Текст книги "Oculus. Как создать лучшую в мире VR компанию и потерять все?"

«Родители ни за что не позволят! – возразил Антонов. – В моей семье все занимаются наукой, у всех докторские степени. Для них образование – это все».

«Необязательно спрашивать их разрешения», – ответил Ириб.

Возможно, с технической точки зрения он был прав. Но Антонову казалось, что мнение родителей, особенно матери, все-таки следует учесть. Когда он был маленьким, его мама, ученый-биолог, многим пожертвовала ради него и всегда ставила во главу угла его образование.

«Она брала меня с собой в лабораторию, когда позволяло начальство, – вспоминал Антонов. – А еще она научила меня английскому. Не то что бы она сама его хорошо знала, но она заставила меня учить английский с раннего детства и устроила меня в спецшколу с углубленным изучением языка. Она дала мне все, что могла».

Ириб понимал своего друга. Его маме временами тоже приходилось воспитывать его в одиночку, и она тоже старалась дать ему все, что могла. Но при всей благодарности он не позволял ей принимать решения за него, и в скором времени ему удалось склонить Антонова на свою сторону. Правда, тот, пойдя на уступки родителям, согласился записаться на какой-то вечерний курс.

Чтобы сократить расходы, Ириб и Антонов поселились в доме матери Брендана и жили вместе с ней, пытаясь поставить на ноги Sonic Fusion. Что и говорить, им приходилось нелегко. Их усилия так и не обрели конкретного воплощения – до цели постоянно оставалось как будто рукой подать – стоит сделать лишь один рывок, но итогом их стараний стала лишь стопка необналиченных чеков для сотрудников, громоздившаяся на столе.

На каждом чеке, выписанном на имя Ириба, Антонова или Диксона, была зафиксирована неделя просрочки по зарплате, потому что на банковском счете попросту не хватало денег.

Ирибу и Антонову приходилось бороться еще сильнее, потому что их проект постоянно расхваливали на все лады. «Это как раз тот случай, когда нужная идея появляется в нужное время», – объясняла технический аналитик Лаура ДиДио в статье о Sonic Fusion для газеты Baltimore Sun в 2003 году. И тем не менее они все еще продолжали бороться за выживание.

Развязка наступила в 2005 году, когда Ириб заключил соглашение с Firaxis Games по предоставлению GFC лицензии на поддержку последнего издания флагманской серии игр Civilization. Вот он, момент истины! Большой рывок все-таки произошел! Так что Антонов внес пару изменений в ядро системы, а Ириб откомандировал сам себя в Firaxis, чтобы «интегрировать GFC и написать код для пользовательского интерфейса Civilization 4. Игра вышла вовремя и получила восторженные отзывы, но, вместо того чтобы отпраздновать важную веху в развитии их бизнеса, Ириб отвел Антонова в сторону и произнес фразу, давшуюся ему тяжелее всех слов, которые ему когда-либо доводилось говорить: «Мы должны убить наше новорожденное дитя и начать все с самого начала».

«Мы попросту не можем развивать это направление», – пояснил Ириб, не веря собственным словам. Он обожал GFC и был убежден, что код написан прекрасно: «Я очень горжусь GFC, но он слишком большой и требует колоссальной поддержки. У нас нет ни единой возможности его масштабировать».

«Но…»

«Я знаю, что говорю, – поверь мне, я в теме. Я пытаюсь продавать и продвигать GFC, но все разработчики находят его чересчур сложным. Им хочется просто иметь возможность пользоваться Flash».

Под Flash Ириб подразумевал Macromedia Flash – графическую анимационную платформу, которая за последнее время получила широкое распространение благодаря быстрой и беспроблемной работе в Интернете. На фоне стремительного роста количества онлайн-пользователей ставка на Flash в то время выглядела многообещающей. Поэтому, как бы Антонову ни хотелось поспорить с Ирибом, он понимал, что его партнер прав. Так что, имея за плечами шесть лет опыта и свыше трехсот тысяч строк написанного кода, они решили, что пора перезагрузить стартап.

Решив начать с чистого листа, Ириб нашел в Интернете flash-проект с открытым исходным кодом. В течение последующих шести месяцев Антонов и Рейс использовали его как отправную точку для разработки продукта, задуманного Ирибом, – пакета высокопроизводительного межплатформенного ПО с поддержкой Flash в 3D-видеоиграх. Они назвали новый продукт GFx и, планируя расширить бизнес, переименовали компанию в Scaleform.

Риск очень скоро оправдал себя. Все началось со звонка Джевата Йерли, генерального директора Crytek. «Мы поиграли с вашей продукцией, – сообщил Йерли Ирибу, – и в конечном счете пришли к выводу, что созрели для ее применения».

