Текст книги "Любовь всегда выигрывает"

Глава 4

Прислонившись к мраморной колонне в танцевальном зале, лорд Уинчингем высчитывал, во что ему обойдется бал.

«Черт, – сказал он себе, – я не могу потратить больше тысячи гиней, но, – угрюмо добавил он, – вряд ли этой суммой ограничатся расходы на одежду Тины и остальные бесчисленные финтифлюшки, которые герцогиня сочтет необходимыми».

Лорд Уинчингем повернулся к бару с шампанским, устроенному около танцевального зала, но вспомнил, что даже один бокал будет стоить ему денег, и, плотно сжав губы, продолжил смотреть на танцующих.

В том, что Тина приятно проводит время, сомневаться не приходилось, как и в том, что она на этом балу – первая красавица. Ее белое газовое платье, расшитое бриллиантами, притягивало завистливые взгляды всех женщин, а крошечное сияющее личико и блестящие глаза ясно говорили о том, что мужчины борются за честь быть ее партнерами по танцам.

Лорд Уинчингем наблюдал, как она ритмично танцует менуэт с красивым молодым человеком, которого он не знал, но который, как подсказывал ему инстинкт, не из тех, на кого рассчитывает Тина, да и он сам.

Оглядевшись, он увидел лорда Альфреда Картрайта, богатого молодого человека с придурковатым лицом. Тот с обожанием смотрел на Тину, но не прилагал никаких видимых усилий, чтобы потанцевать с ней.

Сквозь толпу лорд Уинчингем пробрался к нему.

– Не танцуете? – спросил он, как ему показалось, искренне и по-отцовски, а на самом деле пролаял, словно морской лев.

– Я счастлив наблюдать за ней, – мечтательно произнес лорд Альфред.

– Наблюдение вам ничего не даст, мой мальчик, – заметил лорд Уинчингем. – Для того чтобы одержать победу над девушкой, вы должны быть дерзким и отважным; и уж конечно, не позволяйте этим прощелыгам опередить вас.

– Я не очень активен, – жалобно признался лорд Альфред.

– Так учитесь! – резко бросил ему лорд Уинчингем. – Моя подопечная достаточно хороша, не так ли; Она будет неплохо смотреться в бриллиантах Картрайтов!

Молодой человек покраснел.

– Именно об этом я и думал, – сказал он.

– Тогда действуйте, – грубо посоветовал лорд Уинчингем. – Если вам не удастся пригласить ее на танец, я попытаюсь сделать все, что в моих силах.

Он взял лорда Альфреда за руку, но танец закончился.

Танцующие направились кто в зал, где был накрыт ужин, кто в сад, освещенный крошечными свечками установленными между деревьями и кустами.

– Куда, черт возьми, она пропала? – выразив вслух свое беспокойство лорд Уинчингем.

Он мог задавать этот вопрос сколько угодно. Не говоря уж о том, что весь дом на Беркли-сквер был устроен как многочисленные комнаты для отдыха с удобными креслами и диванами, приглушенным светом и маленькими нишами, где парочки могли шептаться, оставаясь незамеченными, точно такая же романтическая обстановка была создана и в саду, и на площадке перед домом.

– Вероятно, нам лучше подождать, когда она вернется на следующий танец, – предложил лорд Альфред.

– Нет, мы найдем ее, – твердо заявил лорд Уинчингем, с неудовольствием подумав, что, вероятно, красивый молодой партнер заманил Тину в какой-нибудь уединенный уголок в саду, откуда она не торопится возвращаться.

Однако его страхи не оправдались. Тина, спускаясь в зал под руку с молодым человеком, с которым недавно танцевала, столкнулась с Клодом Уинчингемом, изысканно одетым в зеленовато-голубой атласный камзол с манжетами и воротником из валансьена. Явно возбужденный, он нервно схватил Тину за руку и настойчиво прошептал:

– Я должен поговорить с вами.

– Конечно, – отозвалась она. – Но только не сейчас, потому что я только что пообещала этому джентльмену поужинать с ним.

– Сию же минуту!

Очевидно, что-то случилось. Тина это почувствовала и, повернувшись к своему партнеру, умоляюще попросила:

– Простите меня. Кузену моего опекуна нужно сообщить мне что-то важное. Прошу вас, простите меня, если я не смогу пойти с вами на ужин.

– Вероятно, позже мне повезет больше, – ответил молодой человек и, поднеся ее руку к губам, добавил: – А я думал, счастье наконец-то улыбнулось мне!

