Текст книги "Поклонник"

8

Первым, что бросилось в глаза, была паутина, висевшая по углам маленькой комнатушки. Далее обратил внимание на зарешечённое окно, через которое пробивался тонкий луч заходящего солнца.

Я занял место за металлическим столом с обтёртой белой краской и, взглянув на часы, стал ждать, когда ко мне приведут Назара. В голове снова промелькнуло сомнение… Нет, оно прокричало: «А стоит ли игра свеч?! Смогу ли?!» Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Хватит. Не тешу себя надеждами, но и не сдамся раньше времени.

Прошло не больше пятнадцати минут, как из коридора донеслись шаги и лязганье связки ключей. Ещё немного, и дверь со скрежетом распахнулась. Когда Назар переступил порог комнаты, я сразу отметил для себя его высокий рост, бледную как мел кожу и исхудавшие черты лица. Заключённый был одет в серую тюремную робу, а его руки за спиной сковывали наручники. Я успел изучить Назара взглядом, прежде чем тот рухнул на стул напротив. Динаров же бросил на меня лишь нейтральный сухой взгляд. Всё верно, у волшебника на лбу не написано, что он волшебник. К слову, голубой вертолёт я оставил дома.

– Снимите с него наручники, – попросил Руслана.

– По уставу не положено, – прозвучал ответ. Я нахмурился. Но мой поклонник не захотел огорчать меня в первый же день знакомства, поэтому тут же исправился: – Хотя… Я буду прямо за дверью. Ничего же не случится?

Охранник вопросительно посмотрел на заключённого. Тот помотал головой. Сняв с него наручники, Щукин вышел из комнаты.

– Меня зовут Алмаз Пушкин… – начал было я, но не успел до конца представиться, как собеседник меня перебил.

– Интересное имя, Алмаз, – он потёр покрасневшее от наручников запястье, отрешённо посмотрел в окно на заходящее солнце, а затем перевёл взгляд на меня. Задумчивость на его лице сменилась заинтересованностью. Он выдержал паузу и нарушил тишину: – Вы, собственно, кто? Журналисты уже три года как меня не посещают.

– Я не журналист. Частный сыщик из Санкт-Петербурга, – наконец представился в полном объёме и, пока он не перебил снова, продолжил: – Меня заинтересовало ваше дело, Назар. Я долго изучал ваш кейс и неплохо знаком с вашими романами.

Неожиданно последовал вопрос:

– Как в повести «Рыцарское лето» Петька выбрался из ручья?

Хм. Он меня проверяет. Ладно. Сыграем по его правилам.

– Он схватился за сук поваленной сосны, – бойко ответил я.

– Верно. – Собеседник помедлил. – Зачем вы ко мне приехали?

Я попытался сказать, но в горле встал ком. Прокашлялся и произнёс полушёпотом:

– Хочу вытащить вас отсюда.

Назар от удивления приподнял бровь, а затем, спустя пару секунд, засмеялся. Признаюсь, не такого начала я ожидал.

– Если мне удастся найти доказательства вашей невиновности, то мы назначим пересмотр дела. Обычная практика. Только нужны доказательства.

Назар перестал смеяться.

– Вы серьёзно?!

Я коротко кивнул, что означало «да». Он потёр открытый лоб и сделал гримасу:

– Зачем вам мне помогать?

– Назар, я знаю, как работает следственный аппарат. Больше пятнадцати лет в этом. Поверьте, с вами произошла жестокая несправедливость. Я не верю в то, что вы убили свою супругу. И мне действительно хочется вам помочь.

– Ладно. Допустим. Тогда другой вопрос: где же мы возьмём доказательства? – Он недовольно поджал губы. – Я ведь ни черта не помню!

– Знаю, – ответил я. – Но давайте не будем забегать вперёд, а начнём сначала. – Достав из сумки планшет, открыл в нём папку с материалами дела. – С того, что вы помните.

И мы начали.

Я прекрасно понимал: где-то в подсознании Назара кроются все воспоминания о событиях того вечера – кровавого, страшного, дьявольского, – когда погибла его жена. Осталось их найти и собрать воедино. Однако для этого нужно время.

Итак, мы продолжили встречу. Назар пересказал всё, что помнит об этом загадочном деле. Всё то, что ранее было известно. Ничего нового. Я даже впал в мимолётное отчаянье. За что зацепиться? Снова вопрос без ответа. Однако единственное, что мне оставалось сейчас, – продолжить знакомство с Назаром Динаровым.

