Текст книги "Возраст любви"

– О Господи! – всхлипнула она.

Тяжело дышавший Рис не выдержал и рассмеялся.

– Не останавливайся! – скомандовала она.

– Придется, – пропыхтел он.

– Не сейчас! Не сейчас! – молила Аверил. Она все ближе! Все ближе! Но к чему?

Она не знала и не понимала, но все же достигла блаженных берегов и закричала от неземного восторга, накатывавшего теплыми волнами.

А Рис, опьяневший от наслаждения, больше не смог сдерживаться. Его любовный дар оросил ее скрытый сад первым дождем плодородных соков. Сотрясаемый судорогами, уносимый крыльями экстаза, он тем не менее побоялся раздавить ее хрупкое тело и, откатившись, лег на спину.

– О, Аверил! – воскликнул он, жадно глотая воздух. – Какой чувственной маленькой девственницей ты оказалась!

Аверил неожиданно расплакалась.

– Больше я не девственница. И не девушка, – всхлипывала она.

– Нет, – согласился он, обнимая ее и прижимая к себе. – Теперь ты моя жена по-настоящему.

– Это было чудесно! – рыдала она, обливая слезами его грудь.

Ему хотелось кричать о своем счастье, но он плотно сжал губы и, случайно опустив глаза, увидел огромное темное пятно на простыне: доказательство ее невинности.

– Твой родитель завтра будет очень горд, жена, – сообщил он.

Она слегка отстранилась и, проследив за направлением его взгляда, тихо ахнула:

– Ты прав.

– А теперь тебе нужно отдохнуть. Ты была очень храброй, жена моя.

– А это можно делать только один раз за ночь? – выпалила она и покраснела.

– Страсть не знает времени суток, Аверил. Мы можем любить друг друга и днем, и уж тем более не один раз. Но на сегодня довольно. Ты доказала свою невинность и мне, и всему миру. А теперь спи.

– Но мне понравилось, – настаивала она. – Я хочу продолжения.

– Мне тоже требуется отдых, – пояснил он, – и моему большому мальчику, иначе он просто не пробудится. Взгляни на бедного парня! Ты измотала его, Аверил, своим вожделением. Но за час перед рассветом мы проверим, на что он способен. Наверное, он снова возжелает зарыться в твое теплое гнездышко.

Он поцеловал ее и натянул одеяло повыше. К его восторгу, она приникла к нему и уснула.

А когда проснулась, за окном уже светало. Она лежала на спине, а между бедрами довольно сильно саднило. Рис тоже лежал на спине, и она впервые получила возможность хорошенько его рассмотреть. Он и вправду казался великаном. Ничуть не ниже отца. И показал себя не только добрым, но и нежным. Что же, это неплохо, но, в сущности, она совсем его не знает. Можно ли ему доверять? Рис Фицхью погубил ее мечты, не подумав даже извиниться, и Аверил знала, что не сможет так легко простить его, хотя, нужно признать, вчера он подарил ей истинное наслаждение.

Но что за жизнь предстоит ей в Эверли? Она даже не будет госпожой дома! Придется подчиняться шестилетней девочке. А у Мэри уже есть наставница, Рон. Судя по выражению лица, она не потерпит никакого вмешательства в дела своей подопечной. Правда, Рис упоминал, что сестре нужно научиться хорошим манерам, а Рон для этого непригодна.

Мысль о том, что вскоре придется покинуть «Драконье логово», обдала ее холодом. Еще тоскливее стало оттого, что теперь она отрезанный ломоть. У нее другая семья. Больше никогда ей не жить в отцовском доме.

Откуда-то донеслась утренняя песня жаворонка, и Аверил вдруг сообразила, что сейчас не до ласк мужа. Она соскользнула с постели, подошла к очагу, поворошила угли, налила себе воды из стоявшего в золе кувшина в медный тазик и принялась мыться. Вода в тазике покраснела от ее девственной крови. Аверил вылила ее за окно, надела камизу, зеленое платье, тунику, сунула ноги в туфли, снова налила воду в тазик и, поставив его у изножья кровати, разбудила мужа.

Рис открыл глаза, увидел уже одетую жену и, скрыв улыбку, не стал задавать неделикатных вопросов.

– Кажется, уже утро, – пробормотал он.