Тина тихонько засмеялась и, взяв под руку Клода, предложила:

– Что ж, идемте, я послушаю, что вы мне скажете. Только недолго, у меня все танцы расписаны, и мои партнеры будут искать меня, если я надолго отлучусь из танцевального зала.

Клод промолчал, но с решительным видом вывел ее через парадную дверь и повел в сад, освещенный мириадами волшебных огоньков, сверкающих между ветвями деревьев и отбрасывающих на траву причудливые тени.

– Как красиво! – воскликнула Тина, но он, похоже, не слышал ее.

Она совсем не сопротивлялась, когда он потащил ее в тень маленькой беседки, увитой жимолостью, где они уселись на шелковые подушки.

– В чем дело? – спросила Тина.

Даже при очень слабом свете свечей она видела искаженное лицо Клода и его бешено горящие глаза.

– Выходите за меня замуж! – выпалил он. Этого она никак не ожидала. Поэтому сначала удивленно посмотрела на него, потом рассмеялась.

– Вы пьяны? – отреагировала она. – Это и есть тот самый важный вопрос, который вы хотели обсудить со мной?

– Я не пьян и мне не до шуток, – возразил Клод. Я только что узнал, что вы богатая наследница! Став моей женой, вы спасете меня от гибели!

– Почему я должна это сделать?

Наверное, он сошел с ума, подумала она и пожалела, что согласилась пойти с ним в сад. Затем поняла что Клод дрожит, и внезапно почувствовала сострадание к этому слабому и беззащитному юноше.

– Почему бы вам не рассказать мне, что с вами случилось? – ласково поинтересовалась она.

– Я разорен, полностью разорен! – простонал Клод, схватившись за голову.

– Не может быть, – заявила Тина. – Ведь лорд Уинчингем совсем недавно дал вам пятьсот гиней! Не могли же вы все их истратить?

– Я их потратил, и более того, – пролепетал Клод. – Мой друг сообщил мне свежую информацию о скачках. Он поклялся, что его лошадь – самая резвая лошадь Британии и он знает, что его лошадь победит в Ньюмаркете, потому что остальным

жокеям заплатили за то, чтобы они придержали своих лошадей!

– Вы хотите сказать, что он сфальсифицировал результаты скачек? – уточнила Тина.

Клод кивнул.

– Я дал ему расписку на пятьсот гиней и еще получил небольшую ссуду за запонки, брюки и некоторые драгоценности.

– И что же произошло? – проговорила Тина, заранее зная ответ.

– Его лошадь проиграла. И теперь жокейский клуб потребовал расследования, а мой друг – хотя, видит бог, он мой враг – сказал мне, что все, поставившие на эту проклятую лошадь, будут вызваны в качестве свидетелей. Я погиб! Я погиб, я банкрот!

– Но не могут же на вас взвалить всю ответственность, – промолвила практичная Тина.

– Да нет, могут, если будет доказано, что имело место мошенничество! – срывающимся в крик голосом объяснил Клод.

Тина промолчала. Она мало разбиралась в скачках, но твердо знала, что у джентльменов существует свой кодекс чести. Если удастся доказать причастность Клода к этой афере, его исключат из клуба, и все увеселительные заведения Сент-Джеймса отныне будут для него закрыты.

– Очень вам сочувствую, – сердечно произнесла она.

– Тогда выходите за меня замуж! Будь у меня деньги, я быстро успокоил бы всех, кто скажет против меня хоть слово! Мы могли бы на медовый месяц отправиться за границу, а к нашему возвращению все было бы забыто!

– Женитьба на мне никак не решит ваших проблем! Это абсурд! – Но тут Тина вспомнила, что выдает себя за богатую наследницу, и уже другим тоном добавила: – Вы забыли, что мой опекун – ваш кузен?

– Вы хотите сказать, что вашим состоянием распоряжается он? Я и впрямь забыл об этом. Что же мне делать? Как вы думаете, Стерн мне поможет?

– Сомневаюсь. Он сам сейчас не в лучшем положении.

Клод хотел что-то спросить, но отвлекся.

– Что же мне делать? Ради бога, помогите мне! – заныл он.

– Я попробую что-нибудь придумать, – пообещала Тина, понимая, что лжет и ничего для спасения Клода сделать не сможет.

