Текст книги "Диаспора"

Глава 5
СЛУЖБА СПАСЕНИЯ

Смольского Кай сначала не узнал, настолько пара последних суток изменила этого в общем-то запоминающегося и симпатичного человека. Пристегнутый к противоперегрузочному ложу, Анатолий уже начал приходить в себя и с тихим стоном открыл глаза. Секунд тридцать он пытался сфокусировать свой взгляд на лице склонившегося над ним федерального следователя, а потом тихо молвил:

– О господи! Вас-то как сюда занесло, господин ветеринар?

– Так вы, кроме того, что наркотики переправляете, еще и братьев наших меньших на стороне подлечиваете, господин следователь? – чуть иронически поинтересовался Кирилл, стоявший в изголовье медленно приходящего в себя литератора. – Видно, не так уж много вам и платят по основному месту работы...

– Они... они пытали меня... – сообщил Смольский, начиная более активно двигаться на своем одре.

Кай выразительно взглянул на своего партнера и принялся освобождать пострадавшего сочинителя от его пут.

– Вы можете сесть? – осведомился он.

– Если вы избавите меня от этих проклятых ремней, то попробую... – уже более живым голосом произнес Смольский. – Полиция... Вы из полиции? Вам удалось взять этих... Я все еще на этом ужасном корабле?

Не без труда, морщась и чертыхаясь, он оторвался от своего ложа и уселся, поставив ноги на шершавый пластик пола. Теперь был у него вид бодрый, хотя и недоуменный.

– Послушайте, Смольский, – вздохнул Кай. – Вы попали в очень серьезный переплет. – И вам сейчас придется очень и очень быстро войти в суть дела. С полицией мы скоро и в самом деле будем иметь дело, только не с полицией Фронды. Вы, видимо, не совсем хорошо поняли, что корабль уже прошел переход через подпространство и движется сейчас в пределах юрисдикции Инферны... Экипаж корабля – те двое негодяев, с которыми вы познакомились, и их капитан – человек немного более порядочный – погибли. Управлять кораблем некому. На борту находится огромная партия наркотиков. Уже меньше чем через пару часов на борту будут спасатели. Таможенники и полиция за нас возьмутся, может быть, чуть позже. Но возьмутся обязательно. Вам за короткое время надо будет усвоить довольно сложную информацию, чтобы избежать больших недоразумений. Да и мне хотелось бы услышать от вас кое-какие объяснения... Если вы можете встать – Кирилл, помогите ему, – кивнул напарнику Кай, – то доберитесь до санблока – надеюсь, что Палладини там долго не засидится, – приведите себя в порядок и возвращайтесь сюда.

– Я вот чувствую, что и за сутки не разберусь, господин следователь, как это сюда занесло вашего знакомого и чего они от него хотели выпытать, – вздохнул Кирилл.

– Мне кажется, что как боец Космодесанта вы можете осуществлять кое-какие элементы управления кораблем, – перевел разговор в другое русло Кай.

– Как я понимаю, надо заглушить движки? – догадался Кирилл.

– Да, перейти на нулевую тягу, – подтвердил федеральный следователь. – И как можно скорее. Иначе маневр стыковки не пройдет.

Кирилл, не говоря ни слова, помог Анатолию подняться и выбраться из медблока. Секунду-другую Кай прислушивался к тому, как они вдвоем шкандыбают по тесному переходу. Потом поспешил в рубку – не стоило надолго терять связь со спасателями...

* * *

Они довольно много успели сделать за эти два часа. Даже провести военный совет – снова в отсеке, скрытом от всевидящих сенсоров регистрационной системы. И Палладини, и Смольский приобрели вполне человеческий вид, побрились и даже успели выяснить, что знакомы заочно – через пробывшего на Фронде без малого семь лет Александра Лянгузова.

