Текст книги "Мэр в законе"

Глава 6
Грузите «баксы» чемоданами

Я «мусоров» узнал с лихвой:

Все чики-пики, все ништяк!

Как только снюхался с братвой,

Тотчас посадят «под колпак».

– Братуха! Здорово! – Соболь лично встречал Андрея после командировки «Брест – Абакан» и от души тискал в объятьях. – Красавчик! Все прошло как по маслу! А чего хмурый такой? Понимаю, понимаю – устал. Отдохнешь, отдохнешь по-царски!

Земной рай Таганцеву уже пообещали. Теперь вот пророчат царский отдых. Что ж, поживем – увидим.

Соболь сел за руль. Андрей расположился на заднем сиденье «мерседеса». Бригадная братва, сопровождавшая Таганку в командировке, отъехала с вокзала в других машинах.

– При каких обстоятельствах Мишка Коряга погиб? – спросил Игорь. Вопрос прозвучал столь обыденно, как если бы бригадир поинтересовался о погоде на завтра.

Ничего странного. Карякин числился в разряде рядовых бойцов, так называемых «торпед». Особой ценности собой не представлял, как бы гадко это ни звучало. Вообще, для Игоря Соболева люди делились на две категории – на тех, от кого можно было извлекать пользу, и на других, от которых выгоды было по минимуму. В системе криминального бизнеса Миша Карякин ходил «по низам». Таких рядовых «качков» в бандитских группировках, как грязи. Да простят автора за столь нелестное сравнение пацаны, выброшенные из спорта, как «отработанный материал», и, к сожалению, не нашедшие себе применения в новой жизни. Боксерский ринг, борцовский татами, гимнастическая дорожка или горнолыжная трасса – все это вещи серьезные. Стоит получить травму, и – свободен, никому не нужен. Одному из ста тысяч удается пристроиться в кресло чиновника от Госкомспорта. Другие идут в третьесортные клубы тренерами, иные спиваются. Те, кто позлее на власть, примыкают к братве.

– Напился Мишаня, – ответил Таганка Соболю, – и вывалился с поезда на ходу. Виноват я, не усмотрел.

– Успокойся. Ни в чем ты не виноват. – Игорь неотрывно смотрел на дорогу, сторонясь «чайников» и виртуозно маневрируя в городских «пробках». – Мишка в последнее время много пил. Неделями «квасил» по-черному. Даже я не мог его остановить. Смерть остановила. – Соболь вздохнул, перекрестился. – Ладно, не бери в голову. В жизни всякое бывает, тем более в нашей. Там, рядом с тобой, дипломат. Загляни-ка.

На сиденье лежал коричневый кожаный кейс. Андрей вскрыл замок и поднял крышку. Дипломат доверху оказался набит «зеленью».

– Это твой гонорар за командировку, – спокойно пояснил Соболь.

– Игореха, ты чего! Здесь же много! – воскликнул Таганка.

– Ну, много или мало, это мне решать. А ты свои деньги заработал, вот и пользуйся. И потом, тебе сейчас «подниматься» нужно. Квартиру купить, все такое. Так что, определяйся пока. Отдохни с недельку. Впереди дела покруче. Готовься.

«Мерседес» Соболя тормознул у парадного подъезда дома, в котором жила Настя.

– Не понял… – несколько растерялся Андрей. Ведь он этого адреса Игорю не называл. – А ты откуда…

– Знаю, знаю! – улыбнулся бригадир. – Я знаю все и даже немножко больше.

От этих слов Таганке стало не по себе. А может, Игорю Соболеву известно и то, что Андрея «пристегнул» к себе полковник Харитонов? Возможно, вся эта теплая встреча на вокзале, этот баснословный гонорар – хитроумная ловушка, прием усыпления бдительности? Нет, не похоже. В чем смысл? Если бы Соболь заподозрил Андрея в «крысятничестве», то есть в измене, то денег давать не стал бы, и отвезли бы Таганку сейчас не под крылышко к любимой, а за город, чтобы там же и грохнуть.

– Спасибо, Игорь, – поблагодарил Таганцев, стараясь скрыть волнение. – Хотя понимаю, одного спасибо здесь мало. Ты столько для меня делаешь…

– Давай, беги скорее! – рассмеялся бригадир. – Тебя ждут давно. А благодарить не надо, – добавил он, когда Андрей вышел из машины. – Вся жизнь впереди, отработаешь.

