Текст книги "Возвращение Прометея"

– Если предположить что ваши расчеты верны, но для того чтобы избежать ошибки наверняка мы удвоим срок. Две тысячи лет. За это время, гарантированно произойдет разложение созданных вами материалов?

– Ну…

– А если учетверить? Четыре тысячи лет! Этого достаточно?

Аким опустил глаза в пол соображая что подразумевает инопланетянин. Искра понимания уже промелькнула в сознании, но…

– За четыре тысячи лет…, наверное, – неуверенно сказал он.

– Ты сказал что вашей цивилизации пять тысяч лет. То есть, то, что производили пять тысяч лет назад, даже если это было высокотехнологичным материалом известным вам сегодня, значит у него шансов сохраниться нет?

– Хочешь сказать, что… – Веленский запнулся на полуслове. Неожиданно он понял куда клонит его собеседник. – Мы строим догадки об уровне развития цивилизации прошло по останкам того что сохранилось, дошло до наших дней. А так как дошло немного мы предполагаем что люди, в те времена, ничего не умели и не владели каким-то совершенными технологиями… Цивилизация мусора и костей. Ученые ломают голову над тем как голые египтяне построили пирамиды… а ведь они могли иметь технологии которые просто исчезли со временем. Ты ведь это имеешь ввиду?

– Иногда, чтобы получить правильный ответ, необходимо отбросить все неверные предположения. Чтобы прозреть – нужно открыть глаза. Чтобы увидеть – достаточно посмотреть в нужном направлении. Очень часто правильный ответ гораздо проще чем кажется.

– То есть всё-таки существовала цивилизация до нас? Но ведь дошли до нас различные украшения, орудия труда, которые сохранились довольно хорошо и не разложились от времени… И это примитивные вещи – никаких следов древнеегипетских бульдозеров, лазеров и летающих машин. Не сходиться.

Аким посмотрел в зеленые глаза гассерианина, но тот невозмутимо молчал, словно ожидая продолжения, и давая возможность землянину закончить поток размышлений самому.

– Для того чтобы стереть следы таких технологий нужна… катастрофа? Некий глобальный катаклизм способный уничтожить цивилизацию, так что от неё и следа не осталось. А что и осталось, со временем превратилось в пыль, потому что стало никому не нужно. Исчезли и люди которые знали, или могли научить, а потому летающие трактора сгнили под тропическими дождями, – Аким покачал головой. – Все равно не сходится. Если катастрофа была такого масштаба, что уничтожила все материальные носители цивилизации, например легендарный потоп, то тогда и человечество не уцелело бы. Вовсе. Да и всё живое тоже. А если даже кто и остался, то потребовались бы новые тысячи лет чтобы восстановиться до….

Аким пытаясь сопоставить причины и следствия, ходил взад-вперед точно также, как он всегда любил делать это находясь в глубоких раздумьях дома или в университетском кабинете. А подумать действительно было над чем.

– Считается что вся история человечества насчитывает 146 тысяч лет. Много это или мало? Для того чтобы исчезло всё что было создано предыдущей цивилизацией? Наверное предостаточно. И даже глобального уничтожения не требуется. Просто достаточно ликвидировать тех кто знает. И тогда все технологии станут бесполезным хламом. Хм. Я вот иногда думаю, что если пропадет электричество на Земле. Ведь тогда несколько миллиардов людей умрет просто потому что уже давно приспособилось жить в окружении предметов работающих на электрической энергии. Вся техника, все приборы – всё работает на электричестве. Даже знания сейчас черпают через экраны компьютеров, а старую техническую литературу сжигают за ненадобностью. Не будет электричества – человечество вымрет от голода. Кстати, – оживился Веленский, получив заряд бодрости как всегда после хорошего мыслительного процесса, заменявшего ему физические тренировки – Анор, а нет ли у нас чего перекусить!? Жуть как хочется есть!

Гассерианин словно ждал этого вопроса.

– В твоих руках пульт. Ты можешь всё сделать сам.

– Да? А что нужно нажать?

– Выбери круг.

– Ага, вот есть такой значок.

