Текст книги "Теория вечного спора"

Классификация чего угодно должна начинаться с двух противоположных крайностей обсуждаемого понятия и, при необходимости, дополняться несколькими типами, расположенными внутри этого диапазона, или же вовсе концентрироваться на двух типах, а не брать отдельные примеры из разных концов света, объединять их и называть это классификацией. В этом случае вы получите что-то наподобие классификации яблок.

Принимая во внимание все эти обстоятельства, я разделил аргументы на 2 типа, а не на 17 или 150. Добавлю, что критерием моей классификации является «правильность». Аргумент – это суждение, которое показывает правильность вашей позиции, либо показывает неправильность позиции соперника.

Возвращаясь к предыдущей теме, я вынужден задаться вопросом: почему мы предметом спора называем явление, а не, допустим, вещь?

Казалось бы, и вещь может родить мнение. Возьмем одну вещь, к примеру, опять же – «стол». Глядя на него, у вас может возникнуть определенное мнение (стол красивый, стол удобный и т.д.), стало быть, предметом спора может быть не только явление, но и вещь, поскольку и она может вызвать мнение? Однако это не так. Сам по себе этот стол не может родить мнения, но он может вызвать у нас ассоциации с каким-то иным предметом, либо стимулировать воображение по эффективности применения этой вещи, и только после этого может родиться мнение; но сам процесс вызова ассоциаций или возбуждения воображения осуществляется относительно явления, в котором принимает участие данная вещь. Например, как мы, глядя на стол, понимаем, удобен он или нет? Допустим, мы представляем человека, сидящего за этим столом, и в зависимости от особенностей такого «сидения» мы формируем свое мнение об удобности или неудобности этого стола. То есть в нашем воображении при взаимодействии этих понятий – стол, сидение, человек – проявляется движение, а значит, – это уже явление.

Стало быть, вещь может вызвать явление, но только явление может родить мнение, следовательно, предмет спора – явление. Однако необходимо понимать, что явление – не есть мнение; явление рождает мнение. Мнение – это следствие явления. Явление становится предметом спора в случае, если мы его оцениваем. Оценивание осуществляется словами «правильно – неправильно», «хорошо – плохо». Предмет спора – явление, оценивая которое, рождается мнение.

Рассмотрим какое-либо высказывание, к примеру: «груша желтая» – это мнение, и как оно оценивается? Если желтость груши явление неоспоримое – то ваши слова не мнение, а констатация. Ваши слова против вашей воли становятся мнением, если им есть альтернативная точка зрения, которая может быть высказана кем-то. А она, появившись, с вами не согласна, а значит, вас оценивает. Стало быть, вы, утверждая, что груша желтая, в свою очередь оспариваете противоположное мнение, а значит, считаете его неправильным, и тем самым происходит оценивание.

Оценка может быть высказана напрямую, противореча конкретно ссылаемому суждению, либо не высказана – и противореча опосредованно (имея в виду: «даже если кто-то так думает»), но в любом случае оценка – это высказанное или не высказанное мнение.

Примеры закона компенсации

Тема жизни и смерти является показательным в вопросе изучения компенсаторных свойств. Она ярко демонстрируется у экзистенциальных философов. И. Т. Фролов, например, отмечает: «Сегодняшний человек, согласно экзистенциализму, может черпать силы только в своей слабости, он может обрести смысл своей жизни не перед лицом вечного и бесконечного, а перед лицом смерти» [29].

А. Камю говорил: «То, что называется причиной жизни, оказывается одновременно и превосходной причиной смерти» [30].

В известном армянском анекдоте описывается случай, когда некий мужчина взял деньги в долг от влиятельного человека по прозвищу «Анаконд», а затем не смог расплатиться. Анаконд со своими подчиненными вывозит его за город, приставляет пистолет к его голове и начинает напоминать ему перед выстрелом о своем величии, и о том, как плохо не возвращать долги. Он же, стоя перед ним на коленях, начинает просить о пощаде:

– Анаконд, прошу, не убивай. Не убивай! У меня есть жена, четыре ребенка, мои родители живут с нами, ввосьмером живем в однокомнатной квартире, даже эта квартира не наша – съемная, дома никто не работает, только я работаю – весь день с утра до ночи, работаю, пашу, мучаюсь, чтоб всех содержать, все на моей шее… хотя… убивай.

