Текст книги "Теория вечного спора"

ГЛАВА 4. Мотив

Вступление

На протяжении последующей части книги нам предстоит разобрать 3 блока:

Это этапы спора, первый из которых будет рассмотрен в данной главе. «Мотив» я разделяю на 2 типа: «мой мотив» и «его/ее мотив».

Второй тип мотива может быть применен в случаях обсуждения «о ком-то», а не «о чем-то». Первый же тип применяется всегда, независимо от того, спор ведется относительно неодушевленных предметов, разумных или неразумных существ или природных явлений. «Мой мотив» отвечает на вопрос «почему я так считаю» или «почему я так поступил?», а «его/ее мотив» – на вопрос «почему он/она так считала (а) или поступил (а)?».

«Мой мотив», как этап спора, присутствует всегда, затем при необходимых условиях может подключиться и «его/ее мотив», и только после этого спор может перейти на второй этап – фильтр.

Выше мы говорили о предназначенном месте мотива в системе спора, о его видах и особенностях вида, но прежде, чем перейти к его изучению, исследованию его свойств и функций, нужно понять, что из себя представляют 2 понятия: «пояснение» и «обоснование». Пояснением я называю речь, в которой говорится о том «почему я так поступил», обоснованием – речь о том «почему мой поступок правильный». За пояснение отвечает «мотив»; за обоснование – «фильтр».

Мотив

«Ничто великое в мире не совершается без страсти» [6].

И ничто осознанное не совершается без побуждения.

Рассмотрим принципы, благодаря которым мы сможем понять направление аргументаций и продемонстрировать их актуальность. Мотив рождает аргумент, мотив и есть аргумент, но не доказывающий ваше мнение, а оправдывающий его. Факт наличия мотива дает возможность не придумывать причины для оправдания, а оправдываться, имея на это реальные основания. Важность мотива обуславливается относительностью и уникальностью каждой ситуации – любое новое событие не может совпадать по всем параметрам с ранее произошедшим, а значит каждое новое событие по-своему побуждает человека на действие. Таким образом, любой поступок человека должен интерпретироваться и оцениваться по-своему, что и доказывает необходимость учета мотива.

Итак, начиная спор с «фильтра», мы говорим о том, «почему мой поступок правильный», а начиная с мотива – о том, «почему мой поступок правильный в данном случае».

Мотив – это внутренняя сила, побуждающая к действию. В нашей концепции он используется как первичное средство оправдания поведения или мышления. В юридическом мире приняты неписаные правила, согласно которым, если у вас есть мотив поведения – вы подозреваемый. В нашей же концепции – наоборот, если у вас есть мотив – у вас есть оправдание. Почему? Конечно, сравнивать повседневный и не повседневный спор с юридическими правилами можно не всегда, поскольку во втором случае, если следователь ищет человека с мотивом, то скорее всего преступление уже доказано – осталось найти виновного; однако в нашем случае, когда ясно, с каким человеком работаешь, при этом неясно, он виновен или нет – мы мотив будем использовать в качестве аргумента, который доказывает нашу невиновность. В чем логика такого заключения? Прежде чем ответить на этот вопрос, я задам себе другой: что такое спор? Наверно, можно дать много определений спора в зависимости от того, под каким углом вы рассматриваете этот вопрос, но на этот раз актуальным будет следующее: спор – оправдание своих мыслей. А для того, чтобы оправдать свои мысли, в первую очередь, вам нужно оправдать свои побуждения (мотивы) к ним. Как именно нужно это делать?

Для начала нужно понять, что если человек сделал что-то осознанно, то он считал это правильным по каким-либо соображениям. Невозможно осознанно совершить какое-то действие, не считая это правильным. Если даже вы осознанно сделали неправильный выбор, то лишь потому, что считали его правильным.

Далее мне придется высказать свое видение правильного ответа на следующий вопрос: если вы что-то сделали, считая это правильным, исходя из каких соображений вы так считали? В этом случае ответ может быть разным: в зависимости от логических соображений, исходя из побуждений интуиции, исходя из соображений эстетики и т. д. Единственное условие – ваш ответ не должен противоречить моральным законам и правилам.

