Текст книги "Тени старого дома"

II

Может ли женщина, верящая в бессмертие души, обрести счастье с еретиком? Я сочла бы этот вопрос смешным, если бы не увидела их обоих в действии. Их дискуссия прояснила ситуацию; они спорили, но, по крайней мере, разговаривали друг с другом. Они разговаривали всю дорогу домой. Я не смогла бы вставить и слово, даже если бы захотела.

Предположения Роджера были очень соблазнительны. Я люблю умозаключения, когда все составные части тщательно притерты друг к другу. Даже такие мельчайшие подробности, как, например, поведение животных. Естественно, они чувствовали себя уютно с повелительницей диких животных. И для нее, покровительствующей размножению и спариванию животных всех видов, было бы более чем желательно успокоить своего бессознательного почитателя подходящей парой.

Этим можно было бы объяснить даже мое внезапно появившееся влечение к Кевину.

Мне нравились соображения Роджера. Не потому, что они были более разумными по сравнению с призраками Би, а потому, что звучали более научно. Мы, гуманитарии, всегда неравнодушны к научному подходу.

Думая об этих вещах, я вела машину и не обращала внимания на разговоры, доносившиеся с заднего сиденья, пока Роджер не толкнул меня.

– Итак, что вы думаете?

– О чем?

– О том, чтобы рассказать Кевину о некоторых из наших открытий. Вы не слушали?

– Кевин поклоняется богине-матери, – сказала я. – Поведение его дикое, распущенное, вредное для здоровья. – Поймав сердитый взгляд Роджера в зеркальце, я добавила: – Черт возьми! Как бы я поступила? На мой взгляд, стоит держать его от всего этого подальше. У меня не может быть уверенности, когда я засовываю руку в расщелину, что меня не укусит змея.

– Мы согласны, – ответил Роджер. – Однако мы должны взять под контроль его комнату, особенно ночью. Я буду устанавливать камеру и магнитофон, если меня не будет на месте в час ведьм.

– Да, конечно, магнитофон, – согласилась я. – Это будет объективный свидетель. Какого дьявола вы не подумали об этом раньше, Роджер?

– Меня осенило только сейчас, – признался Роджер.

III

Кевин сидел в библиотеке и был так сильно поглощен книгой, что не слышал, как я вошла. Животные были рядом с ним. Белла – на своем любимом месте у его ног, Эми растянулась на коврике, кошки лежали вокруг на почтительном расстоянии друг от друга. Пора было их кормить. Они ждали, когда он встанет, чтобы сбежаться к нему, издавая нетерпеливые звуки. После лекции Роджера эта сцена представлялась почти геральдической – животные в мирном святилище Хозяйки, молодой жрец, погруженный в размышления, но готовый к службе.

Я вынуждена была издать звук, исходящий из глубины гортани. Кевин поднял глаза.

– А, это ты. Как тебе...

– Нет, – сказала я. – Я имею в виду... извини меня, я кое-что забыла.

Мне потребовалось время, чтобы найти Роджера. Наконец я нашла его на полу в часовне, где он заглядывал под лавки с фонарем в руках.

– Мне нужно поговорить с вами, – сказала я, пытаясь отдышаться.

– Хорошо, – Роджер сделал изысканный жест в сторону одной из скамеек.

Я отступила назад.

– Не здесь. Давайте выйдем на воздух.

Мы нашли скамейку в саду. Утренняя дымка брезжила на небесном фоне.

– Что случилось? – спросил Роджер. – Вы чем-то обеспокоены?

Я прижала ладони к голове.

– Это не кажется мне таким нереальным. Я только что видела Кевина. Вокруг него сидели животные. Роджер, в той древней религии, о которой вы рассказывали, богиня, кажется, имела двойника мужского рода.

Я вынуждена была выслушать пылкую речь о теперешней невежественной, необразованной молодежи.

– Даже вы должны были слышать об Осирисе, – говорил он, – одном из умирающих богов, чье воскрешение символизировало приход нового урожая. Его брак с Матерью...