9

Я решил не возвращаться домой и на одну ночь остановился в придорожном мотеле, который нашёл через приложение Booking. Приняв мою кредитку «Мастеркард», портье провёл меня в номер. Окна его выходили на шоссе, ведущее к «Чайке». Я поставил телефон на зарядку и распаковал вещи. В номере пахло перегаром. Пожалуй, это первый и последний раз, когда устраиваюсь здесь на ночлег. Жутко хотелось погрузиться в глубокий сон, но работа превыше всего. За вечер мне предстояло ещё много чего сделать. Повесил на ручку двери снаружи табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ», расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, уселся на единственный стул и стал прослушивать аудиозапись нашей с Назаром первой встречи. Как вы могли догадаться, запись я проводил скрытно: из левого кармана брюк. Один из моих профессиональных приёмов. Он, конечно, выбивается за рамки закона, но когда это меня останавливало? Дело в том, что многие клиенты становятся менее разговорчивыми, когда видят на столе включённый диктофон.

Я изучил полуторачасовую беседу от начала до конца. Вслушивался в каждое слово, в каждую паузу. Впрочем, как и всегда. К моему огорчению, диктофонная запись ничем не удивила. Нет, прозвучало много полезной информации, но ничего феерического – сногсшибательного, что помогло бы закрыть это дело за неделю-другую.

Из записи понял, что первые месяцы после ареста Назар пытался хоть что-то вспомнить, но безуспешно. Он пробовал восстановить последовательность событий, однако два месяца жизни просто растворились в воздухе. Ещё Назар сообщил об одном инциденте, произошедшем с ним уже в колонии. По стечению обстоятельств, правда, не сказал каких, он стал жертвой конфликта с другим заключённым – Вячеславом Войцевым. Тот намеревался расправиться с Назаром при помощи самодельной заточки, но надзиратели вовремя скрутили его и перевели в карцер на две недели. Вряд ли этот случай имеет отношение к делу, разве что Назара могут в любой момент пришить и мне будет некого спасать. Надеюсь, этого не произойдёт.

Закончив с аудиозаписью, я пересел на скрипучую кровать. Собрался с последними силами, чтобы не уснуть, достал планшет и стал клепать заметки по делу.

Во-первых, нужно понять, насколько сильно Назар любил Катю. Как часто они ссорились, были ли у них серьёзные конфликты, о которых Назар умалчивает. Я знаю, идеальных браков не существует – всегда найдётся изъян, способный спровоцировать заварушку даже при самых светлых отношениях. С этого, пожалуй, начну завтрашнюю встречу, углублюсь в эту тему.

Во-вторых, Мнемозина… Что за ней скрывается? Куда смотрел Назар? К слову, о Мнемозине мы не говорили. Я не забыл про неё, вовсе нет. Просто реализацию такого козыря нужно хорошенько подготовить – вспахать почву, так сказать, войти в доверие.

В-третьих, мне нужно найти друзей, коллег, знакомых, родственников, – тех, кто знал Динарова в детстве и юности. У каждого есть призраки прошлого, и мне предстоит их обнаружить. Я занёс в планшет несколько имён из диктофонной записи, а также пару-тройку фамилий, которые ещё четыре года назад мелькали в прессе. (Для этого пришлось немного погуглить.) Все эти люди, так или иначе, имеют отношение к Назару и, возможно, смогут мне помочь.

Перекусив домашним сэндвичем со свининой, я выдернул зарядку из телефона и стартовал с начала недлинного списка. Набрал номер Михаила Соколовского, лучшего друга Назара. Тот ответил почти сразу.

– Слушаю вас, – раздался в трубке басистый голос.

– Михаил?

– Да.

– Здравствуйте. Меня зовут Алмаз Пушкин. Я частный сыщик и сейчас работаю на вашего друга, Назара Динарова. Он дал мне ваш контакт. Мы можем встретиться?

Михаил сбросил вызов.

10

Я скукожился в углу комнаты и плачу… Слёзы льются ручьём из опухших глаз… Надо мной склонилась мать…

– Мама, не бей меня! Прошу!!!

– Ты маленькая проблема.