Аким нажал на нужный символ и тотчас шар покоившийся возле стены, и который землянин сперва принял за бесполезный предмет интерьера ожил и подкатился к столику. На поверхности шара задвигались полусферы и в образовавшемся отверстии показались механизмы похожие на маленькие крановые установки, которые держали перед собой экран. На нем были изображены похожие иконки из космического меню, вот только блюда на них все-таки больше не походили на простой силикон. Вместо этого были показаны тарелки с разложенными на них причудливыми предметами похожими на обычные земные овощи и фрукты. Много где была и зелень. Подписей услужливо переведенных на земной русский язык не было. Только непонятные символы.

– Что выбрать? – смутился Аким. – Может подскажешь.

– Здесь все можно есть, – усмехнулся гассерианин. – я не знаю что тебе по вкусу, вашей пищи я никогда не пробовал. Выбирай любые.

Профессор ткнул в изображения нескольких тарелок наполненных зелеными и красными кусками. По завершению нажал зеленую точку в углу экрана. Шар снова трансформировался и укатился на свое место, а не выдал еду немедленно как ожидалось по аналогии со столом-трансформеров на корабле. Вместо этого шар провалился в дыру образовавшуюся под ним и исчез под полом. Аким недоуменно посмотрел на своего визави, тот лишь дал знак быть терпеливым. Действительно через несколько секунд шар появился из своего поземного укрытия и подкатил обратно к столику. Краны выдвинулись и выставили на стол тарелки с заказанными яствами. Аким до последнего боялся что снова будет набор кубиков силикона, но на этот раз тарелки были завалены настоящими продуктами. Выглядело все сочными и аппетитным и Аким почувствовал что слюнки текут как у бульдога, он готов был накинуться на еду но не знал как подступиться к столу, ведь не было ни намека на диван или стулья. Хотя… Неожиданная догадка возникла в его голове и он поднял свой пульт перед собой и навел на стол. На экране тотчас подсветился значок в виде четырех пересекающихся полос. Нажал на него. Раскрылось еще несколько значков. Один из них представлял собой три полосы параллельные друг другу. Аким выбрал его. Незамедлительно стол перед ними трансформировался в стол снабженный двумя скамейками.

Гассеринин изумленно кашлянул.

– Ты схватываешь все на лету! – сказал он. – Это впечатляет.

Аким не дожидаясь приглашения уселся на лавочку, чувствуя как знакомый материал мягко принимает форму тела.

– Присаживайся друг, отобедаем!

Профессор Веленский пришел в хорошее расположение духа. Чувствовал себя помолодевшим лет на десять, а новый поток мыслей и идей подбадривал его и нагонял зверский аппетит. Никаких столовых приборов не было и Аким решив не тратить на их изыскание время, взял рукой первый попавшийся красный кусочек, не то овощ, не то фрукт, похожий на обычный земной помидор или яблоко. Не стесняясь засунул его в рот и надкусил. Приятный сладковатый сок попал на язык и взбудоражил вкусовые рецепторы. Это было восхитительно! Как настоящий томат! Следом в разбушевавшуюся мясорубку полетели зеленые листы со вкусом лука и мяты одновременно, еще несколько томато-яблок, какой-то продукт похожий на абрикос разделенный как оказалось на две дольки с одинаковыми крупными косточками и нечто темно-зеленое напоминающее внешне маленький арбуз, а по вкусу поджаренный хлеб. Анор ничего не ел и лишь с добродушной усмешкой наблюдал как землянин уплетает инопланетные блюда.

– Почему ты не кушаешь? – спросил Аким.

– Я сыт.

– Успел поесть на корабле?

– Да. Но дело не в этом. Просто мы питаемся гораздо реже чем делаете это вы, земляне.

– Отчего так?

– Жизненный цикл на Гассерине значительно отличается от земного. И наша физиология достигла такого уровня когда организм способен воспринимать почти сто процентов потребленной энергии. А то, что все-таки остается, уничтожается симбионтами. Это помогает приманить пищу очень редко.

