Текст книги "Невинная грешница"

Ошеломленная и опустошенная, она вернулась к действительности. Через высокое окно в кабинет лился яркий дневной свет. Она стояла, прижимаясь к Дрейку, с задранными до пояса юбками. Его ладонь все еще находилась у нее между ног.

– Отпусти карету, – пробормотал он. – Наверху есть спальня, соединенная с моим кабинетом. Мы проведем этот день там.

Ей трудно было думать.

– Дрейк, я…

Для пущей убедительности Дрейк пошевелил ладонью между ее бедер.

– Дорогая моя Алисия! – хриплым голосом проговорил он. – Я мечтал о том, чтобы побыть там с тобой. Чтобы ты ждала там меня каждую ночь, моя любимая рабыня, готовая выполнить мою волю.

Она сунула пальцы ему под сюртук:

– Нет, это ты будешь моим рабом. Радуя меня тем, что прикажу тебе я.

– В таком случае я твой, о моя благородная любовница! – Отступив на шаг, он сложил ладони и низко поклонился. – Пожалуйста, скажи, какое удовольствие ты хочешь получить?

Алисия зачарованно смотрела на его черные волосы, на его театрально покорную позу. Ей снова грозило искушение. Вот сейчас он станет раздевать ее, радовать своими любовными ласками. Но разве не более возбуждающе видеть, как он делает то, что приказывает она?..

Алисия протянула руку, но остановилась, не дотронувшись до него.

Всего лишь несколько минут назад он продемонстрировал явное пренебрежение к ее желаниям. С его стороны это было не столько проявлением искреннего чувства, сколько игра, холодный расчет для достижения своей цели. Кажется, он смотрит на любовные утехи как на верный способ удержать ее подальше от Джеймса… и лорда Хейлстока.

Похоже, это именно так.

Дрейк таил свои чувства в тайнике, куда ей нет доступа. Он закрыт для нее. И хочет от нее только физического удовольствия. Вероятно, в силу того, что она принадлежит к аристократии, которую он так ненавидит, он не испытывал к ней ничего, кроме привязанности плоти.

Как долго будет продолжаться его увлечение?

Преодолевая слабость в ногах, она сделал шаг назад, и поправила платье.

– Я должна идти. И ты знаешь почему.

– Вздор! – возразил он. – Ты не можешь сейчас уйти.

Глаза у него потемнели от неудовлетворенной страсти. Алисия видела контуры его возбуждения под бриджами. Его неудовлетворенность вызвала в ней чувство злорадства.

Баланс власти изменился, поняла она. Возможно, будет полезным подержать мужа в столь невыгодном для него положении. Это один из способов заставить его смотреть на нее не только как на объект вожделения.

Идя к двери, она обернулась и улыбнулась, увидев его сердитое лицо.

– Ты сказал, что готов доставить мне любое удовольствие. Так вот, мне доставит удовольствие, если ты подождешь.

Глава 21

Прижимая большую карту Англии к стене, Сара украдкой посмотрела на Алисию, которая молотком прибивала уголки. При утреннем солнечном свете, который заливал кабинет в Пембертон-Хаусе, ее подруга выглядела очаровательной и свежей. Синее платье выгодно оттеняло голубизну ее глаз и золото волос, тонкие черты ее лица выражали спокойствие и умиротворенность.

Сара сделала глубокий вдох, чтобы освободиться от давящей тяжести в груди. Если бы снова оказаться вовлеченной в круговерть жизни. Она готова отдать свой титул, свое богатство и положение в обществе, только бы избавиться от постоянного ощущения горечи одиночества.

Она посмотрела в дальний конец кабинета, где в несколько рядов стояли столики, все они были пусты, за исключением последнего. Там сидел Уильям, а рядом с ним восседал на своем новом плетеном кресле-каталке Джеймс. Головы их почти соприкасались – ее черноволосый сынишка и широкоплечий Джеймс вели тихую беседу.

Сару мучило любопытство, о чем Джеймс мог беседовать с ее молчаливым сыном. Если он посмеет сказать хоть одно резкое слово Уильяму…

Алисия отступила на шаг, чтобы издали взглянуть на карту.

– Ну вот. Как ты думаешь, теперь это место можно считать оборудованным?

