Текст книги "Тени старого дома"

Глава 6

I

В старой, построенной из камня придорожной гостинице, в пяти милях к западу от нас, находился любимый Би и Роджера ресторан. Внешний вид его зачаровывал. Видавшие виды камни и темные ставни были спрятаны в тени высоких старых деревьев. Я подумала, что при работе над интерьером они переборщили с тяжелыми оленьими рогами и причудливой резьбой. Комната была такой темной, что я с трудом могла видеть, куда идти.

Но это волновало меня меньше всего. Меня почему-то очень смущала идея посвятить в мою историю Роджера. Мое смущение не ослабело, даже когда в то утро я увидела Кевина, его светло-карие блестящие веселые глаза, полные участия ко мне. Он даже не стал настаивать на игре в теннис. Была только одна вещь, которую я бы не вынесла, – его желание прикоснуться ко мне. Когда он вытянул свои руки, я увидела те самые руки, которые ласкали тающее и крутящееся ужасное видение.

Хозяйка провела нас к столику, за которым ожидал Роджер. Я не думаю, что он сразу увидел меня. Поднявшись, он протянул руку Би, и они стояли, глядя друг на друга. Это было очень мило.

Мне интересно было узнать, как Би подведет нас к предмету, который мы хотели обсудить. Но этого не потребовалось. Не успели мы занять наши места, как Роджер негромко спросил:

– Что случилось, Би? Какие-нибудь неприятности?

– Как вы узнали? – воскликнула я. Роджер сделал нетерпеливый жест.

– Я всегда знаю, когда Би расстроена. Вы мне расскажете об этом?

– Это очень просто, – сказала я. – Или я, или Кевин сошли с ума.

– Это не так просто, – сказала Би. – Я слышала то же, что слышала Энн.

– Я заинтригован вашим обоюдным волнением! – воскликнул Роджер. – Эти зловещие намеки... – Он прервался на время, пока официантка подходила принять наш заказ. Когда та отошла, он положил локти на стол и взглянул на Би. – Продолжайте, – сказал он.

Брови Роджера отражали все, что происходило в нем. Они поднимались и опускались, качались и изгибались, пока Би говорила. Я допускала, что Роджер будет смеяться или понимающе улыбаться над некоторыми из ее фраз – они были строго выдержаны и смягчены. Но он оставался серьезным и, когда она сделала паузу, безошибочно задал главный вопрос:

– Второй голос – фальцет или...

– Это был женский голос, – сказала Би. – Вернее, девичий. Очень молодой, очень нежный.

– Красивый, – добавила я. – Музыкальный.

– Продолжайте.

Би рассказала о нашем решении поменяться комнатами, затем она кивнула мне.

Рассказывать было намного проще, чем я это предполагала. Роджер был хорошим слушателем. Когда я закончила, его брови воспарили высоко, туда, где перед этим была линия волос, но они не выражали ни насмешки, ни недоверия.

Он повернулся к еде, которую раскладывали перед нами, заметив только:

– Неплохой момент, чтобы прерваться.

Когда мы остались снова одни, он отпихнул от себя тарелку и опять поставил локти на стол.

– Хорошо, – сказал он, оживляясь. – Давайте займемся черной работой. Постарайтесь набраться терпения, Энн. Я вынужден задать вопросы, чтобы кое-что прояснить. Вы никогда не страдали эпилепсией, слабым здоровьем, манией или галлюцинациями? Бывали ли вы на приеме у психиатра? Были ли в вашем роду душевнобольные? Принимаете ли в настоящее время какие-нибудь наркотики? Применяли ли вы в прошлом ЛСД, пейот и другие галлюциногены? Являетесь ли вы или были ли в прошлом членом организации, предполагающей, что духи умерших могут контактировать с живыми с какими-либо целями и тому подобное?

Я рассердилась, когда он начал. Но к тому времени, когда он закончил, я уже смеялась; моя голова тряслась, как у робота.

