Текст книги "Далила-web"

– Куда ты, Андрей? Успокойся. Сядь. Слышишь? Через минуту уже отправимся, и если никто больше не сядет...

– Поздно, – обреченно проговорил я, откинувшись на спинку кресла. Увидел третьего пассажира.

Глава пятнадцатая

Он так долго возился с ручкой двери салона, как будто увидел ее в первый раз, но все же справился и вошел. Естет, как и мы, он повел себя не по-естетски. Вот скажите мне, вы сами, оказавшись в вагоне монорельса, где кроме вас и молодой парочки нет больше никого, какое место выбрали бы? Все верно. Подальше от влюбленных остолопов. А этот тип соригинальничал: огляделся, увидел нас, махнул рукой, как давним знакомым, и направился по проходу прямиком к нам.

– Ты его знаешь? – шепотом спросила Ника.

«Нет, и знать не хочу», – подумал я.

– Но придется узнать, – проговорил незнакомец, останавливаясь возле нашего столика.

Я услышал, как свистнули, закрываясь, наружные двери вагона.

– Послушайте, – сказала Ника, придерживая меня за руку. – Мы хотели бы...

– Побыть наедине с вашим мужем? – перебил он. – Вы еще успеете, уверяю вас, госпожа Нетребко. Нам нужно поговорить. Я не спрашиваю разрешения сесть, потому что...

Вагон тронулся. Наглый тип свалился в кресло напротив меня безо всякого разрешения. «Клоун», – подумал я мстительно.

– Лучше быть клоуном, чем надутым слепцом, – огрызнулся незнакомец, усаживаясь ровно. – Я всего-то и хотел сказать: разрешения не спрашиваю только потому, что разговор нужен не мне, а вам.

Смутные мои подозрения обратились в уверенность, – этот жулик и вывел меня из-под удара, вычистив из глобальной базы атрибуты личности чипанутого Эндрю. Теперь он будет шантажировать нас, решил я. Он сам или та сила, которую он представляет.

– Но зачем? – изумилась Ника. – У нас ведь нет ничего!

– Ошибаетесь, мадам Нетребко, – незнакомец ухмыльнулся. – Кое-что все-таки есть. Правда, Андрей? Или вы хотели сделать жене сюрприз? Тогда я умолкаю.

– Да, – процедил я сквозь зубы. – Лучше бы ты помолчал. А еще лучше...

– Нет-нет, я при всем желании не смогу лишить вас своего общества. Вагон проследует без остановок до Меловых гор.

Я сдержал злобу. Негодяй знал все, что я хотел скрыть до приезда в эти самые Меловые горы, и не хуже Ники разбирался в моих мыслях. Надо было не трепать языком, а выслушать, чего он от нас хочет. И страх свой лучше бы загнать обратно в подсознание.

– Андрей, раз уж мы перешли на «ты», – сказал он, глядя в окно на проплывающие мимо колонны Верхнего Города, – давай сразу расставим акценты правильно. Я тебе не враг. Я не собираюсь тебя шантажировать. Я ничего не хочу отнимать у тебя силой. Я и не смогу отнять то, за что бы тебе стоило опасаться. Я действительно помог тебе сбежать, но вовсе не для того, чтобы получить за это мзду.

– Чего же ты хочешь? И кто ты вообще такой?

– Дрю, – шепнула мне Ника, – может быть, он и вправду хочет помочь нам?

Конечно, Нике понравилось, что этот тип назвал ее моей женой. Он рассчитал верно – сразу расположил ее к себе. Но я – другое дело. Я хорошо помнил о том, чем грозят подарки Системы, поэтому ничего не ответил Нике и взглядом дал понять незнакомцу, что жду ответа.

– Бойтесь данайцев, дары приносящих, – продекламировал он какую-то несусветную чушь и добавил тоном ниже: – Ты прав, Андрей. Система ничего не делает даром, но у меня есть чем с ней расплатиться за вас и за себя. Ты спрашивал, кто я такой? Когда-то шутки ради я зарегистрировался в университетской базе как киберлингвист и сделал примечание, что специализируюсь по древней вычислительной технике и мертвым языкам программирования. С тех пор они зовут меня всякий раз, когда выкопают в архивах листинги старых программ. Не знаю, что они надеются там обнаружить. Но я никогда не отказываюсь, это дает мне возможность работать с архивами, когда захочу.

