Текст книги "Невинная грешница"

– Ты не мог принять решение стать игроком в десять лет, – логично предположила Алисия. – Должно быть, были другие причины поменять место жительства.

– Мы с Фергусом мечтали о грандиозном приключении. Поэтому мы пристали в Лондоне к театральной труппе.

– Так ты был актером? – Просто невероятно представить его на сцене. Однако в этом был смысл. Он мог пойти по стопам матери. Мог тяготеть к тому миру, который ему был известен.

– Я не был актером, – возразил Дрейк. – Я работал за сценой, выполнял черновую работу. Даже не вспомню сейчас, какую именно. Что-то таскал, подносил…

Он говорил спокойно, словно нелегкие годы детства для него так, пустячок. Он взгромоздился на Алисию, его руки скользили по всему ее телу, однако она не была намерена уступать.

– Это там ты познакомился с Чивером? – спросила она.

– Да, – ответил Дрейк и тут же уставился на нее. – Откуда ты, черт возьми, его знаешь?

– Нас познакомили в игорном доме, разумеется. Вчера вечером.

– Фергусу, – сказал он сквозь зубы, – придется кое-что объяснить.

Алисия нежно прикоснулась пальцами к его подбородку.

– Ты не любишь, чтобы другие знали о твоей щедрости, – пробормотала она. – Но я этим довольна. Поэтому расскажи мне, откуда ты знаешь Чивера? По работе в театре?

– Я обычно помогал ему и другим исполнителям учить их роли, читая за партнеров.

– И ты, таким образом, избавился от своего акцента? – догадалась Алисия. – Читая вслух пьесы?

– Ты такая симпатичная девчонка, а болтаешь не хуже занудной старухи, – выдохнул Дрейк ей в самое ухо с таким кондовым шотландским акцентом, что Алисия зашлась от смеха.

– Ах, Дрейк, кажется, я сейчас увидела озорного мальчишку со смоляными волосами, голубыми глазами и очаровательной улыбкой. – Она дотронулась кончиками пальцев до его рта и, понизив голос, добавила: – Я надеюсь, что когда-нибудь у нас будет сын, очень похожий на тебя.

Дрейк с шумом втянул в себя воздух, его грудь прижалась к ее груди. Он решительно сунул руку ей в пах и погладил интимное местечко. Когда она оказывалась в его объятиях, то забывала всю свою предубежденность. Она ощутила себя желанной, даже любимой, да, и она воспользуется каждым моментом счастья, который он ей предлагает. Алисия с готовностью подалась к нему.

Когда все было позади, и они лежали удовлетворенные и уставшие, Алисия почувствовала его жар. Она откинула назад локон его волос и поцеловала между бровей. Дрейк ревниво относился к своим тайнам, однако сегодня немножко приоткрыл покров. Алисия вдруг почувствовала, что он впервые как бы стал живым человеком для нее, человеком с прошлым. Сможет ли она быть для него чем-то больше, чем любовное наваждение?

Ей хотелось узнать о нем как можно больше, получить побольше ответов. Однако она спала в эту ночь, а он нет. Алисия с неохотой выбралась из-под него, почувствовав при этом, как его пальцы чуть сжали ее запястье.

– Уходишь? – спросил он утомленным голосом.

– Да, – шепотом ответила она. – У меня сегодня много дел.

Ей почти хотелось, чтобы Дрейк задержал ее, но он через мгновение ослабил хватку. Она сползла с кровати и потянулась за ночной рубашкой.

Дрейк пошевелился, зашуршав простынями. Из полутьмы донесся его голос:

– Какие дела?

– Ну… я хочу провести утро с мамой. – Собираясь с мыслями, она набросила через голову рубашку, ощутив всей кожей прикосновение холодного шелка. Об одном своем деле она знала определенно. Она посетит сына лорда Хейлстока.

Но она не могла сказать об этом Дрейку. Гармония между ними была так чудесна, но и так хрупка, что не стоило рисковать ею из-за пустяков. Хотя он заявил о своем намерении сопровождать ее, Алисия подозревала, что его неприязнь к лорду Хейлстоку помешает визиту на много дней вперед, и обездвиженный молодой человек будет тщетно ожидать дружеского участия.

