Текст книги "Тайная жизнь супермаркетов. О чем вам никогда не расскажут"

По другую сторону, за пустой мерцающей галереей игровых автоматов, за отдельным помещением, полным жутких детских аттракционов, которыми, кажется, никто не пользуется, я нахожу комнату отдыха водителей. Это безрадостное место, плохо освещенное, здесь много мужчин, спящих, прижав подбородок к груди, скрестив руки на животе, и посапывающих. Телевизор настроен на канал с прогнозом погоды, но никто не смотрит его и не слушает. Кто-то сидит, выпятив живот, с очень серьезным и до смерти гордым видом, у некоторых живот перетянут подтяжками, как будто обрамляющими его великолепие. Бейсболки с сеточкой на толстых белых парнях, банданы на черных, на всех ковбойские сапоги. Это самые одинокие представители мира продовольствия. Все эти молчаливые мужчины, все прибывающие и прибывающие на остановки для отдыха с «конвейера» дороги, тихо укладывающие самих себя, как вещи на полке, в этих креслах из искусственной кожи, перед этим телевизором, который никто не смотрит, скрещивающие руки на своем теле, словно обнимая себя, положив ладони на предплечья, плоть, обнимающая плоть, даже если это их собственная.

* * *

Давайте ненадолго прервемся, чтобы определить место Линн в экосистеме грузоперевозок. Во-первых, поймите, что все – абсолютно все – в вашей жизни приезжает к вам на грузовике. Это любимый, жизнеутверждающий для водителей грузовиков афоризм, который они обожают произносить – я слышу его постоянно, – но в нем есть зерно истины. От крупных бытовых приборов до маленьких снеков, каждая скоба, нож для масла, медная проволока или керамическая кружка доставляются к нам на грузовике. Это верно в любом случае, заказываете ли вы онлайн-доставку молока каждый день или предпочитаете делать заказ на неделю, чтобы быть более самодостаточным. Если вы самостоятельно строите дом, то все детали, которые вы используете при строительстве, прибудут к вам на грузовике. Если вы будете выращивать что-либо, то семена, органические удобрения и проволока для компостной кучи появятся у вас тем же образом. Грузовые автомобильные перевозки – это огромный бизнес: по нашей великой стране на грузовиках транспортируется 10,7 миллиарда тонн грузов в год[138]138
  Bureau of Transportation Statistics, Table 2–1: Weight of Shipments of Transportation Mode: 2012, 2015, 2045 (Washington C.: U.S. G.P.O., 2017).


[Закрыть], что составляет 54 миллиона тонн в день, или 350 фунтов на мужчину, женщину и ребенка в день[139]139
  Steve Viscelli, The Big Rig: Trucking and the Decline of the American Dream (Oakland: University of California Press, 2016).


[Закрыть]. Это наиболее распространенная форма занятости[140]140
  Quoctrung Bui, “The Most Common Job in Every State,” https://www.npr.org/sections/money/2015/02/05/382664837/map-the-most-common-job-in-every-state, February 5, 2015.


[Закрыть] в большинстве американских штатов, где по нашим автомагистралям ездят более 12,6 миллиона водителей коммерческих автомобилей. И в то же время это одна из самых опасных профессий[141]141
  Bureau of Labor Statistics, Hours-based fatal injury rates by industry, occupation, 2016 (Washington D. C.: U.S. G.P.O., 2018).


[Закрыть], наравне с рыболовством в открытом море и вырубкой лесов, в которых самая высокая смертность в год. Это также отрасль, которая, как никакая другая, связана с жизнью. Грузовые магистрали – это буквально кровеносная система, артерии ВВП, и перевозчики особенно заинтересованы в ее ответвлениях и расширении, их повседневные маршруты отражают силу подъема спроса на рождественские подарки или последующую за этим рецессию. Некоторые товары видят всего лишь несколько грузовиков за свою жизнь. Большинство видят десятки. Некоторые сотни. Грузовики возвращаются в производственные центры, выгружают произведенные изделия, которые перевозились на разных машинах, добираются до разных производственных центров, вплоть до центра непосредственной добычи сырья, то есть предполагаемого исходного пункта, что при ближайшем рассмотрении оказывается хаосом постоянной разгрузки и загрузки машин, процесса приема и отпуска товара, точкой, откуда забирают питание для кормления рабочих, откуда доставляют удобрения, точкой технического обслуживания оборудования, отсюда вы шаг за шагом можете спускаться вниз по цепочке, пока не ощутите, что единственная стабильность, которую мы имеем помимо углерода, – это грузовик, материалы и клей. И в каждом грузовике, водитель которого вдыхает пепси, откашливает мокроту, подпрыгивает от тряски на сиденье, невидимо, но неумолимо и неразрывно связан с системой потребления.