– Была такая книга, – перебила я. – «Король должен умереть».

– Да, правильно. Это была составная часть некоторых культов. Король представлял собой умирающего бога. Его кровь оплодотворяла почву. Его правление определяло судьбу людей. Мюррей считала, что повелитель ведьм – проявление ожившей древней веры. Ему приходилось периодически приносить жертвы, чтобы быть уверенным...

– А Кевин, – спросила я. – Что вы скажете о Кевине?

У Роджера расширились глаза.

– Бог мой, вы думаете...

– Вы тоже предполагали это. Разве вы не помните этого аспекта старой доброй религии? Следовательно, без всяких сомнений, ваша сумасшедшая идея верна.

– Подождите минуту, помолчите. Дайте мне подумать. – Роджер погрузился в раздумья, на лице его нарастала улыбка.

– Теперь у меня есть собственные соображения на этот счет, – сказала я.

– Вы крайне заинтересовали меня, – промолвил Роджер. – Продолжайте.

– Что, если древняя религия все еще имеет силу здесь, в окрестностях? В университете есть два пристанища «колдунов»; люди увлекаются черной магией и культами судьбы главным образом из-за чувственных удовольствий, но иногда из-за нынешнего скептицизма, толкающего их на поиски объекта веры. Кевин жил здесь один недели две до того, как я приехала. Времени более чем достаточно, чтобы войти с ним в контакт и обратить в свою веру. Они могли использовать наркотики. – Я представила себе Кевина, ласкающего свою невидимую возлюбленную, блаженного, со светящимися глазами. – Наркотики и гипноз, – продолжала я, все более обретая уверенность. – Черт возьми, Роджер, если бы вы искали бога в образе мужчины, вы не нашли бы лучшего типажа, чем Кевин. Что, если все это имеет реалистическое объяснение и явления, которые мы наблюдаем, являются фокусами людей?

– Хм. – Роджер почесал в затылке. – Признаться, вы поражаете меня, Энн. Я не стану спрашивать, как можно устроить такое явление. Я прочел достаточно о трюках лжеспиритуалистов, чтобы знать, что все в принципе возможно. Но у меня остается один вопрос. Они? Кто они, Бога ради? Вы не можете ввести новый персонаж подобным способом. Злодей должен быть тем, кого мы знаем, кто имеет доступ в дом.

– Но есть масса людей, которых мы знаем недостаточно хорошо, – спорила я. – Что вы можете сказать о докторе Гарсте? Врач, имеет доступ к наркотикам. Его пухленькая племянница вполне могла бы принять участие в заговоре. Она принадлежит к тому типу людей, на которых легко повлиять с помощью черной магии. Даже Дебби... Все правильно, вы улыбаетесь! Вы не можете сбрасывать со счетов людей только потому, что они глупы и напоминают персонажей мыльных опер.

– Я не улыбался, я сделал гримасу. Мне хорошо известен тот факт, что среди самых изощренных убийц всех времен, совершивших массу убийств, встречаются и миловидные пожилые дамы, и невыразительные мужчины. Но я не могу представить Гарста в качестве вдохновителя этого дела. Он слишком прямолинеен, черт возьми. Я не удивился бы, если бы узнал, что у него есть тайные порочные замыслы, но я сомневаюсь, что они настолько оригинальны, как вы думаете.

– Есть другие возможности.

– Ага, – сказал вкрадчиво Роджер. – Мне было очень интересно, выступите ли вы с таким заявлением. Человек, склонный к исследованиям древностей, с нездоровым интересом к экстравагантным культам, тот, кто целеустремленно искал знакомства с вами и сумел вползти в ваш дом.

– В смысле? – Я изумленно взглянула на него. – Вы? Ваши аргументы разумны, Роджер, однако я подумала не о вас. Я подумала об отце Стивене.

