Текст книги "Рай там, где все поступают правильно"

Глава седьмая

Подключение Теда и Аманды слегка взбодрило Дорана, прибавило ему расторопности.

Впрочем, после вояжа в Нью-Йорк, он занимался не одним лишь самокопанием и пьянством. Уладив дела с Золтоном и забрав машину, он успел совершить несколько ознакомительных рейдов на Пятую федеральную автомагистраль, тридцать третье и сто шестьдесят шестое шоссе, примерно вдоль которых, или пересекая их, летал вертолёт корпорации «Последний шанс». Оказалось, что по обочинам калифорнийских магистралей почти всюду тянутся ограждения фермерских ранчо и угодий агрофирм, а к востоку от федеральной трассы раскинулись нефтяные поля с качалками и подземными резервуарами – не попасть тут под наблюдение или уйти с кушем незамеченным было практически невозможно. Убедившись, что в окрестностях Гормана устроить засаду не реально, Макмилли перенёс внимание на равнину Карризо – ещё одно место, о котором в разговоре, подслушанном Фло, упоминал Кейн Зив.

Дорану было не понятно, где же всё-таки пролетает вертолёт. От Гормана до ближайших пределов равнины Карризо немалое расстояние, а пересекать маршрутом оба места – значит, делать крюк, в котором, вроде бы, нет необходимости. По карте Макмилли выяснил: долина расположена так, что лети «Чёрный изумруд» над ней и вдоль неё со стороны Сан-Франциско, то само собой, просто держась прямого курса, он подлетел бы к Пятой автомагистрали примерно в районе озера Пирамид, то есть в окрестностях Лос-Анжелеса. При этом горманский радиомаяк оказался бы милях в двадцати, на максимальном сближении, и, по идее, с вертолёта его можно было бы рассмотреть невооружённым глазом.

Поэтому Макмилли, рассудив: равнина вдоль береговых хребтов Кордильер – хороший ориентир для пилота, а над радиомаяком вовсе не нужно пролетать тютелька в тютельку, – стал присматриваться к горам в районе заказника Биттер Крик, в которые и упирается южное острие равнины Карризо.

Тут тоже хватало огороженных участков, с предупреждением «Частная земля. Проход запрещён», но всё-таки были и места, с виду, не охраняемые или, по крайней мере, без канатов и колючей проволоки; к тому же в этом районе находились государственные угодья, типа заказников и природных парков, открытых для свободного посещения.

Прикинув уже на месте, откуда и в какую сторону будет лететь вертолёт (вариантов было немного), он сосредоточился на выборе точек для разведнаблюдения – ведь сначала надо убедиться, что «Чёрный изумруд» тут пролетает.

До «транзитного» вторника – так Доран для себя стал называть первый вторник месяца – оставалась неделя. Круг компаньонов только-только определился, они сидели на задней веранде дома Фло, и Макмилли объяснял:

– Пока мы точно не знаем маршрут вертолёта. Есть два места – где-то рядом с ними или между ними. Я там уже немного разведал обстановку и составил кой-какой план. Нам надо выставить наблюдательные посты. Есть несколько мест, с которых всё вокруг хорошо просматривается. Один человек у нас поедет во Фриско, и когда во вторник вертолёт вылетит, он по вайберу отправит условный сигнал. Остальные, включая меня, будут на постах. Тут главное – не упустить момент, засечь коптер, когда он будет пролетать.

– А если мы его так и не увидим? – спросил Тед.

– Почему не увидим? Должны увидеть… Ну, не знаю. Значит, будем ждать ещё месяц и попробуем найти другие точки. А как ещё?

– Я спросил просто. Может быть, ты ошибаешься, и он летает в другом месте.

– Не думаю. Я прикидывал, смотрел на месте. Если только кто-то проспит и не увидит вертолёт, когда он будет пролетать мимо… Кто-то обязательно должен увидеть. Там или горы, или открытые места. Или смотришь с вершины, и всё вокруг видно на двадцать миль, или ты на равнине и ничего не загораживает тебе вид миль на десять во все стороны. Поэтому нам просто надо занять позиции и ждать. Может быть, один человек увидит, может быть – все. Надо чётко зафиксировать время и запомнить ориентиры, типа: он пролетал над тем камнем или над тем деревом. Ну, это я утрирую… образно так выражаюсь… вы понимаете.

