Текст книги "Секрет. Беседы о суфизме"

Наконец, терпение раввина начало истощаться. Всему есть предел, терпение может кончиться даже у вежливого и любезного раввина. Но что с этим можно было поделать? Оренштейн был очень хорошим и искренним человеком.

Однажды Оренштейн явился с особенно серьезной проблемой. Он влюбился в девушку, и об этом узнала его жена: он не может оставить девушку, но в то же время не хочет расстраивать жену. Он говорил и говорил: «Девушка то, жена это…» и так далее, и тому подобное. Так он проговорил два часа и, в конце концов, попросил:

– Рабби, посоветуйте, что мне делать?

– Хмм, – задумался раввин, барабаня пальцами по столу, как будто глубоко погрузившись в свои мысли. Наконец он сказал: – У меня есть для тебя совет, но я боюсь, что он может тебя обидеть, задеть твои чувства, и поэтому я не знаю, стоит ли на этот раз тебе что-то советовать.

– Задеть мои чувства? – воскликнул Оренштейн. – Рабби, вы можете сказать мне все что угодно!

– Хорошо, – ответил раввин, – тогда вот мой совет: обратись в христианство, окрестись и начни ходить на исповеди.

– Что такое вы говорите, рабби? – воскликнул потрясенный Оренштейн. – Вы сошли с ума?

– Вовсе нет, – ответил раввин. – Окрестись и начни ходить на исповеди, и тогда ты будешь сводить с ума какого-нибудь глупого приходского священника, а не меня!

Этот совет хорош и для тебя тоже. Стань католиком и мучай священника! Не мучай бедных людей.

И ты говоришь: «Я постоянно болтаю с людьми, и это сводит меня с ума». – А как насчет других людей? – «Что мне делать?» – Подумай и о других людях тоже.

Седой старый нищий нарубил требуемое от него количество дров, и сердобольная леди пустила его в кухню поужинать. Она была любопытна и, пока бродяга уплетал все, что ему подали, осыпала его бесконечной чередой вопросов.

– А чем вы занимались до того, как оказались в этом печальном положении, милейший? – задала она очередной вопрос.

– Я был моряком, мэм, – ответил бездельник, проглатывая очередной кусок.

– О, моряком. Но ведь тогда с вами должны были происходить разные захватывающие приключения?

– Так и было, мэм. Вот, например, однажды я потерпел крушение у берегов Южной Африки, и мне повстречалось племя диких безумных женщин, у которых не было языков.

– Боже милостивый! – воскликнула любопытная женщина. – Но как же они тогда разговаривали?

– Они и не разговаривали, мэм, – ответил бродяга, потянувшись за своей шляпой и за последним куском хлеба на тарелке. – Именно поэтому они и стали дикими и безумными.

Ты, должно быть, сводишь людей с ума, но я не могу предложить тебе остановиться, иначе с ума сойдешь ты сам. Лучший выход – это стать католиком. Для таких людей, как ты, придумана исповедь. Иди и мучай священника. Если ты не можешь этого сделать, тогда сядь у себя в комнате и начни разговаривать со стенами, но не мучай людей. Начни разговаривать со стенами, делай джиббериш.

Джибберишу следует обучить всех. Мир станет более здоровым, если вы сможете, просто сидя у себя в комнате, в течение часа громко разговаривать, ни к кому конкретно не обращаясь. Поначалу это будет выглядеть сумасшествием. Так оно и есть! Но это позволит вам выпустить пар, снять накал, и через час вы ощутите невероятный покой.

А навязывать ваш джиббериш другим людям бесчеловечно – ведь вы можете передать его другим. В таком случае эти люди окажутся в беде, в таком случае все, что вы им скажете, будет продолжать громыхать у них в голове, и им придется искать кого-то еще, и так далее, и тому подобное. В результате проблема, которую можно было бы решить, станет мировой проблемой! Возможно, вас уже не будет в живых, но тот джиббериш, который вы вложили в людские головы, будет все продолжаться и продолжаться веками! Его невозможно будет остановить, так чтобы окончательно поставить на нем точку.