– Стив? – на мгновение его лицо сделалось удивленным. Затем он откинулся назад и разразился хохотом, после чего я поднялась, чтобы уйти. Роджер поймал меня за запястье и снова усадил на скамью.

– Подождите, – сказал он, переведя дыхание. – Извините, но я ничего не мог с собой поделать.

– Я не вижу ничего смешного.

– Вы правы, – Роджер взял себя в руки. – Ситуация не смешная, но представить себе Стива в козлиной шкуре и с рогами, служащего черную мессу... Вы не знаете его.

– Не исключено, что и вы тоже.

– Может быть, может быть. Я достаточно пожил, чтобы понимать, что мы ни в ком не можем быть уверены на сто процентов. Но я жизнью ручаюсь за его здравомыслие и праведность. Бывают, правда, умственные заболевания, опухоли мозга... Но, для строгого доказательства я согласен рассмотреть эту возможность. – Роджер минуту подумал и добавил: – Скорее, его, чем меня, если на то пошло. Я польщен, что вы не рассматриваете мою персону.

– О, я не исключаю вас, – заверила я его. – Вы думаете, я на правильном пути?

– Вообще у вас интересный ход мыслей, Энн. Но вспомните, что ни один из установленных мною аппаратов не зафиксировал присутствия фокусника. Фотоаппараты должны были уловить кого-то, если бы таковой имелся.

– Может быть, они были установлены не в том месте и не в то время.

– Вы правы. Хм-м. Очень трудно перекрыть все возможные ходы, ведущие в дом.

– А что мы будем делать с Кевином? Возможно, он в смертельной опасности – не его душа, а его жизнь. Нам нужно что-то предпринять, и очень быстро.

– Единственная опасность, которая нависла над Кевином, исходит от Би, – признался Роджер. – Даже нельзя сказать, что реально нависла. Кевин молод и здоров. Ему не грозит осуждение на вечные муки еще многие десятилетия. Что касается ваших мыслей о моей идее, то вы не убедили меня полностью, Энн. Не огорчайтесь. Ведь старая религия имеет свое расписание, в том числе расписание больших праздников, как и в христианской церкви. Один из них, кстати, уже прошел – канун середины лета. Он празднуется в июне. Следующий крупный праздник еще не наступил.

– Всех святых?

– Канун всех святых. До него с Кевином ничего случиться не может. Значит, мы имеем уйму времени.

IV

Роджер поспешил в дом для очередной установки своего оборудования. Он выглядел подавленным. Он не мог быть полностью уверен, но надежда набрать материала на доклад, которым он озадачит своих друзей и противников в Обществе физических исследований, постоянно вдохновляла его. В этом он был так же суеверен, как и Би.

Теперь у нас было три гипотезы, вернее, четыре, если принимать в расчет намеки отца Стивена на вмешательство дьявола – в противовес предположениям Би, и никаких доказательств, подтверждающих или отвергающих их. Я уже удивлялась, как много ошибок ученых происходило из-за недостаточно прочных доказательств.

Я вернулась в библиотеку, но Кевин уже ушел вместе со всеми животными. Логично было бы проследовать на кухню. Все они были там. Любимцы Кевина озабоченно чавкали, сам же он сидел на табурете и поглощал ломтики моркови так же быстро, как Би нарезала их. Я незаметно осмотрела его голые загорелые руки, пытаясь разглядеть следы иглы. Их отсутствие ничего не доказывало, конечно.

– Нашла? – спросил Кевин.

– Что?

– То, что ты тогда забыла.

– О, да, я нашла это.

Кевин предложил мне морковку.

– Кстати, о забывчивости. Забыл сказать, что звонил отец Стивен, – сказал он Би. – Он очень хотел поговорить с вами.

– Ты мог бы и раньше сказать мне об этом! – воскликнула Би. Она положила нож и вытерла руки о передник.

– Я забыл, – признался безмятежно Кевин.

Би вышла из комнаты. Кевин продолжал хрустеть морковью. Спустя некоторое время он сказал:

– Ты очень занята завтра?