– Думаю, что да. – Сару все еще продолжал смущать неординарный план ее подруги. Она окинула взглядом кабинет, взглянула на дубовую парту, на которой возвышалась стопка книг, стоял глобус и лежали грифельные доски с мелом. – Хотя я и не склонна одобрять эту эксцентричную затею с открытием школы для слуг.

Алисия упрямо вскинула подбородок.

– Открытие школы – никакая не причуда. Я хочу внести свою скромную лепту и помочь тем, кто испытывает нужду. Это достойное занятие – учить менее удачливых людей, чтобы они могли улучшить свое положение.

Сара не могла не признать доброты Алисии. Ей бы самой хотелось быть столь же альтруистичной. Но организация школы далеко выходила за рамки благотворительности, приличествующей даме света.

– Если кто-нибудь в обществе это узнает, ты подвергнешься остракизму. Нет нужды напоминать тебе, что свет едва принял тебя.

Пожав плечами, Алисия подошла к парте и поставила на полку словарь.

– Мнение аристократов меня не волнует.

– Но почему бы тебе не нанять штат для преподавания в этой школе для бедных? Почему это должны делать ты и Джеймс? – Сара заметила, как Джеймс хмыкнул по поводу того, что ему сказал Уильям.

– Ну, чтобы помочь им, – с беззаботным видом ответила Алисия. – У меня в хозяйстве есть несколько человек, которым пойдет на пользу грамотность. Может быть, ты пожелаешь тоже прислать сюда нескольких своих учеников. Всего на несколько часов в день.

Сара поджала губы.

– Слугам платят за работу, а не за отлынивание от нее… У меня такое ощущение, что ты не объясняешь всех причин своего решения.

Голубые глаза Алисии широко раскрылись. Она стала поправлять стопку букварей.

– Все очень просто. Мама больше не нуждается во мне. Не нуждается также и Джеральд. А Дрейк… – В голосе ее послышалась легкая хрипотца. – Дрейк спит днем, так что я могу делать все, что мне захочется.

– Aгa… – Похоже, это еще более разожгло любопытство герцогини. Она села на подоконник и внимательно посмотрела на подругу. – А твой муж знает об этой школе?

Мгновение, поколебавшись, Алисия энергично замотала головой.

– Я скажу ему в нужный момент. Он одобрит.

– Я не столь уверена. Судя по всему, он нацелен на то, чтобы пробиться в высшее общество. Он запретит тебе проводить время с представителями низших классов.

– О, ты здорово ошибаешься! Дрейк дал работу многим бедным людям. Он помогает нуждающимся, и я тоже должна. Я намерена показать ему, что мы совместимы с ним не только… – Она вдруг оборвала фразу на полуслове, при этом щеки ее зарделись.

– На любовном ложе, – продолжила Сара, потрясенная догадкой. – Он радует тебя как любовник.

Глаза у Алисии подернулись поволокой, она покрутила глобус на парте. Сара почувствовала что-то вроде укола ревности, хотя и не хотела этого признать. Конечно, Дрейк Уайлдер мог быть весьма привлекательным мужчиной, но он шел порочным путем повесы, и тут Алисии не позавидуешь в будущем. Однако Саре так хотелось снова ощутить на себе мужское прикосновение. Поймать взгляд, который сулит тайные наслаждения в спальне. Почувствовать себя обожаемой и желанной…

По какой-то неуловимой причине ее взгляд переместился в сторону Джеймса. Луч солнца золотил его каштановые волосы. Саре подумалось, насколько иной была бы ее жизнь, выбери она пять лет назад его…

Она отмахнулась от бесплодных фантазий. Какой смысл предаваться ненужным сожалениям. Если бы она вышла замуж за кого-то другого, у нее не было бы Уильяма.

У нее сжалось сердце, когда она перевела взгляд на сына. Ни за что на свете она не отдаст его.

Все-таки интересно, что Джеймс ему рассказывает?

Уильям сидел за столом прямо, лицо у него было серьезное и сосредоточенное. Для четырехлетнего малыша он слишком тихий. Он не болтал ногой и не ерзал на сиденье подобно другим детям его возраста. Вероятно, Сара не должна была приводить его сюда. Но они так мало времени бывали вместе, и она хотела компенсировать то время, когда была слишком занята своим несчастьем и не могла уделить ему внимание. Он был настолько замкнут, что Сара даже не знала, о чем с ним говорить.

