Текст книги "Курс на столкновение"

– Можно сесть? Целое утро мудрил с этими дьявольскими механизмами. Теперь мне малость не по себе.

– Прошу вас, чувствуйте себя как дома.

Аскар занял одно из кресел. Хешке уселся на кровать напротив него.

– Интересно… каков принцип действия машины времени?

Аскар оскалился.

– На отделении «сейчас» от «сейчас» и перемещении его сквозь «несейчас».

Хешке вздохнул и помотал головой.

– Я абсолютно ничего не понял.

– Так же, как и я, когда мы наткнулись на это устройство. Поэтому я и уверен, что титанская теория подсознательного времени, или как ее там – полная чепуха. – Аскар затянулся, словно папироса была эликсиром жизни. Хешке понял, что Аскар нервничает еще сильнее, чем он сам. – Прошу прощения, Хешке. Дело в том, что все эти развлечения – пустая трата времени. Машина делает именно то, чего мы от нее требуем: перемещается во времени туда и обратно объективно и реально. И разговаривать на эти темы следует только со мной, поскольку именно я раскусил этот орешек. А они и по сей день возились бы с этим.

– Так в чем же дело? Профессиональная зависть? – улыбнулся Хешке.

Аскар презрительно махнул рукой.

– Кому мне завидовать? Титаны-ученые прекрасно справляются, пока дело касается обычных проблем. Стоит им дать одну-единственную подсказку, и они грамотно и основательно сделают все надлежащие выводы. Но когда возникает необходимость в творческом подходе, то они сразу ударяются в идеологию. А ведь всем прекрасно известно, что их идеология – чушь собачья.

Хешке нерешительно осмотрелся, опасаясь скрытых микрофонов.

– Никак не думал, что услышу подобное в самом сердце твердыни Титанов, – сказал он.

Физик передернул плечами.

– Меня здесь уважают, со мной считаются. Я занимаюсь этой проблемой с самого начала, вот уже пять лет. Раньше было не так тяжело. А теперь от всего этого меня тошнит.

– Да? А почему?

Аскар сардонически скривился.

– Я им построил машину времени, а они нос воротят: машина, мол, неправильно действует, – им, видите ли, не нравится то, что они отыскали в прошлом. Их беспокоит, что чужаки не сыграли никакой роли в упадке цивилизации землян – вот и вся суть проблемы. А ведь мы не успели еще провести никаких серьезных исследований. Может, чужаки крутились тогда по Земле и там, и там, и там.

– Чувствуете себя оскорбленным?

Аскар глубоко затянулся.

– Устал я, просто устал. Пять лет напряженных размышлений над проблемами времени расстроили мою нервную систему. Так что не обращайте внимания на мои странности, гражданин. Это нормальная составляющая синдромов моей личности.

– А руины? – напомнил Хешке. – Если воспринимать факты как есть, то получается, что руины эти со временем омолаживаются вместо того, чтобы стареть. А такое попросту невозможно, так ведь?

Аскар пожал плечами.

– Откуда мне, черт побери, знать? С тех пор, как мне стало ясно, что время можно подвергать трансформациям, что конкретное «сейчас» одного человека удается отделить от «сейчас» абсолютного – мне уже ничто не представляется невозможным. Какое-то объяснение должно существовать. – Аскар усмехнулся. – Что бы вы сказали вот на такое: тысячу лет назад чужаки посетили Землю и оставили нам нечто вроде зерна, зерна с определенными свойствами. Зерно это прорастает не в растения, вовсе не в какую-либо органику, но в каменные и металлические конструкции. Руины, которые мы наблюдаем, растут от века к веку, и в конце концов из них получаются новенькие дома, города, замки – все что угодно. Когда плоды дозреют, чужаки нагрянут сюда и устроятся лучше некуда.

Хешке рассмеялся, представив такую картину. Его подкупала буйная фантазия Аскара, его постоянная готовность потягаться с неведомым и решиться на смелые выводы.

– Но там находят скелеты, – заметил он. – Скелеты же не могли вырасти из семян.