И в этой экосистеме Линн – всего лишь крошечное звено.

Водитель, Линн. Перевозки на дальние расстояния, или OTR (междугородние перевозки), бесполезная аббревиатура, в отрасли грузоперевозок определение работы человека, который ездит по случайному (так называемому неспециализированному) маршруту, собирая коммерческие грузы в одном месте, выгружая их в другом, и едет туда, куда велят.

Планировщик загрузки, Кирк, контролер грузовой платформы Линн. Грузовая площадка – это биржа потребности и доступности. Кирк изучает местность, соединяет точки спроса и составляет маршрут, по которому поедет водитель. Для этого он сидит перед дисплеем, схожим с Google Maps, на котором отображается местонахождение всех водителей в регионе. Он может видеть статистику по водителям – количество миль в неделю, процент своевременной доставки, предел загрузки, жалобы на отношение к водителям – и, словно подросток, играющий в Risk Board Game, он может по своему усмотрению менять детали, награждать фаворитов и наказывать того, кто усложняет его жизнь.

Диспетчер, Джим. У него только что случился сердечный приступ. Джим – связующий между водителем и планировщиком грузов. Его задача – управление человеческими ресурсами. Он проверяет и уговаривает, несет чушь и отвечает на вопросы. Линн ему симпатизирует. Однако она отмечает, что Джиму платят тогда, когда она оказывается на скамье подсудимых, в ловушке, без оплаты и не может выйти из положения. Впрочем, в этой системе все занимаются тем же самым, поэтому нельзя слишком вменять это Джиму в вину.

Собака. У Линн их две, Кэти и Белла, красивые гончие собаки. Они необходимы для того, чтобы сохранить рассудок и не потерять способность любить. Водители-дальнобойщики цепляются за собак с силой, которая не уступает по степени привязанности матери и ребенка. Грузоперевозки без них были бы жестокой реальностью, которую водитель не смог бы вынести.

Получатель. Я использую это определение в отношении всех, от умников на посту охраны до рабочих, которые носятся с гидравлическими тележками с подъемной платформой, как в мультсериале The Jetsons. Получатель – это тот, кому доставляется груз, обычно это гигантский склад или распределительный центр, но часто, особенно в крупных продуктовых магазинах, это дебаркадер во дворе магазина.

Грузчик. Это человек, который физически разгружает грузовик. Разгрузка – это очень тяжелая работа, травмы здесь – обычное дело, поэтому нанимают кого-либо, кто не относится ни к штату грузоотправителя, ни к штату транспортной компании, ни к получателю, что позволяет крупным компаниям избежать ответственности. Линн приглашают «разгрузиться самостоятельно» – и зачастую предлагают за это 200 долларов, – но она называет это «безумием», так как это подразумевает риск получения травмы, из-за которой она потеряет способность работать на несколько недель. Вместо этого она платит большую сумму грузчику, которую специально для этой цели добавляют к ее зарплате.

Производитель. Это самые крупные производители продуктов питания Америки. Цистерны, наполненные кипящей маринарой, канистры с экстрактом ванили высотой выше десятилетнего мальчика, сборочные конвейеры и роботизированные станки, которые упаковывают наши продукты питания в коробки и складывают в одном месте для того, чтобы их мог забрать…

…Водитель, Линн.

* * *

С шоссе распределительный центр ALDI кажется белым ящиком света в четыре часа утра. По мере того как мы подъезжаем, мы медленно встраиваемся в очередь вслед за другими грузовиками, затем полностью прекращаем движение, простаивая в длинной очереди в ожидании на пропускном пункте. Несмотря на ранний час, такая оживленность на дороге неудивительна. Все эти фуры тащились вперед, это механическое стадо заблокировало дорогу, в то время как мир, которому оно служит, спит.