Она вцепилась ногтями в подоконник. Похоже, у Джеймса нет подобных проблем. До Сары долетало ровное рокотанье его голоса, но как она ни напрягалась, не могла разобрать ни слова.

– Я так рада, что Джеймс согласился помочь, – сказала Алисия. – Ему полезно выбираться из дома. Он станет отличным преподавателем школы. Ты не согласна?

– Его не хватит более чем на один день, – бесстрастным тоном проговорила Сара. – Его неуживчивая натура возьмет свое.

– Я бы не сказала, что он был так уж неуживчив в последние две недели. Я уверена, что кресло-каталка изменило его нрав к лучшему.

Сара не согласилась. Если он стал более терпим к другим, то это объяснялось лишь тем, что он всю силу своего гнева направил на нее. Она уже открыла, было рот, чтобы это сказать, как произошло нечто удивительное.

Уильям вылез из-за парты и забрался на колени к Джеймсу. Они вместе покатили к двери. Джеймс ловко крутил руками большое, обитое железом колесо. На нем не было сюртука, рубашка с короткими рукавами открывала его сильные мускулистые предплечья.

Встревоженная, Сара бросилась через весь кабинет:

– И куда это вы собрались?

Глаза Джеймса высокомерно сверкнули.

– Успокойся, герцогиня! Я лишь покатаю Уилли по коридору.

Почему-то их союз вызвал у нее раздражение. Она сжала пальцы в кулаки.

– Его зовут Уильям. И он останется здесь со мной.

– Вздор! Он хочет помочь мне испытать эту штуковину. – Джеймс посмотрел на мальчика, который доверчиво прильнул к его груди. – Правда, же, ваша светлость?

– Да, сэр. – Уильям умоляюще поднял свои серые глаза на мать. – Пожалуйста, мама, можно мне?

Лед в ней немного растаял.

– Ну… если ты будешь крепко держаться… и обещаешь быть осторожным…

– И не будешь вести себя как неженка, – перебил её Джеймс.

Это дерзость с его стороны. Сара вскинулась: кто дал ему право критиковать ее за материнскую заботу? Но прежде чем она успела это сказать, Джеймс покатил на своей каталке прочь, быстро набирая скорость. Сара поспешила выскочить из кабинета, чтобы проследить за тем, как он будет двигаться по коридору. Колеса стучали по мраморному полу. В этот момент из библиотеки вышел рабочий.

Увидев движущийся предмет, он отскочил назад, а каталка резко свернула в сторону.

У Сары ухнуло в груди сердце. Ведь они могли столкнуться!

А тем временем Джеймс плавно повернул. Теперь они возвращались назад. До Сары долетел взрыв смеха.

Это смеялся Уильям.

Они оба хохотали – мужчина и мальчик, когда Джеймс ловко затормозил и каталка плавно остановилась.

Сара сдавленно вскрикнула, схватила на руки сына, прижала его к себе, стала целовать в щеки и ощупывать, желая убедиться, что ее мальчик цел и невредим. Затем с чувством облегчения посмотрела через плечо мальчика на Джеймса.

А Джеймс улыбался Алисии, которая добродушно его отчитывала.

Сара уже давно забыла, как улыбается сын. Забыла блеск его белых зубов, его ямочки на щечках, сияние его голубых глаз.

– Мама, ты раздавишь меня, – пожаловался Уильям, поеживаясь в ее объятиях.

– Прости, дорогой, – сказала она, снова поцеловала его, пригладила всклокоченные волосы мальчика и лишь после этого спустила на пол. – Я так рада, что ты счастлив.

Джеймс посмотрел на Сару, и улыбка его погасла. По тому, как сардонически скривились его губы, она поняла: он видел ее вырвавшиеся из-под контроля эмоции, Сара была раздосадована, что открыла ему свою уязвимость. Она плотно сжала губы, чтобы не дать выхода подступающему гневу.

Алисия бросила взгляд на подругу, затем взяла ручку Уильяма в свою.

– Не хочешь ли прогуляться со мной на кухню? Миссис Молсуорт – это наша кухарка – испекла шоколадный торт.