– Вдобавок к долгам, на возмещение которых Стерн дал мне расписку на пятьсот гиней, – продолжил Клод, – мне нужно еще откупиться от нескольких букмекеров, вернуть себе драгоценности, заткнуть рты некоторым грумам, чтобы они молчали о том, что я с ними разговаривал. По крайней мере, мне потребуется еще тысяча фунтов. Откуда я их возьму?

– Я подумаю, что можно для вас сделать, – повторила Тина, вставая.

Она понимала, что должна как-то избавиться от него, от его ноющего голоса, от взгляда, полного отчаяния, от его пальцев, вцепившихся в ее руку и платье, словно утопающий за соломинку.

– Вы так говорите только потому, что вам надоело слушать меня, – укоризненно пробормотал проницательный Клод. – Выпишите мне чек… дайте мне немного денег… даже совсем немного лучше, чем ничего!

– Но у меня ничего нет… я хочу сказать… я не распоряжаюсь… все у вашего кузена! – запинаясь, продолжила лгать Тина.

– Вы черствая, жестокая, бессердечная! – внезапно разозлившись, разбушевался Клод, как загнанная в угол крыса. – Вы со Стерном растратили кучу денег на этот бессмысленный, безумный бал… Посмотрите на свое платье! Деньги, которые вы за него заплатили, могли бы спасти меня от «Флита»! Зачем вы, девчонка, приехали сюда и пользуетесь имуществом, которое по праву принадлежит мне?

Клод весь кипел от негодования. Кулаки его были крепко сжаты, и, хотя он не шевелился, Тина вдруг испугалась, что этот безумец ударит ее. Она попробовала уйти, но он пошел за ней.

– Будьте вы прокляты! Будь проклято ваше черствое сердце и ваше мотовство! Когда-нибудь я с вами посчитаюсь, вот увидите! – не унимался он.

В нем было что-то ужасное и зловещее. Подобрав юбки, Тина стремглав ринулась к освещенной двери дома, как вдруг услышала низкий голос:

– Что-то случилось? Уинчингем, все пугаете соловьев!

Подняв глаза, Тина с облегчением увидела красивое, улыбающееся лицо Маркуса Уэлтона.

– Ах, это вы! – воскликнула она.

– Я вас искал. Наш танец уже начался, но без вас в танцевальном зале пусто!

– Я… я… как раз спешу туда, – запинаясь, пролепетала Тина.

– Не понимаю, что вас задержало! – пожал плечами сэр Маркус. Его голос прозвучал как удар кнута. Он сердито глядел на Клода, бледного, неприятного, со сжатыми губами, словно удерживающегося от того, чтобы не сказать лишнего.

Услышав слова сэра Маркуса, Клод быстро взял себя в руки, повернулся и пошел прочь. Тина почувствовала, что ее трясет.

– Он напугал вас? – осведомился сэр Маркус.

– Нет, не очень, – солгала она. – Просто он обеспокоен личными проблемами.

– Решить которые хочет с вашей помощью, – заметил сэр Маркус.

– Вы подслушивали? – укоризненно произнесла Тина.

– Я всегда подслушиваю там, где может произойти ссора, – учтиво ответил сэр Маркус. – Так многому можно научиться!

– Тогда вы понимаете, что у него ужасные финансовые затруднения. Может быть, вы можете помочь ему?

Сэр Маркус рассмеялся:

– А вы обещаете мне вашу благосклонность, если я помогу этому никчемному, противному типу, у которого всегда, сколько я его знаю, финансовые затруднения?

– Но на этот раз затруднения, похоже, действительно серьезные, – заметила Тина.

– Он, безусловно, считает, что это так, – усмехнулся сэр Маркус. – Нет, даже ради вас, дорогая, я не стану тратить мои кровные денежки на такое непривлекательное дело. Если вы дадите Клоду Уинчингему миллион гиней, они утекут сквозь его пальцы как вода, а на следующий вечер он попытается занять у вас еще пятьсот гиней!

– Он действительно настолько безнадежен?

– Полностью и абсолютно, – заверил ее сэр Маркус. – Так что выбросите его из вашей прелестной головки. Уинчингемы все, без исключения, беспутны.

Тина почувствовала, что он пытается сообщить ей нечто важное, чего она из осторожности не понимала.

– Мне жаль Клода, – призналась она. – Немало хлопот, наверное, доставляет он своему кузену, моему опекуну, лорду Уинчингему. – Сказав эти слова, она внимательно посмотрела на сэра Маркуса, чтобы тот понял, что она хочет ему сообщить.