До тех пор, пока Фронда не прекратила полностью закупки научного оборудования, этот жизнерадостный бородач курировал поставки из Метрополии измерительной техники местному университету. У консульства Метрополии, при котором числился Александр, назрели проблемы с помещением – персонал его порядком сократился, а цены за аренду пошли в гору, и быстро. Головную боль, которую видели в этом деле более опытные чиновники, свалили, естественно, на бывшего тогда неоперившимся новичком Александра. С Алоизом Бибером тот сошелся по наивности – считая, что «Риалти» и впрямь торгует недвижимостью.

Проблема эта каким-то образом утряслась и без их помощи, но взаимная симпатия, возникшая в результате довольно частых встреч, осталась. Владелец «Риалти» рад был предстать в роли здешнего Вергилия – тем более, что на самом деле был настоящим неофитом Фронды. И льстила ему такая роль, и с нормальным человеком из Метрополии – не с наркокурьером и не с посланцем подполковника Дель Рея – хотелось пообщаться.

Так что неудивительно, что своему другу на Земле – Анатолию Смольскому – Александр рекомендовал обратиться именно к своему фрондийскому приятелю, коль скоро всемирно известному литератору приспичило на практике изучить источник и место действия половины своих сюжетов.

– Не назвал бы этот совет удачным, – сухо заметил Кай. – В свете сложившихся обстоятельств...

– Александр – наивный малый, – постарался оправдать своего друга Анатолий. – К тому же ему не дано заглядывать в планы ваших затей...

– Кстати, о затеях... – Кай постарался как можно удобнее устроиться в кресле, взлететь из которого ему мешали только наскоро пристегнутые ремни. – Кирилл благополучно справился с отключением тяги. – Ко всем вам, господа, у меня есть убедительная просьба, – он хрустнул пальцами. – Через четверть часа, не больше, на борту у нас будет команда спасателей. В ее составе, видимо, есть не только ранарари, но и люди. Наемники из Диаспоры. На связи со мной был явно человек. Не знаю когда – с ними вместе или чуть позже – будут здесь и представители служб охраны Инферны и кто-то в виде таможенников. Никому из нас не доставит удовольствия оказаться в местной каталажке. Но, тем не менее, мы все скоро узнаем, что она собой представляет. При сложившемся раскладе – полтонны наркотика в трюме и три трупа в холодильнике, не говоря уже о прочих обстоятельствах, – без ареста дело не обойдется. Надеюсь, что условия заключения будут сносные. Вы ясно представляете, что выручить нас может только то, что все мы – исключение составляет господин Смольский – являемся участниками операции, проводимой на основании обращения правительства Инферны о пресечении траффика наркотиков. Господин писатель вообще проходит как совершенно невинная жертва обстоятельств. Если не считать виной, мягко говоря, неосмотрительное поведение в условиях чужого Мира. По этой причине я позволю себе не расширять его м-м... познания о характере секретной операции, в которую он оказался втянут. Надеюсь, вы простите мне такую, гм, неоткровенность, Анатолий?

– Я достаточно общался с «компетентными органами», чтобы понять вас без всяких обид, – отозвался Смольский, ощупывая кляксы репарирующего биогеля на руках и морщась.

– Благодарю вас за это... – Кай потер лоб и продолжил. – Так вот: просьба моя ко всем присутствующим сводится к тому, чтобы вы хорошенько поняли, что знать о нашей с вами причастности к проведению секретной операции вовсе не обязательно никому из посторонних. Ни из людей, ни из ранарари. Операция может быть продолжена, и поэтому выкладывать ее содержание посторонним не стоит. Только следователю или тому, кто у ранарари играет такую роль, и только за закрытыми дверями. Мы имеем дело сразу с двумя преступными организациями. И если о наркомафии Федерации и Фронды мы знаем хоть что-то, то о том, что представляет собой в этом отношении Диаспора, мы не имеем понятия. И неизвестно, что здешние криминалы предпримут, если до срока перехватят такую информацию. Поэтому ни спасатели, ни таможенники, ни любые посторонние не должны знать ничего, кроме того, что мы являемся пассажирами «Ганимеда». Что касается наличия на борту огромного количества «пепла», то к этому вы не имеете никакого отношения, что почти соответствует действительности. Арендатором корабля являюсь я. Личность господина Палладини не зафиксирована ни в каких бортовых документах. Так что есть все основания надеяться, что максимум того, что вас ждет, – это довольно короткое пребывание в заключении. О внутреннем режиме тюрем Инферны мне известно мало. Но наличие огромной Диаспоры, состоящей из людей, позволяет надеяться на то, что выжить пару недель на этом «курорте» возможно. В отношениях со следствием – «выходную арию» я беру на себя. Наше управление и разведка мои показания подтвердят и начнут переговоры. К этому времени в руках «принимающей стороны» уже будет матрица с записью всего того, что произошло на борту. Почти всего...