Все, что является аргументом тому, чтобы жить – является аргументом того, чтобы умереть.

Идеальными примерами, показывающими механизм работы данного закона, я считаю споры на тему политики и существования бога. Пожалуй, в любом обществе довольно часто можно стать свидетелем спора, где соперники придерживаются противоположно оценочных взглядов относительно действующих политиков. Например:

– Наш президент проиграл войну, потому что он «плохой».

– Наш президент проиграл войну, потому что он «хороший».

Любое действие президента, да и любого человека, вызывает в равной степени как повод для положительной оценки, так и для отрицательной. Следовательно, если любое действие рождает аргумент к чему-то, оно же рождает и контраргумент.

Приведу практический пример применения закона компенсации во время спора из своего опыта. Однажды мне довелось поспорить с амбициозным молодым человеком, у которого возникли ко мне довольно интересные претензии. Для того, чтобы не раскрывать всех подробностей этого разговора, условно представим, будто мы вдвоем хотели приобрести одну и ту же машину (хотя там речь шла не о машине). Итак, он утверждает: «Эта машина не моя, но я уверен, что она будет моей, поэтому я хочу, чтобы ты мне не мешал». Я же отвечаю: «Если ты уверен, что эта машина будет твоей – это означает, ты уверен, что тебе в этом никто не может помешать. Если ты уверен, что тебе никто не может помешать, зачем ты хочешь, чтобы я тебе не мешал?»

То есть, он высказывает свою уверенность и из нее получает аргумент; я основываюсь на его же уверенности и из нее получаю контраргумент. По сути, он утверждает: «если я уверен – я имею право», а я говорю, «если ты уверен – ты не имеешь пра́ва».

Примеров компенсации может быть очень много. Например, идеальное доказательство невиновности вызывает подозрения; проблемы дают повод быть сильным; или же на практике можно заметить, как любой заядлый кляузник с легкостью найдет и подвох, и злые намерения в вашем абсолютно добром поступке. А ведь он находит такие намерения, поскольку потенциально они возможны; вы можете сделать что-то, и взгляд на этот поступок с одной стороны может оцениваться со знаком плюс, а с другой стороны со знаком минус.

Теперь мы в определенной мере имеем представление о законе компенсации. Конечно, приведенные примеры не исчерпывают всех возможных ее (компенсации) проявлений. Но этого достаточно, чтобы описать механизм ее работы.

Прежде чем перейти ко следующей главе, я должен настаивать на том, чтобы вы не рассматривали эту главу в отрыве от следующей, поскольку она не исчерпывает всей сути и всего описания механизма действия данного закона. Исчерпывающее описание моих представлений я представлю в следующей главе…

ГЛАВА 7. Компенсация компенсации

Может показаться, что, если бы все компенсировалось в равной степени, ничего бы не функционировало, не было бы таких слов, как победа и поражение, так как победой мы называем превышение положительных свойств над отрицательными в одном явлении, однако это, казалось бы, противоречит нашим взглядам, поскольку мы считаем, что положительные и отрицательные свойства прямо пропорциональны и не превышают друг друга в одном явлении. Казалось бы, что, если бы закон компенсации работал, все слова должны были бы носить нейтральный характер, а не перепрыгивать из крайности в крайность. Однако в этой главе мы постараемся рассмотреть и проанализировать последующие неоднократно рождаемые компенсации из предыдущих и тем самым описать принцип работы компенсации в явлениях, выходящих за рамки баланса. Постараемся понять, возможна ли вечная цепочкообразная компенсация.

На мой взгляд, в предыдущей главе мне удалось аргументированно показать наличие компенсации в любых явлениях. В данной главе мы будем говорить о ее неугасаемости, о бесконечности противостояния двух противоположных сил по причине наличия бесконечно новых компенсаций.