– Я говорю вполне серьезно, – вспыхнул Роджер. – Я вас не знаю. Вы мне нравитесь, но я ничего не знаю о вас. Я могу предположить, что вы, как и большинство ваших сверстников, баловались травкой. Не хитрите со мной, я в этом уверен. Если вы не попали в этот капкан, то не похоже, что пара сигарет с марихуаной могла послать вас в этот штопор, даже если бы вы в это время закурили.

– Действительно, Роджер, – сказала укоризненно Би.

Лицо Роджера осветилось любовной улыбкой, когда он повернулся к ней.

– Это только проверка, дорогая. Разве вы не видите, что в случаях, подобных нашему, нужно очень постараться, чтобы найти истину? – Его рот растянулся шире, в блаженную улыбку. – Бог мой, как это удивительно! Это так здорово, что я боюсь в это поверить. Но если мы вычислим...

– О чем вы говорите? – потребовала я объяснений.

Роджер все еще радовался:

– Настоящее, подлинное проявление, слава богу. Я никогда не рассчитывал увидеть это. SPR наградит меня медалью.

Аббревиатура была мне незнакома, но Би знала ее. Замешательство на ее лице сменилось враждебной подозрительностью:

– Я надеюсь, что неправильно поняла вас, Роджер. Вы не способны на такую низость, как предание гласности наших личных проблем.

– Дорогая, – Роджер схватил ее руку. – Любимая, поверьте мне. Это были отвратительные слова. Я беру их назад. Если бы вы знали, как много лет... Естественно, ваше благополучие для меня главное. Скажите, что вы верите мне, или вскрою себе вены этим ножом.

Губы Би задрожали.

– Вы паясничаете, – прошептала она, пытаясь высвободить свою руку. – Люди смотрят.

– Тогда скажите мне, что вы...

– Я прощаю вас, Роджер. Вот вам моя рука.

Вместо этого Роджер взял руку Би под столом. Не отрывая взгляда от ее глаз, он сказал:

– Не ухмыляйтесь, Энн. Я знаю, что вам, наверное, забавно смотреть на двух дурачащихся стариков.

– Это выглядит красиво, – успокоила я.

– Вы славная девушка. – Роджер улыбнулся мне. – Из большого уважения к вам я продолжу чтение методически верно построенной лекции. Вы готовы к ней?

– Я чувствую, что это необходимо, независимо от того, готова я к ней или нет, – сказала я.

– Продолжайте, Роджер, – сказала Би.

– Я уверен, что большинство этих предположений уже разбирались вами. Я только хочу быть уверенным, что нами ничего не пропущено. Во-первых, существует возможность того, что оба ваших наблюдения являются выдумкой, вернее, вы неправильно истолковали то, что слышали. Конечно, эта возможность предполагает, что Би – женщина с расстроенной нервной системой и что Энн не просто невротичка, а легко внушаема. Я не верю в это. Я прав?

– Едва ли это возможно, – сказала Би.

– Во-вторых, Кевин страдает галлюцинациями. Вы можете сказать, и я приму ваши возражения, о том, что он появляется, не помня того, что делал и говорил в середине ночи во время, назовем это так, любовного свидания. Это предположение также не освобождает нас от версии, что Энн слабоумная и легковнушаемая, что ее галлюцинации спровоцированы действиями Кевина. В это я также не верю.

– Благодарю вас.

– Не стоит. В-третьих, что наиболее вероятно: то, что вы слышали, было в действительности, то, что вы видели, также имело место. В доме существует нечто, какая-то физическая сила, которая проявляет себя при некоторых пока еще не выясненных обстоятельствах. Кевин видит это в образе красивой желанной женщины. Сила может напрямую воздействовать на слуховые, тактильные и зрительные центры мозга, или она может принимать физическую форму, вполне осязаемую, чтобы Кевин...

Он взглянул на Би.

– Я понимаю, – сказала она быстро. – Это очень интересно, Роджер, но вы упускаете четвертую и, как мне кажется, более правдоподобную версию.

Роджер глубоко и печально вздохнул:

– Я боялся, что вы коснетесь этого.

– Она права, – вступилась я. – Поскольку мы не отказываемся рассматривать ваши естественные толкования, вы должны не исключать возможности вмешательства призрака.

