Текст книги "Ренуар. Частная жизнь"

Барбара Эрлих-Уайт
Ренуар
Частная жизнь

Barbara Ehrlich White

RENOIR: AN INTIMATE BIOGRAPHY

Copyright © 2017 by Barbara Ehrlich White

Published by arrangement with Folio Literary Management, LLC

All rights reserved

Оформление обложки Валерия Гореликова

© А. В. Глебовская, перевод, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019

Издательство АЗБУКА^®

* * *

Эту книгу я посвящаю своему мужу и лучшему другу Леону, который с 1961 года поддерживает меня во всех моих начинаниях, нашим сыновьям Джоэлу и Дэвиду, внучкам Элле и Нине, невестке Хайди. Кроме того, хочу поблагодарить своего наставника и советчика, покойного профессора Мейера Шапиро, который в 1961 году предложил мне Ренуара в качестве темы докторской диссертации: с тех пор я занимаюсь Ренуаром всю свою жизнь.

Все упомянутые в книге картины выполнены на холсте, если не указано иное.

Адреса парижских квартир и мастерских Ренуара

(1) рю Аржантёй, 23 (1-й округ); квартира и мастерская

(2) авеню д’Эйлау, 43 (16-й округ); квартира и мастерская Жюля ле Кёра

(3) рю Висконти, 20 (6-й округ); квартира и мастерская Фредерика Базиля

(4) рю ла Пэ, 9 (2-й округ); квартира и мастерская Фредерика Базиля

(5) рю Боз-Ар, 8 (6-й округ); квартира и мастерская Фредерика Базиля

(6) рю Таран, 5 (6-й округ); квартира и мастерская Эдмона Мэтра

(7) рю Драгон (6-й округ); квартира и мастерская

(8) рю Нотр-Дам-де-Шан, 34 (6-й округ); квартира и мастерская

(9) рю Норвен (18-й округ); квартира и мастерская

(10) рю Сен-Жорж, 35 (9-й округ); квартира и мастерская

(11) рю Корто, 12–14 (18-й округ); мастерская

(12) рю Удон, 18 (18-й округ); квартира

(13) бульвар Рошшуар, 35 (18-й округ), мастерская

(14) бульвар Клиши, 11 (9-й округ); мастерская

(15) рю Эгесипп-Моро, 15 (18-й округ); мастерская

(16) рю Жирардон, 13 (18-й округ); дом

(17) рю Турлак, 7 (18-й округ); мастерская

(18) рю ла Рошфуко, 33 (9-й округ); квартира

(19) рю ла Рошфуко, 64 (9-й округ); мастерская

(20) рю Коленкур, 43 (18-й округ); квартира

(21) рю Коленкур, 73 (18-й округ); мастерская

(22) бульвар Рошшуар, 57-бис (18-й округ); квартира и мастерская

Места, связанные с биографией и творчеством Ренуара

Танец в Буживале. 1883. 179,7×96 см. Музей изящных искусств, Бостон

Предисловие

Вышедшая в 1958 году книга «Мой отец Ренуар», биография Пьер-Огюста Ренуара, автором которой является его средний сын Жан Ренуар, кинорежиссер с мировой известностью и продюсер сорока одного фильма, пользуется колоссальной популярностью, хотя и принадлежит к разряду исторической беллетристики[1]1
  Renoir, Jean. Renoir, My Father, 2001.


[Закрыть]. Свой замысел Жан сформулировал в предисловии: «Читатель: Вы предлагаете нам не самого Ренуара, а свое представление о нем. Автор: Разумеется, ведь История, в конце концов, жанр субъективный»[2]2
  Ibid. N.p. [P. v].
  * Даты и места, приведенные в квадратных скобках, восстановлены на основании содержания письма или выведены на основании сходства письма с другими. В большинстве примечаний использованы сокращения, полные библиографические данные по соответствующим источникам приведены в библиографии. Если источник упоминается только один раз, данные по нему приведены полностью, при этом в библиографию он не включен. Что касается имен: во времена Ренуара художников принято было называть по фамилии, – например, друзья, а впоследствии жена и сыновья называли Пьер-Огюста Ренуара Ренуаром. Так же обращались к Моне, Сезанну и пр. Художниц тоже называли по фамилии, но с обращением, например мадемуазель Моризо или мадемуазель Кассатт. Обычных женщин, не художниц (например, жену Ренуара), называли по имени – Алина или Габриэль.


[Закрыть]. Профессор Роберт Герберт в предисловии к последнему переизданию этой биографии (2001) пишет: «…привлекательность и ценность книги Жана Ренуара заключается в творческой реконструкции эпохи и персонажей с полотен его отца»[3]3
  Ibid. N.p. [P. xii – xiii].


[Закрыть]. Герберт подчеркнуто говорит не «его отца», а «полотен его отца». В воспоминаниях сына оживают полотна, такие как «Бал в Мулен де ла Галетт» и «Завтрак гребцов», а сам Ренуар как личность остается лишь тенью.