Итак, если утверждение в предыдущей главе о том, что в любом явлении есть компенсация – верно, то должна существовать и компенсация компенсации, поскольку и компенсацию можно считать явлением. Причем из-за наличия повторяемости она может носить бесконечный характер. Результат неравенства двух противоположных сил при компенсации не опровергает закон о его существовании, а лишь заставляет углубиться в нее еще глубже и составить следующее предположение: если изначально любое явление компенсируется пропорциональными силами, то проходя через ряд компенсаций оно может покинуть пределы баланса и склониться к одному из двух сил.

Представим явление, в котором изначально наблюдается одно положительное свойство. Это самое свойство рождает диаметрально противоположное, но на этом не ограничивается, поскольку уже имеющееся диаметрально противоположное свойство рождает в свою очередь диаметрально противоположное, а последующее в свою очередь… И так бесконечно…

«Вещь обладает свойством вызывать то или иное в другом и проявляться своеобразно в своем соотношении с другими вещами» [7]. – Гегель.

В нашей концепции каждый плюс и каждый минус равносильны. Победа достигается путем преобладания количества, а не качества плюсов над минусами в пределах одного явления, а баланс достигается их уравниванием. И если плюс и минус в одном явлении диаметрально противоположны, то есть находятся в одной плоскости и компенсируют друг друга, то их силы должны быть равны для совершения компенсации; а если существуют такие понятия, как «победа» и «поражение», количество плюсов и минусов не всегда равны. Плюс в одном явлении может быть сильнее или слабее минуса в другом явлении, однако диаметрально противоположные – равны по силе.

Пример КК: представьте, вам нужно добраться из пункта А в пункт Б… и у вас есть два способа дойти туда: бежать и дойти быстро, либо шагать и дойти позже. Казалось бы, бежать эффективнее, поскольку при этом вы тратите меньше времени на преодоление одной и той же дистанции, однако, согласно закону компенсации, отрицательная сторона при этом выражается в том, что при беге вы тратите больше энергии. КК проявится в данном случае при условии, что вам выгодно дойти быстрее до пункта Б и при этом потратить больше энергии с целью сбросить калории.

Если принцип работы компенсации обесценивает предыдущий аргумент, то компенсация компенсации – растягивает процесс их возникновения и обесценивания до бесконечности.

Для наглядности представлений о применении КК в споре приведу следующий пример. Конечно, он идеализирован, и вряд ли вы встретите подобный спор на улице. Реплики из этого примера подобраны исключительно для демонстрации принципа работы КК. Итак, спорят два человека:

– Лучше быть слабым, чем сильным. Если ты слабый, от тебя мало ожидают, на тебя ложится меньше обязанностей.

– Но если на тебя ложится мало обязанностей, тебя могут недооценивать.

– Если тебя недооценивают, тебе легче удивлять людей.

– Если ты легко можешь удивлять людей, ты непредсказуемый, поэтому тебя могут бояться.

– Если тебя боятся, ты доминируешь.

– Если ты доминируешь, ты можешь вызвать ненависть…

Этот спор может продолжаться бесконечно. Однако тут продемонстрирована лишь ничтожная часть того, насколько спор может разветвляться. Нужно учесть, что в процессе спора работают не только механизмы компенсации, но и многие другие; тут же показана лишь одна узкая линия спора.

Чтобы вы имели представление о возможном количестве разветвлений изначально заложенного направления спора, приведу следующую схему:

Схема не закончена, она может продолжаться. В первом ряду в виде окружности показано явление, которое рождает два противоположных полюса, в которые входят свойства и контрсвойства в равном количестве; затем каждое свойство вызывает еще одно обратное свойство, тем самым каждый из полюсов умножается на 2, создавая при этом новые и новые ряды… Эта схема бесконечна.

Можно утверждать, что в главах о компенсации я ставил себе задачу описать формулу критического мышления. Если мне это удалось, то с практикой у вас будет развиваться способность находить бесконечные противоположные мнения на любые предыдущие мнения. Пожалуй, в споре это является базовой основой. В последующих главах я попытаюсь показать другие инструменты и способы ведения спора.

ГЛАВА 8. Фильтр. Количественные характеристики

Как говорилось выше, к количественным относятся те характеристики, учет которых обязателен в процессе обоснования и бесчисленное количество которых является одной из причин растягивания спора до бесконечности. Одной из ее особенностей является анализ всех составляющих предложения, начиная с окончаний слов и заканчивая запятыми.