– Это не то слово, которое мне хотелось бы использовать, – сказала Би. – Оно несет отрицательный оттенок, немного комичный и даже просто глупый. Но пусть будет так. Вы сказали, Роджер, что «в доме существует нечто». Почему не «некто»?

Я привстала. Би взглянула на меня:

– Вы тоже склоняетесь к этому, не так ли?

– Да, – промолвила я несколько неуверенно.

– Привидение, – продолжала Би, – назовем его душа или дух, персонализировано. Почему нет, Роджер? Все великие религии и большинство языческих культов допускают отделение от плоти и оживление духа в теплообразной оболочке.

– Ваша церковь не особо помешана на этой идее, – сказал Роджер. – Организованная религия до сих пор является сильным оппонентом спиритуализма и психологических исследований.

– Потому что спиритуализм опасен. Он без разрешения вмешивается в те дела, которые должны быть оставлены за теми, кто специально подготовлен заниматься этим. – Би была настроена очень серьезно. Подавшись вперед, в сторону Роджера, она старалась не спускать с него глаз. Он опустил глаза, избегая ее взгляда.

– Какое имеет значение употребленное слово? Это все детский лепет! Вы знаете классические истории о призраках. Все они похожи на те, что упоминаются у Диккенса или у Теккерея. Сюжетная канва выработана так, чтобы лучше раскрыть персонажи, живущие, умирающие и счастливо воскресающие впоследствии. Вы говорите, что у вас чувство присутствия кого-то в доме. Это обычное явление. Я не знаю, каким психологическим термином это охарактеризовать, но я сам чувствую это, когда расслаблен или поглощен чем-то. Разрешите мне спросить вас, Энн: не создалось ли у вас такого впечатления прошлой ночью?

– Я хотела спросить вас об этом, – сказала Би. – Бывает ошибочное впечатление, что обычные, повседневные предметы настроены к вам недоброжелательно или враждебно. И та упавшая статуя подошла близко, якобы чтобы ударить вас. Я не могла удержаться от того, чтобы спросить... Что вы скажете, Энн?

Я вынуждена была задуматься об этом.

– Я должна подумать, не знаю, – ответила я в конце концов. – Все было так страшно, так подавляюще действовало. Я часто думаю, что чувствуют люди, когда они встречают человека другой расы, благожелательно настроенного, но очень неприятно выглядящего. Даже неожиданное появление может привести к тому, что человек отпрянет, даже если...

– Давайте закончим с философией, – прервал грубо Роджер. – Я понял, что вы хотите сказать, и также вы, Би. То, что вы почувствовали, было обусловлено страхом перед незнакомым и неожиданным, правильно? Особенной угрозы не было.

– Я предполагала это, – сказала я, испытывая неприятное чувство, будто меня ведут.

Но это подтверждает мою точку зрения! – воскликнул Роджер. – Силы, которые я гипотетически представил себе, нейтральны по природе. Они не обладают эмоциями и не проявляют их.

– Это подтверждает также и мою гипотезу, – сказала Би жестко. – Обитающий на земле дух, разбуженный и возмущенный...

– Бык[1]1
  Античный языческий символ жертвы.


[Закрыть].

Би сердито посмотрела на него:

– Я вынуждена буду воспользоваться советами отца Стивена. Роджер, если вы будете снова богохульствовать, я уйду.

– Любимая, я больше никогда не буду. Но, какого дьявола, вы хотите посвятить его в это?

– Он занимался проблемами духов.

– Послушайте, он мне друг и славный малый. Он рассудителен и умен, разбирается во всех вопросах, кроме одного. Только одно упоминание о святом духе вызывает в нем безудержный полет фантазии. Он попытается поставить опыт, поупражняться на нем.

– Возможно, это неплохая идея, – сказала я. – Небольшие физические упражнения – это то, что нам нужно. Длительные прогулки по утрам, плавание днем. – Моя слабая попытка сострить получила заслуженный отклик. Оба они с возмущенными лицами повернулись ко мне. – Хорошо, согласна, что это не смешно, – сказала я. – Роджер, ваше объяснение непротиворечиво и логично. Но это заботит меня меньше. Главное – что делать с этим. Есть ли у вас какие-нибудь практические предложения?