Таганцев вошел в подъезд, не заметив, как в стороне от дома тормознулся микроавтобус с зашторенными окнами.

Стоило «мерседесу» Соболя отъехать, как с другой стороны дома припарковалась неприметная серая «девятка» – без какой-либо тонировки на стеклах, с ржавыми железными дисками на колесах. Таких развалюх на наших дорогах великое множество. Впрочем, пассажиры «девятки» были необычными.

– Соболь! – крикнул тот, что сидел за рулем, братва называла его Дупелем, – мы на месте, начинаем «пасти».

Тот, что сидел справа от водителя, пацан по кличке Шуруп, принялся настраивать антенну направленного действия на окна Настиной квартиры. При помощи такого прибора легко записывается разговор, происходящий в комнате, «снимаемый» по малейшим колебаниям оконных стекол, если, конечно, окна плотно закрыты.

Шуруп и Дупель были похожи, как братья. Одинакового роста и телосложения, оба однообразно коротко подстрижены. И работали всегда вместе, в паре.

– Андрюшка! – Настя повисла у Таганки на шее, как только он ступил через порог – Как я соскучилась!

Она без устали целовала его в лицо и не могла остановиться.

Таганцев, ощущая страстные прикосновения любимой, вдыхая родной запах ее тела, был на седьмом небе от счастья.

Я больше не отпущу тебя никуда! Ты слышишь?

Слышу!

Думала, что умру без тебя! Не оставляй меня больше! Ни на минуту не оставляй!

Любимая!

Люблю тебя!

– Во дают! – ухмыльнулся Дупель.

Все, о чем говорили Настя с Андреем, транслировалось в салон машины и записывалось на ленту магнитофона.

– Любовь-морковь, блин, в натуре! – высказался Шуруп.

– Да херня все это! – категорично заявил водила. – Любовь, говорят, придумали русские, чтобы денег не платить.

Оба громко заржали. Но тут же смолкли, опасливо озираясь по сторонам. На мгновение они забыли о том, что поставлены сюда Соболем для работы.

…Андрей взял Настю на руки и понес в постель, не переставая отвечать на ее ласки своими жадными поцелуями.

Люди в зашторенном микроавтобусе держали, что называется, ушки на макушке. Квартира, в которой сейчас находились Настя и Андрей, не только прослушивалась, но и просматривалась буквально насквозь.

– Нормально разгулялись, да, товарищ капитан? – оператор электронной разведки оторвался от мониторов и взглянул на рядом сидящего.

– Ты, Шаничев, пиши, а не разглагольствуй тут. Или завидки берут? А, Леха?

– Я, Сергей Анатольевич, третий год за пультом служу, – с налетом профессиональной гордости ответил оператор. – За это время такого навидался – закачаешься!

– Тебя, Алексей, полковник Харитонов до смерти укачает, если хоть звук или кадр пропустишь, так что не расслабляйся.

– Да чего тут не расслабляться! Трахаются, как все… О-о! Нет, такого я еще не видел! Ну ни фига себе! Акробаты, мать твою!

– Ты, Леша, животное редкое, – укорил капитан подчиненного. – И нет в тебе ничего святого.

– Вот, точно так и жена моя говорит, – тягостно вздохнул оператор. – Скотиной обзывает, импотентом даже. А я за сутки дежурства на такие вот картинки насмотрюсь, потом баб видеть не могу, все висит «на полшестого». Издержки профессии, как говорится…

– Это изъяны воспитания, прапорщик Шаничев. Не повезло твоей жене.

– Стоп! – неожиданно воскликнул оператор. – Помехи, товарищ капитан!

– Какие еще помехи? – насторожился тот.

– Осциллограф, Сергей Анатольевич, показывает реакцию сканера. Кто-то ведет съем информации с того же объекта! Скорее всего, фиксируют вибрацию оконного стекла с последующей расшифровкой.

– Источник запроса установишь?

– Сейчас попытаюсь.

Оператор пересел к другому пульту, принялся переключать какие-то тумблеры, нажимать кнопки, что-то настраивать. В салоне микроавтобуса заверещали приборы, послышались звуки, подобные тем, что появляются при настройке радиоволн.

