Текст книги "Дар богов"

– Важно не только то… какой он… богатый, но и что он за человек, – возразила Алиса.

– Что он за человек? Герцог, что ж тут непонятного! – весело воскликнула Пенелопа.

Алиса с горечью признала свое поражение. Такие вещи объяснять Пенлопе бесполезно: она их просто не понимает.

Больше всего на свете Алисе хотелось бы, чтобы сестра была счастлива, но при этом она чувствовала, что счастливой с герцогом Хоксхедом быть невозможно.

Она вспомнила о герцоге Эксминстере, «ее герцоге», как постоянно называла его Пенелопа, и подумала, что, если выйдет за него замуж, ее ждет не счастливая жизнь, а жалкое прозябание.

Какая разница, герцог он или простой смертный? Счастья он ей не принесет. А ведь он будет ее мужем, отцом ее детей…

И внезапно Алиса поняла, что никогда не выйдет замуж за герцога, что бы Пенелопа ни говорила, как бы ни уговаривала.

При мысли о том, что сегодня опять придется с ним любезничать, ее охватил такой ужас, что захотелось тут же выскочить из кареты и бегом бежать назад, в Ислингтон. А еще лучше – уехать в деревню, где этот человек никогда не сможет ее найти.

Усилием воли Алиса постаралась взять себя в руки. Нельзя поддаваться отчаянию!

Быть может, он вовсе и не собирается делать ей предложение. Быть может, он, как и граф, вообще не желает жениться, а цветы присылает просто так, в качестве развлечения.

Но в глубине души Алиса понимала, что это не так.

Герцог сделает ей предложение, а когда – это лишь вопрос времени. И если она не хочет навсегда разругаться с сестрой, ей придется его принять.

«Я не могу! Не могу!» – исступленно повторяла про себя Алиса.

И ей казалось, что изящная карета везет ее не на бал, а на казнь.

Глава 6

Это был самый великолепный зал из всех, где до сих пор ей доводилось танцевать.

Да и весь особняк был необыкновенно внушителен. Едва они вошли в дом, Алисе передалось радостное изумление Пенелопы. Еще бы! Будущую герцогиню такая роскошь только украсит.

Одна двойная лестница чего стоит! По ней любая женщина может спуститься эффектно.

На верхней ступеньке герцог и его матушка приветствовали приглашенных.

Драгоценности вдовствующей герцогини, включая огромную диадему, притягивали к себе завистливые взоры всех проходящих мимо. Герцогу же внимания перепадало значительно меньше.

Здороваясь с Пенелопой, его светлость так похотливо взглянул на нее, что Алиса вздрогнула от отвращения.

И все же она заставила себя быть с ним предельно вежливой: нельзя ссориться с будущим деверем.

Впрочем, такого родственника и врагу не пожелаешь – лицо багровое, галстук сбился набок, на одном из орденов сломана застежка, шелковый чулок порван.

«Ему нужна жена. Она будет за ним присматривать и заботиться», – подумала Алиса и порадовалась, что эта участь ей не грозит.

Гостиная была уставлена лилиями и орхидеями, а танцевальный зал, очевидно в честь Пенелопы, – бледно-красными розами.

Вдоль одной стены тянулся ряд длинных французских окон, выходящих в сад, освещенный, как было принято почти у всех, китайскими фонариками и разноцветными гирляндами.

Везде господствовал розовый цвет, и Алиса сообразила, что герцог тем самым как бы намекает обществу на свое намерение жениться и объявить об этом во всеуслышание.

Пенелопе она ничего не сказала, но по ее лихорадочно блестевшим глазам поняла, что сестра сама все увидела и обо всем догадалась. А когда герцог пригласил ее на первый танец, Алиса уже не сомневалась, что все присутствующие знают, кто станет новой герцогиней.

На этом вечере Алиса заметила много новых людей, которых она прежде не видела, и это навело ее на мысль, что герцог и его мать вращаются в кругах, верных прежнему королю и королеве. Это общество состояло по преимуществу из людей пожилых, лишенных экстравагантности и эксцентричности великосветской молодежи, которая составляла окружение принца-регента, когда тот жил в Карлтон-Хаусе.