– Да… Такая особенность помогла бы народам Земли избавиться от проблемы голода. Хотя, к сожалению, многие просто едят не потому что голодны, а только потому что есть возможность купить еду. Набирают вес до такой степени что потом не могут встать с кровати и бедные родственники моют их и ухаживают как за малыми детьми. А эти деточки при этом сжирают полтонны пищи за раз. И ведь понимают что могут вот-вот умереть от избыточного веса, но все равно едят?! Как вы справляетесь с этим?

– В нашем рационе есть только растительная и естественная энергетическая пища. Мы не едим продуктов полученных с помощью различных обработок, и особенно термической обработки.

– У нас это называется сыроедение. Многие проповедуют это. Но как же белок? Он содержится только в мясных продуктах. Вы обходитесь без него?

– Нет конечно. Мы тоже едим мясо и рыбу и птицу.

– Сырыми?

– Да.

– А как же паразиты которые в них живут? Из-за этого у нас и не идет это направление – уж очень велик риск вместо оздоровления оказаться съеденным червями.

– Мы выращиваем специальные виды белковой пищи, которая не содержит вредоносных организмов. Но это и так исключено – на Гассерине давно нет микроорганизмов опасных для человека – только симбионты. Паразиты о которых ты говоришь – это организмы которые возникают в окружающей среде под влиянием действий самого человека, биосфера таким образом пытается нащупать возможность контролировать популяции вредных для планеты организмов. Каждый микроб, вирус, бактерия, гриб или более крупные организмы появляются в ответ на вспышку агрессии одного из видов обитателей планеты. В случае с Землей – этот вид…

– Я догадался, – мрачно сказал Аким. – Хочешь сказать что Земля расценивает нас как угрозу самой себе? Поэтому мы вымирает от рака, чумы и тому-подобной заразы? Есть в этом смысл – никто не знает откуда берутся эти заразы. Просто появились, выкосили пол Европы и исчезли.

Аким жутко захотел пить и вызвал робота. В предлагаемом меню он выбрал что-то похожее на апельсиновый сок, но потом остановился на странной белой жидкости. Решив не задавать глупых вопросов, а попробовать, он выбрал этот напиток. На столе появился стакан наполненный абсолютно белой негустой жидкостью. Анор никак не отреагировал на его выбор и по-прежнему лишь наблюдал за действиями человека.

Землянин поднес стакан ко рту и осторожно отхлебнул.

– Странно… – сказал Аким. – На вкус похоже на коровье молоко.

– Так это и есть коровье молоко.

– У вас тоже есть коровы? – удивился профессор.

– Не у нас «тоже», а у Вас, «тоже» есть коровы. У нас они уже давно. Это специальный вид выращенный на Гассерине для обеспечения планетарных цивилизаций самой простой и неприхотливой формой генерации пищи.

– Корова – это… как ты сказал – форма генерации пищи!? Вы что завезли ее на Землю?

– Не мы, а вы.

– Не понимаю.

– Переселенцы привезли животных с собой при колонизации планеты.

– А! Всё-таки Земля заселена была пришельцами! А что же мне тогда Лакс говорил про бога?

– Про Творца?

– Творец, Бог, Создатель, какая разница.

– Большая. Бог – это абсолютная высшая реальность, которая есть у каждого илви во Вселенной. А Творец – это создатель мира, владелец всего сущего.

– То есть живое существо?

– Это неизвестно. Наш уровень развития не дает возможности увидеть Творца.

– С чего вы тогда взяли что он существует?

– Мы слышим его и разговариваем с ним.

– Так. – Аким сделал существенный глоток гассеринского молока и поставил стакан на стол. Теология не мой конек. Это интересно, но у меня в голове полный кавардак! Вы ломаете мою картину мира. Я конечно о многом подозревал, но не думал что будет так банально. Я, честно говоря, надеялся что выясниться рано или поздно что все мы произошли от давно вымершей цивилизации которая в поисках нового дома нашла прибежище на планете Земля, а потом в силу какого-то катаклизма растеряла свои навыки и скатилась в каменный век. А оказывается что все мы выходцы с Гассерина, который и поныне здравствует и спокойно все эти тысячи лет наблюдает как люди на Земле поедом поедают друг друга за место под солнцем. А где-то кстати едят друг друга до сих пор и не в переносном смысле.