Итак, если вы осознанно что-то сделали, вы считали это правильным; вы считали это правильным, исходя из соотношения данного поступка со своими внутренними ценностями и представлениями; для того, чтобы ваш соперник мог посчитать это правильным, ему необходимо иметь информацию о ваших внутренних ценностях и представлениях и, следовательно, ваших побуждениях. Для того чтобы ваш соперник имел информацию о ваших побуждениях (о мотиве), вам нужно всего лишь словесно передать ваш мотив.

Когда известен мотив поступка, легче понять суть его содержания. Если сопернику известен ваш мотив, он легче вас оправдает. Если пригласить шахматистов, поставить перед ними «x» позицию и заставить найти сильнейшее продолжение, они справятся гораздо хуже, чем если бы, играя с самого начала партии, они самостоятельно дошли до «x» позиции. Когда они в процессе игры вырабатывали определенный план, анализировали его, тратили свои силы на раздумья, им будет легче сориентироваться в выборе последующих ходов. Когда шахматисту известны мотивы своих ходов, ему легче найти сильнейшее продолжение. Э. Берн писал: «Правило для гнева „на лестнице“ такое же, как для „остроумия на лестнице“. Если вы сразу не сказали этого, не возвращайтесь, чтобы сказать, потому что скорее всего интуиция подсказала вам правильное решение». Такой подход не совпадает с концепцией теории вечного спора. Согласно ей, на вас не может быть наложен запрет на гнев или остроумие независимо от наличия или отсутствия фактора «лестницы». Если вы сразу не сказали этого, вполне можете вернуться и сказать, так как ваша интуиция может именно так подсказать [5].

Как уже говорилось, словесная передача вашего мотива приравнивается к пояснению, а не к обоснованию. Обоснование – следующий этап спора, но для того, чтобы оно было возможно, ваш мотив должен быть в рамках морали.

«… все ораторы, как произносящие хвалу или хулу, так и уговаривающие или отговаривающие, а также и обвиняющие или оправдывающиеся, не только стремятся доказать что-нибудь, но и стараются показать великость или ничтожество добра или зла, прекрасного или постыдного, справедливого или несправедливого». – Аристотель [2].

Либо ваши побуждения чисты, либо вы делаете вид, что это так, но во втором случае спор вести гораздо сложнее. Настоящий юрист, если даже защищает некорректную позицию, должен искренне не понимать, почему его позиция может быть неверной. Если его мотив «чист», он оправдан перед собой. Это важнейшее условие, при котором аргументы могут сами рождаться. «Самая большая трудность и опасность ошибки лежит в установлении и распределении аргументов, а не в извлечении из них заключений: последнее делается неизбежно и само собою» [31]. Обобщая, можно констатировать: мотив является вступлением к основному процессу спора, показывает, что вы «достойны» спорить и актуализирует весь последующий процесс спора.

Может возникнуть вопрос: если вы сделали что-то неосознанно, насколько вы ответственны за совершенные действия? Может показаться логичным сравнение ответственности человека в неосознанном состоянии с ответственностью животных, ведь, казалось бы, и те, и другие не осознают свои действия и не несут ответственности. Но в отличие от животных у человека есть осознанная предыстория, которая влияет на неосознанный поступок. Говоря про неосознанные поступки, первыми на ум могут прийти алкогольное, либо наркотическое воздействие… Однако я такие состояния, в плане ответственности, практически не отделял бы от осознанных, поскольку, как говорилось выше, таким неосознанным поступкам предшествует осознанный выбор: вы сами выбираете, выпить алкоголь или употребить наркотики, а значит, вы несете полную ответственность за свои действия. Гораздо глубже в вопросе неосознанности стоит изучить действия, стимулированные бессознательной неконтролируемой силой. Есть ли ваша ответственность, если вы в состоянии аффекта убили невиновного человека? Существует. Но почему? Ведь в отличие от алкогольного опьянения мы не выбираем, впасть в аффект или нет. Однако наша вина будет заключаться в том, что до наступления аффекта мы могли перебороть в себе возможность его проявления, чего не сделали, то есть мы могли сделать так, чтобы эта ситуация не произошла, однако не предприняли никаких попыток, либо предприняли, но безуспешно, следовательно, произошедшее можно списать на слабость, что в данном случае подразумевает нашу ответственность. По этой причине, если в состоянии аффекта вы причинили вред виновному человеку, спор имеет место быть, если невиновному – спор может быть только на тему того, была ли у вас возможность перебороть свой аффект или нет.