– Я ничего не сделал…

Мать замахивается ремнём, собираясь ударить, и…

Проснувшись, я продрал глаза, но встать сразу не смог. Пришлось пялиться в потолок, пока не почувствовал утреннего прилива сил. Мотельная кровать была до жути неудобной, из-за чего моя спина протестовала лёгкой болью. Перевернувшись набок, взглянул на часы. Десять минут девятого. Пора вставать. Спустив ноги с края кровати, присел. За окном ярко светило солнце, пробиваясь сквозь побитые плесенью шторы. Просидев так пару минут, я собрался с мыслями, а затем отправился в ванную, чтобы принять холодный душ. Брррр… Он оказался не только холодный, но и ржавый.

Через час я снова встретился с Динаровым. Такое ощущение, что и не расставались. Как-никак со вчерашнего вечера прошло немного времени.

Сегодня, как я и планировал, мы обсуждали их отношения с супругой. Весь разговор Назар очень лестно отзывался о Екатерине, вспоминал свадьбу и медовый месяц. Рассказывал про незабываемый подъём на вулкан Семеру. Удивительная love story. Ни слова о конфликтах. Только хорошее, сокровенное и чистое. Я сделал вывод, что они жили счастливо.

– Я любил её всей душой… – говорил Назар, с трудом сдерживая слёзы, давившие горло.

Встаёт вопрос: можно ли ему верить? Знаете, за годы работы сыщиком я научился подмечать неочевидные детали, сканировать мимику и жесты. Однако в Назаре, к моему удивлению, не было ничего хоть немного странного или выделяющегося. Обычный человек. Не пытается манипулировать мной. Не придерживает информацию, чтобы получить что-то взамен. Он… нормальный. Такие люди редко встречаются в моей работе. Так как же ему помочь?

Раньше мне приходилось расследовать довольно сложные, нестандартные преступления. Но сейчас, спустя всего два дня, могу с уверенностью сказать, что это дело – вершина нестандартности. Оно перечёркивает все предыдущие дела в корне, превосходя их по сложности.

***

После визита, на выходе из здания я встретил Руслана, отработавшего ночную смену. Он был в гражданской одежде и, видимо, поджидал меня, как обычно поклонники караулят предмет своего обожания. Подумал, хорошо, что у меня нет кумира. Столько бы выкинул времени коту под хвост. Однако у них на этот счёт своя теория.

Увидев меня, Щукин улыбнулся и подошёл ближе.

– Алмаз! – он приобнял меня за плечо. – Как насчёт выпить вместе?

– Я…

Откровенно говоря, я думал, он попросит автограф или ещё одно селфи. Как видите, не угадал.

– Давайте же, соглашайтесь! – настаивал охранник.

– Ну…

Меня ничего не связывает с Русланом. Разве что он мой большой поклонник – возможно, единственный. Хотя это не моя забота. В то же время… Щукин работает охранником в колонии, где содержат моего клиента. Вдруг он расскажет о Назаре что-то такое, о чём не догадываюсь. Не попробуешь – не узнаешь. Я пожалел, что согласился.

***

Мы пошли в местный бар под названием «Синица в клюкве», расположенный всего в километре ходьбы от колонии. Посетители почти отсутствовали. Свет внутри был приглушённый. Мы заняли места за барной стойкой, и Руслан заказал по двойному мартини со льдом.

– Как дела у Динарова? – спросил он.

– Я знаком с ним всего два дня. Лучше вы мне скажите.

– Давай на «ты».

Бармен поставил коктейли в невысоких, но вместительных стаканах напротив нас.

– По мне, так он… – Руслан покачал головой, – ничем не отличается от других зеков.

«Называется, узнал что-то особенное», – подумал про себя.

– Представляешь, – возвестил визави, бросив на меня еле уловимый взгляд, – я недавно понял, что совсем не знаю свою жену. – Он отхлебнул мартини. – Оказывается, она у меня патологическая чистоплюйка! Полы моет по несколько раз в день, по дому бродит с половой тряпкой в руках. Моет и ругается! Ругается и моет! Какой-то замкнутый круг, ей-богу…

Честно говоря, меня быстро утомили жалобы охранника. Я сыщик, а не психотерапевт. Однако он, должно быть, этого не понимая, продолжал:

– Перед тем как сесть ужинать, успевает всё вылизать. Каждый сантиметр! После работы приходит – и бегом намывать!

– Повезло тебе с супругой… – с долей сарказма отметил я, пододвинул к себе стакан и через соломинку допил последние капли жидкости.