Линн, пока мы сидим, открывает свой розовый «бортовой журнал», делая записи от руки, опираясь на руль, ведя разговор с дальнобойщиком, находящимся в двух штатах от нас, также застрявшим в процессе доставки. Они обсуждают по Bluetooth лучшие места для сна в Гэри, штат Индиана, а мы продвигаемся вперед. Наконец, мы подъезжаем, и Линн опускает окно, чтобы дать знать о своем грузе.

Мужчина щелкает по панели управления. Поворачивается в сторону, говорит что-то в микрофон, затем снова обращается к нам.

– Рано вы.

– Да, сэр. Полагаю, минут на пятнадцать пораньше, – говорит Линн, переключаясь в регистр уважения и обеспокоенности, которого я от нее никогда не слышал.

По ту сторону тишина. В движение приходят какие-то неизвестные нам факторы.

– Ладно. – Повисает долгая пауза. – Проезжайте.

Мы с грохотом проезжаем через ворота забора из колючей проволоки на гигантскую стоянку, которая, казалось, способна поглотить наш восемнадцатиколесник, внезапно создав у нас ощущение, что он размером со спичечный коробок. Распределительный центр, с шоссе казавшийся совершенно обычным, теперь предстал перед нами как гигантское, достаточно вместительное, чтобы принять по крайней мере восемьдесят трейлеров, здание. Мы медленно движемся внутри него, Линн ищет свои ворота. Все восемьдесят мест заняты: каждый грузовик подключен к собственной погрузочной платформе, прицепы выпячиваются перпендикулярно ей, как USB-накопители, плотно вставленные в какой-то центральный процессор. Полосы для них узкие, места едва хватает, чтобы пройти гуськом между трейлерами. Проезжая мимо, мы видим водителей за рулем, каждый из которых заполняет документы, пролистывает ленту на своем мобильнике или сидит, всматриваясь в ночь, пока позади разгружают содержимое грузовиков.

Как только Линн возвращается на свое место и загоняет свой трейлер в назначенные ворота, на этом ее работа практически завершается. Она вовремя доставила товар в целости и сохранности. Но она не может уехать. Линн является частью серого рынка труда. Она подчиняется графику получателя. Она может быть вынуждена ждать тридцать минут. Или пять часов. Последние несколько грузов мы доставили без проблем. Линн подъехала к назначенному времени, и в течение часа грузовик был соответственно опустошен или загружен. Линн положила телефон, вышла из кабины, чтобы обменяться документами, и мы поехали дальше.

Сегодня утром нам пришлось ждать. Во-первых, на ее месте кто-то есть. Поэтому мы отъезжаем к краю стоянки, пока они не уедут. Проходит около часа. С приближением рассвета небо начинает синеть. Затем, после того как она заезжает, никто не готов ее разгружать. Это добавляет еще сорок пять минут. Наконец, когда грузчики будут готовы, проверка документов у нас займет около часа пятнадцати минут. Это треть дня неоплачиваемого, неблагодарного труда.

Все это время мы проводим в грузовике.

– Я не застрахована от того, что может произойти за пределами этого грузовика, – объясняет мне Линн. – Если меня покалечат на платформе, я сама буду виновата. Так что да, мне здесь лучше. Я просто играю в Farm Town.

Я киваю.

– И давай будем говорить откровенно, что такого происходит там снаружи, что я упускаю? Знаешь, я играю в Farm Town уже шесть лет. Раньше у меня были DVD и видео, но потом я нашла эту игру. И я благодарю за нее Бога.

Еще одна неделя за сто долларов

Пока ждем, мы пытаемся подсчитать, сколько она сможет заработать за этот груз. Мы начали в Alamance Foods за пределами Шарлотт, Северная Каролина, служащей в качестве запасной цементной погрузочной платформы, существующей в Америке. Два грузчика-мексиканца затащили в глубины грузовика поддоны с чем-то помеченным как «молочные продукты». Далее Линн поставила свою подпись на бумаге, грузчики закрыли заднюю дверь, хлопнули нас на прощание по задней части машины, и Линн уехала. Нам предстояло проделать путь в 1050 миль и сделать три остановки в разных распределительных центрах.