– Есть одно. – Голос Роджера был абсолютно серьезен. – Выехать из этой комнаты. И немедленно.

– Мне помнится, вы говорили, что это не опасно, – сказала я, пытаясь не обращать внимания на мурашки, пробежавшие по моей спине.

– Я никогда не говорил так. Я сказал, что это не враждебно, но это не значит, что оно не может быть опасно. Это страшно опасно.

II

Мы были последними покинувшими ресторан. Когда официантки стали крутиться вокруг, предупредительно кашляя хором, Роджер понял намек. Между тем^ мы не закончили наш спор. Он продолжался до хрипоты, пока мы стояли около наших респектабельных автомобилей на i почти пустой стоянке.

Я не была активной участницей. Я только вставляла: замечания то тут, то там, принимала то одну, то другую сторону. Но противоборствующие стороны игнорировали мои замечания. В конце концов мы пришли к некото – i рым компромиссам. Би согласилась отложить свою беседу с отцом Стивеном на следующий день и разрешить Роджеру этой ночью провести эксперимент.

Мне показалось, что компромисс был несколько односторонним; Би выполнила все, что от нее потребовали. Когда я сказала об этом, Роджер отмел мое возражение легким пренебрежительным жестом.

– Если бы я добился своего, Стив вообще ни во что не был бы посвящен, – сказал он. – Не волнуйтесь. Надеюсь, что сегодня ночью я соберу достаточно фактов, чтобы рассеять ваши маленькие глупые страхи, моя дорогая!

Би, казалось, испытывала искушение ответить на это ласковое обращение коротким выразительным эпитетом. Но любопытство пересилило ее негодование.

– Что именно вы планируете? – спросила она.

– Подождать и посмотреть. – Роджер потирал руки и посмеивался. – Вы должны только подыграть мне, когда я приеду сегодня вечером. Ваши роли я распишу.

Не вполне удовлетворенные, мы расстались. Хорошо, что я сидела за рулем. Это дало возможность Би отвести душу, топая ногами и сжимая кулаки.

– Мужчины! – воскликнула она.

– Только раздражают, – согласилась я.

Уголки рта Би дернулись. Она горестно засмеялась:

– Я действительно люблю его, Энн.

– Я так и думала.

– Что вы думаете о нем?

– Мне он тоже нравится. Я рада за вас, Би.

– Я не хочу действовать поспешно, – сказала Би скорее себе самой. – Было бы ошибкой бросаться очертя голову.

– Наверное, имеет смысл.

– Можно спросить вас кое о чем?

– Чувствуйте себя свободно.

– Может быть, я выйду за рамки. Но я иногда удивляюсь, почему вы и Кевин не становитесь ближе. Я имею в виду романтически. Мне кажется, что вы очень подходите друг другу. У вас есть кто-нибудь еще?

– Был. Сказать по правде, я не знаю: или я при Джо, или он при мне. Он получил разрешение на работу за границей на летний период. Когда мы расставались, молчаливо подразумевалось, с моей стороны по крайней мере, что осенью мы снова будем вместе. Ночью, перед тем как он улетел...

Би нарушила тишину:

– Что-то случилось?

– Да, – сказала я подавленно, вспомнив внезапный беспричинный страх, слезы и судорожную работу ногтями. Был ли тот странный случай связан с вещами, происходящими в Серой Гавани? Предостережением от опасности и первым признаком зарождающегося умственного или физического расстройства?

Видя мой испуганный взгляд, Би начала что-то бормотать, оправдываясь.

– Это не связано с тем, что вы сказали, – уверила я ее. – Я только вспомнила, что… Мне придется обдумать это. Поскольку мои отношения с Кевином касаются... – Я замолчала, страшное подозрение посетило меня. – Би! Вы не считаете, что я должна отдаться Кевину, чтобы отвлечь его от воображаемой леди?

– Вы могли бы обдумать это самостоятельно, – сказала Би холодно. – Вам не следует слишком быстро принимать решение, не обдумав его хорошо.