В 1919 году, когда Жану Ренуару исполнилось двадцать пять лет, отец его скончался, дожив до семидесяти восьми. Сорок лет спустя, в 1958-м, Жан выпустил в свет свою книгу «Мой отец Ренуар». Его воспоминания полны нежности, но, безусловно, предвзяты. Из завещания художника, которое Жан и его братья увидели только после его смерти, выяснилось, что он был любящим отцом тайной внебрачной дочери[4]4
  См.: Глава 1; Gélineau. Jeanne, fille d’Auguste Renoir. P. 223–227; другие его публикации см. в Библиографии.


[Закрыть]. Кроме того, Жан прекрасно знал, что брак его родителей эволюционировал от бурного романа до взаимного отчуждения. Но в его книге дочь Ренуара не упомянута, а семейную жизнь родителей автор изображает счастливой. В книге Жана нет ни библиографии, ни примечаний. Там процитированы два недатированных письма его матери к его отцу. Жан не ставил перед собой задачу помочь читателю составить представление о личности и характере Ренуара.

В отличие от воспоминаний Жана, моя книга – это результат пятидесяти шести лет профессионального изучения работ Ренуара, его личности и характера. Книга «Ренуар. Частная жизнь» основана на фактах, почерпнутых из более чем трех тысяч писем, написанных Ренуаром, Ренуару и о Ренуаре на протяжении его жизни, а также из дневников и свидетельств его современников. Эта биография – итог моего неизменного преклонения перед великим художником: в 1961 году я написала в Колумбийском университете, под руководством блистательного профессора Мейера Шапиро, докторскую диссертацию, в 1978-м составила антологию «Импрессионизм в перспективе», в 1984-м выпустила книгу «Ренуар: его жизнь, искусство и письма», которая продолжает переиздаваться до сих пор, в 1996-м – книгу «Импрессионисты: Плечом к плечу» (в ней есть глава о Ренуаре и Моне, а также глава о Ренуаре и Берте Моризо); в 2005-м была издана книга о Ренуаре и Жане Ренуаре, для которой я написала одну из глав; кроме этого, в моем активе статьи о Ренуаре в научных журналах и сорок лет чтения лекций о Ренуаре, как университетских, так и публичных[5]5
  Соответственно: White. An Analysis of Renoir’s Development from 1877 to 1887; Impressionism in Perspective; Renoir: His Life, Art, and Letters; Impressionists Side by Side; Renoir et Jean, 1894–1919; Renoir’s Trip to Italy; The Bathers of 1887 and Renoir’s Anti-Impressionism и др.


[Закрыть].

Воспоминания Жана Ренуара – это трогательный рассказ любящего сына о своем отце; из моей книги читатель узнает, что Ренуар служил другим образцом для подражания и примером героизма, что он преодолевал любые преграды: тридцать лет бедности, а потом – тридцать лет тяжелейшего недуга. Все эти шестьдесят лет Ренуар оставался не только очень плодовитым художником, но и неизменно щедрым и великодушным человеком.

Пьер-Огюст Ренуар – один из самых известных и одаренных художников в истории, автор 4654 оригинальных произведений: 4019 картин, 148 пастелей, 382 рисунка и 105 акварелей[6]6
  Dauberville; Dauberville. Renoir: catalogue raisonné des tableaux, pastels, dessins et aquarelles; далее Dauberville.


[Закрыть]. Сегодня его всемирная популярность не вызывает никаких сомнений: его работы экспонируются в музеях разных стран (см. приложение «Избранные произведения Ренуара в музеях мира»), он признан одним из самых выдающихся импрессионистов[7]7
  Например, мою книгу «Ренуар: его жизнь, искусство и письма» приобрели 1254 библиотеки в 18 странах Северной Америки, Европы, Ближнего Востока, Австралии и Дальнего Востока.


[Закрыть]. Гениальность его признавали и современники: в 1914 году, когда Матисс, Моне и Пикассо были уже хорошо известны, художественный критик Гийом Аполлинер поставил Ренуара выше их всех: «Ренуар – величайший из ныне живущих художников, целый легион торговцев и коллекционеров с нетерпением дожидается даже проходных его работ»[8]8
  Apollinaire. Dans petits pots… // Paris-Journal, 23 July 1914 // Apollinaire on Art. P. 425.


[Закрыть].

