Текст книги "100 великих спортсменов"

ПИТ РОУЗ
(родился в 1941 г.)

Легенда о Пите Роузе началась во время весенних тренировок 1963 года. Обычно весенние тренировки представляют собой оплаченные каникулы. Большинство игроков просто отбывают номер, но двадцатиоднолетний новобранец взбаламутил ряды «Цинциннати Редс». Его неустанное движение заставило подняться не одну бровь. Зазвучали голоса.

Один из них принадлежал Микки Мантлу, который, сидя на скамье во время весенней тренировочной встречи между «Янки» и «Редс», наблюдал за одним из капризов природы, буквально выпрыгивавшим из формы, чтобы оказаться первым в пробежке. С легкомысленной невозмутимостью он повернулся к товарищу по команде Уайти Форду и заметил: «Погляди на этого Чарли Торопыгу».

Это замечание, предположительно уничижительное, можно считать классическим преуменьшением. Потому что Роуз, воспринявший это замечание как большую медаль за отвагу, продолжал спешить и пробился сперва в запас, а потом и в основной состав «Редс», а затем, начиная со своей первой игры в старшей лиге – в которой он заработал «хет-трик», совершив третий на собственном животе, до звания «Новобранец Национальной лиги» того года.

Умея создавать фурор на дорожках вдоль базы, скорострельный Роуз мог стать на площадку и дать каждому болельщику понять, что один только «Чарли Торопыга» вполне оправдывает деньги, потраченные на билет. Становясь на место бэттера, впиваясь глазами в противника, Роуз проделывал своеобразный ритуал: он постукивал по своим доспехам битой, сдвигал энергичным движением шлем на затылок, а потом пригибался. Завершая свое первое десятилетие в старшей лиге, Роуз не дотягивал до 2000 всего 78 ударов. Теперь человек, о котором журналист Ларр Мерчент сказал: «Он зарабатывает удары в настоящем и живет в прошлом», начал обходить некоторых величайших бейсболистов.

Роуз, в возрасте 36 лет ощущавший себя, по его собственным словам, «как в 21», сделался тринадцатым счастливчиком, который сумел превзойти отметку 3000, и событие это произошло 5 мая 1978 года. В сезоне 1978 года он не только поставил рекорд Национальной лиги, сыграв вничью 44 игры подряд, но и довел свой суммарный показатель до 3164, обойдя при этом Кэпа Энсона и Пола Уорнера. К концу 1979 года всего 819 ударов отделяло Роуз от лидировавшего по ударам во все времена Тая Кобба.

Так продолжалось еще пять сезонов, Роуз продолжал играть как человек, которому покорился секрет вечного движения. Вот он бороздит воздух в столь присущем ему далеком нырке, вот мчится вдоль базы, как мальчишка, наконец услышавший зовущую его к обеду мамашу, и во всяком его движении ощущается непокорная гордость, так присущая молодости.

В возрасте сорока четырех лет, когда всем уважающим себя игрокам в мяч следует сидеть дома и не показываться на спортивной площадке, Пит Роуз еще был полон боевого духа. И отставал от рекордных 4191 удара Тая Кобба всего на 127. Перебравшись из Цинциннати в Филадельфию с годичной остановкой в Монреале, он вернулся домой в Цинциннати в качестве играющего тренера.

Пит Роуз был энтузиастом, вполне достойным прозвища Чарли Торопыги. Ну а бита сделала его самым результативным бэтсменом всех времен.

Однако достоинства, сделавшие его одним из величайших бейсболистов всех времен, имели и темную сторону. Человек, стремившийся стать вторым Таем Коббом, вместо этого превратился во второго «босоногого» Джо Джексона. Его финансовые шалости привели к более чем годовому пребыванию в федеральной тюрьме за уклонение от уплаты налогов, а аферы при заключении пари привели к изгнанию из бейсбольных чертогов. В том числе и из Зала бейсбольной славы.

ДОК БЛАНШАР
(родился в 1924 г.)
и ГЛЕНН ДЭВИС
(1924—2005)

Есть такие пары, которые неразделимы: в Библии это Каин и Авель, в мифологии Орест и Пилад, в музыке Гилберт и Салливан[57]57
  Композиторы, ставшие создателями английской оперетты. (Прим. перев.)