Мальчик послушно взял Алисию за руку, и они отправились на кухню.

Джеймс бросил на Сару тяжелый взгляд.

– Ему не угрожала ни малейшая опасность, герцогиня.

– Ни малейшая опасность? – Сара гневно сжала кулаки. – И это все, что ты можешь сказать? Да ты едва не убил моего сына!

– Не устраивай здесь театр. Уилли это понравилось. Ты не должна его до такой степени опекать.

– Его зовут Уильям, – сказала она, скрипнув зубами. – И вести себя я буду так, как захочу. В конце концов, он мой сын, а не твой.

Лицо Джеймса вдруг словно окаменело. В наступившей зловещей тишине стали отчетливо слышны доносившиеся откуда-то сверху звуки молотка ремонтных рабочих.

Затем Джеймс внезапно развернулся на своем кресле-каталке и въехал в кабинет, оставив ее одну в коридоре.

Несмотря на свой гнев, Сара вдруг почувствовала стыд за свою бездумную жестокость. Конечно, у него никогда не будет сына. Почему она не подумала об этом?

Она бросилась вслед за ним.

– Я прошу прощения, – сдавленным голосом сказала она. – Я не хотела обидеть тебя.

Джеймс сидел, освещенный лучами солнечного света, и молча смотрел на герцогиню, как бы пытаясь найти ответ поядовитее. Однако она никак не ожидала услышать то, что услышала.

– Тебе в самом деле нужно снова выйти замуж, герцогиня.

– Прошу прощения?..

– Уилли нужен отец. – Джеймс сделал паузу, не спуская с нее упорного взгляда. – Почему бы тебе не посетить один из балов и не очаровать какого-нибудь джентльмена?

Сразу целая дюжина ядовитых ответов просилась Саре на язык. Но она сумела лишь бросить коротко:

– Ты говоришь мне, чтобы я ушла?

– Ты очень сообразительна, – ответил Джеймс в том же саркастическом тоне. – Но прежде чем ты уйдешь, позволь дать тебе один дружеский совет. На сей раз постарайся выбрать себе такого мужчину, который не бросит тебя ради другой женщины.

Сара почувствовала приступ такой острой боли, что на мгновение лишилась дара речи.

– Как ты смеешь…

– Я думаю об Уилли. Тебе нужен муж, который способен уделить ему то внимание, в котором мальчик нуждается.

Она зашагала рядом с Джеймсом, гневно выкрикивая:

– Что ты можешь знать о нуждах моего сына? Ты даже не видел его до сегодняшней встречи. Я забочусь о нем с момента его рождения. – Сара помнила тот трудный день, те муки… и радость, когда она прижала к груди сына в первый раз.

– Скажи мне, герцогиня, ты знаешь, кем хочет стать Уилл, когда вырастет?

Она увидела вызывающее, высокомерное выражение на красивом лице Джеймса.

– Ясно, что он герцог, – сказала она ледяным тоном. – Кем еще он может быть?

– Он хочет быть угольщиком. Хочет катать тележку и доставлять уголь…

– Я знаю, что такое угольщик, – оборвала его Сара. – И не надо выдумывать все эти сказки.

– А ты спроси его сама. Каждый вторник Уилли сидит у окна со своей няней и наблюдает за тем, как угольщик работает во дворе. Очевидно, угольщик – веселый малый, постоянно насвистывает что-то, дружески кивает ему. – Джеймс сделал паузу, на его щеках обозначились ямочки. – Помимо всего прочего, угольщик очень грязный. Это особенно импонирует мальчику.

Услышанное потрясло Сару. Она представила себе, как ее сын становится коленками на подоконник в детской комнате и машет рукой грязному торговцу. Правда, при этом она подавила невольную улыбку.

– Откуда тебе это известно?

– Из разговора с ним. Пришлось его немного задобрить, но он может многое рассказать.

Он рассказал?! У Сары вдруг появилось ощущение, что она не состоялась как мать. Менее чем за час Джеймс узнал о самых заветных желаниях ее сына.

– Не надо так отчаиваться, – сказал Джеймс нейтральным тоном. – Есть вещи, о которых мальчик не расскажет своей матери. Ему нужен отец, только и всего.