– Да, и, наверное, стоило бы отправиться в Эверли уже сегодня. Мы выполнили наш долг и чересчур долго пробыли в отъезде. Вот-вот начнется жатва, и управляющему следует надзирать за работами.

Она все решила! Они уедут сегодня.

Риса поразили ее знания. Такого трудно было ожидать от гордой дочери лорда Дракона. Дочери, с малолетства воспитанной в уверенности, что ей предстоит блестящее будущее.

Он свесил ноги с кровати, встал и, сняв простыню, протянул жене.

– Отнеси это отцу и передай, что ему нечего стыдиться.

– В тазике чистая вода, господин мой, – напомнила она, беря простыню.

Рис, слегка улыбнувшись, кивнул и был вознагражден такой же улыбкой. Аверил поспешила вниз по узкой винтовой лестнице. Отец уже встал и черпал овсянку из корки круглого каравая. Аверил с достоинством шагнула к высокому столу и вручила ему простыню.

– Дело сделано, отец.

Мирин встал и, взяв у нее простыню, развернул.

– Ты и в самом деле исполнила свой долг, дочь моя, – кивнул он. – Нелегко тебе пришлось, учитывая, что ты надеялась на более достойный брак.

– Да, отец, думаю, я была предназначена в жены человеку высокого положения и к тому же состоятельному, – согласилась она. – Но судьба распорядилась иначе. И поэтому нет смысла плакать над пролитым молоком. Конечно, я могла бы убить его и начать новую жизнь, но мужчины ценят не только красоту, но и невинность. А у меня осталась только красота.

Она сухо усмехнулась. Отец покачал головой.

– Вижу, ты унаследовала практичную натуру матери. Что ж, могло быть и хуже. Рис по крайней мере имеет неплохое место, и, кажется, ты говорила матери, что вы всегда можете поселиться в каменном коттедже?

– Да. Так сказал Рис.

– Весной я пришлю тебе своих лучших каменщиков. Они перестроят коттедж, расширят и перекроют крышу. Я не позволю своей дочери жить в лачуге. Оставайся в главном доме, пока сможешь ладить с Мэри Фицхью, хотя меня беспокоит не эта малышка. А вот та служанка, что заботится о ней, – дело другое. Такая на все пойдет, лишь бы настоять на своем. Ее хозяин долго болел и предпочел оставить дитя на руках преданной служанки. Рис управлял поместьем. Но теперь в дом вошла другая женщина.

– Знаю, отец. Я не могу быть там госпожой, но не позволю служанке приказывать мне. Муж просил научить девочку приличным манерам, которых Рон не знает.

– Она станет ревновать к тебе, – ответил лорд Дракон. – Господи милостивый, мне следовало убить Риса за то, что украл тебя, и покончить с этим раз и навсегда!

– Что поделаешь, отец, как только он коснулся меня, моя честь была погублена, – задумчиво ответила Аверил. – Но я хотела бы уехать сегодня. Наступает время жатвы, и Рису нужно приглядеть за работниками.

– Это верно, да только твоя мать расстроится. Она все твердит, что сначала должна кое-чему тебя научить.

– Я и сама хотела бы поучиться, но муж не может задерживаться, а я должна быть с ним, – настаивала Аверил.

– Куда это ты собралась? – осведомилась Горауин, подходя к ним. При виде окровавленной простыни глаза ее блеснули.

– Сегодня мы должны отправляться в Эверли, – сообщила Аверил, – чтобы поспеть к жатве.

– В таком случае я еду с вами, – объявила Горауин. – Господин, погода стоит хорошая. Ты должен послать людей проводить домой дочь и зятя. Я знаю, ты можешь обойтись без них несколько дней. А я за это время расскажу Аверил все, что ей следует знать. Тогда наша дочь сумеет ублажать мужа так же хорошо, как я ублажала тебя все эти годы, господин.

– Это верно, – хмыкнул Мирин, – в постели тебе нет равных, милая. Пусть и Рис Фицхью узнает все прелести любовных игр. Да, можешь ехать с нами. Если отправимся в путь сейчас, будем в Эверли только завтра. Ты сможешь пробыть с дочерью целых три дня, но потом мы должны вернуться.

– Времени не так уж много, но вполне достаточно, тем более что Рис целые дни будет проводить на полях. А я останусь с Аверил и объясню ей то, что должна знать каждая женщина.

