Текст книги "Долгий путь к маленькой сердитой планете"

– Амби! – подсказала Киззи. – Дадим ему клетки амби!

Акараки застыли. Наконец они поняли какое-то слово на клиппе.

– На борту вашего корабля есть амби?

– Да, – подтвердила Розмари. – Мы с готовностью отдадим вам амби, если вы оставите штурмана с нами.

– Что помешает нам забрать и амби, и штурмана? – спросило «синий костюм», поднимая винтовку.

Розмари почувствовала, как у нее внутри все оборвалось. Справедливое замечание.

– Они спрашивают, что помешает им забрать и амби, и Охана.

– Проклятие! – выругался Дженкс.

– Ну зачем только я раскрыла рот? – простонала Киззи.

– Передай акаракам, – подал голос доктор Шеф, – что от Охана им не будет никакого толка.

Розмари перевела. Акараки потребовали объяснений.

– Почему? – спросила девушка у доктора Шефа.

– Потому что Охан умирает.

Члены экипажа «Странника» изумленно уставились на доктора Шефа. Закрыв глаза, Охан молчали. Розмари взяла себя в руки. Несомненно, это блеф. Она перевела акаракам слова доктора Шефа.

Те отпрянули назад. Тот из них, который привел Охана в отсек, спросил в ужасе:

– Он заразный?

– Я… не думаю, – ответила Розмари. – Доктор Шеф, пожалуйста, помогите.

– Охан находятся на последней стадии жизни сианатской пары, – объяснил доктор Шеф. – Они не проживут и года. – Помолчав, он добавил: – Каждый, кого может заинтересовать покупка сианатской пары, должен достаточно хорошо разбираться в особенностях этого вида и сразу же заметит все признаки.

Розмари перевела.

– Возможно, ты лжешь, – сказал капитан Большой. – Но риск даром потратить топливо и продовольствие на бесполезный груз перевешивает выгоду, особенно учитывая возможность получения амби. Следовательно, мы оставим его вам, но вы отдадите нам весь запас клеток амби.

Розмари согласилась.

– Охан остаются с нами, – сообщила она членам экипажа.

– Хвала звездам! – воскликнула Киззи.

– Но акараки хотят забрать весь амби.

– Замечательно, – сказала Сиссикс.

– Хорошего в этом только то, – заметил Дженкс, – что все наши счета за амби оплачивает ГС.

Розмари и капитан Большой приступили к обсуждению конкретных деталей. Оба экипажа разделились, и в грузовом отсеке под охраной одного из вооруженных акараков остались только Дженкс, Охан и пришедший в сознание Эшби – хвала звездам, капитан наконец открыл глаза. Розмари взяла Киззи за руку и вышла в дверь следом за капитаном Большим. Киззи стиснула ей руку с такой силой, что у нее на одном пальце лопнула кожа.

Им вслед донесся голос Дженкса:

– Порадуйтесь, козлы, грабя наше имущество! Розмари, не хочешь перевести мои слова?

Девушка ничего не ответила.

Эшби лежал на койке в лазарете, стараясь не шевелиться. Обе его руки были заняты. Правую он протянул к медицинскому сканнеру, где широкая полоска света указывала, куда поместить браслет. Доктор Шеф сидел перед экраном, ворча себе под нос и вводя инструкции для иммуноботов. Где-то под кожей два взвода ботов оторвались от регулярного патрулирования тела Эшби и приступили к заживлению повреждений, нанесенных подбородку и головному мозгу. Доктор Шеф что-то долго рассказывал о «гранулированных тканях» и «остеовспышках», но Эшби все равно ничего не понял бы из его разъяснений, даже если бы не дрейфовал в неспешном потоке болеутоляющих препаратов. И все-таки у него в сознании отложилось то, что он должен лежать неподвижно и не шевелить челюстью. Ну, с этим он как-нибудь справится.

Вторая его рука была крепко стиснута у Сиссикс в когтях. Она сидела рядом, подробно рассказывая обо всем, что произошло после того, как он отключился. Время от времени Сиссикс отпускала руку Эшби, чтобы он смог набрать вопрос на скрибе. Доктор Шеф на время запретил ему говорить.

Кроме капитана, никто из экипажа не пострадал. Амби, продовольствие – все это не имело значения. Это вещи, а вещи можно заменить. В отличие от членов экипажа. Облегчение, которое испытал Эшби, узнав, что лишь он один загремел в лазарет, многократно превзошло действие любых болеутоляющих средств.