В самом деле? Не лишала ли она из-за чувства недоверия ко всем мужчинам полноценного детства своего мальчика?

Она поймала взгляд Джеймса, который наблюдал за тем, как она шагает по комнате. Было в его взгляде нечто такое, что заставило ее груди заныть, почувствовать прикосновение его рук.

Нет. Сара ужаснулась своим мыслям и постаралась отбросить их. Она не испытывала влечения к этому мужчине. Она, более того, не выносила его.

– Иди, – насмешливо и негромко сказал Джеймс. – Ступай отсюда, герцогиня. Иди в парк, в магазины или куда-нибудь еще, где ты сможешь покрасоваться и пофлиртовать с джентльменом.

Саре захотелось назло ему остаться здесь, показать, что он не может диктовать, как ей жить. Увидев корзину с букварями, она подошла и опустилась перед ней на колени, сделав это весьма элегантно, несмотря на тесноту своей светло-лиловой юбки.

– Я сказала Алисии, что помогу ей, и именно это я намерена сделать, – заявила она,

Джеймс подкатил к ней поближе и остановил рядом кресло-каталку. Он окинул ироническим взглядом ее платье с глубоким, до дерзости, декольте. Будь на его месте любой другой мужчина, она заподозрила бы его в том, что он любуется ее грудью. Но только не его.

– Зрелище, которого я никак не ожидал увидеть, – съязвил Джеймс. – Ее светлость стоит на коленях передо мной.

Сара тут же поняла свою оплошность. В этом положении она вынуждена была смотреть на него снизу вверх и ощутить его мужскую привлекательность на столь близком расстоянии.

– Уходи, – сказала она, потянувшись за книгой. – Я должна заняться делом.

– Я распакую корзину. Твои воздыхатели подождут. – Джеймс протянул к ней руку за книгой. Сара еще плотнее прижала книгу к себе.

– Почему ты так уверен, что у меня есть воздыхатели?

– Напрашиваешься на комплимент? – насмешливо спросил он. – Ты отлично знаешь, что ты красива, что у тебя красивые фиалковые глаза и губы, которые созданы для поцелуев. Ты не преминешь выставить напоказ грудь первому встречному мужчине. Даже мне…

Какой-то странный огонек, блеснувший в его глазах, заставил ее сердце забиться сильнее. Он, в самом деле, находит ее красивой? А почему, в сущности, ее это интересует?

– Ничего подобного я не делаю! И оставь меня в покое!

– Я хочу, чтобы ты ушла.

– В таком случае это твои проблемы. Я не твоя леди, чтобы ты командовал мной.

Джеймс снова потянулся за книгой, но Сара опять не выпустила ее из своих рук. Какое-то время каждый из них молча тянул книгу к себе. Отдавая себе, отчет в его физическом превосходстве, она стиснула зубы и впилась ногтями в кожаный переплет. Она не уступит ему в этом поединке двух противоположных желаний. Она не…

Внезапно Джеймс дернул ее так сильно, что Сара вместе с книгой оказалась у него на коленях. Она не слишком грациозно распласталась на нем, прижавшись грудью к его крепкой груди, и в шоке подняла на него свой взгляд.

Она увидела незнакомый блеск в его глазах.

– Проклятие, Сара, – глухо пробормотал он. – Проклятие…

Выражение отчаяния в его голосе удивило ее. Сквозь рубашку она ощутила жар и крепость его тела.

– А что я… что я тебе такого сделала? – проговорила, наконец, она.

– А вот что. – Схватив руку Сары, он поднес ее к бриджам и приложил пальцы к своему паху.

Сара замерла, язык ее прирос к гортани. Она лишь ощущала под своей ладонью горячую мужскую плоть.

Это из-за нее, она так волнует его.

И Сарой овладело неодолимое возбуждение. У нее перехватило в горле.

– Джеймс, – прохрипела она. И прижалась ртом к его губам.

Глава 22

– Взгляни-ка, отличное зрелище, – сказал Дрейк, окидывая взглядом ряды кресел. – Любовник леди Маркем ущипнул ее за мягкое место.

