени. Они к нему на лодках часто приплывают, битого зверя и птицу привозят. Не удалось проследить на реке, где посёлок их находится, слишком уж лодки у них быстры, да и заводи все хорошо те охотники знают.

…Встал посадник со своего мягкого ложа, потянулся вверх, разминая суставы.

– Свир! – Зычный голос его разнёсся по всему огромному дому.

Дверь тут же распахнулась, как будто кто-то за ней только и ждал этого зова, и в опочивальню вошёл невысокий щуплый юноша.

– Здесь я, княже!

– Отправь кого-нибудь к воеводе Истору. Пусть соберёт у меня к трапезе сотских всех и старост ближайших посадов, в которых живёт много воинского люду. От викингов пока никого звать не надобно. Важные вести принесли мне лазутчики с реки. Будем совет держать! Да распорядись сразу, пусть слуги столы изрядно накроют. Присмотри сам. Думать и спорить будем долго. Пока не решим, что делать далее, не разойдёмся.

К полудню в людской собралось не менее двадцати человек. Длинные столы были накрыты просто, но обильно. Много блюд с жареным и тушёным мясом зверя и птицы, рыба копчёная и солёная, свежие и солёные овощи, кувшины с мёдом и пивом – всё привычно и достойно.

Кагель стал терпеливо дожидаться, пока его гости выпьют по чаше-другой мёда, утолят голод и начнут застольные разговоры. Он уловил этот момент, улыбнулся, и его твёрдый густой голос звучно разнёсся по людской, заставляя всех умолкнуть:

– Вчера прибыли мои лазутчики, которых я отправил следить за посёлком свеев. Пока они живут на другом берегу реки, лодей и лодок не имеют, нам они не опасны. Но свеи продолжили строительство драккаров, начатое ещё ярлом Эйнаром. А вот когда они закончат это дело, нам несдобровать! Вы не хуже меня понимаете, что с пустыми руками из похода возвращаться викинги не захотят, да и не могут. Дома ведь их ждут семьи. Грабить начнут с дальних посадов. Там можно поживиться одеждой, харчами и, худо-бедно, разным оружием. Но, как ни крути, они скоро приплывут под стены крепости. Если память мне не изменяет, один викинг стоит пяти ратников? Так ты когда-то говорил, воевода Истор? – Кагель перевёл взгляд на худощавого седовласого мужчину, увидел его утвердительный кивок головой и продолжил: – Вот и пригласил я вас всех к себе, чтобы решить сообща, как нам следует поступить. Подумайте хорошенько. От нас теперь зависит судьба города и его жителей.

Первым взял слово воевода. Он степенно поднялся на ноги и выпрямился во весь рост.

– Ты правильно молвил, княже, викинги горазды биться любым оружием. Это их работа с детства – воевать и убивать. Да мы и сами все видели, как легко они разбили наши отряды ратников под стенами крепости на берегу Вины. Если они нападут на Холм, мы не устоим!

– И что ты предлагаешь, воевода? – вскочил на ноги сотский Склов. – Снова воевать?

– Ну а что ты нам присоветуешь делать? Ждать, пока викинги наберут силу, ворвутся в крепость и перережут всем горло? Тогда здесь не будет даже сирот, всё пойдет огнём!

– А кто тебе сказал, что викинги приплывут сюда? Им здорово досталось на берегу, и не захотят они снова быть битыми нашими ратниками!

Старый воевода укоризненно покачал головой и, с жалостью глядя на сотского, негромко произнёс:

– Ты же участвовал в сражениях! Неужели не помнишь, что наши ратники были на подхвате у воинов ярла Эйнара и перешедших на его сторону викингов Бейнира? Может, это ты бился один на один с ярлом Андоттом, великаном с огромным копьём? Или кто-то из твоих людей убил ярла Эгиля, предводителя всего нашествия? А может, это наши ратники пожгли драккары врага? Да ты хоть знаешь, сколько наших горожан погибло этим летом?