– Что за прок копаться во всякой трухе? – фыркнул я. Хотелось хоть чем-нибудь уязвить этого «киберлингвиста». Меня бесила его напыщенная болтовня.

– Это все же приятнее, чем копаться в чужих мыслях, – ответил он.

Чтобы успокоиться, я взглянул в окно. Город отдалялся. С такого расстояния он был похож на многоногий круглый стол, поросший небоскребами, как старый пень грибами в сырое лето.

– Ну и не копался бы, раз брезгуешь, – сказал я, овладев собой. – Кстати, ты так и не ответил. Что тебе от нас нужно?

Я с большим опозданием припомнил последний разговор с Кэтчером. Тот, когда я спросил о кредиторе, упомянул некого киберлингвиста. Специалиста по этим самым мертвым языкам программирования, герц их забери. И сказал еще, что этот тип найдет меня, если захочет. И вот вам, пожалуйста. Нашел.

– Вот именно, – улыбнулся кредитор Кэтчера. – Я тебя нашел. Теперь мы можем поговорить без помех. Видеонаблюдение отключено, ретранслятор Сети заблокирован. Здесь нет никого, кроме нас троих. Никто ничего не знает о маршруте вагона, Система не видит его. Я устроил так, чтобы ты смог все рассказать. Ты сам этого хочешь. Это сильнее тебя. Если ты не расскажешь, – не сможешь освободиться. Это как нарыв. Его нужно вскрыть. Я знаю, со мной такое было. Я понимаю тебя. Я слушаю.

Он говорил негромко, его вкрадчивый голос накатывал ровной волной, смывая стену недоверия, которую сознание мое лихорадочно пыталось возвести, как возводят дамбу из мешков с песком при наводнении. Напрасные хлопоты. Он бил наверняка. Я действительно хотел избавиться от накопившейся на душе мерзости. Можно было не спрашивать, что он хочет узнать, я знал – слова вообще не нужны. Взгляд его больно полоснул по моей памяти, как скальпель по нарыву, но боль прошла быстро, и я заметил, что могу говорить, не подбирая слова. Просто лить из памяти все подряд, не пытаясь переосмыслить. Выразить не могу, до чего это было приятно.

Я рассказал ему, как познакомился в вокзальном баре с девушкой, похожей на Салли Энн, как сбежал в Город и поступил на факультет тестирования, как встретил Далилу, как Ника Нэйм пыталась остановить меня в шаге от края пропасти и что из этого вышло в итоге. Я рассказывал, выжимая из памяти темную влагу бессвязных воспоминаний, он слушал. Говорю вам, невыразимо приятно делиться наболевшим, если вас при этом не просят разобраться в нем и оценить свои действия. Когда я заметил, что добрался в моем беспорядочном повествовании до известных ему событий, умолк. Нет смысла говорить о том, что я почуял, когда увидел, что в вагон монорельса сел третий пассажир. Я подумал: вот теперь рассказал все. Почувствовал себя выжатым досуха. В голове пустота. Приятная звенящая пустота. Я был похож на пустой жестяной бак для воды, гудящий от ударов. Что-то стучалось в меня, требуя, чтобы впустил внутрь. «Андрей! Андрей!»

– Андрей, проснись! – Женский голос ворвался в мой сон. Голова гудела, как пустой бидон, но боли не было. Я просыпался трудно, словно втискивался в реальность. «Я знаю ее!» – подумал я о тормошившей меня женщине.

– Это свинство, Андрюшечка! – обиделась моя жена. – Конечно, ты меня знаешь. Продрых всю поездку, теперь жену не узнаешь спросонья. Спал как сурок, а я за тебя отдувалась. И нечего было обещать, что все расскажешь, если так хотел спать. Пришлось мне самой.

«Черт! – думаю. – И вправду неудобно как-то».

– Все в порядке, Андрей, – проговорил мужской голос.

Я поднял голову со стола. Шея побаливала, но не так чтобы очень. Жить можно. Главное – ничего не давило на мозг ни изнутри, ни снаружи. «Чтоб я сдох! Кажется, я не чую Сети!» – подумал я, таращась на человека, развалившегося в кресле напротив.