– Признаю мою ошибку, – улыбнулся он.

– А сейчас пойдем танцевать? – предложила Тина.

– Боюсь, слишком поздно, – ответил он. – Пока мы дойдем до танцевального зала, музыка закончится. Давайте посидим здесь, на прохладе. По крайней мере, вы должны мне несколько минут вашего общества.

Его замечание было не лишено логики, и Тина вернулась в беседку, из которой только что вышла.

– Вы очень красивы, – заметил сэр Маркус, садясь рядом с ней.

– Я благодарна вам, что вы так думаете, – отозвалась она.

– Я подумал так сразу же, как только увидел вас, – признался сэр Маркус. – Я наблюдал, как вы вслед за герцогиней вышли из кареты, и знаете, что сказал себе?

– Нет, понятия не имею. – Ей стало неловко при мысли, что она надолго отлучилась из танцевального зала и лорд Уинчингем может хватиться ее, заинтересоваться, что она делает. Тина подумала, что следует быть осторожной и вовремя вернуться наследующему танцу.

Голос сэра Маркуса прервал ее мысли.

– Вы не слушаете, – произнес он не с укором, а с терпеливой настойчивостью, которая, хоть она этого и не понимала, представляла еще большую опасность: сэр Маркус был из тех, кто неизменно добивается своего, поскольку отсутствием терпения он не страдал.

– Простите, – извинилась Тина. – Я подумала, не ищет ли меня герцогиня. Она предупреждала меня, чтобы я не выходила в сад. По-видимому, для дебютантки это считается не достаточно comme il faut .

– Я гораздо менее назойлив, чем ваш последний партнер, – заявил сэр Маркус, – но все же хочу вам сказать, о чем я подумал, впервые увидев вас.

– Да, да, конечно, – вежливо согласилась Тина. – Так что же вы подумали? – Повернувшись, она обнаружила, что его лицо находится очень близко от ее лица, а его темные глаза так пристально смотрят в ее глаза, что у нее перехватило дыхание.

– Я подумал, – медленно проговорил сэр Маркус, делая акцент на каждом слове, – что вы должны принадлежать мне!

Его слова прозвучали чуть ли не пророчески, и Тине показалось, будто чья-то холодная рука сжала ей сердце.

Сэр Маркус был красивым, изысканно одетым и, как она слышала, очень богатым человеком, но было в нем что-то такое, от чего у нее по спине пробегали мурашки, от чего ей хотелось бежать так же быстро, как и от Клода.

Она не могла найти слов для ответа. Его сильная, тяжелая и странно холодная рука накрыла ее пальцы.

– Я хочу вас, – тихо продолжил он, – а я всегда получаю то, чего я хочу!

Тина быстро освободила руку и вскочила.

– Я должна вернуться в зал, сэр, – процедила она сквозь зубы, не глядя на него. – Меня будет искать герцогиня. – Не дожидаясь ответа, она подхватила юбки и со всех ног побежала по траве, как испуганный фавн. Ей показалось, что сэр Маркус рассмеялся ей вслед.

К тому времени, когда Тина добежала до освещенной двери, где лакеи в красно-золотых ливреях встречали все прибывающих гостей, ее волнение немного поутихло. Она заставила себя медленно и ровно пройти по холлу и подняться по лестнице, но, тем не менее, дрожь не унималась. Это казалось нелепым, абсурдным, но ее сердце было готово выскочить из груди.

«Что со мной происходит? Я никогда не найду богатого человека, которого смогу полюбить!» – думала она, кляня себя за глупость.

Поднявшись по лестнице, Тина увидела лорда Уинчингема, сердито смотрящего на нее. Грозное выражение его лица и плотно сжатые губы не сулили ей ничего хорошего. А она так надеялась на его защиту!

– Где вы пропадали?

Стало совершенно ясно: он вне себя от гнева. Тина собрала все свое мужество:

– В саду. Там так красиво! А какое чудесное освещение! Пойдите посмотрите сами!

– Ваше место в танцевальном зале! – отрезал лорд Уинчингем. – Я подыскал вам партнера. Он слишком застенчив, чтобы просить вас об одолжении потанцевать с ним, поэтому за него это делаю я!

– Лорд Альфред, конечно, – улыбнулась Тина его покрасневшему спутнику. – Сейчас я посмотрю мой список! До двенадцатого все танцы расписаны, а вот тринадцатый свободен!