Единственный способ поставить на нем точку – это либо католическая исповедь… потому что священник не слушает то, что вы говорите. Он не может слушать, если хочет сохранить рассудок, он просто притворяется.

Один молодой психоаналитик очень поражался своему старшему коллеге. Старому психоаналитику было семьдесят лет. Они оба работали в одном и том же здании, у обоих были кабинеты в одном и том же здании, и иногда они встречались в лифте, когда поднимались в свои кабинеты или возвращались домой.

Однажды молодой психоаналитик спросил у старого: «Как вам это удается? Я так устаю, так чертовски устаю, выслушивая всевозможную чушь…»

Ведь вся работа психоаналитика состоит в том, чтобы слушать. Именно за это ему платит пациент. Он – профессиональный слушатель, он сидит рядом с кушеткой, а пациент говорит и говорит все, что ему захочется, без всякой связи. Поскольку на Западе никто больше не готов слушать, нужны профессиональные слушатели. Профессия психоаналитика приобретает популярность, поскольку обратиться больше не к кому: муж не готов слушать тот вздор, который несет жена, жена не готова слушать вздор, который несет муж, и поэтому оба идут к профессиональному слушателю. Нужно просто за это заплатить, и тогда он вас выслушает.

Но, конечно, слушая изо дня в день сумасшедших людей, выслушивая всевозможные глупости, их сны, всякий вздор, аналитик начинает уставать, чувствовать, что с него довольно. Ему хочется избить пациента.

И молодой аналитик очень удивлялся, потому что старый аналитик в конце дня оставался таким же свежим, как и в начале. Утром он приходил свежим, радостным, и таким же сияющим и свежим он был и вечером.

Молодой аналитик сказал: «Сэр, я хочу спросить у вас одну вещь. В чем ваш секрет? Я полностью уничтожен этими тупыми невротиками, которые ко мне приходят. А вы выглядите таким радостным».

Тот ответил: «Не слушайте, что они говорят. Именно так я поступаю. Я научился этому уже давно. Просто притворяйтесь, что вы слушаете. Их цель все равно достигается: они думают, что их слушают. Им не будет от этого никакого вреда, потому что весь вопрос в том, чтобы их кто-то слушал, кто-то уделял им внимание. Это очень улучшает их самочувствие, они чувствуют себя очень важными – ведь один из самых известных психоаналитиков слушает их так внимательно, как будто их слова исполнены мудрости. Они счастливы, они выпускают свой пар. Но вы не слушайте! Иначе их пар наполнит вас, и ночью вы не сможете заснуть. И весь тот вздор, который они вам наговорили, – если вы будете держать его у себя в голове, то рано или поздно вам самому придется обратиться к психоаналитику».

Вы удивитесь, но психоаналитики сходят с ума чаще, чем представители любой другой профессии, – вдвое чаще. И самоубийств психоаналитики совершают больше, чем представители любой другой профессии, – вдвое больше! И даже если они не совершают самоубийство – если у них не хватает на это храбрости– и если они не сходят с ума, то внутри они продолжают кипеть. Они постоянно пребывают в своеобразной лихорадке, в бредовом состоянии. Конечно, им хорошо платят, поэтому они и выбрали эту профессию, но эта профессия опасна.

Если вы хотите выбросить наружу свой мусор, пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы не выбрасывать его на других людей. У людей уже есть свой мусор, его и так слишком много – не добавляйте к нему ничего.

Но вы можете пойти к реке и поговорить с рекой. Река не будет вас слушать, и поэтому здесь нет проблемы: река не сойдет с ума. Вы можете подойти к дереву и поговорить с деревом, можете разговаривать со звездами, можете разговаривать со стенами – и это очень хорошо. А если такое поведение кажется вам слишком безумным, тогда записывайте, заведите дневник и записывайте в него все, что хотите.

