Текст книги "Закат казанского феномена. История ликвидации организованных преступных формирований Татарстана"

15 ноября 2000 года министр внутренних дел РФ Владимир Рушайло* подписал приказ, в соответствии с которым МВД Татарстана должно было укомплектовать Временный отдел внутренних дел (ВОВД) Гудермесского района Чеченской Республики. В течение двенадцати месяцев, с апреля 2001 по апрель 2002 года, татарстанским милиционерам предстояло охранять правопорядок в городе Гудермесе.

Когда-то, особенно в первую чеченскую кампанию*, часто находились любители сравнить последнюю войну Советского Союза и первую войну новой России. Те же горы, та же тактика ведения войны со стороны местных – минирование дорог, обстрелы колонн, захват пленных. Не знаю, может, в том, что касается непосредственно боевых действий, и есть общее, а в остальном…

Афганистан – это Восток, средневековье, чужая культура, чужой язык, чужое всё. И наши солдаты для афганцев всегда оставались абсолютно ЧУЖИМИ. По сути, это ведь очень страшное слово – не зря именно c таким названием Голливуд выпустил целую серию фильмов-ужасов. Это то, с чем ты никогда не сможешь смириться, от чего постараешься поскорее избавиться и уничтожить.

А Чечня – это Россия, это наше, своё. Наши граждане, наш язык, общее прошлое, общий менталитет. Да, конечно, самобытная культура и специфические традиции, но для России, в которой проживает более сотни национальностей, это скорее норма, а не что-то из ряда вон выходящее. В Чечне жили и продолжают жить наши, русские люди, а российские солдаты, покидая Грозный после Хасавюртовского соглашения*, писали на БТРах: «Пусть она не права, но это – наша Родина».

Мне кажется, трагедия Чечни в том, что в первую кампанию шла именно военная операция. А что может быть ужаснее войны с собственным народом? Армия призвана бороться с внешним врагом, и можно понять состояние солдата, которого бросают на уничтожение врага внутреннего. Это же крах всех личностных установок, сбой в индивидуальной системе распознавания «свой – чужой». Всё! Он уже в каждом человеке видит потенциального врага, и много примеров, когда из таких бойцов впоследствии на «гражданке» формировались целые бригады киллеров. Да и неадекватные одиночки с боевыми навыками тоже натворили много дел.

Милиция же как раз та структура, которая умеет отделять «мух от котлет». Вычленение преступного элемента среди мирного населения, что называется, наш профиль. Возможно, пойди государство по этому пути с самого начала, многих трагедий удалось бы избежать.

Татарстанские милиционеры выезжают в командировки на Кавказ ещё с первой кампании, с 1995 года. Тогда же открывается и список наших боевых потерь: 30 июня 1995 года в городе Грозный при выполнении боевой задачи погиб сотрудник Чистопольского ГРОВД Ринат Сахапов*. Ему было 27 лет, а его маленькой дочери только-только исполнилось два года…

Одно из основных подразделений, постоянно поставляющих боевую силу, – управление по борьбе с организованной преступностью. Когда ещё СОБР* входил в состав УБОПа, и «собры», и оперативники круглогодично пополняли сводный отряд Волго-Вятского региона. 24 июля 2000 года трагически оборвалась жизнь оперуполномоченного СОБРа младшего лейтенанта милиции Камиля Салихова. Ранним утром при выезде из Старопромысловского района Грозного грузовики с сотрудниками сводного отряда Волго-Вятского РУБОП попали в засаду. Завязался бой. В это время бандиты подорвали заранее заложенный на обочине дороги радиоуправляемый фугас, осколок которого пробил навылет грудь Камиля. Он скончался по дороге в госпиталь от потери крови. Камилю было двадцать четыре года.

Я сам до двухтысячного года в Чечню не выезжал – руководителям это запрещалось. Но когда стали окончательно известны сроки и место дислокации нашего Временного отдела, я буквально напросился в одну из очередных поездок к Владимиру Рушайло. Мне нужно было своими глазами увидеть, что происходит в Гудермесе, прочувствовать атмосферу, познакомиться, пообщаться с местными коллегами. В той поездке я присутствовал на совещании, которое Владимир Борисович проводил непосредственно в Ханкале, слышал, какие он ставит задачи на месте, так что детали сложились в более-менее целостную картину.