– А пока поешьте, – велел Мирин. – После завтрака расскажешь о своих планах леди Аргел. Она будет скучать по тебе. Моя вздорная Исбел – плохая для нее компания.

С этими словами он встал и унес доказательство невинности дочери.

Женщины сели за стол. Слуги принесли им овсянку, блюдо с крутыми яйцами, хлеб, масло и сыр и налили в чаши разбавленное водой вино. Они ели молча, но после завтрака Горауин положила ладонь на руку дочери.

– У тебя все в порядке? – встревоженно спросила она.

– Просто чудесно, – призналась Аверил, краснея. – Но у меня саднит между бедрами.

– У меня есть мазь, – успокоила Горауин.

– Я рада, что ты едешь со мной.

– Тебе будет не так одиноко в новом доме, если я немного побуду с тобой. Кроме того, нужно поставить на место ту служанку, которая присматривает за девочкой. И тебе понадобится в этом моя помощь, поскольку ты молода и неопытна.

– Но я не хочу наживать себе врагов! – запротестовала Аверил.

– И не надо, но она должна понять, что, хотя и ухаживает за хозяйкой Эверли-Мэнор, все же это не дает ей особых прав и следует подчиняться тем, кто выше ее по рождению. Она из сервов или вольноотпущенница?

– Не знаю, мама.

– Это большая разница, – заметила Горауин.

В зал вошел Рис. Вежливо поздоровался с Горауин, поцеловал жену в макушку и уселся за высокий стол. Слуги немедленно принесли ему еду. Аверил сама наполнила его кубок, нарезала сыр и очистила яйца.

– Я поговорил с твоим отцом, жена. Мы едем в Эверли, как только я поем. А вы, леди, тоже присоединитесь к нам?

– Я хочу посмотреть, как устроится моя единственная дочь. Господин с сыном тоже будут нас сопровождать. А сейчас я должна поговорить с Аргел. Она собиралась отпустить с тобой Дилис, дочь моя. Сказала, что ты не должна покидать отцовский дом без служанки.

– О, мне нужно поблагодарить ее! Я так люблю Дилис! – оживилась Аверил.

– Поблагодаришь перед отъездом, – ответила Горауин и, повернувшись, выплыла из зала.

– Я должен послать гонца к сестре. Пусть узнает о нашем возвращении и прикажет Рон приготовиться к встрече гостей, – решил Рис.

– А эта Рон – вольноотпущенница? Она кажется такой самоуверенной.

– Нет, она из сервов, но гордится тем, что родитель полностью ей доверял. Он всегда считал ее женщиной рассудительной, послушной и беспрекословно выполняющей любые приказания.

– А каковы ее обязанности, господин?

– Она ведет хозяйство и присматривает за сестрой.

– Но в таком случае что делать мне? – допытывалась Аверил. – Мы уже говорили об этом, но ты ничего мне не ответил. Я не просто украшение, существующее исключительно для твоего удовольствия. Моя жизнь должна иметь цель.

– А чем же ты занималась в доме отца? Ведь хозяйством управляет леди Аргел.

– Я училась быть достойной женой, матерью и хозяйкой, Рис Фицхью, чтобы в один прекрасный день проверить на деле, так ли я все усвоила. Ты сказал, что коттедж заброшен, так что до следующего года, пока его не перестроят, жить мы там не можем. Да и не стоит туда перебираться до замужества Мэри. Не могу я сидеть в зале и ткать с утра до вечера шпалеры, пока Рон следит за всем домом. Я согласна, чтобы она помогала мне вести хозяйство, но только помогала. Я должна править домом и обучить Мэри всему, что знаю сама. А Рон может ухаживать за твоей сестрой. Она всего лишь нянька, пусть ею и остается.

– Она любит Мэри, – медленно выговорил Рис.

– Это даже к лучшему. Но я должна быть хозяйкой Эверли, пока Мэри не станет взрослой. Или предпочтешь, чтобы я повиновалась сервам, муженек?

– Я еще не думал об этом, – честно признался он.