Вы должны избавляться от своего пара – но только он не должен проникать внутрь других людей, поскольку тогда это будет насилием. И если люди научатся это делать, мир станет более здоровым.

На сегодня достаточно.

Глава 13
Зеркало продолжает отражать

У Фирмани спросили:

– Как ты узнал, что такой-то человек дурен? Когда он был здесь, ты отказался познакомиться с ним поближе, хотя все утверждали, что этот человек – святой.

Фирмани сказал:

– Если незнакомец приходит к обычным людям и говорит: «Свет вырабатывается ткачеством. Я соткал весь свет, который был и который есть», что понимают эти люди?

Ему ответили:

– Они понимают, что он говорит неправду.

Фирмани сказал:

– Подобным же образом, когда дурной человек появляется в обществе человека знания, его качество легко распознается, независимо от того, что говорят или воображают себе люди.

Истина не нуждается в доказательствах, она просто есть. Ее невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Она сияет, она светится. Ее присутствие сразу же ощущается, но только теми, у кого есть чувствительное сердце. Солнце восходит каждое утро – но не для слепых. Для них ночь продолжается, у них всегда ночь. Это не значит, что солнце для них не восходит, – оно восходит для всех. Но нужны глаза, чтобы его увидеть. Если глаза отсутствуют, то даже несмотря на то, что солнце здесь, его все равно что нет. Глухой не сможет услышать даже самую замечательную музыку.

Так же и с истиной: если у вас есть глаза, чтобы видеть, вы сможете увидеть ее немедленно. Это происходит непосредственно. Никакой посредник не нужен. Если у вас есть уши, чтобы слышать, вы услышите ее в самом вашем сердце. Это спокойный, тихий голос внутри. Никакие другие аргументы не понадобятся. Аргументы нужны слепому, доказательства требует глухой.

И поэтому, когда вы приходите к мудрецу, он просто знает, в каком состоянии вы пребываете, кто вы, что собой представляете. Он вовсе не размышляет о вас, мышление в этом никак не участвует. Он в вас не всматривается – ничего подобного. Он – зеркало: вы просто в нем отражаетесь. Процесса мышления нет, есть лишь отражение.

Находиться в присутствии мудрого человека означает быть полностью обнаженным. Вы не можете себя спрятать – это невозможно. Вы не можете его обмануть. Даже если вы попытаетесь, это будет бесполезно, потому что зеркало отразит реальность. Зеркало может отражать только реальность. Ненастоящее оно отразить не сможет. Вы можете притвориться, но зеркало не отразит ваше притворство. Оно отразит только то, что есть.

Находясь в присутствии мудрого человека, вы отражаетесь не только таким, какой вы есть, но и таким, каким вы были, а также таким, каким будете. Ваше «сейчас» заключает в себе все ваше прошлое и все ваше будущее. Представ перед просветленным человеком, вы оказываетесь познанным от начала и до конца. Ничто не остается скрытым.

Именно этот страх люди ощущают, приходя сюда. Они избегают будд. Они не могут обмануть и одурачить будду, хоть они и способны одурачить весь мир. Они не боятся мира, потому что там они сталкиваются со слепыми, но, когда они приходят к Будде, или к Христу, или к Кришне, их сердца охватывает глубокий ужас. Теперь у них не будет возможности для притворства, все их лицемерие спадет. Они окажутся совершенно обнаженными.

Иисус узнал Иуду еще до того, как тот его предал. Несомненно, он узнал его с самого первого дня, когда тот к нему пришел, иначе просто невозможно. Будда узнал Девадатту до того, как тот его предал, – конечно, он знал об этом с самого начала. И, тем не менее, сострадание мастера позволяет Иуде, или Девадатте, оставаться с ним рядом. Зеркало продолжает отражать, но сострадание значительно сильнее, чем отражение зеркала. И пусть даже Иуда собирается предать Иисуса, это не имеет значения. Иисус сдался: все, что с ним случится, будет правильно. Если этого желает Бог, это правильно: таково его доверие. Иуда – тоже часть божественного, и потому эта драма должна быть разыграна. Он содействует, сотрудничает во всех отношениях – даже с Иудой.