Лорд Альфред улыбнулся, пробормотав нечто невразумительное.

– Если бы вы принесли мне бокал лимонада, я была бы вам очень признательна! – обратилась к нему Тина.

Лорд Альфред в восторге поспешно удалился, радуясь возможности оказать ей услугу.

Лорд Уинчингем резко повернулся к Тине:

– Что за игру вы затеяли? Номер тринадцатый! Картрайт богатый человек! Это отличная кандидатура в мужья!

– Я не хочу показаться слишком заинтересованной, – пояснила она.

– Но и не будьте слишком недоступной, – проворчал лорд Уинчингем. – Не забывайте, что все эти ничтожества слетаются на ваше наследство!

– Отец говорил: для того, чтобы поймать кита, надо воспользоваться килькой!

– Если хотите знать мое мнение, то, по-моему, мы вряд ли что-нибудь поймаем, – недовольно проворчал лорд Уинчингем.

– Мы оба знаем, какова альтернатива, – напомнила Тина. – Так что постарайтесь веселиться и приятно провести время.

– Идемте потанцуйте со мной!

– Вообще-то час назад я обещала этот танец молодому человеку, но он уже тогда был под хмельком. Думаю, сейчас вряд ли вспомнит обо мне!

– Тогда вы могли бы отдать этот танец Картрайту, – заметил лорд Уинчингем, помрачнев.

– Я с гораздо большим удовольствием потанцую с вами, – улыбнулась Тина. – Ну нельзя же все время работать, надо иногда и расслабиться!

Это было сказано так лукаво, что он невольно засмеялся и без дальнейших протестов позволил ей увлечь себя в танцевальный зал, где только что заиграла музыка.

– Только я уже много месяцев не танцевал, – предупредил лорд Уинчингем.

Тем более, у всех должно создаться впечатление, что вам это доставляет удовольствие, – сказала Тина – Не забывайте, вы должны гордиться своей богатой и успешной подопечной!

– Не сомневаюсь, бабушка уже всем раззвонила, что у вас миллионное состояние, – засмеялся он. – Если и это не привлечет к вам внимание, то все остальные средства бессильны.

– А вы не очень-то галантны, – притворно обиделась Тина. – Ваш кузен только что предложил мне стать его женой!

– Клод? С трудом верится, что у него хватило на это наглости.

– Но он это сделал. У него опять затруднения.

– Тогда пусть сам и выбирается из них, – рявкнул лорд Уинчингем. – Я больше не могу ему помогать.

– Честно говоря, я тоже не вижу причин, почему вы должны это делать, – заметила Тина. – И все же он в отчаянии… вероятно… из-за…

– Клод не опасен ни для кого, кроме себя, – нетерпеливо перебил ее лорд Уинчингем. – Мне даже говорить о нем противно. Кто еще, как вам показалось, вами заинтересовался?

Она хотела было ответить «сэр Маркус Уэлтон», но что-то ее остановило. Тина не понимала, что именно. Однако почему-то побоялась рассказывать, что говорил сэр Маркус и как он смотрел на нее. Словно испугалась, что лорд Уинчингем, узнав о предложении сэра Маркуса, станет настаивать на этом браке. Хотя что-то подсказывало ей: причина гораздо глубже. Она не могла даже говорить о сэре Маркусе, потому что ее сдерживало какое-то тревожное предчувствие неприятности.

– Все были очень милы, – легкомысленно сообщила она. – В одном можно быть уверенной: я делаю честь мадам Раше!

– Это не уменьшит счет от нее ни на пенс!

– Хоть на мгновение забудьте о деньгах! – взмолилась Тина. – Я хочу вам что-то сказать, а вы мне не даете!

– Что же вы хотите мне сказать? – полюбопытствовал он.

– Я хочу поблагодарить вас. – Ее глаза блестели в свете свечей, горящих в хрустальном канделябре. – Это самый замечательный бал, который я когда-либо могла вообразить. Я чувствую себя принцессой из сказки, а вы моя крестная-волшебница!

– По-моему, вы перепутали мой пол, – засмеялся лорд Уинчингем. – Но я рад, что вы счастливы. Обоим нам будет что вспомнить, когда наступят черные дни.

– Черных дней не будет, – возразила Тина, вцепившись пальчиками в его руку. – Мы победим, вы и я. Одновременно я спасу вас и найду место для себя. Мы не потерпим поражения. Никогда!