– Зачем же умирать? – буркнул он. – Живи себе. Сюда она еще не добралась, и доберется нескоро.

«Что это с ним? Плохо выглядит. Осунулся как-то. Вид усталый».

– Мы уже подъезжаем? – Видно было, что Ника волнуется. – Эти холмы за окном!.. Я плохо помню... Это же и есть Меловые горы? Да? А мы не проедем?

Я глянул в окно. Действительно: спины невысоких холмов, укрытые рваным покрывалом. В прорехах бурого пледа – морщинистые серые плеши. Меловые горы, поросшие лесом. Осень.

– Нет, вы не проедете, – настроение у нашего попутчика было под стать пейзажу за окном. – Это конечная станция, дальше пути нет.

– А вы? – спросила Ника.

– Я возвращаюсь в Город. Дела.

– Жаль, что у нас самих еще нет дома, а то мы пригласили бы вас в гости, – сказала Ника и глянула на меня, наклонив голову. А что я? Я, вообще-то, был не против послушать, что этот тип думает об истории, которая была ему рассказана. И не отказался бы узнать, в чем ему призналась моя жена, пока сам я валялся без памяти.

Вагон дернулся, подходя к перрону, пошел медленнее.

– Я воспользуюсь вашим любезным приглашением, миссис Нетребко, – наш попутчик улыбнулся, – но позже. Мне понадобится время, чтобы осмыслить все, что я узнал от вас обоих. Ждите меня через пару месяцев. До той поры можете ни о чем не задумываться. Поторопитесь, вагон стоит здесь не больше трех минут.

Ника не заставила себя упрашивать, вскочила как подброшенная. Я выбрался из кресла не так живо. Дело даже не в том, что плохо еще справлялся со своими конечностями. Понимаете, не такой я человек, чтобы жить, ни о чем не задумываясь. Кое-что пришло мне в голову сразу после пробуждения.

– Зачем тебе возвращаться? – спросил я, нехотя волоча ноги по проходу. – Ты ведь вроде меня. Тебе нельзя жить там, где есть покрытие, держа в памяти всякую дрянь.

– Я и не собираюсь там жить, – ответил он. – Мне нужно завербовать нового резидента. Знаешь, Андрей, не так-то просто теперь найти Ловца. Мир изменился. Опасно стало торчать во ржи над обрывом, ловя неразумных детей. В любой момент может оказаться, что обрыв уже у тебя под ногами.

– Но офис Кэтчера...

– Я знаю, – перебил он. – Не в офисе дело, а в людях.

Он остался в вагоне, мы вышли на платформу. Мне очень хотелось спросить, правда ли то, о чем я догадался за миг до пробуждения.

– Правда, – ответил он. – Ваш дриммонстр – не первый. Это было уже дважды, и будет еще. С каждым разом становится все труднее справиться. В Сети остаются обрубки эффекторов. Мы, конечно, пробуем чистить, но за всем не уследишь. Ладно, об этом позже. Теперь о главном. Эти два месяца попытайся ни о чем не задумываться и ни в коем случае не ройся в памяти. Ухнешь в пропасть. Но я надеюсь, Ловец, который будет рядом с тобой...

Он говорил, глядя на Нику, но закончить свою мысль не успел. Закрылись двери. В ту же секунду я почуял, что этот самоуверенный тип ошибается. Не подумал, не догадался, а именно почуял. Интуиция, понимаете? Скрипнул подвес, вагон тронулся, я потерял собеседника из виду, но все-таки заорал:

– Ты ошибаешься! Нет больше обрыва! Мы все уже летим в пропасть!

Думаю, он меня не расслышал, потому что не хотел слушать.

– Все, Дрю, успокойся, – сказала Ника. – Пойдем отсюда. Не знаю, какая там у вас с ним пропасть и куда вы летите, но здесь такой ветрище, что как бы нам с тобой и вправду не улететь. С меня сейчас сорвет юбку.