Последовала долгая пауза.

– Вы... вы можете положиться на старину Палладини, – торопливо проговорил Микис. – Т-то, что я говорил вам тогда... сразу... Это было от обморока... Человек слаб... но я помню, что давал подписку... в конце концов, нам сидеть так и так. Но по вашей схеме сидеть надежнее... не хуже же у ранарари тюрьмы, чем на Харуре? А я там влип однажды...

– Мы с вами уже обо всем поговорили, господин следователь, – пожал плечами Кирилл. – Так что со мной – тоже все ясно.

– Как и со мной, – устало вздохнул Смольский. – Со мной вы могли бы и не проводить душеспасительных бесед. Я просто на самом деле ничего не понимаю в том, что вы называете «вашими затеями». Прибавлю себе жизненного опыта за счет пребывания в каталажке ранарари. Останусь цел – это прибавит мне популярности. Кстати, с вас, следователь, – эксклюзивное интервью, когда и если...

Кай молча подкинул на ладони один из отсоединенных сенсоров, все еще валяющихся на столе. Барахлишко убиенных бандитов он заботливо вернул в их карманы, за исключением бумажника Рони. Что-то удержало его от этого – интуиция, наверно. Он уже много натерпелся в жизни от хорошо развитой интуиции. Премерзкое качество.

Кирилл откашлялся, извлек из внутреннего кармана куртки фляжку и пустил ее по кругу. Все отхлебнули по глотку. Бог его знает, когда придется в следующий раз воздать должное Бахусу. Отхлебнул и Кай.

– Ну что же, – резюмировал он. – Все по местам. И пристегните ремни.

* * *

Спасательный бот ранарари был невелик и сближался с «Ганимедом» (тоже не вышедшим росточком) словно растопыривший лапки паук, спускающийся по невидимой нити к поблескивающей полированным титаном устрице. Сама стыковка – бот был оснащен универсальным переходным узлом – прошла без сучка без задоринки, зря только все трое натягивали вакуумные спецкостюмы. Чуть тряхнуло, зажегся сигнал выравнивания давлений. Кирилл отжал рычажок, и в переходном отсеке низкими тонами запели сервомоторы внешнего люка.

– Стыковка закончена, – сообщил из динамика вполне человеческий голос. – Мы идем к вам.

– Вас понял. Встречаем, – отрапортовал Кирилл.

Они выбрались из кресел и, придерживаясь за поручни переходов и лесенок, отправились вниз, встречать ранарари.

* * *

Большего разочарования Кирилл и представить себе не мог: ни одного ранарари не было среди четырех вооруженных спасателей, что стояли в тесном помещении переходного отсека.

Это были люди. Пусть одетые в несколько необычные вакуумные костюмы, но вполне нормальные – родом с Земли – люди. Вдобавок ко всему при нашивках с надписью «Служба спасения Инферны» на трех основных языках Обитаемого Космоса.

– Лешек Раковски, комотряда, – представился вошедший первым спасатель, снимая шлем.

Был господин Раковски массивен, лысоват и броваст.

– Где ваши потерпевшие? – сурово продолжил он.

– Джон Крюгер, арендатор судна, – представился в ответ Кай. И кивнул Кириллу: – Проводите командира к рефрижератору.

Комотряда со значением поднял кустистую бровь и кивнул второму из своей команды – врачу, надо полагать. Оба последовали за Кириллом в шахту осевого туннеля.