Воевода выдержал длинную паузу после своей речи и тут же выдохнул:

– Ни одного! Раненые были, но не убитые! А всё почему? Да потому, что воевали за нас викинги с такими же викингами!

Ошарашенный отпором и резкими словами Истора, сотский только и смог вымолвить:

– Что же нам делать?

– Собирать народ, садиться на лодьи и постараться захватить этих чужих викингов-свеев врасплох! Самое для нас главное – пожечь драккары, пока их не успели спустить на воду!

Умолкли голоса сидящих за столом мужчин, тишина повисла в людской. Каждый из собравшихся здесь начальных людей уже понимал, что очередной войны не избежать.

Не ожидал Кагель, что сможет так быстро найти поддержку давно принятому им же самим решению.

Сняв руки с колен, посадник тяжело опустил ладони на столешницу и, опираясь на них, медленно встал.

– Что ж, быть войне! Собирайте народ, готовьте лодьи. На все сборы – три дня! Поведу вас на ворога сам!

Глава 18

Чья-то рука легонько дёргала мальчика за ухо.

– Вот бы не подумал, что на каменной скамье можно сидя спать! – насмешливый голос Асомо разбудил Руса. – В первой школе Мёрда тебя бы выпороли! Поднимайся, нужно пойти что-нибудь поесть.

– А что, все уже проснулись? – Мальчик потянулся и сладко зевнул.

День тянулся медленно. Солнце уже проплыло половину небосвода, а, кроме охранников, никто в школе так и не появился.

Ближе к вечеру стук многочисленных копыт известил обитателей казармы о приближении большого конного отряда.

Один за другим более пяти десятков всадников и несколько повозок въехали через ворота во внутренний дворик.

Мужчины, побросав поводья на руки подбежавшим рабам, начали стряхивать с себя дорожную пыль. Среди прибывших людей были Мёрд, Тарок, несколько незнакомых важных господ в богатой одежде и, судя по вооружению, много воинов.

Умывшись и переодевшись после длительного путешествия, Мёрд и его гости расселись, а некоторые улеглись на установленных в тени под террасой низких мягких скамьях. На узорчатых столиках слуги расставили кувшины с напитками и вазы с фруктами.

Вышедший на середину двора Тарок построил ребят в одну шеренгу лицом к террасе.

– Нас будут выбирать и покупать совсем как скот? – Тихий шёпот Руса, полный горечи и злости, достиг ушей его друзей и слуха Тарока.

Учитель подошёл к мальчику и пристально посмотрел ему в глаза.

– Ты знал об этом давно, а поэтому не стоит так переживать. Смирись со своей судьбой. Изменить ничего нельзя! – Он протянул руку и взъерошил Русу волосы. – И не грусти, что расстанешься со своими друзьями, бешеный всегда будет одиночкой!

– Эй, Тарок, что ты там замер? Иди сюда! – Громкий голос Мёрда заставил учителя поспешно покинуть двор.

Близкое расстояние позволяло мальчикам слышать всё, о чем говорили лежащие на скамьях люди.

Оказывается, на всех бешеных, кроме Руса, уже имелись покупатели. Они внимательно следили за обучением юных гладиаторов и по нескольку раз тайно приезжали на их просмотр. Только будущий хозяин Руса всё никак не мог выбраться в школу, чтобы увидеть и оценить своё возможное приобретение. Не появился он и в назначенный для покупки срок, поэтому Мёрд предложил самого маленького бешеного из элитного отряда своему другу Хакиму – хозяину амфитеатра города Трира. Вместе с другими покупателями тот прибыл на виллу и вот теперь с большим интересом рассматривал выстроившихся перед гостями детей.

Мёрд махнул рукой Тароку, а тот, в свою очередь, что-то сказал стоящему поблизости стражнику. И сразу же полтора десятка воинов в тяжёлом вооружении двумя шеренгами потекли на площадку дворика, образуя металлический коридор.