Я собирался сказать ей, что ничего не имею против такого происшествия, ведь все равно на полуразрушенной платформе нет кроме нас никого, но удержал язык за зубами. Незачем лишний раз напоминать жене о том, в какую глушь мы попали. Небось, в округе одни только фермеры и живут. Овцеводы. Одно название станции чего стоит: «Меловые горы». Лечь, не встать.

– Куда нам теперь? – спросила Ника.

– Я думал, ты помнишь дорогу, – сказал я, сдерживая улыбку и стараясь ни о чем не думать.

Ника покраснела, но промолчала. Просто продела руку под мой локоть и повела. Вообще-то я знал дорогу не хуже нее, но приказано ведь было – не рыться в памяти. Идти оказалось недалеко, и мы не торопились. Вовсю шуршали листьями, обходя по заросшей тропке холм. Листья уже облетели с кленов, в голых ветвях посвистывал ветер. Ника вела меня, я волочил ноги бездумно, вдыхая полной грудью осенние запахи. Быстро темнело. В прогалину глянула бледная луна. Когда тропинка привела нас на плечо холма, сияющий круг налился живым серебром.

– Он такой же, как... как тогда, – шепнула мне жена, указывая на дом, поджидавший нас в конце тропинки.

Старый дом отчужденно и неприветливо глянул множеством лунных зрачков из темных окон.

– Он продан, – напомнила Ника, заметив, что я хочу войти. Я ничего не ответил, пока не нашел ключ там, где тот должен был находиться по сведениям риелтора. Не хотелось ударяться в патетику. Обойдемся без пафоса, решил я.

– Ты только выгадала на этой операции, – сказал я ей, возясь с древним механическим замком. – Дома в этой дыре подешевели раз в десять. У тебя куча денег осталась после продажи офиса Кэтчера.

– Ты...

Я не дал ей возмутиться. Не хотелось пререкаться по пустякам. Понимаю, о чем вы подумали. Считаете, что я поступил скверно? Черта с два. Тому парню, чип которого остался в эмуляторе, офис уже не нужен, а дом, отнятый у ребенка, нужно было вернуть.

– Ох, Андрюша!.. Ты... – снова попыталась упрекнуть меня Ника. Упрямая. Пришлось опять закрыть ей рот поцелуем.

– Ты говорила, хочешь, чтоб у нас было трое детей? – спросил я чуть позже, чтобы не дать опомниться.

– Четверо, – ответила она слабым голосом.

Ника Нетребко ни в чем не знает меры, но именно так и следует жить. А Система, если хочет, пусть катится в пропасть.

Послесловие автора

Не два, а три месяца тяжелой работы понадобилось мне, чтобы разобраться в бессвязных воспоминаниях Андрея Нетребко. Я прошел с ним весь путь от захолустной станции монорельса, расположенной на пятом транспортном кольце, и до Меловых гор. С тем, что я услышал от Ники, работать было гораздо проще. С ней вообще проще, она – цельная натура. Но когда я смотрел на мир глазами ее мужа, приходилось всякий раз вносить в поток сознания поправки в зависимости от того, которая из шизоидных компонент личности Андрея преобладала в тот момент. Кроме того, госпожа Нетребко выполнила за меня половину работы. Она превратила картинки в слова, мне осталось только пересказать. Ее муж изрядно помучил меня своими видениями и нелепыми действиями в реальном мире, но в итоге весь путь был пройден, и в конце пути меня ожидал приз – готовый текст.

Я прочел его для проверки и усомнился. Воспоминания – капризная штука; черт знает что происходит с ними, когда пробуешь переосмыслить и записать. Требовалось обратиться к первоисточнику, чтобы проверить трактовку, и я поехал к Меловым горам. Я не ждал, что хозяева дома на холме будут мне очень рады, потому что, смею думать, к тому времени уже достаточно хорошо знал Андрея. Прием мне был оказан умеренно теплый, но я все же смог уловить первую мысль хозяина дома, когда он, сбивая сосульки с крыши мансарды, увидел в заснеженной кленовой аллее меня. «Какого герца ты приперся?» – подумал он. Я не стал объяснять, что для приезда имел и более вескую причину, чем желание привезти ему файл с его же собственным жизнеописанием. Мне нужно было убедиться, что огромная инкапсулированная часть его памяти, которой я не посмел коснуться, все так же плотно упакована и что у владельца мозга хватило ума не притрагиваться к ней.

