Текст книги "Секрет. Беседы о суфизме"

Восток обладает сокровищами – религиозными технологиями, и Запад тоже обладает сокровищами – научными технологиями. И если оба они смогут встретиться, этот самый мир превратится в рай. Теперь нет нужды жаждать загробного мира – впервые мы способны создать рай здесь, на этой Земле. И только мы сами ответственны за то, что мы его не создаем.

Я выступаю за единый мир, за единое человечество и, в конечном счете, за единую науку, которая объединит то и другое – религию и науку – это будет единая наука, которая позаботится и о внутреннем, и о внешнем.

Именно это я пытаюсь делать здесь. Это место встречи Востока и Запада, это утроба, в которой может быть зачато новое человечество, из которой оно может родиться. Вам повезло. Возможно, вы не знаете, что участвуете в великом эксперименте, представляющем вечную ценность, эксперименте, от которого зависит будущее всего человечества. Если вы будете больше это осознавать, дело пойдет лучше, потому что тогда от вас будет больше пользы.

На сегодня достаточно.

Глава 9
Истина просто есть

Однажды Бахауддин Шах рассказывал о принципах и практиках суфиев. Некий человек, считавший себя очень умным, решил выступить с критикой, рассчитывая извлечь для себя выгоду. Он сказал:

– Если бы этот человек сказал хоть что-то новое! Вот единственная моя претензия.

Услышав об этом, Бахауддин пригласил критика на ужин.

– Надеюсь, тебе понравится моя тушеная баранина, – сказал он.

Едва положив в рот первый кусочек, гость вскочил, закричав:

– Ты пытаешься меня отравить – это не тушеная баранина!

– Да нет же, не сомневайся, – ответил Бахауддин, – хотя, поскольку тебе не нравятся старые рецепты, я попробовал приготовить что-то новенькое. В этом блюде, как и положено, есть баранина, но в нем также полно горчицы, меда и рвотного средства.

Истина есть. Истина просто есть. Она ни стара, ни нова. Она вечна, она не имеет никакого отношения ко времени – совсем никакого, она вне времени. Таков смысл вечности. Вечность не означает «всегда», потому что «всегда» имеет отношение ко времени, вечность не означает «постоянно», потому что постоянство имеет отношение ко времени. Вечность означает просто безвременность: это есть.

Истина никогда не бывает в прошедшем времени или в будущем. Она знает только одно время – настоящее. Истина знает только одно время – «сейчас», которое вовсе и не является временем: это безвременность. И истина знает только одно пространство – «здесь», которое вовсе и не является пространством, а превосходит пределы пространства. Истина всегда здесь и сейчас. У истины нет истории. История принадлежит миру лжи. История есть у политики, но у религии истории нет.

Это первое, что нужно понять: истина не может быть ни старой, ни новой. Если бы истина могла быть новой, то когда-нибудь она бы состарилась. Все, что сегодня является новым, завтра станет старым. Истина никогда не бывает старой, и, следовательно, она никак не может быть новой.

Истина эквивалентна Существованию. В каком-то смысле можно сказать, что она так же стара, как горы, и так же нова, как капли росы, появившиеся этим утром, – но это всего лишь способ говорить об этом. Здесь имеется в виду, что истина вечна.

Однако есть люди, которые очень интересуются прошлым. Они ориентируются на прошлое. Они верят во что-то лишь в том случае, если оно очень старо. Они считают, что чем древнее, тем лучше. Все старое для них – золото. Они все время пытаются доказать, что их священные писания самые древние в мире, что их религия – древнейшая.

И есть другая группа людей, которая думает, что новое всегда лучше старого, потому что оно новое. Оно более развитое, более прогрессивное, более усовершенствованное.

Вот две разновидности людей, и те и другие все время упускают истину. Первые ориентированы на прошлое, вторые ориентированы на будущее, а истина существует сейчас, ни в прошлом, ни в будущем.

Прежде чем мы сможем приступить к рассмотрению этой небольшой притчи, вам нужно кое-что понять относительно времени, поскольку в основном это вопрос понимания времени и его движения.