«Где все?» – написал капитан.

– Киззи и Дженкс восстанавливают поврежденный шлюзовой люк. Они говорят, ничего серьезного. Навигационный узел уже отремонтирован и работает исправно. Корбин приступил к выращиванию новой партии водорослей, как только акараки улетели. Розмари, полагаю, инвентаризирует наш ущерб. – Сиссикс фыркнула. – И догадайся, где Охан?

«В каюте?»

Сиссикс покачала головой.

– Они сидят в грузовом отсеке вместе с техниками.

Эшби недоуменно заморгал, уставившись на нее.

– Знаю. Охан ничего не говорят, просто сидят в углу, на своем месте, как всегда. Но они не возвращались к себе в каюту, и когда Киззи ходила за каким-то инструментом, они ходили вместе с ней. Никогда бы не подумала, но сейчас Охан не хотят оставаться одни.

Эшби снова заморгал.

«Ха!» – написал он.

Прошел час. Удовлетворенно кивнув, доктор Шеф развернул монитор так, чтобы было видно Эшби. На экране было изображение с видеокамеры одного из иммуноботов, который делал… что-то с большой белой губчатой стенкой (костью челюсти, предположил Эшби). Рядом суетились другие боты, похожие на водяных пауков.

– Все идет хорошо, – произнес доктор Шеф.

Эшби вынужден был поверить ему на слово. Он понятия не имел, что здесь происходит, а зрелище собственных внутренностей неизменно производило на него неприятное впечатление.

– Теперь ты можешь говорить, но никаких резких движений, пожалуйста! Перелом еще не полностью сросся. И с твоим мозгом еще необходимо немного поработать.

– Говорила я тебе! – сказала Сиссикс.

– Спасибо, – произнес Эшби, осторожно шевеля ртом. – Признателен тебе за сочувствие. – Он облизнул губы. Во рту у него оставался неприятный привкус. – Можно воды?

Наполнив в раковине стакан, Сиссикс поднесла его Эшби к губам, помогая пить.

– Больше ничего не нужно?

– Нет, – сказал Эшби. – Впрочем, подожди. Ты можешь позвать сюда Розмари?

Сиссикс склонила голову к воксу.

– Лови, ты все услышала?

– Я ее позову, – сказала Лови. – Эшби, я рада снова слышать твой голос.

– Спасибо, Лови, – сказал Эшби.

Через несколько минут в дверь просунулась курчавая голова.

– Вы хотели меня видеть?

– Заходи, Розмари, – сказал Эшби. – Садись.

От обезболивающих препаратов речь его стала невнятной, словно он слишком много выпил. Ему хотелось надеяться, что у него изо рта не течет слюна.

Розмари пододвинула к койке табурет.

– С вами все в порядке? – участливо спросила она.

– Все замечательно. Ублюдок разбил мне челюсть, но это лучше, чем получить заряд импульсной винтовки. – Эшби откинул голову на подушку, стараясь собраться с мыслями, несмотря на сотрясение мозга и туман, вызванный лекарственными препаратами. – Не знаю, почему этот тип меня ударил.

Он потер глаза, пытаясь прогнать головокружение.

– Наверное, просто чтобы запугать нас, – предположила Сиссикс. – Показать нам, кто хозяин. Могу сказать, что лично мне было страшно.

Она положила голову Эшби на плечо.

Розмари всмотрелась в лицо капитана. Что-то привлекло ее внимание.

– В чем дело? – спросил Эшби.

– Вы прикасались к своему лицу, когда говорили с командиром акараков? Вот так, как вы делаете сейчас?

– Мм… ну да, наверное. – Эшби рассеял туман, стараясь вспомнить. – Не могу сказать, все произошло так быстро.

– Может быть, сделали вот так? – Розмари потерла глаза ладонью, словно у нее болела голова.

– Возможно. Да. Да, сейчас я точно вспомнил!

Розмари поморщилась.

– Это все объясняет. Понимаете, вот этот жест… – Она отвела большой палец назад, а остальные выпрямила, изображая своей рукой грубое подобие конечности хармагианина, и дважды провела ею по глазам, – он для хармагиан крайне оскорбительный. А речь и жестикуляция акараков подверглись очень сильному воздействию хармагиан.