Еще немного о мотиве:

Если вы четко зафиксируете в вашем сознании, чего никогда делать нельзя, вы сможете жить по принципу «сначала сделай, потом подумай». Если ваше поведение в любом случае гарантирует отсутствие запрещенного, вы можете делать что угодно. Если затем возникнет необходимость оправдать свое поведение, ваш мотив вам подскажет аргументы.

С помощью эмоционально окрашенного отношения мотив позволяет вам не забыть ваши первичные побуждения и мысли, что может помочь в дальнейшем не противоречить самому себе на протяжении остального спора. Ваше мнение во время спора может поменяться, однако роль мотива заключается в том, чтобы минимизировать отрицательные последствия и не дать вам проиграть. В связи с этим я приведу один пример. Существует довольно известное выражение: «поймать на понт», что в контексте спора может означать «подловить соперника на противоречии, умышленно направляя его методом похвалы». Вы можете утверждать одно, а ваш соперник бесконечно хвалить тех людей, которые придерживаются противоположного мнения, заставляя вас изменить его, чтобы казаться достойным похвалы. В этом случае у вас возникает противоречие: вы только что говорили одно, сейчас – другое. Этим и может воспользоваться ваш соперник. Грамотно использованный мотив способствует недопущению попадания в намеренно или ненамеренно устроенные смысловые ловушки.

Возникает правомерный вопрос: не противоречит ли «мотив» спору с целью достижения победы? Ведь «мотив» мы понимаем как нечто естественное, а мотив, оправдывающий нас (моральный мотив), – нечто вовсе не нуждающееся в обмане, а требующее истинного изъяснения фактов, в то время как спор с целью достижения победы подразумевает лживость и демонстративное представление морального отношения к сопернику. В этом случае как можно использовать мотив, который подразумевает отсутствие обмана, при условиях необходимости лжи?

Однако они совместимы. Поскольку характер процесса спора с целью победы с его обосновывающим механизмом искусственный, но желание спорить естественно. «Мотив» оправдывает именно желание. О «мотиве» говорится как о побуждающей силе, которую можно понимать и как желание. «Моральный мотив» оправдывает любой вид спора, поскольку их корыстная или бескорыстная цели проявляются лишь на втором этапе спора (фильтр), где «мотив» как таковой уже не применяется.

ГЛАВА 5. Страховка

Страховку нужно задействовать с самых первых слов и с самого первого отношения к сопернику. Обеспечение страховки не является отдельным этапом ведения спора, она по умолчанию прикреплена к вашему поведению с первого этапа, продолжается на втором и исчезает только в случае, если спор достигает победы.

Страховка

Ранее мы говорили о том, что любое осознанное действие или любая мысль имеет свою обоснованность, тем самым утверждая, что, если человек поступил или выразился каким-либо образом, он это считал правильным, а значит, может обосновать свое поведение, конечно, при условии соблюдения моральных правил. А что, если вы, считая что-то правильным, поступили соответствующим образом, однако после получения дополнительной информации передумали? Что-то являлось для вас мотивом и побудило к каким-либо действиям, но после совершения действий и получения дополнительной информации вы поняли, что если бы у вас изначально была целостная информация о сложившейся ситуации, ваш мотив поменялся бы, возможно, в диаметрально противоположную сторону, а значит, ваше предыдущее действие было неверно?

Ранее мы говорили о том, что любое осознанное действие или любая мысль имеет свою обоснованность, тем самым утверждая, что, если человек поступил или выразился каким-либо образом, он это считал правильным, а значит, может обосновать свое поведение, конечно, при условии соблюдения моральных правил. А что, если вы, считая что-то правильным, поступили соответствующим образом, однако после получения дополнительной информации передумали? Что-то являлось для вас мотивом и побудило к каким-либо действиям, но после совершения действий и получения дополнительной информации вы поняли, что если бы у вас изначально была целостная информация о сложившейся ситуации, ваш мотив поменялся бы, возможно, в диаметрально противоположную сторону, а значит, ваше предыдущее действие было неверно?