Однако Алиса не сомневалась, что они тоже хотят добиться благосклонности Георга IV, и поэтому, несомненно, будут присутствовать на коронации, которая должна состояться в июле.

– О чем это вы задумались? – вернул ее к действительности голос герцога Эксминстера. Алиса даже не слышала, как он подошел.

– О коронации.

Герцог расхохотался:

– Интересно, найдется ли в Лондоне хоть один человек, который о ней не думает?

– А разве вам не интересно будет взглянуть на это зрелище?

– Разумеется, нет! – раздраженно отрезал герцог. – Я считаю, что смотреть там не на что. Безусловно, будет скука и пошлость! Кому нужен этот бал-маскарад с бесконечными переодеваниями, кроме короля и женщин!

Говоря это, герцог внимательно изучал макушку Алисы, и она поняла: он подумал о том, как ей пойдут земляничные листья, украшающие корону герцогов Эксминстер.

Алиса отвернулась и в этот момент увидела, как в зал входит король в сопровождении маркизы Конингхем и нескольких приближенных. Среди них был и граф Кесвик.

Сердце Алисы отчаянно забилось, но она продолжала смотреть на графа, у которого, как обычно, был скучающий и надменный вид.

Король сердечно приветствовал герцогиню Хоксхед и уселся на софу, стоящую на возвышении. Оттуда было удобно наблюдать за танцующими. По правую руку от него села герцогиня, а по левую – маркиза.

Свита столпилась. У Алисы не было никакого желания быть замеченной графом, и она быстро проговорила, обращаясь к герцогу:

– Здесь слишком жарко. Может быть, выйдем в сад?

– Весьма разумное предложение, – согласился тот.

Они вышли из зала через распахнутое французское окно. На темных ветвях болтались розовые китайские фонарики, а высоко в небе начинали зажигаться первые звездочки.

Кругом царила необыкновенная красота, но Алиса не обращала на нее внимания. Ей очень не хотелось оставаться наедине с герцогом.

Впрочем, отступать было поздно, и она послушно брела за ним, чувствуя, что они уходят все дальше от освещенного дома. Как обычно, в укромных уголках сада были поставлены скамеечки, для того чтобы влюбленные могли вволю там полюбезничать.

Алиса остановилась.

– Мне кажется, нам не стоит… заходить так далеко, – сказала она. – И я… потеряла свою сестру.

– Не сомневаюсь, что ваша сестра в состоянии сама о себе позаботиться, – заметил герцог.

– Поскольку тетя не поехала с нами, – возразила Алиса, – я, как старшая сестра, обязана присмотреть за Пенелопой.

– Я знаю отличный способ для этого.

С этими словами герцог взял Алису за руку и увел с ярко освещенной дорожки к скамейке, укрытой от глаз густыми ветвями ясеня.

Алиса хотела сказать, что хочет вернуться обратно, но не успела. Как раз в этот момент музыка смолкла, и танцевавшие шумной толпой устремились через сквозь открытые яркие окна в сад. Алисе ничего не оставалось, как сесть на скамеечку, которую выбрал герцог. Сев, она с беспокойством огляделась: над скамеечкой нависала раскидистая ветка, и что происходит под ней, не было видно с дорожки.

Пока она отчаянно пыталась найти подходящие слова, чтобы не дать герцогу сказать то, что он намеревался, тот уже начал:

– Вы еще слишком молоды, Алиса, чтобы о ком-то заботиться. Но если вы хотите, чтобы ваша сестра была окружена заботой и вниманием, выходите за меня замуж.

Он замолчал. Алиса тоже молчала. Воцарилась полная тишина. Алиса пыталась осознать, что ей сделали предложение, которого она ждала и которое, по мнению Пенелопы, непременно должна принять.

Но в голове у нее стоял туман, в горле застрял комок, она не в состоянии была вымолвить ни слова, только сидела, крепко прижав друг к другу ладони.

– Мы, правда, знакомы недавно, – продолжал герцог после затянувшейся паузы. Состояния, в котором находится его избранница, он явно не замечал. – Но еще в тот вечер, когда мы с вами сидели рядом за ужином, я понял, что вы не только красивы, но и умны. Именно такая жена мне и нужна. Мы с вами будем очень счастливы вместе.