– Асомо, Масрур, Каридиго! – прозвучала громкая команда Тарока. – Идите сюда, здесь ваши хозяева! А ты, Рус, останься на месте!

Повинуясь приказу, трое ребят направились вдоль живого коридора к террасе, где каждого из них поодиночке окружала и уводила в сторону охрана их новых хозяев.

Повозки и всадники большими группами покидали виллу.

Друзья даже не смогли попрощаться друг с другом.

Рус по-прежнему стоял в центре двора, исподлобья рассматривая Мёрда и сидящего рядом с ним мужчину, показавшегося ему крайне омерзительным.

Это был пожилой, излишне толстый и медлительный человек с коротко стриженными волосами блеклого цвета. Тонкие губы постоянно кривились в презрительной усмешке над огромным лоснящимся подбородком, который колыхался при каждом его движении. Правая щека была перемазана соком только что съеденного персика.

– Неужели это бешеный? Ты, наверное, шутишь, Мёрд! Он же ещё слишком мал! – Взгляд мужчины придирчиво и оценивающе скользил по фигуре мальчика.

– Он прошёл все четыре ступени, можешь не сомневаться! Только посмотри на мышцы его рук и ног, Хаким! Такой гладиатор сможет много лет сражаться у тебя на арене. Он станет любимцем толпы, не сомневайся!

– Что ж, я осмотрю его сам! – Грузный человек поднялся со скамьи и, переваливаясь с ноги на ногу, направился к Русу. Он медленно обошёл юного гладиатора по кругу, старательно ощупывая ноги, руки, шею и грудь, зачем-то оттянул ухо. Его цепкая рука схватила Руса за нижнюю челюсть, а большой и указательный пальцы попытались разжать зубы. Голова мальчика машинально дёрнулась в сторону, освобождаясь от захвата.

– Ты что, строптивец, решил сопротивляться своему хозяину! – Вторая рука хлестнула Руса по лицу, разбивая в кровь нос и губы.

– Хаким, не надо его бить! Не порть мне товар! – искренне потешался над своим приятелем Мёрд. – Ты же за него ещё не заплатил!

– Считай, что он мой! Деньги привезут тебе утром!

Толстяк снова широко размахнулся, но сильный удар, нанесённый мальчиком по опорной ноге, свалил его на землю.

– Стража, ко мне! – завопил толстяк. – Убейте его!

Несколько воинов вскочили на ноги, но первым на площадке оказался Тарок.

– Стойте! Убить его вы всегда успеете! – Движением руки он остановил схватившихся за мечи охранников Хакима.

– Что ты себе позволяешь? – Толстяк перевернулся на живот и уже почти встал на четвереньки.

– А он прав! Сначала заплати, а потом можешь и убивать! – Глаза Мёрда превратились в щёлочки, он больше не смеялся. – Ты не верил, что он бешеный, так проверь его! Тарок даст мальчишке тупой меч или палку, а твои люди пусть будут вооружены полностью. Посмотрим, сколько воинов сможет с ним совладать. Только не горячись и помни, что тупым оружием он тоже может покалечить!

– Мои телохранители в бою не хуже твоих бешеных! – Хаким злился всё больше и больше.

– Хватит болтать! Сколько человек ты выставишь? Что поставишь на кон?

Толстяк уже стоял на ногах. Он быстро успокоился и взял себя в руки.

– Мне кажется, что троих воинов будет достаточно! Ставлю половину цены этого мальчишки!

– Что ж, если бешеный победит, то ты мне заплатишь за него полуторную цену? Правильно я тебя понял?

– Да, правильно! Но будем считать, что он пока твой, и я тебе ничего не должен. А если мои люди его убьют, то я тебе ничего не заплачу!

– По рукам!

Мёрд кивнул Тароку.

Тот скрылся в подсобном помещении и вынес оттуда два облегчённых металлических меча с закруглёнными концами и без заточки.

– Подойди ко мне, Рус! – Строгие и всё понимающие глаза учителя встретились с испуганным и растерянным взглядом мальчика.