Основные проблемы

В данной главе нам предстоит разобраться с тонкостями речи, разделить каждое слово соперника или свое слово в предложении на отдельные частицы и предпринять попытку понять или обосновать их. Многие выражения слишком обобщены и могут иметь несколько значений. К примеру, выражение «не курить» может восприниматься и как запрет, и как просьба, и как рекомендация, а выражение «курить запрещено» менее обобщенно и имеет единственное запрещающее значение. Очень важно уметь лингвистически грамотно и корректно выражаться и умело находить неверные выражения в речи соперника. Одно и то же выражение в разных контекстах может иметь разные оттенки, такие как рекомендация, требование, просьба, запрет, приказ, претензия и т. д. Иногда они передаются с помощью интонации, а иногда – пунктуационно. Наша задача заключается в том, чтобы не дать сопернику говорить слишком обобщенно, поскольку это даст ему возможности уклониться от ответственности. А говорить ли самому подобным образом зависит от того, с какой целью протекает спор – ради достижения истины или ради победы. Впрочем, в определенных случаях говорить кратко необходимо, однако кратко – не значит обобщенно. Кратко – это лаконично.

К примеру, вопрос «почему?» имеет больше одного значения:

– Почему? = с какой целью? (пример: почему ты спешишь?)

– Почему? = следствием чего это является? (пример: почему бутылка упала со стола?)

Учитывая эти обстоятельства, становится ясно, что в некоторых случаях вопрос собеседнику может быть задан, имея в виду одно «почему?», а ответ может быть дан на другое. Это и может стать причиной недопонимания. Обычно, психологи в процессе консультирования предпочитают избегать вопроса «почему?», руководствуясь тем, что этот вопрос нередко вызывает защитные реакции клиентов. [17].

Или же представим, что первый собеседник утверждает: «Человек не может одновременно войти и не войти в одну и ту же реку». Посчитаем это утверждение истинным. Второй собеседник отвечает: «Может». Однако это пока не свидетельствует о его противоположном мнении относительно первого собеседника, возможно, это выражает его согласие, поскольку слово «может» вправе пониматься и как «возможно (ты прав)», и как «нет, он в состоянии это сделать (ты не прав)». Таким образом, становится вероятным выражение «может может, а может не может», которое может быть понято как «возможно ты прав, а, возможно, ты не прав». Такие обстоятельства, конечно же, умышленно или неумышленно усложняют процесс общения, а следовательно, и спора.

Или же представьте, вы сказали человеку, сидящему на скамье, чтобы он там не сидел. Если вы хотите избежать его претензий, то вполне можете сказать, что хотели предложить ему лечь, исходя исключительно из добрых намерений. В данном случае истина на стороне соперника, и заключается в том, что вы повели себя некорректно, а ваши слова были вовсе не предложением, а требованием. Но ввиду того, что ваш соперник, прежде чем перейти к претензиям, не потребовал уточнить смысл вашего высказывания, истинная картина полностью не проясняется, что дает вам возможность оправдаться.

**************

В данной главе мы постараемся дать правильное представление отдельно взятых понятий, таких как традиция, культура, норма, мораль и т. д. К примеру, если вашу машину забросают тухлыми яйцами и будут ссылаться на то, что в данном регионе это называется традицией, вы должны иметь правильное представление об этом, чтобы обосновать свою противоположную точку зрения. Если вы обладаете достаточным интеллектом, чтобы отличить традицию от привычек, то смело можете ответить, что данные действия не могут считаться традициями, а представляют собой лишь антисоциальную привычку, за которую нужно отвечать, поскольку она не предполагает автоматический уход от ответственности. Если же вы в данный момент затрудняетесь самостоятельно дать определение какому-либо понятию и отличить его от другого понятия, то вполне разумным будет спросить у самого автора «А как ты понимаешь значение этих слов? Что по-твоему традиция?». Если у него неправильное представление о данном понятии, то любой его ответ не сможет исключить вашу возможность продолжать спорить. В данном примере собеседник может ссылаться не на традицию, а на норму. Якобы, если большинство в нашем регионе так поступают, то это считается нормой. Вы же можете ответить, что, если вы находитесь в кругу из 20 человек, и 11 из них без причины влепили вам пощечину, это не норма. Проблема определения нормы всегда существовала. Она изучалась в области философии, медицины, психологии и др. Но до сегодняшнего дня исчерпывающего определения нормы никто не дал. Потому и это понятие можно отнести к спорным, что можно рассматривать не как погрешность к предлагаемой теории, а как ее преимущество. Г. В. Олпорт, например, понимает норму следующим образом: «Слово «норма» означает «руководящий стандарт», нормальный – значит отвечающий такому стандарту. Отсюда следует, что «нормальная личность» – это личность, поведение которой соответствует тому или иному руководящему стандарту, а «аномальная личность» – та, поведение которой не отвечает этому критерию.