– И сообщить надо сразу, что увидела? – поинтересовалась Аманда.

Доран замешкался с ответом на короткое мгновение:

– Мм… да. Да, нужно сообщить. Тогда и время зафиксируется автоматически. Время нужно, чтобы потом уже примерно знать, через сколько он будет здесь, вычислить скорость. Ну, чтобы подготовиться. Поэтому сверим все часы перед операцией. Вот так, – он помолчал несколько секунд, затем продолжил: – Когда маршрут установим, я уже смогу подыскивать себе позицию. Сейчас пока разведка. Вот, в следующий вторник будем следить. Надо вам ещё дать мобильники с симками – их надо держать отдельно и подальше от вашего отеля. То есть там, где вы сейчас живёте, эти мобильники лучше не «светить». Вам нужно переехать в другое место и дальше уже пользоваться ими, как будто вы другие люди, не Тед и не Аманда. Сюда с ними тоже нельзя приходить.

– Это всё время так? – спросила Аманда, переглянувшись со своим бойфрендом.

– Не обязательно, – не очень уверенно сказал Макмилли. – Главное, чтобы вы с подставных мобил не заходили в свои аккаунты, не делали с них покупок, не привязывали к своим картам, не звонили старым знакомым и не подносили близко к своим старым гаджетам. И к мобиле Фло.

– Ничего нельзя, – усмехнулся Тед.

– Ну да. А как ты хотел? Тед, это наша безопасность. Или будешь потом в суде объяснять…

– Да я понял, расслабься. Просто говорю.

– А чего тогда прикалываться? Ну, ещё можно… вот как я сделал… снять номер в другом отеле: там можно держать подставные мобилы и вообще жить сколько-то дней в месяц, в те дни, когда мы будем заниматься нашим делом. Мы же не должны целый месяц конспирироваться и всё время готовиться. Ну, мне, допустим, надо упражняться, стрелять, выезжать куда-то… А вам надо только несколько дней в месяц делать кое-какие вещи. Ну и расходов так меньше будет. Хотя вот в ближайшие дни надо плотно быть на связи и хорошенько поработать.

– Мы готовы, – Тед положил ладонь на руку Аманду. – Только надо как бы решить вопрос затрат. Ты говоришь, снять ещё один номер где-то… это всё расходы, братан. Кто за это будет платить? Нам надо закрыть денежные вопросы. Если ты босс, то, думаю, финансирование полностью на тебе – независимо кто тебе даёт бабло. Потом расходы можно вычесть из куша.

Следующим же утром Макмилли отправился к Золтону и отдал ему деньги за оставшиеся две машины. Автомобили забирали Тед и Аманда: они перегнали их поближе к Фриско, подыскав для стоянок надёжные места без муниципальной системы видеонаблюдения – по этой теме их инструктировал Доран. Сам он забрал оружие, боеприпасы, рации и вернулся в Лос-Анжелес.

Пока Тед и Аманда перегоняли машины, у Дорана оставалась пара дней, чтобы подыскать позиции для наблюдения и выбрать, кто какое место займёт. Фло поехала с ним. Эти дни и ночи оказались самыми насыщенными и запомнившимися Дорану и Фло за всё время знакомства.

В этот раз он взял один подставной телефон, чтобы быть на связи с Тедом, и смартфон для Фланны. Гаджет для неё прикупил в Хьюстоне: из него можно было вытащить аккумулятор, он гарантированно не имел скрытого источника питания и его память в несколько кликов можно было полностью очистить – так утверждали парни, которые не только приторговывают этими аппаратами, но и умеют их программировать и перепрошивать. Смартфон можно было безопасно хранить вместе с другими телефонами, заказанными у Золтона. Эти же парни подтвердили уже известную Дорану информацию о том, что записи с камер дорожного и уличного наблюдения хранятся две недели – если за это время их не востребовала полиция, то съёмка автоматически стирается. Впрочем, он и так проявлял осторожность и учитывал срок хранения видеоданных.

Рано утром Доран на мондео опять ждал Фло в условленном месте, на северной окраине Лос-Анжелеса. По хайвею они доехали до поворота на девяносто пятый фривэй, часть которого здесь называлась Фразьер-Маунтинг-Парк-роуд, остановились позавтракать в вендисе, а после завтрака некоторое время осматривали окрестности. Потом фривэем отправились в сторону тихоокеанского побережья.