Ранее мы говорили о том, что любое осознанное действие или любая мысль имеет свою обоснованность, тем самым утверждая, что, если человек поступил или выразился каким-либо образом, он это считал правильным, а значит, может обосновать свое поведение, конечно, при условии соблюдения моральных правил. А что, если вы, считая что-то правильным, поступили соответствующим образом, однако после получения дополнительной информации передумали? Что-то являлось для вас мотивом и побудило к каким-либо действиям, но после совершения действий и получения дополнительной информации вы поняли, что если бы у вас изначально была целостная информация о сложившейся ситуации, ваш мотив поменялся бы, возможно, в диаметрально противоположную сторону, а значит, ваше предыдущее действие было неверно?

Ранее мы говорили о том, что любое осознанное действие или любая мысль имеет свою обоснованность, тем самым утверждая, что, если человек поступил или выразился каким-либо образом, он это считал правильным, а значит, может обосновать свое поведение, конечно, при условии соблюдения моральных правил. А что, если вы, считая что-то правильным, поступили соответствующим образом, однако после получения дополнительной информации передумали? Что-то являлось для вас мотивом и побудило к каким-либо действиям, но после совершения действий и получения дополнительной информации вы поняли, что если бы у вас изначально была целостная информация о сложившейся ситуации, ваш мотив поменялся бы, возможно, в диаметрально противоположную сторону, а значит, ваше предыдущее действие было неверно?

Ранее мы говорили о том, что любое осознанное действие или любая мысль имеет свою обоснованность, тем самым утверждая, что, если человек поступил или выразился каким-либо образом, он это считал правильным, а значит, может обосновать свое поведение, конечно, при условии соблюдения моральных правил. А что, если вы, считая что-то правильным, поступили соответствующим образом, однако после получения дополнительной информации передумали? Что-то являлось для вас мотивом и побудило к каким-либо действиям, но после совершения действий и получения дополнительной информации вы поняли, что если бы у вас изначально была целостная информация о сложившейся ситуации, ваш мотив поменялся бы, возможно, в диаметрально противоположную сторону, а значит, ваше предыдущее действие было неверно?

Ранее мы говорили о том, что любое осознанное действие или любая мысль имеет свою обоснованность, тем самым утверждая, что, если человек поступил или выразился каким-либо образом, он это считал правильным, а значит, может обосновать свое поведение, конечно, при условии соблюдения моральных правил. А что, если вы, считая что-то правильным, поступили соответствующим образом, однако после получения дополнительной информации передумали? Что-то являлось для вас мотивом и побудило к каким-либо действиям, но после совершения действий и получения дополнительной информации вы поняли, что если бы у вас изначально была целостная информация о сложившейся ситуации, ваш мотив поменялся бы, возможно, в диаметрально противоположную сторону, а значит, ваше предыдущее действие было неверно?

Учитывая правила мотива, если вы назвали человека огурцом, считая это правильным и уместным, – это не делает его огурцом, а всего лишь показывает ваше обоснованное и оправданное отношение к нему. Итак, если даже вы передумаете, у вас есть оправдание, хотя бы в виде того, что вы, имея на тот момент действующую информацию, не могли думать по-другому. Однако это может не успокоить вашего соперника, и, в конечном счете, послужить поводом для того, чтобы выдвинуть претензии к вам. Таким образом, можно прийти к выводу, что «огурец» не должен быть оскорбительным для данного человека ввиду наличия возможности изменения своего мнения. Если же вы собираетесь оскорбить или обвинить человека, то это означает с вашей стороны четкое настаивание на своем до последнего и подразумевает наличие весомых аргументаций и обоснований, что будет разумным только на третьей стадии спора. До наступления этой стадии играет свою роль страховка. Ее наличие отсеивает все однозначные высказывания с вашей стороны, которые потенциально могут оказаться неверными или неуместными. Если вы спорите с целью достижения истины, наличие страховки не допускает беспочвенного оскорбления, обвинения или ущемления прав соперника; если спорите с целью достижения победы, страховка обеспечивает гарантию отсутствия проигрыша, даже при наличии существующей и доступной истины, не совпадающей с вашим мнением. В таком случае ваша фраза «вы огурец» превращается в «не огурец ли вы?». Таким образом, страховка в определенной мере ограничивает нас, тем самым полностью оправдывая. Для сохранения осторожности в ходе спора могут быть крайне уместными выражения: «может быть», «полагаю», «предположим», «допустим»…, то есть те, которые не окончательно раскрывают ваше мнение, а оставляют место сомнениям.