На коротком «тупорылом» капоте был установлен фирменный значок – примерно такие же красуются на лакированных передках «линкольнов» и «мерседесов». Так вот, в данном случае этот неприметный аксессуар выполнял функцию локатора. Медленно вращаясь вокруг собственной оси, металлический флажок размером меньше спичечного коробка сканировал всю радиоэлектронную информацию в округе.

– Есть! – возбужденно закричал оператор. – Я взял его!

– Не ори, объясняй, – осадил ретивого служаку капитан.

– Посмотрите, – оператор чуть раздвинул шторки на задней дверце фургона. – Вон ту «ВАЗ 21093», серую, видите?

– Ну, вижу. Корыто какое-то ржавое.

– В этом, как вы, Сергей Анатольевич, изволили выразиться, корыте антенна направленного действия. Съем информации ведут оттуда.

– Продолжай наблюдение за нашим объектом, – приказал капитан, а сам между тем уже звонил Харитонову.

– Товарищ полковник, – докладывал из микроавтобуса капитан службы радиоэлектронной разведки. – За нашим объектом, кроме нас, ведут наблюдение другие люди. Электронный сканер зафиксировал параллельный съем.

– Откуда? – Харитонов нахмурился.

– Рядом припаркован «ВАЗ 21093» серого цвета. Госномер «Надежда 2861 Михаил Татьяна».

– Пичугин! Продолжайте наблюдение, – отдал Харитонов распоряжение капитану и переключил телефон на внутреннюю связь. – Подполковника Степнова!.. Евгений Викторович? Женя, ко мне! Мухой!

– Ну, разве это служба! – огорченно воскликнул капитан Пичугин. – Сидишь здесь, как дурак, носа не кажешь. Оперативник, называется!

– А по мне, так нормально, – зевнул оператор. – Сухо, тепло. Я бегать не люблю. Стрелять – тоже.

– Потому, что ты – лентяй. А мне дела живого хочется! В задержании поучаствовать! Офицер я или нет, в конце концов?!

– Каждый делает свое дело, Сергей Анатольевич, – со скукой в голосе проговорил Алексей. – Кто на что учился, как говорится.

– Да мои однокурсники уже два года, как в майорах ходят, а я все капитаном штаны протираю. Обидно!

… На проезжей части дороги, ведущей к дому Насти, появился оранжевый «Запорожец». Такой называют «ушастым» из-за выпуклых деталей воздухозаборника на задних крыльях кузова. И вихлял «ушастый» по асфальту, как будто топливный бак его был заправлен не бензином, а дешевой водярой из ближайшего подвала. То вправо вильнет, то влево. То вдруг тормознет посреди полосы движения, то рванет с места, как испуганный заяц.

– Ты глянь, блин! «Запор» быкует! – воскликнул один из тех, что сидели в салоне серой «девятки» . – Куда он прет?! Да он бухой в жопу!

– Держись! – заорал второй, пригибаясь и закрывая голову руками.

Устав, видимо, шарахаться, «Запорожец» неожиданно разогнался и с диким ревом со всего маху врезался в капот припаркованной «девятки».

Матерясь, Дупель и Шуруп с трудом выбрались наружу из покалеченной машины и разъяренно кинулись к «Запорожцу».

– У-у-убью-у-у, су-у-ука-а-а! – тот, который ранее сидел за рулем, вытащил из «Запорожца» в хлам пьяного мужичка.

Мужик лыка не вязал. Был он небрит, в рваных кедах, грязных дешевых брюках и красной линялой футболке с белой надписью «ЦСКА».

– Вы че, мужики! – возмущался пьяница, неуклюже размахивая руками. – Дороги не видите? Я еду! Че встали тут?!

– Щас я тебе объясню, козлина рогатая! – зарычал один из братков, размахиваясь для крепкого удара.

Но тут второй остановил его:

– Тихо! Менты!

Из-за поворота с ревом сирены на скорости вырулила машина ДПС – дорожно-патрульной службы.

– Валим отсюда! – прокричал Шуруп. Скорее всего, встреча с милицией была крайне нежелательна для пацанов.

– Смотри, гаденыш, мы тебя еще найдем!

– Ханурик!

Обласкав забулдыгу, братва бегом подалась прочь.

– Стоять! – пьяным голосом кричал им вслед водитель «Запорожца». – Трусы! От меня не убежите!

Машина ДПС тормознула рядом, погасив спецсигналы и сирену.

Отбежав в сторону, двое из «девятки» наблюдали за происходящим, укрывшись за деревьями близлежащего сквера.