– Ты почти прав, – сказал Анор. – Ошибаешься в том, что не все илви прибывшие на Землю, являлись выходцами с Гассерина. Планету колонизировали семь разных миров.

– С семи разных планет?

– Да?

– То есть где-то есть еще подобные Гассерину планеты с живыми людьми?

– Из тех кто колонизировал Землю, осталось только три.

– А что с остальными?

– Некоторые, как ты и предположил, бежали из своих миров пытаясь выжить, потому что уничтожили свою планету. Другие, искали новый дом, потому что перестало хватать на всех места. Третьи искали приключений. Ну а кого-то просто интересовали ресурсы.

– Значит Вселенная густо населена? Прям как в… хотя ты навряд знаком с нашим мейнстримом.

– Вселенная была населена. Когда-то. Творец густо рассыпал свои творения в мирах. Но не все из них оказались способны существовать друг с другом и развиваться. Большинство планет превратились в пустыню.

– Отчего?

– От того, Аким-ат, что Творец дал илви право думать и созидать по своему подобию, но многие выбирают другой путь, – путь разрушения. Они превратились в пожирателей и уничтожили собственный дом. Перескакивая с планеты на планету, они уничтожали все живое, умирали и бежали дальше…

– Все меньше понимаю… Так случилось что одновременно на Землю попытались заселить сразу несколько групп беженцев, с разных планет?

– Не сразу. Первыми планету заселили переселенцы с Гассерина. А потом пожаловали другие незваные гости.

– Незваных гостей обычно встречают оружием. Уж не началась ли война?

– Именно так.

– Семь разных цивилизаций боролись за место под солнцем… И чем все закончилось?

Анор вдруг резко поднялся и уставился невидящим взором в пространство. Через секунду он уже пришел в нормальное состояние, но Аким заметил как он напрягся.

– Я вынужден принести извинения Аким-ат, – поспешно проговорил Анор, коснувшись пальцами, как бы невзначай своего виска, – но я вынужден покинуть вас. Прошу отдыхайте, набирайтесь сил. За вами прибудут через половину хета.

– Половину чего?

– Эта единица времени на Гассерине. Но я не могу вам объяснять, я тороплюсь.

Анор почти выбежал из купола и не замедляя шага скрылся в открытом люке, только что опустившегося на площадку перед домом, летательного аппарата.

Аким остался один. Куполообразный дом был конечно больше каюты-камеры на космолете, но ощущение что он все-таки в каком то роде в заключении не оставляла его. Веленский вышел на крыльцо и прогулялся вокруг купола. По всему периметру возвышался почти невидимый сетчатый забор из тончайшей проволоки. Несомненно она была прочнее самых толстых стальных канатов, да еще небось под напряжением. Проверять эту мысль не хотелось и Аким, поняв что покинуть уютное инопланетное бунгало можно только по воздуху, вернулся в купол. После обеда захотелось спать и убедив себя что имеет на это полное право Аким завалился на диван и тут чертыхаясь подскочил – едва он лег свет резко померк и наступили сумерки. Это было неожиданно. Убедившись что свет возвращается едва он принимает вертикальное положение и происшедшее всего лишь реакция автоматики на его действие он успокоился и снова прилег, с любопытством наблюдая как гаснут кристаллы. Полной непроглядной темноты не наступило, но возникший полумрак оказался очень приятным почти физически. Глаза закрывались сами собой.

«Ты обманул меня… ты обещал вернуться».

«Я вернусь, я… это точно!»

«Я уже так давно не видела тебя, что для того чтобы не забыть как ты выглядишь почти каждый день листаю твои старые фотоальбомы или просматриваю видео».

«Давно!? Всего то прошло! Как быстро вы женщины забываете все! Как говорят – девичья память! Ха! Не грусти мое солнце, я не так уж и далеко. Знала бы ты как велика Вселенная и как много в ней всего! Я обязательно привезу тебе чего-нибудь».

«Дана закончила первый курс, ты знал? Конечно нет. Ты ушел».