Примерно миль через восемь – тут уже было почти высокогорье – за руль села Фланна, чтобы Доран, не отвлекаясь на дорогу, мог присмотреть места для наблюдательных постов. Он часто просил Фло остановить машину, выходил и осматривал место. Спустя десять миль, когда путь стал совсем узкий, левая обочина превратилась в узкую каменистую полоску на краю пропасти, а правая давно уже была крутой насыпью со свисающими к асфальту колючими зарослям, Доран увидел крошечный пятачок свободного пространства и указал: «Останови там. Останови. Я тебе кое-что покажу».

Фланна «втиснула» машину в этот пятачок, они вышли, и Макмилли повлёк девушку за собой через жиденькие, но цепкие заросли по едва заметной тропке наверх по пологому и, как представлялось, короткому склону. Склон, в самом деле, оказался короткий, он закончился поросшим высокой травой гребнем и резким обрывом.

– Вот, смотри, – запыхавшийся Доран подал руку своей спутнице.

– О Боже! Что это?

– Равнина Карризо! Самое начало. Она тянется на восемьдесят миль, но мы можем видеть миль на сорок… из-за плотности воздуха… А горы вокруг видны дальше.

Огромный простор раскинулся перед Дораном и Фло. Слева и справа – горы, тёмно-зелёные вблизи и светло-голубые вдали, а внизу между ними – неблизко, в трёх, может в пяти часах ходьбы – серо-буро-малиновая плоскость, постепенно перетекающая на горизонте в сизую дымку. Снизу вверх дул тёплый плотный степной ветер и сталкивался над гребнем с безароматной горной свежестью.

– Какой необычный воздух здесь, – заметила Фло.

– Чувствуешь пряный запах? – повернул к ней лицо Доран.

– Ага.

– Это с равнины.

– С равнины? А что за пятна там? – показала Фланна на плоскость перетекающую в дымку. – Красные, жёлтые, синие?

– Цветы.

– Цветы?!

– Да! Это огромные луга, на много-много миль в разные стороны. Сезон цветения трав. Он скоро закончится, но… Сама видишь.

– Я хочу туда.

– Я был там две недели назад, почти в самый расцвет.

– Без меня!

– Так поехали!

– Полетели!

– Полетели.

Доран раскинул руки и Фло кинулась в его объятия.

– Как же я люблю тебя, Дор! Люблю!

Чмооок-чмок.

– Макмилли, какой же ты мерзавец, наслаждался травкой без меня.

– Цветущей травкой, милая.

– Не оправдывайся. Котяра.

Спустя два часа, сделав пять остановок, они выехали на Сода-Лейк-роуд, а спустя ещё час миновали низкогорье с унылым пейзажем пастбищ и оврагов и оказались на равнине. До цветочных лугов оставалось несколько миль, но на дороге было довольно оживлённо, из полей слева и справа доносился невероятно громкий птичий гомон, а пернатые шныряли перед машиной и рядом с ней так, словно не замечали её и людей внутри, и один раз маленькая сине-жёлтая пичуга влетела в салон через открытое окно.

Вскоре равнина разлилась до горизонта жёлтым, фиолетовым, алым; луга тибучины сменялись полянами кларкии, те – нерукотворными колышущимися клумбами кипрея, мака, гиацинтов, пылающей звезды, ириса, … Множество народу бродило по цветущей равнине, люди фотографировались, перекрикивались, здоровались; автомобильные стоянки были забиты.

– Дор, почему мы не приезжали сюда раньше?

– Ты живёшь в Калифорнии, не я. Между прочим, эта равнина считается самой живописной в мире.

– А я всегда ездила по Пятой автомагистрали через Горман.

Природа изменилась. Теперь справа были Содовое озеро и ослепительно-белая степь с редкими кустиками травы и лоснящимися гладкими скалами, похожими на лепёхи полурасплавленного пластилина. И здесь тоже толпы туристов с мобильниками на палках, хватальщики закатных пейзажей с фотоаппаратами. Кто-то сказал, что здесь снимались фантастические фильмы с марсианскими и лунными ландшафтами… ещё, кажется, тут были сняты какие-то эпизоды «Стар-трека».

