Текст книги "Возвращение Прометея"

– И так, – сказал ректор. А тогда был еще Комаровский ректором, хороший мужик, не то что Воробьев. Говорят что Воробьев съел Комаровского. Подсидел старика. В тот день будущий ректор сам был лишь кандидатом наук. – И так. Юрий Николаевич вы как руководитель кафедры представьте своего протеже.

– А что особо представлять, – начал Перов. – Молодой и перспективный преподаватель. Закончил нашу кафедру в прошлом году с красным дипломом, поступил в аспирантуру. Год отработал на кафедре ассистентом. Сдал первый кандидатский минимум по математике. Есть опубликованные работы в «ВАКовском» журнале «Интеграл». Нареканий в работе нет, стремиться, упорно работает. Считаю что продлить контракт нужно.

Доценты и академики зашумели. Почти всех Аким знал не только в лицо, но и был лично знаком. У многих учился, с некоторыми уже поработал. Негатива не было, но этот важный вид… как будто обсуждали должность как минимум министра. И это за четыре тысячи-то в месяц на полной ставке ассистента! Его однокурсник Мишка, за полгода работы в море привез денег на новую японскую машину, вся квартира в аппаратуре, жениться собирается. А у него денег хватает только за квартиру заплатить да в прокате взять видеокассет на пару дней….

– Вы что скажете, Аким… э-э.. Иванович? – спросил ректор у молодого преподавателя. – Вы как планируете свое будущее, связываете его с нашим университетом или вообще с деятельностью ученого. В России.

Только много лет спустя, до Веленского дошло – ректор почти прямым текстом предупреждал его – одумайся, найди занятие получше! Но в тот день это прозвучало вызовом и Аким его принял.

– Как уже сказал Юрий Николаевич, я поступил в аспирантуру и намерен через два года защитить кандидатскую. Мне нравиться преподаватель, но я кроме этого хотел бы заниматься исследованиями, а кафедра университета подходит для этого как нельзя лучше.

«Какие еще исследования, Акимушка» – сокрушался отец вечером этого же дня, когда гордый и довольный собой молодой ученый пришел навестить родителей. «Ты же сам говорил, что платят мало, что звали тебя в какой-то банк. Зачем согласился тогда?»

Акиму было горько слушать это, но он стоял на своём, хотя перед глазами до сих пор стояла картина: двадцать профессоров с самым важным видом один за другим поднимают в верх руки, голосуя за одобрение его кандидатуры, продление контракта и утверждение оклада в четыре тысячи рублей….

Веленский посмотрел в лицо каждого гассерианина высокомерно взиравших на него с возвышения и улыбнулся каждому, той легкой кривой усмешкой которую приобрел за долгие годы работы на кафедре экономики, разглядывая ежемесячные расчетные листки с зарплатой.

Как он и предполагал Куб в центре зала при их приближении распластался в овальную платформу на которую пришлось взобраться всё их группе. Кресел и стульев не было, значит придется стоять. Интересно что они будут ему говорить, о чем спрашивать? Аким вдруг понял что не боится и не испытывает даже какого-нибудь возбуждения, несмотря на то что это, черт возьми, зал заседаний какого-то космическо-галактического совета, а не кабинет ректора в вшивом университете российской глубинки!

Платформа поднялась на полметра так что они оказались всего лишь немного ниже уровнял глаз важных гассериан. Первым начал Лакс-нат-Хар.

– Мадреска-рен-Прахад! – громко поприветствовал членов совета командор, поднимая правую руку как будто собрался клясться на Библии. – В этот то-хет, я хотел бы представить этого человека, для того чтобы принять решение о его дальнейшей судьбе.

Акиму это не очень понравилось. Значит его судьба еще не определена и все зависит от этих беловолосых инопланетян? Интересно и какие могут быть пути решения его судьбы? Отправят на Землю? Поселят в куполе в густом лесу и забудут на веки вечные? А может сразу пустят на переработку полезным микроорганизмам, для удобрения зеленой планеты Гассерин!?