– Не думал. Твой отец, упокой Господи его светлую душеньку, велел тебе украсть невесту, чтобы занять более высокое положение, но ты, к несчастью, похитил не ту девушку. Однако теперь я твоя жена, Рис Фицхью. Дочь достойного человека, который прослеживает свою родословную до великого короля. Семья моей матери также благородна и уважаема. Не можешь же ты ожидать, чтобы я склонилась перед рабыней, какой бы верной и преданной она ни была. Я не прошу отсылать ее из дома. Просто поставь ее на место, чтобы я смогла занять свое. Если не сможешь сделать это, я лучше останусь в доме отца, ибо не собираюсь терпеть унижения.

Рис покачал головой.

– Она хорошая женщина. Мэри будет плохо без Рон, и я не собираюсь отсылать ее из дома.

Аверил начала злиться. Почему он никак не осмыслит, что она вовсе не собирается заставлять Рон работать на полях? Просто хочет, чтобы он заставил женщину понять, кто в доме хозяйка.

– Повторяю, – сдержанно сказала она, – я не прошу тебя отсылать Рон.

– Давай подождем с решением до возвращения в Эверли, – уперся Рис, и, прежде чем Аверил успела ответить, в зал вошла Горауин.

– Пойдем, дитя мое, – велела она. – Нам пора. Но сперва тебе нужно попрощаться с сестрами, леди Аргел и Исбел.

Аверил молча поднялась и, кивнув, поспешно подошла к матери. Женщины оставили Риса обдумывать слова жены. В словах Аверил была своя правота, но в семье Фицхью ценили преданность, а Рон была беззаветно предана хозяевам. Будет ли Аверил так же верна ему?

А тем временем мать и дочь поднялись в солар, где уже ждали остальные женщины. Аверил встала на колени перед женой отца, приняла ее благословение и в знак уважения вложила ладони в руки Аргел.

– Господь да благословит тебя, Аверил, и пусть наш небесный повелитель Иисус и Пресвятая мать его Мария всегда хранят тебя. Ты покидаешь дом своего отца, унося мою любовь и мои благословения тебе, мужу и детям, которых ему родишь.

– Спасибо, госпожа моя матушка, – тихо ответила Аверил, обращаясь к Аргел так, как обычно называли ее дочери наложниц. – Я буду скучать по вас и нашей семье.

– Я даю тебе в служанки Дилис. Ты дочь великого рода и должна иметь свою служанку, – продолжала Аргел.

– Спасибо.

– А я надеюсь, что ты привезешь ко мне твоих детей, дорогая, ибо вы всегда желанные гости в доме твоей юности. А теперь встань и попрощайся с остальными.

Аверил поднялась и подошла к Исбел.

– Прощайте, госпожа. Пусть Господь вас хранит.

– Что ж, все могло кончиться хуже, – откровенно заявила Исбел. – Джуния будет тосковать по тебе. Надеюсь, ты пригласишь ее в Эверли.

– Обязательно, госпожа, – кивнула Аверил, не желая замечать колкость. – Вы дадите мне свое благословение?

Она покорно склонила голову перед удивленной Исбел.

Немного придя в себя, та пробормотала:

– Благословляю тебя и твою семью, Аверил Пендрагон.

Она даже расцеловала девушку в обе щеки, и Аверил шагнула к сестрам.

– Я бы осталась подольше, но Рису нужно успеть к жатве.

– Из окна башни свисает простыня! – прошептала Майя, возбужденно блестя глазами. – Это было так ужасно? Или чудесно?

– И то и другое. Сначала было больно, но Рис, как и мама, уверяет, что это только сначала.

– А сколько раз вы это делали? – продолжала Майя.

Аверил, смеясь, покачала головой.

– Нет, Майя Пендрагон, я не собираюсь обсуждать такие вещи с девственницей. Кроме того, Джуния слишком молода для таких речей.

– Вовсе нет! – запротестовала Джуния.

– Ты будешь с ним счастлива? – тихо спросила Майя.

– Думаю, да.

– А если нет? – вмешалась Джуния.

– Я изо всех сил попытаюсь, малышка. Это мой долг, и я старшая дочь лорда Дракона. Я не должна позорить семью. Такова участь всех женщин. Нас венчают, тащат в постель, и приходится как-то приспосабливаться.

– Но ты предназначалась знатному лорду, – едва не заплакала Джуния.

– Да, я и сама так думала. Но этому не суждено сбыться. Рис Фицхью, кажется, неплохой человек. Я сделаю все возможное, чтобы быть хорошей женой, как и ты в свое время, когда тебе выберут мужа.

– Я сама выберу себе мужа, – заявила Джуния.