– Что он означает?

Розмари смущенно кашлянула.

– Он означает, что вы скорее вотрете в глаза свои испражнения, чем будете говорить с этим существом.

Эшби заморгал. Затем они с Сиссикс расхохотались.

– Ой! – воскликнул Эшби, хватаясь за подбородок. – Ой-ой-ой!

Его челюсть еще не была полностью готова к смеху.

– Осторожнее! – напомнил доктор Шеф. – Если сейчас не срастется правильно, придется переделывать все заново.

Сиссикс все еще хихикала.

– За такое и я тоже хорошенько врезала бы тебе!

– Точно, – согласился Эшби. Он сомкнул губы, стараясь не слишком шевелить челюстью. – Взаимно.

– По крайней мере ты им все высказал, правильно?

– Правильно, – сдержанно улыбнулся Эшби. – Уверен, мое непреднамеренное оскорбление нанесло акаракам глубокий психологический удар.

– Кстати, об ударе, – сказала Розмари, доставая скриб. – Я составила подробный перечень ущерба, подготовила донесение о случившемся, а сейчас я составляю список для транспортного управления, пусть покроют все наши убытки…

– Об этом поговорим потом, – махнул рукой Эшби. – Я тебя позвал не для этого.

– Вот как.

– Я хочу тебя поблагодарить. Не знаю, без тебя смогли бы мы выкарабкаться из всего этого с минимальными потерями.

– Даже не знаю, – смутилась Розмари. – Мне просто повезло. Полно других культур, о которых я ничего не знаю.

– Возможно, и тем не менее это пришлось очень кстати, а без тебя на везение мы не могли бы рассчитывать. Что гораздо важнее, ты сохранила хладнокровие и спасла всех. Если бы тебя сегодня не было с нами, все закончилось бы гораздо хуже. – Капитан взял ее руку. – Я рад, что ты у нас в экипаже!

Розмари начала было что-то говорить, но у нее получилось только:

– О нет! – Метнувшаяся к лицу рука перехватила бегущую по щеке слезинку. – О звезды, извините!

Упала новая слезинка, следом за ней еще. Розмари закрыла лицо руками. Плотина прорвалась.

– Ну вот! – ласково усмехнулась Сиссикс, обнимая девушку за трясущиеся плечи. – У тебя еще не было возможности выпустить пар?

Зажимая руками нос, Розмари покачала головой. Все ее лицо было мокрым от слез. «Бедная девочка!» – подумал Эшби. Он не станет ее винить, если после всего случившегося она устроится на какую-нибудь безопасную работу на планете. Проклятие, даже ему самому эта мысль показалась сейчас привлекательной.

– Ох уж эти люди, а? – пробормотала Сиссикс, обращаясь к доктору Шефу. – Лично я нашла время, чтобы дать выход своим чувствам. А ты?

– А то как же, – сказал доктор Шеф, протягивая Розмари чистую салфетку. – Как только я уложил Эшби на стол и запустил иммуноботы, я заперся у себя в кабинете и вопил во всю глотку добрых десять минут.

– Так вот что это было? – сказал Эшби. У него сохранились смутные воспоминания о многоголосом хоре заунывных звуков, проникающих сквозь волны боли. – А я полагал, ты пел. На самом деле получилось у тебя неплохо.

Доктор Шеф издал короткий громкий смешок.

– Эшби, если акараки считают, что плохо втирать дерьмо себе в глаза, то, что я говорил у себя в кабинете, нанесло бы им незаживающие психические раны. – Он принялся ворчать и ворковать. – Но Сиссикс права, дорогая, – продолжал он, кладя руку на затылок Розмари. – У представителей вашего вида склонность подавлять эмоции. И я, как врач, хочу сказать, что окунуться с головой в бумажную работу после переговоров под дулом ружья было не слишком здоровым решением.

Одно из всхлипываний Розмари превратилось в одинокий смешок.

– В следующий раз буду иметь в виду.

– Никакого «следующего раза»! – строго произнесла Сиссикс. – Я бы предпочла, чтобы впредь это никогда не повторилось.

– Согласен, – подхватил доктор Шеф. Он взглянул на монитор, отслеживающий работу иммуноботов. – Эшби, еще два часа, и тебя полностью залатают. Тебе нужно только лежать смирно и получать удовольствие.