– Мне кажется, я обдумала. Ведь у нас уже было подозрение, даже надежда, что Кевин страдает каким-то психическим расстройством на сексуальной почве. Эту версию принять гораздо легче, чем другие. Но, Би, даже если бы выдался случай, во что я не верю, я не могу предположить, что мои сомнительные чары способны сыграть серьезную роль. Кроме того...

– Что?

Мои руки сжали руль.

– Если Кевин вступит в связь со мной... Я никогда не буду уверена, что именно меня он держит в своих объятиях.

В своих откровениях я смогла дойти только до этого момента. Я не могла заставить себя рассказать Би, что я действительно чувствовала к Кевину. Она не видела его воображаемую девушку, ее растворяющиеся в конвульсиях черты. То, что я сказала, было уже слишком. Она вздрогнула, как от пощечины.

– Я поняла, – сказала она.

– Я прошу прощения, если я...

– Давайте не будем оправдываться друг перед другом. У меня создается впечатление, что мы собираемся говорить и делать много того, что может быть неправильно истолковано. Мы должны проявлять добрую волю и добрые намерения, чтобы верить друг другу.

Это было прекрасное предложение. Мне оставалось только надеяться, что мы будем следовать ему.

Когда мы прибыли, Кевина не было дома. Время, чтобы осуществить идею Роджера о смене комнат, было удобным. С этой идеей я была полностью согласна. Я выбрала комнату по соседству с Би. Бегая рысью взад и вперед с ручной поклажей, состоящей из одежды и книг, я решила, что это должен быть мой последний переезд в этом доме. Если мой скарб будет путешествовать снова, то только в чемоданах и на значительное расстояние.

Могут спросить, почему я не упаковала вещи там же и тогда же. У меня было так много причин, что психиатр, вероятно, сказал бы, что ни одна из них не является серьезной. Но, во-первых, мне некуда было ехать: я сдала свою квартиру. Пребывание в нашем семейном доме было отравлено моими родными братьями и сестрами и их отвратительными друзьями. У меня не было там даже собственной комнаты. Я вынуждена была делить ее со своей младшей сестрой. Кроме того, мне не хотелось покидать в трудном положении Би, которую я полюбила, и Кевина, который был моим другом.

Была и другая, истинная причина. Но тогда я не могла ни осознать, ни определить ее.

Перенос вещей занял немного времени. Кевин все еще не появлялся. Я решила спуститься к бассейну и посмотреть, нет ли его там. Хотелось также искупаться, но я не была уверена, что выдержу бурные игры без нового приступа истерики.

Кевин был в бассейне. Я услышала его прежде, чем увидела. Я услышала кое-что еще, от чего у меня задрожали колени. Это был девичий голос – свежий, высокий, смеющийся.

Некоторое время я стояла окаменело, тяжело дыша, затем звуки стали различимы, каждый в отдельности. Их было несколько, а не два. Голоса смеялись и истошно вопили.

Бассейн был окружен восьмифутовым забором, как того требуют местные законы. Кевин всегда аккуратно запирал калитку, когда мы покидали бассейн. Сейчас она была открыта. Я осторожно приблизилась к ней, готовая ретироваться.

Я настолько привыкла, что, кроме нас с Кевином, там никто не купался, что сейчас вода показалась полной купающимися. Но их там было всего четверо: сам Кевин и три женщины. Еще одна девушка, загорая, растянулась на светлом пляжном полотенце. В верхней части купального костюма у нее были развязаны тесемки, чтобы избежать некрасивых белых полос. Лицо ее было загорожено руками, но я узнала ее по бедрам. Это была племянница Доктора Гарста.

Мои колени снова ослабели, на этот раз от спавшего напряжения. Я почувствовала себя в глупом положении: ведь я должна была бы предвидеть это. Я уже упоминала, что маленькая мисс Лейла делала весьма прозрачные намеки. Устав ждать, когда Кевин откликнется на ее приглашение, она просто пригласила сама себя и привела с собой несколько подруг.