И снова белая степь. Стало больше травы и кустов.

Потом – чуть ли не бесконечные поля кремниевых батарей солнечной электростанции.

Следом – прерия; прерия, в которой две сотни лет назад и тысячу лет до этого жили племена чумашей.

Уже вечером, проехав равнину и свернув в сторону побережья, когда оба сильно устали и помимо натуральных видов начали присматриваться к мотелям на предмет комфортной ночёвки, они оказались в месте, где Фло сказала:

– Дор, я хочу, чтобы моя свадьба проходила здесь.

– Ты о той свадьбе, которую презентовала папочке? Или уже мечтаешь о другой?

– Я хочу, чтобы у нас была настоящая свадьба. У нас с тобой, Дор. Разве я не заслуживаю этого?

Это была винодельня Скульптерра Винери, известная не столько своими виноградниками и винами, сколько маленьким арт-парком и площадкой для торжеств.

Ночевали они в Пако Роблс, в маленькой комнатушке придорожного отеля. На следующий день им предстояло проделать обратный путь, чтобы конкретно определиться с постами наблюдения. Кроме того, Доран хотел добраться до какой-то горы невдалеке от озера Пирамид, на вершине которой стоит старинная пожарная вышка, и с того места, как рассказывал сегодня один заядлый турист, путешествующий с женой и двенадцатилетним сыном, просматриваются окрестности на много миль – видна и Пятая автомагистраль, и радиомаяк, и горы почти да самой равнины Карризо.

В воскресение вечером Доран и Фло были в Сан-Франциско. Здесь их дожидались Тед и Аманда.

В понедельник утром собрались в условленном месте, и Макмилли изложил общий план завтрашней разведки и действия каждого. Аманда займёт пост в квартире напротив офиса «Последнего шанса» – она должна оповестить остальных о старте вертолёта. Фло будет дежурить на стоянке возле мотеля Лебек 6 – там они с Дораном завтракали несколько дней назад и это место расположено близко к аэронавигационному маяку. Тед заступит в караул на горной гряде, в которую утыкается «южное «остриё» равнины – это кемпинг Кобалло, в паре миль от того места, где Фло в первый раз увидела равнину Карризо. Макмилли будет ждать «железную стрекозу» на наблюдательной пожарной вышке возле озера Пирамид, в полста милях от Лос-Анжелеса.

А потом состоялась специальная экскурсия в квартиру «танцоров сальсы», чтобы Тед и Аманда могли с расстояния в несколько десятков ярдов увидеть вертолёт, который завтра будет перевозить целое условное состояние из одного кармана в другой.

Аманде предстояло остаться и дежурить у окна, а остальные скоро отправились по постам.

Ехали на двух машинах; Макмилли с Фло – впереди. Сначала была остановка для Теда. Доран показал ему место, ещё раз проинструктировал, предупредил, чтобы тот не проспал (рассвет был ещё не скоро). Затем наступила очередь Фло: Доран расстался с ней в Лебеке, у знакомого уже им мотеля со стоянкой у дороги. А сам Макмилли, прихватив кофе из вендиса, отправился на юг, где на вершине горы, в нескольких милях от хайвея и рядом с озером Пирамид, находилась старинная каланча.

Примерно в пять часов Аманда подала сигнал: «Птичка улетела» – Доран в это время даже ещё не добрался до своего поста. Спустя почти два часа он по вайберу получил от Теда сообщение: «Птичка попалась», означающее, что Махер видит и распознал вертолёт компании «Последний шанс». Прошло четырнадцать минут и Макмилли, напряжённо вглядывавшийся в горизонт, заметил на северо-западе, над ближайшим хребтом, мигающие искорки – скоро они обросли тёмным пятном; почти сразу же послышался нарастающий звук. Через минуту пятно превратилось в чёрно-зелёный летательный аппарат, а ещё спустя секунд двадцать лучи низкого солнца отразились от стёкол кабины и серебристой надписи на фюзеляже и вертолёт стал удаляться в сторону Лос-Анжелеса.