– Ничего не имею против, – сказал Эшби. – Мне не помешает немного вздремнуть.

Препараты оказывали свое действие, да и разговор его утомил.

– А мне не помешает подкрепиться. Дамы, не желаете составить мне компанию пройти на кухню? Посмотрим, удастся ли нам сварганить что-нибудь пристойное из того, что оставили нам акараки. – Доктор Шеф похлопал Ромзари по спине. – Мне прислали новые семена. Надеюсь, ты улыбнешься.

Розмари собралась с духом.

– И еще одно, – сказала она. – Насчет Охан.

– А, – протянул доктор Шеф. – Да.

– Это…

– Правда? Боюсь, да. И я сожалею о том, что вот так раскрыл сокровенную тайну Охан, но ничего другого мне в тот момент в голову не пришло.

– О звезды! – пробормотала Розмари. – А я и не догадывалась.

– Я сама только что узнала, – сказала Сиссикс. Нахмурившись, она посмотрела на Эшби. – И я до сих пор не понимаю, в чем дело.

– Мы поговорим об этом позже, Сис, – вздохнул капитан. – Сейчас у меня в голове все плывет.

– Замечательно! – сказала Сиссикс. – На этот раз ты разыграешь карту травмы. – Она постучала когтем Эшби по груди. – Позже.

Оставшись в лазарете один, Эшби достал из кармана бумажное письмо и усилием воли отодвинул на несколько минут позыв к сну, вызванный лекарствами.

– …этой черте я рада.

Не знаю, как долго продлится этот полет. Дело очень деликатное, а ты, как мне известно, вернешься в Центральное пространство не раньше следующего стандарта. Но я раздобыла достаточно бумаги, так что теперь я могу передавать тебе привет всякий раз, когда мы будем делать остановку на рынке. И как только все будет чисто, я пришлю тебе письмо на скриб. На бумаге слишком мало места, чтобы я могла написать все, что хочу, посему знай: я тебя люблю и всегда думаю о тебе.

Благополучного тебе путешествия.

Пеи.

Покончив с ремонтом шлюзового люка и поужинав, Дженкс сделал несколько дел. Во-первых, он принял душ. После того как по всему кораблю топали эти ублюдки в механических костюмах, Дженксу казалось, что везде грязно. Он не мог оттереть палубы и стены, но по крайней мере он мог отмыть себя. На этот раз Дженкс послал ко всем чертям правило пятнадцатиминутного нахождения в душе. Дополнительная нагрузка на систему очистки воды получилась не такой уж и большой, а уж сегодня Киззи его как-нибудь простит.

Вернувшись к себе в каюту, Дженкс достал из кармана мятых штанов чип с информацией. Усевшись голым на койку, он вставил чип в скриб и прочитал сообщение.

Привет, дружище! Нашла продавца с тем программным обеспечением, о котором мы говорили. Он готов продать тебе весь комплект с потрохами, но оплату требует вперед. Деньги не возвращаются, цена без торга.

Ты знаешь этих ребят.

Тебе нужно будет обратиться к некому мистеру Криспу. Мне уже приходилось слышать это имя. Солидная репутация. Чертовски толковый программист, учитывает все пожелания заказчика. Он будет ждать, когда ты с ним свяжешься. Контактная инфа ниже. Пожалуйста, ни с кем ею не делись.

И еще – подумай о том, что я тебе говорила. Ты уверен в том, что тебе нужно это ПО?

Загляни к нам, как сможешь. На этот раз я приготовлю ужин. Или по крайней мере его куплю.

Перчинка.

Взгляд Дженкса задержался на слове «набор». Он понял, что имела в виду Перчинка. У него в памяти всплыл разговор в Порт-Кориоле, то, что говорила Перчинка об ответственности и последствиях. Дженкс думал обо всем этом ровно столько, чтобы можно было сказать, что он это делал. Натянув брюки, он отправился к ядру Лови.

Они говорили несколько часов. Все риски и опасности были уже давно обсуждены, и не по одному десятку раз. Но как прекрасно понимали и компьютерный техник, и искусственный интеллект, в вопросах безопасности избыточность всегда приветствуется.

– Меня беспокоят два момента, – сказала Лови. – Этого недостаточно, чтобы отказаться, но нам нужно принять решение.

– Выкладывай!