– А почему нет? Или попросту несколько скелетов подбросили, чтобы сбить с толку археологов грядущего?

И все же Хешке знал, что физик говорит это не всерьез.

Они помолчали. Аскар с шумом затягивался и шевелил ногами, уставившись в потолок. Казалось, он забыл о присутствии археолога.

– А вы не пробовали установить контакт с людьми из прошлого? – не выдержал наконец Хешке. – Очевидно, они смогли бы ответить на многие из наших вопросов.

– Вы о чем? – Аскар с трудом вернулся мыслями назад в комнату. Взглянул на Хешке пылающими глазами. – Ах, это… Так вы не знаете?

– О чем? – спросил Хешке с невольным страхом.

– О том, как все это там, в прошлом. Мы не можем общаться с теми людьми, потому что они нас не слышат. И не видят. Их можно спокойно повалить на землю, а они как ни в чем ни бывало: полежат, полежат, постонут от боли, потом поднимутся, отряхнутся – вот и все. Они ведут себя как роботы, выполняющие заранее определенную им программу.

Хешке недоуменно посмотрел на физика.

– Знаю, звучит это аппетитно. – Аскар развеял его недоумение слабым взмахом руки. – Но именно так это выглядит.

– Выходит, они лишены способности мыслить?

– Ведут они себя так, словно лишены. Как роботы, как запрограммированные машины, – повторил Аскар.

– Это… похоже на сон. Вы уверены, что Титаны так уж не правы?

– Абсолютно. То, о чем я говорил, превосходно согласуется с моей концепцией принципов действия машины времени. Вы, верно, прочитали уйму всяких выдумок касательно путешествий во времени и на их основе выработали собственные представления. В этих повествующих событиях прошлое и будущее принципиально не отличаются от настоящего, хотя, согласно сегодняшним данным, они различаются, и очень существенно.

Физик докурил, отбросил окурок и полез в карманы в поисках очередной папиросы. Хешке угостил его своими и поднес огонь.

– В каком смысле?

– Я вам поясню. Представьте себе вселенную как четырехмерную протяженность; три измерения пространства – в чем вас может убедить повседневный опыт – и одно измерение дополнительное, так называемое время, которое бежит из бесконечного прошлого в бесконечное будущее. Устранив подвижный элемент «сейчас», мы получим то, что можно определить как четырехмерную вселенную. Таким образом, мы пришли к статичной четырехмерной схеме. Именно так вселенная и выглядит. Вся сложность в том, что имеется дополнительный фактор: мгновение «сейчас», которое, как бегущая волна, движется вдоль оси времени.

Хешке не был физиком, но был достаточно начитан, чтобы вывод Аскара показался ему чем-то совершенно новым. Он кивнул и добавил:

– То есть «сейчас», в котором мы как бы заключены, внутри которого передвигаемся от точки к точке.

– Верно. Чем же является это «сейчас»? Существует ли что-нибудь за его пределами? На протяжении многих веков философы задавали себе вопрос, существуют ли прошлое и будущее объективно или же не существует ничего, кроме настоящего, которое мы наблюдаем. Наконец ответ был найден: и прошлое, и будущее существуют, но не обладают своим «сейчас». То есть не имеют времени. Не существует различия между «тогда» и «потом». Как прошлое, так и будущее одинаковы и мертвы.

– Значит, именно поэтому люди в прошлом ведут себя как роботы?

Аскар подтвердил это кивком.

– Перемещающаяся «волна настоящего» их уже миновала. Сознание же есть функция «сейчас», присуще только «сейчас», хотя причины этой зависимости мы еще не установили.

– Но что представляет собой эта… волна настоящего?

– Этого мы пока в точности не знаем. Предположительно, это определенная форма энергии, распространяющаяся по четырехмерной бесконечности по принципу ударной волны. Перемещаясь, эта волна вызывает протекание разнообразных процессов и организацию материи в живые существа. Вы слышали, наверное, старое определение «жизненная сила»? Вот и волна не что иное, как жизненная сила.