Мы мило провели время. Жарили на решетке баранину, пили красное вино и болтали у камина. Удовольствие, которое мой визит доставил Нике, примирило ее супруга с тем, что я буду изредка наезжать к ним без предупреждения. Он даже попросил меня купить в Городе кое-какие хозяйственные мелочи, когда решусь в следующий раз «свалиться к ним на голову», как он изволил выразиться. Я оставил Андрею файл с текстом, взял с него торжественное обещание прочесть и подправить по собственному усмотрению. Прощаясь, сказал ему:

– Осторожнее со своей памятью, Андрей. Не лезь вглубь. Все, что найдешь в тексте, безопасно, я проверил, но в тебе есть и еще кое-что.

– Что? – спросила Ника. – Не мешай, Дрю, мне интересно.

Андрей смолчал. Я понял, он знает, о чем речь. О слепке Системы в его мозгу.

– Не знаю, – ответил я любопытной женщине. Я действительно не знал, чей именно бэкап носит в себе Андрей, свой или Далилы. Впрочем, если бы у монстра была возможность развернуться, имя его мало что могло изменить. Как ни называй чудовище, это никак не влияет на его аппетит. Чтобы не волновать понапрасну впечатлительную особу, я добавил к сказанному, что серьезной опасности нет. Судя по некоторым признакам, мадам Нетребко лишние волнения были ни к чему.

Я вернулся к ним в следующий раз в середине весны. «Ну, наконец-то. Где тебя черти носили?» – услышал я мысленное приветствие господина Нетребко. По иронии судьбы он опять торчал на крыше – поправлял съехавший шиферный лист. На этот раз жители дома на холме были мне искренне рады. Признаки скорых перемен в семействе Нетребко стали к этому времени такими явными, такими оформленными и округлыми, что я не рискнул в присутствии Ники говорить о делах. Сидя вечерком на веранде их дома вчетвером, мы обсуждали прошлое, в будущее не вторгались. Андрей вернул мне исправленный текст, Ника заявила, что «чтение понравилось ей и деточке», но упрекнула меня в нескромности. Нехорошо, сказала она, выносить на публику личные переживания. Потом она правдами и неправдами попыталась выведать, когда я опубликую рукопись. Только когда «деточка» намекнула будущей маме, что пора и честь знать, Ника оставила нас с Андреем вдвоем. И он шепотом, стараясь не обдумывать слова, рассказал мне о том, что его тревожит.

Его мучили сны. В них он был заточен в упругий теплый мешок, слышал странные звуки, видел рассеянный свет и чуял какое-то большое существо там, снаружи. Ему нужно было выбраться из мешка, но еще больше хотелось дотянуться до забавного зверя, ощупать его, увидеть, услышать и понять. Хуже всего, шептал мне Андрей, что после пробуждения вожделенное существо казалось ему знакомым.

То, что изменения мозга, возникшие в результате использования дримодема, в некоторых случаях передаются по наследству, я уже знал, потому и набивался так настоятельно в гости. Нужно было выяснить, будет ли ментальная связь ребенка с его несчастным отцом двусторонней. Я боялся этого, не хотел верить, но, слушая на освещенной луной веранде шепот Андрея, убедился, что оправдываются худшие мои опасения. Я как мог успокоил его. Сказал, что монстру не хватит двух объединенных мозгов, чтобы развернуться, но сам был в этом не уверен. Сказал еще, что в случае кризиса смогу справиться, поскольку я старше Системы и неплохо разбираюсь в ее инстинктах. Он сделал вид, что поверил мне.

Утром я распрощался с четой Нетребко, оставив Андрею четкие распоряжения на тот случай, если он почует неладное. Исправленную рукопись увез, чтобы изучить еще раз. Оказалось, никаких серьезных изменений текст не претерпел. В нем прибавилось комментариев вроде: «Сто процентов!» и «Так я считаю», а кое-где я нашел непонятные вставки, похожие на фрагменты протокола работы какой-то большой и сложной программы. Как специалист по мертвым языкам программирования, смысла в них я не уловил. Сгоряча решил, что это просто результат конфликта моего ископаемого текстового процессора и редактора, которым пользовался Андрей, и чуть было не удалил все, что было мне непонятно. Но, по размышлении здравом, решил оставить. Пересказчик должен относиться к материалу бережно, так я считаю. Перечитывая текст в очередной раз, я с тревогой ждал вестей с Меловых гор. И вот дождался.