«Как закончила первый курс? Она только в этом году должна поступить…»

«А, кстати, у нас наконец-то поменялся президент. Представляешь!? Новый! Президент! Ха!»

«Вот это интересно! И кто же? Как вам сейчас?»

«Зачем это тебе? Тебя всё равно нет».

«Как нет? Вот, мы же сейчас говорим».

«Это всего лишь сон…»

«Не нравиться мне твое уныние. Расскажи лучше как там Захар, Вета, что делаете..»

«Захар пойдет в первый класс на следующий год. Вот думаю как его собрать к школе. Ему учиться будет легко, он как ты, очень умный и терпеливый. Хорошо все схватывает. А вот Виолета…»

«Что с ней?»

«Как ты ушел, она больше ничего не хочет делать. То есть учиться. Быть как все дети. Целыми днями носиться по улице с мальчишками, а вечером смотри фильм про войну».

«Что в этом плохого?»

«Она девочка, но она хочет найти папу, а поэтому считает что должна стать спецназовцем…»

«Кем-кем!? Ха! Спецназовцем! Ха! Вот дает!»

«Ничего смешного. Дети по тебе скучают. Они любят тебя. Зачем ты ушел? Я больше не могу ходит на твою могилу – я умру там когда-нибудь. Ты уж прости…»

Аким вырвался из объятий жуткого кошмара, приподнялся и сумрак стал рассеиваться как в комнате, так и перед его внутренним взором, стирая страшные видения покрытых осенней листовою могил. Некоторое время он мучительно пытался осознать что привидевшееся было всего лишь сном, но едва всё стало распадаться на обрывки мутных образов, наоборот, стал лихорадочно хвататься за них чтобы вспомнить слова. Это была Вероника. Это точно. Он говорил с ней как наяву, как будто они были рядом в одной комнате но разделенной невидимой перегородкой из-за чего голоса звучали несколько глуховато. Но это точно была она. Что она там говорила? Дана закончила первый курс?… Этого не может быть. Сколько он отсутствовал? Дней десять-пятнадцать. Не могло всего такого произойти, не могло. Это просто наваждение, сон. Он просто соскучился по семье, жене и детям. Давненько он не уезжал на такой длительный срок. Даже в отпуск они ездили вдвоем с Никой. Дана только поступить должна. Вот же… Вероника! Лучше бы рассказала как экзамены прошли…

Аким поднялся и пошел по кругу вдоль стен купола пытаясь найти что-то похожее на часы или календарь. Он успокаивал себя, но на душе было не спокойно, что-то было не так. Он потерял ощущение реальности, был не уверен в точном счете дней, которые он мысленно отсчитывал по количеству засыпаний. Говорят время относительное понятие. Но относительно чего?

Аким вызвал робота и перепробовал все кнопки заставляя шар трансформироваться в самые причудливые приспособления, среди которых с трудом угадывались лишь некоторые привычные средства обихода: ванная, кресло, туалет; все остальные были непонятны по своим конструкциям для чего предназначены. Но среди всего многообразия технических решений шарообразного робота так и не появилось ничего что могло бы прояснить вопрос со временем. Аким задумался и попытался вспомнить, а видел ли он часы в привычном ему понимании на корабле? Нет, ничего похожего. Может быть гассерианам живущим почти вечно по сравнению с человеком-землянином не нужно время? Хотя что сказал Анор, пол хета у него чтобы вернуться… нет-нет они считают время, но как…

Размышления его были прерваны самыми бесцеремонным образом: весь купол в мгновение ока стал абсолютно прозрачным открыв перед ним всю красоту зеленого неба Гассерина, сливающуюся на горизонте с кронами гигантских деревьев, и вид спускающегося вертикально вниз летающего автобуса, такого же на котором его сюда доставили. Как только аппарат завис в полуметре над площадкой, отворился люк и появился Лакс-нат-Хар в сопровождении Анора.

Пол «хета» прошло? Если он спал несколько часов, то….

Аким не успел развить мысль потому что вслед за мужчинам из «автобуса» вышла Алара-ан-Рас. Не то чтобы она была как-то особенно восхитительна, но что-то было в ней не так и это что-то насторожило профессора Веленского.