Однако сделав подобное заявление, мы сразу же обнаруживаем существование стандартов двух совершенно разных видов: статистических и этических. И те и другие могут применяться для различения нормальных и аномальных людей, но первые характеризуют среднее или обычное, вторые – желательное или ценное.

Два этих стандарта не просто различны, но во многих отношениях прямо противоречат друг другу» [22].

**************

На ряду с проблемой определения нормы всегда существовала и проблема определения морали. Их оценки относительно наличия в данной теории идентичны – безусловно, своей неоднозначностью они усложняют процесс спора, но также его актуализируют. Классическими в этом вопросе являются противоположные подходы Канта и Ницше. Кант утверждал: «Та воля безусловно добра, которая не может быть злой, стало быть, та, максима которой, если ее делают всеобщим законом, никогда не может противоречить себе. Следовательно, принцип: поступай всегда согласно той максиме, всеобщности которой в качестве закона ты в то же время можешь желать, – также есть высший закон безусловно доброй воли; это единственное условие, при котором воля никогда не может сама по себе противоречить, и такой императив есть категорический императив» [15].

В противовес утверждает Ницше: «Все философы с надутой серьезностью, возбуждающей смех, требовали от себя кое-чего несравненно более великого, более притязательного и торжественного, как только им приходилось иметь дело с моралью как наукой: они хотели обоснования морали, – и каждый философ до сих пор воображал, что обосновал ее; сама же мораль считалась при этом „данною“. Как далека была от их неповоротливой гордости эта кажущаяся незначительной и оставленная в пыли и плесени задача описания, хотя для нее не были бы достаточно тонки искуснейшие руки и тончайшие чувства» [20].

**************

Спор, кроме учета осторожности в использовании выражений, предусматривает также рекомендуемые запреты. Далее я перечислю список действий и мотивов, применение которых в споре я бы не рекомендовал по причине осложнения дальнейшего ведения спора не в вашу пользу. Конечно, вам выбирать предпочтительность своих мотивов и последующих действий, я также представляю так: некоторых случаях, возможно, приходится делать исключения и переступать через данные рекомендации, однако они относятся не ко всем возможным видам спора, а лишь к большинству. Рекомендации следующие:

– не называйте свинью ослом – претензии будут и у свиньи, и у осла;

– не допускайте жалости, не стесняйтесь влиять на ход спора;

– будьте внимательны к своими решениям и не пытайтесь предъявлять претензии относительно темы, которую считаете уже закрытой.

Принцип структурной целостности

Описание данного принципа начну с примера, после чего приступим к полноценному анализу. Итак, если 4 килограмма яблок стоят 40 копеек, то сколько стоит 1 килограмм? 10 копеек? Килограмм яблок может стоить 12 копеек, но при условии, что если вы возьмете оптом, общая цена может снизиться до 10 копеек, составляя в целом 40 копеек.

Таким образом, данный пример красноречиво говорит о необходимости информационного исчерпания всех влияющих на ситуацию специфических условий ради установления адекватной оценки.