Поскольку антологии корреспонденции Ренуара не существует, в 1961 году я начала собирать копии всех опубликованных и неопубликованных писем, его, к нему и о нем, написанных при его жизни. В процессе работы над книгой «Ренуар: его жизнь, искусство и письма» таких копий скопилось около 1000. За следующие тридцать лет удалось собрать копии еще 2000 писем, среди которых было много неопубликованных: я получила их от наследников семьи незаконной дочери Ренуара Жанны Трео, от потомков сына Ренуара Коко, который унаследовал отцовский эпистолярный архив, от потомков сыновей Ренуара Пьера и Жана, от наследников его коллег-художников, друзей и заказчиков, от наследников агента Ренуара Дюран-Рюэля, из недавно открытого публичного архива писем Мэри Кассатт в Метрополитен-музее в Нью-Йорке[9]9
  Многие из этих писем были опубликованы в 1984 г. в: Cassatt. Cassatt and Her Circle: Selected Letters.


[Закрыть], из эпистолярного наследия Воллара из Библиотеки национальных музеев в Париже, эпистолярного наследия Альбера Андре из Фонда Кустодиа в Париже, а также из каталогов распродажи писем, от торговцев письмами и из эпистолярных архивов[10]10
  Например, Музей писем и рукописей в Париже.


[Закрыть]. Итак, в процессе работы над этой биографией я ознакомилась с содержанием более чем 3000 писем Ренуара, ему и о нем. В текст вошли цитаты из более чем 1100 писем, в том числе 452 короткие цитаты из 346 неопубликованных. Эти письма – могущественные капсулы времени, которые позволяют напрямую общаться с Ренуаром и его современниками, услышать их собственные слова.

Мне выпала честь познакомиться с несколькими людьми, знавшими Ренуара лично: с его сыном Коко, племянником Эдмоном Ренуаром-младшим, с Жюли Мане-Руар и Филиппом Ганья. Они дали мне интервью, а также позволили скопировать принадлежавшие им письма.

Все эти три тысячи связанных с Ренуаром прижизненных писем проливают свет на его отношения с другими людьми, особенно со значимыми для него женщинами. Среди них письма Ренуара к его внебрачной дочери Жанне Трео, к натурщице и жене Алине Шариго, письма к другим людям, где упоминается его натурщица и спутница более позднего периода, Габриэль Ренар, к художнице-импрессионистке Берте Моризо и ее дочери Жюли Мане – та семь лет вела дневник, в котором отражены дружеские отношения Ренуара с ее матерью, с ней и ее двоюродными сестрами, а также письма Ренуара к его ученице Жанне Бодо.

Ренуар, будучи человеком необычайно общительным, поддерживал дружеские отношения и со многими мужчинами – все они прояснены и задокументированы в письмах. В их числе – взаимоотношения с сыновьями (Пьером, Жаном и Коко), друзьями-художниками (Андре, Боннаром, Базилем, Кайботтом, Сезанном, Дега, Дени, Мане, Матиссом, Моне, Сислеем); с друзьями-покровителями (Бераром, Шарпантье, Дюре, Галлимаром, Ганья), друзьями-агентами (Бернхаймом, Дюран-Рюэлем, Волларом) и сыновьями агентов (Шарлем, Жоржем и Жозефом Дюран-Рюэлями, Гастоном и Жоссом Бернхаймами).

Дружеские связи как с мужчинами, так и с женщинами распространялись и на следующее поколение – Ренуар с теплотой и участием относился к детям своих друзей, особенно к дочери Берты Моризо – Жюли Мане, дочери Ривьера Рене и сыну Сезанна Полю Сезанну-младшему.

Отношения Ренуара с этими людьми, о которых мы можем судить по письмам и дневникам, помогают нам лучше понять этого сложного, до безумия противоречивого, но очень симпатичного художника. Опираясь на эти первоисточники, мы можем попытаться ответить на главный вопрос: каким человеком был Ренуар, с каким характером?

Друг Ренуара художник Камиль Писсарро в 1887 году весьма проницательно заметил: «Кто в состоянии постичь этого самого непоследовательного из всех людей?»[11]11
  Писсарро – сыну Люсьену, Эраньи, 23 февраля 1887 // Pissarro. Correspondance de Camille Pissarro. Vol. 2. P. 131.


[Закрыть] Слово, которое употребляет Писсарро, можно также перевести как «изменчивый», «загадочный», «причудливый», «непредсказуемый». На мой взгляд, правильнее всего перевести определение Писсарро как «непостижимый». Действительно, Ренуар был изворотлив, двуличен, скрытен, проницателен, порой даже коварен. Чтобы сохранить расположение тех, от кого он зависел, он пытался понравиться людям, придерживавшимся самых разных взглядов, – если ему было от этих людей что-то нужно. Это порой заставляло его, в разговорах с разными собеседниками, высказывать разные мнения по одному и тому же вопросу. Как и многие, Ренуар, будучи человеком зависимым и нуждающимся, зачастую противоречил сам себе. В разных ситуациях он мог проявить себя общительным или робким, щедрым или прижимистым, пассивным или агрессивным, зависимым или независимым, нерешительным или упрямым, открытым или скрытным.