Патрульные милиционеры пытались привести пьяного мужика в чувство – трясли его, даже несколько раз шлепнули по щекам. Один из «дэпээсников» позвонил куда-то по телефону, и вскоре на место происшествия приехал эвакуатор.

Битые «Запорожец» и «девятку» подцепили крюками и поволокли, скорее всего, на спецстоянку. Вообще-то, им место было уже только на свалке.

Пьяницу милиционеры силой затолкали в машину ДПС.

– Антенна! Где антенна?! – с испугом закричал Дупель.

– Не ссы, я ее успел в карман сунуть, – ответил Шуруп, утирая холодный пот со лба.

Для опасений были все основания. Если магнитофон, на который велась запись, смят в лепешку в результате аварии, то антенна относилась к приборам специального назначения. Один только факт обнаружения такой «примочки» в салоне «девятки» поставил бы на уши всю милицию города. И – не только милицию. ФАПСИ – Федеральное Агентство Правительственной Связи и Информации – незаконных владельцев подобной аппаратуры, мягко говоря, не жалует, а прокуратура немедленно возбуждает в их отношении уголовные дела.

– Валим отсюда! – сказал водитель разбитой «девятки».

– Нет, погоди, – вклинился Шуруп. – Соболь с нас шкуру спустит. Подождем пока. Может, эта коза пойдет куда-нибудь. Ты, лучше, позвони бригадиру – пусть машину нам пришлет, объясни там, что к чему.

– Послал нам Бог этого урода! – высказался Дупель и смачно выругался.

… А «пьяница», попав в салон автомобиля ДПС, громко рассмеялся, посмотрев на человека, сидящего на заднем сиденье.

– Ну, как, Евгений Викторович? По-моему, чисто.

– Тебе бы в артисты податься, Шевелев! Смоктуновский твое фамилие!

– Не-е! – замотал головой старший лейтенант Шевелев. – Никулин! Клоун я!

Молодого опера Александра Шевелева на самом деле сослуживцы называли Клоуном. Мастак он был по части переодеваний и всяких придурей.

– Всеволод Михайлович! – подполковник госбезопасности Евгений Викторович Степанов прямо из машины ДПС позвонил по телефону Харитонову. – Дилетантов убрали. Все чисто.

– Как убрали?! – вскипел, не поняв, полковник Харитонов. – Ты в своем уме, Женя?! В городе, средь бела дня!

– Вы не правильно меня поняли! – повеселел Степанов. – Мой Сашка Клоун… виноват, старший лейтенант Шевелев сработал под пьяного.

– Женя! Ты меня своими шуточками в гроб загонишь!

– Так точно! – с готовностью выпалил подполковник.

– Что-о-о?! – заревел в трубку Харитонов.

– Я говорю, какие будут дальнейшие распоряжения? – давясь от смеха, еле выговорил Степанов.

– Отдыхайте! – Харитонов повесил трубку. – Действительно, клоуны.

С удовольствием выкурив сигарету, Всеволод Михайлович по селектору вызвал служебную машину, снял с себя китель с синими петлицами и полковничьими погонами, переоделся в штатский костюм.

Через полтора часа у него была назначена встреча с агентом в конспиративной квартире, расположенной на окраине Москвы.

Насладившись друг другом, Настя с Андреем лежали в затемненной комнате.

– Ты спишь? – негромко спросил Таганцев.

– Нет. Я думаю… – ответила девушка, не открывая глаз.

– О чем? – он приподнялся на локтях.

– Как я жила без тебя все это время? – Как?

– Без тебя было плохо. Очень одиноко и плохо, – голос ее был полон нежности.

– А со мной? – Андрей чуть улыбнулся.

– С тобой все очень хорошо. Мне даже страшно.

– Чего – страшно?

– Страшно оттого, что однажды тебя может не стать в моей жизни…

– Глупости! Я всегда буду с тобой, – заверил Таганцев.

– Все хорошее когда-нибудь обязательно заканчивается. Если мы с тобой расстанемся, я умру. Я не смогу жить без тебя.

– И я без тебя, – сказал Андрей.

А Настя краем глаза посмотрела на стенные часы.

– Боже мой! Как же я забыла?! – она вскочила с постели.

– Что случилось? – встревоженно спросил Таганцев и тоже встал.

– Андрюша, ты на меня обидишься, да?