– Я тоже, – вторила Майя.

– Я слышу конское ржание, – заметила Горауин. – Пора ехать, дочка.

– Благополучного вам путешествия, – сказала ей Аргел и, понизив голос, добавила: – Только, ради Бога, не задерживайся надолго.

Услышав ее, Аверил понимающе рассмеялась, расцеловала сестер, крепко обняла и поспешно отвернулась, чтобы никто не заметил ее слез. Но и Майя, и Джуния уже рыдали во весь голос, не желая расставаться с сестрой. Последнее, что слышала Аверил Пендрагон, оставляя родной дом, – громкий плач девушек.

Глава 6

Мэри Фицхью радостно выбежала навстречу брату. Рон, держась позади, с плохо скрытой злостью уставилась на прелестную златовласую девушку, ехавшую бок о бок с Рисом. Так, значит, он все-таки женился на валлийке! Маленькая дикарка не будет командовать ее ребенком! Уж она об этом позаботится! Укажет валлийке ее место!

Но тут взгляд Рон упал на другую женщину, очень похожую на жену Риса. Ее мать?

Рон ехидно рассмеялась про себя. Даже двум валлийкам не под силу справиться с ней! Она защитит драгоценное дитя от этих чужачек!

– Братец! – воскликнула Мэри, бросившись к Рису.

Тот подхватил ее и высоко подкинул.

– Мистрис Мэри! – прошептал он, глядя на сестру сияющими любовью глазами.

Мэри, счастливо улыбаясь, поцеловала его.

– Ты привез домой жену, братец?

– Да, малышка.

Аверил, спешившись, подошла поздороваться с золовкой.

– Я благодарна за твое гостеприимство, госпожа Мэри, – сказала она, приседая.

– О! Ты не должна называть меня госпожой, Аверил. Ты теперь моя сестра, и я для тебя просто Мэри, – попросила девочка и, скользнув взглядом по Горауин, вновь оживилась: – А эта госпожа, конечно, твоя матушка? Она так же прекрасна, как ты.

– И ты будешь такой, когда вырастешь, дитя мое, – с улыбкой ответила Горауин.

– Опусти меня, Рис, – скомандовала Мэри. – Я хочу приветствовать наших гостей как полагается.

И когда Рис подчинился, Мэри торжественно пригласила лорда Дракона в дом, но при этом почему-то смотрела мимо него.

Мирин выдвинул сына вперед.

– Это мой наследник, Бринн Пендрагон. Он пожелал проводить сестру, чтобы познакомиться с тобой.

Бринн, красивый крепкий парнишка, поклонился девочке, которая в ответ присела.

– Ты похож на родителя, – заметила Мэри, уже успевшая сообразить причину приезда мальчика. На нее уже смотрят как на будущую невесту!

– Так говорят, – кивнул Бринн. Отец успел сказать ему, что девочка когда-нибудь может стать его женой. Она достаточно хороша собой и, кажется, доброго нрава.

– Идемте в дом, – повторила Мэри, показывая дорогу. В зале она пригласила гостей сесть у очага. Слуги немедленно принесли вина. Рон тем временем показала вооруженным всадникам, сопровождавшим их в пути, где раздеться и устроиться на отдых, и поспешила обратно в зал, посмотреть, что происходит. Она не позволит валлийке править людьми Эверли, оттеснив законную хозяйку! Этого не случится, пока она живет и дышит!

– Братец, ты должен занять хозяйскую спальню, – услышала она слова Мэри. – Аверил, это как раз рядом с залом. Большая, уютная комната.

– Но где будешь спать ты? – удивилась Аверил. – Ты хозяйка Эверли. Разве спальня не должна быть твоей?

– Это комната для супругов, Аверил. Я сплю вместе с Рон в соларе. Когда я выйду замуж, переберусь в хозяйские покои, но пока ты должна жить там. Я вижу, ты привезла служанку. Она тоже получит место в соларе.

– Спасибо за Дилис, – вежливо ответила Аверил. Ей не нравилось, как смотрит на нее Рон. Похоже, предстоит нелегкая борьба, особенно еще и потому, что Рис разрывается между ней и ведьмой.

Подали ужин. Приехав в Эверли к концу дня, они не успели пообедать и поэтому сильно проголодались. Принесли пироги с дичью, маринованного угря, половину окорока, хлеб, сыр и масло, после чего принесли яблоки, варенные в меду, сахарные вафли и вино с пряностями.