Руслан улыбнулся несчастной, вымученной улыбкой. Полная противоположность Назару, который всего пару часов назад сиял, когда начал вспоминать Катю. Правда, потом чуть не плакал.

– Понимаешь, к чему я? – вдруг спросил Щукин.

– Не совсем.

– К тому, Алмаз, что… эм… порой удивляешься, как человек меняется… спустя годы совместной жизни.

В баре моргнул свет. Руслан поднял свой пухлый указательный палец: – Знак! – Потом приблизился ко мне и шепнул: – Думаю, Назар тоже изменился…

Пауза. Я попытался понять, что он имеет в виду:

– Думаешь, Назар виновен?

– На все, – он икнул, – сто.

Я бросил взгляд в сторону, задумавшись над его словами. «Думаю, Назар тоже изменился…» Нет, чушь. Что Руслан, вообще, понимает? Мой новоиспечённый знакомый недалёкого ума, и вряд ли у него есть детективная чуйка, как у меня. Не говоря уже об обширных знаниях и богатом опыте. Да и устав ему не позволяет думать по-своему. Он обычный охранник. Надзиратель. Марионетка в руках системы.

Мы какое-то время просидели в хмельном молчании, пока Щукин не оживился, горя желанием продолжить изливать душу. Ещё минут двадцать я находился в полудрёме под его жалобы на семейную жизнь. И тут произошло чудо: позвонила моя супруга. Она взяла на работе отгул и позвала меня выпить по чашке кофе. Я обрадовался – настал момент улизнуть! Вежливо попрощался с Русланом – без дружеских объятий не обошлось – и направился обратно в мотель. Там, быстро переодевшись, поехал в город.

11

Мы сидели в ресторане «Евразия» за дальним столиком у окна. Между нами горела свеча. Супруга заказала суши, а я бифштекс с яйцом пашот.

Нам нравилось это место из-за непринуждённой атмосферы. Здесь же состоялось и наше знакомство – за этим уютным столиком у окна. Помню, как первый раз увидел её ослепительную до дрожи улыбку, светлые волнистые волосы… Подумал: «Безумно красивая».

Соня улыбнулась и спросила:

– Мы же здесь познакомились, помнишь?

– И сразу друг в друга влюбились, – искренне ответил я.

Ей понравился мой ответ. Она снова улыбнулась, и мы поцеловались через стол.

– Ещё выпьем? – предложила Соня, крутя за ножку опустевший бокал то в одну, то в другую сторону.

– Не вижу причин отказываться.

Прошло ещё полчаса. Тридцать минут беспрерывной болтовни. Мы обсуждали всё подряд. Темы лихо сменялись. Я часто терял нить повествования, но это нормально. Мне нравилось слушать. Её. Только её. Когда у Сони хорошее настроение, она болтает без умолку. В такие моменты мой мозг отдыхает. Берёт паузу. Что чертовски важно.

– Соня, а помнишь, когда ты узнала про мою работу сыщиком, то…

– Ой, всё! – резко перебила жена. – Не напоминай, я же просто шутила.

– Шутила? – Я усмехнулся. – Ты потом ещё пару недель умоляла меня по вечерам искать соседских котов!

Мы посмеялись. Склонив голову набок, она нежно шепнула, что любит меня. Взяв её за руку, я ответил ей тем же. Затем окунул в маленькую соусницу с горчицей кусочек говядины и отправил его в рот, на растерзание своей пищеварительной системе.

Покончив с бифштексом, поднял глаза и увидел, что Соня молча улыбается. Она красивая! Потрясающая! Мне с ней нереально повезло! Такая солнечная и невинная, в отличие от меня – прожжённого жизнью.

Моя жена родом из Киева, столицы Украины. Она переехала в Питер после окончания учёбы, устроилась пока работать маникюршей. Её мечта – открыть собственный салон красоты. У неё море амбиций и нескончаемый поток энергии. В Украине все такие? Конечно же, нет. Она единственная и неповторимая.

– Уже поздно, – устало пролепетала супруга.

Я жестом подозвал официанта.

Мы покинули «Евразию» в половине первого ночи. Вечер удался. А ночь удалась вдвойне. Войдя в прихожую, мы начали со страстного поцелуя и перешли в спальню, чтобы продолжить замечательный вечер. Наедине.