– Вы так уверены, что я готов согласиться с каждым вашим словом, – отозвался лорд Уинчингем, почти с удивлением обнаружив, что танец закончился.

– Спасибо. – Тина по традиции присела в реверансе.

– Вам спасибо. – Лорд Уинчингем помог ей подняться.

Некоторое время они стояли, держась за руки. Вдруг Тина услышала голос вдовствующей герцогини, обращенный к ней, и заскользила по полированному полу к старухе, восседающей в кресле с высокой спинкой, сверкая тиарой из бриллиантов и изумрудов.

– Подойдите сюда, дитя мое, – властно потребовала она. – Вам нравится бал?

– Даже сказать не могу, насколько нравится, мадам, – ответила Тина.

Вы имеете успех, – великодушно сообщила герцогиня. – Огромный успех. Сэр Маркус предлагает завтра устроить в вашу честь прием в Воксхолле. Как вы на это смотрите?

Подняв взгляд, Тина увидела, что сэр Маркус стоит за креслом герцогини и смотрит на нее с милой улыбкой, от которой у нее похолодело внутри.

– Кажется, на завтрашний вечер у нас другие планы, не так ли, мадам? – спросила она.

– По-моему, нет, – удивилась герцогиня. – Мне будет интересно снова побывать в Воксхолле. Говорят, в последнее время там многое усовершенствовали.

– Да, конечно, – подтвердил Маркус, не глядя на герцогиню. – Бокал вина? – предложил он Тине.

– Нет, спасибо, – поспешно отказалась она. – Полагаю, лорд Альфред Картрайт принесет мне бокал лимонада.

– Тогда пойдемте отыщем его, – протянул ей руку сэр Маркус, и Тина, не придумав больше предлога для отказа идти с ним, положила на нее пальцы. Он отвел ее настолько, чтобы их не могла слышать герцогиня, и сказал: – Вы похожи на птичку, попавшую в клетку! Не надо бояться!

– Но птичкам, попавшим в клетку, всегда страшно, – возразила Тина.

– Откуда вы знаете? Наоборот, им больше не грозит гибель от когтей ястреба. Они в тепле, безопасности и комфорте. Разве это не стоит благодарности?

– А может, они предпочли бы свободу?

– Зачем? Чтобы стареть и подвергаться всевозможным опасностям? Нет, клетка предпочтительнее во всех отношениях, особенно если дверца остается открытой.

Тина почувствовала ненависть к этому высокомерному богачу.

– Ума не приложу, куда мог подеваться лорд Альфред? – пролепетала она, оглядываясь.

– Зачем утруждать этим вашу прелестную головку? – откликнулся сэр Маркус. – Если вы хотите лимонада, я прикажу слуге принести вам бокал.

– Нет-нет, я не хочу пить, – быстро отказалась Тина.

– Тогда перестаньте бегать от меня! – приказал он. Она высвободила свою руку и посмотрела на него:

– Мы только что познакомились, сэр Маркус. Боюсь, свободные манеры Лондона для меня непривычны. Я еще только пытаюсь понять, кто мои друзья. Я не могу принимать решения так быстро, как это, по-видимому, привыкли делать вы.

Это был волевой поступок, ведь она видела его злобную улыбку и мрачный, недовольный взгляд.

– Зачем попусту тратить время? Ведь мы оба знаем, чем это кончится.

– Я… я не понимаю, о чем вы говорите. Я не… не понимаю, – заикаясь, пролепетала Тина.

– Да все вы прекрасно понимаете! – Он бесцеремонно обнял ее за плечи и тихо прошептал: – Вы вводите меня в транс! Мне нравится, когда женщина дрожит и старается убежать от меня, но недолго. Жизнь слишком коротка, чтобы без конца бегать друг от друга!

Сэр Маркус сжал ее пальцы, его голос, коварный и глубокий, казалось, сверлил ее мозг. Тине представилось, что вокруг нее выросли стены тюрьмы… а затем перед ней появилось розовое, потное лицо и рука в белой смятой перчатке, сжимающая наполовину расплескавшийся бокал лимонада.

– Простите, что так долго! В этой толпе я потерял вас! – произнес лорд Альфред Картраит.

Она осторожно взяла бокал, рассыпаясь в благодарностях, и произнесла несколько любезных слов, при которых лорд Картраит потерял не только сердце, но и голову. Его речь стала совершенно невразумительной.