– Здесь мы называем его Аким-ат, – продолжал Лакс-нат-Хар, – но на Земле он известен под именем профессор Веленский Аким. Это уважаемый член общества, занимающийся обучением и воспитанием многих поколений молодых землян. По нашим оценкам, его ментальная энергия благотворно влияет на сознание воспитанников и позволяет им усвоить правильные сентенции мироздания…

Что-что? Аким удивленно глянул на командора и подумал, что выглядит сейчас как двоечник которого по ошибке похвалили за чужую работу. Он привык что его заслуги множество раз безжалостно умалялись или почему-то приписывались работе «коллектива», но чтобы его так нескромно перехваливали – не бывало такого! Какие еще ментальные поля, воспитанники и сентенции!? Уж не про этих ли балбесов студентов толкует Лакс?

– … профессор Веленский Аким, изучает и приносит в коллективное сознание некоторых общностей человеческой цивилизации процессы построения биоэнергетического сотрудничества всех живых организмов и материи планеты…

Упомянутый профессор Веленский все меньше понимал о чем речь.

– С недавних пор, Аким-ат, осуществил значительный прорыв в обосновании связи разрушения материи планеты во всех её проявлениях с периодом возврата энергетического потенциала и накоплением новой энергии. Проведенные исследования в области сокращения некоторых видов биоформ на планете Земля, были им систематизированы и представлены в различных информационных источниках для распространения среди жителей планеты…

Звучит неплохо конечно.

– … этот человек проявил под наблюдением в течении двухсот восьмидесяти хетов, небывалые до сих пор среди представителей его расы, способности улавливать ход вещей, понимать структуру Вселенной, легко усвоил первичные ментальные навыки. Аким-ат, проявляет здоровую любознательность и осваивает знания недоступные другим представителям планеты в такой короткий срок.

Интересно что он имел ввиду под двумястами восьмьюдесятью хетами? Если пол хета позволили ему выспаться как следует, то целый хет равен почти одним земным суткам? Нет, не могло пройти столько времени, он бы заметил.

– Мнение нашей группы единогласно, – заявил Лакс-нат-Хар, поднимая обе руки – Землянин по имени Аким-ат, пригоден для прохождения обучения в Атане Гассерина для выполнения поставленной миссии. Наставники определены и готовы с удовольствием начать выполнение протокола.

Миссия…, протокол…. О чем речь? Вот это уже достойный повод поволноваться! Аким беспокойно вглядывался в лица гассериан, как сидевших за своими трибунами, так и окруживших его на платформе. Но на него никто не смотрел и не обращал внимание. Говорили так словно его здесь и нет. Словно он породистый пес привезенный на ежегодный собачий фестиваль и его хозяин распинается перед публикой, пока он сидит в накрытой полотенцем клетке. Когда придет время тряпку уберут и покажут его миру. А пока…

Один из гассериан поднялся. Тишина стоящая в зале стала ощутимой.

– Вуанта-нат-Хар, – сказал он и Лакс-нат-Хар наклонил голову в знак уважения. Его примеру последовали Алара и Анор.

– Аким-ат! – сказал гассерианин с трибуны и Аким почувствовал что все взгляды сконцентрировались на нем. К правой части черепной коробки изнутри прикоснулись несколько раз мягким шелковым платком, нежно и мягко. «Прощупывают, читаю мои мысли», – подумал Аким и не стал сопротивляться. Пусть читают.

– Мое имя, Рувар-рен-Рес, – продолжал гассерианин. – Я председатель Прахада и одновременно командующий экспедиционными силами в Периметре Миров. Я отвечаю за сохранность планетарных систем, населенных различными биологическими и ментальными формами. Я хотел бы задать тебе вопрос. Ты готов?

– Гм, – Аким сначала растерялся, занятый обдумыванием перечисленных титулов, и просто кивнул головой, но потом добавил – Спрашивайте.