Сегодня мой резидент в Нижнем Городе известил меня, что получил короткое сообщение от агента «Самсон». Всего четыре слова: «У нас будет девочка».

Надеюсь, вы поняли, что испытал я, читая донесение резидента.

13072011:1404:21:08 watchdog: объект <Борис Георгиев> обнаружен;

13072011:1404:19:06 watchdog: вызов supervisor выполнен;

13072011:1404:15:07 supervisor: вызван destructor Image=DW;

13072011:1404:29:11 supervisor: MSG=THEEND.

Толковый словарь

«Death Car» – популярная сетевая игра, имитирующая гонки без правил на электрокарах.

«Slime&Darkness» – популярная сетевая игра. Шутер.

Аблевастровый (искаж.) – алебастровый. Андрей Нетребко ошибся в написании этого слова, поскольку впервые прочел его в чате и никогда не слышал, как оно произносится.

Айди – персональный идентификационный номер, ID. Присваивается каждому гражданину с рождения, заменяет айдиотам имя и фамилию.

Айдиот – 1. Человек, рожденный «в пробирке», клон. Тот, у кого нет настоящего имени, только ID. Слово зачастую употребляется как ругательство и означает тогда «безродный» или «не помнящий родства». 2. Гражданин, чьи родители были лишены родительских прав или отказались от них добровольно.

Акцепт – подтверждение легитимности платежа. Чаще всего выполняется посредством пальпатора.

Алярм – сигнал тревоги.

Апгрейдиться (жарг.) – модернизировать себя. Применительно к человеку чаще всего означает чип-модификацию или модернизациюпрошивки чипа.

Апстрим – исходящий поток информации.

Афрокожа – человеческая кожа, подвергнутая искусственному чернению.

Баги (жарг.) – ошибки в коде программы или сбои в работе электронного устройства.

Блог – устаревшая форма виртуального дневника.

Бодизайнер – дизайнер, объектом творчества которого служит человеческое тело, реальное или виртуальное.

Бот – программа с ограниченным набором функций, предназначенная для автономной работы в Сети.

Бум-кола – популярный напиток, энергетик.

Бэхи (жарг.) – работники службы безопасности.

Вздрючк а (жарг.) – название популярного шутера.

Визомат – автомат для продажи виз.

Визуализатор – программа, предназначенная для превращения текстового описания объекта в визуальный образ.

Вирт – 1. Виртуальный мир, существующий в воображении граждан, чей мозг подключен к Сети. 2. Виртуальный флирт. 3. Виртуальная половая связь.

Виртовать – 1. Флиртовать в Сети. 2. Вступать в виртуальную половую связь.

Виртуал – см. Вирт.

Вормы – вредоносные боты.

Вынести (жарг.) – убить.

Вынести мозг (жарг.) – свести с ума.

Выпрь – персонаж популярной сетевой игры-шутера «Жратва и патроны». Мутант. Похож на вепря, но перемещается на задних конечностях.

Геймер (жарг.) – человек, маниакально преданный игре в Сети.

Герц – грубое ругательство. Например, выражение «какого герца» означает «какого черта», но в предельно грубой форме. Зачастую слово употребляется как эвфемизм, замещающий матерное ругательство.

Глюкер – растворимое вещество, по вкусу напоминающее сахар.

Глядки – грубое ругательство. Буквально – групповой виртуальный секс.

Годмод (жарг.) – «режим бога» в сетевых играх. Игрок в этом режиме бессмертен, имеет неисчерпаемый запас сил, боеприпасов и снаряжения. Восклицание «годмод!» означает: «вот это да!» или «вот счастья-то привалило!».

Гуру – знаток, непререкаемый авторитет.

Даблью-спирит – это не уайт-спирит, как вы, должно быть, подумали, а популярнейший энергетик с легким наркотическим действием.

Дактилосканер – сканер отпечатков пальцев.