В этот момент к ним подошел партнер Тины по следующему танцу. С этого момента она танцевала уже без перерывов, не покидая танцевального зала, а когда появлялась возможность, бежала к герцогине, чтобы заботливо справиться о ее самочувствии, оказать ей мелкие знаки внимания, чем заслужила полное одобрение присутствующих стариков. Никто из МОЛОДЫХ мужчин не мог подойти к ней, чтобы поговорить.

Наконец вечер подошел к концу. Над крышами домов уже занималась заря, гости рассаживались по хвоим каретам. Последним уехал лорд Картрайт. Сэр Маркус, по-видимому, уехал раньше, ни с кем не попрощавшись. Весь остаток вечера Тина чувствовала, что этот человек наблюдает за ней из дальнего угла зала, а когда он исчез оттуда, ей показалось, будто с плеч ее упал тяжкий груз.

Перед уходом лорд Картрайт задержался в холле, где собрались хозяева, рассыпался в благодарностях, поцеловал руку герцогине и, минуя строй лакеев, двинулся к карете.

– Слава богу, все уехали! – воскликнул лорд Уинчингем. – Мне казалось, это никогда не кончится! Боже мой! Как жарко в доме! – Он подошел к открытой двери, а, поскольку в доме действительно было жарко, герцогиня с Тиной последовали за ним.

– Посмотрите, как хорош сад! – обратилась Тина к герцогине.

– Вы не первая, кто это сегодня говорит! – отозвался та.

– Недаром, когда мы нанимали декоратора, он сказал, что превратит это место в волшебную страну? – напомнила Тина.

– Надеюсь, это стоило тех денег, что ему заплатили! – недовольно буркнул лорд Уинчингем.

– Не ворчи, Стерн! – одернула его герцогиня. – Дитя прекрасно развлеклось. Разумеется, ей казалось, что она попала в волшебную страну! Тина не так стара и пресыщена, как ты!

– Утром, когда погаснут все свечи, ей уже не покажется, что здесь очень уж красиво! – парировал лорд Уинчингем.

– Я не хочу вас слушать! – запротестовала Тина. – Лучше пойдите и посмотрите сами, пока горят свечи!

Она помогла герцогине спуститься и повела старую леди в сад.

– Беседки с мягкими подушками! – фыркнула та. – Интересно, сколько хлопот они сегодня кому-то доставили!

– Или принесли кому-то счастье! – промолвила Тина.

– Вы умница, что остались в танцевальном зале! – похвалила ее герцогиня. – У меня в молодости всегда возникали неприятности из-за моего упрямства. Клянусь, в такую ночь, как эта, у моих ног был бы уже не один красивый молодой человек, признающийся в любви! И уж конечно, я бы их слушала!

Ни от Тины, ни от лорда Уинчингема не ускользнули нотки сожаления, прозвучавшие в ее голосе. Однако старая леди тут же добавила совсем другим тоном:

– Что толку сокрушаться? Я слишком стара для любви, но в свое время ее у меня было предостаточно!. Советую вам, моя девочка, не флиртовать слишком долго. Пользуйтесь юностью, пока можно: годы летят очень быстро!

– Единственное предложение, которое Тина получила, было от этого моего червя-кузена, – насмешливым тоном сообщил лорд Уинчингем.

– От Клода?! – воскликнула герцогиня. – Какая дерзость! Надеюсь, вы его отвергли?

– Ему нужны деньги, а не любовь, – пояснила Тина.

– А разве не этого хочет и большинство людей? – заметил лорд Уинчингем.

Он твердо решил быть неприятным, Тина это видела. Она смотрела на мерцающие свечи и сквозь ветви деревьев, туда, где звезды начинали исчезать с неба. Затем сказала, немного задержав дыхание:

– Все это так красиво, и я счастлива! Кажется, впервые в жизни я счастлива и не могу поверить, что это не сказка!

В ее голосе прозвучало столько восторга, что лорд Уинчингем промолчал, задержав неприятные слова, уже готовые сорваться с его губ.

– Все это так прекрасно, – продолжала Тина. – Вы оба были так добры, так удивительно добры ко мне! Я не знаю, как вас отблагодарить!

– Я думаю… – начал лорд Уинчингем мягче, чем обычно.

Но тишину и красоту сада вдруг нарушил оглушительный хлопок. Лорд Уинчингем покачнулся и поднес руку к груди.

– Черт возьми… я думаю… – пробормотал он уже другим тоном и упал к ногам Тины.