Высказывания Ренуара часто вступают в противоречие с его поступками. Например, он писал своим покровителям Шарпантье, что он – «человек робкий» и в то же время постоянно просил у них денег; кроме того, он настойчиво предлагал им заказать ему иллюстрации к разделу «Мода недели» в их еженедельной газете, а также дать работу его брату журналисту Эдмону. Будучи человеком хитроумным и расчетливым, он без малейших зазрений совести манипулировал окружающими и всегда добивался своего. Чтобы избегать конфликтов, Ренуар часто действовал исподтишка, не вступая в прямое противостояние. Например, женщине, которая в итоге стала его женой, Алине, он так и не сказал, что за восемь лет до их знакомства стал отцом девочки и принял решение никогда ее не бросать. Причина, по которой Ренуар столь ревностно хранил эту тайну, заключалась в том, что он не хотел, чтобы Алина вмешивалась в его отношения с любимой дочерью, которая была очень похожа на своих родителей, Ренуара и его натурщицу и первую любовь Лизу. Вот другой, куда более приземленный пример его изощренного коварства: когда Алина подыскала квартиру, которая Ренуару не понравилась, он подстроил все так, чтобы Алине объявили, что, мол, «домохозяин не хочет сдавать жилье художнику»[12]12
  Не опубликовано; Ренуар – Ганья, Кань, 24 марта 1907, частное собрание.


[Закрыть], – и тем самым избежал ссоры с женой.

Безусловно, все эти сложные взаимоотношения с окружающими только усиливали и без того высокую тревожность Ренуара. Он страдал от нервного тика; заказчики говорили о его «невыносимых нервических движениях» – он постоянно потирал надгубье указательным пальцем[13]13
  Мадам Бланш – доктору Бланшу, Дьепп, ок. 20 июля 1881 // Blanche. La Pêche aux souvenirs. P. 444–445.


[Закрыть]. Во взбудораженном состоянии он без остановки ходил взад-вперед. Всю жизнь он оставался заядлым курильщиком, но, по счастью, рак легких его пощадил.

Однако, помимо изворотливости, настырности и эгоизма, письма Ренуара обнаруживают его щедрость, доброту, привязанность к родным и близким. Удивительнее всего выглядят его тайные отношения с дочерью Жанной, продолжавшиеся пятьдесят лет. И если мать от нее отказалась полностью, то Ренуар, напротив, никогда не забывал о дочери. В очень тяжелый для Жанны момент (у нее, по всей видимости, случился выкидыш, и тогда же умер ее муж) Ренуар пишет: «Я никогда тебя не бросал. Я делаю все, что могу. У меня нет никаких причин не заботиться о тебе»[14]14
  Ренуар – Жанне Трео, Бурбон-ле-Бэн, без даты [август 1908] // Gélineau. Jeanne Tréhot, la fille cachée de Pierre Auguste Renoir. P. 49–50, 52–53.


[Закрыть]. Помимо внимания к дочери, он всегда был щедр к друзьям. Например, он нашел Сезанну – художнику, которым особенно восхищался, – спонсора и агента. Кроме того, он целых четыре года оказывал моральную поддержку потерявшей родителей девочке Жюли Мане и в то же время заботился и о двух ее осиротевших кузинах, Жанни и Поль Гобийар. Не меньшую щедрость он проявил в отношении Кайботта, сына Сезанна Поля Сезанна-младшего, Берты Моризо, дочерей Ривьера Элен и Рене, а также множества молодых художников (в том числе Андре, Боннара, Дени, Матисса, Шнерба). Ренуар был одинаково щедр к женщинам и мужчинам, к старым и молодым, бедным и богатым, католикам, протестантам и евреям.

У нас, безусловно, возникает вопрос, почему Ренуар, человек очень компанейский, так старательно избегал конфликтов с окружающими. Дело в том, что на протяжении шестидесяти лет творческой деятельности он постоянно боролся: первые тридцать лет – с бедностью или денежными затруднениями, а следующие тридцать лет – с прогрессирующим параличом, вызванным ревматоидным полиартритом. Ренуар происходил из общественных низов, из семьи ремесленников. Патриарха их семейства, его деда по отцовской линии, бросили сразу после рождения – его спас сапожник, изготовитель деревянных сабо, и его семья. Крайне скромным происхождением и объясняется смиренное и благодарное отношение Ренуара к миру. В мире искусства, среди представителей высших классов, он всегда чувствовал себя пришлым. Спасательным кругом для него были друзья – они оказывали финансовую помощь, снабжали профессиональными контактами и дарили ему свое общество, именно поэтому он, несмотря на постоянные и почти непреодолимые препятствия, не бросил заниматься живописью. Вступить в конфликт с другом означало поставить под удар не только дорогие его сердцу отношения, но и само выживание в мире, в котором Ренуар всегда считал себя чужаком.