За это Линн получит 1231 доллар брутто[142]142
  Цифры в этом и следующем разделе были позаимствованы из моего разговора с Линн, как и указано в тексте. Я не просил у нее и не смотрел ее чеки. Но суммы и расчеты не противоречат отраслевым нормам и показались совершенно неудивительными дальнобойщикам, которым я предъявлял их во время проверки фактов.


[Закрыть], или 1,16 доллара за милю, что, по словам Линн, довольно прилично для перевозки груза через посредника. Вдобавок к этому грузоотправитель Alamance добавляет топливный сбор в размере 368,50 доллара, что оплачивается дополнительно и по большому счету является самыми большими расходами Линн. Все это звучит неплохо для двух-трех дней работы. Но это приманка. А теперь крючок. Во-первых, вычеты: 28 процентов гросс и 10 процентов топлива забирает компания Cargill за право управлять своим транспортным средством. Затем есть еженедельная плата в размере 300 долларов за аренду грузовика, которым она управляет. Есть 300 долларов, которые она должна заплатить за предыдущую неделю, когда работа медленно шла, но грузовик еще не был оплачен. Кроме того, существуют грузовые сборы, налоги на усиленную эксплуатацию, расходы на различные утвержденные федеральным законодательством горючие компоненты и обязательная уборка после каждой загрузки, когда человек с устройством, похожим на реактивный ранец, распыляет его содержимое в трейлер, независимо от того, насколько он чистый или грязный.

Так что без каких-либо других расходов мы получим меньше 500 долларов за всю поездку.

К этому добавляются следующие реалии. Топливный сбор почти никогда не покрывает реальных расходов. Предполагается, что грузовик сможет проехать 6 миль на галлон при полной загрузке. Но мы никогда не выходили за пределы 4,5 мили на галлон за все время, пока я ездил. Эти 4,5 мили на галлон также соотносятся исключительно со временем в пути. Это не учитывает четверть бака, который, по оценкам Линн, она теряет, когда мы впустую тратим время ночью. Между прочим, четверть бака – это не четверть бака вашего седана Honda. У грузовика Линн по два бака с каждой стороны, и оба довольно массивные: 120 галлонов со стороны водителя и 150 галлонов со стороны пассажира. Не говоря уже о рефрижераторном баке на 50 галлонов, в котором овощи могут оставаться свежими и которого хватает только на двадцать четыре часа, пока Линн везет груз[143]143
  Здесь вы можете произвести в уме некоторые вычисления по поводу выделения парниковых газов и понять, что, даже если вы ведете самый эффективный и малозатратный Prius-Tesla-Volt в мире, ведя привычный образ жизни, вы по-прежнему сжигаете огромное количество углеводородов. Наш грузовой автопарк потребляет бензин в невообразимом количестве. Каждую ночь в Америке сжигаются целые реки горючего.


[Закрыть].

Кроме того, есть постоянные затраты, которые не зависят от конкретной загрузки, но их нужно как-то учитывать. Линн платит налоги за милю, налоги штату, и ей нужен бухгалтер, чтобы справиться со всеми этими сложностями, или, по крайней мере, автотранспортная компания, которая выпишет ей чек и потребует, чтобы она воспользовалась им. Они также требуют, чтобы она нанимала их адвоката для разрешения споров о выставлении счетов. Кроме того, есть страховка, которую также требует перевозчик, без возможности вчитаться в ее условия. Затем техническое обслуживание ее грузовика, которое, когда вы проезжаете двенадцать тысяч миль в месяц, представляет собой нечто совершенно другое, чем обычное обслуживание автомобиля. Затем условно-депозитный счет, называемый ей security, на который, опять же, по контракту обязана вносить взнос, который поддерживается транспортной компанией, и она распоряжается им по своему усмотрению. Это служит их гарантией, если она когда-либо опустит руки и решит, что хочет расторгнуть с ними договор. Наконец, есть множество мини-сборов за административную работу, за картографические устройства, «терминалы мобильной связи», некоторые из которых она не может даже объяснить, хотя они уменьшают ее зарплату[144]144
  Все эти отчисления делаются автоматически, прежде чем Линн получит хоть что-либо. В этом состоит еще одна сложность: если вы заметите несоответствие, оспорить его будет не так просто, это не значит пропустить обеденный перерыв, чтобы спуститься в HR-отдел и обсудить детали. Дальнобойщики постоянно находятся в дороге; у них практически нет связи со своей транспортной компанией, кроме диспетчера или планировщика загрузки, оба из которых живут в другом часовом поясе, и которые, вероятно, наблюдали такую текучесть кадров, что совсем не дорожат вами. Это не значит, что невозможно что-то оспорить; это означает, что, если окажется, что вы работаете на недобросовестную компанию, они могут сделать этот процесс настолько сложным, что вы наверняка через некоторое время сдадитесь. И это один из незыблемых законов человечества, что там, где существует возможность для обмана, подлые люди заметят ее и воспользуются ей. Что и является более масштабной проблемой грузовых перевозок.