По тону, которым это было произнесено, Алиса поняла, что он ничуть не сомневается в том, что она примет его предложение. Видимо, герцог считал себя настолько неотразимым, что и представить не мог отказа – тем более со стороны столь незначительной особы, как Алиса Уинтон.

Чувствуя, что голос ей не повинуется, Алиса проговорила:

– Благодарю вашу светлость… за честь… которую вы мне… оказали… попросив стать… вашей женой. Но как вы только что… сами сказали… мы с вами… очень мало… знакомы.

– Я знаю вас достаточно долго, чтобы понять: с вами я буду счастлив, – ответил герцог. – И поскольку на этом вечере присутствует король, я бы хотел, чтобы он первым узнал о нашей помолвке.

– Нет-нет… – порывисто проговорила Алиса, – подождите! Мы с вами… еще не помолвлены. Я прошу у вас… время… обдумать ваше предложение. В Лондоне я… совсем недавно… Кроме того… я не могу… так скоропалительно… выйти замуж… за кого бы то ни было. Сначала я бы хотела… получше узнать… этого человека.

Говоря это, она не смотрела на герцога, но явственно ощущала на себе его изумленный взгляд.

– Я уверен, – сказал он, немного помолчав, – что вы хотели бы выйти замуж до коронации. Герцогиня Эксминстер по обычаю принимает участие в этой церемонии, а красивее вас на свете еще не было герцогини.

По-видимому, герцог подумал, что Алиса кокетничает, и решил подыграть ей парочкой комплиментов.

– Благодарю вас… ваша светлость, – робко проговорила Алиса. – Я весьма… польщена… Вы оказываете мне… огромную честь… Но я должна… хорошенько все взвесить… Я должна быть уверена в том… что сумею… дать вам… счастье.

– Я в этом не сомневаюсь, – самодовольно произнес герцог.

– Быть может… мы все-таки… поразмыслим… о нашей будущей… совместной жизни… хотя бы… месяц?

– Мне не о чем размышлять, – решительно сказал герцог. – Вы нужны мне, Алиса. Я знаю, что вы очень молоды и важная роль, которую вы будете играть в высшем обществе, выйдя за меня замуж, пугает вас, но не бойтесь. Я о вас позабочусь и прослежу, чтобы вы не сделали ошибок.

– Вы очень… добры, – задыхаясь, вымолвила Алиса, – но все-таки… я должна подумать… прежде чем дать… окончательный ответ.

Герцог молчал. По-видимому, он был крайне удивлен тем, что Алиса после первых же слов не пала ему в объятия, а просит время на какое-то там раздумье.

– Я не сомневаюсь ни в вас, ни в себе, – наконец сказал он и взял Алису за руку. – Обещаю, что мы будем очень счастливы вместе. Завтра или послезавтра я познакомлю вас со своими родственниками.

Его прикосновение вызвало у Алисы уже хорошо знакомое чувство отвращения.

Быстро отдернув руку, она вскочила.

– Я должна идти, ваша светлость. Мне нужно… найти сестру, – проговорила она и, не дав герцогу опомниться, поспешно пошла прочь.

Она почти бежала по направлению к дому и второпях не заметила, что вошла не через то французское окно, откуда они с герцогом выходили, а через другое. Это окно вело не в танцевальный зал, а в примыкающую к нему гостиную.

В гостиной никого не было, но в дальнем конце Алиса увидела открытую дверь, а за ней – карточные столы. Там было много народу, и все – мужчины. Одни играли в карты, другие, стоя рядом с бокалами, наблюдали за игрой.

Алиса уже знала, что, когда устраивают бал, в доме всегда есть комната, где пожилые джентльмены могут сыграть партию в бридж и чего-нибудь выпить.

Подойдя к двери, Алиса услышала, как один джентльмен говорит другому:

– А где же хозяин? Что-то его давненько не видно.

– Наверное, отправился за очередной бутылкой, – послышался ответ. – К этому времени он им обычно теряет счет.

Раздался взрыв смеха, и Алиса уже хотела тихонько уйти, как тот, что говорил первым, заметил:

– А по-моему, он забавляется с той милашкой, с которой весь вечер танцевал.

У Алисы от возмущения перехватило дыхание.

Как он смеет говорить о Пенелопе в таком тоне! Впрочем, голос звучал довольно невнятно, и она догадалась: он и сам выпил лишнего.