Он уставился на незваных гостей и едва не расхохотался! И Алара и другие гассериане были одеты по-другому. Никаких привычных обтягивающих комбинезонов, плотных ботинок и перчаток из тончайшей материи. «Да, они почти голые!» – подумал Аким, стараясь оторвать взгляд от открытых частей тела гассерианки. На мужчинах были хоть какие-то накидки, переброшенные через плечо, Алану же прикрывали две ленты спускающиеся по груди вниз живота где растекались в некое подобие коротенького платьица, прикрывавшее только самое интересное. У всех на ногах были обуты сандалии а на руках браслеты. На шее у Аланы висел кулон с таким же как в волосах синим камнем. Они походили на седых древнегреческих аристократов решивших прогуляться по променаду.

Лакс-нат-Хар шел первым и первым поприветствовал землянина.

– Аким-ат, доброго тебе утра! – сказал он поднимая правую руку в приветственном жесте.

Аким ответил вежливо:

– И вам привет, товарищи инопланетяне.

– На самом деле, здесь на Гассерине, инопланетянином считаешься ты Аким-ат.

– Да, действительно. Чем обязан?

– Ничем, – усмехнулся Лакс. – Собирайся, мы отправляемся в Прахад.

– А что собираться, – Аким развел руками – я уже собран. У меня конечно нет такой прекрасной одежды как у вас, но я могу обойтись пока тем что есть.

Он хотел пошутить, но гассериане не смеялись и даже не улыбались. Лакс нахмурился и повернулся к коллегам вопросительно посмотрев в первую очередь на Алану.

– Сойдет и так, – сказала она и Аким снова почувствовал мягкое прикосновение на затылке. Голос у Аланы-ан-Рас был очень мелодичен и вызывал какое-то странное ощущение.

– Да, сейчас некогда переодеваться, – поспешил добавить Анор. – Я виноват, упустил этот момент.

– Хорошо, тогда выдвигаемся.

Лакс положил руку на плечо Акиму и подтолкнул в направлении шатла. Аким подумал что это выглядит несколько бесцеремонно и понял что наступил какой-то важный момент.

Они снова расселись в мягкие кресла в том же порядке что и когда летели сюда. Алара села справа. Их руки почти соприкасались. Обнаженное плечо гассерианки, ее гладкая кожа были так близко, Аким вдохнул ее аромат и не смог разобрать что за чудесные нотки сочетаются в нем. Он почувствовал предательское жжение внизу живота и поспешно отвернулся. Краем глаза он заметил что женщина даже не повела бровью.

Аким попытался вспомнить когда в последний раз он чувствовал сексуальное возбуждение просто при виде женщины, которая не являлась одновременно его женой. Было такое однажды. Они уже были женаты с Вероникой, и были в гостях на дне рождения ее подруги Алки (или Эльки, он уже не помнил точно) и все гости были незнакомы ему. Он был на пять лет старше Вероники, и поэтому при виде ее молоденьких подружек, большинство из которых даже замужем не были, сперва испытал страх, что они засмеют его, «старика», а потом, после пары рюмок водки, понял что откровенно разглядывает девчонок, которые также пригубив алкоголя, откровенно строят ему глазки. Была там одна, кареглазая сучка, с глубочайшим декольте на полупрозрачном платье, то и дело поглядывавшая на него, с томным призывом в каждом движении. Он смог оторвать от нее взгляд только когда почувствовал как ногти жены впились ему в ногу так что он едва не закричал от боли. Ника сломала таки один ноготь, который так тщательно полировала перед походом в гости, но зато предательское напряжение в районе ширинки быстро пошло на убыль. Рисковать не стали и они оба с удовольствием быстро распрощались и вернулись домой. Этой ночью Вероника проявила чудеса сексуальной изобретательности и образ кареглазых потаскушек истерся из памяти как дым под напором дикой страсти.