Неожиданно Хешке осенило:

– Вы утверждаете, что прошлое не знает времени. А если переместиться во времени подальше и произвести там какое-то изменение? Что тогда станет с прошлым, которое существовало до этой перемены? Ведь и там должна существовать какая-то разновидность времени, поскольку можно говорить о периоде перед изменением и после него.

Хешке замолчал. Он запутался в собственных выводах.

Физик улыбнулся.

– То, о чем вы говорите, носит название Проблемы Регрессии. И нас здорово занимала эта проблема, когда мы узнали, что путешествие во времени возможно. Если посмотреть под другим углом, то мы имеем дело со старой философской загадкой: как время может течь, если не существует другого времени, в котором этот процесс мог бы осуществляться? Одно мгновение «сейчас» находится в этой точке времени, сразу же после – в другой, и поэтому нам кажется, что существуют «до» и «после», связанные одним моментом: первое – где «сейчас» уже было, и второе – где «сейчас» еще не было.

– Да, вроде бы именно это я и имел в виду, – неуверенно согласился Хешке.

Аскар кивнул.

– С тех пор, как мы получили возможность проводить непосредственные наблюдения, число парадоксов такого типа значительно уменьшилось. Теоретики предполагали существование дополнительного, пятого, измерения, где бы осуществлялись изменения, о которых вы говорите, но мы теперь стали умнее. Вселенная безразлична ко всем переменам, происходящим вне ее, так же как и к актуальному нахождению «сейчас». Вселенная не различает конфигураций, так что любое произведенное нами изменение в сущности не изменило бы ничего.

Хешке перестал понимать.

– Однако сохраняется древняя загадка: что произойдет, если я смещусь во времени и убью собственного отца до того, как он успеет меня зачать?

– В конце концов, наверное, оказалось бы, что вашим отцом был кто-то другой! – едко заметил Аскар. – А если серьезно… если бы вы даже умудрились «убить» отца, то позже обнаружили бы, что он все равно существует. Причины и следствия, в нашем понимании, обязательны лишь внутри двигающейся волны настоящего – в том, что мы называем Абсолютным Настоящим. Мы пришли к такому выводу экспериментальным путем. Везде за пределами «сейчас» вселенная безразлично относится к переменам, и даже если нам удается такие перемены произвести, то последствия их затухают, вместо того чтобы усиливаться.

– Я уже полностью запутался, – признался Хешке. – Мне трудно понять… что даже если я не приеду сюда утром, то все равно останусь здесь и сейчас, буду курить сигарету, а… а вся разница в том, что сознавать этого я не буду?

Аскар потер подбородок и зевнул.

– Вы все поняли как следует. Мы – здесь. Вскоре абсолютное настоящее переместится на пару мгновений в будущее, увлекая с собой наше сознание. Прошлое, однако, не исчезает: мы просто перестаем наблюдать его – так же, как не видим сейчас будущего, которое тем не менее существует перед нами. Машина времени действует как транспортер, выхватывая отдельный момент настоящего и перемещая его в другой пункт. Если ваше сознание будет связано с этим конкретным фрагментом, вы окажетесь в состоянии наблюдать и прошлое, и будущее.

– И как далеко вы забирались в будущее? – неожиданно спросил Хешке.

Аскар снова скривился.

– На какие-нибудь лет сто, не дальше. Смысла нет.

– В самом деле? А почему?

– А вы знаете, что таится в будущем? Пустота и хаос – ничего кроме. Никаких живых организмов, ни людей, ни животных, ни травы, ни птиц, ни деревьев – ничего. Там нет даже вирусов и микробов. На расстоянии в одну секунду от места, где мы находимся сейчас, мир лишен какой бы то ни было жизни, и места, которое мы теперь занимаем, зияют пустотой.

Хешке, пораженный, посмотрел на физика. Аскар кисло улыбнулся.