Даунстрим – входящий информационный поток. Бытует шуточное высказывание: «Чем толще стрим, тем даунее даун», употребляемое в том же смысле, что и поговорка: «Чем дальше в лес, тем больше дров».

Девайс (жарг.) – электронный прибор, предназначенный для переработки или хранения информации.

Джеп (жарг.) – житель Японии.

Дикобразер – персонаж устаревшей сетевой игры «Пещера-3». Напоминает дикобраза, но значительно крупнее и перемещается на задних конечностях.

Догги (жарг.) – поисковая программа.

Доктор Смерть – название популярного сериала реал -клипов, действие которого происходит в современной клинике.

Дореволюционный – появившийся до синтореволюции, безнадежно устаревший.

Дрим – 1. Информация, передаваемая в мозг пользователя дримодема. 2. Совокупность ощущений пользователя дримодема.

Дримать – потреблять дрим.

Дриммастер – активный пользователь дримодема, имеющий право редактировать дрим.

Дримодем – широкополосный модулятор-демодулятор, предназначенный для прямого подключения мозга потребителя к Сети.

Дримхак – 1. Несанкционированный доступ к дриму. 2. Программный взлом мозга потребителя, подключенного к Сети через дримодем.

Дроид-официант – автономное кибернетическое устройство, предназначенное для обслуживания посетителей е-бара.

Дроп (жарг.) – трофей. То, что удалось найти на теле поверженного врага.

Дурь (жарг.) – наркотик. Изначально это слово означало любой сильнодействующий наркотик, независимо от происхождения, теперь употребляется как синоним слова е-дурь, поскольку химические наркотики практически полностью уступили место наркотикам прямого действия.

Е-банкер – программный комплекс для виртуального обслуживания клиентов банка.

Е-бар – бар автоматического обслуживания.

Е-бизнес – программный комплекс для виртуального управления виртуальным бизнесом.

Е-дорфин – популярная разновидность е-дури.

Е-дурь (жарг.) – виртуальный наркотик прямого действия. Доставляется непосредственно в мозг потребителя из Сети посредством чипа.

Е-нод – центр распространения кода.

Естет – 1. Гражданин, не признающий синтетической пищи. 2. Член оппозиционной партии естетов.

Залочить (жарг.) – заблокировать что-либо, закрыть к чему-либо доступ.

Зафиксить (жарг.) – найти, установить местоположение, поймать.

Захаканный – грубое ругательство. Производное от слова «хак». Взломанный много раз, изношенный в результате долгого употребления.

Инсектобот – миниатюрный летающий робот, предназначенный для видеонаблюдения. Используется автономно или в составе роя. В последнем случае может использоваться как часть системы ретрансляции Сети.

Инсектомутант – персонаж популярной сетевой игры «Апокалипсис 2086». Что-то среднее между богомолом и человеком.

Ковиртоклассницы – одноклассницы по хоумскулу.

Код – исполняемая часть программы.

Кодер – программист.

Кодирование – программирование.

Комбик – комбинезон из нанокожи.

Контрафак – нелицензионное видео порнографического содержания.

Коптер (сокр.) – геликоптер.

Кулево (жарг.) – очень хорошо, восхитительно. Вероятно, слово произошло от англ. cool.

Ламер (жарг.) – новичок с завышенной самооценкой.

Ливер (жарг.) – игрок, склонный к пораженческим наcтроениям.

Линопрен – устаревшее нанополимерное покрытие для пола.

Лог (жарг.) – протокол работы программы.

Лузер (жарг.) – неудачник. Тот, кто вечно проигрывает.

Мастер – управляющий мозг, подключенный к Сети через дримодем.

Медикар – машина скорой помощи.

Месага (жарг.) – сообщение.

Мозг-эмулятор – устройство, имитирующее человеческий мозг, подключенный к Сетичипом. Сеть не в состоянии отличить такое устройство от мозга чип-модифицированного гражданина.

Мэйл – электронное письмо.

Налокотник – терминал Сети, предназначенный для ношения на локте.

Нанобетон – композитный конструкционный материал, полное название которого: наноармированный бетон.

Нановата – вата из нановолокна.

Нанокожа – имитация человеческой кожи, выполненная из нанополимера. Используется для изготовления одежды.