Время движется по горизонтальной линии от прошлого к будущему. Движение времени линейно, и поэтому время поверхностно, в нем не может быть глубины. Одно мгновение следует за другим и так далее, и тому подобное. Прежде чем вы сможете уловить мгновение, оно уже проходит, и поэтому погрузиться вглубь невозможно. Во времени нельзя нырять, можно только плавать на поверхности. Время очень плоско, в нем нет глубины. Оно горизонтально.

Вечность вертикальна: она уходит в глубину и в высоту. Вспомните крест Иисуса, он представляет собой символ времени и вечности. Крест образован двумя линиями: одна из них горизонтальная, к ней были прибиты руки Иисуса, а другая вертикальная, к ней было прибито его тело. Этот крест символизирует весь феномен времени. Горизонтальная линия – это история, политика, мирская жизнь, мир событий, мир фактов. Вертикальная линия – это мир истины, а не фактов. Вертикальная линия – это мир абсолютной реальности, Бога, нирваны, медитации.

Всякий раз, когда кто-то начинает двигаться в вертикальный мир, он просто выходит за пределы времени. И тогда больше нет ни нового, ни старого. Есть только истина.

Время, горизонтальная линия, состоит из двух частей – прошлого и будущего. Настоящее практически отсутствует. Вы никогда не осознаете настоящее – или, скажете, это не так? – потому что в то мгновение, когда вы его осознаете, оно уже уходит в прошлое. Вы всегда осознаете прошлое.

Например, это мгновение: если вы его осознаете, то времени, которое вам потребовалось для его осознания, уже достаточно для того, чтобы оно превратилось в прошлое. В то мгновение, когда вы говорите: «Да, это настоящее», оно уже ушло. Вы не можете даже произнести слово «сейчас», потому что, когда вы его произнесете, это уже будет не сейчас. Настоящее, которое, по вашему мнению, существует во времени, – почти ничто. Оно зажато между прошлым и будущим. Прошлое огромно. Оглянитесь назад – оно тянется и тянется, все дальше и дальше. Кажется, что у него нет начала. И точно так же огромно будущее – оно все простирается и простирается перед вами, дальше и дальше, бесконечно.

Между этими двумя большими явлениями, прошлым и будущим, ваше настоящее зажато как крошечное мгновение, которое вы даже не можете осознать. В тот момент, когда вы его познаете, его больше не существует, оно уже прошло. Вы осознаете только прошлое. И поэтому время состоит из прошлого и будущего.

Вечность же состоит из настоящего. В таком случае то, что мы называем «настоящим», это не что иное, как точка, в которой вечность пересекает время, в которой вечность пронизывает время. И в эту вечность можно проникнуть: в этом и состоит медитация.

Медитация – это погружение в вечность. Вот почему все техники, все методы медитации настаивают: не будьте слишком одержимы прошлым, отпустите его, и не будьте слишком увлечены будущим, отпустите и его тоже. Мало-помалу избавьтесь от прошлых воспоминаний и будущих проекций. Прошлого больше нет, будущего еще нет, ни того, ни другого не существует. А оставаться в том, чего не существует, значит оставаться в страдании, потому что существование – это блаженство, сат-чит-ананд – истина, сознание, блаженство. И значит, не-существование как раз наоборот – неправда, бессознательность, страдание. И мы живем в этом не-существовании.

Просто понаблюдайте, что происходит у вас внутри: вы либо думаете о прошлом, предаетесь ностальгии – о вашем прекрасном детстве, или о вашей юности, о ваших любовных приключениях, о том и этом – либо уноситесь в мыслях в будущее – что вы будете делать завтра или послезавтра. Вы погружены либо в прошлое, либо в будущее. Именно поэтому вас нет. Именно поэтому вы сами превратились в ложь. Вы слишком озабочены ложным, и эта озабоченность сделала вас фальшивыми. Избавьтесь от прошлого и будущего.