– Это логично, стоит немного подумать. Жизнь в прошлом существует, даже если и ведет себя как механизм, поскольку волна настоящего там уже прокатилась, а именно она порождает жизнь. Но волна эта еще не достигла будущего. Все, что мы выстроили из неорганической материи – дома, машины и так далее, – там уже наличествует, но, лишенное присмотра и заботы, подвергается постепенному разрушению. Что же касается строительного материала наших собственных организмов – так там только прах, прах и ничего больше.

Хешке, задумавшись, попытался вообразить безграничную мертвую пустоту.

Глава 4

Машина времени, которую сконструировали Титаны, была значительно больше своего прототипа – цилиндрическая, похожая на что-то вроде приплюснутой с обоих концов клетки, с выступающими ребрами и стенками-жалюзи. В одной половине находилась кабина для пилотов и пассажиров, в другой – нелепый огромный механизм. Однако аппарат сохранил некое подобие своему инозвездному первоисточнику: окна изготовили из толстого, почти матового материала, делающего возможным контроль обзора, с помощью особого механизма пропускающего, или блокирующего свет, а вся система управления была точной копией с оригинала.

Для отрыва от современности машине требовалось другое, еще более мощное устройство, в пасти которого она торчала как высунутый язык. Однако сразу же после старта машина начинала пользоваться собственным двигателем и полностью теряла контакт с базой. Это тревожило Хешке, и пока он боролся со страхом, и пока терпеливо выносил упаковку в жесткий комбинезон, который Титаны категорически посоветовали ему надеть.

– Удобно? – спросил молодой техник.

Хешке кивнул, хотя об удобстве не могло быть и речи, поскольку напоминающий кожу комбинезон полностью парализовал его движения.

Уже несколько минут Зал экспедиций заполнял назойливый свист: это прогревалась катапульта перед стартом. Аскар, как и два офицера-техника, выделенные для пилотирования машины времени, уже был обряжен в комбинезон. Аскар жестом пригласил археолога внутрь.

– Все в порядке? Оборудование на месте?

– На борту, – ответил Хешке. Он не очень-то верил, что ему придется чем-либо воспользоваться. Он не очень-то понимал, что ему следует делать, когда они наконец окажутся среди руин.

– Тогда по местам.

Хешке вслед за Аскаром поднялся и вошел в машину времени. Кабина оказалась сравнительно большой, примерно девять на десять футов. Хешке уселся рядом с физиком и пристегнул ремни. Офицеры-техники, на которых комбинезоны сидели значительно лучше, чем на гражданских, заняли кресла пилотов в передней части кабины. Люк закрылся, и одновременно оборвался свист из Зала экспедиций – машина времени была звукоизолирована.

Хешке почувствовал, что его мышцы цепенеют. Офицеры-техники негромко переговаривались, потом все так же негромко передали сообщение обслуживающему персоналу. Хешке услышал за спиной растущий звук, похожий на хрипловатое кошачье урчанье.

Один из Титанов обернулся к ним вполоборота и сказал:

– Ну, поехали!

И это все? Хешке с облегчением почувствовал, что судороги в желудке проходят. Он был уверен, что машина стоит на месте, но сквозь матовую поверхность окна видел мчащуюся полосу движения и краски, с бешеной скоростью осциллирующие то в одну, то в другую сторону, словно аппарат двинулся не по тому курсу.

– Покидаем дом, – сказал Аскар.

Хешке поглядел на него, ничего не понимая.

– Пока мы еще у себя, – проворчал физик. – Не понимаете? Ничего не видите?

– Вроде бы нет.

– Мы выходим из Абсолютного Настоящего. А это наш дом. Единственная точка вселенной, где существует разумная жизнь. Подумайте о прошлом, которое раскинулось позади нас, уходя в бесконечность. Чем больше мы в него углубляемся, тем дальше оказываемся от того миниатюрного интервала, в котором сконцентрирована жизнь, – и в конце концов станем подобны духам, крохам времени в безвременной бездне… Точно так же и с будущим. Вы и теперь ничего не понимаете?

Глаза Аскара полезли из орбит, а на лбу выступили капельки пота.