– Что ты думаешь о том где ты находишься и почему ты здесь?

Как можно ответить на такой вопрос: сказать что не знаю? Аким решил начать говорить что думает на самом деле, потому что скорее всего его мысли ни для кого из присутствующих не секрет.

– Меня похитили, разлучили с семьей и увезли на другой конец галактики, для какой-то важной, для вас, миссии. Я всегда верил что мы не одни во вселенной, но никогда не думал что именно мне выпадет честь убедиться в этом.

Аким чувствовал что его слова звучат слишком резко и хамовато, но ничего не мог поделать – очень уж хотелось высказать. Хоровод мыслей последних дней вдруг успокоился, сложился в четко определенную структуру и он понял что он думает обо всем случившемся с ним, о предпосылках и перспективах и о прочих «сентенциях». Слова посыпались как из рога изобилия.

– Мне не объяснили для чего я здесь, но я и сам догадываюсь. Раз меня притащили за множество световых лет на другой конец галактики, значит я нужен. А для чего может понадобиться человек с планеты, цивилизационный уровень которой, в тысячу раз ниже вашего. По сути, мы земляне, по сравнению с вами, как аборигены Юкатана впервые увидевшие в море парусный корабль и судя по всему вы различными способами уже давно управляете некоторыми процессами на моей планете, вмешиваетесь в политику, возможно подкидываете нашим ученым «открытия» до которых они бы и в жизнь не додумались. Я полагаю, что я понадобился для передачи какой-то информации. Раз так много говорилось о том что, как-то положительно влияю на умы общественности, вы надеетесь что я смогу что-то доказать своим соотечественникам. Из всего что я уже узнал о вас, могу предположить что вы хотите чтобы я каким-то образом остановил процесс уничтожения природных ресурсов земли… может быть чего-то конкретного, например биологических ресурсов? У вас, я смотрю, деревья в большом почете. – Аким с шумом выдохнул воздух так что губы завибрировали издавая характерное бу-бу-бур-бу. – Это все здорово. Намерения как всегда благие, но… Я и без вас уже долгое время, как правильно подметил, господин нат-Хар, занимаюсь ресурсной экономикой планеты и исследую воздействие техногенных факторов на Землю, если так можно сказать. И знаете, везде и повсюду, я сталкиваюсь со стеной безразличия или ложной заинтересованностью, но в большинстве случаев и вовсе насмешками. Я конечно уважаемый член моего маленького общества, но в нашем мире роль преподавателя университета очень незначительна, и те кто действительно хоть как то может повлиять на мировую стратегию развития, они меня даже слушать не будут. Даже если бы я был академиком из РАН и каждый вечер вел беседы с президентом, я навряд ли смог бы ему доказать что если он не прекратит качать нефть сейчас, а займется новыми источниками энергии, то его детям придется вернуться к паровому двигателю уже через двадцать-тридцать лет. Хотя я предполагаю что лет через сто планета останется без ресурсов и человечество вымрет и скатиться обратно в каменный век. Но что будет через сто лет никого не волнует. Даже молодые люди, коих вы назвали моими воспитанниками, и те из них кто действительно внемлет моим словам и поддерживает, никогда не доживут до ста лет, а значит через десять лет своей жизни они осознают ее конечность и захотят прожить ее с шиком и блеском именно сейчас, в настоящий момент и в перспективе на тридцать лет, а не потом. Как у нас на земле говорят – после нас хоть потоп. Очень уж маленький срок жизни человека, чтобы убеждать его в чем-то вечном. Это конечно мое, сугубо личное мнение, порожденное отчаянными попытками достучаться до разума некоторых людей из моего ближнего окружения, которые вроде бы понимают суть проблемы. Но когда говоришь, мол, ты понимаешь что твоим детям или внукам останется одна пустыня, в ответ слышишь – дружище, мы то этого не узнаем, тут и руки опускаются. Ну как тут поспорить. Может быть вы и научите меня каким-то новым знаниям, о том как устроен мир, как нужно сосуществовать с другими формами жизни, как растить детей чтобы они любили то же что и ты, но… ребята, мне уже сорок пять. Пока я пройду у вас обучение, пока вернусь на Землю, начну даже что-то там проповедовать. Но толку-то. Годам к семидесяти, если болезни не подкосят меня, я уже буду стар и немощен и слушать безумного старика никто не станет. Да и захочу ли я сам об этом говорить на пороге смерти. Да я лучше с внуками понянчусь. Поэтому, признаюсь, для меня большая загадка для чего я вам понадобился и какую такую миссия я должен исполнить. А если уж совсем честно, то я променял бы все ваше обучение и знания на уютную и спокойную жизнь со своей женой и детьми с которыми вы меня так нагло и бесцеремонно разлучили… Я всё.