С тех пор я регулярно выезжал в Чечню – во Временный отдел и к месту дислокации СОБРа и других подразделений. Шали, Грозный, Энгеной, Ханкалу – я и мои заместители объездили практически всю Чечню.

Конечно, мы при этом безбожно нарушали инструкции, в соответствии с которыми передвигаться по Кавказу можно было только с сопровождением чуть ли не на БТРах. А ведь охрана привлекает внимание, и потом всегда может произойти утечка информации: что знают двое, то знает свинья. Так что действовали мы по упрощённой схеме: на одиночном бронированном уазике, на обычной «шестёрке», на вертолёте… Может, и не очень правильно, но бог миловал.

…В Чечню мы входили практически уже с готовым решением по обустройству личного состава, по месту, по решению бытовых вопросов. Нас очень здорово поддержали президент и правительство Татарстана, оценив поставленную перед МВД задачу как общереспубликанскую. Под председательством премьер-министра РТ Рустама Минниханова была создана Временная правительственная комиссия по вопросам деятельности ВОВД, решили очень важный вопрос денежной компенсации сотрудникам – в размере 4 000 рублей ежемесячно.

Мы предусмотрели потребности всех подразделений в оборудовании, материалах и инструментах, причём реальные. Создали резервы вооружения, медикаментов, питания… Гудермес находится всего в 40 километрах от Грозного, и здесь также были полностью разрушены инфраструктура, коммуникации. Отсутствие питьевой воды – это же целая история! Как организовать доставку, не подвергая дополнительному риску сотрудников, как контролировать её качество? Решили и этот вопрос, пробурив с помощью АО «Татнефть» две водозаборные скважины. По железной дороге доставили в Гудермес 16 жилых блоков и жилой модуль.

Своих сотрудников, надо сказать, поддержали многие регионы, хотя были и такие, которые, ссылаясь на дотационность, ничего не сделали для милиционеров. Я бывал в местах дислокации некоторых сводных отрядов милиции… Честно говоря, приходилось испытывать стыд за коллег. Даже военнослужащие Минобороны, которых выбрасывали в чистом поле с минимумом запасов, и те как-то обустраивались: рыли землянки, налаживали быт и несли службу в более достойных условиях, чем отдельные сводные отряды отдельных регионов.

В конце марта в Гудермес отправился эшелон с татарстанскими милиционерами. Напутствуя ребят, я отдал приказ: обязательно вернуться живыми! К сожалению, выполнили приказ не все…

Первый год службы Временного отдела был разбит на четыре периода, четыре смены. Каждую возглавлял вновь назначенный руководитель, у каждой, помимо общих, были и свои отдельно взятые задачи.

Начальником ВОВД первой смены стал начальник Московского РУВД Казани полковник милиции Алексей Фёдоров. Его первым замом, начальником криминальной милиции – полковник милиции Станислав Мансуров.

Татарстанцы начали обустройство отдела практически с нуля: две трети сотрудников были задействованы на строительстве, а оставшаяся треть занималась непосредственно работой. Тем не менее результаты были впечатляющи: когда мы принимали Временный отдел у нижегородцев, раскрываемость преступлений составляла 20 процентов, а через три месяца, при передаче дел второй смене, этот показатель составлял уже 70 процентов!

Поначалу наши милиционеры немного сомневались в своих силах (опыта борьбы с террористами никакого не было), но вскоре освоились. Оказалось, что их бандформирования от наших практически ничем не отличаются – только вооружённостью, может быть, да ещё наглостью. Мы даже смеялись: боевики предпочитали передвигаться на белых «шестёрках», и в Казани когда-то на убийства бандиты выезжали на белых «шестёрках». Ребята шутили: надо нашу «братву» привезти в Чечню, и пусть бандиты между собой разбираются – кто кого. Вообще, опыт борьбы с казанскими преступными группировками оказался бесценным, мы на практике убедились, что у бандитов нет национальности.

Хотя имелись и различия, конечно. Боевики в основном проявляли активность по ночам: знали, что ночью федералы закрываются, во Временных отделах большинство спят, выставляя только усиленную охрану. Улицы становились свободны, и начинались точно такие же, как в Москве, Питере и других городах, бандитские пьянки в кафе, гулянки с девочками, езда на машинах со стрельбой. Поэтому мы решили работать и по ночам.