– Вы таким образом ощущаете передвижение во времени? – тихо спросил археолог. – Как падение в бездну?

– Да ведь так оно и есть: пропасть без дна. В которую мы проваливаемся.

Хешке неожиданно понял его. Аскара, который ободрял его перед стартом, самого терзал смертельный страх. Он боялся, что в результате какой-либо аварии они могут оказаться отрезанными, застрянут в прошлом, не имея возможности вернуться к свету, жизни и времени.

Аскар отличался слишком буйным воображением и склонностью к мелодраме. Хешке подумал, что пять лет жизни в таком окружении могли несколько нарушить психическое равновесие физика. Аскар, как бы там ни было, работал над поистине безумными проблемами.

Для Хешке теория времени и не-времени до сих пор оставалась слишком туманной, чтобы он мог подойти к ней трезво: всякий раз, как он пытался ее проанализировать, мысли превращались в изменчивый калейдоскоп. Он не мог понять, почему эта двигающаяся волна «сейчас», эта волна времени, должна была находится в одном конкретном месте, конкретном времени …

Нет, все не так. Ведь время течет именно оттуда, что волна была там, где была…

Остаток путешествия они провели в молчании. Аскар вытянулся в кресле, насколько это позволял комбинезон, и время от времени что-то бормотал себе под нос. Прошло три часа. Наконец офицер-техник предупредил их, что близится момент посадки.

Раздался гонг. Размазанные, переменные образы, которые почти что усыпили Хешке, замерли за окном, но сквозь его толщу трудно было различить что-либо конкретное.

Аскар освободился от ремней и посоветовал Хешке сделать то же самое.

– Подойдите-ка к окну, – предложил он. – Это зрелище может вас заинтересовать.

Хешке приблизился к окну, которое, казалось, было покрыто чешуей. Аскар повернул рукоять – и стекло стало прозрачным.

Перед ними открылся мучительно знакомый и милый пейзаж. Судя по высоте солнца, стоял ранний полдень. Под голубым небом раскинулась обширная зеленая плоскость – саванна, тут и там отмеченная карликовыми деревцами. На переднем плане Хешке без колебания – несмотря на триста лет разницы – узнал руины Хатара, потрескавшиеся, искрошившиеся, поросшие мхом.

– Заметили что-либо любопытное? – сказал Аскар с явным интересом.

Да, кое-что интересное Хешке заметил. Рядом пролетала ворона. Точнее, не пролетала: она неподвижно висела в воздухе, и так близко, что Хешке мог в деталях рассмотреть каждое перо на ее распростертых крыльях.

– Не шевелится, – ошеломленно пробормотал он.

– Вот именно, – согласился Аскар с радостным удовлетворением. – Мы в мертвой точке. В застывшем мгновении.

Тут Хешке осенило:

– Но тогда мы не могли бы ничего видеть, поскольку свет застыл бы тоже.

Аскар снисходительно улыбнулся.

– Быстро соображаете, гражданин, но не совсем верно. Ничего такого, как застывший свет, в природе вообще не существует. Скорость света постоянна для любого наблюдателя, что, выражаясь более точно, равнозначно утверждению, что к ней вообще не применимо понятие «скорость». Лишь немногие умники способны это усвоить.

Аскар сделал какой-то знак пилоту.

– Так или иначе, но из практических соображений мы должны исследовать среду, обладающую теми же качествами, что и мы сами, а точнее – среду подвижную.

Пилот произвел какую-то операцию на пульте управления. Ворона сорвалась с места, махнула крыльями и улетела. Трава заколыхалась от дуновения ветра.

– Теперь мы движемся в будущее со скоростью секунда за секундой, то есть в соответствии с тем ходом времени, к которому мы привыкли. Такая скорость поддерживается автоматически. Мы можем выйти наружу.

Люк с тихим шипением откинулся. Внутрь хлынул свежий воздух. Хешке отошел в глубь кабины, взял видеокамеру, сумку с инструментами и коробочку для образцов и присоединился к Аскару.