Эх, такую бы речь на конференции.

Все молчали. Лакс-нат-Хар удовлетворенно улыбался. На лицах членов Прахада тоже мелькали улыбки. Одна Алара-ан-Рас, как-то загрустила. Аким не мог понять причину их веселья, ему казалось что он высказался явно в негативной манере, стараясь показать что навряд ли сможет оправдать их доверие. Или они просто надсмехаются над ним, веселясь его детской наивности. Неужто все его высказывания содержат по меркам Гассерина полнейшую чушь, похожи на лепетания ребенка, а то и на непонятное бормотание, как он сам себя окрестил, индейца с Юкатана?

– То есть ты считаешь что на Земле нечего исправлять?

– Нет, я как раз таки считаю что на Земле нужно поменять и исправить если не всё то очень многое.

– И что, по твоему мнению?

– Человечество развивается по ложному пути. Многие научные открытия которыми так гордиться человечество на самом деле не нужны людям. И даже больше того, они созданы для уничтожения человечества, а не для его развития. Со школьной скамьи нам все толкуют что толчком к прогрессу стали те лили иные изобретения в области военной промышленности или технологии. А за последние двести лет, так всё что создается, в первую очередь предназначено для уничтожения себе подобных, а уж потом для каких-то мирных целей. Через несколько лет все забывают истинную природу той или иной технологической новики и радуются, начисто забыв, что еще недавно это послужило причиной смерти многих людей, в том числе и детей. И с каждым годом эти игрушки становятся все более смертоносными. Но я даже не это изучал, военные технологии это та сторона медали говорить о которой на нашей планете не принято, так как они обогащают некоторых людей так, что они готовы испепелить весь мир но не остановиться. С этим я ничего поделать не могу. Я пытался объяснить людям что многие вещи которыми они сейчас с упоением пользуются на самом деле не нужны и на них не стоит тратить такие бесценные ресурсы, которые скоро окончательно исчерпают себя. Хотя я вижу что и на Гассерине не чураются вещиц которые якобы им нужны, но без которых на самом деле жить также просто и легко. Вот например этот робот-трансформер. Ну за чем он нужен? Зачем на него были потрачены ресурсы? Ведь от простых табуреток здесь было бы больше проку чем от этой летающей платформы! Бесполезная трата ресурсов!

Гассериане не на шутку развеселились. Послышались смешки. Рувар-рен-Рес снова поднял руку и лица гассериан снова стали серьезными.

– Аким-ат, ты не проявляешь страха перед нами, можешь объяснить почему?

– Люди боятся чего-то непонятного, неизвестного. Того чего не видят. А я вас вижу. Вы похоже на обычных людей, ведете себя вполне обычно, по-человечески – чего мне вас бояться!

– Ты далеко от своей Земли. Ты никогда раньше не видел других цивилизаций, не летал на космическом литере, не знаком с телепортацией и с тем что ты называешь чтением мыслей. Разве все это не было для тебя неизвестным, разве это не пугает?

– Мне это страшно… интересно!