Это и есть подлинное отречение, саньяса: вы отказываетесь от прошлого и будущего – но не посредством усилий. Запомните: если вы будете избавляться от них силой, вы обманетесь. Если вы будете прилагать усилия, если вы скажете: «Я откажусь от прошлого, чтобы погрузиться в глубокую медитацию», то в этом случае ваша медитация окажется лишь будущим проектом. В этом случае она не будет глубокой и не будет медитацией. Вы уже переместились из прошлого в будущее. Если вы говорите: «Если я откажусь от прошлого, то достигну нирваны», вы просто подменяете прошлое будущим. То и другое одинаково, того и другого не существует – нет никакой разницы.

Если вы отказываетесь от своего будущего, вы говорите: «Я не буду желать будущего, потому что мне нужно достичь нирваны, просветления, сатори», – но это и есть будущее. Вы не сможете отказаться посредством усилия, потому что в своем усилии вы всегда будете мотивированы. У вас будет желание, будет цель.

Как же тогда отказаться? Отказаться можно исключительно в результате понимания самой этой ситуации – что прошлого нет, что оно бесполезно. Вы отказываетесь не из-за того, что благодаря этому попадете в мир истины, нет. Но, просто понимая бесполезность прошлого – что все это лишь воспоминания, пыль, накопившаяся на зеркале сознания, и она совсем не нужна – вы смываете ее без какой-либо мотивации. Вы просто выбрасываете прошлое, увидев его ненужность. Вы выбрасываете его не ради чего-то другого – если вы отбросите прошлое ради чего-то другого, появится будущее. Вы себя обманете.

Но если вы отбросите свое прошлое, увидев его бесполезность, разве вы сможете продолжать жить в будущем? Ведь будущее всегда основывается на прошлом. Все, что вы хотите иметь завтра, это не что иное, как все те прекрасные вещи, которые у вас были вчера. Вы хотите повторения – может быть, немного измененного, немного улучшенного, усовершенствованного – но это снова прошлое. И когда прошлое отброшено из-за своей бесполезности – не по какой-то иной причине, а просто вследствие понимания, что оно бесполезно, оно падает у вас из рук, тогда вместе с ним исчезает и будущее. Будущее – это тень прошлого. Вчера вы провели время с женщиной, и вам хотелось бы снова встретиться с ней завтра – это будущее. Вчера вы были в ресторане «У Латифа», еда была вкусной, и завтра вы рассчитываете снова туда пойти. Ваше завтра – это не что иное, как отражение вашего вчера. А когда вчера исчезает, исчезают и отражения. Вместе с прошлым, в одном комплекте, отпадает и будущее. И тогда появляется настоящее. Не то чтобы вы его искали или стремились к нему, желали его и с этой целью работали и выполняли практики, нет – просто из-за того, что прошлого и будущего больше нет, появляется настоящее. То самое пространство, которое было занято прошлым и будущим, теперь пусто. И в этой пустоте возникает ощущение настоящего.

А быть в настоящем – значит быть в истине. Теперь у вас есть глубина, вы попали в вертикальное измерение. Вам доступны высоты, которые выше Эвереста, и глубины, которые глубже Тихого океана. Теперь ваша жизнь обрела величие, великолепие.

Именно это называется состоянием будды, сознанием Христа, или назовите как вам угодно.

Есть люди, которые ориентированы на прошлое, есть люди, которые ориентированы на будущее, – и те, и другие упускают суть. Ортодокс, конформист ориентирован на прошлое, а революционер, бунтарь ориентирован на будущее, и между ними нет никакой разницы. Ортодокс считает, что Золотой век, «сад Эдема», был в прошлом. А революционер, так называемый коммунист, фашист, социалист считает, что Золотой век еще не настал. Это в будущем – Утопия, бесклассовое общество, в котором все будут равны, мир свободы, когда исчезнет эксплуатация и на земле настанет рай. Однако рай существует прямо сейчас, здесь.