Соня такая чувственная, что я и не заметил, как часы пробили полпятого утра. Это счастье находиться рядом с такой женщиной. Благодаря ей, моя жизнь наполнена всеми тёплыми красками – красными, жёлтыми, оранжевыми. Соня заставляла меня светиться от удовольствия, испытывать радость и возбуждение. Когда-то она зажгла во мне любовь, которой я не заслуживал. Мне повезло. Повезло больше, чем кому бы то ни было во Вселенной. Жизнь прекрасна.

Я обнял Соню и попытался заснуть. Спать оставалось меньше часа. Впрочем, это нисколечко меня не огорчало.

12

– Здравствуйте, Назар, – поприветствовал я.

Динаров промолчал. Знаете, я как-то не придал этому значения. Руслан провёл его к столу, снял наручники и после моего недвусмысленного жеста удалился, закрыв за собой стальную дверь.

Меня тешила надежда, что сегодня мы сдвинемся с той мёртвой точки, в которую загнала нас память Назара.

Немного помолчав, начал разговор:

– Назар, вернёмся к тому, на чём остановились вчера. Вы рассказывали про отношения с супругой… – Посмотрел на него. Он моргнул. – Может, вам есть что добавить?

Назар продолжал молчать. Моё недоумение сгущалось. В чём, блин, дело? Вчера, как мне показалось, он был в нормальном расположении духа и сотрудничал со мной. Что изменилось за сутки?

Я поинтересовался:

– Почему вы молчите? Что-то не так?

Собеседник посмотрел на меня давящим взглядом, затем опустил голову и, опершись на руки, закрыл глаза.

– Да… – был его ответ.

– Что же случилось?

– Я вам не верю, – выдержав паузу, шокировал он меня.

Всё произошло так быстро, что я не успел сказать ни слова больше. Назар вскочил, обогнул стол и ударил меня ногой в солнечное сплетение.

Рухнув на пол и перевернувшись на живот, я предпринял попытку встать, но последовал пинок ногой в спину. Настолько сильный, что в мимолётной фантазии я провалился сквозь пол этажом ниже.

Перекатившись на левый бок, я увернулся от нового удара. Попытался закатиться под стол, но Динаров потянул меня за шиворот рубашки, перевернул на спину, прижал коленом к полу и, замахнувшись, нанёс сильный удар кулаком в нос. Повезло: хруста я не услышал. Назар ударил ещё раз. Ага, вот и хруст! Почувствовал, как пошла кровь из носа.

– За что?.. – процедил я.

Однако ответа не дождался. Взвыла сирена, и в то же мгновение дверь с грохотом распахнулась. Из-под стола увидел две пары форменных ботинок – к нам быстрыми шагами приближались надзиратели.

Они набросились на Назара. Один обхватил его вокруг шеи и удерживал, другой схватил за руки, и вдвоём они оттащили его. Я приподнялся на пятую точку и попятился в безопасный угол; охранники время зря не теряли, продемонстрировав целое искусство коротких, но сильных ударов дубинками по ногам и туловищу. Назар побагровел. Перед таким «умением» не устоит никто.

Он повалился на бетон. Щукин уложил его мордой в пол, завёл руки за спину и защёлкнул наручники.

– Вы в порядке? – обратился ко мне Руслан.

– Кажется, у меня сломан нос, – ответил я.

– Сукин, – он сплюнул, – сын!

Я встал на ноги и отряхнулся. Через минуту прибежали ещё два крепких охранника, подняли Назара на ноги и выволокли из комнаты.

Перед самым выходом он обернулся и посмотрел на меня. В тот момент я увидел в нём настоящего монстра.

13

Я сидел в тюремном медпункте с задранной головой и кривился от боли. На носу была запёкшаяся кровь. Бочкообразная медсестра с каштановыми волосами, собранными в хвост, крутилась вокруг меня как белка в колесе, обрабатывая всевозможные ссадины и ушибы.

– Возьми ещё вату, – предложил Руслан, встав рядом.

Он протянул мне распечатанную упаковку из аптечки. Я потянулся к коробке, но тут медсестра притронулась к моему носу.

– АЙ!

– Похоже на сильный ушиб, – сообщила она, ощупывая мой бедный нос. Я снова вскрикнул. – Просто ушиб. – Последовал строгий взгляд. – А ты, малец, вопишь так, будто в твоём теле порвалась аорта!