[Закрыть]; в финансах Доу и Джонс[58]58
  Чарльз Доу и Эдвард Джонс, экономисты, издатели журнала для финансистов, публиковавшего биржевые котировки. (Прим. перев.)


[Закрыть], в Голливуде Лорел и Харди[59]59
  Один из популярнейших голливудских кинодуэтов 20–30-х гг. (Прим. перев.)


[Закрыть], а в политике Франклин и Рузвельт[60]60
  Имеется в виду 32-й президент США. (Прим. перев.)


[Закрыть]. Футбол не представляет собой исключения из этого правила, и самой прославленной его парой являются Док Бланшар и Гленн Дэвис, мистеры Инсайд и Аутсайд колледжского футбола. После исторической дружбы зайца и черепахи более непохожей пары не наблюдалось. Оба закончили Вест-Пойнт[61]61
  Военная академия сухопутных войск. (Прим. перев.)


[Закрыть] в 1947 году, но на этом сходство кончалось.

Дэвис первоначально обучался в выпуске 1946-го года и в свой первый сезон 1943 года, в качестве трехфункционного фулбека, совершил восемь заносов и стал седьмым в национальном списке по набранным ярдам.

Происходивший из Бониты, штат Калифорния, Дэвис успел отличиться в бейсболе, футболе, баскетболе и легкой атлетике и в старшем классе набрал 236 очков при более чем трех заносах в среднем за игру. За что и был удостоен «Трофея фонда Хелмса» как лучший спортсмен-школьник региона. Получивший рекомендацию к армейскому тренеру Реду Блейку от дартмутского профессора литературы, Дэвис решил доказать, что оправдает связанные с ним ожидания, как только ступит на плац Вест-Пойнта. Проходя положенные вновь поступающему кадету спортивные испытания, Дэвис набрал 962 1 /2 очка из 1000 возможных, побив существовавший рекорд на 61 очко.

Дэвис обладал столь совершенной координацией, что, впервые взяв шест в руки, прыгнул с ним в высоту на десять футов. На последнем году обучения Дэвиса попросили пробежать за академию во встрече со сборной флота в тот же самый день, когда команде его предстояло сыграть со своим основным соперником на бейсбольном поле. Отправленный на матч в штабной машине, Дэвис появился на линии старта буквально за считанные секунды до начала забега на 100 ярдов и пришел к финишу с рекордом Вест-Пойнта, пробежав дистанцию за 9,7 секунды. Чуть позже он бежал 220 ярдов и опять завершил ее с рекордным результатом – на сей раз 20,9 секунды.

На бейсбольном поле он также чувствовал себя как дома, где бы он ни располагался, но предпочитал играть в центре. На бите он имел около 0,400. В одной из выставочных игр против «Монреаль Ройялс» он нанес удар, а потом украл вторую, третью базу. Брэнч Рикки, в том году уже подписавший контракт еще с одним многообещающим новичком по имени Джекки Робинсон, после последней игры его за Вест-Пойнт в 1946 году предложил Дэвису незаполненный бланк со следующими словами: «Вот мое предложение. Приноси завтра и впиши сам ту сумму, которая покажется тебе справедливой».

Всесторонне развитый атлет блестяще показал себя и на футбольном поле. Этот живой вихрь, носившийся по полю с мальчишеским пылом, проламывался сквозь линию защитников и пускался бежать к концевой зоне. Не единожды, попав в самую гущу защитников, едва заметными движениями он раскидывал соперников по сторонам и продолжал свой путь, так и не позволив им притронуться к себе.

Вторая составляющая дуэта, Феликс или «Док» Бланшар, явился в спорт из Бишопвилла, Южная Каролина. Он заслужил свои рыцарские шпоры в университете Северной Каролины, где 190-сантиметрового и 210-фунтового новичка немедленно оценили местные тренеры, со вкусом качавшие головами и многозначительно вещавшие: «Это парень затмит всех». Однако над страной уже дули военные ветры, и помимо всякого Тома и Дика призыву подлежали также и Феликсы. Сперва Бланшар попытался попасть на флот, однако этот номер у него не прошел, потому что его вес оказался на пять фунтов больше, чем положено. Его тренер, Джим Тейтум, попытался согнать его лишний вес, но это ему не удалось. Как пояснял Тейтум: «Он состоял только из мышц, и я сумел избавить его только от двух фунтов».