Оба оставшихся спасателя тоже освободились от шлемов. Один из них – рыжий и веснушчатый – понимающе кивнул Каю:

– Ну что вы так смотрите? Вы ожидали «чертей» увидать? Напрасно. Запомните: Служба спасения – дело рискованное. А раз так, то это работенка для нас – для Диаспоры. Ладно – неисправности на борту есть?

– Думаю, что корабль в полном порядке, – пожал плечами федеральный следователь. – Но на борту нет ни одного человека, который смог бы его пилотировать. И тем более – посадить.

– Пройдемте в рубку, – энергично предложил, точнее, скомандовал рыжий. – Там разберемся, удастся ли нам справиться с этой штукой... Меня зовут Карл, – запоздало представился он, карабкаясь вслед за Каем и Микисом вдоль узкого прохода. – Я – пилот-навигатор. А тот, что за мной, —Хасан. Связист.

Анатолий представился своим собственным именем. Микис – Алоизом. Слегка при этом замешкавшись, чем смутил рыжего Карла.

Несмотря на свою разговорчивость, Карл то и дело нервически проверял кобуру бластера, притороченную к поясу и расстегнутую. Что до поспешавшего в арьергарде Хасана, то тот даже и не пытался скрыть того, что смотрит на троих штатских, в компании с которыми оказался, как на преподозрительнейших типов, и не снимал руки с рукоятки своего шпалера.

– Да-а... – резюмировал свои впечатления от осмотра рубки управления «Ганимеда» Карл. – Земная техника... Плохо дело...

Он поймал недоуменный взгляд Кая.

– Я сам – из второго поколения, – извиняющимся тоном пояснил он. – Родился и специальность получил уже в Диаспоре. Так что владею только нашими системами управления, в смысле – системами управления кораблей ранарари.

«Какого же тогда черта?..» – подумал Кай. Но вслух лишь выразил сожаление, по поводу неудачно сложившихся обстоятельств.

Что до кучерявого Хасана, то тот с передатчиками земного типа оказался-таки знаком и, не теряя времени, занял место перед одним из дисплеев.

– Придется вас буксировать на стационарную орбиту, – пояснил Карл. – А там нам подошлют парочку специалистов, чтобы как-то управиться... Если у вас есть визы, то посадят на поверхность, если нет – вам придется нанимать экипаж на обратный путь... Если, конечно, у вас не будет неладов с законом...

* * *

В люке послышался шум, и в рубке стало окончательно тесно – в нее пролезли комотряда Раковски, врач-спасатель и Кирилл. Вид у обоих спасателей был мрачен. Лысоватый Лешек с минуту, пожалуй, молча, с нехорошим прищуром, рассматривал собравшихся из чащи своих насупленных бровей.

– Все складывается очень нехорошо, господа... – наконец заговорил он голосом низким и предельно серьезным. – На борту – три трупа. Да-да, я повторяю – трупа, а вовсе не пострадавших, требующих реанимации, как вы изволили выразиться в своих сообщениях.

– Какая уж там, к черту, реанимация... – махнул рукой в пластиковой перчатке врач.

– Собственно, – комотряда сердито зыркнул на прервавшего его речь эскулапа, – весь экипаж корабля перебит. Включая капитана.

Он уставился теперь в глаза Каю.

– Навигационная служба сообщила мне, – продолжил он неприязненным тоном, – что она не была своевременно поставлена в известность о появлении вашего корабля в окрестностях Инферны. Вы им свалились как снег на голову. У меня создается впечатление, что если я потребую у вас соответствующие документы – а такое право я имею, – то у вас их просто не окажется...

– В этом вы правы, – согласился Кай. – В свое время я дам пояснения случившегося...

– Мне вы не обязаны объяснять ничего из того, что непосредственно не относится к проблеме оказания вам помощи, – остановил его Раковски. – Но я просто обязан принять меры для обеспечения вашей собственной безопасности. Покойников на борту и так сверх меры. Поэтому – хотите вы того или нет – я беру вас, четверых, под арест. Ведь на борту больше нет людей?

– Если живых, то да, нет. Ни людей, ни других живых существ, – заверил его неожиданно встрявший в разговор Микис.