Презирая себя за неискренность, она небрежно добавила:

– И еще сегодня собиралась прийти Сара. Скорее всего, она захочет, чтобы я отправилась вместе с ней за покупками.

Дрейк пробормотал что-то неразборчивое. Похоже, он уже засыпал. Она слышала его медленное и ровное дыхание.

Алисии очень хотелось бы положить конец его враждебности к маркизу, хотя она не знала, как это сделать. Это соперничество между ними просто смехотворно. Она принадлежала Дрейку – и только ему. Но мужчины отличаются собственническим инстинктом, они постоянно соперничают. Возможно, со временем Дрейк станет мягче.

Возможно также, что со временем она будет любить его, не испытывая при этом никаких сомнений.

Глава 19

Лакей проводил Алисию наверх, хотя по предыдущим визитам она уже сама хорошо ориентировалась в доме лорда Хейлстока. Войдя в гостиную, она недоуменно нахмурилась. Был уже полдень, однако шторы были опущены, лампы не горели, воздух казался спертым. Должно быть, Джеймс пребывал сегодня в меланхолии, что случалось с ним все чаще.

При слабом свете от очага Алисия увидела его. Он сидел в шезлонге и наблюдал за тем, как она идет к окну, поднимает штору и открывает створку окна. Впустив в комнату бодрящий весенний воздух, она проговорила бодрым голосом:

– Добрый день, Джеймс. Ну что ты сидишь в потемках?

Джеймс искоса посмотрел на ворвавшиеся в окно солнечные лучи.

– Ничего другого не остается, – ворчливо произнес он. Затем посмотрел на дверь. – Герцогиня не идет за тобой?

– Она ожидает внизу, как ты и просил. Но я должна сказать, что она хотела бы нанести тебе визит.

– Нет. Я не расположен, принимать незнакомых людей.

Алисия ожидала, что ответ будет именно таков. Она предупреждала Сару, но та настояла на том, чтобы сопровождать ее. Вопреки словам Джеймса они все же были знакомы.

Еще во время своего первого сезона Алисия познакомила двух своих друзей. Хотя Джеймс был на год моложе, ему было позволено выйти в свет в семнадцать лет, это случилось благодаря снисходительности его отца. Джеймс ухаживал за Сарой с надменностью единственного сына титулованного отца. Они проводили время в спорах и беседах. Одно время Алисии казалось, что из их словесных баталий и взаимных подтруниваний может развиться нечто более серьезное. Будучи наследником маркиза, Джеймс мог стать хорошей партией для дочери виконта. Однако Сара обратила свои взоры на герцога Федерстоуна.

А вскоре после этого случилось то трагическое событие – Джеймс упал с лошади. Это произошло летом в поместье Хейлстока. Джеймс ехал по вересковой пустоши на лошади, которую отец подарил ему на восемнадцатилетие, бездумно погоняя жеребца; тот споткнулся и сбросил всадника на твердую землю. Результатом стало серьезное повреждение позвоночника. Ноги отказали ему, и некогда розовощекий и резвый мальчик превратился в угрюмое, язвительное и злое существо.

Тем же летом дружба Алисии с Сарой дала трещину, а вскоре умер ее отец. Вероятно потому, что оба они пережили трагедию, Алисия всегда испытывала симпатию к Джеймсу, между ними существовала некая духовная связь, словно бы между братом и сестрой.

Погруженная в воспоминания, Алисия села рядом с Джеймсом. И тогда случилось нечто странное. На какое-то мгновение, когда она встретилась с прищуренным взглядом его голубых глаз, ей показалось, что она смотрит в сердитые глаза Дрейка. Это впечатление рассеялось, едва она моргнула, озаботившись его неважным видом – всклокоченные волосы, кислое выражение лица, бледные щеки.

Алиса сердито одернула себя. Нельзя допустить, чтобы ею всецело владели мысли о Дрейке. Джеймс заслужил ее безраздельное внимание.

– Приятно видеть тебя снова, – сказала она, озарившись улыбкой. – Должно быть, целый месяц я тебя не видела.

Одна рука Джеймса вяло лежала на спинке шезлонга, и он напоминал отдыхающего падшего ангела. Его красивое лицо выглядело несколько капризным, хотя плечи развернуты. На нем довольно ладно сидел синий сюртук, иссохшие ноги были покрыты кашемировым пледом.