Теперь Алиса была твердо уверена, что непременно должна разыскать Пенелопу.

Дело в том, что в саду, говоря это герцогу, она не лгала: она в самом деле испытала странное чувство, что зачем-то нужна сестре.

Они с Пенелопой были настолько близки, что нередко им одновременно приходили одни и те же мысли.

– Нам надо было родиться двойняшками, – не раз говорила Пенелопа.

– Наверное, это оттого, что мы с тобой всю жизнь живем уединенно и, кроме друг друга, почти никого не видим, – предполагала Алиса.

И сейчас она быстро шла по коридору, подгоняемая необъяснимой уверенностью в том, что с Пенелопой случилась беда и ее надо спасать.

Алиса понятия не имела, куда идет; но из подслушанного разговора сделала вывод, что герцог, решив-таки сделать Пенелопе предложение, поведет ее не в сад, а в какую-нибудь пустую комнату, где ему никто не помешает.

На первом этаже было множество комнат, уставленных цветами. Алиса принялась поочередно заглядывать в каждую. Одни были пусты, другие заняты парочками. В одной комнате целовались. Алиса тут же закрыла дверь и в смущении ускорила шаг.

Она добралась уже почти до конца коридора, как вдруг у нее перед носом открылась дверь и вышла девушка в белом платье. Это была Пенелопа.

Алиса бросилась навстречу сестре, успев краем глаза заметить табличку на двери – «Просьба не беспокоить».

Увидев Алису, Пенелопа испуганно вскрикнула.

Алиса внимательно оглядела сестру и спросила встревоженно:

– В чем дело? Что случилось?

Пенелопа стояла, не говоря ни слова. Она вся дрожала.

– Что с тобой, дорогая? – вскричала Алиса.

– Я… я убила… герцога!

На мгновение Алисе показалось, что она ослышалась, но затравленный вид и бледное лицо Пенелопы яснее любых слов говорили о том, что произошло и в самом деле что-то ужасное.

– Что ты… имеешь в виду, дорогая? – едва нашла в себе силы вымолвить Алиса.

– Я… убила его! – пролепетала Пенелопа. – Он лежит… мертвый… в этой комнате!

С этими словами она беспомощно протянула к сестре руки, и Алиса ласково обняла ее.

Оглядевшись, Алиса увидела полуоткрытую дверь, а за ней – пустую комнату. Мягко, но настойчиво она увлекла Пенелопу туда и плотно закрыла за собой дверь.

– Расскажи по порядку, – велела она. – Ты действительно… убила герцога?

– Он… попросил меня стать его женой, – начала рассказывать Пенелопа. – Потом… попытался… поцеловать меня, а когда я его оттолкнула… повалил меня… на софу. – Пенелопа вздрогнула, заново пережив этот ужас, и воскликнула: – Он вел себя… просто отвратительно! Я его… ненавижу!

– А что произошло потом? – спросила Алиса, видя, что сестра опять надолго замолчала.

– Я… я вырвалась, но только… только я хотела выбежать из комнаты… как он снова… набросился на меня. – Пенелопа опять сделала долгую паузу. – Только тут… я поняла, что он совершенно… пьян. Он вел себя… как животное!

– О господи!

– И тогда я схватила… кочергу, а когда он… снова бросился… на меня… со всей силы ткнула ему… прямо в живот. – Пенелопа перевела дыхание и, прежде чем Алиса успела что-то сказать, продолжала: – Он скорчился… от боли… а я стала… бить его… по голове. Все била… и била, и била… даже когда… он упал на пол… продолжала бить.

– Как ты могла? – выдохнула Алиса.

– Я хотела… ему отомстить. А потом поняла… что он не просто… потерял сознание, а… умер! – Алиса обняла сестру и прижала к себе, а Пенелопа бормотала сквозь слезы: – Что же… нам делать? Я не могу… рассказать, что случилось, никому… кроме тебя.

В голосе Пенелопы была такая беспомощность, что Алиса почувствовала в себе силы, которых прежде никогда не ощущала.

– Кто-нибудь обязательно нам поможет, – проговорила она. – Оставайся здесь, дорогая, и жди меня. – Пенелопа испуганно на нее посмотрела, и Алиса добавила: – Я тебя запру, так что не бойся, сюда никто не войдет. Я вернусь очень скоро, не пройдет и нескольких минут.