Тарок протянул подошедшему ребёнку мечи, задержав их на мгновение в своих руках.

– Не вздумай убивать или калечить охрану. Хаким этого не простит. Поиграй с ними! А ещё лучше – быстро выруби!

Положив лезвия мечей себе на плечи, Рус направился к центру площадки.

Всё было как обычно. Очередной показательный поединок. Ничто не шевельнулось в душе мальчика. Не было ни боевой лихорадки, ни накатывающего чувства ярости, а только лишь какое-то отстранённое спокойствие.

Вслед за ним тяжело и степенно шагали три телохранителя Хакима. Они были в броне, в шлемах, с массивными щитами и боевыми мечами.

– Покрошите его на кусочки! – донёсся со стороны террасы крик их господина.

– Да-да, попробуйте, если уцелеете! – со смехом вторил ему Мёрд.

Воины, повинуясь команде своего хозяина, прикрылись большими щитами и медленно двинулись на Руса.

Мальчик сделал навстречу несколько шагов и вдруг стремительно вклинился между двумя ближайшими воинами. Облегчённые мечи зазвенели по доспехам, заставляя огромных мужчин работать руками и ногами, уклоняясь и отбивая наносимые в высоком темпе удары. Они не могли поверить, что какой-то мальчишка, пусть и хорошо обученный, способен тупым оружием причинить им, облаченным в доспехи и полностью вооружённым взрослым мужчинам, хоть какой-то урон.

Эта самонадеянность сыграла с ними злую шутку.

Рус резко сблизился с одним из воинов, нанося левой рукой длинный боковой удар и вынуждая мужчину парировать его своим мечом. При этом щит в руке тоже непроизвольно дёрнулся в эту же сторону. А меч в правой руке мальчика со всего маху впечатался тупым концом в не защищённую железом щиколотку телохранителя. Дикий крик боли разнёсся по дворику, и мужчина, не выпуская из рук оружия, стал заваливаться на второго человека, который вынужденно подставил ему для опоры свой щит и плечо.

Но лучше бы он этого не делал! Вылетевший откуда-то сбоку меч Руса с металлическим звоном ударил по гребню шлема, оглушая воина и заставляя его упасть на колени. Сверху на него, потеряв опору, рухнул первый телохранитель.

Лёгкий на ногу мальчик успел выскользнуть из-под опускающегося на него меча третьего воина и в свою очередь с разворота рубанул по открывшемуся плечу. Тупое лезвие не могло пробить металлическое сочленение, но удар парализовал руку противника, и Рус провёл ещё одну атаку с этой незащищённой стороны. Меч в его левой руке описал быструю восьмёрку и при выходе из неё ударил в лобную часть шлема. Второй меч подсёк в коленях ноги мужчины, опрокидывая его навзничь.

Поединок, едва начавшись, тут же закончился.

Это Русу подтвердил громкий хохот Мёрда, в звуках которого проскальзывали истеричные лающие нотки.

– Ну что, убедился, что с моими бешеными твоя охрана не может тягаться?

На лице Хакима не дёрнулся ни один мускул, лишь только сжатые кулаки с побелевшими костяшками пальцев и полный ярости взгляд показывали, как он зол.

– Что ж, я покупаю твоего бешеного! Деньги, как и обещал, привезут утром! Полторы цены! Но я увезу его с собой! Ты не возражаешь, Мёрд?

– Забирай, я твоему слову верю. Только прошу тебя, не убивай его сразу!

– Теперь это тебя не касается! – Хаким махнул рукой своей многочисленной охране. – Свяжите мальчишку и бросьте в повозку!

– Подождите! – Тарок снова опередил телохранителей и вышел на площадку дворика. – Рус, брось мечи на землю. Нам не нужна бойня. Сам понимаешь, что если будешь сопротивляться, то мне придётся вмешаться, и ты погибнешь здесь. Лучше положись на свою судьбу. Она сама определит, сколько тебе ещё осталось жить!