Но Алисия была поглощена блистательным выступлением иллюзиониста – пожирателя огня. Ее умилял и малыш Уильям, который был в полном восторге от увиденного – он вскочил с места и стоял рядом с матерью возле самой арены. Заметив снисходительную улыбку Дрейка, Алисия улыбнулась в ответ.

– Леди Маркем? – фыркнула она. – Не может быть! Она ведь законодательница правил приличия.

– В таком случае посмотри сама. – Дрейк передал ей театральный бинокль. – Вон туда, на первый балкон.

Не в силах воспротивиться искушению, Алисия посмотрела в бинокль. Слева, прислонясь к стенке балкона, стояла полногрудая, средних лет леди, а рядом с ней – долговязый молодой человек, который определенно не был лордом Маркемом. Мужчина игриво пощекотал свою даму под мышкой. Даже сквозь гул толпы Алисия услышала легкое повизгивание и увидела, как она, приняв шутку, шлепнула молодого человека по руке.

Алисия ошеломленно опустила бинокль. Пожиратель огня поклонился и покинул арену. Пока зрители бурно выражали свой восторг, она пробормотала на ухо Дрейку:

– Это действительно леди Маркем. Как можно вести себя столь развязно на публике?

– Должно быть, ее железные панталоны несколько заржавели…

Сделав строгое лицо, Алисия зашептала:

– Придержи язык. И веди себя пристойно.

Дрейк расплылся в улыбке, его белоснежные зубы на смуглом лице сверкнули жемчугом, в глазах запрыгали озорные искорки.

– Ни за что. Сегодня вечер развлечений. – Он сидел рядом с ней, его нога касалась ее юбки, рукав сюртука прижимался к руке. Алисию приятно волновало ощущение его близости. Он от души наслаждался атмосферой циркового представления, непринужденно смеялся, бурно аплодировал.

Алисия оценила его внимание – он сдержал обещание, данное Уильяму, и купил великолепные места на раннее вечернее представление. Уильям, находясь очень близко от артистов, увлеченно наблюдал за акробатом, скачущим на спинах двух белых лошадей. Лошади шли по кругу арены, взбивая опилки. Все это происходило настолько близко, что Алисия видела, как напрягаются мускулы бедер у акробата, явственно слышала поскрипывание сбруи. Мужчина сделал сальто и оказался в стойке на руках. Публика одобрительно заревела.

Уильям от восторга запрыгал на месте. Сара наклонилась, и что-то сказала сыну. Затем они оба звонко рассмеялись, когда на арену выбежал коротышка клоун.

Две последние недели Сара выглядела более счастливой, чем обычно. Они с Джеймсом больше флиртовали, чем пикировались, и Алисия подозревала, что у них намечается роман, хотя ее подруга молчала. Не без угрызений совести Алисия пожелала, чтобы Джеймс сопровождал их сегодня.

Дрейк до сих пор ничего не знал о школе, не говоря уж о том, что помогал ей в этом деле сын лорда Хейлстока.

Лошади умчались с арены, оркестр громко заиграл, привлекая внимание зрителей к следующей сцене. Поднялся зеленый бархатный занавес, и ведущий с грудью, напоминающей бочку, объявил следующий номер. Он показал на человека в черной накидке с красными полосами, который широким жестом снял шляпу и поклонился публике.

Уильям не выдержал и подбежал к Дрейку. Глаза его горели, он с благоговением произнес:

– Волшебник!

– Верно, – улыбнулся Дрейк и потрепал мальчика по волосам. – Я ведь говорил тебе, что он здесь будет.

Доброта Дрейка к малышу грела сердце Алисии. Она надеялась, что когда-нибудь у них тоже будут дети, и Дрейк станет замечательным отцом. Они будут счастливы вместе, и он действительно ее полюбит.

В благостном состоянии духа она наблюдала за тем, как фокусник извлекал бесконечные шарфы из рукавов, а под конец вытащил из-под шляпы кролика. В заключение вечера была показана шуточная борьба между мужчинами, одетыми в форму французских и английских кавалеристов. Звенели шпаги, поднимались на дыбы лошади; во время этого грандиозного шоу Уильям отчаянно болел за своих соотечественников и бурно освистывал противную сторону.