– Вуанта-нат-Хар! – воскликнул гассерианин. – Действительно достойный выбор! У меня есть еще один вопрос Аким-ат, готов ли ты ответить?

Аким растерянно пожал плечами.

– Чего уж там, давайте.

– Что ты считаешь мы от тебя потребуем?

Во рту мгновенно все пересохло. Он не смог убедить их в своей бесполезности. Они настаивают что он всё-таки должен что-то для них сделать. А что он, бедный профессор провинциального университета, может, собственно говоря, сделать для космической цивилизации?!!

Мне не вырваться отсюда…

– Я… – проговорил профессор Веленский беспомощно оглянувшись на командора, который взирал на него бесстрастно. – Я должен научиться… Должен понять как можно спасти планету. И убедить людей жить так чтобы достигнуть цели.

– А какова наша цель!? – вдруг спросил еще один гассериани с трибуны. – Как ты думаешь?

– Об этом уже я много слышал, – сказал Аким и взъерошил волосы рукой – Достигнуть гармонии, научить людей жить без уничтожения себе подобных, вернуть планете Земля статус голубой жемчужины Вселенной. Но… всё это звучит как-то пафосно, театрально я бы сказал, не по-настоящему. В своей работе, я пытаюсь доказать людям что при нынешнем пути развития через несколько поколений наступит катастрофа, которую уже будет трудно исправить, но всё это слова. Я не могу им ничего доказать…

Тот который вторгся в разговор последним возвысился над остальными, благодаря поднявшейся платформе под ним, и сказал.

– Я Атах-рен-Тер, волоумтор, или на твоем языке – Строитель систем. Хочу огорчить тебя землянин. К великому несчастью гибель твоей планеты гораздо ближе чем ты думаешь. Нами долгое время проводились наблюдения, мы пытались помочь. Но как, ты верно заметил, никто не хочет слушать, не хочет понимать. Люди Земли настолько оторвались от своего энергетического поля, что их уже не вернуть туда простыми уговорами. Пришло время действовать. И мы намерены кардинальным образом решить проблему и спасти планету Земля. Работа Прахада заключается в том, что ограждать очень редкие оазисы Вселенной от уничтожения и ради этого мы готовы применять самые разные способы. Там где получается убеждать и учить, мы так и делаем, там где наше учение отвергается, мы приходим и берем всё в свои руки. Ответь, Аким-ат, согласен ли ты с тем что гармония к которой мы стремимся будет полезна планете Земля?

– М-м.. Да. То что я видел, здесь на Гассерине мне нравиться. Я.. это практически все то о чем я мечтал для Земли: прекратить уничтожение природы, найти гармонию, избавиться от болезней, продлить жизнь. Если это возможно достигнуть с помощью вас, то я за.

Атах Строитель опустился за свою трибуну и возвысился Рувар. Гассеринане переглядывались друг с другом и кивали так как будто обменивались мысленными сообщениями. Они что-то обсуждали, да так чтобы этого не слышал Аким. Перед его внутренним взором возникла картина двадцатилетней давности, когда ректорат принимал решение о продлении контракта… неужели они будут поднимать руки! Аким невесело усмехнулся.

К счастью его предположения не оправдались. Вновь поднялся Рувар и торжественно, почти театрально объявил:

– Совета Прахада принял решение и утверждает протокол Возрождение и обязывает коорум нат-Хара провести обучение землянина Аким-ат в течении девятисот хетов и подготовить к принятию управления планетарным правительством под прямым контролем Гассерина. Координация завершается.

Глава 10. Обучение

Аким ходил кругами вдоль стен своего куполообразного дома, один за другим пожирая километры, и раздумывая о неожиданных открывшихся перспективах «светлого» будущего.

Возглавить планетарное правительство…

Какое правительство? Где? Как это будет происходить? Что я конкретно должен буду делать? Где будет находиться это правительство и кто кроме него будет в нем находиться? Как вообще всё это планируется осуществить!?