Но не должно сложиться ложного впечатления, что порядок в городе контролировали исключительно прикомандированные милиционеры. Местный, Гудермесский, отдел милиции продолжал действовать, и наши коллеги-чеченцы работали на пределе человеческих возможностей (они-то были не в командировке и на отпуск через несколько месяцев рассчитывать не могли).

Обстановка в Гудермесском районе характеризовалась как сложная. Малочисленные бандитские группировки, избегая открытых боестолкновений, вели активную «мино-фугасную» войну. С апреля по июнь наши сотрудники раскрыли 7 терактов и предотвратили несколько серьёзных преступлений.

При проведении спецопераций оперативники задержали 20 человек, объявленных в федеральный розыск, разыскали пятерых, считавшихся без вести пропавшими. Удалось раскрыть и два преступления, совершённых сотрудниками милиции постоянного отдела. Первое – разбойное нападение на инкассаторов на территории Дагестана в 1998 году, когда погибла женщина. Второе случилось за полтора года до нашего приезда, на границе Чечни и Дагестана. Группа боевиков, в которую входил и милиционер, совершила вооружённое нападение на один из дагестанских ЛОВДТ. Были убиты девять милиционеров, а всё оружие, находившееся в дежурной части, захватили нападавшие.

Почти два месяца служба Временного отдела шла без происшествий, но в конце мая произошло ЧП. 29 мая на окраине Гудермеса на взрывном устройстве подорвался наш уазик. Осколочные ранения получили Сергей Лачугин из УВД Зеленодольска и Михаил Павлов из Московского РУВД Казани. Был ранен и милиционер-водитель из ГУВД Санкт-Петербурга, состоявший в группе огневой поддержки. По счастью, ребята остались живы – не в последнюю очередь потому, что и милиционеры, и сама машина были обеспечены средствами защиты.

Вторая смена несла службу в Гудермесе с июля по октябрь 2001 года. Возглавлял Временный отдел начальник Советского РУВД Казани полковник милиции Фаяз Шабаев*, службу криминальной милиции – заместитель начальника управления уголовного розыска МВД РТ полковник милиции Владимир Иванов*.

Сотрудники второй смены показали неплохие результаты по раскрытию терактов, которых происходило от 15 до 18 в месяц. В итоге были обезврежены пять групп, долгое время безнаказанно действовавших на территории Гудермесского района. Обвинение в организации терактов предъявлено 22 задержанным мужчинам в возрасте от 22 до 35 лет.

За три месяца сотрудники ВОВД раскрыли четыре убийства и 28 терактов, совершённых в течение последних полутора лет: подрывы автоколонн, подрыв бронепоезда на железной дороге, покушение на главу администрации республики Ахмада Кадырова и главу администрации Гудермеса Малику Газимиеву, нападения на сводные отряды милиции, а также тот самый теракт, совершённый 29 мая, когда пострадали татарстанцы первой смены и питерский ОМОН. В ходе спецоперации силами уголовного розыска были освобождены два солдата срочной службы, находившихся в плену у бандитов больше месяца.

Делом чести для нас стало раскрытие преступления, совершённого 19 июня 2001 года, когда в результате подрыва постоянного отдела милиции погибли несколько милиционеров-чеченцев. И нам действительно удалось задержать исполнителей этого теракта! Именно с того момента взаимодействие между сотрудниками отделов наладилось по-настоящему. Чеченцы поняли, что мы приехали не отсиживаться, а помогать им, увидели, что мы хотим и можем работать.

В августе случилась трагедия. Оперуполномоченный межрайонного отдела милиции по обезвреживанию взрывных устройств Владислав Долгов и инспектор-кинолог Зеленодольского УВД Игорь Шимарин, обследуя участок трассы Баку – Ростов, по которой должна была пройти автоколонна, подорвались на минном фугасе. Оба сотрудника погибли.

Мы нашли всех пятерых преступников, совершивших этот теракт, и при задержании двоих уничтожили в перестрелке, а троих – братьев Ахмедовых – арестовали.