Несколько мгновений мальчик смотрел в глаза своему учителю, после чего молча отбросил в сторону мечи и протянул вперёд руки. Подошедшие воины быстро связали их ремнями и повели ребёнка за ограду виллы. Вслед за ними, не попрощавшись, направился Хаким.

Глава 19

Истосковавшиеся по инструменту и хозяйственным делам мужские руки споро выполняли привычную работу.

Два драккара были вытащены из воды и снова установлены на подставки под большими уцелевшими от огня навесами. Умеющих работать с древесиной викингов Вран поделил на группы, каждая из которых занималась своим делом.

Все деревья вблизи верфи ещё при ярле Эйнаре срубили и использовали на строительство драккаров и домов в посёлке. Поэтому около сотни человек были отправлены на заготовку брёвен, которые приходилось таскать уже из близлежащего леса. Ещё десяток викингов занимались их острожкой и разделкой на доски. И только семь или восемь наиболее опытных в корабельном строительстве мастеров изготавливали нужные деревянные детали и устанавливали их на драккары. Остальные люди тоже не сидели без дела. Целые ватаги охотились, заготавливая впрок мясо. Десятки викингов бродили с плетёными сетями по речному мелководью, вылавливали и тут же разделывали рыбу, солили и развешивали её вялиться. С утра и до позднего вечера горели костры, варилась в котлах пища, люди непрестанно сновали по всему берегу.

Вран, думая наперёд, сумел уговорить Гирка, чтобы женщины в его посёлке начали ткать холст для пошива парусов. Все были заняты неотложными делами.

Великан тоже взял в руки топор. Работа успокаивала его и настраивала на размышления.

Из рассказов викингов он знал, чем закончилась война с городом, как погибли ярлы Эгиль и Андотт, а его друзья на трёх драккарах покинули реку, отплыв домой. Он понимал, что ярл Эйнар поступил великодушно, оставив свеям жизнь, но смирился ли с этим Кагель? Ведь у города под боком скопилась масса мужчин, с которыми теперь приходилось считаться и, более того, опасаться их. Вран не сомневался: в этих условиях горожане должны что-то обязательно предпринять. Понимал он, что такой властный и хитрый человек, как посадник, не станет выжидать и первым начнёт действовать. Вот только как?

Охрану верфи викинги ещё могли обеспечить, а вот оружия для ведения полноценного сражения с сотнями ратников они не имели, не оставил им его ярл Эйнар. Хотя Вран не сомневался, что в местах стычек и сражений, где с обеих сторон имелись убитые и раненые, оружия должно было остаться много. Он снарядил на его поиски всех не занятых на строительстве драккаров викингов, а также присоединил к ним охотников во главе с Гирком.

И эти предположения полностью оправдались. На подступах к посёлку, где его защитники соорудили две линии защиты из деревянных досок, викинги обнаружили десятки разложившихся трупов вместе с оружием, которое так и осталось при них. Забрав с собой всё ценное, викинги вышли к обугленному пирсу, куда, по словам Врана, должен был пристать самый большой из драккаров ярла Эгиля. С него началась высадка воинов. Здесь в воде викингам тоже удалось собрать немало мечей, копий и секир. Нагруженные добычей, свеи вернулись в свой лагерь.

А на следующий день им повезло ещё больше. Вран отправил их далеко за посёлок в песчаную бухту, в которой были сожжены драккары ярла Эгиля и ярла Андотта. Викинги обнаружили, что кто-то уже похозяйничал тут. По всему видать, люди Кагеля. Остовы драккаров были вытащены на берег, трупы погибших людей зарыты в землю, а сверху насыпан высокий песчаный курган. В кустах недалеко от воды Гирк наткнулся на сваленное в кучу оружие, которое, похоже, горожане хотели забрать с собой, но в спешке забыли.