– За что?

Девушка принялась быстро одеваться.

– Я же папе обещала сегодня приехать! Он обидится. Непременно обидится.

– А отложить нельзя? – огорченно поинтересовался Таганцев. – Ну, позвони там, объясни как-нибудь. Мы же столько не виделись!

– Милый, ты не знаешь моего отца. Он обидчив и капризен, как ребенок, – она мило улыбнулась. – Да он и вправду большой ребенок, хотя и старается всем доказать свою солидность и значимость.

– Может, ты нас познакомишь?

– Естественно! – Настя чмокнула его в щеку. – Но – чуть позже. Еще не время.

– Почему не время? – спросил Андрей, провожая девушку к двери.

– Понимаешь, начнутся нудные расспросы: как встретились?, как давно знакомы?, где ты работаешь?… Кстати, а где ты работаешь?

Надо сказать, что этот вопрос застал Андрея врасплох. Он сразу и не нашелся, что ответить.

– Бизнес, – произнес уклончиво.

– Бизнес? – с интересом переспросила Настя. – А какой? Это интересно. У папы тоже бизнес. Может, вы могли бы стать полезными друг другу?

– Вряд ли. – Андрей почему-то не выдержал ее цепкого взгляда и отвел свои глаза в сторону. – К тому же… – В голове крутилась только одна мысль: «что сказать?» – К тому же, я не хозяин в деле. И даже не совладелец. Так, наемный работник. Как это теперь называется, менеджер.

– Ну, пока менеджер. Это дело наживное. Сегодня менеджер, завтра – директор.

– Какой из меня директор! – Таганцев даже покраснел, поняв, что обман ему не удался. Настя почувствовала, что он ей чего-то недоговаривает.

Поцеловав его на прощанье, она пообещала скоро вернуться и вышла из квартиры.

А он хлопнул себя ладонью по лбу.

Дурак! Какой менеджер?! Агрегат «Гранд Чероки» крутоват будет для простого менеджера.

И тут же взгляд Таганцева упал на черный кожаный дипломат, оставленный им в передней. Он ведь, как заявился сюда, как попал в Настины объятия, так о чемодане с деньгами и думать забыл. Нет, ну что за бестолочь такая?!

Взяв кейс в руки, Андрей раскрыл его и принялся рассматривать деньги. Хотя, чего их рассматривать? Доллары как доллары. Только много. Очень много.

Часть третья
Кошки-мышки и собаки-волки

Глава 7
Когда свои содрать готовы шкуру

Попал братан на «непонятки» сдуру.

Влип с головой – не выбраться никак.

Когда свои содрать готовы шкуру,

Вдруг понимаешь: жизнь твоя – медяк.

Харитонов любил кофе. Крепкий черный кофе. Без молока и без сахара. С лимоном.

Сидя на диване под включенным торшером, он смаковал ароматный напиток крохотными глотками, тихо причмокивая, периодически затягиваясь сигаретным дымом. Агент должен был войти сюда с минуты на минуту, открыв дверь своими ключами.

В это время Настя отпустила таксиста, который привез ее в район новостроек на северо-западе Москвы, и пешком прошла еще два квартала. Она будто бы гуляла по дворам безо всякой цели, дышала вечерним воздухом.

Пока ехала в такси, обратила внимание, что от самого дома за ней неотступно следовал темно-синий «БМВ». «Хвост» все это время держался чуть поодаль, прикрываясь другими машинами в плотном потоке, ползущем через центр города к «спальным» районам. Другой человек, вероятно, не обратил бы на эту слежку никакого внимания. Но Настя – случайно или нет, теперь это не важно – приметила синего «баварца» сразу.

Выйдя из такси, девушка немного успокоилась. Осмотревшись вокруг, убедилась, что синего «БМВ» поблизости нет. Неужели ей показалось? Возможно и такое.

На всякий случай, она пошла дальше дворами.

– Смотри, блин, коза какая осторожная! – сказал Шуруп Дупелю.

– Идет, в натуре, оглядывается. Радистка Кэт, типа! – хохотнул тот.

Это были те самые парни, что еще днем сидели в серой «девятке» возле Настиного дома. Соболев прислал им другую машину, чтобы не прерывать наблюдения за девушкой.

Когда таксист по требованию Насти остановился, темно-синий «БМВ» успел нырнуть в переулок. Там же пацаны его и оставили, продолжив слежку уже в пешем порядке.