– Больше месяца, – уточнил он. – И не утруждай себя, пожалуйста, комплиментами о том, как хорошо я выгляжу. Мои тети и кузины считают своим долгом это делать в каждый из своих визитов. Словно я не только искалечен, но еще и слеп.

– Ты очень красивый мужчина, – запротестовала Алисия. – И мне недоставало твоей компании…

– Еще одна ложь, – перебил ее Джеймс, устремив на нее не столько укоризненный, сколько пристальный взгляд. – Я понимаю, что ты была занята. И теперь этот безродный игрок занимает все твое время.

Алисия впилась пальцами в подлокотники кресла. Даже Джеймсу она не позволит выказывать подобное неуважение.

– Моего мужа зовут Дрейк Уайлдер, – холодно сказала она. – И манерами он более джентльмен, чем ты.

– Прошу прощения, миледи, – шутливым тоном сказал Джеймс.

– Ты прощен. Но тебе лучше бы судить о Дрейке лично, а не со слов, которые ты о нем слышал. Джеймс прищурил глаза.

– В таком случае скажи мне, откуда он родом? Кто его родители?

– Он родом из Шотландии, хотя приехал в Лондон после смерти матери, когда ему было десять лет. О его отце я ничего не знаю. – Алисия хмуро посмотрела на Джеймса. – И если ты посмеешь и впредь отпускать ядовитые реплики о его низком происхождении, я больше никогда к тебе не приду.

– Ты так горячо его защищаешь. Можно в таком случае считать, что это брак по любви? А не просто вынужденное замужество, которое привело в такой гнев моего отца?

На щеках Алисии выступил румянец.

– Я довольна Дрейком, и давай на этом остановимся. Я привела бы его, чтобы представить тебе, но…

– Но старик направил бы на него дуло пистолета. – Джеймс изобразил это наглядно, направив на Алисию палец и сделав вид, что дергает спусковой крючок.

– Не надо преувеличивать, – поморщилась Алисия, хотя ей стало не по себе, – Я знаю, что маркиз не одобряет моего замужества, но не могла себе представить, что он будет реагировать столь энергично.

– Тем не менее, было бы интересно это проверить. Не правда ли? – с хитрой улыбочкой спросил Джеймс. Затем, пожав плечами, взялся за край пледа. – В конце концов, жаль, что ты не привела с собой Уайлдера. У отца сегодня встреча с портным.

– Непременно передай отцу привет, когда он вернется.

– Он будет сожалеть, что разминулся с тобой. Он не слишком-то был счастлив оттого, что уступил тебя этому человеку. Что касается меня, то я был убит горем по той причине, что ты не состоялась в качестве моей мачехи. Было бы так мило.

Он дразнит ее? Вероятно. Алисия сказала безмятежным тоном:

– А единственного человека, которого я привезла с собой, ты не хочешь видеть.

Несколько демонстративная игривость Джеймса тут же исчезла, вокруг рта легли суровые складки.

– Бедная герцогиня, – саркастически проговорил он. – Должно быть, для нее это мучительное испытание – ожидать внизу, а ей бы так хотелось поживиться новыми сплетнями.

– Вздор! – возразила Алисия, даже не пытаясь скрыть раздражения. – Сара поехала со мной, потому что мы собираемся на Бонд-стрит.

– Ага, делать покупки. Эта сумасбродная дамочка попадет там в свою стихию.

– Сара – умная женщина. И уверена, что ей доставили бы удовольствие наши дискуссии на литературные темы. – Не желая более слышать ядовитые реплики сердитого юноши, Алисия сменила тему: – Скажи, ты читал «Эпиктет» Картера?

Он пожал широкими плечами:

– Какой смысл изучать умерших философов?

– Это упражняет мозг.

– Фи, пустая трата времени и энергии.

– Но это лучше, чем хандрить, сидя в темноте. – Поднявшись, Алисия подошла к книжной полке недалеко от шезлонга и взяла том в кожаном переплете.

– Я тебе немного почитаю, если не возражаешь. Здесь есть место, где умно говорится о свободе воли человека…

Но не успела она открыть нужную страницу, как Джеймс выхватил книгу из ее рук.