Я села на одну из тумб у края бассейна и сидела там несколько минут, пока Кевин увидел меня. Казалось, он весело проводит время. Почему бы и нет, если ты окружен тремя почти голыми женщинами, по очереди взбирающимися на тебя? Одна из них особенно привлекла мое внимание. Думаю, и Кевина тоже. У нее были длинные светлые волосы, которые эффектно вытягивались в воде или оборачивались вокруг ее лица, держа его закрытым большую часть времени. Остальная часть ее виднелась под водой. На меня произвело впечатление ее стройное загорелое тело, одетое в скромный черный купальник.

Когда Кевин заметил меня, он издал возглас приветствия и поплыл в мою сторону. Его гарем последовал за ним, как утята за мамой-уткой. Он вылез из воды и уселся, тряся мокрой головой.

– Привет.

– Привет.

– Хорошо пообедали?

– Да.

– Нагрянуло немного гостей...

– Вижу.

Девушки стояли в стороне и изучающе смотрели на меня. Блондинка откинула волосы. Племянница Гарста приподнялась и села. Верхняя часть ее купальника тут же упала. Она подхватила ее, но не очень быстро.

– Лейлу ты знаешь, – сказал Кевин. – Это Дебби, – он указал на блондинку. – Мэри Сью и... Гм...

«Гм» назвала мне свое имя. Я больше никогда не встречалась с ней, поэтому нет особых причин загружать ее именем эти страницы, даже если бы я и вспомнила его.

– Вы живете поблизости? – спросила я с деланной вежливостью и обращаясь одновременно ко всем трем, без различия индивидуальностей.

– Мы остановились у Лейлы, – пояснила Мэри Сью. – Здесь очень красивая местность.

– Мои двоюродные сестры, – представила их Лейла.

– Прекрасно, – сказала я.

Бедные молоденькие создания, они весело щебетали, бросая взгляды на Кевина, чтобы увидеть, какое они произвели впечатление. Единственной, кто не говорил, была Дебби. Когда ее представляли, она с улыбкой кивнула мне и вытянулась на шезлонге, прикрывая глаза тонкой рукой. Ее лицо было хорошеньким. Обычная судьба такого сорта привлекательных американок – появление на этикетках косметических товаров и в фоторекламе. Я подумала, что она еще и умнее других – вместо того, чтобы толкаться среди них, она устроилась поодаль. Возможно, она знала, что уже выиграла первый раунд: глаза Кевина постоянно искали ее.

Отдав долг вежливости девушкам, я искупалась и удалилась. Они оставались там еще часа два. По крайней мере, через столько времени появился Кевин. Я чистила на кухне картошку.

– А вот и я. Хотел сказать тебе, что меня не будет на ужине.

– О, назначил свидание?

Кевин никогда не выглядел более расслабленным и более умиротворенным. На лице его было петушиное выражение, которое появляется у самцов, когда они думают, что одержали победу.

– Толковое умозаключение, – ответил он.

– Дебби?

Улыбающийся рот Кевина принял презрительное выражение. Видимо, он подумал, что я ревную.

– Отвергнутый и растоптанный моей первой избранницей, я подхвачен другой. – Он подарил мне кипящий страстью взгляд, насупил брови и зашатался. Это была Пародия на «Гамлета», поставленного весной студентами.

– Она похожа на Офелию, – сказала я зло. – Особенно эти спадающие волосы.

Кевин ушел, – я вернулась к моей картошке и решила закончить чистку, поскольку ввиду отсутствия Кевина ее уже более чем достаточно. Все повторилось снова – возврат назад, к нормальной жизни, после моих непростых догадок и страхов. Или, может быть, Кевин, поняв, что выдал себя, теперь пускает пыль в глаза? Если это так, то его игра превзошла нашего «Гамлета», хотя и без шумной огласки.

Би вошла, принося извинения за опоздание к началу ужина. Я сообщила ей, что Кевина не будет с нами и почему. Ее первая реакция была типичной для тетушек:

– Кто эта девушка?

– Все, что я знаю, так это ее имя, затем то, что она приятно выглядит и состоит в родстве по женской линии с племянницей доктора Гарста.

– Гм, – сказала Би.

– Именно, – согласилась я.