Обладание навыками противоположного мышления, описанного ранее, или действенными навыками любого другого рода, конечно, помогут вам, но этого может не хватить. Для грамотного ведения спора необходимо уметь правильно оценивать ситуацию и делать соответствующие умозаключения. Предмет спора – явление. Для адекватного восприятия определенного явления и дачи относительно него адекватной оценки необходимо принимать во внимание его систему строения. Важно понимать, что нельзя, опираясь на опыт и недальновидные рассуждения, приписывать всем случаям одинаковый итог. Случай, внешне совпадающий по всем параметрам предыдущему опыту, может иметь абсолютно противоположный окрас. По этой причине будет разумным, анализируя новую ситуацию, учитывать ее уникальность. Учет такого рода уникальностей заставляет тратить бесконечное количество времени, что и является одной из возможных причин «вечности» спора.

К примеру, сын гуляет со своей мамой, и вдруг на них нападает собака. Она, лая, бежит на них издалека. В этот момент сын разворачивается и убегает, оставляя свою маму одной. Можем ли мы назвать поступок сына трусливым? Пока что нет. Нам нужно выявить причину, почему он убежал. Примечательно, что в такого рода ситуациях собаки обычно нападают не на стоящего, а на того, кто убежал. Возможно, сын знал о таком поведении собак, и нарочно убежал, чтобы отвлечь ее от своей мамы. В этом случае его поступок не трусливый, а героический.

Вся суть данного принципа заключается в уникальности и относительности явлений, о которых нам нужно сформировать свое мнение. В большинстве случаев они настолько уникальны, что не повторяются больше нигде. Поэтому каждый вопрос стоит рассматривать, хоть и основываясь на общие правила, однако тем не менее учитывая и единичные, присущие лишь этому случаю, поскольку выглядящие, на первый взгляд, банальные ситуации или явления могут быть относительными и таить в себе каверзные моменты.

Не стоит забывать, что учет правил, влияющих на ситуацию должен быть исчерпывающим и целостным. Что же такое целостное представление? Ответ на этот вопрос довольно сложный. Представьте некую истину, выявление которой вас заинтересовало. Для этого вы стараетесь получить как можно больше информации об этом. Представим, что для исчерпывающего понимания этой истины требуется 7 единиц информации. И вы получили всего лишь одну единицу и, следовательно, приблизились к истине, затем получаете вторую единицу и, казалось бы, еще больше приближаетесь к ней, однако это не всегда так. К примеру, истина заключается в том, что перед вами стоит одноногий конь, жонглирующий слонами (подбрасывая и ловя их), которых вы не видите. На первом этапе вам раскрывают одну часть истины, говоря, что часть скрытого от вас составляет хобот. Эта информация приближает вас к истине, поскольку дает возможность предположить, что среди всего прочего есть слон. На втором этапе вам говорят, что скрытое от вас держится на одной опоре, после чего, сопоставляя имеющуюся информацию, у вас может возникнуть мысль о том, что единственной опорой является хобот слона. Вы не можете представить наличие коня, поскольку о нем ничего не упоминалось и, естественно, вы делаете предположения на основе уже имеющейся информации. Однако если первая информация приблизила вас к истине, то вторая – оттолкнула от нее. Дополним этот пример двумя новыми информациями:

1) животное, стоящее на одной опоре, выполняет действия с другими животными, находящимися в воздухе;

2) эти действия вызывают положительную эмоциональную реакцию у наблюдающего.

Если остановить на этом этапе частичное описание, то может сложиться картина, при которой стоящий на хоботе слон подкармливает летающих птиц, будучи оптимистично настроен.

Таким образом, следует осознать, что не всякая часть истины реально приближает к общей истине. Нельзя утверждать, что информация, частично описывающая истину, пропорционально приближает вас к ней. В каком-то случае она может и оттолкнуть от нее. Поэтому крайне важно не упираться на отдельные части истины, а рассматривать ее целиком, и никак иначе. В противном случае ваше представление о ситуации будет поверхностным, неполноценным или вырванным из общего контекста, что может вовсе исказить истину.

Последний аргумент

В большинстве случаев спор выигрывает именно тот, кто приводит аргумент последним. Однако так не должно быть. Представьте героя, который совершил предательство и представьте предателя, который совершил геройство; в обоих случаях отношение к такому человеку со стороны общества резко изменится в пользу последнего. Человек, совершающий много героических поступков, сразу становится предателем, совершив одно предательство. А человек, совершавший много предательских поступков, становится героем, совершив один героический поступок.