Наркод – чип-модифицированный гражданин, пристрастившийся к употреблению е-дури.

Нарукавник – персональный беспроводной терминал Сети, выполненный из гибкого материала, похожего на ткань. Одна из разновидностей налокотника.

Нирванна – устройство, предназначенное для полного расслабления. Чрезвычайно дорогой и популярный бытовой прибор, внешне напоминающий ванну.

Нуб (жарг.) – новичок, неопытный пользователь, неумелый игрок.

Олдовый (жарг.) – старый, устаревший.

Операционный день – период времени между открытием и закрытием банковской сессии.

Опердень (сокр.) – операционный день.

Отрыв – состояние, в котором человек, подключенный к Сети, совершенно не воспринимает реальный мир.

Паленый – нелицензионный.

Пальпатор – см. Дактилосканер.

Пальчики (жарг.) – отпечатки пальцев.

Парализатор – медицинский прибор анестезирующего действия, выполненный в виде пистолета.

Передоз (жарг.) – болезненное состояние, возникшее в результате передозировки е-дури.

Плющить (жарг.) – подавлять.

Полиморфеус – сильнодействующая и зловредная разновидность е-дури.

Призрак – объект, существующий только в виртуальном мире.

Прокачать (чип) (жарг.) – снабдить чип новой прошивкой.

Прошивка – микропрограммное обеспечение чипа. Качество прошивки сильно влияет на ощущения чип-модифицированного гражданина и его сенсорные способности в вирте.

Расчехлиться (жарг.) – прийти в себя, приготовиться к активным действиям.

Реал – 1. Реальный мир. 2. Сокр. реал-видео.

Реал-видео – видео, предназначенное для нечипованного гражданина.

Реалист – актер реал-видео.

Реалскул – интернат для детей-айдиотов.

Реген – нанохимическое медицинское средство для обработки ран.

Рейлган – ручная индукционная пушка.

Ресет (жарг.) – перезагрузка Системы. Слово может использоваться как итоговое выражение в споре, тогда оно означает: «Я все сказал» или «Конец».

Рэксомания – название популярной сетевой игры.

Сенскрин – разновидность фантомайзера, трехмерный экран, чувствительный к жестам.

Сеть – глобальная система обмена данными, возникла в результате модернизации сети Internet.

Симуличность – эмулятор мозга, подключенный к Сети посредством симульчипа. С точки зрения Системысимуличность неотличима от чип-модифицированного гражданина, чей симульчип вставлен в эмулятор мозга, и, стало быть, имеет такие же права, как и личность обыкновенная.

Симульчип – чип, извлеченный из трупа чип-модифицированного гражданина с целью создания симуличности.

Синтет – 1. Человек, употребляющий в пищу фуду. 2. Сторонник синтопартии. Некоторые идейные сторонники этой партии фуду в пищу не употребляют, поскольку под разными благовидными предлогами не подвергались чип-модификации.

Синтокомбинат – комбинат, производящий фуду.

Синтообщество – новая общность людей, возникшая в результате синтореволюции.

Синтопартия – правящая политическая партия, пришедшая к власти в результате синтореволюции.

Синтореволюция – переворот, в результате которого к власти пришла синтопартия и образовалось синтообщество.

Синтохимия – наука, изучающая различные аспекты синтеза фуды и воздействие фуды на организм человека.

Система – совокупность всех каналов связи, сетевых устройств и программных средств, ими управляющих.

Скин – образ живого или неживого реального объекта в виртуальном мире.

Скул-видео – учебный видеоклип.

Скулер – учащийся реалскула.

Слэйв – подчиненный мозг, подключенный к Сети через дримодем. Используется Мастером как дополнительный ресурс.

Смел-чип – чип, вживляемый в область мозга, ответственную за обоняние. Граждане, подвергшиеся чип-модификации до его появления, не ощущали в виртуальном мире запахи. Те из них, кто решил апгрейдиться, вынуждены были вживить в затылок второй фидер. В последнее время нужда в двух фидерах отпала, поскольку новые версии чипа и смел-чипа могут работать через общую антенну.

Стрейф – перемещение персонажа сетевых игр приставным шагом.