Над городом мятым серым плащом нависли сумерки. Нет, на самом деле, небо, неровно покрытое облаками, в тусклом закатном свете можно было принять за разорванную во многих местах холстину. Солнце быстро садилось, серый цвет, соответственно, перекрашивался в ультрамарин.

Подойдя к нужному подъезду, Настя вошла внутрь и ненадолго задержалась у почтовых ящиков. Нет, газеты, журналы и письма ее не интересовали. Она ждала, не войдет ли кто-нибудь следом. Но никто не вошел.

Успокоившись окончательно, она по лестничному маршу поднялась на второй этаж. Вынула из дамской сумочки ключ. Отворила дверь, обшитую деревянной рейкой.

Напрасно не посмотрела вниз перед тем, как открывать дверь в квартиру.

Стоило ей подняться по лестнице, как Шуруп уже был на первом этаже. Снизу, в проем между перилами, было хорошо видно, в какую именно из квартир она вошла.

– Засек? – спросил Дупель у подельника.

– Второй этаж. Дверь направо.

– Может, к любовнику завалилась?

– Может и так. Тебе какое дело?

– Да по фигу!

– Вот именно. Звони Соболю.

Шуруп полез в карман куртки за мобильным.

И в это самое мгновение получил мощнейший удар по голове. Даже не охнув, рухнул, как подкошенный, на землю. Второй брателло от испуга вскрикнул, но двинуться с места не посмел. В бок ему больно ткнулся ствол пистолета.

– Замри, – услышал Дупель над самым ухом голос. – Не двигайся, пришибу.

– Понял я… понял… – прохрипел браток. – Не стреляй…те, пожа…луйста…

– Очень медленно становишься на колени и ложишься на живот, – приказал голос. – Руки за голову, ноги шире.

Парень безоговорочно выполнил требование. Через секунду он почувствовал, как на его запястьях защелкнулись металлические наручники. Тяжелое тело навалилось на него сверху. Кто-то сильно придавил коленом. Но вдруг этот «кто-то» громко захрипел и безжизненным мешком отвалился в сторону, упав рядом с братком.

– Вставай, чучело, – подал голос Шуруп, который успел прийти в себя после полученного удара в голову. – Давай помогу «браслеты» снять.

Шуруп несколько раз воткнул в сырую землю кинжал, очищая его от человеческой крови. Затем помог Дупелю освободиться от наручников.

– А ну, тихо! – шепотом произнес он. – Смотри туда.

Из подъезда, в который с полчаса назад вошла Настя, вышел мужчина лет пятидесяти, одетый в серый строгий костюм. Он подошел к оставленной неподалеку машине и сел за руль. Но двигатель не завел. Просто сидел в салоне и чего-то ждал.

Спустя несколько минут, вышла и Настя. Она прошла мимо человека в машине, не обратив на него никакого внимания. Казалось бы, их ничто не связывает. Но стоило девушке удалиться на приличное расстояние, мужчина запустил мотор, включил фары ближнего света.

– Рвем за ней? – предложил Дупель.

– Тупой ты, в натуре. Не понял, да? Этот мужик с той бабой вместе были! А он «пасет» сейчас, есть ли за ней «хвост». Так что не рыпайся. Она один хрен сейчас домой вернется, к Таганке. А вот за мужиком этим присмотреть нужно. Бегом к машине!

– Соболь не одобрит. И – с этим-то что делать? – Дупель посмотрел на труп, валяющийся рядом. В мертвой руке была зажата рукоять Макарова.

– Бегом, я сказал! – прикрикнул Шуруп.

Оба они опрометью бросились к оставленной в переулке «БМВ».

Обезглавленное тело капитана госбезопасности Пичугина, до сего дня состоявшего на службе в отделе радиоэлектронной разведки, так и осталось лежать до утра в густых зарослях кустарника, разросшегося во дворе рядом с детской площадкой. Майором Сергей Анатольевич уже никогда не станет. Это было первое и последнее в его жизни задержание.

Оператор Алексей будет еще тридцать минут ждать его в зашторенном автофургоне.

А потом обнаружит убитого Пичугина, при жизни так жаждавшего приключений и повышения по службе.

Но пока что двое братков, сидящие в темно-синей «БМВ», пристроились за машиной, в которой ехал полковник Харитонов.