[Закрыть].

И последнее, есть присущие данной отрасли риски, которые Линн как грузоперевозчик-арендатор взяла на себя полностью от имени своей автотранспортной компании. За неделю до того, как я присоединился к ней, когда она дремала на стоянке для грузовиков, в нее врезался другой водитель. Линн проснулась от столкновения и выбралась из своей койки только для того, чтобы увидеть, как водитель скроется с парковки. Она думает, что это был новичок, который подставил под угрозу всю свою карьеру – одно столкновение в самом начале, и вы уволены. Но вне зависимости от того, найдут ли его, ей необходимо подать страховое заявление.

Я говорю об этом, потому что сумма, которую, как мы рассчитали, Линн получит за доставку груза, постоянно тает. Открытая нерегулируемая дорога непредсказуема почти во всех отношениях, кроме одного: чем дольше вы по ней едете, тем более вероятно, что произойдет что-либо, что повлечет за собой большие затраты. Это требует принятия и работы над собой, которую новичок-водитель почти никогда не делает, но дело не в невезении. Столкновение с последующим бегством с места инцидента, может быть, редкость, но это лишь один из тысяч рисков – отказ тормозов прицепа, лопнувшие шины, замерзание линии рефрижератора, которые в совокупности становятся неизбежными.

В данном случае повреждение было нанесено исключительно обтекателю – пластиковой панели вокруг ходовой части, – и это наилучший возможный вариант. Это вызвало незначительный дефект, и на его устранение нужно было не так уж много средств. И все же, несмотря на страховое покрытие, нестрахуемый минимум в тысячу долларов по ее полису обязал ее нести ответственность за всю сумму.

– Если мне нужен будет ремонт, и у меня действительно есть деньги, я просто плачу за него, – говорит она. – Но так никогда не бывает. Вместо этого мне нужно получить одобрение, затем я должна получить ссуду, затем они взимают дополнительную плату за ссуду, а затем я должна поставить машину в их гараж на время ремонта.

Хуже всего то, что каждый раз, пока идет ремонт, Линн остается без работы. Ни грузов, ни денег. И внезапно незначительный инцидент может привести ее к полному разорению.

* * *

Остановимся на одной небольшой, но показательной подробности, следующей из этих выводов: Линн в настоящее время работает в компании Cargill, потому что ей не хватает того, что называется авторитетом[145]145
  Я также не могу не подчеркнуть, насколько безмерно она очарована Cargill Линн. Она неоднократно говорила мне, что это лучший работодатель, который у нее когда-либо был, что они относятся к ней с уважением, которого она не знала ни в одной другой транспортной компании, что они надежны и доброжелательны к ней и поручают ей качественные грузы. Это важно отметить, поскольку ее чрезмерная, почти гипертрофированная благодарность за элементарную порядочность, вероятно, является одним из лучших показателей того, какой была ее жизнь с предыдущими работодателями.


[Закрыть]. Если бы он у нее был, она могла бы вести переговоры с брокером самостоятельно. Она могла бы договориться о более высоких ставках, и ей не пришлось бы жертвовать почти треть своей зарплаты.

Но Линн не может этого не делать. Дело не в стоимости, которая при нынешнем регистрационном взносе в 1200 долларов не является безумной, хотя, вероятно, неподъемна для того, кто предпочитает лишний раз не поесть, чтобы сэкономить. Это требования отрасли, стоящие за авторитетом и автономностью.