– Нет, не особенно.

– Мы могли бы попытаться поработать.

– Это что-то новое.

– Не сваливай все на меня. Я тоже редко тебя там вижу. Надеюсь, ты не скучаешь.

Его тон не был саркастическим, только слегка укоризненным и немного усталым.

– Я не жалуюсь, – добавил он. – Я виноват, что не был хорошим хозяином.

– Не бери в голову, Кевин. Я тоже не жалуюсь.

– Это лето очень необычно, – сказал Кевин больше самому себе.

– У тебя все в порядке? – кинула я пробный шар. – Я имею в виду, чувствуешь себя нормально?

– В последнее время я не очень хорошо сплю. Возможно, влияет погода. В моей комнате недостаточно вентиляции. Этот чертов балкон мешает прохождению ветра. Я думаю, что во мне происходит что-то вроде мучительной переоценки, поэтому я чувствую себя так неуютно. Все мои идеи и планы пошли к черту.

– Ты хочешь поговорить об этом?

– Я надеялся, что ты спросишь об этом, – усмехнулся Кевин. – Я ненавижу друзей, которые наводят тоску, но сам люблю наводить тоску на других. Здесь так трудно уединиться. Как долго Роджер планирует здесь оставаться?

Это мне хотелось бы знать самой.

– Я не знаю, – сказала я. – Мне неловко спрашивать.

– Мне тоже. Его пребывание здесь меня совсем не радует, но мне кажется, что это приятно тетушке Би. Как ты думаешь, у них есть какие-то планы?

– Ты возражал бы против них?

– Нисколько. Ей нужно несколько развеяться после старины Гарри. По-моему, Роджер для нее годится, но это не мое дело. Значит, завтра вместе?

– Хорошо... Да, Кевин, если твоя комната слишком душная, почему ты ее не сменишь?

– Возможно, я это сделаю.

Я не настаивала. Вернулась Би, следом за ней тащился Роджер. В очередной раз они спорили.

– Почему я не могу поехать? – спрашивал он. – Стив не будет возражать. Он и я...

– Потому что я не хочу этого, – сказала Би. – Кевин, если ты не остановишься, то мне придется нарезать новую партию моркови.

– Но вы не любите водить машину по вечерам, – настаивал Роджер. – И похоже, что собирается дождь.

– Ничего страшного. Здесь только несколько миль.

– Возьмите, по крайней мере, Энн.

Би задумалась над этим предложением. За ее спиной Роджер подавал мне знаки и подмигивал. Я поняла, чего он хотел – чтобы я шпионила в противоположном лагере. Мне стало любопытно.

– Я бы с радостью, – сказала я.

– Спасибо, дорогая.

Мы пили и ели во внутреннем дворике. Роджер не мог оторвать глаз от Кевина. Его взгляд был так пристален, что Кевин начал ерзать.

– Что случилось? У меня растут рога или что-нибудь еще? – спросил он.

– Нет, просто вы выглядите хорошо, – ответил Роджер. – Лучше, чем когда я увидел вас в первый раз. Загорелый, лощеный, с налитыми мускулами...

– Вы заставляете меня почувствовать себя быком-рекордистом, – недовольно заметил Кевин.

– О! – испугался Роджер. – Я только хотел сказать, что вы выглядите здоровым. Вы чем-нибудь специально занимаетесь – гимнастикой, йогой, употребляете витамины?

Он был утончен, как кувалда. Мне хотелось пнуть его ногой. Но Кевин, казалось, не нашел вопрос из рада вон выходящим. Для мужчин состояние мускулов – вопрос серьезный.

– Это, должно быть, от еды, которую готовит тетя Би, – сказал он с улыбкой. – Конечно, я плаваю и играю в теннис каждый день. Ежедневная гимнастика – это большое благо, Роджер. Вам надо плавать. Это самые лучшие упражнения для людей вашего возраста; нет перегрузки на сердце.

Которой не нужно было бояться Кевину. Роджер выглядел слегка раздосадованным.