С тех пор профессору Веленскому не приходилось краснеть, и переживать, даже при виде полуголых студенток, пытающихся глупыми ужимками, слизанным с киношных и рекламных образов, повлиять на оценку в зачетке. Стоило ему посмотреть не туда куда нужно и бедро тут же напоминало какие следы оставили полированные ноготки его ревнивой и прекрасной жены. Он усмехался, веселился про себя и отправлял разозленных девиц на пересдачу.

«Автобус» тем временем набрал высоту и помчался над колышущейся зеленой равниной со скоростью реактивного истребителя. Аким решил отвлечься рассматривая мелькавшие за окном сооружения, но на такой скорости ничего уловить было не возможно и только закружилась голова. Приступ тошноты окончательно развеял переживания и до окончания полета Аким сидел вжавшись в кресло и смотря только перед собой, и надеясь что его не вырвет на глазах у гассериан.

К счастью полет длился не долго, скорость резко упала и профессор смог разглядеть что они прилетели в место где белых куполообразных строений очень много. Анор распахнул двери шаттла и вышел первым, за ним все также толкая в плечо вывели Акима, и следом вышли Лакс и Алара.

Они стояли на площадке перед таким гигантским куполом, что когда Аким смог окинуть его весь своим взглядом, то почувствовал как захватило дух. Это было поистине грандиозное сооружение, размерами превышающее пирамиду Хеопса в несколько раз.

– Это Прахад! – сказал гордо Лакс-нат-Хар убрав наконец-то свою руку с его плеча. – По-вашему можно назвать как… Совет Хранителей.

Размеры сооружения поражали своей грандиозностью, но профессора интересовала не архитектура строения, а его технические решения: как соединены между собой бесчисленные арки, балки и колонны, из каких материалов все сделано, почему большинство зданий которые он уже увидел на Гассерине куполообразные?

Сопровождавшие его гассериане не замедляли шаг и не давали ему задержаться, но когда они проходили несоизмеримо маленькие врата, Аким все-таки умудрился вырваться из группы и дотронуться до белой стены купола. С виду материала стен был похож на легкий пенопласт, но под пальцами оказалось что это очень гладкий и в то же время упругий материал. Аким почувствовал как от его прикосновения поверхность стены слегка завибрировала. В тот же момент рука Лакса-нта-Хара вновь легла ему на плечо.

– Аким-ат, у тебя будет предостаточно времени удовлетворить свое любопытство, – тихо сказал он, хотя вокруг вроде бы никого не было. – Нас ждут и мы не можем опоздать. Прошу тебя больше не делай так.

– Хорошо, – ответил Аким.

Внутри купол к большому сожалению профессора оказался не полый, а разделен на несколько секций. Они долго шли вдоль стены перпендикулярной входу пока не добрались до стеклянных дверей возле которых наблюдалось некое оживление: несколько гассерианцев копошились возле одной из створок, которая видимо не хотел закрываться. Они орудовали какими-то инструментами услужливо генерируемыми роботом-шаром, похожим на его домашнего трансформера.

– Они что, ремонтируют дверь!? – воскликнул землянин, изумленный одним фактом того что в центре галактической мысли и власти может что-то сломаться и для этого потребуются такие примитивные действия.

– Да, видимо, – отозвался Лакс, – а что тебя удивило?

– Я думал у вас здесь на столько всё… мм… симбиотично, вы такая развитая цивилизация… ну в общем, я думал то у вас как минимум такой работой занимаются роботы какие-нибудь. Ну или микроорганизмы.

– Это возможно. Но не нужно. Роботы могут делать, но не умеют думать. Это одна из аксиом защиты мира.

– Ха! На Земле ученые как раз-таки пытаются научить роботов думать.

– Вот и ответь мне Аким-ат, для чего это?

– Наверное, чтобы роботы могли выполнять какую-то работу вместо человека.

– Так пусть выполняют работу, думать-то им зачем?

– Чтобы лучше выполнять работу? Хотя нет… скорее для того чтобы они могли выполнять более сложную работу!

– То есть, чтобы роботы стали думать вместо человека? Понимаешь чем это грозит?

Аким задумался на мгновение и сказал:

– Да, лень одна из страшных проблем человечества.