– Все норовят мне что-то прочитать! Как будто я совершеннейший идиот!

Он, не глядя, швырнул книгу через плечо и угодил в вазу. Фарфоровая ваза ударилась о стену, во все стороны полетели лиловые осколки, вода выплеснулась на раскрытую книгу.

Алисия ахнула.

– Джеймс! – Она бросилась поднимать книгу и в этот момент увидела какое-то движение в дверях.

– Ты и есть идиот, – сказала Сара. – И в придачу еще невоспитанный мужлан.

Она вплыла в гостиную, герцогиня с головы до пят, с зачесанными назад черными, как смоль волосами, в платье из бледно-желтого муслина, глубокое декольте которого приоткрывало белоснежную грудь и лебединую шею. Джеймс, похоже, оцепенел и некоторое время не мог прийти в себя от шока.

Сара остановилась возле шезлонга и устремила на него испытующий взгляд.

– Ты уже пришел в себя? – спросила она, медленно снимая перчатки. – Или мне позвать твою няню?

– Как ты посмела сюда войти?! – вскричал Джеймс. – И к тому же оскорблять меня в моем доме?

– А ты эту привилегию оставляешь только за собой? По-твоему, я должна смиренно стоять и выслушивать твои эпитеты в свой адрес? Я не сумасбродная дамочка и не собираюсь терпеть твоего злоязычия.

Поставив на полку книгу, Алисия вернулась на место. Хотя в душе она была согласна с Сарой, она все же понимала, что гнев Джеймса во многом объяснялся его смущением.

– Пожалуйста, пойдем, – сказала она Cape. – Я приду завтра – одна, – добавила она, обращаясь к Джеймсу.

– О, но я хотела бы нанести визит моему дорогому другу, – возразила герцогиня, усаживаясь в кресло и безмятежно поправляя юбку. – Должна сказать, Джеймс, что ты изменился. Ты никогда не был таким грубым и не отличался столь дурными манерами.

– Ты тоже, Сара, – вмешалась Алисия. Джеймс сверкнул на Сару глазами.

– Разумеется, я больше не такой, каким был раньше. Посмотри на меня. Я калека.

– Посмотри на меня. Я вдова. Мы все перенесли трагедию в жизни.

– Ты, по крайней мере, можешь пойти, куда тебе захочется. А не лежать пнем весь день, не зная чем заняться. – Сара жеманно передернула плечами.

– В таком случае найди, чем заняться.

Джеймс скривил губы в улыбке, которая напоминала маску то ли гнева, то ли отчаяния.

– Но ведь нечем, черт побери! Не остается ничего, кроме чтения, размышлений и воспоминаний.

Похоже, на Сару это не произвело впечатления.

– Скажи мне, когда ты последний раз покидал дом?

– Я иногда выхожу на прогулку. Но это такое испытание, когда с тобой обращаются, как с инвалидом, и вокруг полно слуг и зевак. Так что не предлагай мне делать это чаще.

Герцогиня наклонила голову.

– Знаешь, что я думаю? – мягко спросила она. – Я думаю, что ты боишься.

Плотно сжатые губы Джеймса побелели от гнева. Желая предотвратить беду, Алисия встала между Джеймсом и Сарой, она вдруг высказала вслух идею, которая только что пришла ей в голову:

– Джеймс, а ты не хотел бы куда-нибудь отправиться с нами прямо сейчас?

Он нетерпеливо отмахнулся:

– Ты же знаешь, что я терпеть не могу таращиться на магазинные полки.

– Отлично, – сказала Алисия. – Пусть будут не магазины. У меня есть другие планы.

В глазах Джеймса засветился легкий интерес:

– В таком случае куда?

Странно, почему ей раньше не приходила в голову эта мысль? Зная, что Дрейк не выйдет из дома до вечера, она собралась с духом и заявила:

– Мы отправляемся в игорный дом.

Дрейк шел по дорожке Грин-Парка упругим, энергичным шагом. Солнечный свет выкрасил в пестрые цвета траву, в воздухе ощущалось приближение лета. Он чувствовал себя расслабленным и умиротворенным и в то же время бодрым после любовной игры с Алисией. Сон его был глубоким, и он проснулся свежим через каких-то четыре часа. Он решил отправиться в игорный дом пешком, отказавшись от кареты.