За шестьдесят лет творческой деятельности Ренуар, несмотря на все пережитые им трудности, создал свыше четырех тысяч полотен, прославляющих красоту, радость и чувственность. Его полотна были для него идеалом и отдушиной, они не отражали реально окружавший его мир. Притом что личная его жизнь была полна проблем и сложностей, работа оставалась для него «великой иллюзией» («Великая иллюзия» – название самого известного фильма Жана Ренуара: в нем, как и во всех его фильмах, присутствует сходство с картинами отца)[15]15
  См.: White. Renoir et Jean, 1894–1919.


[Закрыть]. Сам он был человеком тревожным, а герои его работ всегда спокойны и расслабленны. В последние тридцать лет жизни, ссохшийся и ослабленный болезнью, он изображал все более телесные и полные жизни фигуры. Разумеется, Ренуар сознавал, что создает и для себя, и для других воображаемый мир. За девять лет до смерти он написал: «Благодарение живописи, которая даже под конец жизни дарует иллюзии, а порой и радость»[16]16
  Ренуар – Андре, Кань, 2 января 1910 // White. Renoir. P. 245.


[Закрыть].

Ренуар был страстно влюблен в живопись – как в процесс, так и в результат. В возрасте пятидесяти пяти лет он писал одному малоизвестному художнику: «Мне очень интересно слышать про Ваши работы… Вас и самого должно поражать то, что вытворяет Ваш мозг, чтобы восхищать других. Мне кажется, именно так и нужно поступать… Я сейчас много пишу [двухлетнего] Жана, уверяю Вас, это совсем не просто, но так красиво. А еще уверяю Вас, что работаю для себя, только для себя»[17]17
  Не опубликовано; Ренуар – художнику [Конже?], без места, 1 февраля 1896 // Los Angeles, Getty Research Institute.


[Закрыть]. После смерти Ренуара в его мастерской было обнаружено свыше 720 живописных работ, из чего явствует, как он был привязан к своим творениям.

Самой трагической составляющей жизни Ренуара стал прогрессирующий паралич пальцев – следствие ревматоидного полиартрита, в связи с чем писать ему становилось все тяжелее. Пока Ренуар был беден, он не страдал ни от каких недугов. Начиная с 1864 года и на протяжении последующих двадцати пяти лет он создал самые изумительные свои произведения. Однако в 1888 году, когда ему исполнилось 47 лет, у него начался прогрессирующий паралич пальцев. К 1890 году он наконец-то добился славы и финансового успеха, пришло международное признание его творчества. Однако, к сожалению, на протяжении тридцати одного года, с 1888-го и до смерти Ренуара в 1919-м, пальцы его скрючивались все сильнее, а прописывать детали ему делалось все труднее. По сути, Ренуар продолжал работать, невзирая на тяжелую инвалидность. И все же, проявляя героическую веру в себя, упорство и мужество, он возвращался к мольберту каждый день – мы можем судить об этом по киносъемке 1915 года, где семидесятичетырехлетний художник трудится над картиной[18]18
  Гитри, Саша. Документальная съемка Ренуара за работой, 1915: www.youtube.com/watch?v=qHOeN7HXj3k, accessed 1 December 2016.


[Закрыть]. Ренуар до самого конца писал с оптимизмом – как отметил в письме к одному из агентов его друг Андре, «так, будто ему остается еще сорок лет жизни»[19]19
  Не опубликовано; Андре – Дюран-Рюэлю, Кань, 24 декабря 1917 // Paris, Archives Durand-Ruel.


[Закрыть]. Прекрасно понимая, что из-за недуга поздние его картины в целом хуже ранних, Ренуар все же не отступался. Он считал, что написать вопреки болезни «приличную» картину – куда лучше, чем не писать вовсе. Это уникальный урок скромности, мужества, щедрости и оптимизма, который он преподал, в частности, и двум своим сыновьям: оба остались инвалидами после полученных на войне ран. Вдохновенное отношение к работе остается уроком всем тем, кому повезло узнать историю жизни Ренуара.

За год до смерти Ренуара один из его молодых друзей-художников, Тео ван Рейссельберге, бельгиец родом из Гента, красноречиво высказался о его героизме. В 1918 году Тео пишет своей жене: «Не могу достойным образом описать, как впечатлил меня визит к Ренуару; горько, больно, но одновременно и духоподъемно видеть существо, настолько ослабленное и искалеченное, которое вопреки всему сохраняет такой пыл, такую тягу к творчеству – всегда, вновь и вновь. В его мастерской висят сотни – да, именно сотни недавних работ. Есть совершенно ужасные, есть очень красивые, есть непонятные, однако вид этого человека, полного жизни, огня, веры и страсти и при этом искалеченного, наполовину сожранного гангреной, уже не способного ни стоять на ногах, ни работать руками (их попросту нет), одновременно озадачивает и восхищает. Понимаю, почему все, кто его видел, начинают испытывать бесконечное уважение к силе его духа»[20]20
  Тео ван Рейссельберге – жене, Ницца, 21 августа 1918 // Paris, Librairie Les Argonautes, letter no. 134.