– Обед был хорошо приготовлен, слуги здесь проворные. Еда свежая, – тихо заметила Горауин дочери. – Эта Рон знает свое дело, но уж очень недобро на тебя пялится.

– Наверное, считает, что я собираюсь стать здесь хозяйкой, и свирепо защищает Мэри. Не знаю, что предпринять, поскольку не собираюсь проводить дни в безделье. Я говорила с Рисом насчет этого, но, хотя он сознает мою правоту, все же колеблется, утверждая, что Фицхью высоко ценят верность, а Рон – преданная служанка.

– Но это создание – из сервов! – возмутилась Горауин. – Ты же – его жена! Я не позволю так тебя оскорблять! И немедленно поговорю с твоим отцом!

– Умоляю, подожди! По-моему, я знаю, что делать, но сначала пущу в ход те уловки, которым ты научила меня вчера ночью. И хотя мне не с кем сравнивать, думаю, мой муж – человек страстный. Если я сумею ублажить его, он согласится на мои просьбы.

– Тогда подожди еще день. Завтра он отправится в поля, а то, чему я научу тебя, навечно привяжет его к тебе, дочь моя, – хитро улыбнулась Горауин.

– Может, мне попробовать уже сегодня ночью? Мы соединились всего один раз, а прошлой ночью было не до этого. Думаю, он рвется в бой, – заметила Аверил.

Горауин кивнула.

– Разумеется, дочь, ты должна дать ему наслаждение, – согласилась она, гадая, каким образом Аверил собирается добиться своего. Ее дочь – девочка неглупая и придумает, каким образом сломить эту своевольную крестьянку.

Поздно вечером Мэри пригласила Горауин переночевать в соларе вместе с Рон и Дилис. Мирина и Бринна устроили на ночь в зале, где в небольших нишах, высеченных в каменных стенах, были разложены тюфяки, на которых гости могли удобно улечься. Аверил заметила, что Рон и Мэри проверили, потушены ли огонь в очаге, свечи и фонари и заперты ли двери.

Рис взял за руку жену, повел в хозяйскую спальню, расположенную в конце зала, за очагом, и накрепко задвинул засов.

– Тут будет наше маленькое убежище, – прошептал он, – где нас никто не потревожит.

Аверил огляделась. Справа от большой постели были два узких окна. У другой стены стоял большой деревянный буфет, у изножья кровати располагался длинный квадратный сундук, небольшая скамья с подушками находилась у очага. Комнату освещал только огонь в очаге. Свеча у постели не была зажжена. На каменных полах лежали плетеные коврики. Окна прикрывали деревянные ставни, но комната была расположена достаточно высоко, чтобы никто не мог туда заглянуть. Аверил все же решила, что обязательно сошьет на зиму занавески, хотя бы для тепла, поскольку даже узкие окна могут пропускать ледяной ветер. Полог над кроватью тоже нуждается в замене.

– Я никогда не спал здесь, – тихо заметил Рис. – Это комната моего родителя.

– Но пока твоя сестра не выйдет замуж, ты заменишь хозяина дома, – рассудительно заметила Аверил. – Только здесь многое надо переделать. Прибрать, обмести стены от пыли, да и перина, судя по виду, не менялась за всю жизнь твоего отца. Однако она нам еще послужит, пока не сделаем новую.

Она открыла дверцу шкафа. Он оказался пустым.

– Я положу свою одежду сюда, а ты – в сундук, договорились?

Она сняла тунику и, аккуратно сложив, оставила на полке.

Рис зашел ей за спину и, целуя в шею, стал расшнуровывать платье.

– Согласен, – пробормотал он, стягивая с нее платье и обнимая за тонкую талию. Теперь настала очередь камизы. Рис развязал ленты, позволив тонкому шелку чувственно льнуть к пальцам. Рука прокралась в вырез и сжала упругую молодую грудь. Губы по-прежнему скользили по шее.

Аверил выгнулась всем телом, медленно вжимаясь попкой в чресла мужа, и томно замурлыкала. И улыбнулась, услышав, как муж судорожно втягивает в себя воздух.