Он рассмеялся, но гассериане его не поддержали. Лакс-натХар на ходу повернул к нему голову и как-то странно посмотрел.

– То что вы называете ленью, Аким-ат, – сказал он после небольшой паузы. – Это на самом деле болезнь. Это заражение человеческого тела микроорганизмами, паразитами. Любая активность, физическая или умственная, а лучше всего комбинированная – уничтожает любые вредоносные организмы. А они конечно не хотят чтобы их уничтожали. Поэтому вырабатываемые ими антитела проникают в мозг и ткани, практически парализуя деятельность нервных клеток.

Аким хотел было прокомментировать слова гассерианина, но они уже прошли коридор за стеклянным дверями и попали в помещение походящее на вытянутый в высоту цилиндр, зауживающийся в самом верху в небольшое круглое отверстие. Но скорее всего это была оптическая иллюзия и цилиндр ни на йоту не сужается до самого верха. Судя по всему это был самый центр здания, а значит отверстие на верху – это и есть сама вершина гигантского купола.

Помещение как и почти все в здание было отделано белым гладким материалом и стеклом. Полукругом вдоль стены стояло возвышение вдоль которого сидели люди. В центре зала стоял небольшой, размером с обычное кресло, куб, в котором Аким без сомнения распознал «обычный» трансформер. Мелькнула шальная мысль, что куб может трансформироваться как в удобное для сидения кресло, так и в зарешеченную камеру, на случай если представитель внегассерианской цивилизации придется не по нраву великому… как там его… Прахаду. На высоте нескольких десятков метров от пола плавно кружили сферы, заливая голубым светом Совет Хранителей.

Собравшиеся здесь гассериане, мужчины и женщины, были разодеты в такие же полуголые наряды что и его спутники и только он один был в ставшем привычным комбинезоне. Нахмуренные недовольные физиономии членов Совета можно было отнести именно к этому досадному упущению, как надеялся Аким, а не факт его присутствия здесь. Глянув украдкой на Анора он подтвердил свое предположение – лицо гассерианина было пунцовым, что на фоне его серых волос выглядело несколько неприятно. Наверняка в этот самый момент важные шишки на трибунах взрывают ему мозг вопросами типа: «Почему этот недостойным микроб с Земли не одет подобающе нашему сверх цивилизованному обществу!?», «Как посмели вы явиться сюда не подвергнув это отвратное зараженное паразитами тело, тщательной дезинфекции и другой мерзопакостной экзекуции?!». Акиму стало жалко Анора.

Ему вдруг вспомнилось, как много лет назад, он молодой преподаватель после первого года работы был вызван на важный ученый совет, на котором решалась его дальнейшая судьба – быть или не быть его преподавательской карьере. В просторном кабинете ректора за длинным столом сидели с важным видом доценты, доктора, проректоры и профессора сложив руки на папочках с личными делами молодых аспирантов и ассистентов различных кафедр университета. Аким был третий или четвертый и страшно волновался. Он должен был доказать ученому совету что достоин продолжать работу преподавателя, но с каждый выходящим из кабинета бледным кандидатом, улетучивалась прочь и его решимость. А не уйти ли, не махнуть ли на это все рукой с высокой колокольни? – подумывал он в промежутках между повторением речи и глотками холодной воды из диспенсера. И если бы только его личный куратор, доцент кафедры экономики, Перов Юрий Николаевич не сказал перед тем как скрыться в кабинете ректора: «Я очень на тебя рассчитываю, Аким Иванович», ему, двадцатитрехлетнему юноше, то он ушел бы. Потому как уже давно подумывал что выбрал не ту профессию: платят мало, время паршивое, все идут торговать помидорами на рынок или запчастями к подержанным тойотам, но только не в одряхлевший вуз на мизерную зарплату. Если бы он был пятый или шестой…. Когда пришла его очередь и секретарь ректора попросила его войти, Аким Веленский лишь после большого усилия над собой сделал шаг в сторону кабинета. Когда он вошел, стояла тишина. Профессорский состав с важным видом листал тоненькое дело молодого ассистента кафедры экономики, а ректор поглядывал из под бровей так как будто решалась судьба мира.