Не оставалось никаких сомнений. Снимки, обнаруженные в Йейосе, вышли не из рук фальсификатора. Не было никакой случайности, не было стечения обстоятельств. На этих снимках действительно были руины, среди которых стояли теперь Хешке и Аскар.

За ними на травянистом склоне под охраной одного из офицеров-Титанов покоилась машина времени. Другой офицер остался на самом краю развалин, чтобы в случае необходимости дать знать об опасности. Одному Господу было известно, какая опасность могла подстерегать их в самом центре небытия, в трехстах годах от нормальной жизни, но Титаны скрупулезно придерживались параграфов инструкций.

Не укладывалось в голове, что они умудрились проникнуть на триста лет назад в глубины не-времени. Хешке ощущал в воздухе летнюю свежесть, светило солнце, все вокруг казалось умиротворяюще-привычным.

– Никаких сомнений? – спросил Аскар.

– Ни малейших. Я знаю эти руины как свои пять пальцев. Все-таки не один год ими занимался. Это несомненно руины Хатара… в состоянии, какого следовало бы ожидать спустя лет триста после нашего времени. Мы должны бы находиться в будущем.

– Нет, мы в прошлом.

Аскар нахмурился, неумело маскируя раздражение.

– И все же… – Хешке положил ладонь на выветренную поверхность строения чужаков и тотчас почувствовал воздействующую на подсознание дрожь, какую уже не раз испытывал прежде. – В таком случае мы оказались перед парадоксом, подтверждающим теорию Титанов: прошлое и будущее подверглись непонятному наложению, и все, что мы наблюдаем, не существует в действительности. Однако должен признать, что и эту гипотезу я склонен отвергнуть. Эти руины слишком совершенны, слишком солидны и подлинны до мельчайших деталей. Они действительно должны были подвергаться постепенному физическому разрушению в те триста лет, что отделяют их от руин моего времени, и результат этого процесса именно таков, какого и следовало ожидать.

– И все же мы в прошлом, – стоял на своем Аскар.

Хешке перебросил видеокамеру через плечо и сочувственно покачал головой.

– Пойдемте со мной, – сказал он.

Пробираясь между обломков, физик поплелся за археологом в глубь крестообразной структуры невысоких стен, которые показывали, что в прошлом здесь располагался ряд комнат. Археолог присел возле стены, с которой перед этим счистил одеяльце мха.

– Все верно, – сказал он, поглядев на Аскара. – Видите этот обломок?

Аскар наклонился. Солнце ярко освещало небольшие островки мха, пыль и поблескивающий камень, подчеркивая затененную цепочку коротких желобков, вырезанных в трех боковых каменных блоках, которые образовывали открытый квадрат.

– Вижу.

– Я сам помогал их вырубать. Мы подозревали, что в этом месте может быть скрытая ниша, тайник в стене. Подозревали, кстати, не без оснований. Опорожнив тайник, мы поставили камень на место. Могу показать, если вы мне поможете…

Хешке достал из сумки два ломика. Аскар помог ему подцепить плиту, которая подалась без особого сопротивления; она была тоньше и не так плотно пригнана, как это казалось поначалу; Хешке посветил в глубь ниши и отодвинулся в сторону, давая Аскару возможность заглянуть внутрь.

– Спорю на годовую зарплату, что здесь должна быть некая надпись. Только поищите как следует.

Аскар сунул голову в отверстие ниши. Полость была больше, чем позволяли предположить размеры дверцы, и пахла сыростью, но в ней не было ни следа пыли. На противоположной стенке виднелся ряд крупных букв, старательно вырубленных электрическим пневмодолотом.

– Скелет, номер тридцать один, – медленно прочел Аскар. – Ожерелье стеклянное, номер четыреста восемьдесят девять.

Хешке довольно засмеялся.

– Вот именно. Сам писал. Перечень обнаруженных здесь предметов и их номера в каталоге.

Аскар распрямился и глубоко вздохнул.

– Вот вам доказательство, – сказал Хешке. – Мы находимся в будущем, а не в прошлом.