Вооружив своих людей, великан вздохнул с облегчением. Две сотни человек могли теперь справиться с любым врагом. Но на всякий случай он ещё приказал изготовить с десяток щитов размером почти в человеческий рост для защиты от стрел.

На мысу, как и возле верфи, Вран выставил круглосуточную охрану.

Надоумила его Леся, приплывшая с несколькими ребятишками на маленькой лодке, прицепленной к лодке Гирка, привёзшего из посёлка холсты для паруса. Нет, не боялся великан нападения. Кроме Кагеля, воевать здесь было не с кем. Враждебные викингам местные племена ушли с насиженных мест ещё при ярле Эйнаре.

Леся к Врану не подходила, словно опасалась и сторонилась его. Она могла долго сидеть неподвижно на деревянном чурбаке, наблюдая за работой мастеров на верфи, или бродить по окрестностям в поисках чего-то понятного только ей. Но однажды утром она подошла к великану, ухватила тоненькими пальчиками его огромную ладонь, привлекая к себе внимание:

– Вран, мне здесь очень нравится! Все твои воины такие большие и сильные, я никогда не видела так много мужчин.

– Тебя не обижают?

– Нет, они добрые, только нашего языка не понимают.

– А как же ты с ними разговариваешь?

– Мы не говорим, а улыбаемся.

– Зачем ты приплыла сюда, Леся? – Вран нахмурил брови. – Детям не место здесь.

– Мне очень хотелось посмотреть на тебя! – Девочка доверчиво прижалась к его огромной руке. – И помочь хоть чем-нибудь.

– Верея знает, что ты тут?

– У неё и без меня своих дел хватает.

– Но она всё-таки знает, где ты?

– Не беспокойся, её предупредил Гирк.

– Хорошо, если что-то понадобится, говори мне.

Великан хотел уже отойти от девочки, но она по-прежнему не отпускала его руку.

– Вран, а почему никто не охраняет посёлок и большие лодки, что вы строите? Враги могут их ночью сжечь! Или ты думаешь, что вокруг живут только друзья? У нас Гирк даже днём заставлял охотников присматривать за посёлком.

Гигант удивлённо посмотрел на ребёнка.

– Мне казалось, что никто не рискнёт напасть на посёлок, а на верфи даже ночью люди работают. Нас много, и мы хорошо вооружены. Но ты, наверное, права. Мы не будем рисковать нашими драккарами, я выставлю охрану на мысу. Оттуда вся река хорошо просматривается.

Так он и поступил.

А уже через два дня ранним утром мастера спустили на воду первый драккар.

Странно и непривычно викингам было наблюдать с берега за стоящим на корме у руля огромным Враном и примостившейся возле него маленькой девочкой.

Драккар медленно вышел из рукава реки и, наполняя ветром парус, устремился на средину Вины, рассекая форштевнем мелкие волны. С ближнего борта воины махали руками и что-то весело кричали оставшимся на берегу друзьям. А тем уже было не до них. Они работали.

Два десятка человек, разместившись внутри и снаружи второго драккара, острыми ножами срезáли выступающий из пазов между поясами обшивки белый мох. Этот мох был хорош тем, что при намокании сильно разбухал, забивая малейшие щели в обшивке.

Совсем недалеко в подвешенных над костром металлических котелках булькала кипящая смола, которую разогрели для обработки бортов.

Лишь только остатки мха были удалены, толпа викингов обступила драккар. Резные фигуры быстро сняли со штевней, а сам драккар перевернули вверх килем и установили на деревянные опоры разной высоты.

Несколько мастеров с намотанными на палки кусками материи и с котелками в руках начали втирать горячую смолу в уплотнительные швы и доски поясов обшивки.

К заходу солнца и второй драккар был полностью готов к спуску на воду.

Вернувшиеся из пробного плавания по реке викинги с удовольствием рассматривали и ощупывали изгибы бортов, штевней, перебирали лежащие в куче вырезанные вёсла. Они радовались, как дети. Сбылась их мечта.

Так закончился очередной тяжёлый день на берегу чужой реки.