Кай взглядом попросил владельца «Риалти» не вмешиваться.

– Если вы сомневаетесь в том, что я имею права на такие действия... – Раковски окинул собравшихся взглядом коршуна.

– Мы в этом не сомневаемся, – сухо ответил Кай.

– И оказывать сопротивление не намерены, – снова не удержался Палладини. – Вовсе не намерены

На этот раз он удосужился суровых взглядов обеих «высоких договаривающихся сторон».

– Вот и хорошо, – констатировал Раковски. – В таком случае, разрешите обыскать вас и забрать оружие, если таковое у вас при себе. А потом, с вашего позволения, мы всех вас вынуждены будем изолировать друг от друга – для вашего же блага – по вашим каютам. Так что ключи я попрошу сдать мне, до момента доставки на орбитальную станцию. Там вами займутся те, кому положено разбираться в подобных происшествиях Доберемся мы относительно быстро. Это займет не более двенадцати часов. В форсированном режиме – семь-восемь.

Можно было бы сразу сообщить спасателям, что все огнестрельное оружие пассажиров и покойного ныне экипажа злополучного рейса сложено в один из стенных шкафов ремонтного отсека. Но Кай не стал этого делать. Спрашивали, в конце концов, о том оружии, которое было у них при себе. Он послушно приподнял руки, давая тем пример остальным. Рыжий Карл проворно обхлопал его карманы.

И тут вышла заминка. Рука его наткнулась на бумажник – бумажник покойного Рони. И он этот бумажник из внутреннего кармана куртки Кая вынул.

Кай сохранил спокойствие, а наблюдавший это со стороны Кирилл чуть было не выкрикнул: «Эй-эй! Вы говорили про оружие, господа...» – но осекся.

Смольский переглянулся с Палладини. Они ничего не поняли, но заметили неладное.

Карл протянул бумажник Раковски.

– Возите с собой мелетские ассигнации? – полюбопытствовал тот, не заглядывая в него. – Разрешите пересчитать? – И только тогда расстегнул тусклого металла пряжку.

– Можете не трудиться, – улыбнулся Кай, вместо того чтобы брякнуть: «Это не ваше дело!» – Две тысячи шестьсот двадцать мелетских долларов и пятьдесят пять центов. Только и всего. Что вас еще интересует?

Они стояли, выпрямившись чуть более обычного, и смотрели друг другу в глаза. Да и остальные спасатели на мгновение приостановили деловитое обхлопывание карманов пассажиров «Ганимеда». Затем снова принялись за дело. Как ни в чем не бывало.

На пульт со звяканьем полетел серебряный ножичек для чистки фруктов – Хасан изъял его у Микиса. Этот звук вывел Кая и Раковски из ступора.

– Ну что же, – натужно улыбнулся комотряда. – Возьмите.

Он протянул бумажник Каю, и тот вернул его в карман.

– В конце концов, валютный досмотр – не мое дело, – все с той же недоброй улыбкой резюмировал Раковски. – Так же, как и досмотр на наркотики, скажем...

Кай тоже улыбнулся, и только.

«Господи! – подумал Кирилл. – Это же никакие не спасатели! И только я и следователь это понимаем! Остальные же не в курсе!»

И действительно: ни он сам, ни Кай не поспешили поделиться своей гипотезой – достаточно ненадежной, всего лишь одной из многих – о том пароле, что унес с собой на тот свет второй пилот «Ганимеда».

* * *

– Больше ничего нет, – доложил Карл результаты обыска.

Серебряный ножичек Палладини сиротливо украшал собою поверхность пульта дальней связи. «Интересно, – подумал Кай. – А универсальный нож десантника – тот, с которым не расставался Кирилл, – он что, в меньшей степени оружие, чем эта штука? Не найти его в кармане трудно. Значит, его при Кирилле нет. Два часа назад был, а теперь не стало его...».

– Вот и славненько, – удовлетворенно прогудел Раковски.

Он забрал ножик с пульта, сложил и сунул в карман спецкостюма.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся он Микису. – Вещицу вам вернем, как только...