– Тут вы – специалист, – безразлично ответил Аскар. – Спорить не буду.

Машина времени стартовала стремительным рывком. Хешке под аккомпанемент приглушенного урчания двигателя тупо смотрел в окно на калейдоскоп форм и красок. В самом начале возвращения в исследовательский Центр Хешке пытался затеять разговор с Лирдом Аскаром, но физик замкнулся в себе и сидел неподвижно, невидящим взглядом уставившись в пол, погрузившись в дремоту или в глубокие размышления.

Археолог попросил у пилотов разрешения расстегнуть ремни безопасности, которые не только казались ему бесполезными, но и усиливали однообразие путешествия. Однако получил отказ, мотивированный тем, что в случае резкой перемены курса может последовать неожиданный толчок.

Ему было интересно, как воспримут шефы исследовательского Центра Титанов его сообщение. Пока же он поделился своими открытиями сначала с одним, а потом с другим пилотами-Титанами. Оба, высококвалифицированные специалисты, сделали для себя соответствующие выводы, но с типичной для Титанов сдержанностью не прокомментировали их ни словом.

Слегка раздосадованный Хешке уперся взглядом в широкие, обтянутые мундирами спины пилотов. Именно такие, как они, вдруг вспомнилось ему, убили его друга, Блейра Обломота. Неожиданно Хешке понял, что с тех пор находился словно под наркозом, как во сне… Он никак не мог осмыслить того, что тогда произошло. С другой стороны, Блейр – как он сам признался – был изменником, изменником вне всякого сомнения…

Прозвучавший гонг по тону отличался от того, который ранее сообщил, что они достигли цели путешествия во времени.

– Приближаемся к Абсолютному Настоящему, – сообщил пилот.

Аскар резко поднял голову. И в то же мгновение второй пилот сказал что-то неразборчивое своему коллеге, который тотчас наклонился, чтобы взглянуть на другую часть пульта управления.

– Гражданин Аскар, похоже, у нас какое-то повреждение в регистраторе Абсолютного Настоящего, – сообщил пилот, не скрывая изумления.

– Что-то случилось? – Аскар освободился от ремней и одним прыжком оказался возле указанного аппарата. Он с большим вниманием начал изучать его. Хешке тоже видел это устройство со своего места; это был вытянутый, снабженный шкалой прибор, который засветился при звуке гонга. До сих пор стрелка равномерно подвигалась в сторону нуля, означающего бегущую волну времени.

Неожиданно стрелка задрожала, заплясала по шкале, отклоняясь то в сторону нуля, то в обратную.

– Без регистратора нам будет трудно синхронизироваться с точкой «сейчас», – предупредил пилот.

– Повреждение, еще чего, – фыркнул Аскар. – Наверняка все в порядке.

– Его показания неправдоподобны, – терпеливо напомнил Титан. – Скорее всего, с устройством какие-то неполадки.

Аскар на мгновение застыл.

– Не исключено, – задумчиво произнес он. – Аппарат регистрирует наличие реального времени, однако недостаточное, чтобы счесть его Абсолютно Настоящим. Ну, конечно, черт бы вас всех побрал, ведь каждый из нас носит в себе фрагмент времени – как и любой, кто путешествует во времени!

Аскар подошел к окну, перевел его почти на полную прозрачность, выглянул наружу, потом перешел на противоположную сторону и произвел ту же операцию с другим окном. На фоне суматошного калейдоскопа четко вырисовывался цилиндрический объект с закругленными краями, который двигался параллельно их курсу.

Это была идеальная копия машины времени чужаков, которую Хешке видел во время показа фильма.

Хешке с большой осторожностью расстегнул ремни и встал рядом с Аскаром, зачарованный тем, что видел сквозь слой поблескивающего стекла. Неожиданно он почувствовал, что из-за притемненных окон машины чужаков за ним наблюдают глаза – чужие глаза.

– О, Великая Мать Земля! – негромко воскликнул один из Титанов.

Аскар резко повернулся к нему.