Миллионы людей избегают Иисуса, Будду, Кришну. У них есть тонкое интуитивное понимание того, что в обычном мире они могут поддерживать определенный образ самих себя. И этот образ будет разрушен. Они не хотят подходить к зеркалу, не хотят увидеть свои подлинные лица.

А когда вы встречаетесь с мастером, он узнает о вас больше, чем вы когда-либо знали о самом себе, поскольку все, что вы о себе знаете, очень фрагментарно – это лишь частички вашей реальности, верхушка айсберга, лишь малая часть вашего ума, которая стала сознательной, одна десятая его часть. Девять десятых вашего существа погружены в глубокую тьму, вы ничего о них не знаете.

Мастер узнает также и ваше подсознание. Мастеру станут известны не только ваши мысли, но и ваши сны. Мастеру станут известны не только ваши представления о самом себе, ваши иллюзии о самом себе, но он познает также и другую вашу сторону – тень вашего существа, которую вы в себе отрицаете, которую вы загнали в подвалы своего существа, которую вы вовсе и не признаете своим существом. Он познает вас целиком и полностью, познает со всеми вашими неврозами. И он должен работать со всем этим целым – не с тем, какими вы себя знаете, но с тем, какие вы есть.

И поэтому очень часто ученик испытывает большие трудности – поскольку он думает, что у него одна проблема, а мастер упорно прописывает ему лекарство иного типа. Ученик думает: «Моя проблема не в этом», а мастер продолжает настаивать на конкретном лекарстве, которое кажется вам совершенно бессмысленным, никак не связанным с той проблемой, которая, по вашему мнению, у вас имеется.

Требуется огромное доверие, только тогда мастер может на вас воздействовать. Доверие требуется даже тогда, когда вы видите, что «это лекарство явно не имеет к моей болезни никакого отношения», – поскольку вы не знаете, каковы ваши подлинные болезни. Вам известны лишь поверхностные вещи, которые, возможно, вовсе не являются вашими подлинными проблемами. Возможно, это просто заменители, трюки ума, служащие для того, чтобы скрыть подлинную проблему.

Ум обманывает: если существует некая проблема, и ум не хочет ее решать – поскольку ее решение станет для ума самоубийством – ум подсовывает вам ложную проблему. Вы начинаете заниматься этой ложной проблемой, а подлинная проблема продолжает расти внутри вас подобно раковой опухоли, в то время как вы целиком поглощены ложной проблемой. А это не проблема – это всего лишь трюк ума.

Мастер не станет прописывать вам лекарств от ложных проблем. Он пропишет лекарство от вашей настоящей проблемы. Вы можете ее осознавать, можете не осознавать – вероятнее всего, вы ее осознавать не будете. Люди не осознают того, что они с собой сделали, что они с собой делают. Люди чем-то занимаются, работают, делают всякие вещи почти бессознательно, как машины. Ваше существование роботоподобно.

Это роботоподобное существование необходимо изменить, полностью изменить. Человека нужно превратить в сознательное существо. Все те методы, которые использовались в прошлом и используются сейчас, на самом деле представляют собой один и тот же метод, проявляющийся в разных формах, и этот единственный метод – разрушить представление о том, что вы есть. Вас нет, есть Бог. Существует только Бог.

Это основа суфизма: вас нет, есть Бог. А наша главная иллюзия такова: «Я есть, а где Бог? Я нигде не вижу Бога».