Дрейк не надеялся найти удовлетворение в браке с аристократкой. Он считал Алисию абсолютно холодным существом. Он женился на ней исключительно из-за мести, и поэтому их совместимость в постели оказалась неожиданной наградой. Он довольно улыбнулся, предвкушая любовные схватки в ближайшие недели. Понадобится немало времени, пока он вытравит из своей крови дьявольски сильное желание. И, похоже, Алисия будет рада всему, что он способен ей предложить. Она даже сказала о том, что любит его.

Дрейк глубоко вдохнул бодрящий воздух. Конечно же, она ошибается. В силу присущей аристократке тонкой чувствительности Алисии нужно было найти оправдание грубой природе ее страсти. И она облекла свое вожделение в романтически иллюзорный образ.

Пусть будет так. Если это помогает ей оставаться страстной, он готов позволить ей наслаждаться своими фантазиями.

Выйдя из парка, Дрейк прошел по тропке между двумя зданиями и оказался среди конюшен, расположенных в тыльной части его дома. Он полюбовался высоким зданием из белого строительного известняка и вошел в него через небольшую зеленую дверь. На кухне возились у плиты несколько девушек. Они поклонились ему – даже беременная Молли, которой он тут же велел сесть и отдыхать. Дрейк испытывал неловкость от их подчеркнутой почтительности, но он давно уже отказался от попыток пресечь ее. Люди смотрели на него как на своего господина и работодателя. И в каком-то смысле это было правдой: игорный дом был его замком, его поместьем.

Черт возьми, он, кажется, доволен жизнью. И тут он увидел Фергуса, выходящего из двери, ведущей в номер из нескольких комнат. При виде Дрейка шотландец на мгновение замер и удивленно приподнял кустистые брови.

– Черт возьми! – удивленно проговорил он. – Я не знал, что ты придешь так рано…

– Я хорошо выспался. И подумал, что нужно просмотреть счета за прошлый месяц. – Дрейк шагнул к двери. – Лазарус здесь?

Фергус метнулся мимо него и загородил собой дверь.

– Чивер плохо себя чувствует. Иди в свой кабинет, и я принесу тебе все книги.

Что-то в поведении Фергуса вызвало у Дрейка подозрение.

– Я сам заберу их.

Он взялся за дверную ручку, но Фергус протянул руку, чтобы помешать Дрейку.

– Только веди себя прилично. Иначе я буду вынужден тебе ответить.

Даже сейчас этот суровый, колючий взгляд мог превратить Дрейка в худосочного десятилетнего ребенка. Не желая отступать, Дрейк смело встретил взгляд старика.

– Отодвинься.

Фергус, не переставая сверлить Дрейка своим взглядом, все же отступил на шаг. Дрейк толкнул дверь. До него долетел гул голосов из дальней комнаты.

Теряясь в догадках, что или кого Фергус мог прятать, Дрейк бесшумно подошел к комнате. Дверь была приоткрыта, и ему видна была часть голубой стены. Он поднял руку, чтобы постучаться, но возобновившийся разговор остановил его.

– Как ты передвигаешься в этой штуковине? – спросил незнакомый мужской голос.

– Верхние этажи, безусловно, представляют проблему, – ответил Лазарус своим мягким проникновенным голосом. – Но Уайлдер устроил пандус в тыльной части здания. Я могу двигаться по цокольному этажу совершенно самостоятельно.

– Значит, ты мог бы передвинуть свою комнату на цокольный этаж. – Этот ледяной женский голос показался Дрейку знакомым. Герцогиня? – По крайней мере, ты бы не зависел от лакея, который должен переносить тебя на руках, словно младенца.

– А главное, я могу теперь улизнуть от тебе подобных, – буркнул незнакомец. – В этом самое большое преимущество такого кресла.

– Не надо ссориться. Вы ведете себя хуже детей. – Алисия. Сердце Дрейка бухнуло о грудную клетку. Какого черта она здесь? И почему Фергус защищает ее?