– Интересно, куда он рулит? – проговорил Дупель.

– В центр куда-то. Но ведет классно, ты посмотри!

– Шумахер, блин!

– Елы-палы! Прикинь, куда он нас привел! – Шуруп чуть не помер от накатившего страха.

Машина Харитонова, покрутившись по ночному городу еще с добрый час, выехала на Лубянскую площадь, обогнула мрачное здание, перед которым уже снесли памятник Дзержинскому, и вкатилась через служебные ворота во внутренний двор таинственной обители Комитета Государственной Безопасности.

– Хана, братан, мы попали, – сказал один преследователь другому. – Я так секу: бабу ту, которая с Таганкой, «гэбисты» охраняют. И тот, которому я башку отрезал, тоже из ГБ. Не жить нам, чую…

– «Чую», «чую»! – передразнил Дупель. – Ты не чуй лучше, а мозгами шевели, как нам теперь из этого дерьма выбираться!

«БМВ» на повышенной скорости мчалась по ночной Москве. Нашкодившая братва удирала куда глаза глядят. Все равно куда, только бы подальше от страшного дома на Лубянке.

– Слушай, а может быть, они не охраняют ее, а так же, как мы, «пасут»? – предположил Шуруп.

– Отпадает, – не согласился Дупель. – Если бы этот хмырь, которого ты кончил, следил за бабой, он не стал бы пытаться нас арестовать. Зачем ему «светиться»?

– Значит, и авария с пьяным «запорожцем» могла быть подставой?

– Все может быть. А куда мы едем вообще?! Давай, к Соболю!

«БМВ», почти не сбавляя скорости, развернулась на практически пустом Ленинградском шоссе и рванула в обратную сторону.

– Соболь! – в один голос заорали братки, примчавшись к бригадиру посреди ночи. – Нам крышка! Баба Таганки на Комитет пашет!

Андрей и Настя крепко спали, когда на прикроватной тумбочке зазвонил мобильник Таганцева.

– Братан, извини, что разбудил, – раздался в трубке голос Соболева. – Дела неотложные. Приехать можешь?

– Не вопрос, – ответил Таганцев. – Через час буду у тебя. А что случилось, Игорь?

Настя, до того мирно спавшая, открыла глаза и внутренне напряглась.

– Да ничего такого. Но без тебя – никак не обойтись. Все. Жду.

Андрей встал с кровати и начал одеваться, стараясь не наделать шуму.

Настя вновь закрыла глаза, хотя, конечно, не спала.

Как только Таганцев вышел из квартиры, она кинулась к окну.

«Гранд Чероки», взревев мотором, рванул с места.

Настя, убедившись в том, что Андрей уехал, тут же набрала номер телефона.

– Всеволод Михайлович? Его только что вызвал к себе Соболев. Да, уверена. Он назвал его по имени – Игорем. Думаю, произошло что-то серьезное…

– Хорошо, ложись спать. Мы подстрахуем, – Харитонов положил трубку.

В его кабинете, несмотря на поздний час, находились подполковник Степанов и старший лейтенант Шевелев. Тут же, у самых дверей, стоял оператор радиоэлектронной разведки прапорщик Алексей Шаничев. Был он бледен и подавлен.

– Как вообще такое могло случиться?! – негодуя, задал ему вопрос Евгений Степанов. – Он что, с ума сошел, этот ваш Пичугин?! Его дело – за пультом сидеть, а не вооруженных преступников задерживать!

– Погоди, Женя, – проговорил Харитонов. – Шаничев, вы свободны. Отдыхайте до утра. В девять ноль-ноль на моем столе должен лежать подробный отчет за вашей подписью. По факту гибели капитана Пичугина будет назначено служебное расследование. Кроме возбуждения прокуратурой уголовного дела, конечно. Все. Идите.

Неумело повернувшись кругом, Алексей вышел из кабинета полковника.

– Что случилось, Всеволод Михайлович? – спросил Степанов, как только за прапорщиком закрылась дверь.

– Звонила Анастасия.

– Рубинова?

– Да, – подтвердил Харитонов. – Настя Рубинова. Пять минут назад Соболев вызвал к себе Таганцева. Думаю, между гибелью Пичугина и этим вызовом существует прямая связь. Так, Клоун… то есть, прости, Шевелев, Саша!

– Слушаю, товарищ полковник, – старший лейтенант встал.