[Закрыть]. Мы и сегодня можем увидеть то, что так восхитило Рейссельберге, на кинопленке 1915 года, где Ренуар запечатлен за работой.

Многое из того, что Ренуар совершил в своей жизни, в том числе и его упорные занятия живописью, несмотря на болезнь, противоречит его собственным утверждениям, что он – человек пассивный (он любил это повторять, согласно свидетельству одного друга): «Иногда мы напоминаем пробку от бутылки, брошенную в воду, никогда не знаешь, куда тебя вынесет»[21]21
  Не опубликовано; Ривьер – Ренуару, Париж, 21 декабря 1913, частное собрание.


[Закрыть]. Когда Ренуар произнес эти слова, он был парализованным калекой и полностью зависел от множества людей, однако, как и всегда, в душе он оставался человеком расчетливым, блюдущим собственный интерес. По сути, он исходил из того, что, видя его покладистость, друзья будут к нему еще щедрее. Однако те, кто знал его достаточно близко, несомненно, понимали, что речь идет не о пассивности, а об умении распоряжаться собственной судьбой.

Ренуар действительно был очень умен от природы. Хотя формальное его образование завершилось в двенадцать лет, ему не раз приходилось доносить свои представления о декоративной и функциональной роли искусства и ремесла до самой широкой публики. Все художники, работы которых экспонировались в рамках выставок импрессионистов (Кайботт, Кассатт, Сезан, Дега, Мане, Моне, Моризо, Писсарро и Сислей), принадлежали к высшему или среднему общественному классу и были образованы лучше, чем Ренуар. Однако никто из них не писал текстов для широкой аудитории. Возможно, взяться за перо Ренуара побудил пример его старшего брата Пьера-Анри – тот был на девять лет старше, занимался огранкой камней и изготовлением медалей: когда Ренуару было 22 года, Пьер-Анри опубликовал полномасштабное руководство по гравировке монограмм, а впоследствии написал еще две книги (см. первую главу). Брат Ренуара Эдмон, который был его младше на восемь лет, тоже мечтал работать со словом и стал журналистом.

Все публикации Ренуара – это призывы поддерживать ремесленников в их противостоянии с машинами, которые грозят полностью вытеснить ручной труд. Особую важность, безусловно, имеет то, что в молодости Ренуар сам работал подмастерьем в мастерской по изготовления фарфора. Уже в двенадцать лет он начал свою карьеру ремесленника и декоратора. В мастерской Леви ему поручали переносить на вазы и тарелки фигурки в стиле рококо. Через несколько лет мастерская Леви стала жертвой «прогресса» и обанкротилась: новые машинные методы пришли на смену ручной росписи фарфора. Ренуар и многие его друзья-ремесленники потеряли работу. По его мнению, сервизы машинного производства не только были хуже по качеству, но и лишили множество высококвалифицированных рабочих возможности жить счастливой и осмысленной жизнью.

Три публикации Ренуара, в 1877, 1884 и 1911 годах, посвящены проблеме обесценивания ремесла. Он надеялся, что, обнародовав свои мысли, хоть как-то поможет ремесленникам выстоять в борьбе с машинами. В своих текстах Ренуар выступает как скромный рабочий, а не как гениальный художник. Он никогда не забывал о том, что дед его был сапожником, отец – портным, бабушка и мать – швеями. Всю свою жизнь он презирал материальные блага и достаток и воспевал добродетели, присущие людям скромного происхождения[22]22
  Herbert. Renoir’s Writings on the Decorative Arts. P. 20.


[Закрыть]. Статьи его были опубликованы, когда ему было 36, 43 и 70 лет соответственно. Во всех трех случаях он обращался к одному из друзей-писателей с просьбой помочь ему в подготовке текста. Каждая статья являлась плодом совместной работы – подобной его сотрудничеству со скульптором Ришаром Гино, который с 1913 по 1917 год превращал его картины и рисунки в скульптуры и рельефы, а также с сыновьями Жаном и Коко, которые с 1916 года и до его смерти в 1919-м изготавливали керамические изделия по его наброскам маслом.

В 1877 году Ренуар предложил своему другу, писателю и чиновнику Жоржу Ривьеру, выпускать еженедельный журнал «Импрессионист: журнал об искусстве» на протяжении четырех недель работы третьей коллективной выставки импрессионистов. В этом журнале были опубликованы две статьи Ренуара под редакцией Ривьера. Обе статьи подписаны просто «Художник», однако можно безошибочно сказать, что это мысли именно Ренуара: современная архитектура механизируется и вытесняет труд ремесленников, которые способны создавать куда лучший декор, чем машины[23]23
  Renoir. L’Art decoratif et contemporain.