Тревожные, угрюмые мысли сменялись короткими вспышками оптимизма.

Первым делом отправлю Воробьева в отставку. Нет дам ему должность помощника кафедры – пусть посидит над кипами этих никому не нежных бумажек, пусть построчит бесчисленные отчеты… Хотя будет ли мне до него дело.

Они вернулись после заседания все вместе. Веленский рассчитывал что ему сразу всё объяснят и расскажут, изложат план действий, но гассериане никак не обсуждали произошедшее ни по пути до шаттла ни в полете, а прибыв на место даже не вышли из летательного аппарата и, сухо пожелав приятного времяпровождения, оставили одного. Сообщили только, что он может спокойно обдумать свое новое предназначение.

Оставшись один, Аким действительно задумался: сперва он конечно ощутил небывалую радость и подъем всех внутренних сил – как же, ему доверили такое важное дело, прям таки мирового масштаба; но после того как первоначальная эйфория спала, пришли волнение и страх – а справиться ли он, сможет ли управлять, ведь до этого он едва управлялся с парой ассистентов на кафедре. Мучительные вопросы тут же сменялись новым подъемом, вызванным потоком идей и задумок которые он сможет воплотить благодаря своему положению. Он не знал радоваться неожиданному предложению или опасаться.

Занятый размышлениями Веленский перекусил, воспользовавшись услугами шарообразного робота и попробовал поспать, но проворочался не менее часа прежде чем усталость сомкнула веки.

Обучение началось на следующий день.

Прибыл Лакс-нат-Хар и показал как трансформировать робота в миниатюрный учебный центр, снабженный приборами похожими на мониторы и клавиатуры обычных земных компьютеров в неком изысканном исполнении. Научил смотреть записи как в двухмерном так и в трехмерном формате и пояснил план занятий. Начали с общих знаний о Гассерине и его истории.

Несколько дней Веленский с интересом просматривал учебные материалы, а Лакс-нат-Хар терпеливо пояснял некоторые неоднозначные моменты. В частности много рассказывалось о «недавнем» прошлом Гассерина с тех пор как произошел «Поворот» в развитии цивилизации и Гассерин удалось спасти от гибели только благодаря вмешательству высшей цивилизации.

– Кто-то во Вселенной, ещё выше в развитии чем вы?! – однажды спросил Аким, останавливая просмотр голограммы. – Цивилизация которая ещё более совершенна?!

– Конечно, – ответил командор – разве это не очевидно? Вселенная бесконечна, имеет многоуровневую структуру и при этом отражается в каждом из нас. Нет ни начала ни конца. Каждый миг возникает нечто новое, развивается, существует, достигает совершенства, находит своё место во Вселенной, осознает свой путь, освещает его вслед идущим и завершает свое бытие, чтобы освободить место очередному возрождению. Замкнутый цикл. Всегда есть кто-то, кто выше и тот кто ниже. Всё Мироздание основано на постоянном обновлении. Учитель сменяется своим учеником, отец сыном, опавшая листва молодыми побегами. Это закон. И те кто понимает его более ни в чем не нуждаются. Разве таких нет на Земле?

– Людей, которые считают себя просветленными? Полным полно. В основном они содержаться в психиатрических лечебницах, а в лучшем случае их просто считают идиотами и они, зачастую, носят черные одежды и молятся в глухих кельях.

– Почему?