Берегитесь этих двух ловушек. В поисках истины вам не нужно отправляться в прошлое. Вам не нужно обращаться к священным писаниям, потому что писания принадлежат прошлому, и вам не нужно включать воображение, логику, потому что все, что может сделать логика, это создать утопии в будущем. Вам не нужно никуда уходить, ни в прошлое, ни в будущее. Вам нужно просто быть здесь.

И тогда совершенная красота мгновения, совершенное блаженство мгновения – и человек преображается. Не в результате каких-то действий, но просто в результате пребывания здесь.

Позвольте себе упасть в настоящее, и позволяйте все больше и больше. Вам будет страшно, потому что это действительно падение. Вы будете погружаться в глубины, и эти глубины бездонны – там нет дна, а мы привыкли плавать на поверхности. Многие жизни мы лишь плавали на поверхности, и мы забыли о глубине этого океана, этой реальности. Поэтому, когда вы начнете падать в глубину, вам станет страшно, это будет очень глубоким, пугающим, ужасающим переживанием, вас охватит паника.

Именно в этот момент вам потребуется мастер, который скажет: «Не беспокойся, терять нечего, а то, что можно потерять, не стоит того, чтобы это хранить. То, что существенно, останется с тобой, исчезнет лишь то, что несущественно, – и это хорошо, что несущественное исчезнет».

Осознающий человек становится человеком сущности. Личность состоит из несущественного. А ваша душа состоит из существенного, и это существенное бессмертно. Несущественное преходяще, мы цепляемся за несущественное и поэтому страдаем – поскольку не можем его удержать. Рано или поздно оно исчезает. Все, что мы делаем, бесполезно, потому что преходящее не может существовать вечно. Оно исчезнет так же, как и появилось. Это волна, рябь, пузырь – рано или поздно все это исчезает. Какое-то мгновение пузырь выглядит таким красивым – в нем отражается солнце, его окружает маленькая радуга – но это всего лишь мыльный пузырь. Вы можете с ним поиграть, но не привязывайтесь к нему, иначе вы будете страдать. Именно поэтому люди и страдают: они привязываются к мыльным пузырям.

Они дают этим мыльным пузырям разные названия. Кто-то называет пузырь любовью, кто-то называет его деньгами, кто-то называет его властью, кто-то называет его жизнью, престижем и так далее, и тому подобное – но все это мыльные пузыри. В любой момент они могут исчезнуть, и вы останетесь в отчаянии.

Цепляться за личность – значит цепляться за мыльные пузыри.

Однако на протяжении веков именно таким был подход ваших так называемых мыслителей. Одна партия утверждает, что все древнее – золото, и чем древнее, тем лучше. Это утверждают индусы: они говорят, что их Веды – древнейшие священные писания. Это утверждают джайны: они говорят, что их первый тиртханкара, Адинатха, – самый древний мастер в мире. Возможно, это и так, но это не имеет никакого отношения к истине. Это имеет отношение к истории, имеет отношение к телу и личности Адинатхи, но не имеет никакого отношения к его внутренней истине – совсем никакого.

На днях я наткнулся в газетах на высказывание Морарджи Десаи обо мне: он говорит, что Раджниша нельзя сравнивать с Махавирой. Почему? В чем проблема? Махавира стар, он относится к древности, прошло двадцать пять столетий – как Раджниша можно сравнивать с Махавирой? Но Морарджи Десаи следует кое о чем напомнить.

Иисус сказал об Аврааме: «Я был прежде, чем был Авраам». Авраам жил, по крайней мере, на двадцать пять веков раньше Иисуса, точно так же, как Махавира жил раньше меня. Однако Иисус говорит: «Я был прежде, чем был Авраам». Что он имеет в виду? Морарджи Десаи будет в недоумении.

Я тоже говорю: «Я был прежде, чем был Махавира». Различие между мною и Махавирой есть лишь на поверхности, на горизонтальной линии, где нас разделяют двадцать пять веков, но что касается вертикали… А важна именно вертикаль, а не горизонталь. По вертикали нас не двое.

Именно об этом говорит Иисус: «Я был прежде, чем был Авраам». Он не имеет в виду, что Иисус древнее Авраама. Он говорит, что эта реальность «Я-естьности», эта истина бытия, вечна. Она существовала даже до Авраама.