– Я… боюсь! – воскликнула Пенелопа. – Ах, Алиса, мне так… страшно!

– Я постараюсь побыстрее.

Пенелопа, не отвечая, закрыла лицо руками и сразу стала маленькой и несчастной. Алиса шагнула к двери, преисполненная решимости спасти ее во что бы то ни стало.

Закрыв дверь, она заперла сестру и, сжав в кулаке ключ, помчалась по коридору.

Она понимала, что лишь один человек во всем Лондоне способен ей помочь, и человеком этим был граф. Алиса искала его, не переставая размышлять о том, что же теперь им с Пенелопой делать. Быть может, придется где-то скрываться или даже навсегда уехать из Англии.

Рассудив, что граф, безусловно, рядом со своим королем, Алиса направилась в танцевальный зал, но, еще не доходя, заметила в гостиной нескольких человек, которые пили шампанское. Среди них был граф.

Он о чем-то беседовал с майором Кумби, и поскольку короля поблизости не было видно, Алиса решила, что Кесвик в данный момент свободен от своих обязанностей.

Радуясь тому, что его отыскала, и думая лишь, как помочь Пенелопе, она подбежала к графу.

От изумления тот запнулся на полуслове.

– Я должна… с вами… поговорить, – дрожащим голосом прошептала Алиса.

Граф сразу же догадался, что случилось нечто ужасное: у Алисы, вероятно, был такой же затравленный вид, как у Пенелопы.

Он поставил бокал с шампанским на столик и отошел в самый дальний угол. Алиса направилась вслед за ним.

– Что случилось? – спросил граф.

Несколько мгновений Алиса не могла вымолвить ни слова, а потом, кое-как взяв себя в руки, прошептала:

– Пенелопа… убила… герцога!

Граф застыл словно пораженный громом. В глазах его читался немой вопрос, словно он не понял Алису или решил, что она шутит.

Но вид Алисы, дрожащей от страха, убедил его в том, что это правда.

– Давайте выйдем отсюда, только медленно, будто ничего не произошло, – тихо проговорил он обычным голосом и так, чтобы слышали все окружающие, заметил: – Мне кажется, мисс Уинтон, здесь слишком жарко. Думаю, вы со мной согласитесь. Не попробовать ли нам отыскать местечко попрохладнее? – Он направился к двери, бросив по дороге майору: – Почему бы вам не пойти с нами, Джеймс? Мне хочется рассказать вам кое-что интересное.

Майор тоже поставил бокал на столик.

– С удовольствием составлю вам компанию.

Алисе показалось, что они выходили из гостиной год, если не больше. Убедившись, что их никто не может услышать, граф спросил:

– Где Пенелопа?

– Я… заперла ее… в комнате… чтобы никто… не вошел туда.

– Вы поступили очень разумно, – заметил граф.

Они поспешили туда, где Алиса оставила сестру. По пути майор Кумби осторожно спросил:

– Что случилось? Куда мы идем?

– Мне нужна ваша помощь, Джеймс, – коротко ответил Кесвик, и майор не проронил больше ни слова.

У двери с табличкой «Просьба не беспокоить» они остановились. По глазам графа Алиса поняла: ей нет нужды объяснять, что за этой дверью лежит мертвый герцог.

Руки у нее тряслись так сильно, что она не могла открыть дверь комнаты, в которой ждала ее Пенелопа. Пришлось отдать ключ графу.

Он открыл дверь и, когда Алиса вошла, снова запер ее за ней.

Пенелопа сидела на том же месте, где Алиса ее оставила. Она не плакала, только тупо смотрела перед собой, и на лице ее было написано безграничное отчаяние.

Алиса подошла к сестре и взяла ее за руку.

– Я привела графа, – проговорила она. – Уверена, что он нам поможет. Наверное, придется уехать из страны, а может, и нет, но, куда бы мы ни направились, он единственный человек, способный организовать это.

– Не нужно было… так сильно… его бить, – прошептала Пенелопа, – но… я так… испугалась!

– Я тебя понимаю, – сказала Алиса. – Но ты говорила, что он попросил тебя выйти за него замуж?