И тогда этот идеальный образчик человеческой породы, отправивший ядро на 16 метров в год своего знакомства с этим снарядом и бежавший 100 ярдов ровно за десять секунд, прибыл в Вест-Пойнт, где ему вместе с Дэвисом предстояло составить величайший дуэт в истории футбола.

Оба они идеальным образом дополняли друг друга, и гром Бланшара раздавался следом за молнией Дэвиса. За три года – 1944-й, 1945-й и 1946-й – номера 35 (Бланшар) и 41 (Дэвис) спелись как следует, и «Черные Рыцари Гудзона» побеждали с пугающим разнообразием и с кошмарным постоянством. Разрывавшие в клочья любого соперника, эта парочка за три года принесла армии рекордные 27 побед при одной ничьей. Они прокатывались по спортивной площадке как шквал артиллерийского огня, оставляя за собой выжженную землю, и армейская команда закатала своим противникам 1179 очков при всего 161 пропущенном, что дает средний счет 42:6 в ее пользу.

Уже в первом проведенном совместно на поле году оба спортсмена показали себя с лучшей стороны, и армейцы уложили шестерых первых соперников с общим счетом 395:21, причем в четырех этих играх Дэвис совершил три заноса. А потом была встреча с «Нотр Дам», в которой «Ирландцы» претерпели худшую порку в своей истории, 59:0. После игры тренер «Нотр Дам» Эд Маккивер отстучал домой телеграмму: «Только что видел Супермена во плоти. Он носит свитер под номером 35 и отзывается на фамилию Бланшар».

Последнюю игру года армия проводила со своим традиционным противником, командой Военно-морского флота, также нагруженным талантами по самую ватерлинию. Однако компания «Бланшар и Дэвис» в такие подробности не вникала, и флотских они стерли со счетом 23:7. Потом тренер Йеля Герман Хикмен сказал о Бланшаре: «Помешать ему может только он сам». Но Дэвис все-таки уже «потопил» команду моряков.

Год складывался исключительно в его пользу. Номер 41 стал самым результативным игроком в стране, на счету его было 20 заносов, а число ярдов за пробежку достигло немыслимых 12,4. Он завоевал «Клубный трофей Максвелла», «Лагерный приз Уолтера», «Приз Фонда Хелмса» – в качестве лучшего игрока студенческого футбола. Цифры Бланшара тоже впечатляли – 9 заносов и 7,1 ярда на пробежку.

Сезон 1945 года начался в том же духе, и парочка «Бланшар и Дэвис» привели «армейцев» к сокрушительным победам над командами «Дюка», Мичигана, Пенсильвании, Уэйк Форест, «ВМФ» и «Нотр Дам». В первой половине игры с «Нотр Дам» Бланшар забил два гола, а Дэвис три, на чем соревновательная фаза игры закончилась, и тренер Блайк бесчувственным образом отправил гениальный дуэт на скамейку. «Эй, полковник, – запротестовал Дэвис, в негодовании срывая шлем с головы, – я хочу играть в футбол, а вы не предоставляете мне подобной возможности».

Но, невзирая на подвиги Дэвиса, 1945 год стал годом Бланшара, по крайней мере в том, что касается признания и наград. Этот 208-фунтовый таран, обрушивавшийся на оборонительные порядки противника словно на ворота осажденного города, был непревзойденным блокировщиком и задерживающим своего времени, а заодно являлся выдающимся беком оборонительного плана. Добавим к этому его роль специалиста по штрафным ударам, частенько добивавшим мяч до концевой зоны. И, конечно, 19 заносов, совершенных им в течение сезона. И за все это Феликс «Док» Бланшар был награжден призами «Хисмана», «Максвелла» и «Уолтера» в качестве выдающегося футболиста года, а также первым среди всех футболистов завоевал «Приз Салливана», присуждающийся лучшему спортсмену-любителю Америки.