Когда ужин был закончен, мы оставили мужчин мыть посуду, и Би поднялась наверх за своими белыми перчатками. Было еще светло, когда мы выехали. Длинные чарующие вечерние сумерки тихо опускались на траву, но предупреждение Роджера о дожде вполне могло сбыться. Огромные тучи, принявшие кровавый оттенок под лучами заходящего солнца, сгущались над грядой холмов.

– Что это Роджер затеял? – вдруг спросила Би.

– Что вы имеете в виду?

– Вопросы о здоровье Кевина. Роджер наивен, как ребенок. Я знаю, вы на его стороне, Энн, не на моей, но я думаю...

– Да ну! – Я повернулась к ней. Жестом, не допускающим возражений, она указала мне, чтобы я смотрела на дорогу. – Я ни на чьей стороне, – возразила я. – Я стараюсь судить непредвзято.

– Тогда не расскажете ли вы мне, что стоит за внезапным интересом Роджера к физическому состоянию Кевина?

– Это не связано с его построениями, – сказала я честно.

– Хорошо. Поскольку вы ничего не говорите мне, я должна с уважением относиться к вашему умению держать язык за зубами. Могу я рассчитывать, что вы точно так отнесетесь к моей конфиденциальной информации и не побежите сплетничать с Роджером?

– Би, я не хочу, чтобы вы и Роджер так вели себя по отношению друг к другу.

– Вы беретесь за слишком тяжелую задачу, – сказала Би более мягко. – Оказаться между двух огней – участь незавидная.

– Я не боюсь этого. Только бы прекратить ваши ссоры.

– Вы снова проедете дом священника.

Отец Стивен сидел за пишущей машинкой, когда его экономка провела нас в его кабинет. Он отложил в сторону работу и предложил нам стулья.

– Я прошу прощения, что так таинственно говорил по телефону, – сказал он Би. – Но мне было нужно поговорить с вами лично.

Би не стала выслушивать его извинения. Жест ее был почти грубым, что говорило о ее взволнованном отношении к встрече больше, чем она хотела показать. Я вся напряглась в ожидании нового спора, где мне снова будет уготована роль центра.

– Во-первых, – начал отец Стивен. – Я должен вам сказать, Энн, что мне удалось получить ответ на ваш вопрос.

Я уже почти забыла, что интересовалась Этельфледой. Соображения Роджера по ее поводу и мое собственное их осмысление вытеснили непосредственно ее.

– Вы про прах Этельфледы? – спросила я.

– Мы не знаем, что там от нее осталось, – ответил отец Стивен, – и надеюсь, что никогда не узнаем. Однако известно, что среди всего перевезенного мистером Карновски в Пенсильванию было три свинцовых гроба. Вероятно, другие обитатели склепа обладали менее прочными гробами, от которых ничего не осталось.

Он подождал, не последует ли нашей реакции. Но мы обе молчали, и он продолжал уже обычным своим голосом:

– Это большое счастье, что мне удалось узнать так много. Соответствующие бумаги, как мы и предполагали, находятся у мистера Блэклока. До этого они хранились у его юриста или делопроизводителя. Они содержат опись предметов, имеющихся в доме, сделанную на основе транспортных списков вещей, перевезенных мистером Карновски. Могу добавить, что занимает это все объем, равный огромному фолианту. Когда Джек сказал мне об этом, я чуть было не отказался от этой затеи, но тут мне пришла новая идея. – Он вздохнул и покачал головой, но на его устах появилось подобие улыбки. – Я нашел другой путь, чтобы узнать интересующую нас информацию. Ни слова не солгав Джеку, я поведал ему, что мой друг, сестра миссис Блэклок, чувствует себя не в своей тарелке от того, что в доме похоронены люди. Мы посмеялись над вашими страхами перед призраками, Би, я надеюсь, вы простите меня. В результате Джек подтвердил, что он просматривал описи. Естественно, его позабавили и заинтриговали необычные. Он отчетливо помнит гробы, поскольку они показались ему более чем экстравагантным багажом. Я думаю, что мы можем положиться на его память.