Но, возможно, Морарджи Десаи не интересуется Авраамом и Иисусом. У него очень обусловленный индусский ум. Тогда я напомню ему о знаменитом мистике Горакхе. Горакх говорит: «Мой мастер – это мой сын, мастер моего мастера – мой внук, а мастер мастера моего мастера – мой правнук». Что имеет в виду Горакх? Он хочет разрушить все представление об истории? Ученик, утверждающий, что «мой мастер – это мой сын»? – все переворачивается вверх ногами. Как может Горакх быть отцом своего собственного мастера? И как он может быть дедом мастера своего мастера?

На самом деле он говорит следующее: да, во времени существует определенная последовательность – отец предшествует сыну, и никогда наоборот – но в мире вечности ничто ничему не предшествует, все просто есть. Там все различия во времени исчезают, остается только единое.

Морарджи Десаи оскорбился, потому что несколько моих саньясинов встретились с ним и сравнили меня с Махавирой. Он очень рассердился, он сказал: «Нет, вы не можете сравнивать Раджниша с Махавирой». Почему? По существу, есть только одна истина. Видов лжи много, а истина одна. Болезней много, но здоровье одно.

Махавира вошел в вертикальное измерение и исчез как личность, он стал сущностью. То же самое произошло с Мухаммедом, то же самое произошло с Бахауддином, то же самое произошло со мной! – и то же самое может произойти с каждым, кто обладает достаточным мужеством, чтобы совершить прыжок в вертикальное.

Как только вы совершаете прыжок в вертикальное, личность исчезает: вы больше не А, B или С. Теперь вкус один и тот же – точно так же, как океан имеет один и тот же соленый вкус, где бы вы его ни попробовали. Вкус истины один. Это та же самая истина, которую вкусил Иисус, та же самая истина, которую вкусили Будда и Махавира. Это та же самая истина, которую вкушаю я и которую можете вкусить вы. И этот вкус не знает ни времени, ни расстояний.

Мои ученики не были неправы. Каждый мастер содержит в себе всех мастеров прошлого и всех мастеров будущего. Во мне содержатся все мастера, которые были, и все мастера, которые когда-либо будут, – потому что вкус один и тот же. Когда вы исчезаете, когда эго больше не существует и есть лишь внутреннее ясное небо, когда формы облаков исчезли в бесформенном небе, разве может существовать какое-то различие?

Да, облака отличаются друг от друга: если понаблюдать за небом, то у каждого облака есть своя личность, своя форма. Можно даже поизучать – одно облако похоже на слона, другое облако похоже на верблюда, и так далее, и тому подобное. Но когда все облака исчезают, разве вы когда-нибудь видели в небе что-либо личностное? Небо безличностно, у него нет ни формы, ни цвета, ни имени. Вы не найдете в небе ни ваших слонов, ни ваших верблюдов, оно совершенно свободно от всех форм. Таково состояние мастера. И поэтому нет никакой разницы, случилось это в этом теле, или это произошло двадцать пять веков назад в теле Махавиры, или пять тысяч лет назад в теле Кришны. Во времена Кришны небо было таким же бесформенным, как и в мое время, и таким оно будет всегда. Различаются только облака. Но быть покрытым облаками означает быть непросветленным.

Непросветленных людей невозможно сравнивать. Вы удивитесь, но это так: непросветленных людей невозможно сравнивать. Они все разные, потому что они облака: один – слон, другой – верблюд, и так далее, и тому подобное. Непросветленных людей невозможно сравнивать, потому что они носят маски, и у каждого маска своя, особенная. Эта маска – личность. Для них очень важно несущественное, а несущественное всегда различается. Существенное же не различается.

На днях мне попалась одна замечательная история…

Совершая туристический поход, Самуил Пинский попал в трудную переделку и оказался в маленьком городке голодным и без денег. Он попытался было раздобыть какую-нибудь пищу, но везде сталкивался с враждебностью, которую провинциалы обычно проявляют по отношению к евреям. К счастью, в конце концов, он набрел на маленький цирк, владелец которого оказался одной с ним национальности. Сэмми немедленно попросился на работу, объяснив, что иначе он умрет с голоду.