В 1946-м команде Бланшара и Дэвиса наконец бросили вызов. Сперва это сделал Мичиган в игре, в которой успех метался в обе стороны, как никому не нужная посылка, и которую армия в итоге выиграла со счетом 20:13, а Дэвис набрал 105 ярдов, и семь его точных пасов принесли еще 168 ярдов. Потом примеру Мичигана последовал «Нотр Дам», добившийся сухого счета 0:0, довершили дело моряки в сражении, завершившемся со счетом 21:18. Судьба все же обратила свое внимание на Дэвиса и, пожалуй, в порядке погашения долгов осыпала его всеми футбольными почестями, в том числе и «Призом Хисмана».

Таким и был вполне подобающий конец трех великолепных лет, проведенных двумя великолепными атлетами, совершившими на двоих 89 заносов и имевшими в среднем на двоих 8,3 ярда на пробежку. Вместе они проложили свою собственную тропу по футбольному полю – и в истории этого вида спорта.

БРЮС ДЖЕННЕР
(родился в 1949 г.)

Хотя десятиборцев принято считать самыми уравновешенными, самыми сбалансированными спортсменами среди всех легкоатлетов, старый прыгун Дуайт Стоунз однажды задумчиво молвил: «Не следует уж очень-то рассчитывать на эту самую уравновешенность. Десять видов декатлона требуют колоссальной дисциплины. Они проводят все свое время в одиночестве, на тренировках, а выступают всего раза четыре в год. И как в таком случае можно остаться уравновешенным?»

В 1969 году не было абсолютно никаких причин предполагать, что двадцатилетний Брюс Дженнер однажды обретет право на звание «величайшего атлета мира». Он как раз поступил в крошечный колледж Грейсленда, чтобы заниматься футболом и специализироваться отчасти на прыжках с шестом, и вообще на прыжках. Там-то он и встретился с тренером Л.Д. Уэлдоном, много лет тренировавшим десятиборцев.

За первый год обучения Уэлдон успел вышколить Дженнера настолько, что его оказалось возможным выставить на соревнования «Дрейк Рилейз» 1970. Несмотря на то, что Дженнер финишировал шестым, он «настолько влюбился в дело», что сконцентрировал все свое внимание на единственном теперь важном для него занятии, на десятиборье.

Два года спустя по-прежнему ничем не примечательный Дженнер попал на отборочные соревнования перед Олимпиадой 1972 года. Когда закончился седьмой вид, он занимал всего лишь десятое место среди двадцати одного соревнующегося, и можно сказать, оставался полностью незамеченным. Оставалось всего три вида: прыжки с шестом, метание копья и его конек, бег на 1500 метров.

Уверенно выступив в прыжках и метании, Дженнер перебрался на пятое место, и от поездки в Мюнхен его теперь отделяли только двое конкурентов. Теперь оставался его козырь, бег на 1500 метров.

Заставив себя успокоиться, Дженнер прикинул свои шансы и вычислил, что для успеха ему нужно пробежать 1500 метров на восемнадцать секунд быстрее Стива Гоу, занимавшего тогда третье место. Умевший целиком выкладываться и опередив на восемь секунд свое рекордное достижение, он прошел квалификационный отбор также с личным рекордом, набрав 7846 очков.

Здесь история делает некоторую паузу, так как в Мюнхене Дженнер финишировал десятым, набрав 7722 очка – на 732 меньше, чем Николай Авилов, установивший мировой рекорд с 8454 очками.

Теперь, оставив свою визитную карточку, Дженнер поставил себе целью набрать в 1976 году 8600 очков. «Я повесил на стене лозунг, – говорил он. – Восемь пятьсот в 75-м; восемь шестьсот в 76-м».