– Экстравагантный – это не то слово, – заметила я. – Что за люди были эти Мандевилли, если они продали своих предков! Это действительно достойно презрения.

– Они не были предками Мандевиллей, – сказал отец Стивен. – Кроме того, некоторые люди, моя дорогая, способны продать все. Что удивляет меня, так это то, как удалось мистеру Карновски получить разрешение на перевоз человеческих останков. Хотя с деньгами, я думаю, можно сделать все.

– Увы, да, – согласилась я.

– Теперь, когда ваше любопытство удовлетворено, мы можем оставить сей предмет. В действительности я хотел видеть вас, Би, чтобы попросить еще раз рассмотреть мое предложение. Не спешите с ответом, я должен рассказать вам кое о чем, о чем почему-то не упомянул в прошлый раз, когда описывал беседу с мисс Марион. Ее... галлюцинация имела имя. Она обращалась к нему – Эдмунд.

Он снова замолчал в ожидании. И снова ничего от нас не дождался, кроме озадаченных пристальных взглядов.

– Подумайте, что это может значить, – сказал он взволнованно. – Сегодня утром я потратил час, разговаривая... нет, дайте мне найти подходящее слово... сплетничая с француженкой, моей экономкой. Если выяснится, что она не знает чего-нибудь об обитателях здешних мест, здравствующих или умерших, я буду очень удивлен. Она уверила меня, что не существует человека, носящего это имя, который когда-либо был связан с мисс Марион.

– Даже местные сплетницы могут что-либо упустить, – возразила я. – Может быть, это был кто-то, кого она встретила за пределами местной школы или на каникулах. Он также может оказаться героем книги или кино. Когда мне было двенадцать, я сильно увлекалась д'Артаньяном.

– Возможно. Но я, кажется, припоминаю, что один из сыновей Мандевилля носил имя Эдмунд.

– Это верно, – нехотя согласилась Би. – Он был застрелен. На охоте.

– Да? В таком случае стоит поинтересоваться решением суда.

– Святой отец, – сказала я. – Я надеюсь, вы извините меня за мои слова, но неужели вы думаете, что мы имеем дело со множеством призраков?

– Я больше чем уверен. – Он улыбнулся мне одной из тех чарующих улыбок, которые обычно смягчают строгость его черт. – Я не буду навязывать свою точку зрения, но настоятельно предлагаю предпринять шаги, чтобы устранить действующие силы.

Би покачала головой:

– Я не могу дать разрешение на заклинание.

– Моя дорогая Би, у меня нет намерения врываться в дом с колокольчиком, книгой и свечой. Я не смог бы сделать это, даже если бы захотел. Заклинание не может проводиться без разрешения епископа, и поверьте мне, что его не так легко получить. Все, что я предлагаю, сводится к небольшой службе, включающей в себя молитву и медитацию.

– Хорошо, я думаю, это не принесет вреда.

– Прекрасно. – Отец Стивен ухватился за это двусмысленное разрешение. – В таком случае можем ли мы провести это, скажем, завтра во второй половине дня? Или лучше будет вечером?

– Вы не хотите, чтобы присутствовал Кевин, не так ли? – спросила я. – Он обычно находится поблизости в течение всего дня.

– Да, лучше будет вечером, – согласилась Би. – Кевин завтра вечером едет куда-то с той молодой особой. Кажется, в театр. Она пригласила его.

Акценты, которые она расставила, произнося последнюю фразу, показали ее отношение к развязным молодым женщинам, преследующим равнодушно относящихся к ним молодых мужчин. Возможно, она была права: Кевин в последнее время заметно охладел к Дебби.

– Чудесно! – обрадовался отец Стивен. – Когда мне можно приехать?

– Приезжайте к ужину, – распорядилась Би. – Мы сядем рано, как только Кевин уйдет. Я позвоню вам.