Если вы есть, вы никогда не увидите Бога. Само существование эго препятствует тому, чтобы видеть. Эго действует как повязка у вас на глазах. И тогда солнце восходит, но вы остаетесь во тьме. Музыка все играет и играет, но вы ничего не слышите. Вы живете в океане любви, но ваше сердце не функционирует, никаких ощущений нет. Не возникает ни молитвы, ни благодарности, ни экстаза. Вы живете без корней. Вы как умирающее дерево, у которого нет корней в земле. Вы остаетесь бессильными, у вас не появляются плоды, не расцветают цветы. И тогда, конечно, жизнь кажется долгой, затянувшейся трагедией, когда начинаешь думать, зачем ты вообще живешь, – все это кажется настолько нелепо-бессмысленным…

Именно это ощущают самые разные мыслители по всему миру: что жизнь бессмысленна, что человек, похоже, лишь случайность, что сознание настолько же случайно, как и любой камень. Кажется, что нет никакого смысла, никакой значимости. Но дело вовсе не в том, что смысла нет, просто в том состоянии, в каком человечество пребывает сейчас, оно не может увидеть смысл. Смысл – это другое название Бога.

Эго не позволит вам увидеть реальность, потому что оно создает разделение между вами и реальностью. Эго говорит: «Я отделен», а это не так. Как только дерево начинает считать себя отделенным от земли, оно начинает умирать. Оно убивает само себя, все его существо оказывается отравленным. Дерево должно знать, что оно существует только как продолжение земли, что оно не отделено. И тогда форма, исходящая из земли, будет проявляться в дереве. Тогда земля будет его кормить, питать. Тогда его будут питать солнце, луна и звезды – и в таком случае дерево у себя дома, оно не постороннее.

Человек чувствует себя так, как будто он совершенно посторонний, как будто он ни к чему не причастен. Никто в этом не виноват, кроме вас самих и этого представления: «Я есть». В мире существуют только два вида людей: те, которые думают: «Я есть», и те, которые думают: «Меня нет». Те, которые думают: «Я есть», – нерелигиозные люди, а те, которые знают: «Меня нет», – религиозные.

Есть одно замечательное высказывание Будды. Он говорит: «Самадхи – это просветление, но прежде чем оно станет просветлением, это угасание». Это невообразимо важно и значимо – прежде чем вы станете светом, прежде чем вы сможете стать просветленными, вы должны будете полностью погасить пламя эго. Сначала вы должны упасть в глубокую темноту, и тогда сама эта темнота станет светом. Таково чудо путешествия внутрь.

Вы попадаете в темноту. Поскольку прямо сейчас у вас есть слабый свет эго, помогающий вам видеть, двигаться ощупью, находить ваш путь – и у вас есть только этот тусклый свет эго – вы боитесь его погасить: ведь тогда вы попадете в полную темноту. И это правда: на какое-то время вы в нее попадете, и из вашей жизни исчезнет весь свет. Именно это христианские мистики называют «темной ночью души». Обычный свет, который дает вам эго, неярок, но все-таки немного света эго дает. Это как свет светлячка: он никуда вас не ведет, но все-таки темной ночью даже светлячок дает надежду на то, что свет существует. А погасив его, вы попадаете в полнейшую темноту.

Это начало путешествия. И это требует смелости: потерять то, что у вас есть, ради того, что, может быть, есть, а может, и нет. В том, что касается неведомого, ничего нельзя гарантировать. Только в глубоком доверии к мастеру вы можете погрузиться в эту темноту, в утробу темноты – и тогда из этой темноты возникает новый свет. На самом деле сама темнота оказывается новым светом. Лишь потому, что вы к нему не привыкли, он поначалу выглядит как темнота. Но по мере того, как вы привыкаете, сонастраиваетесь, по мере того, как ваши глаза приспосабливаются к новой темноте, вас охватывает удивление – темнота превращается в свет, бесконечный свет.

Будда прав: сначала вы должны пройти через угасание, и тогда само это угасание становится просветлением.

Именно об этом говорят суфии. Их слова фана и бака означают: фана – «угасание» и бака – «просветление». Фана означает «падение в Ничто, исчезновение как эго», а бака означает «появление вновь, но не как эго, а как божественное, как сам Бог». Ана эль хак, «Я есть истина» – в этом переживании нет «я», ощущается лишь истина.