За три прошедших между Олимпиадами года Дженнер выиграл двенадцать из тех тринадцати соревнований, в которых принимал участие. Единственная неудача постигла его в 1975 на Национальном первенстве ААУ. Лидировавший перед прыжками с шестом, Дженнер вдруг начал испытывать проблемы с приближением к яме для прыжков. Не сумев оторваться от земли, он сперва посмотрел на шест с таким видом, будто вина за это лежала на неповинном снаряде, а потом пробежал по матам, ругаясь во всю глотку, зашвырнул шест подальше и вновь побежал. «Я подобрал шест, выбежал со стадиона, пересек поляну, уселся под деревьями и выплакался», – вспоминал он впоследствии.

Месяц спустя, на матче по десятиборью между командами США, СССР и Польши Дженнер установил новый мировой рекорд, набрав 8524 очка, в то время как прежний его обладатель, Николай Авилов, сумел финишировать только третьим с 8211 очками. Так Дженнер исполнил первую часть собственного обета.

Вторая половина воплотилась в жизнь на Олимпийских играх 1976 года в Монреале. Вступив на дорожку стадиона, Дженнер ощутил, что «в известном смысле обязан победить». И к концу первого дня двухдневных соревнований, надеясь отставать от лидеров очков на 200, он обнаружил, что отстает от лидера всего на 35 очков и на 17 от шедшего на втором месте Авилова. Земля Обетованная была теперь совсем рядом, оставалось только протянуть руку и коснуться ее.

Дженнер знал, что теперь ему для победы нужно было «только показать свои лучшие результаты во всех оставшихся пяти видах». И после первых трех видов последнего дня он уже не сомневался в победе. А осознав ее близость, этот человек, которого звали «Доблестным и Мускулистым Принцем», зарыдал.

Перед последним видом, бегом на 1500 метров, Дженнер успел набрать 7904 из обещанных самому себе 8600 очков. Выходя на последнюю прямую, он уже знал, что недалек от заветного числа. «Я не мог замедлить хода. Я гнал и гнал себя вперед». Пересекая линию финиша, он поглядел на часы. Личный рекорд в беге на 1500 метров принес ему мировой рекорд. А с ним и 8618 очков.

Так Брюс Дженнер доказал всему миру и себе самому, что и в самом деле является величайшим атлетом мира.

СЭМ СНИД
(1912—2002)

«Сладостный» свинг Снида являлся движением ритмическим и текучим. Он исполнялся одними запястьями, отчего разлакомившийся на подобных деликатесах ведущий спортивный журналист того времени Грантленд Райс писал: «В одном-единственном движении тяжелой лапы тигра изящества и экономии больше, чем у всех у нас. И истинно животная грация Сэма Снида, наносящего убийственный удар Бейба Рата, разворачивающегося на пятках, ну и конечно же Джека Демпси, уничтожающего противника, являются для меня воплощением тигриных рефлексов в человеческом облике».

Свинг этот осенил Снида не сам по себе. Некоторые утверждают, что он рожден был колыханием древесных ветвей на холмах графства Бат, что находится в западной Вирджинии возле гор Аллегени. Другие предполагают, что причиной всему послужил заработанный в средней школе во время игры в футбол перелом левой руки, заставивший Снида взяться за клюшку для гольфа – чтобы рука не немела. Как бы то ни было, к двадцати одному году игра его достигла столь высокого совершенства, что он сумел найти себе работу в местном отеле, где чистил клюшки для гольфа и ботинки за царские деньги – 20 долларов в месяц, в денежных единицах времен Депрессии. На следующий год зарплату его урезали ровно на 20 долларов, однако хозяева отеля позволили Сниду водить постояльцев «на лужок» – попрактиковаться в гольфе.

В профессиональный тур он вступал уже в 1936 году, дерзким и беспечным 24-летним юнцом, обладателем самого сочного, то есть «сладкого» свинга, который когда-либо видели представители спортивной прессы. Однако журналисты заметили кое-что другое. И потому, привыкнув иметь дело с личностями, годящимися для музея восковых фигур мадам Тюссо, немедленно занялись парнем, физиономия которого лучилась блаженством, а ступни явным образом не обнаруживали привычки к ботинкам. Отличавшийся тягучим, словно теплый сироп, говорком, Снид быстро был окрещен «деревенщиной». Однако сам он не возражал и даже посмеивался вместе с журналистами, не забывая перемежать деревенский юмор широкой ухмылкой.