Немного подумав, владелец цирка ответил, что один из его львов недавно сдох и что Сэмми получит работу, если сможет влезть в львиную шкуру и сыграть роль льва. Так они и устроили. Сэма зашили в львиную шкуру и поместили в клетку напоказ восхищенной толпе посетителей цирка.

Все шло хорошо, пока однажды утром Сэмми, к своему ужасу, не увидел, что по настилу, ведущему в его клетку, бежит огромный бенгальский тигр.

Сэмми бросился наутек. Передвигаясь на четвереньках, он начал описывать круг за кругом внутри большой клетки, однако тигр неизменно следовал за ним по пятам. В конце концов, когда последние силы его оставили, изнемогающий от ужаса еврей упал на колени, молитвенно сложил руки и начал читать иудейскую молитву:

– Шема Исроэль адонаи элохейну адонаи эхад! (Слушай, о Израиль, Господь твой – Господь единый!)

Бегущий тигр немедленно остановился и откликнулся:

– Борух шем кавод адонаи леолам ваэд! (Благословенно будь славное имя Его во веки веков!)

– Ой, еврей! – воскликнул Сэмми, снимая с себя львиную голову.

– Ой, еврей! – откликнулся второй еврей, снимая с себя голову тигра.

Когда вы сбрасываете свою маску, когда вы отбрасываете свою личность, когда вы смотрите внутрь, когда вы видите внутреннее небо – кто тогда Раджниш и кто Махавира? Кто тогда Иисус и кто Авраам? Кто тогда Горакх и кто Адинатха? Все исчезли, истина едина.

Однако существуют люди, слишком одержимые прошлым. Поклонение прошлому – это одно из самых губительных явлений в мире, оно не позволяет вам быть здесь-и-сейчас. Но есть и другие люди.

Как-то раз ко мне пришел один профессор, который – как он сам думал – очень меня любил. Он сказал: «Ваши ученики все время сравнивают вас с Иисусом, с Махавирой. Этого не следует делать! Я тоже ваш почитатель. Как можно сравнивать вас с Махавирой? Прошло двадцать пять веков. У вас на двадцать пять веков больше опыта, чем у Махавиры!» И вот, он был рассержен из-за того, что меня сравнивают с Махавирой – точно так же, как рассержен Морарджи Десаи, только по другой причине. Он говорил: «Это оскорбительно и унизительно, что вас сравнивают с Махавирой. Прошло двадцать пять веков. За двадцать пять веков человечество эволюционировало, стало более знающим, поднялось на более высокие вершины». Он сказал: «Сравнивать вас с Махавирой или Иисусом – это все равно что сравнивать Альберта Эйнштейна с Ньютоном».

Мне пришлось сказать ему в точности то же самое, что я сейчас говорю вам и Морарджи Десаи, – время не имеет значения. И приведенный им пример, что Ньютона нельзя сравнивать с Альбертом Эйнштейном, неверен – потому что оба они работали во времени. Конечно, Альберт Эйнштейн далеко опередил Ньютона, в сравнении с Альбертом Эйнштейном Ньютон будет казаться почти ребенком, но это не так в случае со мной и Махавирой.

Это не имеет ничего общего с человеческим прогрессом и со всем расцветом познания в мире, потому что это не вопрос информированности. Возможно, я знаю больше, чем знал Махавира. Конечно, он не читал Зигмунда Фрейда и ничего не знал об Альберте Эйнштейне, это так, но это не имеет никакого отношения к внутреннему пространству.

Когда пройдут еще двадцать пять веков, снова кто-нибудь появится, и он будет знать больше, чем знаю я. Несомненно, он будет знать больше, чем знаю я, но, тем не менее, между нами не будет никакой разницы, ни на йоту – потому что это не вопрос знания и не вопрос социального развития. Это вопрос не-ума, вопрос невинности. Это не вопрос лучших университетов, лучших книг, лучшей осведомленности о мире – дело вовсе не в этом.