Доран сдержанно ликовал. Вот подтверждение его интеллекта. Он не глупее какого-нибудь миллионера, а то и мог бы померяться ай-кью с университетскими профессорами. Только профессорам духу не хватило бы такое провернуть. С первого же раза удалось отследить вертолёт. Фло «Чёрный изумруд» со своего поста возле радиомаяка не увидела, но это только доказывало гениальность Дорана Макмилли. Он правильно рассчитал маршрут, угадал с точками для наблюдения. Убедился Макмилли и в том, что если стрелять с уровня трассы, то времени для поражения вертолёта недостаточно: полулось бы сделать, может быть, три выстрела, а значит, он изначально верно мыслил, предполагая оборудовать снайперскую позицию на возвышенности.

Впрочем, ликовал Доран не долго, понимая, что решена только часть задачи.

Аманда вернулась в Лос-Анжелес примерно в четыре часа вечера. Тед ожидал её в Глендейле на платной парковке, куда он несколько часов назад пригнал свою машину; там же, поблизости, находился их отель.

Вчетвером отпраздновали в караоке-баре успешную разведку, затем бились пара на пару в кегельбане, а закончили день на веранде дома Фло.

Макмилли ожидал, что друзья будут восторгаться его гениальным расчётом, и он даже пару раз короткими репликами отметил свой вклад, но сегодняшний успех ими был воспринят как данность положительного характера. Фло так и вовсе один раз высказала ему обиду по поводу того, что все увидели вертолёт, а она – нет.

«Не хотят замечать, – сначала решил Макмилли. – потому что знают: они не смогли бы так рассчитать и всё спланировать. Рассказывают, как высматривали каждый дорожный знак за полмили, а всего лишь выполняли мои инструкции, чтобы не нарушить правил и лишний раз не привлечь внимание патруля, не запомнится какому-нибудь грёбаному копу».

Однако слова Фло подтолкнули его к другому выводу: «Они не догоняют. Думают – удача. В их головах просто не укладывается то, что я держу в уме кучу информации и вариантов, выдавая им уже готовые решения».

– Ну, чем думаешь заняться в первую очередь? – спросил у Дорана Тед, когда повисла долгая пауза и, похоже, усталость прошедших суток начала всех клонить ко сну.

– Поедем завтра с тобой, покажешь мне там, на месте, откуда летел вертолёт. Наверное, я сразу же попробую присмотреть позицию для себя. У меня есть кое-какие намётки, но надо заново всё оценить.

– Поедем. Только, может быть, не слишком рано? Охота выспаться.

– Как проснёмся, так поедем.

– Дор, – обратилась к нему Фло. – А вертолёт вылетел так же как прошлый раз, в пять?

– В пять ноль два, – тут же сообщила Аманда.

– Да. Может быть, не минуту в минуту, но примерно в то же время. Собственно, поэтому…

– Что?

– Потом. Потом. Надо подумать. Нужно ещё найти место для «поплавка».

– Для поплавка?! – удивилась Фло.

Бросив взгляд на вроде бы понимающего Теда, Доран пояснил своей тайной невесте:

– Кто-то должен предупредить снайпера минут за пять. Сообщить, что вертолёт к нему подлетает, – он улыбнулся. – В определённых кругах человека, который предупреждает остальных, называют поплавком.

Глава восьмая

Пошёл новый отсчёт дней – отсчёт до следующего транзитного вторника.

Фло и Аманда пока не были заняты, а Доран отправился с Тедом в горы. Махер на месте показал, откуда летел вертолёт, на какой примерно высоте. Они до сумерек пробыли там, подбирая место для засады и прикидывая план действий, но нескольких часов оказалось недостаточно, чтобы прийти к какому-то решению.

– Да, не хило так сюда добираться, – посетовал Тед (он вёл машину), когда они возвращались в Лос-Анжелес. – И неудобно вообще. Ехать сначала в одно место, оставлять машину, телефоны, потом ехать в другой отель, а тебе в Фоллбрук.

– Что поделаешь? – возразил ему Доран. – Нам нельзя оставлять следы. Чем меньше людей нас здесь будут узнавать, тем больше у нас шансов потом скрыться.

– Понятно, но всё же…

Некоторое время молчали. Затем…

– Слушай, Макмилли. Я хотел тебе сказать ещё на днях. У меня есть одно дело, хочу подзаработать пару косарей, приятель предложил. Старые дела с одним корешем, надо закончить. Ты же можешь, пока без меня обойтись? Мне надо съездить в Техас на несколько дней.