– Потому что… потому что они не желают денег и власти! Не мечтают о новом доме или машине; не хотят завести любовницу, ручного гепарда или отряд рабов; им не нужны золото, нефть, газ, место в палате лордов… ни-че-го, – Аким рассмеялся. – Те кто вдруг начинает говорить о том, что человеку на самом деле кроме чистого воздуха и воды ничего не требуется, приравниваются к провокаторам и нещадно истребляются. Потому что, если люди поймут что для счастливой жизни им не нужен ни телевизор, ни новый телефон, ни чипсы, то те кто наживается на основной массе расстанутся со своими богатствами. Парадокс в том, что новую машину и дом желают все люди на Земле без исключения, а позволить себе это могут лишь незначительный процент об общего числа землян. И всё потому, что индустриальный мир созданный человечеством каждый день генерирует товары которые никак не улучшают жизнь людей, а только делают их беднее, лишают здоровья, покоя и заставляют в зрелом возрасте откладывать деньги на похороны. Вместо того чтобы наслаждаться жизнью, угрюмые люди ходят вдоль витрин магазинов и желают золотые кольца и браслеты которые никак не могут эту самую угрюмую жизнь улучшить. Замкнутый круг – как ты говоришь. Вся жизнь уходит на то, чтобы понять, что все это барахло, о котором так долго мечтаешь, по которому пускаешь жирные слюни, всё это тебе так и не пригодилось и ты зря переживал и убивался перед экран телевизора по так-ни-разу-и-не-распробованным омарам, не купленным путевок в Майями, и по очередной модели телефона. С того света позвонить невозможно.

– Значит все-таки есть те, кто игнорирует сложившийся порядок вещей и наслаждается жизнью, и тем что имеет? – спросил координатор, проигнорировав все выше сказанное.

– Угу. Есть. – сказал Аким положив голову на ладонь, так что она почти закрыла рот. – В основном это те, у которых уже есть и дом и машина и любовница и золота полные закрома. Они уже ни в чем не нуждаются и с искренним изумлением смотрят на бездомных попрошаек, клянчащих пять рублей на перекрестках. Им и невдомек что кто-то может голодать, страдать и вообще в чем-то нуждаться. У нас по этому случаю есть пословица – сытый голодного не разумеет. – Аким покачал головой – Эти люди путешествуют по миру, пишут сказочные блоги, и всё рассказывают как они любят мир и жизнь. Ещё бы. Попробовали бы они полюбить жизнь выгребая грязь из бараков где-нибудь в жопе мира, когда из доступной еды есть гнилая картошка и дохлая курица, посмотрел бы я как они тогда бы философствовали…

– Аким-ат, – прервал его командор. – Если человек достиг благосостояния – это плохо? Разве не к этому все стремятся?

– Да я не о том… Я понимаю что быть богатым и счастливым – это здорово. Но я говорю про то, что подавляющее большинство людей не понимает как достигнуть этого благосостояния, как вырваться из бедности. Нет, даже не из бедности. Многие люди неплохо зарабатывают, и у них есть и дом и машина, но они всё равно несчастливы. Хотя они всю жизнь вкалывают как проклятые, они не могут себе позволить быть свободными и делать то что захочется. Умирают в пятьдесят, потому что больше не могут жить. Проклятая зависимость от денег и вещей. Когда стоят солнечные дни нужно идти с семьей на природу и учиться жизни, а вместо этого мы сидим в душных кабинетах или за станками в цеху, под землей в шахте, на стройке. А в выходные идет дождь и ты сидишь дома поглощая время перед телевизором. Какое тут просветление. Полный мрак.

От собственных слов Аким почувствовал горечь не только в душе, но и во рту, словно мысли материализовались на языке. Захотелось сплюнуть прямо на пол. Стоило больших усилий чтобы удержаться от столь опрометчивого поступка, хотя он подозревал что ковер каким-нибудь чудесным образом тут же преобразовал бы слюну в полезную энергию и не осталось бы и следа. Больше постеснялся нат-Хара. Горечь пришлось сглотнуть.

– Твое представление о мире полно сожалений, – произнес координатор. – В основном они основаны на собственных неудачах. Но кое в чем ты прав. Страсть к предметам делает человека слабым и беспомощным. Необходимость владения чем-либо порождает желания которые зачастую невозможно исполнить, мечты, которые никогда сбудутся. А несбывшиеся мечтания – отправляют сначала разум, а затем и тело, превращая человека в пустую оболочку, в которой не осталось места для жизни. Ты заметил насколько проста обстановка в наших домах?