Кевин был наверху довольно долго. Он выглядел очень чисто и опрятно, когда забежал пожелать Би спокойной ночи. От него даже пахло одним из тех смехотворных мужских одеколонов, которые, как считают, являются прекрасным сексуальным стимулятором. Восхищаясь им, Би поправила воротник его сорочки и одернула рукава. После того как он ушел самодовольной походкой, что-то насвистывая, мы с Би решили, что слишком жарко для; того, чтобы готовить горячее. Пока я кормила животных, она сделала салат. Такой пустяк, как жара, не повлиял на их аппетит. Я поставила миски в ряд и отступила назад, чтобы уклониться от их набега. Котенок протолкался к еде вслед за ирландским сеттером, и несколько минут не было слышно ничего, кроме вульгарного чавканья. Глядя на линию пушистых хвостов, я пришла к интересной мысли:

– Ведь животные, как полагают, чувствуют присутствие сверхъестественной силы?

– Я тоже слышала, – сказала Би, нарезая помидоры.

– На эту толпу, похоже, ничего не воздействует.

– Это правда, – произнесла задумчиво Би. – Кстати, о Роджере, Энн. Это хороший аргумент против его смехотворной теории.

Я подумала, что ее теорию я тоже ни во что не ставлю, но не сказала этого. Это дело Роджера.

Ряд звонков на стене рядом с камином остался с тех времен, когда в доме был полный штат прислуги. Сейчас ни один из них не использовался, за исключением того, что был укреплен на передней двери. Это был уличный звонок. Я не увидела кнопку от него в день моего прибытия, поскольку она была незаметно утоплена в дереве. Звук звонка был таким оглушающим и пронзительным, что всегда заставлял меня подпрыгивать. На этот раз Би подпрыгнула тоже. Это показало мне, какое внутреннее напряжение скрывалось за ее внешним спокойствием.

– Это не может быть Роджер, не так ли? – спросила я. – У меня сложилось впечатление, что он должен быть позднее.

– Он не сказал.

Никто из нас не тронулся с места, пока звонок не зазвонил во второй раз.

– Это, должно быть, Роджер, – сказала я. – Всякий другой сделал бы более длительную паузу, прежде чем позвонить еще раз.

Это действительно был Роджер, выглядящий более помятым, чем обычно. Синяя линия пересекала его щеку, как будто бы он не успел завершить боевую раскраску. Он нес два чемодана громадных размеров.

– Приветствую, – сказал он громко. – Вам не жалко бедного бездомного бродягу? Сегодня днем я окрашивал свою спальню и забыл, что эти запахи всегда заставляют меня...

– Кевина здесь нет, – промолвила я.

– Ох! – Роджер казался озадаченным.

– Пожалуй, к лучшему, – продолжала я. – Это одна из наиболее неубедительных историй, которые я слышала. А эти чемоданы? Я держу пари, что в вашем гардеробе нет так много одежды.

– Не имеет значения, – сказал Роджер. – Кевин не любознательный человек. Большинство мужчин такие. Они искренне верят в...

– О, проходите, – сказала я. – Что за чертовщина находится в этих чемоданах?

– Мое оборудование.

– Я думаю, вы не ели, – предположила Би.

– Как я мог готовить в помещении, пронизанном запахом краски? Я рад, что Кевина здесь нет. Мы можем свободно поговорить. Куда он ушел?

– Он, наверное, будет поздно, – сказала я. – Он подцепил новую женщину.

– Правда? – Роджер выглядел заинтересованным. – Не говорите мне ничего. Подождите, пока я уберу эти вещи подальше. Вы переехали из вашей комнаты, Энн?

– Вы не будете там спать, Роджер! – воскликнула в тревоге Би.

– Я не собираюсь спать.

– Роджер, вы сказали, что это опасно. Пожалуйста...

Роджер с грохотом опустил чемоданы и обнял ее.

– Голубушка, это опасно, если вы будете мне мешать. Я знаю, что делаю. – Он повернулся ко мне. – Что вы уставились, молодая особа? Не чувствуете, как кипит мясо в горшочках?

– У нас нет мяса в горшочках, но я принимаю намек.