Несколько огненных лучей заходящего солнца пронзили черноту туч на западе, когда мы вышли из дома священника. Ветер утих, и воздух был раскален и недвижим.

– Вы не одобряете предложения отца Стивена, – сказала я, когда стало ясно, что Би не собирается начинать разговор. – Почему?

– Все, на что я могу сослаться, – это мои чувства, моя интуиция, – ответила Би. – Но вы, наверное, не сочтете это веским доводом.

Странно, но то, что она сказала, задело меня. Я сидела, ссутулившись за рулем, и внимательно смотрела прямо перед собой. Спустя некоторое время Би сказала:

– Я обычно решала все проблемы в одиночку, Энн. У меня не было никого, с кем я могла бы обсудить их. Обещаете ли вы не говорить Роджеру?

– Если вы хотите, пусть будет так.

– Это должно быть так. Если вы не дадите слова, я не буду с вами делиться. Но, если честно, мне очень хотелось бы иметь кого-нибудь рядом, раз я решилась на это.

Я чувствовала себя Белым Кроликом из «Алисы»: «Ах, дорогая, ах, дорогая – ах, моя шерстка, ах, мои усики». На что решилась эта очаровательная неразумная женщина? У меня появились дурные предчувствия. И если я права, то совершенно необходимо, чтобы мне было разрешено участвовать в этом.

– Хорошо. Я обещаю, – согласилась я со вздохом. – Что вы имели в виду – спиритический сеанс? Это дело Роджера, а не ваше. Вспомните Саула и Андорскую волшебницу[13]13
  В Ветхом Завете рассказывается (1 Царств. гл. 28), как царь Саул обратился к Андорской «волшебнице» с просьбой вызвать «тень» пророка Самуила, что та и исполнила.


[Закрыть]. Вспомните...

– Я не собираюсь устраивать неуважительных представлений, – произнесла холодно Би. Затем, внезапно сменив тон, она всхлипнула: – Все, что я хочу сделать, это протянуть ей руку, успокоить и утешить ее с помощью молитв и любви.

– Вы, должно быть, предполагаете опасность, иначе не пожелали бы моего участия, – проворчала я.

– Я знаю о возможности самогипноза, даже истерии. Я хочу, чтобы вы были со мною по двум причинам, Энн. Во-первых, мне нужен свидетель. И, во-вторых, помощь, если случится что-нибудь неожиданное. Вы будете меня страховать. Я остановлюсь в ту же секунду, как только вы мне скажете.

Мои глаза выражали отчаяние. Никогда я не перестану изумляться людям: планы Би были престраннейшей спесью мистицизма и здравого смысла, детского восприятия христианской религии на уровне воскресной школы и житейской предусмотрительности. По крайней мере, у нее хватило соображения, чтобы сознавать опасность. Понятно, что я не могла ей позволить приниматься за такое дело в одиночку. Моя впечатлительная спутница, к которой я относилась как к родной матери, имела небезупречную нервную систему, и сильный стресс мог привести к тяжелому нервному срыву.

– Хорошо, – обещала я угрюмо.

– И вы не расскажете Роджеру?

– Нет. – Он сотрет меня в порошок, если узнает, что я позволила ей пойти на такое.

– У меня нет слов, чтобы высказать вам свою признательность, – сказала Би таким тоном, словно благодарила за помощь в мытье посуды. – Этим придется заняться позднее, после полуночи, чтобы никто не помешал. Вопрос – где? Комната Кевина была бы идеальным вариантом, но как мы выставим его оттуда?

– Кевин принял мое предложение о смене комнаты. Там ему очень жарко.

– Прекрасно. Удивляюсь, почему мне не пришла в голову та же мысль. Во всяком случае, он не должен спать в этой комнате.

Теперь она была уже совершенно готова провести там время, приглашая по очереди кого-то или что-то. Я начала думать, что весь мир сошел с ума, кроме меня. Хотя и в себе я уже не была уверена.