Толкнув дверь, Дрейк вошел в комнату. Разговор мгновенно прекратился. Четыре головы повернулись в его сторону. За столом сидел, откинувшись в кресле-каталке и сложив руки на своем массивном животе, Лазарус Чивер. Рядом с ним восседала на обыкновенном стуле, словно на троне, Сара, герцогиня Федерстоун. Сбоку от нее – Алисия в элегантном шелковом красновато-коричневом платье, белокурые волосы обрамляли ее бледное лицо, губы были упрямо поджаты.

А незнакомец вовсе не был никаким незнакомцем.

Дрейк почувствовал напряженность в груди, когда встретился с ним взглядом. Он полулежал на сооружении, напоминающем носилки, обложенном подушками, словно некий восточный принц. Глаза его были ясно-голубые, плечи широкие, волосы темно-каштановые, на нем был великолепно сшитый сюртук. На губах блуждала слабая улыбка.

На какое-то мгновение Дрейку показалось, что на его надменном лице сверкнула искра узнавания. Казалось, он знает о существовании некой связующей нити между ними. О существовании близости, нет, родства.

Невозможно. Этот напыщенный аристократ ничего не может знать о существовании незаконнорожденного брата. И Дрейк не стремился к тому, чтобы он это знал… пока что.

Сосредоточившись, Дрейк почувствовал привычную ненависть. Наконец-то он встретился лицом к лицу со своим единокровным братом. С Джеймсом.

Наследником Хейлстока.

Любимым и обожаемым сыном маркиза.

Глава 20

Алисия повернулась в кресле, чтобы получше разглядеть Дрейка. Ей вдруг стало душно. Настроенный весьма воинственно, Дрейк удостоил ее и Сару лишь беглого взгляда. Его взор остановился на Джеймсе.

Сердце у Алисии упало – она сразу поняла, что Дрейк узнал сына лорда Хейлстока.

– Что здесь, черт побери, происходит? – резко спросил он.

Вплоть до этого момента Алисия была довольна встречей. Когда Джеймс увидел кресло-каталку Чивера, в его глазах засветился неподдельный интерес, и после этого события развивались весьма благоприятно. Она не позволит Дрейку вмешиваться. Все портить.

– Мы пришли с визитом к мистеру Чиверу, – чопорным тоном сказала Алисия. – Джеймс, это мой муж Дрейк.

– Наследник маркиза Хейлстока, – капризно растягивая слова, представился Джеймс, и на его губах появилась лукавая высокомерная улыбка. – Моя семья и семья Алисии с давних пор поддерживают дружеские отношения.

– Я знаю об этом, – сказал Дрейк. – Вероятно, теперь пора моей жене расширить свои горизонты.

Джеймс, сардонически хмыкнув, приподнял бровь.

– В самом деле? Неужели вы заставите ее искать знакомых среди низших сословий? Я думаю, это едва ли достойно леди.

– Ваше мнение не имеет ни малейшего значения. Она моя леди.

Боже милостивый, неужели она снова должна стать свидетельницей их вражды? Алисия вскочила.

– Я сама способна выбрать себе друзей, – твердо заявила она. – Джеймс, у тебя есть еще какие-нибудь вопросы к мистеру Чиверу?

Джеймс покачал головой, все его внимание было приковано к Дрейку.

Бухгалтер откашлялся.

– Я счастлив, помочь, чем могу, – сказал он. – Но мистер Уайлдер сможет лучше ответить на все вопросы, касающиеся конструкции кресла. Он видел подобное кресло в Риме, изучил его конструкцию и заказал для меня.

Сара следила за развитием разговора с неподдельным интересом.

– Это очень предусмотрительно с вашей стороны, мистер Уайлдер. Вы не могли бы направить нас к тому, кто выполнил заказ. Мы закажем такое кресло немедленно.

– Слово «мы» здесь неуместно, – заявил Джеймс, бросив раздраженный взгляд на Сару. – Смею заметить, что я самостоятельно займусь деталями.

– Но ведь ты беспомощный, – без обиняков проговорила герцогиня. – Ты сам об этом сказал.

– А ты слишком самоуверенна. Ты бы поторопилась за покупками. По крайней мере, владельцы магазинов будут счастливы тебя видеть.

– А как ты доберешься домой?

– Я пошлю за моей каретой. – Отпустив ее жестом, он снова с явным интересом посмотрел на Дрейка. – Садитесь, Уайлдер. Мне интересно услышать, как вы сумели построить игорный клуб из ничего.