Когда он выиграл свой первый турнир, открытое первенство в Окленде в 1937 году, кто-то подарил ему экземпляр «Нью-Йорк Таймс» с описанием его победы и фотоснимком. Утверждают, что Снид сказал: «И как же это к ним попала моя фотография? В Нью-Йорке-то я не бывал». В другой раз, после того как Снид впервые победил в чемпионате ПГА, репортер спросил, чем для него примечателен этот турнир. Наш герой в соответствии с одной из самых знаменитых баек гольфа ответил с южным акцентом и всем прочим: «Я никогда не ем в день проведения турнира». В газетах же получилось: «Я никогда не ем в день Искупления (в английском языке эти слова можно произнести схожим образом)», что заставило многих любителей гольфа решить, что Снид принадлежит к иудейскому вероисповеданию.

Никто не знал, от ума ли исходит юмор Снида, или же от природы. Однако словечки его пользовались успехом. К тому же он продолжал выигрывать турниры, а значит, росла и его легенда, пересыпанная почтительными анекдотами.

Снид трижды выиграл первенство ПГА, трижды «Мастерс» и один раз открытое первенство Британии. Он выиграл восемьдесят четыре турнира – больше, чем любой другой гольфист в истории этого вида спорта.

Однако характерной чертой его карьеры было не множество побед, а скорее неспособность выиграть самый главный турнир, который он называл «Большим Дядей», – Открытое первенство США. Являясь фаворитом первого из таких турниров – в 1937 году в Окленд-Хиллз, – он был «близок к победе, но, увы», Снид финишировал со вторым результатом в истории Открытых первенств, проиграв лишь Ральфу Гулдолу, опередившему его всего на два удара при рекордном 281 очке.

Два года спустя находившемуся перед финальной лункой вновь в качестве фаворита Сниду нужно было для победы только отправить мяч в восемнадцатую лунку. Однако табло рядом не было, и Снид не знал этого. Но на сей раз удар получился не классическим, а катастрофическим. Он проиграл два удара.

В 1947 году Снид вновь претендовал на звание чемпиона Открытого первенства США. Уступая перед последней лункой всего один удар Лью Уоршему, Снид сумел отыграть этот удар и перейти в плей-офф на восемнадцати лунках. После семнадцатой лунки по-прежнему сохранялась ничья. Потом на восемнадцатой лунке Уоршем недотянул двух с половиной футов. Получив шанс на победу, Снид также не сумел добить мяч до лунки. Когда он начал примеряться ко второму удару, Судьба положила на его плечо свою тяжелую руку, прибегнув для этого к услугам Уоршема, усомнившегося в том, что Снид имеет такое право. Расстояния замерили, и мяч Снида оказался чуть дальше – в 30 1/2 дюймах, против 29 1/2 у Уоршема. Расстроенный и раздосадованный промахом, Снид промазал, а Уоршем аккуратно положил свой мяч в лунку. И звание чемпиона США опять ушло от Снида.

Хотя в 1949 году он был соперником Гэри Мидлкоффа, а в 1953 Бена Хогана, Снид никогда более не был настолько близок к победе в Открытом первенстве США, хотя принимал участие в тридцати чемпионатах и в двадцати семи из них завершил семьдесят две лунки, что до сих пор остается рекордом открытых первенств. Оглядываясь назад, Снид вспоминал: «Вот если бы я попал в шестьдесят девятую на последнем круге, то выиграл бы девять».

Прошло много лет, но «серийный» Сэмми по-прежнему оставался в деле. В 1979 году, покрыв веснушчатую лысину широкополой шляпой, уже старческими движениями, едва ли не в стиле крокета, Снид ошеломил мир гольфа, набрав 67 очков (в точности число своих лет), а через два дня последовали 66 очков на открытом первенстве четырех городов[62]62
  Общее название городской конгломерации, в которую входят Рок-Айленд, Молин, Ист-Молин и Дейвенпорт. (Прим. перев.)


[Закрыть].

Тем не менее он останется в нашей памяти, как величайший гольфист, правда, никогда не побеждавший на Открытом первенстве США.