Он повернулся к своим:

– Вы, Рымник, остаетесь на борту...

Рымником оказался рыжий Карл. Он вытянулся и чуть не щелкнул каблуками.

– Все остальные, – Раковски окинул взором свое воинство, – помогут Карлу разместить м-м... клиентов по их каютам и после этого возвращаются на бот. Позаботьтесь, чтобы в каютах не оставалось предметов, которыми клиенты могли бы... причинить себе вред. – Он недоуменно повертел в пальцах единственный переданный ему ключ – магнитную карточку, отпирающую дверь в каюту Джона Крюгера, сунул ее в карман и обратился к самим «клиентам»: – Наши корабли состыкованы и будут выполнять довольно сложный маневр. Поэтому сразу после развода по каютам пристегнитесь к лежанкам и постарайтесь не вставать с них до тех пор, пока Рымник не даст по внутреннему коммуникатору отбой. Все поняли меня? Великолепно! Приступайте к делу, Карл.

Он повернулся к федеральному следователю. И, кажется, успел перехватить взгляд, которым тот успел обменяться с Кириллом.

– А господина арендатора я попрошу пройти со мной – на борт спасательного бота. Не беспокойтесь – комфорт мы вам там обеспечим. Нам есть о чем поговорить...

* * *

«Мы здорово влипли! – подумал Кирилл, спускаясь вслед за приставленным к нему и так и не представившимся врачом в пассажирский отсек. – Если эти типы и спасатели, так только по совместительству. Были на стреме, перехватили наш кораблик на дальних подходах к планете. Должно быть, сценарий так и предусматривал. Покойник пилот почти так нам и сказал: „Никаких координат – они сами к нам подвалят“. Космос просматривается хорошо. Особенно – Ближний Космос. Так что надо было сделать все так, чтобы выглядело естественно... А мы точно по сценарию и поступили: вынырнули вблизи условленной точки и дали SOS. Только немного раньше срока и с убитыми на борту. Возможно, были и другие... неточности. Это их насторожило, и они решили провериться...»

– Слушай, парень, а почему я у тебя карточки от каюты не нашел? – поинтересовался врач. – Оставил в каюте? Которая твоя?

Они уже были в коридоре пассажирского отсека.

– Сдается мне, что я ее посеял, – пожал плечами Кирилл. – Тут не до того было...

– Что – сильная заварушка была? – поинтересовался бандитский доктор.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – не слишком вежливо уведомил его Кирилл. – А каюта моя – вот та.

Он указал на дверь того бокса, в котором – Кирилл еще помнил инструктаж кэпа Листера – должен был располагаться главный пассажир корабля, его арендатор и хозяин «пепла», Джон Кинли Крюгер, в миру – федеральный следователь Кай Санди. Если уж вселяться наобум, так лучше всего именно в эту каюту. Там в багаже может найтись что-то полезное для предстоящих ему действий.

Доктор вздохнул и достал из наколенного кармана своего спецкостюма коробок «универсального ключа». Эта штука, верно, входила в обязательный индивидуальный комплект спасателей. Потому что в двух шагах от них точно такой же коробочкой с выступающим краем, имитирующим обрез магнитной карточки, орудовал рыжий Карл, вселяя в ранее пустовавший, а потому потребовавший минимального времени на осмотр бокс литератора Смольского. Тот довольно косноязычно пытался объяснить ему причину своей бездомности на борту «Ганимеда». Так, продолжая городить чушь, он и скрылся в недрах каюты.

– Престранные вы типы! Все до одного, – бросил вслед ему Карл, запер каюту и поторопился наверх, в рубку.

С этим трудно было не согласиться, так как по ту сторону осевой шахты господин Палладини объяснял угрюмому Хасану, что ему все равно, в какой каюте его запрут, потому что собственной каюты здесь у него еще не было...

В отличие от своего рыжего сообщника, док довольно скрупулезно прошелся по полкам и выдвижным ящикам каюты Кая и заглянул в его чемодан. Кирилл возблагодарил бога за то, что его конвоир не стал листать альбомчик с фотографиями, на который там наткнулся. Все-таки не хотелось объясняться, зачем это ты решил влезть в чужое жилье – пусть даже и временное.