– Во-первых, если я перемещусь в набор, корабль останется без мониторинговой системы. Поскольку я, по сути дела, оставлю работу, которая мне очень дорога, я хочу быть уверена в том, что у меня будет хорошая замена.

Дженкс задумчиво забарабанил пальцами по губам.

– Не знаю почему, но в данных обстоятельствах в установке нового ИИ будет что-то не то. Ты думаешь, он будет ревновать, видя, как ты разгуливаешь по кораблю, в то время как сам он вынужден торчать в твоем ядре?

– Начнем с того, что все будет зависеть от ИИ и от того, будет ли его интересовать обладание телом. Но я действительно полагаю, что определенные проблемы возникнут. Скажем, гипотетически он видит меня ходящей по кораблю и задается вопросом, почему и ему не предоставляется такая возможность. Почему у меня был выбор, которого нет у него.

– Дельное замечание, – нахмурился Дженкс. – И это будет несправедливо. – Он вздохнул. – Значит…

– Рано сдаваться, я еще не закончила. Что, если меня заменит модель, лишенная чувств?

Дженкс недоуменно заморгал. Конечно, лишенная чувств модель сможет выполнять работу Лови после долгой и сложной подстройки, но с ней никогда нельзя будет вести доверительную беседу. Она никогда не станет по-настоящему членом экипажа.

– Тебя это нисколько не тронет?

– С какой стати?

– Жить вместе с искусственным интеллектом, который разрабатывался менее умным, чем ты, годным лишь на то, чтобы выполнять тяжелую работу, но не способным вырасти в нечто большее? Не знаю, я всегда был категорически против этого.

– Ты очень милый, но это глупо.

– Это еще почему? – натянуто улыбнулся Дженкс.

Лови ответила не сразу.

– Тебя нисколько не мучит мысль о тягловых животных? Лошади, таскающие повозки, и тому подобное?

– Нет, если с ними хорошо обращаются.

– Что ж, вот ты сам себе и ответил.

– Гм. – Дженксу нужно было переварить эту мысль. – В конечном счете последнее слово все равно будет за Эшби.

– Это второе, что меня беспокоит. Мы упорно обходим стороной вопрос, как поступит Эшби, узнав о наших планах.

Дженкс снова тяжело вздохнул.

– Если честно, я не знаю. Эшби будет не в восторге. Но на нас он не донесет. Это не в его духе. В лучшем случае он надерет мне уши, но позволит нам остаться. В худшем нам придется покинуть «Странник».

– Худший случай кажется вполне реалистичным. Если всплывет, что на борту корабля имеется запрещенная техника, Эшби запросто может лишиться лицензии.

– Да, но как часто нас обыскивают? И даже когда обыскивают, это же…

– Дженкс!

– Ну что? Шансы, что нас поймают…

– Существуют. Я готова пойти на этот риск. А вот Эшби, возможно, не пойдет. Ты готов к худшему? Я не допущу, чтобы из-за меня ты потерял работу и лишился дома. Решать тебе, а не мне.

Дженкс положил руку на ядро.

– Знаю. Я люблю наш корабль. Люблю свою работу. Люблю наш экипаж. – Он провел ладонью по безупречно гладкой поверхности. – И я не хочу покидать «Странник». Но я все равно не останусь здесь навечно. Когда придет срок, я займусь чем-нибудь другим. И если этот срок для меня уже определен, что ж… так тому и быть.

– Ты уверен?

Дженкс погрузился в раздумья, глядя на то, как у него между пальцами мигают огоньки Лови. Он думал о знакомых внутренностях стен корабля, о том, как Эшби доверяет ему терзать их по своему усмотрению. Думал о вмятине на своем матрасе, в которой помещается только он один. Думал о чашке мека в Аквариуме, о смехе Сиссикс, ворчании доктора Шефа. Думал о Киззи, о том, как лет через шестьдесят они будут сидеть вместе с ней в каком-нибудь убогом космическом баре, оба уже старые и противные.

– Да, – тихо произнес Дженкс наконец. – Да, уверен.

Какое-то мгновение Лови молчала.

– Даже если дело дойдет до плохого, ненависти к тебе не будет. Эти люди всегда останутся твоими друзьями.

– И твоими тоже.

– Тут я ничего не могу сказать.

– А я в этом уверен. – Дженкс помолчал. – Итак, мы беремся за это дело?

– Похоже на то.