И всякий раз, когда появляется человек истины – тот, кто отбросил свое эго, отбросил свой ум, чьи мысли исчезли, – он становится зеркалом. Находиться рядом с зеркалом, находиться перед зеркалом и означает быть учеником.

Для того чтобы находиться рядом с мастером, действительно нужна храбрость, поскольку вы будете познаны во всей своей наготе. А никто не хочет, чтобы узнали его наготу. Каждый хочет спрятаться, притвориться, показать себя таким, каким он не является, именно поэтому мы и носим маски. И каждый носит сотни масок, потому что каждую секунду вам нужны разные маски – каждую секунду вы сталкиваетесь с новой ситуацией, для которой нужна новая маска.

Понаблюдайте… Когда вы разговариваете со своим подчиненным, у вас одно выражение лица, а в следующий раз, когда вы разговариваете со своим начальником, у вас другое выражение лица. Если вы говорите с человеком, с которым вас ничто не связывает, от которого не зависит осуществление никаких ваших желаний, понаблюдайте за своим лицом. А на следующий день вы, возможно, будете разговаривать с тем же самым человеком, но у вас уже будет какая-то надобность, а он будет в состоянии вам помочь – понаблюдайте тогда за своим лицом. Когда вам нужна чья-то помощь, вы улыбаетесь, вы очень вежливы, очень соблазнительны. А когда вам не нужна ничья помощь, вы остаетесь равнодушными, холодными, без улыбки, вы даже не соблюдаете формальностей, вы просто игнорируете человека. Но потом однажды тот же самый человек получает власть, и посмотрите, как вы начинаете вилять хвостом. Если же человек теряет власть, вы снова перестаете его замечать. Просто понаблюдайте за собой.

Именно это я имею в виду, когда говорю: «Пусть ваши взаимоотношения станут зеркалом». Любые взаимоотношения должны быть зеркалом. Для искателя любые взаимоотношения должны что-то показывать: как вы себя ведете, что вы делаете. Носите ли вы маски все время? Бывают ли в вашей жизни моменты, когда вы отбрасываете все маски и становитесь просто самим собой? Бывают? Если нет, то в вашей жизни нет ни мгновения любви. Даже с вашей возлюбленной вы продолжаете играть в игры. Даже со своими детьми вы продолжаете играть в игры.

Вы говорите: «Я люблю эту женщину, ради нее я готов умереть», но даже с ней вы не правдивы, не подлинны, не такой, какой вы есть. Понаблюдайте.

Любовь означает такие взаимоотношения, в которых нет нужды носить какую-то маску. А если вы носите маску даже с вашей возлюбленной, вашим возлюбленным, то вы не знаете, что такое любовь.

И быть с мастером, конечно же, означает, что вы не будете носить никакую маску. Прежде всего, это бессмысленно, потому что мастер знает вас такими, какие вы есть под маской. Его глаза прозорливы. Он проникает в самую сердцевину вашего существа, он настигает вас там. Его не интересует ваша периферия, его интересует только ваш центр.

Иногда бывает так, что человек приходит ко мне с какой-то проблемой, а я ему не отвечаю, потому что это не его проблема. Он считает, что это его вопрос, а я отвечаю на какой-то другой вопрос, которого он не задавал. Иногда – вы, должно быть, это замечали – отвечая на ваши вопросы, я разворачиваю и меняю вопрос таким образом, что он становится подлинным вопросом, хотя вы его не задавали. Я даю вам ответы, которых вы не ожидали. При этом вы испытываете легкое недоумение, вы начинаете думать, что, может быть, я не понял вашего вопроса. Я его понял, но я разговариваю с вашим центром, а не с периферией.

И иногда я отвечаю «А», но мой ответ предназначен для «Б», поскольку часто бывает так, что, когда я обращаюсь непосредственно к «Б», он не слушает. Он защищается, он недоступен. Когда же я отвечаю «А», «Б» полностью присутствует и уязвим. Это не его проблема, я отвечаю кому-то другому, так что ему не нужно защищаться, не нужно держать свой панцирь наготове, ему не требуется убежище. Он сидит в молчании – его это не касается, и потому он остается в большей степени уязвимым.