[Закрыть].

Над статьей 1884 года Ренуар работал совместно с кузеном Писсарро, юристом Лионелем Нуньесом, который облек в слова мысли Ренуара о создании сообщества рабочих и художников «Общество нарушителей правил». Платформа его предполагает экспонирование работ в разных техниках, основанных на пристальном изучении природы. Ренуар обосновывает свою идею, что основной характеристикой живописи импрессионистов является нарушение правил, что импрессионисты прежде всего занимаются «нерегламентированным, спонтанным и естественным»[24]24
  Renoir. La Societe des Irregularistes; см. также: Herbert. Renoir’s Writings on the Decorative Arts. P. 19.


[Закрыть]. Ренуар противопоставляет академическое искусство XIX века, которому отдавали предпочтение на финансировавшихся за государственный счет ежегодных Салонах, нарушению правил, отсутствию регламентации, а также естественности искусства и ремесла. Он предлагает объединить представителей всех искусств и ремесел в одно сообщество. На его выставках будут представлены работы художников, декораторов, архитекторов, ювелиров и вышивальщиц, которых вдохновляет несовершенство природных форм, которые избегают повторов и копирования и создают свои произведения исключительно вручную. Как и в статье 1877 года, Ренуар критикует современную механизацию, которая лишает ремесленников работы.

Двадцать семь лет спустя, в 1911 году, Ренуар написал еще одну статью, совместно с художником Морисом Дени и снова с Жоржем Ривьером: они помогли Ренуару оформить свои мысли в предисловие, которое «стало плачем по утрате здоровой традиции мастерских, существовавшей в эпоху Ченнино Ченнини»[25]25
  Renoir. Lettre d’Auguste Renoir à Henry Mottez; см. также: Herbert. Renoir’s Writings on the Decorative Arts. P. 47.


[Закрыть]. В предисловии Ренуара к новому изданию трактата Ченнини, созданного в конце XIV века, описывается процесс изготовления фресок. И здесь Ренуар высказывается против современной механизации. Кроме того, «восхищение Ренуара ренессансной традицией мастерских говорит о его одобрительном отношении к иерархической организации процесса, тем более что он постоянно превозносит совместную работу под руководством мастера»[26]26
  Herbert. Renoir’s Writings on the Decorative Arts. P. 49.


[Закрыть]. Даже под конец жизни, когда Ренуар уже пользовался всемирной славой, а работы его висели в самых крупных музеях, он продолжал считать себя скромным ремесленником, мастеровым из мира живописи, а не гениальным художником[27]27
  См., например: Renoir, Jean. Renoir My Father. Рassim.


[Закрыть].

При жизни Ренуар пользовался всеобщей любовью, сегодня же его несправедливо и неразборчиво клеймят, обвиняют в антисемитизме и сексизме[28]28
  См.: Herbert. Renoir’s Writings on the Decorative Arts. P. xi-xii; вопрос обсуждается в книге повсеместно. Между первой моей книгой о Ренуаре (1984) и этой (2017) моя точка зрения поменялась, я более не считаю, что Ренуара можно называть антисемитом.


[Закрыть]. На мой взгляд, он не повинен ни в том, ни в другом. Эти выпады совершенно беспочвенны, хотя ему и случалось позволять себе антисемитские высказывания. Но в этих случаях Ренуар всего лишь следовал примеру девяноста процентов французских журналистов и подавляющего большинства обывателей – речь идет о «деле Дрейфуса» в конце XIX – начале XX века. Необходимо отметить, что Ренуар сотрудничал с крупнейшими агентами евреями Бернхаймами, когда в 1913 году проводилась ретроспектива его работ. Подробнее я освещу этот вопрос в четвертой главе. Как уже было сказано выше, чтобы сохранить расположение людей, от кого он полностью зависел, Ренуар часто шел на поводу у тех своих друзей, в чьих услугах нуждался. Вследствие такого подхода в беседах с разными людьми он вставал на разные точки зрения и порой позволял себе антисемитские и женоненавистнические высказывания (за которыми на деле не стояли ни ненависть, ни сексизм).

Все поведение Ренуара говорит о том, что он не испытывал неприязни к евреям. Напротив, он тесно общался со своей невесткой еврейкой Бланш-Мари Ренуар[29]29
  Bailey. Renoir’s Portraits. P. 106.


[Закрыть], среди его друзей и покровителей были евреи, в том числе Бернхаймы, Каэн д’Анверы, Эфрусси, Фульд, Альфен, Мендес и Натансон. Более того, Ренуар стал единственным импрессионистом, который часто (пятнадцать раз) выставлял свои работы у парижских торговцев евреев Бернхаймов – как по ходу «дела Дрейфуса», так и после. И все же изворотливая натура Ренуара, его стремление манипулировать другими, непостоянство взглядов, а также эпоха, в которую он жил, заставляли его в разговорах с убежденными антисемитами (например, с Дега и Жюли Мане) время от времени позволять себе нелицеприятные высказывания, с единственной целью – не испортить сложившиеся отношения. При этом в своем поведении он никогда не был антисемитом.