По окончании представления, уже в карете, юный герцог принялся с энтузиазмом вспоминать увиденное, задавал Дрейку вопросы о том, как объезжают лошадей и сколько времени тренируются акробаты. А когда Дрейк отвечал на один из его многочисленных вопросов, Уильям вдруг сладко зевнул, прислонил голову к боку Сары и мгновенно заснул.

Хотя еще не было и десяти часов, Алисия тоже подавила зевок. Карета замедлила ход и остановилась перед домом Сары. Герцогиня шепотом пожелала Алисии спокойной ночи и пошла вслед за Дрейком, который нес спящего мальчика. Через несколько минут Дрейк вернулся, и карета поехала дальше. Расслабленная и счастливая, Алисия обсуждала с мужем достоинства разных цирковых номеров. Когда они приехали домой, Дрейк вышел из кареты первым и повернулся, чтобы помочь ей.

От прикосновения его руки пульс у нее участился. Она надеялась, что он разделял ее желание продолжить вечер вместе. Однако, к ее разочарованию, он велел кучеру подождать.

Подведя Алисию к освещенному фонарем портику, Дрейк наклонился к ней и поцеловал в щеку.

– До встречи, – сказал он коротко.

Алисии отчаянно хотелось, чтобы он целовал ее, чтобы он пришел к ней в постель. Она хотела ощутить объятия его рук, прикосновение губ к своему обнаженному телу. Хотела почувствовать его внутри себя, чтобы снова возникла иллюзия того, что у них одно сердце, одна душа.

– Ты непременно должен сегодня ехать в игорный дом? – пробормотала она.

Стоя в тени колонны, Дрейк смотрел на нее, но на его красивом лице она не могла прочитать его мысли. И все же Алисия знала, что он хотел ее, и сознание этого вызвало у нее трепет. Она знала это, ведь он все еще не отпускал ее руку, более того, пожатие его пальцев стало крепче.

Алисия сделала шаг к нему, и ее грудь прижалась к темно-серому сюртуку мужа.

– Пожалуйста, Дрейк, – прошептала она, сложив губы в обольстительную улыбку, – останься со мной.

Легкий ночной ветерок шевелил его волосы. Во мраке глаза его светились, словно угольки. Он отпустил ее руку и отступил назад.

– Тебе придется извинить меня, – сказал он. – У меня есть неотложные дела.

Алисия испытала острое разочарование. С момента того поистине знойного столкновения в игорном доме они постоянно исполняли некий чувственный танец: она то искушала и соблазняла его, то отказывала ему; он то демонстрировал ей искусство любви, то затаивался и выжидал. Но вероятно, пришло время заставить его смотреть на нее не просто как на объект вожделения или как на даму, с которой можно пойти на цирковое представление. Она набралась храбрости и спросила:

– Ты придешь в Пембертон-Хаус завтра после полудня? В два часа дня?

– Зачем? – Придав таинственность своему взгляду, Алисия покачала головой:

– Боюсь, не смогу тебе всего объяснить. Ты должен это увидеть сам.

Дрейк глянул ей в лицо, затем посмотрел на глубокое декольте ее платья и, наконец, снова перевел взгляд на ее лицо. В какой-то момент у Алисии возникли опасения, что он откажет ей. Но он улыбнулся, отчего на щеках его появились ямочки, и просто сказал:

– Я буду там.

Поцеловав ее на прощание в щеку, он сбежал по ступенькам вниз и сел в ожидавшую его карету. Кучер тронул кнутом лошадей, зацокали копыта, затарахтели колеса, и экипаж растворился в темноте.

Алисия в первый раз за вечер заметила, что воздух сырой и прохладный и что она устала. Она медленно вошла в дом. Шаги ее гулко отдавались в просторном вестибюле. А в ушах слышны были звуки цирка. Поднимаясь по центральной лестнице, она снова стала размышлять о Дрейке.

За те недели с момента, когда она отдала ему свою невинность, Дрейк научил ее многим способам любви. Он часто входил в ее спальню, когда Алисия спала, и она его первые прикосновения воспринимала как эротический сон, который вскоре превращался в сладостную реальность. Иногда она просыпалась лишь тогда, когда он уже находился внутри ее, и всего лишь несколькими движениями доводя ее до экстаза. Порой же он мучил ее, слишком медленно наращивая сладострастные ощущения. Она, в свою очередь, вынуждала его испытывать танталовы муки после полудня, играя роль камердинера, пока он одевался, и все заканчивалось снова постелью либо любовной игрой в римской ванне.