– Это безопасно?

– Ну, да, типа…

– Мне-то всё равно, но ты должен понимать. Между нами уговор…

– Да, конечно…

– И наше дело приоритет.

– Абсолютно, братан. Но это старые дела с приятелями…

– Я к тому, что если у тебя возникнут проблемы…

– Никаких проблем.

– Но ты же понимаешь.

– Там ничего особенного. Старый приятель…

– Я пекусь о нашей общей безопасности.

– Это другое дело братан, это отдельно.

– И Аманда. Она тоже может пострадать.

– Нет, это другое.

– Наш ведь уговор в силе, он в приоритете…

– Абсолютно. Если хочешь, братан, поехали со мной…

– Нет, меня это не интересует. Но ты же понимаешь?

– Я понимаю, братан. Мне надо несколько дней – и я вернусь.

– Аманда поедет с тобой?

– Я думаю, ей лучше поехать со мной…

– С тобой…

– Но как скажешь, ты же босс.

– Нет, это ваше дело.

– Я думаю, так лучше.

– Ну, как видишь, мы пока спокойно можем обходиться без неё.

– Я поэтому и говорю.

– Пожалуйста.

– Но ты же без претензий, братан?

– Нет проблем. На несколько дней, говоришь?

– Несколько дней, братан. Несколько дней и мы снова в деле.

Опять возникла пауза. Её прервал Макмилли.

– В принципе, так даже лучше, если вас некоторое время не будет. Я тут пока присмотрюсь. Впереди целый месяц.

– Конечно.

– Да, наверное, так даже лучше.

– Поэтому я и подумал, братан… Бабло же нужно. Сам говоришь, пару месяцев ещё. А деньги сейчас нужны.

– Да, я понимаю. Но мы все ограничены.

– Да, конечно.

– Но ты ведь будешь на связи?

– Обязательно, братан. Аманда может же звонить Фло? Они же подруги.

– Да, но никаких разговоров про наше дело! Ни слова!

– Нет! Исключено. Я вообще…

– Давай лучше сразу договоримся.

– Давай.

– Надо нам условиться. Например, Фланне Аманда может позвонить в любое время. Ну, или по вайберу…

– Ну да, ну да.

– Вот. И, значит… надо сказать… ну, типа… Нам пора поговорить. Вот: «Нам пора поговорить». Кодовая фраза. А?

– Отлично! Отлично, братан, – Тед энергично кивал. – Здорово. Нам пора поговорить.

– Да. Если Аманда… или ты… говорите «нам пора поговорить», то это значит, что есть какая-то информация, которую ты хочешь сообщить.

– Да, понятно. Да, братан.

– Или если Фланна это говорит, то значит, у меня есть для тебя новости.

– Отлично. Отлично.

– Вот. Это пароль.

– И что потом?

– Потом… Ну… – Доран задумался на пару секунд. – Я думаю, можно сказать день. Просто сказать день.

– День?

– Да. Например, сегодня. Или – завтра.

– А, вот так…

– Да. Никто ведь не знает, как мы будем говорить. Других телефонов у нас ведь как бы нет.

– Ну да… – соображал Тед Махер.

– Поэтому говорим день… а о времени договариваемся уже сейчас. Например, в десять утра. Допустим, вы звоните вечером, говорите «нам пора поговорить». Мы говорим – завтра. Завтра я еду в отель, где телефоны, и жду звонка. Вы тоже, соответственно, звоните из другого района.

– О, круто придумано, братан. Круто.

– Да.

Опять пауза с полдюжины секунд, затем Тед поинтересовался:

– Слушай, а на кой это всё городить, если я хочу сказать, что мы послезавтра приедем?

– А?

– Ну, если никто не в курсе наших дел, то нахрена лепить из этого секрет?

Макмилли понадобилось лишь мгновение, чтобы собраться с мыслями и начать объяснять типичный бином Ньютона:

– Ты не понял. Я говорю на тот случай, если возникнут проблемы и об этом нельзя будет сказать прямо. Или если мне надо что-то сообщить.

– Ну.

– А если ты просто хочешь сообщить, что завтра приезжаешь с Амандой или… или ты сломал ногу и не можешь приехать, то, конечно, лучше сказать прямо.

– Ты это имел ввиду?