Новость звучала потрясающе: надо же, у Scaleform появился первый клиент, да еще какой! Немецкая студия игр Crytek на тот момент выпустила всего одну игру – Far Cry, которая, однако, была признана одной из лучших игр 2004 года. На тот момент компания уже начала работу над вторым проектом – Crysis.

«Чудесно, – спокойно ответил Ириб. – Вы собираетесь использовать GFx в Crysis?»

«Не только в Crysis, – сказал Йерли. – Мы намерены использовать его и во всех последующих продуктах. На протяжении десяти лет».

Ириб не верил своим ушам. Целых десять лет – беспрецедентный срок для лицензионного соглашения по межплатформенному ПО.

«Да, на протяжении десяти лет, – продолжал Йерли. – Но мы хотим получить GFx бесплатно».

Ириб быстро прикинул расклад в уме. Что перевесит: отсутствие прибыли или выгода от партнерства с раскрученной студией? После долгой паузы он принял предложение: «Но только при условии, если вы обещаете сохранить все в тайне».

«Хорошо», – ответил Йерли.

«И вы должны оплатить ежегодную поддержку».

«Само собой».

Йерли также согласился выпустить пресс-релиз и оповестить СМИ о заключении лицензионного соглашения сроком на десять лет. «Scaleform поможет Crytek предоставить игрокам плоды самых передовых технологий, – сообщил он во время интервью сайту Gamasutra. – При помощи нашего движка CryEngine 2 и межплатформенного ПО GFx игра Crysis подарит вам небывалые ощущения – в точности как в кино».

Через несколько дней после старта пиар-кампании Ирибу позвонили Рей Музика и Грег Зещук из BioWare. Им хотелось не просто воспользоваться GFx для высокобюджетного научно-фантастического шутера Mass Effect, но и заключить лицензионное соглашение на следующие девять игр.

За Crytek и BioWare последовали и другие разработчики. В течение года Scaleform получила около двадцати лицензий; за два года их было уже более пятидесяти, а к 2008-му– более сотни. Как следствие, за компанией Scaleform утвердилась репутация первоклассного поставщика межплатформенного ПО, а Ириб наконец-то приобщился к житейским радостям – автомобилям стоимостью сто пятьдесят тысяч долларов, наручным часам за полсотни тысяч и выходным вроде этого «уикенда в Западном Голливуде», как выражался Грег Касл, когда Ириб и его старые друзья из Scaleform заселялись в дорогой отель, как правило, в «Мондриан», и в течение следующих двадцати четырех или сорока восьми часов наслаждались плодами общих побед.

«Как насчет Майка? – спросил Свен Диксон. – Он составит нам компанию?»

«Вряд ли», – ответил Ириб. Такое времяпрепровождение не слишком нравилось Антонову.

«Может быть, он пообедает с нами, – добавил Нейт Митчелл, а потом обратился к Ирибу: – Если только у тебя получится договориться о встрече с тем парнем».

Нейт Митчелл пришел в Scaleform летом 2008 года. Раньше они с Бренданом время от времени узнавали новости друг о друге от Пола Ириба, который приходился Брендану двоюродным братом, а Нейту – другом детства. Пол постоянно отмечал, как много между ними общего, предлагая поработать вместе над каким-нибудь проектом. Но оба они были слишком заняты, к тому же на самом деле между ними было не так уж много общего, кроме интереса к компьютерам, так что они особо не общались. Все изменилось, когда Митчелл, студент колледжа Дикинсон, на третьем курсе начал подыскивать место для стажировки в индустрии видеоигр накануне летних каникул. Когда он потерпел неудачу во всех крупных компаниях, Пол Ириб в который раз предложил: «Чувак, обратись к моему двоюродному брату!»

Неожиданно для самих себя Ириб и Митчелл подружились. Как часто бывает с близкими друзьями, трудно сказать наверняка, как и почему они сошлись. Разумеется, они сблизились большей частью по той же причине, по которой Пол Ириб решил их познакомить, – сходство их характеров. Они оба были неплохими, хотя и не гениальными программистами, оба были по-мальчишески красивы; гиковские замашки в их характере уравновешивались открытостью, причем каждый из них был достаточно обходителен, чтобы поддержать любую беседу. Также их отличала крайняя степень упорства: ни одна задача не казалась им неподъемной, никакой график не представлялся слишком жестким. При любых обстоятельствах Брендан и Нейт находили способ управиться с работой.