…Одиннадцатого сентября 2001 года весь мир испытал шок. Я помню, как увидел в первый раз видео с самолётами, врезающимися в здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке: немую картинку в новостях, ещё без комментариев журналистов. «Мир никогда уже не будет прежним» – сегодня уже избитая фраза, но она как нельзя лучше выражает всеобщее отношение к трагедии. Международный терроризм показал, что никто, нигде и никогда больше не может чувствовать себя спокойно.

Система безопасности в США всегда была на высочайшем уровне (я имел возможность убедиться в этом, когда в составе делегации Татарстана выезжал в Америку), и если даже они смогли такое допустить, то мы должны были готовиться к худшему. Позже эти опасения подтвердились – терактом на Дубровке, страшной трагедией в Беслане… Но тогда мы ещё этого не знали.

А 17 сентября 2001 года на Гудермес напали боевики. Они вошли под покровом ночи с северо-восточного направления и в шесть утра начали обстреливать здания и блокпосты сводных отрядов милиции из всех видов оружия. Особенно досталось бурятским милиционерам, которые занимали крайнюю позицию. Если в тот день в общей сложности погибли 16 человек, то 12 из них были бурятами.

Нападение началось одновременно в восьми местах с захвата небольших объектов, таких, как больница, которую охраняли всего 6 милиционеров. Тяжело пришлось калининградцам, в течение полутора часов отбивавшим активные атаки. Как выяснилось позже, боевикам была поставлена задача захватить административный центр Гудермеса, где расположены Временный отдел, ФСБ и комендатура.

Может, и получилось бы, войди они со стороны сёл Кундухово и Святой аул. Но, по счастью, жители этих сёл не пустили боевиков на свою территорию, и тем пришлось пробиваться с противоположного конца города. Чтобы захватить административный центр, им надо было в любом случае захватить здание нашего Временного отдела.

Как только начался обстрел, Фаяз Шабаев тут же позвонил мне: «Что делать?» Боевого опыта у него не было, и я дал команду – взаимодействовать с гудермесскими милиционерами. Магомед Эльдаров*, начальник постоянного отдела, честный и бесстрашный человек, в течение всего боя был рядом с Фаязом, помогая советами, подсказками, информацией. Был и ещё один момент: существовал запрет на вооружение чеченских милиционеров автоматическим оружием. То есть боевики прут с автоматами и гранатомётами, а у гудермесской милиции – только табельные пистолеты. Я принял решение вооружить чеченских коллег автоматами из тех запасов, что были в нашем ВОВД. Мы вооружили всех и после того, как несколько часов вместе отражали атаку, поверили друг другу окончательно.

Наши ребята вместе с чеченцами вдоль улицы Терешковой образовали линию фронта: левая сторона улицы принадлежала нам, а правая – нападавшим. Рядом мужественно держался Калининград, ивановцы, располагавшиеся чуть в стороне, прикрывали нас огнём. В таком положении милиционеры держали оборону несколько часов. Чудом никто не пострадал. Фаязу повезло ещё в одном: его заместителем по кадрам оказался бывший военный, в прошлом артиллерист. Он-то по рации и наводил артиллерию на цели.

Активный бой продолжался почти до вечера, а стрельба – до утра следующего дня. Ни один сводный отряд милиции не был захвачен, и боевики под покровом ночи ушли в сторону Шелковского района, где находится огромный лесной массив. Через два дня на границе с этим районом нашли массовое захоронение из 57 человек. По нашим подсчётам, свои потери они возместили один к одному: сколько человек погибло, столько же молодых ребят из числа мирного населения боевики увели с собой.

В третью смену Временным отделом командовал начальник Бугульминского ГРОВД полковник милиции Сирин Шайдуллин, а криминальную милицию возглавлял начальник отдела по особо важным делам УУР МВД РТ Ринат Беляев.

Третья смена только за один месяц работы провела 52 спецоперации, раскрыла 9 террористических актов, ликвидировала крупного полевого командира, отвечавшего за финансирование бандформирований. Всего же сотрудники третьей смены раскрыли 29 преступлений, из которых четыре убийства, пять покушений на жизнь милиционеров, организация незаконного вооружённого формирования. Оставшиеся девятнадцать – терроризм.