– Простите, я слишком занят для праздных разговоров, – не слишком любезным тоном осадил его Дрейк. – Чивер, мне нужен гроссбух за последний месяц.

Грубость мужа рассердила Алисию. Куда подевались щедрость, и широта его души?

Пока бухгалтер ездил за гроссбухом и доставал его с полки, Алисия наклонилась к Джеймсу и пробормотала:

– Пожалуйста, подожди меня в карете Сары. Мне нужно перекинуться, словом с мужем.

– Ты должна пообещать, что мы вернемся сюда очень скоро. – На губах молодого человека заиграла хитрая улыбка. – Возможно, я даже приведу своего отца в следующий раз. Я уверен, что как только он разберется во всем, он захочет получше познакомиться с твоим мужем.

Джеймс знал, что у лорда Хейлстока нет такого желания. Была ли тому причиной скука, что Джеймс вдруг преисполнился решимости разбудить спящее лихо? Алисии оставалось лишь надеяться, что кресло-каталка сделает юношу более мобильным и у него появятся новые интересы.

Два лакея понесли носилки к карете, Сара последовала за ними, бросив на прощание загадочный взгляд на Дрейка и Алисию.

– Не торопись. Это страшно рассердит Джеймса, – пробормотала она.

После этого кабинет покинул и Чивер, оставив Алисию и Дрейка наедине.

Едва она закрыла дверь и собралась попенять мужу, как его сильные руки обхватили ее сзади. Она уловила запах мыла для бритья и почувствовала, как предательски участился у нее пульс. Его пальцы уверенно поползли к ее животу. Он терся щекой о ее волосы, его теплое дыхание щекотало ей ухо, и по ее телу побежали мурашки.

– Я думал, что они никогда не уйдут, – проговорил Дрейк хриплым шепотом.

– Я думала, что ты занят сегодня, – сказала Алисия, стараясь отбиться от него.

– Для тебя я всегда свободен, миледи. – Его губы блуждали по затылку, а руки – по ее груди. В ней рождалось желание, грозя погасить вспышку гнева.

Она выскользнула из объятий мужа и повернулась к нему лицом.

– Довольно, – строго сказала она. – Я хочу знать, почему ты так нелюбезен с Джеймсом.

– Разве я был нелюбезен? Возможно, я был нацелен на совершенно другие вещи. – Он дьявольски красив в своем темно-синем сюртуке и желтовато-коричневых бриджах. – Но я не мог думать ни о чем другом, только о том, как поскорее остаться наедине со своей женой.

Чувствуя, что сердце у нее забилось еще сильнее, Алисия отступила за письменный стол.

– А я не могу думать ни о чем другом, только о твоем грубом обращении с гостем – моим давним другом. Джеймс заслуживает сочувствия, но никак не твоего презрения.

– Если он хотел моего сочувствия, он должен был вести себя лучше.

– Ты запрезирал его еще до того, как он сказал хотя бы слово! Как это объяснить, ты проявляешь редкое сочувствие к Чиверу и не способен проявить его к Джеймсу?

– Чивер – человек трудолюбивый. А его светлость тщеславный, пекущийся только о себе аристократ.

– Причина не в этом. Ты не любишь его просто потому, что он сын лорда Хейлстока.

Глаза Дрейка блеснули каким-то особым блеском, и теперь причиной не была чувственная страсть. Уперевшись ладонями о стол и наклонившись к Алисии, он проговорил:

– Если речь зашла о Хейлстоке, то я хотел бы знать, почему ты ослушалась меня и пошла в его дом?

– Потому что я не стану бросать друзей в угоду твоим капризам.

– Мы условились, что ты подождешь, когда я смогу сопроводить тебя.

– А когда ты сможешь? В следующем году? Или через пять лет?

Губы Дрейка сложились в ядовитую ухмылку.

– Ты права, – признал он. – У меня нет желания общаться с теми, кто считает себя стоящим выше других.

Это смутило Алисию. Неужели его раздражение не ограничивается лордом Хейлстоком?

– Ты противоречишь себе, – медленно проговорила она. – Ты женился на мне, чтобы быть принятым в свете. Ты знал, что в обществе многие смотрят на других людей свысока. А сейчас ты говоришь, что не хочешь с ними обещаться.