В действительности, чтобы двигаться внутрь, нужно отбросить все свои знания. Махавира отбросил все, что он знал. И я отбросил все, что я знал. Когда Махавира полностью лишился своих знаний, он достиг цели. Точно так же достиг и я: я отбросил все, что знал. Так что я, возможно, отбросил больший груз, чем Махавира, это правда, но это неважно. Возможно, мне пришлось счистить и смыть с моего зеркала больше пыли, чем ее было на зеркале Махавиры, но после удаления пыли, когда зеркало отражает без помех, оно обладает тем же качеством отражения. Это никак не связано с пылью.

Станете ли вы утверждать, что это зеркало восхитительно, потому что с этого зеркала нам пришлось стереть больше пыли, чем с другого, – с другого зеркала пришлось стереть меньше пыли? Больше было пыли или меньше – неважно.

Когда человек достигает сути, все наши знания становятся несущественными. Он просто исчезает из мира времени и попадает в мир вечности – и это мир истины.

Этот вопрос сравнения возникает снова и снова. Это нужно понимать, и будет хорошо, если по этому поводу у вас появится ясность.

Двух непросветленных людей невозможно сравнивать, потому что они – не более чем две личности. А личности всегда различаются, потому что личности подобны болезням. Двух просветленных людей можно сравнивать, потому что они больше не личности, – однако если вы думаете об их личностях, то их тоже невозможно сравнивать.

Например, если вы посмотрите на Махавиру через призму его личности, – как это делает Морарджи Десаи, – тогда он прав. Но это неправильный способ смотреть на Махавиру, или смотреть на меня, или на Бахауддина. Да, Махавира ходил обнаженным, а я не разгуливаю обнаженным, так что, конечно, я отличаюсь, он отличается. Различаются рамы зеркала, а не само зеркало.

Лишь на днях я прочитал в другой газете: какой-то христианин спрашивал, почему меня сравнивают с Иисусом. «Почему люди продолжают сравнивать Раджниша с Иисусом? Иисус никогда не жил в доме с кондиционером». Это правда… бедный Иисус… но вопрос вовсе не в этом. Иисус ел мясо, а я не ем мяса. Иисус пил спиртное, я не пью спиртного. Вы думаете, что есть мясо и пить спиртное – это меньший грех, чем жить в комнате с кондиционером?

Я вообще не думаю, что жить в комнате с кондиционером – это грех. Я никогда не видел, чтобы в священных писаниях что-то об этом говорилось!

Конечно, если вы смотрите на личность, то я отличаюсь от Иисуса, и он отличается от меня.

У Кришны было шестнадцать тысяч жен… бедняга! Только представьте себе это – сколько он, должно быть, выстрадал! Чтобы создать ад, достаточно и одной жены! А шестнадцать тысяч жен…

Несомненно, у меня другая личность, нежели у Кришны, но личность – это несущественно. Это лишь наружная рама зеркала. У Будды была другая личность, и у Лао-цзы тоже. У всех мастеров, если смотреть снаружи, личности были разные. Естественно, ведь они жили каждый в свое время, каждый по-своему. Они жили по-своему, я живу по-своему.

Именно поэтому Морарджи Десаи считает, что меня нельзя сравнивать с Махавирой – потому что Махавира верил в пост, а я верю в празднование. Махавира жил обнаженным и никогда не пользовался транспортом. Я же передвигаюсь в автомобиле – конечно, я отличаюсь. Но то же самое было и с Кришной – он ездил в золотой колеснице. Что Морарджи Десаи скажет об этом? И Кришна одевался в прекрасную одежду – и не только: он надевал украшения, какие носят женщины. В те дни это было обычным делом, и это кажется более естественным. Если вы понаблюдаете за природой, то обнаружите это повсюду.