Осмотром двери док остался доволен.

– Слава богу, здесь замок не из тех – идиотских, – у которых щели для карточки сделаны и снаружи, и внутри. Так что если ты свой ключ и найдешь, то изнутри хрен откроешь! – злорадно констатировал он. – Пристегнуться не забудь. Захочешь в туалет – ори в коммуникатор. Карл тебя выпустит и, как говорится, проконтролирует... Будь здрав!

Дверь за бандитским доктором задвинулась, и Кириллу наконец представилась возможность более спокойно обмозговать ситуацию.

А ситуация была аховая: через несколько часов, от силы немного позже, после прибытия на какую-то свою базу, бандиты поймут, что их пленники – вовсе не люди Хубилая. Это Кириллу было ясно как день. Как и то, что сразу после этого, а точнее – после краткого, но интенсивного допроса, всех их прикончат тем или иным способом. Лучше всего, конечно, тем, который полегче. То, что у следователя есть хорошо отработанная легенда по «Джону Крюгеру», делу мало поможет. Судя по тому, как обошлись со Смольским, хозяину «пепла» Кубла и его компаньоны не собирались ни платить, ни сохранять жизнь. А его подозрительным спутникам – тем более.

«А там еще начнем „колоться“ – под пытками или под химией – и конец, – прикинул Кирилл, пристегивая ремни. – Пока что они еще не въехали в ситуацию. Может, хотят через подпространственную связь потолковать с Кублой, может, ждут команды от своего шефа – черт его знает...»

У Кирилла чуть потянуло под ложечкой – как всегда бывало перед боем. Вспомнилась Ганка. Но он погасил эту память. Расслабляться было нельзя.

Каюту «повело». Лязг и скрежет доползли снаружи через слои звукоизоляции. Вакуумные роботы устанавливали на корпусе крепления для буксировки.

* * *

Маневр закончился довольно быстро. Даже быстрее, чем того требовал план, созревший в голове Кирилла. Созревать ему было нелегко: то давило ускорение, то пол и потолок менялись местами, то Кирилла просто ставило на голову – ту самую, в которой зрел план. Но, так или иначе, он – этот план – теперь у него был. Но он требовал немного повременить – чтобы не спугнуть противника. Поэтому, как только по коммуникатору Карл сообщил, что следующие пять часов корабль будет двигаться равномерно и ускоренно с одним и одной десятой «g», Кирилл отстегнулся и, чтобы скоротать время, да и не только для этого, взялся за тщательный осмотр – предмет за предметом – багажа федерального следователя, который просто не мог не содержать чего-нибудь такого, что могло бы сгодиться в деле.

Багаж следователя был продуман до мелочей и в точности соответствовал легенде. Выпадал из общей картины только уложенный в отдельную коробку игрушечный грузовичок на примитивном радиоуправлении – вещь по-своему антикварная в век виртуалок и «электронных друзей». Того, что увлечение федерального следователя коллекционированием детских игрушек было вот уже много лет предметом для подшучивания над ним во всем секторальном филиале управления расследований; Кирилл знать не мог.

Все остальное, кроме этой мелочи, было тип-топ. Костюмы Джон Крюгер носил, сшитые на заказ. Бритва его была произведением искусства. Галстуки – каждый – тянули на целое состояние. Кирилл даже усомнился – действительно ли господин Санди работает в управлении? Но шмотки интересовали его в этот момент меньше всего. Он методично продолжал поиски. И нашел то, что могло сгодиться, – да еще как!

Это была «полевая защита» – тонкий кольчужный костюм, с укрепленными в «волшебных точках» генераторами «двойного» поля – особым образом организованного электромагнитного поля. Один «слой» такого поля придавал любому движущемуся в нем предмету (будь этот предмет хоть немагнитной деревяшкой) «ауру» – пульсирующий электрический заряд, пропорциональный массе и скорости этого предмета, а второй – выталкивал из себя эту ауру вместе с самим предметом. Замечательно, что на это выталкивание тратилась кинетическая энергия самих пуль или осколка, норовящих поразить носителя «защиты». Федеральный следователь неплохо подстраховался. Да и Кириллу находка была весьма кстати.