– Вы уверены, что нет перелома? – переспросил я. – Мне показалось, что-то хрустнуло.

– Это носовой хрящ. Поболит недельку и пройдёт, – подмигнув, обнадёжила женщина, и мне подвезло вздохнуть с облегчением.

Пока медсестра обрабатывала мою спину, я сменил ватный тампон. Руслан отложил упаковку на кушетку, достал из заднего кармана записную книжку с шариковой ручкой и обратился ко мне с просьбой:

– Алмаз, ответишь на пару вопросов?

– Я же, по-моему, сказал, что не буду писать заявление на Динарова, – мирным тоном отозвался я.

– Знаю. У меня другие вопросы. Для внутреннего расследования. – Он сделал паузу, чтобы я сообразил. – Так что, не против?

Я отрицательно помотал головой. Он раскрыл блокнот на пустой странице и поинтересовался:

– Эм… Что между вами произошло? – Щукин не сводил с меня взгляд.

– Динаров набросился на меня, – незамысловато ответил я.

Руслан сделал шариковой ручкой пометку и спросил:

– Перед этим он что-нибудь сказал?

– По-моему, нет, – обманул, умолчав про «я вам не верю», сказанное Назаром за секунду до нападения.

– Как считаешь, что его спровоцировало?

Нависла продолжительная пауза. И тут мне пришлось задуматься… Знаю, что его побудило. Недоверие. Правда, не вижу необходимости в такой резкой форме. Зачем проявлять звериную агрессию, нападать? Когда узнаю, почему Назар мне не доверяет, пойму причину. Я должен вновь с ним встретиться. А пойдёт ли он на контакт? Даст второй шанс? Конечно. Как только заслужу доверие…

– Алмаз, ты здесь?

…Как же это странно. Я мог бы плюнуть и уехать. Пусть идиот отбывает весь срок. Но нет. Не хочу уезжать. Если два дня назад меня одолевали сомнения, то сейчас как никогда ранее хочу продолжить. Почему же я так сильно этого желаю?

– Алмаз, приём!

Понял, что всё это время смотрел в никуда, и наконец оживился, вопросительно дёрнув подбородком.

– Что спровоцировало Назара? – отрывисто повторил Руслан.

– Без понятия, – буркнул я, пожав плечами.

Руслан захлопнул записную книжку.

– Бессмыслица какая-то, – озадаченно проговорил он. – Ты единственный, кто пытается ему помочь. – Щукин попал в точку. – Какой смысл нападать?

Я задумчиво покачал головой.

– Ну… – протянул Руслан. – Во всяком случае, ему повезло, что заяву не накатали. Отделается старым добрым карцером.

– Как долго он там пробудет?

– Две недели.

– Две?! – возмутился я.

Мне необходим постоянный контакт с Назаром. Иначе дело затянется, покроется рубцом – а ведь я только разворошил улей.

– Извини, таковы правила «Чайки», – с сочувствием произнёс Руслан.

Досадно. Двухнедельное ожидание не входило в планы. Опустив голову, пытался понять, что делать дальше.

– Эм… Подожди, – Руслан смутился. – Алмаз, понимаю, что ты готов, как говорят, и в пекло спуститься, но… – он помедлил. – Думаешь, Динаров согласится на встречу? Мне кажется, он ясно дал понять, что ненавидит вас.

– У него нет выбора, – посерьёзнев, отрезал я.

Руслан кивнул и направился к выходу из медпункта. Помедлив в дверях, обернулся и перед тем как уйти с грустью в голосе добавил:

– Надеюсь, меня не уволят.

– За что?

– Я не должен был снимать наручники.

– Мне очень жаль, Руслан.

Он молча ушёл.

Мне действительно жаль, ведь Руслан – мой поклонник, а я, по сути, использовал его в своих интересах. Знал же, что не откажет. Вскинув руку, взглянул на часы. Без пятнадцати девять. Пора домой. Попробовал встать, но голова резко закружилась.

– Сидите-сидите, – посоветовала медсестра.

– Мне нужно идти.

Она упёрлась ладонями в бока, широко растопырив локти, и воскликнула: – Не желаю вас снова здесь видеть! – а затем улыбнулась. – Поэтому ещё минут двадцать, и я вас отпущу.

– Хорошо.

Я молча присел на кушетку. Нервно барабаня пальцами по колену, стал выбивать никому не известный мотив, размышляя о произошедшем.