– Он сказал… что собирается жениться на мне, – поправила Пенелопа. – А потом… схватил меня… и начал… целовать… Это было… ужасно! Так… противно!

Алиса обняла сестру и крепко прижала к себе.

– Он вел себя… так грубо! – всхлипывала Пенелопа. – Я хотела… вырваться… но не могла… Он оказался… таким огромным… и сильным. Я боялась… что мне от него… не убежать.

– Не думай об этом, Пенелопа, – сказала Алиса. – Не вспоминай!

– Прости меня… Алиса, пожалуйста! Я все… тебе… испортила.

– Тебе не за что просить у меня прощения, – ласково проговорила Алиса. – Я люблю тебя, Пенелопа, и, что бы ни случилось, как бы ты ни поступила, я всегда буду тебя любить.

– Ах, Алиса…

И Пенелопа разрыдалась навзрыд. Алиса пожалела, что в комнате нет бутылки с чем-нибудь крепким. Она слышала, что при таком потрясении спиртное может помочь.

Пенелопа постепенно затихла; Алиса поглаживала ее по голове и с тревогой думала, почему так долго не возвращается граф.

Для того чтобы убедиться, что человек мертв, столько времени явно не нужно.

Бездействие угнетало Алису. Ужасно было сидеть и ждать, не зная, что происходит. И если бы граф не запер их, Алиса давно бы уже пошла на его поиски.

Внезапно она услышала, как в замке повернулся ключ.

Наконец-то! Граф вошел в комнату, но Алиса продолжала сидеть, не в силах заставить себя взглянуть ему в лицо.

Потом с неимоверным трудом, чувствуя как подкашиваются ноги, Алиса встала. Пенелопа вяло последовала ее примеру и неожиданно с громким криком бросилась к майору Кумби, который, к удивлению Алисы, вошел в комнату вслед за графом.

– Джимми! О Джимми!

Она обхватила его за шею и тесно прижалась к нему.

– Все в порядке, дорогая, – проговорил Джеймс. – Он жив.

Пенелопа опять разревелась, а майор Кумби ласково поцеловал ее в щеку.

Алиса с изумлением взирала на эту сцену, а граф негромко проговорил:

– Джеймс сказал правду. Герцог и в самом деле жив, хотя Пенелопа обошлась с ним весьма сурово. – В голосе его послышались веселые нотки, и это еще больше удивило Алису. – А теперь послушайте меня все, – уже совершенно иным тоном произнес граф.

Пенелопа подняла голову с плеча майора Кумби и прошептала:

– Я… я думала… что меня… повесят.

– Никто тебя не повесит, – возразил майор. – Об этом я позабочусь.

Глаза Пенелопы, все еще блестевшие от слез, вспыхнули радостным светом, и Алиса подумала, что она уже ничуть не похожа на ту запуганную, беспомощную девчонку, которая всего несколько минут назад сидела рядом с ней на софе.

– Я люблю тебя! – пылко воскликнул майор Кумби. – И не позволю, чтобы с тобой еще раз случилось что-то подобное.

Сказав это, он поцеловал Пенелопу в губы, и она с восторгом ответила на поцелуй.

В глазах графа, смотревшего на юных влюбленных, мелькнули лукавые искорки.

– Впрочем, о нас можно поговорить и позже, – сказал майор, оторвавшись наконец от Пенелопы. – Давайте-ка лучше послушаем, что придумал Лендон.

Пенелопа послушно повернула голову к графу, и Алиса с удивлением отметила, что ее сестра ничуть не смущена тем, что целовалась при посторонних.

Взяв у Джеймса носовой платок, она одарила возлюбленного нежной улыбкой и изящным жестом вытерла глазки.

– Так вот, слушайте, что делать дальше, – проговорил граф. – Мы с Джеймсом скажем всем, что герцог уединился в своей гостиной, и в это время через окно проник вор и напал на него. Забрал у него часы, драгоценности и все наличные деньги. Так что никого из гостей в этом не заподозрят. – Граф немного помолчал и продолжил: – Вы, Пенелопа, и вы, Джеймс, возвращайтесь в танцевальный зал и покружитесь там, чтобы все вас увидели. А мы с Алисой пойдем в сад и закопаем якобы украденные вещи в цветочную клумбу, где их впоследствии и обнаружат.