По ее словам, даже если бы ей сегодня дали эти 1200 долларов, она все равно не стала бы в их глазах авторитетнее.

– Если бы я работала самостоятельно, я бы завтра забрала груз, а получила бы зарплату на седьмой месяц, – говорит она.

Как и у многих других подрядчиков, оплата труда поступает медленно и нерегулярно, и для работы в качестве независимой компании потребовалось бы как минимум шесть месяцев отдавать на топливо из своего кармана, шесть месяцев оплачивать счета за продукты и выплачивать гонорары бухгалтеру и адвокату. Таким образом, хотя Cargill – как и все перевозчики – берет большой процент за то, чтобы она могла пользоваться их именем, она не уходит из компании.

– Мне тоже неплохо было бы иметь офис, – говорит она, немного подумав. – Который мог бы быть в доме, но ведь по факту у меня нет дома. У меня сейчас домик на колесах. – Она делает паузу. – Но он не принадлежит мне. – Здесь долгая пауза. – Я хочу сказать, что тогда мне понадобился бы адрес.

* * *

По оценкам Линн, в прошлом году она заработала 200 000 долларов – это приблизительный подсчет, основанный на пройденных километрах, – но домой она унесла менее 17 000 долларов. Это для водителя грузовика с 14-летним стажем, знающей свое дело от и до. Которая участвует в блогах о грузовиках, наставляет молодых водителей грузовиков и предупреждает о ловушках и мошенничестве. Которая живет в своем грузовике и проводит в дороге по три недели. Которая работает больше семидесяти часов в неделю, которую я с ней провожу, и большую часть времени она провела в состоянии постоянной бдительности, когда она спит по четыре-пять часов подряд и просыпается в три тридцать утра, чтобы успеть на судьбоносную для ее карьеры встречу, но которая не принимается во внимание распределительным центром. Которая не видела свою мать два года, потому что у нее не было свободного времени и она не могла получить грузы вблизи места проживания своей матери. Кроме того, 17 000 долларов – исходя из моего опыта общения с ней – вероятно, она преувеличила сумму из гордости. В ту неделю, которую я с ней провел, Линн получила чек всего на 100 долларов. Именно столько она получила и за прошлую неделю. И за позапрошлую неделю.

– Это по условиями моего контракта, – говорит она мне. – Независимо от того, сколько у меня расходов, у меня всегда есть право получить чек на сто долларов. Это что я обычно получаю… Я довольно хорошо умею их растягивать.

На самом деле для недели, проведенной с ней, 100 долларов – это ничто. Проведя время вместе, я понимаю, что она получает что-то близкое к минус 150 долларам с учетом таких «излишеств», как счета за сотовый телефон и непредвиденный ремонт. Поэтому неудивительно, что однажды днем, когда спал на койке, я слышал, как она просила аванс наличными из ее будущих зарплат в 100 долларов, чтобы она могла позволить себе поужинать в тот вечер.

На следующее утро Линн поворачивается ко мне и говорит:

– Думаю, я смогу оказаться в плюсе. Может быть, через три или четыре недели…

И совершенно неясно, что она имеет в виду. Она теряет деньги. Еще три-четыре недели, как эта, и она будет еще в большем долгу перед Cargill.

– Либо наткнусь на лестницу на межштатной автомагистрали, которая разорвет мне тормоза, – говорит она, дополняя наши мысли.

Напомню: у Линн нет своего дома, спит исключительно в кабине грузовика, которым еще не владеет, и почти наверняка в конечном итоге потеряет, когда больше не сможет за него платить. Кредит доверия исчерпан. У нее неоплаченные счета за ветеринаров на двух своих собак, самых близких и любимых членов ее семьи. Ее личное здоровье настолько подорвано, что об этом трудно даже говорить. Достаточно сказать, что она не может есть большую часть продуктов, так как потеряла все зубы, а ее новые протезы установлены неправильно, поэтому ей больно жевать. Мне становится вдвойне грустно, когда я понимаю, что ее одержимость пепси неслучайна – ей не хватает необходимого количества калорий. Линн очень хорошо выполняет свою работу. Сверхбдительна в дороге и чрезвычайно трудолюбива, командный игрок, который никогда в моем присутствии не жалуется на свою долю в жизни.

И это взаимосвязано.