ГЛАВА 6. Фильтр. Закон компенсации

Начиная с этой главы, мы переходим ко второму блоку (этапу спора), т. е. к «фильтру».

Фильтр – это этап спора, при котором становится ясным предмет (или предметы) спора и отбрасываются все прочие рассуждения, ранее имевшие значимость. При этом наступает непосредственный процесс доказательства или опровержения позиций соперников. Обычно данный этап начинается со слов «ладно, перейдем к сути».

Как говорилось выше, именно фильтр может растягивать спор до вечности. Он делает это благодаря двум характеристикам:

– Количественные характеристики.

– Качественные характеристики.

К количественным относятся те характеристики, учет которых обязателен в процессе обоснования и бесчисленное множество которых является одним из причин растягивания спора до бесконечности. О таких характеристиках речь пойдет в 8 главе.

К качественным относятся те характеристики, которые возникают в виде контраргументов и обесценивают первичный аргумент. О них речь пойдет в данной главе и в главе «Компенсация компенсации».

Вступление

Я бы мог начать изложение, сказав, что во время спора нужно аргументировать свои мысли, поскольку они являются важнейшим фактором успешного спора, но это будет звучать крайне глупо потому, что это очевидно. Вместо того, чтобы говорить о важности аргументов, я попытаюсь помочь вам найти их.

Но прежде чем начать обосновывать свои мысли и приводить примеры, я бы хотел кое-что подчеркнуть. В частности, название данной главы. Что такое компенсация, почему я назвал такие компенсирующиеся проявления законом и как в теории вечного спора возможны законы? Попытка говорить об однозначных законах в теории вечного спора кажется сомнительной. Очевидно, выражение «все спорно», как утверждалось ранее, применимо в определенных рамках, но даже в этих рамках данный закон существует. Поэтому здесь более разумным представляется подвергать все критике, а не выдвигать однозначные представления.

Такое положение содержало бы в себе безусловное требование сомнения по отношению к суждениям любого типа. Однако при всей своей строгости данное положение вместе с побуждением к сомнению одновременно побуждает к оспариванию самих сомнений. Таким образом, если наличие какого-либо феномена, а именно – закона компенсации, вызывает сомнения, то те же сомнения должны возникать при утверждении о его отсутствии. Такое обстоятельство хоть и никак не доказывает наличие или отсутствие закона компенсации, но все же демонстрирует открытость этого вопроса, что дает мне право самому обосновать предположение о его действенности.

Но прежде чем начать это делать стоит задаться вопросом, не противоречит ли заявление о наличии такого феномена концепции данной теории. Ведь если мы доказываем, что все спорно (даже в определенных рамках), мы в сущности противоречим себе, поскольку доказательство – нечто неоспоримое. То есть при этом мы получаем картину «то, что все спорно – не спорно».

Суждения подобного рода были уже описаны в первой главе. И тогда, и сейчас остается неясным, являются ли такие суждения законченными или же допускают своим наличием возможность последующих выводов. Очевидно одно: и в первом, и во втором случае такое положение будет спорным.

Как видите, в процессе рассуждений нам часто приходится возвращаться к той искомой точке, откуда все начиналось. Теория вечного спора – это замкнутый круг, где нет начала, но есть свое течение. У меня получилось начать из ниоткуда и дойти куда-то, при этом не имея возможности покинуть пределы этого круга.

Нужно осознавать, что именно из-за таких суждений, замкнутых и парадоксальных, спор называется ВЕЧНЫМ.