Конечно, данные примеры относятся к системе оценивания лишь большинства людей, а не всех. Однако, так или иначе, в подавляющем большинстве случаев последний случай или последний аргумент по каким-либо причинам запоминается и воспринимается позитивнее, чем предыдущие, в то время как очередность аргументов или форм поведения в своем большинстве не должна иметь влияния на формирование оценки. Исключениями могут считаться лишь особые случаи, в которых последнее действие перечеркивает предыдущие, отрицает возможность повторения уже совершенных действий и предоставляет возможность повторения последних, как бы стирая прошлое и намекая на начало действий с чистого листа. Принцип последнего действия в большинстве случаев работает и в споре. На определенный аргумент вам могут ответить противоположным, не опровергающим ваше суждение, а лишь критикующим его, но тем самым создавая иллюзию того, что его аргумент более весомый. Я уже утверждал, что такое восприятие не является объективным. В этом случае вы можете донести до соперника мысль о том, что он пока еще не выиграл спор, либо, раз уж последний аргумент более весомый, вы можете повторить свое первоначальное суждение, сделав его и первым, и последним. К примеру, вы утверждаете, что яблоко вкусное, поскольку оно сладкое; ваш соперник утверждает, что еще вкуснее лимон, поскольку он кислый. Тем самым он создает иллюзию победы благодаря тому, что высказал свою мысль последним. Вы же в ответ можете повторить, сказав, что все-таки яблоко вкуснее из-за своей сладости.

Аналогия

Часто во время спора соперники приводят аналогии. Нам следует понять, что они из себя представляют, чтобы уметь отличать корректные уместные сравнения от неуместных.

Очень важно уметь отличать параллельные суждения, которые совпадают не полностью и искажают друг друга. Для этого нужно заглянуть в структуру каждого из понятий и понять механизм его строения, мораль, замысел. Мы можем приводить аналогии во время спора с целью более детального осознания ситуации, более ясной передачи наших мыслей сопернику. Аналогия – это проекция, приписывание черт, сути или замысла одного явления или понятия другому. В аналогиях могут быть использованы метафоры, крылатые выражения и прочие художественные средства.

К примеру, представим, что некий человек пишет художественную книгу. И в своем произведении он сравнивает своего персонажа со львом. А дальше приходит к следующему выводу: если лев – король животных, то и мой персонаж – король всех людей. Эта аналогия некорректна. Если принять во внимание общеизвестную метафору, то лев – не король всех львов, а король животных. Остальных. Под понятием «лев» имеются в виду все львы, а не отдельно взятый. То есть льва признают королем все остальные животные, кроме животных своего вида. А если проводить аналогию между львом и этим персонажем, то данный персонаж также может быть королем только для остальных животных, но не для особей своего вида, то есть людей.

Иногда аналогия, на первый взгляд, может казаться неуместной, однако после ее разъяснения возможна придача ей совершенно иного смысла. Нужно знать, что если есть хотя бы одна точка соприкосновения между двумя понятиями, то аналогия возможна. Сравнить между собой можно все что угодно, при условии, что акцент будет ставиться на пересекаемые точки. Действуя грамотно, можно даже оправдать вышеупомянутую аналогию.

Например, если писатель приходит к выводу: мой персонаж свиреп подобно королю всех животных. В данном случае аналогия корректна, поскольку сопоставляются не сам персонаж с королем всех животных, а их качества. То есть данное суждение можно перефразировать следующим образом: «он не король всех животных, но он такой же свирепый, как король всех животных».

Мы можем наблюдать, как изящно и понятно приводят аналогии известные писатели, поэты и ученые. Например, Макиавелли пишет: «Как художнику, когда он рисует пейзаж, надо спуститься в долину, чтобы охватить взглядом холмы и горы, и подняться на гору, чтобы охватить взглядом долину, так и здесь: чтобы постигнуть сущность народа, надо быть государем, а чтобы постигнуть природу государей, надо принадлежать к народу» [19].