У Ириба, который был на девять лет старше и занимал должность главы ныне процветающей компании – производителя межплатформенного ПО, было намного больше опыта, чем у Митчелла, но он распознал в стажере Scaleform омоложенную версию самого себя. На Митчелла можно было положиться и вдобавок оказать содействие его профессиональному становлению – вплоть до того, что к концу лета Ириб уговаривал молодого стажера бросить колледж в последний год учебы и перейти в штат Scaleform на должность с полной занятостью.

«Не могу! – сказал Митчелл. – Я должен вернуться в колледж. Разве ты не знаешь, как на это посмотрят мои родители?»

«Хорошо, я подумаю. Но будь добр, возвращайся к нам после выпуска, хорошо?»

Митчелл не только вернулся к ним сразу после выпуска, но и провел зимние каникулы, работая в компании. В Scaleform он чувствовал себя как дома. В лице Ириба он обрел отличного наставника, в лице Антонова и Рейса – великих инженеров, к тому же его постоянно окружал коллектив молодых и талантливых друзей, которые ощущали себя единой семьей. В сущности, сбылись все надежды Митчелла, кроме одной – всю свою жизнь он мечтал открыть свое дело. В Scaleform этой мечте было не суждено сбыться – ведь он не вошел в дело с самого начала. И как только парни, которых он взаправду воспринимал как братьев, заводили разговор о «старых добрых временах», на него накатывала тоска.

Но даже если Митчеллу не пришлось поднимать компанию с нуля, он приложил руку к тому, чтобы превратить Scaleform из просто хорошей компании в первоклассную – причем настолько, что в марте 2011 года Ириб и Антонов продали ее корпорации Autodesk за тридцать шесть миллионов долларов. А потом Ириб совершил поступок, немало удививший его друзей, – он решил выйти из дела через два месяца после продажи бизнеса.

Получив в свое распоряжение ресурсы Autodesk и весь комплект активов Scaleform, Ириб не мог отделаться от ощущения, что основанная им компания отныне обречена на успех, а значит, настало время создавать новый проект. Потому он простился с родным штатом Мэриленд и перебрался на запад, где его ожидала должность директора отдела контроля производства в перспективном стартапе Gaikai.

Эта компания, обосновавшаяся в округе Ориндж, Калифорния, представляла собой облачный игровой сервис, позволяющий транслировать стримы консольного качества на планшетах, мобильных устройствах и смарт-ТВ. «Это как Netflix, только для видеоигр, – объяснял Ириб друзьям. – Игры по первому запросу, прямо в телевизор. Консоли больше не нужны, достаточно одного джойстика». В чем будут заключаться обязанности Ириба в новой компании, сообщила статья на сайте The Verge: «Он примет участие в создании комплекта разработчика, способного интегрировать во внутреннюю сеть Gaikai не только производителей телевизоров, планшетов и телевизионных приставок, но и разработчиков игр».

В Gaikai Ириба привлекало многое – инновационные технологии, революционная стратегия и финансовая поддержка от ведущих венчурных инвесторов, таких как NEA и Benchmark Capital, но в особенности ему импонировал автор исходной концепции бизнеса – Дэвид Перри, выдающийся разработчик компьютерных игр, получивший известность благодаря играм Cool Spot, Earthworm Jim и Disney’s Aladdin. Подростком Ириб обожал Перри, и теперь, на новом этапе карьеры, вдохновляющий пример одного из героев детства оказался очень кстати.

«Мы собираемся изменить мир!» – заявил Перри Ирибу.

Изменить мир можно только коллективными усилиями, поэтому через несколько месяцев после поступления на работу в Gaikai Ириб начал набирать в штат «своих парней». В особенности он хотел привлечь в проект Антонова, Рейса и Митчелла.

Из всех троих проще всего было нанять Антонова. Как и Ириб, проработав десять лет в одном проекте, он созрел для нового старта. Сосватать Рейса оказалось немного труднее, но Ириб знал, что ключ к сердцу его друга – свобода, в том числе и личная. Для Рейса было крайне важно лелеять свои причуды и работать в собственном затейливом ритме – например, каждую неделю брать выходной, чтобы дать передохнуть натруженным пальцам. Но Рейса тогда озаботила угроза профессиональной свободе.

«Вот что, – заявил Рейс Ирибу, – Autodesk хочет, чтобы я подписал… этот дурацкий договор».

Заключение трудового договора вменялось в обязанность всем сотрудникам Scaleform вскоре после покупки компании. Договор сам по себе был вполне стандартный, но Рейс, исключительно требовательный к личной свободе и соблюдению прав программистов на рабочем месте, возражал против таких пунктов, как отказ от конкурентных действий и передача права интеллектуальной собственности, содержавшихся в тексте договора, который ему предлагали подписать.