Аналогично и в случае с законом компенсации. Имеем ли мы право говорить о 100%-но повторяющихся положениях (законах), имеем ли право доказывать что-то в теории вечного спора и не противоречит ли это общей концепции? Нет. Это еще больше актуализирует концепцию, оспаривая ее. Этот процесс как бы подкидывает еще несколько дров в вечный костер.

Как вы понимаете, предыдущие несколько абзацев были посвящены обоснованию того, что я имею право говорить о законе компенсации в теории вечного спора. Пора приступить к самому закону…

Закон компенсации

Компенсация – это одновременно возникшее обстоятельство в результате какого-либо явления в противовес с диаметрально противоположным обстоятельством, которое уравновешивает общее оценочное положение.

Закон компенсации – одно из базовых понятий данной теории. Современная наука и даже многие современные ненаучные взгляды дошли до того состояния, которое позволяет им видеть два противоположных полюса в любом явлении – положительный и отрицательный. Эта идея встречается, например, у Ньютона, утверждающего: «Действию всегда есть равное и противоположное противодействие», или же у Н. Пезешкиана, который будучи основателем «позитивной психотерапии», был убежден, что любой симптом можно толковать в позитивном ключе, например, «ожирение: способность доставлять удовольствие и восполнять дефицит внимания при помощи еды. Акцентирование ощущений, таких как вкус, эстетика блюд, широта взглядов в отношении продуктов питания». «Нервная анорексия: способность обходиться малыми средствами. Способность разделить тяготы мирового голода» [23]. Этот принцип можно заметить житейским: «у каждого своя правда» и т. д.

В книге Люсьена Леви-Брюля «Первобытное мышление» приводится убедительный пример, на который мы можем взглянуть в ракурсе интересующего нас вопроса. Исследуя мышление первобытного человека, автор пришел к мнению, что оно носит крайне мистический характер. Первобытные люди верили в существование мистической волшебной силы, а некоторых людей вовсе считали волшебниками. Такой волшебник мог наградить другого жителя неким талисманом, который должен был защищать его от всяких невзгод. Но когда эти невзгоды все-таки с ним случались, им и в голову не приходило усомниться в волшебных качествах этого талисмана. Они искренне полагали, что на другом конце планеты какой-то другой волшебник создал противоталисман еще большей силы, жертвой которого он и стал [18].

Любой здравомыслящий современный человек в первую очередь подумает о наивности восприятия первобытных людей в, казалось бы, довольно ясной ситуации. Но данный пример поучителен именно тем, что показывает возможность наличия альтернативной точки зрения на, казалось бы, единственно возможную и вполне очевидную интерпретацию событий.

Любой предмет, находящийся в спокойном неподвижном состоянии, нельзя назвать явлением. Явление, согласно С. И. Ожегову – это выражение сущности; то, в чем она обнаруживается [21]. Например, стол – это предмет, а падающий стол – явление (во время падения проявляется одно из качеств стола, хотя бы то, что он умеет падать). Любое явление при оценивании, казалось бы, может содержать в себе лишь один тип свойств – положительных или отрицательных. Однако это не так. Свойства, рождаемые при явлении, делятся в равной степени на два диаметрально противоположных полюса, обозначаемые плюсом и минусом.

Свойство – это качество, признак, составляющий отличительную особенность кого-то или чего-то [21].

Нужно понять, что свойств не два; два – полюса. Свойств в одном явлении может и быть гораздо больше двух, но при этом все они парные.

Наличие свойств дают возможность оценивать явления с двух диаметрально противоположных позиций. Поэтому свойства и контрсвойства могут использоваться в качестве почвы для аргументов и контраргументов. Необходимо знать, что основа спора, независимо от его формы, держится именно на них. Например, претензия – это обвинение на основе отрицательных свойств того явления, за которое вы несете ответственность. Пользование отрицательным свойством данного явления может дать аргумент вашему сопернику, а пользование контрсвойством (положительным свойством) – контраргумент для вас. Итак, если в любом явлении наблюдается свое свойство и если каждое свойство рождает контрсвойство, то любой аргумент, вытекающий из свойства, рождает контраргумент.

Аргумент – это логический довод, служащий основанием доказательства чего-либо [10].