Например, если посмотреть на павлинов, то именно у павлина-самца разноцветное оперение. Павлин-самец украшен, а самка павлина не украшена. Для самки павлина достаточно того, что она женщина, – этого достаточно, ничего больше не требуется. Этого более чем достаточно, это и составляет ее красоту – сама женская энергия вполне притягательна. Однако самец использует заменители – он не обладает этой женской красотой, этой неуловимой женственной тайной, и ему приходится создавать заменители. Их обеспечивает сама природа. Павлин-самец очень разукрашен, расцвечен.

И так у всех животных. Когда вы слышите зов кукушки, поющей в манговой роще, то эти прекрасные звуки издает кукушка-самец. Это тоже заменитель. Можно увидеть это повсюду.

В древние времена, во времена Кришны, мужчины тоже украшали себя – украшениями, всевозможными прекрасными одеяниями ярких расцветок. В наши дни, если бы Кришна вдруг появился перед отелем «Блю Даймонд», его бы немедленно арестовала полиция: «Похоже, это безумный хиппи! Что он здесь делает?»

Личности различаются – и это хорошо, так и должно быть. Кришна жил в свое время, я живу в свое время. Он носил украшения, тогда это было общепринятым. Это было естественно, прилично, гармонировало с окружением, в котором он жил. Иисус жил по-своему, а я должен жить по-своему.

Я никому не подражаю. Я не подражаю ни Христу, ни Кришне, ни Будде, ни Махавире. Я живу по-своему. Я должен петь свою собственную песню.

И поэтому, если вы слушаете песни, одни лишь слова песен, то они действительно различаются, и в таком случае их невозможно сравнивать, верно. Но если вы прислушаетесь к беззвучному источнику песен, если вы проникнете глубже – в музыку песен, в их ритм, то обнаружите один и тот же ритм, одну и ту же музыку, одну и ту же мелодию. Слова различаются: Кришна говорил на санскрите, Махавира говорил на пракрите, Будда говорил на пали, Иисус говорил на арамейском. Ну что же, я не могу говорить на арамейском и не могу говорить на пали. И это было бы совершенно бессмысленно. Даже если бы я знал эти языки, с кем бы я говорил? Какой был бы в этом смысл?

Я говорю на языке, который вам понятен, и я говорю метафорами, которые вы можете понять.

В этом смысле – если смотреть на личность, на форму мастера – ни одного мастера нельзя сравнивать с кем-либо другим, потому что личности невозможно сравнивать. Но если посмотреть в самую сокровенную суть, не на периферию, а в центр циклона, то все мастера едины.

Джошу спросил у своего мастера Нансена:

– Путь – что это такое?

– Это повседневный ум, – ответил Нансен.

– Но к нему же следует стремиться? – спросил Джошу.

– Как только ты начал к чему-то стремиться, ты уже упустил это, – ответил Нансен.

– А если я вообще не стремлюсь, как я могу познать Путь? – спросил Джошу.

Нансен ответил:

– Путь не имеет ничего общего со «знанием» и «незнанием». Знание – это восприятие, но слепое. Незнание – просто пробел. Но если ты уже достиг не-стремления к Пути, то это подобно пространству: абсолютно ясная пустота. Ее невозможно вызвать посредством того или иного усилия.

В это мгновение Джошу открылся глубинный смысл. Его ум стал подобен яркой полной Луне.

Неожиданно он сам стал этим пространством, этой ясной пустотой.

Вглядитесь в меня, и вы обнаружите тот же самый вкус, какой находили ученики Махавиры.

Однако вкус мастера доступен только ученикам. Морарджи Десаи не может его ощутить. Он этого не заслуживает! Только ученик в достаточной степени достоин того, чтобы разделить бытие мастера. Только ученик может познать, что есть мастер. Иисуса познали его ученики, прочие его распяли. Прочих были миллионы, а учеников было мало. Могли ли те другие люди увидеть, что Иисус был сыном Божьим? Если бы они видели, что он был сыном Божьим, разве могли бы они его распять? Они ничего не видели, они были совершенно слепы. Лишь немногие ученики узнали то, что вошло в Иисуса свыше, – узнали лишь немногие.