Но даже тогда, когда он был просто безумно, дьявольски очарователен, Алисия не была уверена в том, что он испытывает нечто большее, чем простое влечение. Похоже, он стремится к тому, чтобы их отношения и впредь оставались лёгким и приятным пустячком.

Что же касается ее, то она теперь точно преисполнена решимости заставить его полюбить ее. Вот почему она хотела, чтобы он увидел ее школу. Возможно, именно после этого он поймет, что их объединяют не одни только плотские удовольствия.

Несколько настенных бра горели вдоль коридора, ее туфли бесшумно ступали по мягкому ковру. Погруженная в мысли, Алисия не сразу заметила, что дверь в комнату матери приоткрыта.

В коридор вышла миссис Филпот. Она сделала нетерпеливое движение рукой.

– Слава Богу, что вы пришли, миссис Уайлдер. Сердце у Алисии екнуло, она ускорила шаг.

– Что-то случилось с мамой? Она куда-нибудь убежала?

– Нет, не беспокойтесь. С леди Элинор все в порядке, – шепотом успокоила ее миссис Филпот. – Правда, она была очень возбуждена сегодня вечером. Вероятно, мне следовало дать ей ночное питье, но я подумала, что вы прежде пожелаете поговорить с ней.

Миссис Филпот отступила назад, пропуская Алисию в комнату, освещенную свечами. Мать сидела в шезлонге, на ней была ее любимая накидка, она молча смотрела в затемненное окно. Похоже, она не замечала присутствия людей.

– Вы правильно сделали, что дождались меня. – Уже не в первый раз Алисия имела возможность оценить преданность миссис Филпот. – Она вспоминала папу?

– Нет, на сей раз все обстояло совершенно иначе. Понимаете, когда вас и мистера Уайлдера сегодня не было дома, с визитом пожаловал лорд Хейлсток.

Алисия нахмурилась. Что мог маркиз сказать маме? Как и многих других, его раздражала ее болезнь, и он старался избегать общения с ней. И вообще, что привело его в дом Дрейка?

– Вы не знаете, о чем они говорили? – Миссис Филпот покачала головой.

– Он велел мне выйти из гостиной. А через какое-то время ваша дорогая мама стала плакать и говорить о каких-то письмах.

О письмах? Сердце у Алисии болезненно сжалось. Мама давно не получала никаких писем. После того, как она заболела, все общество забыло о ней.

И вдруг ее пронзило воспоминание. Лорд Хейлсток в кабинете Пембертон-Хауса, его рука в ящике письменного стола. Он тогда сказал, что ищет письма… письма, которые он когда-то написал папе.

– Я очень сожалею, – пробормотала миссис Филпот. – Боюсь, что мне не следовало оставлять их наедине.

– Не переживайте. Вы не могли этого знать. – Алисия погладила пожилую женщину по руке. – Оставьте нас одних на несколько минут. Я уложу маму спать.

– Как хотите, миледи. – Бросив озабоченный взгляд на леди Элинор, миссис Филпот вышла из комнаты, тихонько притворив дверь.

Алисия подошла к шезлонгу, на котором сидела мать в накидке и ночной рубашке, подогнув под себя ноги. На плечи ее ниспадала русая с проседью коса.

– Мама, это я, Алисия. Я пришла к тебе с визитом. – Некоторое время мать продолжала отсутствующим взглядом смотреть в темное окно. Ресницы у нее были влажными, хотя слезы не капали. Затем она медленно повернула голову. Несколько раз моргнула, и в ее глазах появилось осмысленное выражение.

– Моя дочь. Я тебя не видела целую вечность.

Она явно не помнила, что Алисия пила с ней после полудня чай. Тогда мама была одета в наряд принцессы из волшебной сказки – в прозрачное, пышное платье – и настояла на том, что они должны пить чай с тортом из детского чайного сервиза.

Слава Богу, должно быть, у нее сейчас один из моментов просветления.

Испытывая чувство горестно-сладостного облегчения, Алисия присела на край кресла и взяла худенькую, холодную руку матери в свою.