Предмет спора – явление. Мнение в контексте спора – то же самое, что и свойство явления. Но как превратить мнение в аргумент? Это зависит от того, вы начинаете спор первым или

являетесь отвечающим. Поясню относительно обоих случаев. Если вы начинаете первым – мнение превращается в аргумент двумя методами: методом «потому что» и методом критики противоположного мнения. Если вы выбрали первый метод, то мотив вашего выбора должен вам помочь в обосновании вашего мнения (см. в главе «мотив»), если выбрали второй метод, то изначальное мнение – это не аргумент, аргумент – противоположное мнение, критикующее первое, то есть либо второе мнение, скорее всего соперника, либо третье ваше мнение. Стало быть, если мы называем аргументом мнение, которое критикует противоположное мнение, то изначальное мнение не аргумент, но оно превращается в аргумент в том случае, если вы мысленно сами себя раскритиковали и сами дали контркритику своей критике. Проделывая эту операцию, вы получаете картину, при которой первое ваше выражение высказывает мнение относительно явления, а второе – является аргументом первого.

Если же вы являетесь отвечающим – то ваше мнение, которое является диаметрально противоположным мнению соперника, превращается в аргумент лишь при наличии прямой или косвенной критики первого мнения. Критика появляется автоматически, если вы ведете спор, исходя из естественного желания спорить (когда вы не согласны с соперником), а не потому, что так нужно. Во втором случае критика, конечно, также существует, но для ее нахождения требуются гораздо большие творческие усилия.

Таким образом мы получаем картину, при которой противоположное мнение – аргумент по причине критики первого мнения; а первичное мнение превращается в аргумент либо благодаря мысленной самокритике и критике самокритики, либо благодаря методу «потому что». Итак, мы получаем 2 типа аргументов:

«Потому что» – отвечает на вопрос «почему это правильно».

«Критика критики» – отвечает на вопрос «почему обратное этому неправильно».

Однако разные авторы имеют свои соображения на этот счет. К примеру, А. В. Филиппов и Н. Н. Романова выделяют целых 17 типов аргументов, таких как:

– аргумент к делу;

– аргумент из опыта;

– доказательство от противного;

– аргумент к суждению;

– парадиастола;

– аргумент из второстепенных обстоятельств;

– аргумент из молчания;

– аргумент к незнанию;

– пример в противоположность;

– доказательство к более сильному;

– аргумент «по одному познай близкое другое»;

– антанагога;

– обоюдоострый аргумент;

– стратегия маневра;

– аргумент к уступке;

– аподиоксис;

– аргумент от абсурдного [28].

Разделение аргументов на такой широкий несвязанный спектр, на мой взгляд, недопустимо. Это подобно тому, как если бы, классифицируя яблоки, мы бы выдвинули следующие их типы:

красное яблоко; желтое яблоко; яблоко, выращенное с любовью; яблоко, за которым ухаживали с болью в сердце; яблоко, которое вытиралось полотенцем; яблоко, которое вытиралось носком; яблоко, которое поливалось дождем; яблоко, которое поливалось по усмотрению владельца яблони и т. д.

Цель любой классификации – упрощение, а не усложнение разделенного между собой распознаваемого понятия. На это утверждение можно было бы возразить, сказав, что иногда целью классификации может быть не упрощение, а охват всех возможных различий изучаемого понятия. Но такая позиция также была бы некорректной… Охватить все возможные различия невозможно, так как до начала самой классификации вам нужно обозначить критерий, по которому данный процесс будет осуществляться. Если же вы определяете критерий – вы задаете рамки данному процессу, после чего для вас становятся недоступными те типы изучаемого понятия, которые находятся за пределами обозначенного критерия. А значит охватить все типы невозможно. Если заранее вы не определяете критерий, по которому осуществляется деление, вы будете разделять бесконечно. В данном случае им либо нужно было определить критерий классификации и в результате ограничиться несколькими типами, либо вовсе отказаться от него и продолжать классификацию бесконечно, постоянно описывая типы аргументов со всех возможных точек зрения, а не ограничиваться семнадцатью. Поэтому подобные классификации я воспринимаю не как классификацию 17-и аргументов, а как классификацию 17-и приемов.