Для Рината Беляева это была уже четвёртая командировка. С октября 2000 года он работал в Ханкале начальником криминальной милиции Объединённой группировки войск, замещал руководителя оперативной бригады МВД России по Чеченской Республике и всему Северному Кавказу.

Благодаря Беляеву был уничтожен руководитель одного из незаконных вооружённых формирований Али Демаев, бригадный генерал, участник первой и второй чеченских кампаний, нападения на Дагестан в 1999 году. В правительстве Масхадова он занимал пост министра связи, а после ввода федеральных войск отвечал за финансирование незаконных вооружённых формирований и за связь между полевыми командирами.

Операция проходила в населённом пункте Керлан-Шуани, в 10 километрах от Гудермеса. Оказалось, в тот вечер в доме Демаева должно было пройти совещание полевых командиров, где он собирался раздать им 300 тысяч долларов для проведения серии терактов в Гудермесе. В ходе этого вооружённого столкновения получили ранения сотрудники УВД Казани Дмитрий Корюков, Николай Смолин и Ренат Габитов.

18 ноября в Казань вновь пришла трагическая весть, а 23 ноября у здания МВД РТ встречали «груз-200». Траурный митинг, состоявшийся здесь же, был посвящён памяти милиционеров патрульно-постовой службы Кировского РУВД Казани Эдуарда Сабирзянова и Марата Залалютдинова.

Терять людей всегда тяжело. За тринадцать лет, которые я возглавляю министерство, шестьдесят татарстанских милиционеров погибли при исполнении служебных обязанностей: от рук бандитов, в дорожно-транспортных происшествиях, от инфарктов и инсультов, не вынеся нагрузки. Каждая подобная трагедия переживается очень остро, но это не может сравниться с тем, что испытываешь, когда погибают сотрудники, выполнявшие твой приказ. Даже если нет твоей вины, ты всё равно не можешь её не чувствовать, потому что это были твои люди, они тебе доверились, ты за них отвечал…

Ребята погибли во время проведения спецоперации, ещё несколько сотрудников уголовного розыска, в том числе и начальник СКМ Ринат Беляев, были серьёзно ранены. Вот как это случилось.

Каждый, кто открывал дверь в чеченский дом, подвергал себя огромному риску, что и подтвердили события, случившиеся в селении Белоречье 18 ноября. Одна из поисковых групп, старшим в которой был Марат Залалютдинов, осуществляла обход Третьей Заречной улицы. По поступившей информации, в доме № 40 находилась группа боевиков. Первый обход результатов не дал, и группа направилась туда повторно. Залалютдинов и старший сержант милиции Эдуард Сабирзянов первыми вошли в дом и попали под прицельный огонь бандитов. Ранения оказались смертельными.

Дом оцепили, но при попытке сотрудников приблизиться к нему бандиты вновь открыли прицельный огонь. Бросая гранату в окно, из которого стреляли, получил ранение Владимир Гоголев. Затем в зоне огня оказались Ринат Беляев, Дамир Бариев и фельдшер военной комендатуры Галина Фадеева, пытавшиеся оказать медицинскую помощь раненым и эвакуировать их. Все они получили ранения разной степени тяжести. Не уберёгся и милиционер-кинолог 7 батальона ППСМ УВД Казани Ильшат Галимов.

После этого военный комендант и начальник ВОВД отдали приказ на уничтожение боевиков. Однако огонь из пушки БТР, ЗУ и ручных гранатомётов не смог моментально снести дом с лица земли – боевики продолжали стрелять. Пытаясь поразить их с тыла, помощник начальника постоянного отдела капитан милиции Кори Тепсуев получил проникающее ранение головы.

Победа в том бою, в ходе которого были уничтожены 4 бандита, досталась дорогой ценой. Залалютдинов и Сабирзянов погибли на месте, Тепсуев скончался в госпитале. Ещё восемь сотрудников милиции и один военнослужащий были ранены. Ранение полковника Беляева по заключению медиков было несовместимо с жизнью, но он выжил. Спустя полтора года мотаний по госпиталям и после семи перенесённых операций он победил недуг, хоть и остался инвалидом.

Всего третья смена провела 511 оперативно-розыскных мероприятий, 37 спецмероприятий (зачисток), выявила 7 действующих бандгрупп. По подозрению в участии в НВФ были задержаны 26 человек, ликвидированы 8 боевиков.