– Быстро дуй к Насте домой… ну, туда, где она сейчас живет, точнее. За ее охрану головой отвечаешь. Придумай там что-нибудь позаковыристее.

– Уже придумал, товарищ полковник! – улыбнулся Шевелев.

– Действуй, – полковник задумался на несколько секунд. – Женя, – Харитонов повернулся к Степанову. – Времени нет. Тебе придется подстраховать Таганцева.

– Насколько подстраховать? – Степанов нахмурил брови.

– Насколько потребуется. Оцени ситуацию самостоятельно. Вплоть до крайних мер. Таганцев мне нужен живой и, желательно, невредимый.

– Ясно. Разрешите идти, Всеволод Михайлович?

– Работай.

В ресторане «Царская Охота», который обычно работал всю ночь, сегодня было тихо. На матовом стекле входной двери висела табличка с надписью «Закрыто».

Соболь распустил по домам обслуживающий персонал, оставив при себе только личную охрану и наиболее опытных бригадных бойцов. Кроме того, здесь присутствовали и двое его ближайших помощников – Эдик Скрипач и Боря Купюра.

Эдуард Скрипников – бывший офицер спецназа – отвечал в группировке Игоря Соболева за вопросы безопасности. А Борис Кейдельман консультировал в области управления финансами. Его забота – легализация, при необходимости, криминального капитала, работа с банкирами, оптимизация налогообложения и контроль за состоянием «общака». В среде русской бандитствующей братвы Эдик и Боря пользовались никак не меньшим авторитетом, чем сам Соболь, хотя, по стечению многих обстоятельств, исполняли не первые, как бригадир, а лишь вторые роли. Но, как говорится, у каждого судьба своя.

Тяжкие мысли терзали бригадира.

– Ну, что скажете? – смотрел он на Купюру и Скрипача. – Таганка сука или баба его ментами приставлена?

– Мутное это дело, Соболь, – отвечал Скрипач. – Сразу так и не скажешь. Чтобы Андрюха Таганка ссучился, верить неохота. А баба его…

Купюра лишь молча пожал плечами.

– Да бабы вообще твари дешевые! – неожиданно высказался Дупель. По рангу ему в данной ситуации надлежало молчать.

Бригадир недовольно скривился. Непорядок это, когда старшие между собой говорят, а мелочь пузатая свое слово вставляет.

– Не ментовские они, Соболь, – осмелился подать голос Шуруп. – Мужик, который с козой Таганцева встречался, после встречи той прямиком на Лубянку рванул. «Гэбист» он как пить дать. И с ментами-то шутки плохи, а про комитетчиков я вообще не говорю…

– А ты кто здесь такой, чтобы говорить?! – вспылил Соболь. Нервы его сдали. – Тебе кто слово давал?! Заткнись, шушера мелкая!

Бригадир, подбежав к братку, с размаху вмазал ему кулаком по уху. Шуруп не удержался на ногах и улетел под стол. Но тут же встал на ноги, утирая с лица кровь и виновато глядя на Соболя. Свою ошибку он, кажется, понял.

– Значит, так, – произнес бригадир. – Таганка сейчас едет сюда. Вы двое, – он посмотрел на Шурупа и Дупеля, – гоните к бабе домой и привезите ее. Сюда сразу не волоките. Спрячьте пока там, на складах, – Соболь указал рукой в сторону подсобных помещений ресторана. – Ничего, выясним, – посмотрел он на Скрипача и Купюру. – Кто ментовской, а кто воровской.

Помощники согласно кивнули.

Подполковник Степанов с оперативниками спешил, как мог, но не успел перехватить Андрея по дороге к Соболю. Комитетчики видели, как джип Таганцева на сумасшедшей скорости подъехал к ресторану «Царская Охота». Андрей вышел из машины и быстро направился к входу, у которого его уже ждали братки. Обнявшись и расцеловавшись, как полагается в русских бригадах, они все вместе пошли внутрь.

Операм ничего не оставалось, как только занять позиции поблизости и наблюдать за ходом разворачивающихся событий.

– Не штурмом же их брать! – высказался Степанов. – Таганцева, если что, все равно не спасем, а шуму бестолкового наделаем. Подождем, мужики, что дальше будет. Тут нельзя пороть горячку. Думаю, «мочить» они Таганцева здесь не будут – хлопотно труп из города вывозить. Значит, есть еще у него шанс остаться в живых.