Сексизм также был обыденным явлением в эпоху Ренуара. Большинство французов и француженок придерживались патриархальных взглядов и относились к женщинам как к гражданам второго сорта. Францией много веков правили короли, но среди них никогда не было королевы-правительницы, несмотря на то что у королей часто рождались дочери. Особенно красноречиво сексистское отношение французов к избирательному праву для женщин: возможность голосовать они получили только в 1944 году. В Великобритании же женщины старше тридцати лет получили право голоса уже в 1918-м, а десять лет спустя и более молодых женщин уравняли в правах с мужчинами; в США избирательное право было предоставлено женщинам в 1920-м. Как минимум в девятнадцати других странах женщины получили право голоса между 1906 и 1942 годом[30]30
  Women’s Suffrage, http://teacher.scholastic.com/activities/suffrage/history.htm, accessed 1 December 2016.


[Закрыть].

В контексте всеобщего сексизма своих соотечественников Ренуар очень благосклонно относился к женщинам и как художник, и как человек. Среди коллег-импрессионистов самые тесные профессиональные связи возникли у него с художницей Бертой Моризо. Это была платоническая дружба, основанная на взаимной поддержке, для которой не важна была разница общественного положения и пола – разница между высокообразованной женщиной из высших классов и мужчиной-плебеем из семьи ремесленников. Дочь Моризо так пишет об их дружбе: «Месье Малларме и месье Ренуар были ее самыми близкими друзьями и постоянно навещали ее в четверг по вечерам»[31]31
  Manet. Growing Up with the Impressionists. 14 September 1898. P. 145.


[Закрыть]. Ренуар и Моризо порой даже ставили рядом свои мольберты[32]32
  См.: White. Impressionists Side by Side. Morisot and Renoir. P. 212–257.


[Закрыть]. Ренуар упорнее, чем все его современники, защищал творчество Моризо, как при жизни, так и после ее смерти. Своему агенту он писал: «Выставляйте мои работы рядом с такими художниками, как Моне, Сислей, Моризо и пр., – и я ваш человек, ибо это уже не политика, а чистое искусство»[33]33
  Ренуар – Дюран-Рюэлю, без места [Эстак], без даты [26 февраля 1882] // Venturi. Les Archives de l’impressionnisme. Vol. 1. P. 122.


[Закрыть]. После смерти Ренуара в его коллекции было обнаружено несколько работ Моризо[34]34
  White. Impressionists Side by Side. P. 217.


[Закрыть]. И тем не менее даже на пике своей дружбы с Бертой Моризо он писал, что «женщина-художница – это просто смешно»[35]35
  Ренуар – [Филиппу Бюрти], Кань, апрель 1888 // White. Renoir: His Life, Art, and Letters. P. 202.


[Закрыть]. Впрочем, в то же самое время он, вопреки общественным нормам, поддерживал профессиональные амбиции не только Моризо, но и своей ученицы Жанны Бодо, а также попытки Рене Ривьер сделать карьеру певицы и притязания своей тайной дочери Жанны на наследство. Да, Ренуар был сложным человеком.

«Танец в Буживале» Ренуар создал в возрасте 42 лет, а аллегорию реки Соны, бросающейся в объятия Роны, – в 74 года. И из этих, и из других созданных им на протяжении шестидесяти лет образов видно, что Ренуар не был сексистом, напротив, он воспевал женскую сексуальность и красоту. Тем не менее некоторые критики и исследователи обвиняют его в сексизме на том основании, что он с большой чувственностью изображал обнаженных женщин[36]36
  См.: Herbert. Renoir’s Writings on the Decorative Arts. P. xii-xiii.


[Закрыть]. При этом ни в его биографии, ни в его искусстве нет никаких свидетельств того, что он ставил женщин ниже мужчин. Более того, он шестьдесят лет пытался улучшить положение женщины в обществе, воспевая ее физическую привлекательность и ее ценность как личности. В этом смысле Ренуар является наследником Тициана и Рубенса, величайших художников прошлого, прославлявших женскую красоту. Ренуар пошел даже дальше своих предшественников эпохи Возрождения и барокко, поскольку в его распоряжении были присущая импрессионистам свобода, теплая чувственная палитра, динамичный и яркий мазок, вольные и зыбкие формы. Обвинять Ренуара в сексизме – все равно что обвинять Тициана или Рубенса, поскольку все три художника посвятили свое творчество поискам того, как сделать женщину красивее и могущественнее, как вызвать к ней уважение. Итак, памятуя о сложном мировоззрении Ренуара, давайте перейдем к истории его жизни, понять которую нам помогут строки из его замечательных писем и писем его друзей.