«Хорошо, – сказал Ириб, сверкая глазами. – Если ты перейдешь на работу к нам, тебе не придется подписывать ничего подобного. Я устрою все, как ты захочешь. Ты меня знаешь».

Итак, Рейс и Антонов были в деле; оставалось заполучить Митчелла, хотя Ириб с самого начала знал, что это будет нелегко. В отличие от Антонова, Митчеллу представилась реальная возможность расширить сферу влияния и перенять кое-какие полномочия Ириба. Изначально непростая ситуация осложнилась еще больше, когда Митчеллу предложили работу в Riot Games, связанную с разработкой пользовательского интерфейса для новой массовой онлайн-игры под названием League of Legends, которая вскоре станет мегапопулярной.

«Собственно, о такой вакансии я и мечтал», – объяснял Митчелл Ирибу по телефону. Он звонил издалека – из Франции, а именно – из Парижа, где у него на следующей неделе планировалось несколько встреч. Он прилетел в город на неделю раньше, рассчитывая несколько дней подряд наслаждаться прелестями старого города, но Ириб спутал его планы, задавшись целью убедить Митчелла отказаться от так называемой работы мечты и присоединиться к ним.

Финансовое поощрение! Карьерный рост! Возможность войти в дело с самого начала! Три часа напролет Ириб расточал перед Митчеллом всю мощь своего красноречия, а на следующий день распинался перед ним еще три часа. Пока Брендан излагал Митчеллу свое видение будущего, приправленное ностальгией по их совместному прошлому, тот не мог сосредоточиться на настоящем моменте. Лувр? Эйфелева башня? Триумфальная арка? Один за другим эти памятники истории превращались в плоские декорации, пока Митчелл бродил по Парижу, снедаемый экзистенциальными вопросами.

Ситуация обострилась, когда на арену вышел третий персонаж, надеявшийся завладеть его талантами, – Грег Касл. Тот самый Грег Касл, который сейчас, во время уикенда в Западном Голливуде, несколько минут назад выхватил возле бассейна пару ломтиков картофеля фри прямо из загорелых рук Митчелла. «Будь осторожен, – пошутил Касл, – а то я вернусь за добавкой».

Из всей команды Scaleform Ириб считал Касла «лучшим и самым давним другом», что со стороны выглядело несколько иронично, так как Касл начал сотрудничать со Scaleform в 2010 году. Тем не менее он вошел в проект с самого начала, еще со времен Мэрилендского университета. Собственно говоря, это случилось во время отсутствия Антонова, когда тот съехал из соседней с Бренданом комнаты к Эндрю Рейсу, – именно тогда Касл и Ириб сблизились по-настоящему.

В отличие от Ириба, Антонова и Рейса, Касл не был силен в программировании. Но он увлекался технологиями, предпринимательством и продажами, в результате чего нетехническая сторона личности Ириба, находившая удовольствие в заключении сделок, риске и исследовании рынков будущего, обрела в его лице идеального компаньона. Оба они так искренне прониклись своими общими интересами, что когда Ириб в конце первого курса объявил друзьям, что бросает учебу, Касл не просто оказался среди тех немногих, кто дал реальную поддержку, – он был впечатлен настолько, что, не имея денег для собственных инвестиций, познакомил Ириба кое с кем из более зажиточных друзей, которые вложили средства в Sonic Fusion на начальном этапе развития. Ириб всегда будет помнить о его поступке – и когда Касл, получивший работу в финансовой сфере, уедет из Мэриленда в Нью-Йорк, и когда он покинет Соединенные Штаты с намерением открыть ресторан в Лондоне – и впоследствии отблагодарит его, официально приняв лучшего из своих старых друзей в семью Scaleform.

Полученное Каслом образование позволяло руководить маркетингом, рекламой и связями с общественностью в Scaleform, а после поглощения компании он занял должность менеджера по маркетингу в Autodesk. Пока Митчелл находился в Париже, решая, какому из двух грандиозных шансов отдать предпочтение, вмешался Касл и попытался убедить его отклонить оба варианта.

«Оставайся в Autodesk!» – сказал Касл Митчеллу.

«Переходи в Gaikai!» – позже парировал Ириб. Удивительно (хотя и замечательно), что даже во время его метаний Ириб и Касл проводили те выходные вместе, из взаимного уважения решив не упоминать о попытках друг друга переманить к себе Митчелла, если не считать великодушных пожеланий: «Удачи вам, сэр!»

На следующий вечер Митчелл определился и позвонил Ирибу, чтобы оповестить его о своем решении: прости, но я ухожу в Riot Games.