– Да, – с великой откровенностью и простотой в голосе ответил Макмилли и уставился ясными очами на компаньона. – Конечно! А зачем усложнять и заводить лишнюю конспирацию?

– Ну понятно, понятно.

– Но нам надо обязательно иметь возможность, сообщить что-то срочно. Типа, надо поехать и забрать… машину или телефоны. Такое же не скажешь открыто. Поэтому давай договоримся, что называем день, а время…

– Десять часов утра, ты сказал.

– Верно, но… Надо на всякий случай ещё и запасной сеанс иметь. Вдруг, я не успеваю. Или ты не успеваешь.

– Ну… да, – с оттяжкой согласился Тед, покачав головой.

– Да. Поэтому пусть ещё будет три часа дня.

– Десять часов утра и три часа дня.

– Да. Если в десять созвонились, то про три часа можно забыть. Если один из нас утром не вышел на связь, то надо ждать в три часа дня.

– Отлично. Отлично.

– Ну, это на будущее.

– Да.

– Я думаю, в этот раз такой необходимости не возникнет.

– Нет, конечно. Какого хрена?

– И я так думаю. Но этот вариант связи надо держать в запасе.

– Согласен. Абсолютно.

Проехали ещё сколько-то в молчании, затем Тед пожаловался довольно напористым тоном:

– Слушай, хрень получается полная! Это я должен брать подставной телефон, где-то его прятать, куда-то за ним ехать… и лишний раз «светиться». А? Что-то я не вижу смысла так заморачиваться.

– Нда? – озадаченно обронил Макмилли.

– Ну а что?.. не так? На кой он мне нужен в Техасе, когда я еду на несколько дней? – напористость речи Теда Махера уже отсверкивала интонацией прямого вызова. – Если ты слетишь со скалы и сломаешь шею, Фло так и скажет Аманде. Ещё и распишет в кровавых подробностях. И ФБР не докопается. Мало ли идиотов по горам лазает?

Доран уже несколько секунд внимательно смотрел на Теда.

– Что, не так разве? – ответил тот колючим взглядом. – Это же всё лишние расходы и нервы, братан.

Пока Макмилли подыскивал слова, Тед заявил:

– Не буду я брать с собой твою мобилу. На кой она мне там? Палиться только с ней. А? Ну на хрена, братан? – опять он колол взглядом.

– Да… – вынужден был согласиться Доран. – Может быть, лучше не брать…

– Конечно лучше! Ну, на крайняк… если что… можно намёком передать. Хотя о чём намекать? Нет, не нужна мне там твоя мобила, братан. Не в этот раз.

– Эй, до отъезда тебе надо кое-что сделать, – твёрдо сказал Макмилли.

– Чего? – как бы по инерции на эмоциях спросил Тед.

– Надо решить с машиной и оплатой отеля.

– А конкретней?

У Дорана ещё не было ответа, поэтому он сказал:

– Завтра поговорим.

– Завтра? И на сколько это затянется?

– Слушай, а чего это ты так заспешил?

– Я не спешу, братан. Мы, типа, договорились за приоритет. Сначала мы решим наши с тобой проблемы… Просто хотелось бы конкретней знать по времени.

– Думаю, один, максимум два дня.

– Два дня максимум?

– Да, думаю, не больше двух дней.

– Отлично. Отлично. Хорошо, когда есть план. Отлично. Я не спешу, но мои старые дела с приятелями тоже имеют значение. Понимаешь, да, братан? У меня есть обязательства. Есть незаконченные дела.

Доран несколько резкими движениями достал из кармана ветровки пачку сигарет, закурил.

Тед и Аманда вскоре уехали; какой-то более-менее чувствительной необходимости в их присутствии, в общем-то, и не было. Махер отдал Дорану девайсы и деньги за авансом уплаченное проживание в отеле (он стребовал их с владельца), а машины так и остались на стоянке.

Что было действительно чувствительной проблемой, так это финансы. Накануне отъезда двух компаньонов у Фланны снова состоялся неприятный разговор с отцом: тот явно почувствовал, что дочь пытается водить его за нос и заподозрил её в раскручивании очередной аферы. Он пригрозил остановить ежемесячные выплаты.

– Придётся поехать в Нью-Йорк и побыть немного там, – произнесла Фло и вздохнула.