И вот что я заметил: слушая, как отвечают на чужие вопросы, вы понимаете больше, чем когда отвечают на ваш собственный вопрос, потому что, когда отвечают на ваш вопрос, вы слишком напрягаетесь: ведь это ваш вопрос – я могу вас ударить. Когда я ударяю кого-то другого, вы можете радоваться, получать удовольствие. Вы можете смеяться, не подозревая, что как раз в тот момент, когда вы смеетесь, когда вы раскрываете рот, я проникаю к вам внутрь. Как раз когда вы смеетесь, я до вас добираюсь, потому что момент смеха – это момент наибольшей уязвимости, наибольшей незащищенности.

Перед зеркалом каждое действие или отсутствие действий, каждое слово или отсутствие слов, все становится важным, все что-нибудь говорит о вас. Как вы приходите к мастеру, как вы сидите перед ним, как говорите, как реагируете и откликаетесь – все становится важным, потому что все это – языки. Вы не осознаете эти вещи, но зеркало их отражает.

Разные люди приходят ко мне по-разному, совершенно по-разному. Кто-то приходит, плача от радости, будучи полностью открытым, готовым к тому, чтобы его взяли в любое путешествие, готовым отправиться в любое приключение, каким бы ни был риск. А кто-то приходит, обороняясь, защищаясь: он жесток, со всех сторон закован в панцирь, внимателен, насторожен: он отправится со мной, только если удастся убедить его логический ум. Но тогда он не сможет идти долго, потому что у логического ума есть ограничения, а у Существования ограничений нет. Логический ум доходит лишь до определенной черты, а затем останавливается, у него есть границы.

Если вы пришли ко мне не из любви, вы не сможете дойти до самого конца. Только любовь может довести вас до самого конца, потому что у любви нет ограничений.

Кто-то приходит влюбленным: в этом случае мое зеркало отражает любовь, и я знаю, что человек пришел к себе домой. Кто-то приходит с логическим интеллектуальным багажом, защищенным, настороженным – он боится, робеет, дрожит от страха и готов идти лишь до тех пор, до каких позволит его ум. Он идет не со мной, он идет со своим умом. Он не ученик. Даже если он примет саньясу, он не станет учеником. Даже его саньяса будет его умозаключением.

Как раз на днях кто-то спросил: «Если я приму саньясу, станет ли это началом новой жизни?» Саньяса – это и есть начало новой жизни. Саньяса – это новая жизнь. Дело обстоит не так, что сначала вы принимаете саньясу, а затем саньяса приводит вас к началу новой жизни, нет. Саньяса – это уже начало другой жизни. Если вы жили в сомнении, теперь вы начинаете жить с доверием. Если вы жили, следуя логике, теперь вы начинаете жить из любви. Если вы жили со своим собственным умом, со своим эго, теперь вы живете, сдаваясь. Саньяса – это новая жизнь. А если кто-то принимает саньясу для того, чтобы начать новую жизнь, то он ничего не понял, и новая жизнь для него никогда не начнется. Если сама саньяса не станет новой жизнью, она никогда не даст начало новой жизни. Вы останетесь тем же самым.

Кто-то другой спросил: «Ошо, ты говоришь: „Не думайте о будущем“. Но как же тогда насчет саньясы? Я думаю о саньясе, а разве это не мысли о будущем?» Мысли о саньясе – это мысли о будущем, но, думая о саньясе, вы никогда не примете саньясу. Размышления не имеют с саньясой ничего общего.

Саньяса – это прыжок. Все происходит не так, что вы думаете, размышляете о ней, взвешиваете все «за» и «против», а затем в итоге приходите к какому-то выводу. Если вы приняли саньясу именно так, то вы ее уже упустили! Вы упустили ее еще до того, как приняли.