«По-моему, ты совершаешь ошибку», – сказал ему Ириб.

«Я знаю, что, по-твоему, я совершаю ошибку», – отрезал Митчелл.

«Послушай, – сказал Ириб без привычного напора в голосе. – Я все понимаю. Но я хочу, чтобы ты запомнил одну вещь. Ты всегда-всегда-всегда можешь соскочить с темы, если тебе не понравится в Riot. Если что, бери ноги в руки и возвращайся к нам, приходи ко мне работать. Знай, что до нашего офиса всего сорок пять минут пути».

К тому времени в Париже уже было за полночь, так что Митчелл поблагодарил Ириба – да, серьезно, спасибо тебе, чувак, – нажал отбой и отправился спать. В конце концов, решение принято, так что его ожидает крепкий сон. По крайней мере, он так думал. «Нейт, – сказал Ириб несколько часов спустя, разбудив Митчелла. – Я подумал еще раз и решил, что не стоит тебя так просто отпускать. Тебе нужно работать в Gaikai. Прости, но ты просто обязан перейти к нам».

«Но я уже решил, – ответил Митчелл. – Не начинай. Пожалуйста».

«Ну уж нет, прости. Переходи в Gaikai. Ради меня. Просто поработай в Gaikai полгода, а если тебе у нас не понравится, Riot никуда не убежит. Доверься мне».

«Откуда тебе знать про Riot?»

«Я знаю, о чем говорю, поверь мне. Ты думаешь, что за шесть месяцев они забудут, какой ты ценный кадр? Да ни за что в жизни. А если они все-таки забудут, то я позвоню им и напомню – и буду названивать до тех пор, пока они не вспомнят о тебе. Так что удели мне всего шесть месяцев. Хорошо?»

«Хорошо», – ответил Митчелл. Как только слово сорвалось у него с губ, он ощутил легкий укол досады – не потому, что сожалел о своем решении или счел, что дал согласие под давлением. Напротив, решение казалось настолько удачным, что он и сам не знал, почему так долго колебался.

Благополучно наняв Митчелла – или «уладив с ним вопрос», по любимому выражению Ириба, – он нацелился на стартап WikiPad из Лос-Анжелеса, с которым также требовалось «уладить дело».

Как и многие другие фанаты гаджетов, Ириб узнал о WikiPad в 2012 году на Выставке потребительской электроники, когда учредители стартапа (Джеймс Бауэр и Мэттью Джойнс) продемонстрировали прототип 3D-планшета, не требующего очков, предназначенного для образовательных целей. В отличие от большинства единомышленников Ириба больше всего заинтересовал не 3D-аспект – его внимание привлекли съемные игровые контроллеры, всегда находившиеся под рукой.

Именно такие контроллеры, думал Ириб, идеально подошли бы для Gaikai. У обычных планшетов, таких как iPad от Apple или Nexus от Google, имелась одна проблема: если захочется поиграть в компьютерные игры через стрим-сервис Gaikai, придется воспользоваться сенсорными контроллерами планшета, установленными по умолчанию, либо идти покупать совместимый игровой контроллер. Но WikiPad показался Ирибу таким прекрасным, что, по его мнению, гаджет был обречен на успех. Впоследствии он называл WikiPad «непревзойденным планшетом для видеоигр».

Ириб изначально планировал начать с той или иной формы партнерства c WikiPad. Но чем больше он общался с Бауэром, тем больше его воодушевлял потенциал планшета, и в конце концов Брендан инвестировал в проект солидную сумму и стал соучредителем WikiPad. Затем в мае 2012 года, в тот же месяц, когда Антонов, Рейс и Митчелл переехали из Мэриленда в Калифорнию и все вместе официально запустили Gaikai, их новоиспеченная компания объявила о заключении партнерского соглашения с WikiPad для совместной разработки «первого в мире игрового планшета».

Спрос на WikiPad моментально взлетел. «Все ритейлеры заказывают его как сумасшедшие, чтобы наверняка заполучить несколько экземпляров к Рождеству», – заявил генеральный директор Gaikai Дэвид Перри сайту The Verge. Через два месяца, щурясь на солнце на крыше отеля «Мондриан», Ириб поймал себя на мысли, что его в большей степени занимает предложение, а не спрос – он ломал голову, где и как наладить производство игрового планшета. По ходу дела Брендан начал понимать, что выпуск «железа» в корне отличается от разработки софта, с которым он привык иметь дело. Тем не менее он отчаянно пытался войти в очередной стартап, связанный с «железом», и на это его сподвиг внезапный телефонный звонок от старого друга, раздавшийся неделей ранее.