В ее голосе прозвучала улыбка, улыбка, которую Дженксу страстно хотелось увидеть.

– Отлично. – Кивнув, он рассмеялся. – Так, решено, я завтра же свяжусь с этим типом.

В эту ночь Дженкс спал в колодце с искусственным интеллектом, примостив голову на холодную панель интерфейса. Он чувствовал, как жесткий металл оставляет у него на коже рубцы. Дженкс заснул, воображая прикосновение нежных рук к своей груди, ощущая щекой теплое дыхание.

Сверчок

День 249-й, стандартный год ГС 306

Это было странное название для естественного спутника планеты. Называть его колонией было большим преувеличением. Эшби насчитал поблизости десять строений плюс несколько одиноких поселений, разбросанных по окрестным холмам и скалам. Дороги представляли собой лишь плоские колеи в земле. Правда, навигационные огни и тротуары для пешеходов присутствовали, однако вид у них был такой, словно спохватились о них в самую последнюю очередь. Небо имело цвет серы, земля словно была покрыта ржавчиной. Мельчайшая пыль уже скопилась обильными прожилками в канавках дыхательных масок и оправах очков. Вокруг не было ни одной разумной души.

Эшби прикрыл лицо козырьком ладони, защищаясь от ослепительного сияния белого солнца.

– Сиссикс!

– Мм?

Ее голос, как и его собственный, был приглушен маской.

– Зачем мы здесь?

– Это философский вопрос или…

Эшби посмотрел на нее.

– Что мы здесь делаем, на этой платформе?

Платформа, о которой шла речь, представляла собой толстый лист промышленного металла, бурого от ржавчины на швах, который держался на балках сомнительной надежности. Киззи и Дженкс сидели на краю платформы, оживленно обсуждая какой-то приключенческий симулятор; при этом Киззи складывала из металлической стружки фигурки животных. Розмари в похожем на будку крошечном строении спорила с плохо работающим ИИ насчет платы за стыковку. Выцветший плакат на будке гласил: «Добро пожаловать на Сверчок». Ниже пространное предупреждение сообщало о том, что детекторы оружия реагируют на нелицензированные подкожные имплантаты.

Сиссикс поправила очки.

– Насколько я помню, Киззи сказала: «Ты знаешь, что нам нужно», а ты ответил: «Что?», а она сказала: «Оружие», а ты ответил: «Никакого оружия», а она сказала: «Ну, тогда защитная решетка» и добавила, что у нее есть знакомые, которые все устроят, и для этого нам нужно будет не так уж и сильно отклониться от пути…

– Я отлично все помню, – перебил ее Эшби. – Наверное, на самом деле я хотел спросить, почему я согласился на все это?

– Ты получил сотрясение мозга и находился под воздействием болеутоляющих лекарств.

– А, это все объясняет.

– Должна сказать, Эшби, что мысль иметь на борту кое-какое оружие не такая уж и плохая. Особенно в свете последних событий.

– Ну ты хотя бы не начинай! То, что нас взяли на абордаж, событие из ряда вон выходящее. Я летаю всю свою жизнь, и никогда раньше со мной ничего подобного не случалось. Я не буду забивать свой дом оружием только потому, что всех нас хорошенько встряхнуло.

– Эшби, мы направляемся туда, где еще совсем недавно шли боевые действия. Тебе не кажется, что народ там отчаявшийся, озлобленный?

Эшби потрогал подбородок. Шрамы от винтовки акарака затянулись еще не полностью. Эшби заново прокрутил в памяти жуткие моменты в грузовом отсеке, пережил то, что чувствовал, когда чужие люди ворвались к нему в дом. Он мысленно воссоздал случившееся, представив, что у него в руках оружие. Выстрелил бы он? Эшби не мог сказать. Однако присутствие в сценарии оружия повысило ощущение безопасности. Он уже не чувствовал себя беспомощным. Он почувствовал себя полным сил. И это вселило в него страх.

– Из-за этого происшествия я не поступлюсь своими принципами. Вопрос закрыт.

– Долбаные исходники! – пробормотала Сиссикс, однако, говоря это, она улыбалась.

– То же самое слово в слово сказала Киззи, – фыркнул Эшби. – Она преподнесла все так, будто нам на борту нужен арсенал, способный уничтожить целые планеты.