Я ушла на кухню и присела. Время шло. Я вытащила несколько холодных кусков мяса и сыр и искусно разложила их на тарелке. Роджер съедал по полтонны разных закусок на завтрак, и я понимала, что он не удовлетвориться одним лишь тощим салатом.

Прошло много времени, прежде чем они пришли. Их разногласия явно были улажены. Другими словами, Роджер взял верх над Би. Он сиял и потирал руки. Меня уже пронизали дурные предчувствия. Для него это была игра, интеллектуальный штурм. И я искренне желала, чтобы его настроение не изменилось двенадцать часов спустя.

Он был достаточно серьезен, когда сел за еду, которую мы вынесли во внутренний дворик. Би рассказала ему про животных, и он серьезно кивнул.

– Это может быть существенным фактом. Обычно принято считать, что животные чувствуют присутствие посторонних физических сил. Я не знаю, как много средств нужно привлекать, но мы должны провести некоторые испытания.

– Какие испытания?

– Мы должны поместить их в различные комнаты и следить за их поведением. Эта сила может иметь специфический центр. Одни места могут оказаться более проницаемыми, чем другие.

– Верхний коридор и комната Кевина должны находиться в центре, – сказала я. – Но животные не нервничают там. Табида спит со мной... Погодите минутку, это было в моей прежней комнате.

– Это ничего не значит, – заметила Би. – Кошки спят везде.

Роджер в это время жевал огромный кусок сэндвича с окороком и сыром. Он начал смеяться. Результат оказался крайне неприятным: ирландский сеттер подскочил к его ногам и начал подъедать упавшие куски.

Встретившись глазами с Би, Роджер взял свой сэндвич под контроль.

– Я собираюсь провести над собой серьезную работу, моя дорогая, – сказал он. – В течение двадцати лет я был образцовым дипломатическим служащим. Теперь же я слишком расслабился. Замечание справедливое.

– Если вы закончили есть, – сказала мягко Би, – то мне хотелось бы кое-что вам показать.

– Я закончил, – Роджер бросил остатки сэндвича собаке.

Би провела нас в библиотеку и показала кресло у очага, где она обычно сидела по вечерам.

– Вы говорите о фактах, Роджер. Я нашла кое-что укрепляющее мою веру.

– Некто в доме, – сказал Роджер.

– Некто все еще в доме, – уточнила Би. Я заметила, что она, как и я, невольно оглянулась. – Дух кого-то, жившего здесь раньше. Я пыталась найти записи о последней трагической насильственной смерти.

Идея завораживала. Если это правда, то призрак становился чем-то более понятным. И вся история представлялась стройной искусной конструкцией с детективным уклоном. Я прочла изрядное количество страшных книг с участием призраков, некоторые из них относились к классике: Кэти и ее вересковый утес, блуждающий в тумане по болоту, судья Пинчен, погибший в проклятом доме с семью фронтонами, Киплинг, Стивенсон, де ла Map... Писатели сделали своих призраков почти респектабельными. Я чувствовала, что смогла бы иметь дело с разбуженными духами, которые нуждались бы только в нескольких молитвах, в выяснении имени, в извлечении из земли клада для того, чтобы они перестали бродить и ушли туда, откуда появились.

Роджер также еще не пришел к решению: блестевшие суженные глаза выдавали его.

– И вы что-нибудь нашли? – спросил он.

– Еще нет. Но я нашла кое-что другое, – Би указала на беспорядочную груду книг, лежащую на столе Кевина. – Он работает над тем же.

– Возникает вопрос... – начал Роджер.

– Она права! – воскликнула я. – Я должна была обратить на это внимание. – Я рассказала им о том, что Кевин говорил о Мандевиллях, и о его странном замечании, что надо продолжить путь назад.

– Он продолжил свой путь назад, – заключила решительно Би. – Взгляните сюда.

Книги, на которые она указала, выглядели очень разно: одни были переплетены в телячью кожу, другие были истрепанными брошюрами, некоторые разрозненные бумаги были собраны и помещены в папки и конверты.

– Погодите, давайте не будем действовать с наскока, – сказал Роджер. – Тот факт, что Кевин проявляет интерес к истории своего дома, еще не доказывает, что он интересуется призраком. Но это интересно.