Он на секунду отпустил ее, чтобы сбросить котт. Аверил обернулась и, поспешно сняв камизу, стала раздевать мужа. Когда его сорочка очутилась на полу, она прижалась к нему горячим телом, и он глухо застонал, обуреваемый желанием.

– Какая ты, однако, распутница, – тихо выговорил он.

– А ты ожидал, что я начну рыдать и сопротивляться, отбиваясь от тебя криками и молитвами, пока ты осуществляешь надо мной права мужа? Если ты захочешь, я могу стать этой рыдающей дурочкой, – спокойно объявила она, проводя острым язычком по пересохшим губам.

– Значит, – прорычал он, – ты горишь страстью и готова вступить со мной в любовные игры?

Она не успела ответить, как он больно прикусил пухлую мочку ее уха. Аверил от неожиданности охнула, но не сдавалась.

– Да, – кивнула она, лаская его любовное копье.

Зверь уже встал на дыбы.

– Но позавчера утром ты сбежала от меня, – напомнил он, – хотя ночью была на все готова.

– Если бы мы соединились утром, я не захотела бы уезжать из «Драконьего логова», – оправдывалась Аверил. – Разве не лучше провести эту ночь в своей постели?

Он уже едва помещался в ее маленькой ладони, и поэтому, чуть отстранив Аверил, встал перед ней на колени, раскрыл пальцами розовые лепестки ее лона и, подавшись вперед, стал лизать нежную плоть.

Потрясенная, Аверил сначала замерла, но тут же поняла, что ей это нравится. Настойчивый язык продолжал ласкать ее, проникая все глубже, пока она не вздрогнула от удовольствия.

– О да! Да! – повторяла она, чувствуя, как из нее брызнул любовный сок. В этот момент он встал и, прижав ее к шершавой каменной стене, поднял. Большие руки сжали ее ягодицы и медленно опустили на его напряженную плоть.

Аверил широко раскрыла глаза. Все это было так не похоже на первый раз. Она чувствовала, как он упорно проникает в нее, такой огромный, такой твердый.

– О Иисусе сладчайший, – простонала она задыхаясь.

Их взгляды встретились, и он увидел, что ее глаза уже затуманены удовольствием. Она увидела в его глазах темное вожделение и прижалась к нему, крепко обхватив ногами его талию.

– Скажи, моя валлийская дикарка, ты думала, что соитие возможно только в постели?

– Да, – прошептала она.

Ее тело пылало. Его плоть пульсировала в ее нежном гроте.

И он начал двигаться, сводя ее с ума от возбуждения. Голубые глаза держали зеленые в плену. И она не могла отвернуться. Это был момент такой невероятной близости, которую до сих пор она ни с кем не делила. Стук сердца громом отдавался в ушах. На лбу выступил пот.

– Я буду брать тебя, когда и где захочу, – властно бросил он. – В нашей постели. В конюшне, на вязанке сена. На холме. Разложив на высоком столе, чтобы ты каждую минуту ожидала вторжения слуг. На полу у очага. – Он засмеялся, вонзаясь в нее. – И ты будешь беспрекословно отдаваться мне, потому что я твой муж и это мое право. И еще потому, что хочешь этого не меньше меня. Разве не так, Аверил, моя валлийская дикарка? Я еще никогда не видел столь чувственных женщин.

– Да, – прохрипела она. – Да, господин мой муж. – Ее пальцы легонько ласкали его затылок. – И каждый раз, когда я делаю это, – продолжала она, игриво дернув его за ухо, – ты будешь думать об этом мгновении и желать меня. Но тебе придется подождать, поскольку я буду дразнить тебя, только когда ты не сможешь увести меня и сделать все, что пожелаешь.

Она подалась вперед и быстро провела языком по его губам.

– Каким соблазнам научила тебя мать? – прорычал он, вонзаясь все быстрее и сильнее в ее податливое тело.

– Сводить тебя с ума. Убивать наслаждением, – пробормотала Аверил, и ресницы ее медленно опустились.

– О да! Это так сладко! Не останавливайся! Не смей останавливаться!

Несколькими мощными толчками Рис довел ее до экстаза и излился в горячее лоно. Он задыхался. Горло пересохло и болело, пальцы впились в ее ягодицы, но наслаждение оказалось сильнее всех остальных ощущений.