– Она испугалась, Эшби. Мы все испугались. Нам до сих пор страшно. – Держа Эшби за руку, она ткнулась щекой ему в плечо.

Розмари выскочила из будки, захлопнув за собой дверь.

– Глупый ИИ! – Она постаралась смахнуть с очков упрямое пятно пыли. – За такие деньги, какие сто́ит стыковаться здесь, они могли бы по крайней мере обеспечить приличное обслуживание!

– Во что нам это обошлось? – спросил Эшби.

– Семьсот пятьдесят кредитов, – сказала Розмари. – Плюс административный налог. Хотя я не вижу здесь вообще никакой администрации.

– Проклятие! – присвистнул Эшби. – Пусть знакомые Киззи только попробуют не стоить таких денег.

– Эшби, тут все как-то очень непонятно, – поежилась Розмари. – Я вовсе не имею ничего против короткой лекции по поводу ведения документации, но…

– Не беспокойся, – остановил ее Эшби, – на борту моего корабля нет незаконного оборудования, особенно если учесть, как близко к квелинскому пространству мы находимся. Уверен, знакомым Киззи можно доверять.

– Ты давно знаешь Киззи? – спросила Сиссикс.

Проследив за ее взглядом, Эшби увидел открытый ялик, приближающийся к платформе. Судно еще двигалось, когда водитель встал на сиденье. Это был человек – мужчина крепкого телосложения, моложе Эшби; выше пояса из одежды у него были лишь дыхательная маска, несколько резных подвесок и маленький гранатомет на ремне. Редкие волосы цвета горелой меди ниспадали на плечи подобно плащу. Борода в тон волосам, коротко подстриженная на подбородке, спускалась ниже подбородка каскадом витых косичек. Кожа была темной от загара, но персиковый фон говорил о далеких предках на какой-то обособленной колонии на окраине, удаленной от кровосмешения Исхода. Накачанные бицепсы были покрыты имплантированными портами для подключения техники и затейливой татуировкой, а вместо левой кисти красовалась насадка с различными инструментами, судя по виду, кустарного изготовления. Когда ялик подошел совсем близко, Эшби разглядел сплетение шрамов вокруг шва, отделяющего механическую кисть от живой кожи. Он предположил, что хирургическая операция также была проведена в домашних условиях.

– Так, замечательно, – выдохнул Эшби.

Предложение обзавестись защитной решеткой было неплохим. Чего нельзя было сказать про этого извращенного модификанта-деревенщину. Ну как он, Эшби, мог согласиться на подобное?

– Киззи! – радостно протрубил водитель ялика.

Широко раскинув руки, он воздел их к небу.

– Медведь! – взвизгнула Киззи, выбрасывая наполовину готового металлического зайца.

Заяц пролетел мимо плаката, напоминающего пользователям причала о надлежащей утилизации мусора. Киззи сбежала вниз, перепрыгивая через две ступени.

– Медведь, медведь, медведь, МЕДВЕДЬ!

Запрыгнув в ялик, она бросилась в объятия мужчины, и оба, не удержав равновесия, упали на сиденье. Улыбающийся Дженкс устремился следом за ней. Они с Медведем крепко пожали друг другу руки, а Киззи стиснула Медведю голову, радостно вопя:

– Ура!

– Его зовут Медведь? – повернувшись к Эшби, спросила на энске Розмари.

– Похоже на то, – ответил капитан.

– Слово «медведь» что-нибудь означает? – спросила Сиссикс. Слово на энске прозвучало неуклюже во фразе на клиппе, особенно учитывая акцент Сиссикс. – Что такое медведь?

Направившись к лестнице, Эшби кивнул на волосатого верзилу, стиснувшего своими здоровенными ручищами техника-механика.

– Вот это и есть медведь.

– Добро пожаловать на Сверчок! – окликнул их Медведь, приветливо помахав рукой. По крайней мере настроен он был дружелюбно.

Спустившись вниз, Эшби протянул руку.

– Привет! Я Эшби Сантосо.

– А, капитан! – Медведь пожал ему руку.

Эшби постарался не смотреть на его другую руку, ту, что была вся в проводах и шрамах.

– Киззи прекрасно о вас отзывалась.

Киззи залилась краской.

– Тс! А то он вообразит, будто я попросила тебя его умаслить!

– А вы, должно быть, Сиссикс, – продолжал Медведь, протягивая руку, чтобы пожать Сиссикс когти. – Рад с вами познакомиться.