Саньяса – это прыжок, квантовый скачок. Вы не думаете о том, что «завтра» вы примете саньясу. Просто наступает момент, когда это решение овладевает вашим сердцем. Это не значит, что вы все обдумали с логической, рациональной точки зрения, тщательно взвесили, что случится и чего не случится, какие это принесет выгоды и какие убытки, и с какими проблемами вам придется столкнуться. Саньяса – это не обдуманный шаг. В противном случае, вы думаете о будущем, а это не имеет ничего общего с саньясой.

Саньяса – это медитативный прыжок, а не обдуманный шаг.

Это безумный прыжок. Это как любовь «с первого взгляда».

Как только сюда приходят подлинные саньясины – они попались. И многие из присутствующих здесь – подлинные саньясины, это произошло с ними как любовное приключение. Они об этом не думали, не готовились к будущему. Они просто прыгнули, а там будет видно, что с ними произойдет. Они не могли сопротивляться, сопротивление было невозможно. Они просто вдруг оказались в саньясе, обнаружили, что они погружаются в нее.

Когда вы приходите к мастеру, будьте расслаблены, будьте совершенно открыты, будьте обнажены, ничего не прячьте – ведь все равно ничто не останется скрытым, а раз так, то к чему беспокоиться? Почему бы не проявить доверие? Мастер узнает. Если он хоть чего-нибудь стоит, он узнает. А тогда зачем что-то скрывать? Зачем создавать ненужные проблемы и зря тратить время? Ведь иногда бывает так, что вы что-то говорите, и мне приходится это слушать просто из вежливости, просто чтобы зря вас не обижать – по крайней мере, поначалу. Другое дело, когда вы уже попались в ловушку. Но когда вы только заходите в ловушку, мне приходится соглашаться со многими глупостями, со многими ложными вещами. Это пустая трата времени. Все можно уладить проще, и ваш рост может быть быстрым, но вы его замедляете.

Не будьте слишком многословными с мастером, потому что слова, идущие из непросветленного ума, ничего не сообщают. Скорее, они маскируют. Когда вы слишком много о чем-нибудь говорите, это означает, что вы пытаетесь что-то скрыть. Вы все кружите и кружите, создаете целую бурю из слов. Вы думаете, что пытаетесь что-то сообщить. Нет, вы пытаетесь спрятаться за стеной из слов: вы пытаетесь скрыть нечто такое, чего вы не хотите говорить, что, как вы опасаетесь, может обнаружиться, всплыть, если вы будете молчать.

Понаблюдайте за собой, когда вы разговариваете с людьми – что вы делаете на самом деле? Вы что-то сообщаете? Язык предназначен для общения, но он не используется с этой целью. Язык используется для того, чтобы обманывать, а не общаться. Люди очень боятся молчания, потому что если они будут молчать, то их лица, само их присутствие могут сказать нечто такое, чего они говорить не хотят. Они чувствуют, что лучше продолжать разговаривать, чтобы оба человека были заняты словами, и реальность оставалась скрытой за этими словами. Выражайтесь очень лаконично, когда находитесь в присутствии мастера.

Доктор Абернати, знаменитый шотландский хирург, был очень немногословным человеком, но однажды ему повстречалась женщина, которая была ему под стать. В один прекрасный день она зашла в его кабинет в Эдинбурге и показала ему свою руку, распухшую и сильно воспаленную. Между ними произошел такой диалог – начал доктор:

– Ожог?

– Ушиб.

– Припарки.

Назавтра женщина пришла снова, и диалог был следующим:

– Лучше?

– Хуже.

– Еще припарки.

Через два дня женщина пришла снова, и последовал такой разговор:

– Лучше?

– Хорошо. Плата?

– Ничего! – воскликнул доктор. – Никогда еще не встречал такую разумную женщину!

Будьте очень лаконичны. Говорите только то, что действительно стоит сказать. Не задавайте ненужных вопросов – время драгоценно – спрашивайте лишь самое необходимое. Спрашивайте лишь то, что влияет на вашу жизнь.