Если бы ее голова взорвалась, Аверил и то не удивилась бы сильнее. Ее словно обдало звездным дождем и сладостным жаром. Ее тело жаждало его соков, и любовный грот всасывал каждую каплю благодатной жидкости. Но тут ее внезапно обуяла слабость. Ноги сами собой опустились. Аверил отчаянно льнула к мужу, уронив голову на его плечо. Он поднял ее, положил на постель, и она утонула в аромате лаванды.

Рис потянулся, лег рядом, взял ее за руку, и некоторое время оба молчали, восстанавливая силы.

– Когда я в тебе, мне не хочется выходить, – сказал он наконец.

– А я не хочу, чтобы ты меня покидал, – призналась она.

– Итак, женушка, – весело заключил он, – мы уже знаем, что можем ладить в постели. А остальное… посмотрим, как все будет.

– Я усвоила, что лучше всего живут те семьи, где жена и муж уважают друг друга. Мужчины по-разному относятся к своим женщинам. Отец чувствует нежность и жалость к законной жене. Страстно любит мою мать, однако всего лишь снисходительно терпит Исбел. Но он уважает всех троих, какими бы они ни были, за все, что они делают для него, детей и семьи. И они в ответ почитают его. Надеюсь, что мы по прошествии времени тоже станем уважать друг друга.

Рис кивнул и осторожно провел кончиками пальцев по изгибу ее груди.

– Ты будешь меня любить, Аверил Пендрагон?

– Ты будешь меня любить, Рис Фицхью? – парировала она. Ах, его темные волнистые волосы и голубые глаза так красивы! Сможет ли она полюбить его, мужчину, разбившего все ее мечты о величии? Она не знала.

Рис рассмеялся.

– Значит, пока придется довольствоваться наслаждением, которое мы дарим друг другу, не так ли, жена?

– Ты прав, – кивнула Аверил, поняв, что еще рано заводить разговор о Рон. Им нужно узнать друг друга получше. Так она и сказала матери на следующий день, когда они сидели вместе в зале.

– Что ты собираешься делать? – тихо спросила Горауин, предварительно убедившись, что их никто не подслушивает.

– Уговорю мужа дать Рон свободу за ее преданную службу семье Фицхью вместе с хорошеньким маленьким коттеджем. И только тогда Рис сможет спокойно убедить ее отойти в сторонку. Но в этот момент я буду рядом и попрошу ее помочь мне воспитывать законную хозяйку Эверли. Объясню, что не привыкла сидеть сложа руки, тем более что многому научилась у матери и леди Аргел.

– Что же, неплохо задумано, – протянула Горауин, – и ты, вполне возможно, своего добьешься. Я всегда считала тебя умной девочкой, Аверил.

– И она больше не будет ночевать в доме. Я найду в служанки Мэри юную девушку. Рон слишком строга, слишком мрачна, слишком большая собственница. Мэри нужен кто-то помоложе и веселее.

– Вряд ли Рон будет довольна твоими предложениями, – заметила Горауин, – но если перетянешь Риса на свою сторону, значит, сумеешь выиграть. С этой женщиной так хорошо обращались, что она забыла, кем родилась. Но смотри, будь осторожна, чтобы не попасть в вырытую тобой же яму. Дай ясно понять, что Рон придется жить в своем коттедже, а не приходить туда время от времени.

– Да, мама, – кивнула Аверил. – Кстати, маленькой Мэри, кажется, понравился мой братец Бринн. Может, стоит пригласить его в гости?

– Твой отец подумывает о браке между ними, если удастся оттеснить лорда Мортимера, – откликнулась Горауин. – Дашь нам знать о намерениях твоего мужа.

– Мэри слишком мала для брака, хотя некоторые родители соглашаются заключить помолвку сейчас и ждать, пока дети повзрослеют. Но Рис не из таких.

– Видишь ли, Мирин давно мечтает иметь поместья по обе стороны границы. Я хотела бы, чтобы его мечта исполнилась.

* * *

Все это время мать с дочерью почти не разлучались, и Горауин наставляла Аверил в искусстве чувственного обольщения. Но через три дня лорд Дракон объявил о возвращении домой. Аверил не потратила ни минуты даром и узнала, как распалить мужа такими способами, которых раньше и представить не могла. Кроме того, мать показала ей, как варить зелья и делать настои, призванные возбудить не слишком рьяного любовника, соблазнить пылкого и ублажить его так, чтобы он не захотел другой женщины.