Его глаза прищурились. В узенькой голубой щелке Алисии снова почудилась тайна, которую он скрывает и которая ускользает от ее понимания. Если он презирает всю аристократию, то почему это не относится к ней?

В мгновение ока он обогнул стол, схватил Алисию и заключил в объятия. Спрятав лицо у нее в волосах, он вдохнул их запах.

– Я презираю любого человека, который смеет коснуться тебя. А Хейлсток посмел. У него хватает нахальства ухаживать за тобой.

Его горячий тон несколько смягчил Алисию. Но неужели он не понимает, что никакой другой мужчина ее не прельщает? Однако она не станет вновь признаваться в любви к нему, во всяком случае, до того времени, пока он этого не заслужит.

– Неужели ты думаешь, что я шлюха, способная забраться в постель к другому мужчине!

– Я просто хочу сказать, что Хейлсток – надменный сноб. Ему нельзя доверять.

– А тебе можно? – с ехидцей спросила Алисия. – Обстоятельства нашей женитьбы говорят об ином.

Дрейк устремил горящий взор на ее грудь, затем перевел глаза на ее лицо.

– Наш брак был для тебя спасением, Алисия. Ведь если бы не я, ты до сих пор оставалась бы старой девой.

И с полной уверенностью он прижался в поцелуе ртом к ее губам, парализовав ее способность к сопротивлению. Как могла она любить человека, который одновременно мог оскорбить ее и соблазнить? Однако остается фактом, что могла. Она сдалась его ласкам. А он целовал ее с такой силой, словно не мог насытиться ею. А затем стал целовать ее шею, вызывая трепет во всем теле.

Он хотел отвлечь ее. Хотел, чтобы она забыла, что сын Хейлстока ждет ее в карете. Он избрал коварный метод разрешения их спора, пользуясь своей властью над ее телом, Алисия ладонью толкнула Дрейка в грудь.

– Ты меня не соблазнишь, – сказала она. – Во всяком случае, пока мы не уладим эту ссору.

– Нам нечего улаживать, – возразил он грубоватым и оттого еще более обольстительным тоном. – Мы хотим друг друга. И только это имеет значение.

– Нет, ты просто хочешь отвлечь меня. В браке существует не только любовная игра.

– Да, но любовная игра – это его лучшая сторона!

Он снова впился в нее поцелуем, а его руки обхватили ее ягодицы и приподняли ее настолько, чтобы она могла ощутить его возбужденную плоть. Ее сопротивление стало слабеть. Она обняла Дрейка за шею, и все ее внимание сосредоточилось на том, чтобы не шевелиться, не поддаться его убийственной магии.

Но когда он стал ласкать сквозь лиф ее грудь, она не выдержала и тихонько застонала. Словно в полусне она почувствовала, что его рука скользит ниже, к животу, задирает платье и юбку.

Разум вступил в схватку с неистовым желанием. Она задергалась, пытаясь вырваться из его железных объятий.

– Дрейк, не надо!

– Надо, – возразил он. И вот его рука уже под ее юбкой, ложится на голое бедро в том месте, где подвязка встречается с чулком. – Дай мне потрогать тебя… Всего лишь потрогать…

Он сжимает ладонью подушечку волос, его палец находит расщелину, погружается в нее – и ни с чем не сравнимое наслаждение заставляет Алисию забыть о реальности и всех ее проблемах. О блаженство! Она прижалась плотнее к его руке, инстинктивно ища сладостной награды. Умелые и нежные движения его пальца исторгли из ее груди новый стон. Она спрятала лицо в его галстук, чтобы заглушить новые вскрики. И хотя желание ее возрастало с каждым мгновением, она хотела сохранить хотя бы остаток сдержанности. Она не позволит ему одержать победу.

Видимо, чувствуя ее сопротивление, Дрейк крепко держал ее одной рукой, а другая продолжала творить настоящие чудеса. Он шептал ей бесстыдные слова, которые, казалось бы, не должны были ее возбуждать, но, тем не менее, возбуждали. Она поняла, что не сможет остановиться до тех пор, пока не разразится приближающаяся буря. Своими прикосновениями, голосом, искусством он в конечном итоге довел ее до пика, и перед ее глазами рассыпалось целое море падающих звезд.