– Парень, ради бога, нельзя им позволить лететь с нами до Центра!

Титан понял его мгновенно.

– По местам! – распорядился он.

Хешке еще не успел как следует застегнуть ремни, когда машина стремительно развернулась и на полной скорости помчалась – предположительно в обратном направлении. Какое-то время археолог сомневался в этом. Ему едва удалось избежать падения на пол. Он успел ухватиться за ремни.

Регистратор Абсолютного Настоящего разгорался все ярче.

– Синхронизируемся с настоящим в какой-нибудь отдаленной части Земли, и оттуда уже доберемся традиционными методами, – проинформировал Титан. – Таким образом мы уйдем из поля зрения Чужаков.

– Нет, – возразил Аскар. – Едем дальше.

– Чего ради? – резко спросил пилот. – У нас приказ немедленно возвращаться в Центр.

– Дальше, дальше, в будущее! – голос Аскара дрожал от возбуждения. – Мы должны кое-что проверить. Должны. Ну же, вперед!

Пилот оглянулся, встревоженный, как и Хешке, волнением физика.

– Вы предлагаете нам изменить гармонограмму полета, гражданин? Мы не имеем права! Все ваши предложения требуется сначала представить руководящей группе.

– Ну да, идеологам Титанов, которые не видят фактов, если те у них под носом! – проворчал Аскар, даже не скрывая неприязни. – Они будут тянуть, тянуть и тянуть, пока не станет слишком поздно, поскольку человечеству придет конец.

Аскар снова встал. И Хешке со страхом увидел, что физик держит в руке оружие, которое было до этого спрятано, вероятно, где-то в комбинезоне. С громким криком Хешке отбросил ремни и ринулся вперед, инстинктивно стремясь остановить Аскара. Но в то же мгновение физик прыгнул к пульту и одним резким движением до упора отклонил какой-то рычаг. Машина времени резко увеличила скорость, проскочила Абсолютное Настоящее и в бешеном темпе устремилась в будущее. Толчок сбил Хешке с ног. Он упал, ударившись со всего размаха головой о поручень кресла, и его поглотила тьма.

Придя в сознание, Хешке обнаружил, что сидит в своем кресле, аккуратно притянутый ремнями. У него страшно болела голова, но он тут же позабыл об этом, испуганный и парализованный тем, что увидел.

У стены лежал один из пилотов, вне всякого сомнения, мертвый.

Разоруженный Титан стоял у другой стены, пристально наблюдая за Аскаром, который отчаянно управлял машиной, не выпуская при этом пилота из поля зрения.

– Что… что тут происходит? – прохрипел Хешке.

Аскар мельком взглянул на него.

– А, очухался. У нас тут вышло небольшое недоразуменьице. Лейтенант Хаск погиб от пули. Это и в самом деле не моя вина, – раздраженно добавил он.

– А чужая машина времени? – чуть погодя спросил археолог.

– Мы ушли от них. – Аскар выдавил из себя кривоватую, ироническую усмешку. – Я выжал газ до предела, почти сто пятьдесят лет в час.

Крик «Да вы с ума сошли!» застрял у Хешке в горле.

– Где мы теперь?

– Лет на четыреста в будущем.

Хешке расслабился в кресле, борясь с чувством безнадежности. Без сомнения, все указывало на то, что нервы Аскара не выдержали напряжения. Хешке считал, что теперь ему и пилоту остается лишь терпеливо ждать подходящей возможности, чтобы обезвредить физика.

– В будущем? И что вы ожидаете там увидеть? – спросил он, с трудом выговаривая слова. – Вы же сами говорили, что будущее мертво и пустынно.

– Перед нами факты, – возразил Аскар. – Каким образом можно определить настоящего ученого, Хешке? Только по тому, что факты он воспринимает как данность, даже если они противоречат теории, и лишь на их основе делает наиболее очевидные выводы. До сих пор у меня не было возможности поступать так.

– О каких фактах вы говорите? – Хешке нервно покосился на Титана, который напряженно разглядывал Аскара.