– Как умно вы все придумали! – воскликнула Пенелопа. – Но вы… в самом деле уверены… что он… не умер?

– Он, вне всякого сомнения, проживет еще много лет и успеет насладиться не одной бутылкой вина, – сухо произнес граф. – А теперь пойдемте, нельзя терять времени. И вас с Джеймсом, и нас с Алисой все должны видеть.

– Не могу выразить, как я вам благодарна, – сказала Пенелопа и, взглянув на майора Кумби, кокетливо спросила: – Как я выгляжу? Прическа не сбилась?

– Ты выглядишь великолепно! – воскликнул майор, и по его тону было ясно видно, что он искренне восхищается своей возлюбленной.

– Идите не спеша и не забудьте весело улыбаться, – напутствовал их граф.

Он открыл дверь, и Пенелопа вышла первой. Майор Кумби взял ее под руку, и они пошли по коридору. Алиса с графом вышли немного погодя.

Алиса была не в состоянии произнести ни одного слова. Ужас слишком быстро сменился радостью, и в голове у нее от этого стоял какой-то серый туман.

Она была безмерно признательна Кесвику, и в то же время ей отчаянно хотелось поплакать у него на плече, как плакала Пенелопа на плече у майора Кумби.

Когда в голове слегка прояснилось, она вспомнила о невероятном открытии: Пенелопа любит Джеймса Кумби. Как она его целовала! Как обнимала! С какой страстью прижималась к нему!

Одновременно Алиса терялась в догадках, почему, испытывая столь глубокие чувства к Джеймсу, сестра готова была выскочить замуж за герцога.

Но поразмыслить над этим ей не удалось, потому что как раз в этот момент граф обратился к ней с вопросом. В коридоре было уже довольно много гостей, и им с Алисой нужно было делать вид, что они всецело поглощены светской беседой.

– Не знаю, говорил ли вам Эксминстер о своем жеребце по кличке Победоносный?

– Д… да, говорил, – сказала Алиса после короткой паузы.

– Победоносный – замечательный конь, но мне хотелось бы показать вам моего Аполлона, его общепризнанного соперника, – продолжал граф. – Если им приходится бежать вместе, они показывают одинаковую скорость, что на скачках случается нечасто.

– Мне это известно, – пробормотала Алиса.

Они вышли в сад, и граф свернул на дорожку, ведущую к стене, за которой была гостиная, где лежал неудачливый герцог. Алиса догадалась, что он собирается делать, и предположения ее оказались верными. Граф вынул из кармана носовой платок, в который были завернуты вещи, похищенные у герцога мнимым грабителем.

Оглядевшись через плечо, Кесвик кинул платок у самой стены, потом направился к ближайшей клумбе и несколько раз с хрустом прошелся по цветам, чтобы сложилось впечатление, будто это сделал грабитель. Проделав все это, он взял Алису за руку и увел на другой конец сада.

– Как вы… мудро поступили, – только и смогла вымолвить Алиса, когда вновь обрела дар речи.

– В сложившихся обстоятельствах это единственно возможный выход, – заметил граф.

– Наверное, герцогу нужен… доктор.

– Ступайте в танцевальный зал, – проговорил граф. – Я позабочусь о герцоге, а потом, мне кажется, вы с Пенелопой захотите уехать домой.

– Да… и чем скорее… тем лучше, – кивнула Алиса. – После всего, что случилось… я не могу… танцевать.

Голос ее прервался. Она вдруг подумала, что ей опять придется танцевать с герцогом Эксминстером, и внутренне содрогнулась.

– Не волнуйтесь ни о чем, – успокоил ее граф.

Подойдя к танцевальному залу, они увидели в дверях Пенелопу и майора Кумби.

Как раз в этот момент музыка стихла, и танцевавшие гурьбой высыпали в сад.

Граф подошел к Пенелопе.

– У вашей сестры болит голова, – громко, чтобы слышали все, проговорил он. – По-моему, вам лучше отвезти ее домой.

– Да-да, разумеется, – согласилась Пенелопа и, повернувшись к Алисе, добавила с неподдельным участием: – Мне очень жаль, дорогая. Должно быть, это от жары.