Аким задумчиво кивнул.

– Да, – сказал он. – Заметил. Кроме робота-трансформера ничего и нет. Удивился, когда увидел что здесь есть хотя бы стол и диван. Думал как в каюте, придется каждый раз тыкать кнопки.

– Мы упростили нашу повседневную жизнь. Сделали себя независимыми от вещей. И для этого нам не пришлось их исключать абсолютно из нашей жизни. Когда мы перемещались на литере я чувствовал что ты злишься. На то, что тебя заперли в каюте, якобы похожей больше на тюрьму. Так?

– Было такое.

– Ну так и моя каюта, выглядит точно так же как твоя. С одним единственным предметом – квантроном. Мы не деградировали, а наоборот настолько усовершенствовали отношение к миру вещей, что теперь они наши помощники, а не мы их рабы. Но есть одно непреложное правило – необходимого минимума. Ничего лишнего.

– Хм, – усмехнулся Аким. – Ваши принципы совпадают с моими идеями, которые я пытаюсь донести до людей… там, у себя дома… на Земле. Студентам толкую, статьи печатаю в журналах, вот на конференции недавно пытался задвинуть… даже книгу пишу. Правда, кажется, всё зря это. Не воспринимают… люди.

– Они не понимают потому что ты видишь картину мира в отличном от их восприятия ракурсе. Ты видишь то, что не видят другие.

– Значит ли это, что я думаю правильно?

– Каждый раз когда ты приобретаешь новый опыт – ты видишь происходящее также как раньше или по-другому?

– Ну, опыт позволяет взглянуть на вещи с другой стороны, это факт. То что раньше было белым, может оказаться на самом деле черным.

– Верно. Так и с тобой. Ты просто знаешь немного больше чем остальные люди, стоишь на ступени выше и видишь путь который для них закрыт. Но если ты взойдешь еще выше, на одну, или несколько ступеней, то тебе откроются такие горизонты, которые могут снова изменить твое мнение о мире, а иногда, даже поколебать всю твою веру, заставить усомниться в себе. Потому что получая новые знания и опыт ты однажды поднимешься так высоко, что сможешь увидеть самого себя. Со стороны. И рассказать самому себе о всём предстоящем пути, как будто ты уже по нему прошел.

– Мда. – Веленский смутился. – И на какой ступени я нахожусь, сейчас? Моих знаний достаточно чтобы… гм…

– Чтобы на тебя обратила внимание высшая цивилизация?

– Ну да. Можно и так сказать.

– Ты еще ничего не знаешь Аким-ат. Опыт твой невелик. Но твое восприятие мира позволяет тебе научиться и поменять взгляд на вещи. А это ценнее чем просто багаж знаний лежащий мертвым грузов в ящиках разума. Знать много, не означает – думать правильно. А вот правильно мыслить – это пусть к познанию.

– Учиться всё-таки нужно?

– Да. И очень многому. Ведь я для этого здесь.

– Тогда… – Аким вернулся к экрану – продолжим занятия. Хотя знаешь что я хотел спросить. Вы называете его… как? Этого робота-трансформера. Квантрон?!

– Да. Квантрон.

– Гм. Меня удивило как он с невероятной легкостью может трансформироваться практически в любой предмет и даже подавать, откуда ни возьмись, блюда с едой. Не могу даже представить себе какое там должно быть сочетание различных механизмов, проводов, даже не знаю… батареек.

– Ты называешь квантрон – трансформером. От слова трансформация – превращение. Так? – спросил Лакс-нат-Хар но продолжил не дожидаясь ответа. – Но почему ты связываешь процесс трансформации всего лишь с механическими изменениями? Разве ты не понимаешь что такое сочетание искусственных деталей просто невозможно – это был бы такой сложный механизм, требующий неусыпного наблюдения и обслуживания, и приносил бы больше забот, чем пользы.