Они с Дораном сидели на веранде, в соломенных креслах, попивали коктейль; был поздний вечер, соседи (те, что с заднего двора), большой компанией шумно отмечали какое-то событие.

– Он сначала успокаивается, а потом я ему надоедаю.

– Когда собираешься?

– Не знаю. Посмотрим. Пока я не могу оставить тебя, – она улыбнулась Дорану.

Между их креслами стоял круглый маленький столик; на нём – две пачки сигарет, пепельница, бутылка и бокалы. Фло протянула над столиком руку к Дорану. Он откликнулся, нежно пожал её пальчики и, помедлив, сказал:

– У меня тут есть пара идей, как сэкономить.

– Да?

Спустя несколько мгновений она аккуратно отняла руку.

Макмилли повернулся корпусом, плеснул из бутылки в свой бокал напиток и произнёс:

– Думаю, мы можем отказаться от квартиры во Фриско.

У соседей кто-то бултыхнулся в бассейн, там сразу одобрительно заоекали, засмеялись.

– Она не нужна? – спросила Фло, кажется, думая о чём-то своём.

– Нет. Похоже, он вылетает всегда в одно время, в пять часов, и мы знаем его маршрут, так что… Нет смысла за неё платить.

– Замечательно, – произнесла она равнодушно, глядя в сторону от Макмилли, а спустя несколько мгновений обернулась и добавила уже эмоционально: – Блин!.. мне неохота туда ехать.

– А тебе и не надо. Я сам съезжу, что-нибудь наплету и заберу наш задаток. Эх! – он хмыкнул. – А как мы его разыграли!

Макмилли поставил на столик бокал с коктейлем и взял пачку сигарет.

– А знаешь, что? – оживилась Фло. – Скажи ему, будто я ушла от тебя к нашему тренеру, тому самому гуру сальсы. А?

Доран как раз закуривал, он спеша выпустил дым:

– Ага… Вот ещё.

– Ну, для прикола.

Макмилли отрицательно покачал головой.

– Я, кажется, понравилась тому хмырю, – сказала Фло, доставая тонкую коричневую сигарету из длинной пачки.

– Угу. Ему понравились наличные и договор с нами без налогового отчёта.

– Я тоже.

– Вообще-то, пусть лучше бы он тебя не запомнил.

Фло закурила и аккуратно отложила дорогую зипповскую зажигалку.

– Всё равно запомнит, – она подтянула одну ногу к себе и чуть уткнулась щекой в коленку.

– «Поплавком» будет Аманда.

Фло посмотрела на Дорана; он сделал затяжку, потом продолжил:

– А ты останешься дома, тут. И ничего не будешь знать. Ты вообще не при чём. Понимаешь?

Она смотрела на него безучастно и ответила едва заметным кивком, после чего взяла со столика бокал с коктейлем и отпила.

– Даже, если что, – говорил Макмилли, – ты просто когда-то обмолвилась о Зиве. И всё. Обмолвилась и забыла. А что там… кто там услышал и задумал – об этом ты не в курсе.

– Я всё равно не отмажусь, – всё так же безучастно произнесла она и отвернулась: у соседей секунду назад поднялся гвалт, раздались аплодисменты, выкрики, а вслед за этим громко заиграла музыка.

– Если я попадусь, ты должна стоять на своём, – снова убеждал её Доран. – Обмолвилась и забыла. На яхте. Увидела пролетающий вертолёт… красный вертолёт, бордовый… и рассказала про Зива. На тебя ничего не будет. Я ничего не скажу. Если останусь живым.

Фло взглянула на него; какие-то эмоции трогали её лицо, тревожили на нём мышцы.

Помедлив она сказала:

– Аманда и Тед расскажут, – и загасила недокуренную сигарету.

Моментально насупившийся Доран медленно покачал головой:

– Я постараюсь, чтобы они не смогли ничего сказать. А если… если на нас выйдет полиция, я их убью.

– И Аманду? – кажется, испугалась Фло.

Он кивнул.

– Ты должна остаться на свободе. Иначе всё бессмысленно, Фло. Иначе мне не стоит жить. Вообще… не стоило жить.

Она сдерживалась несколько мгновений, потом метнулась к Дорану, села ему на колени, обняла. Прижалась щекой к щеке Дорана и он почувствовал её слезинку на коже.