– Да… конечно. Здесь слишком… жарко, – пробормотала Алиса.

– Я должен сообщить его величеству, что буду отсутствовать какое-то время, – сказал граф. – Я сам отвезу вас. – Тут он заметил лакея и жестом подозвал его. – Будьте любезны, отыщите его светлость и скажите ему, что его величество собирается уезжать.

– Слушаюсь, милорд, – ответил лакей.

Когда граф удалился, майор Кумби сказал:

– Пойдемте-ка в холл и попросим лакея принести ваши накидки.

В холле их догнал граф.

– Я видел герцогиню, она была с его величеством, – сообщил Кесвик. – Я объяснил, что вы, Алиса, плохо себя чувствуете и вам с сестрой придется уехать.

Алисе стало неловко. Она и забыла про герцогиню, а ведь следовало бы поблагодарить ее за приглашение на бал.

– Не вините себя за то, что не сделали этого лично, – успокоил ее граф, прежде чем она успела раскрыть рот. – Я сказал, что голова у вас просто раскалывается, иначе гости сочли бы ваше желание уехать с бала, который устроен в честь вашей сестры, странным, если не сказать больше.

В голосе графа, когда он произносил последнюю фразу, опять появились насмешливые нотки, но это заметила только Алиса. Пенелопе было не до того: она не сводила с Джеймса Кумби сияющих глаз.

Сидя рядом с графом в его изящной и удобной карете, Алиса испытывала весьма странные чувства.

Пенелопа с Джеймсом расположились напротив. Он совершенно беззастенчиво обнял ее, а она, нисколько не стесняясь ни сестры, ни графа, положила голову ему на плечо.

Когда карета отъехала от Хоксхед-Хауса, майор Кумби сказал, обращаясь к Пенелопе:

– Во время коронации я буду чрезвычайно занят. Если мы хотим насладиться медовым месяцем, нам нужно пожениться немедля.

Алиса, пораженная такой откровенностью, ахнула, а Пенелопа спокойно ответила:

– Хоть завтра, я готова.

Майор Кумби расхохотался.

– Мне потребуется чуть-чуть больше времени, любовь моя. Кроме того, следует соблюсти приличия и до свадьбы познакомить тебя с моей матушкой.

– Да, конечно, – согласилась Пенелопа. – Но самое главное – то, что ты меня любишь.

– Когда мы поженимся, я не позволю тебе в этом усомниться, – сказал Джеймс Кумби. – А это произойдет не позднее чем через три или четыре дня.

Пенелопа радостно вздохнула и еще теснее прижалась к своему возлюбленному. Алиса глазам своим не верила. Ей казалось, что весь мир сошел с ума.

Словно желая убедиться, что это не сон, она взглянула на графа, и увидела, что тот смотрит не на счастливых влюбленных, а на нее.

В темноте кареты, лишь изредка прорезаемой лучами уличных фонарей, трудно было разглядеть выражение его лица, но от одного того, что он на нее смотрит, Алиса смущенно опустила голову.

Пенелопа что-то шептала на ухо Джеймсу, а он, обняв ее обеими руками, крепко прижимал к себе.

Похоже, счастливые влюбленные забыли обо всем на свете, и Алиса почувствовала себя слегка одиноко.

Она до сих пор не могла в это поверить. Пенелопа ни разу не намекнула на свои чувства к Джеймсу Кумби и в разговоре неизменно отзывалась о нем с крайним презрением.

То, что сестра влюблена, Алиса поняла сразу: в голосе Пенелопы появились новые, незнакомые нотки, глаза сияли, и такого счастья в них Алиса никогда прежде не видела.

«Как бы я хотела пережить то же самое! – думала она. – Ни за что не выйду замуж за нелюбимого».

И она приняла твердое решение утром отправить письмо герцогу Эксминстеру: поблагодарить за предложение руки и сердца, еще раз отметить, что весьма польщена, и дать ясно понять, что принимать его не собирается.

«Я хочу любить и быть любимой» – так она сформулировала свой вывод.

Как было бы замечательно, если бы нашелся человек, при виде которого можно было громко вскрикнуть, потом броситься ему на шею и крепко обнять. И этот человек был бы ее мужем…

Лошади перешли на шаг, и Алиса поняла, что это уже Ислингтон-сквер.