Он задержал ее руку чуть дольше необходимого, разглядывая Сиссикс с головы до ног, после чего тряхнул головой, словно пробуждаясь ото сна.

– Прошу меня простить! – смущенно пробормотал он. – Я редко покидаю наш мир, а представителей других видов у нас почти не бывает.

– Ничего страшного, – ответила Сиссикс, несколько сбитая с толку. Вероятно, она даже не обратила внимания на то, что рукопожатие слегка затянулось.

– И… – Медведь на мгновение задумался. – Рози? Правильно?

– Розмари, – с улыбкой поправила девушка, пожимая ему руку.

– Роз-мари. Понял. Так это вас я только что видел отходящей от ИИ?

– Да. Определенно, стыковка здесь дело недешевое.

Медведь покачал головой.

– Я переведу все деньги обратно. Этот шутник Мики устроил так, чтобы сдирать кредиты с чужеземцев, не имеющих понятия, что почем. Это чистой воды мошенничество. Я скажу, что вы мои родственники. И тут я не слишком покривлю душой.

– Ого! – стиснула ему руку Киззи.

– Отлично, а теперь все загружаемся, – сказал Медведь. – Надеюсь, вы ничего не имеете против некоторой тесноты.

Конструкция ялика не была рассчитана на пятерых пассажиров (особенно если учесть, что один из них имел хвост), однако в конце концов всем кое-как удалось втиснуться в грязное, помятое транспортное средство.

– Киззи, если ты не против, включи музыку, чтобы не было скучно в дороге.

Медведь указал на самодельную акустическую систему, состоящую из взломанного скриба и трех маленьких динамиков, закрепленных промышленными болтами. Размеры динамиков оказались обманчивыми. Когда раздались первые ревущие аккорды какой-то неистовой группы, все вздрогнули. Трое техников переглянулись и одобрительно кивнули друг другу, и ялик рванул с места.

Гремящая музыка и свист ветра не особо располагали к разговорам. Скрюченный в три погибели Эшби наблюдал проплывающий мимо пейзаж. Сразу по прилете он думал, что собственно колония скрывается где-нибудь за одной из окрестных скал, но нет, Сверчок был голой планетой. Вокруг простирались нескончаемые пространства пыли и камня, среди которых лишь изредка встречались похожие на бункеры поселения. Тут и там торчали мясистые растения, похожие на кактусы, но Эшби не видел никаких следов земледелия – впрочем, источников воды также не было. Однако где-то вода должна была быть. Приемлемой силы притяжения и терпимой атмосферы еще недостаточно для основания колонии – если нет способа доставлять воду откуда-то извне. Но из того немногого, что успел увидеть Эшби, получалось, что обитателей Сверчка никак нельзя было назвать богатыми.

Где-то вдалеке кто-то торопливо нырнул в расселину в земле. Ялик двигался слишком быстро, и Эшби не успел рассмотреть хорошенько, но это был кто-то крупный, размером с большую собаку. Возможно, Медведь носил с собой гранатомет не только для показухи.

Следуя за изгибами дороги, ялик начал взбираться в гору. Дорога сузилась, и он с трудом помещался на ней. Эшби заглянул через край обрыва и тотчас же пожалел об этом. Подобно большинству тех, кто всю свою жизнь провел в открытом космосе, на земле он испытывал страх высоты. Одно дело – взирать на планету с орбиты, потому что там падение будет означать полет в невесомости. Если упасть с большой высоты, находясь на корабле – скажем, провалившись в сопло двигателя большой орбитальной станции, – всегда есть время крикнуть слово «падаю!». Услышав это, местный ИИ сразу же выключит ближайшую искусственную гравитационную сеть. Падение сразу же прекратится, и можно будет плыть к ближайшему ограждению. Конечно, ты здорово повредишь тем, кто в ближайшей окрестности пил мек или работал с мелкими деталями, но это небольшая цена за то, чтобы остаться в живых («безопасное падение» очень любят подростки, считающие внезапное исчезновение силы тяжести где-нибудь в людном месте, особенно в классе, смешным приколом). Но на планете никакой искусственной гравитационной сети нет. Падение даже с высоты десяти футов может окончиться смертью, если приземлиться неудачно. Эшби совсем не нравилась гравитация, которую нельзя отключить.