Глянув на часы, Кирилл принялся давить кнопку коммуникатора и требовать себе свободы на предмет облегчиться. Карл велел ему потерпеть с минуту, не торопясь спустился из рубки в пассажирский отсек, осторожно стоя сбоку и держа бластер наготове, сунул универсальный ключ в щель замка.

Никаких инцидентов не последовало. Кирилл с независимым, но вполне миролюбивым видом проследовал по месту назначения и через некоторое время прошествовал с тем же видом обратно к себе в каюту, по дороге кивнув Карлу в том смысле, что, мол, запирай, чудила...

Убедившись, что он заперт и Карл его тревожить не собирается, Кирилл вздохнул с облегчением, извлек из короткого голенища десантного ботинка свой универсальный нож, приклеенный загодя скотчем за одну из украшавших санблок труб – элементарная подстраховка в предвидении ареста, а значит, и обыска.

«Спасатели», видно, и впрямь плоховато знали конструкцию земного космоклипера. По крайней мере то, что прямо за стенами пассажирских кают проходят вентиляционные шахты, соединяющие все палубы корабля, они в расчет не приняли. Как и возможности осуществления такого вот примитивного трюка, который решил выкинуть он – Кирилл... Они явно не проходили школу Космодесанта.

Чтобы снять декоративную панель, отделяющую каюту от стальной переборки, потребовалось минут пять, не больше. Шахта – точнее, ее горизонтальное ответвление – располагалась отменно неудобно и была, кажется, не шире собачьего лаза, однако же предназначалась, среди всего прочего, и для «экстренной эвакуации экипажа и пассажиров»... Пришлось снимать еще две панели и затем долго мудрить, вырезая в стенке шахты-короба достаточно широкое отверстие. Хорошо, что сделана она была из хлипкого сплава – пилка универсального ножа брала его «на раз». Повезло Кириллу и с тем, что нарушение воздушных потоков в «бронхах» и «альвеолах» «Ганимеда», которое он вызвал – сначала проделав в стенке шахты основательную дыру, а затем втиснувшись в ее просвет сам, не привело к срабатыванию аварийной сигнализации. Поток воздуха был вял, и особых изменений в его еле заметном течении, видно, не произошло.

Работа, однако, заняла достаточно времени. Еще больше его заняли смахивающие на упражнения в спелеологии, отчаянные (но все же не безуспешные) попытки целенаправленного продвижения внутри короба: сначала горизонтального – к месту разветвления шахты, а затем вертикального – вниз, в грузовой отсек. Натянутая им на себя защита мало способствовала быстроте продвижения. Так что к тому моменту, когда Кирилл разделался с решеткой, отделявшей его от кольцевого коридорчика грузового отсека, минули те самые часы, в течение которых «Ганимед» двигался равномерно и ускоренно. Кирилл вывалился в это тесноватое пространство и поплыл в воздухе.

«Маневр, – уныло констатировал он про себя. – Изменение ориентации. Переходим на торможение. Все-таки они идут к планете – если судить по временной раскладке...»

В пройденном им туннеле с дьявольским грохотом зашевелились обломки вскрытых решеток и перегородок. Стены, пол и потолок стали поворачиваться, наехав на него. Неожиданностью это не было. Кирилл сгруппировался и, словно кошка, приземлился на четыре конечности на снова ставший полом пол. Тормозил корабль с явно большим ускорением, чем разгонялся. Финал приближался, кажется, более стремительно, чем предполагалось. Кирилл вставил в пазы выломанную изнутри решетку вентиляции, замаскировал как мог произведенные разрушения и, стараясь не шуметь, двинулся к трапу, уходящему к люку, соединяющему палубы «Ганимеда». Буквально в последний момент ему пришлось стремительно податься назад: под тихое гудение сервомоторов крышка другого люка – ведущего в стыковочный отсек – стала отползать в сторону.