Текст книги "Диаспора"

– Вот, – пояснил Листер, хлопая по тускло отсвечивающему боку странного вида, чуть сплюснутой и неправильной – о пяти углах – формы контейнера. – Это и есть наш «троянский конь»! А еще это называется «бог из машины»...

Даже неопытному глазу открывалась неуместность пребывания этого чистюли – явно по космическим технологиям выполненного – в пропахшем машинным маслом и мышиным пометом заброшенном стойле давным-давно сгинувшего «жучка». Поставлен был контейнер в дальний угол гаража и до поры до времени прикрыт ветошью, которую кэп сбросил с него одним энергичным движением.

– Смотри!

Кэп извлек из нагрудного кармана смахивающий на микрокалькулятор дистанционный пультик и набрал на нем короткую комбинацию цифр. Одна из стенок контейнера беззвучно отползла в сторону, явив взору Кирилла нутро стальной коробки, порядком напомнившее ему кабину капсулы индивидуального спасения – утопленное в мягком пластике кресло с ремнями и мудреную комбинацию разноцветных баллончиков, трубок и проводов. Правда, поза, которую предлагалось принять пассажиру этой капсулы, напоминала более позу младенца во чреве матери.

– Вы что, кэп, серьезно хотите затащить меня на корабль в этой штуковине? – с кривой улыбкой спросил Кирилл. – Вы считаете, что ваши люди – полные идиоты? По-вашему, им не придет в голову заглянуть внутрь вашего багажа. И по-вашему, для кораблика типа «Старклипер» лишняя сотня килограммов доставляемой массы – полный пустяк?

– Пусть тебя не волнует проблема перевеса, – поморщился Листер. – Это моя головная боль – как капитана посудины. Экипажу я поставлю условие – принять на борт мой личный товар. И черта с два они смогут отказать старине Листеру: только он один и еще Бибер знают, откуда надо забрать «порошок». Точнее – как выйти на его хозяина. Без этого вся их затея летит коту под хвост.

– Кэп, а Бибера этого предупредили о... – с тревогой осведомился Кирилл.

Кэп помрачнел.

– Я же не могу воспользоваться блоком связи, я уже сказал, что и так еле стряхнул с хвоста людей Хубилая. Идти к нему в контору – значит сразу же привести их туда снова. А уличные автоматы в столице второй год как отключены. Или старый хитрец уже сам прознал что-то и навострил лыжи куда подальше, – вздохнул он, – или... Старая ведьма – его секретарша, – когда звонила мне сейчас, предупредила, что Бобер вышел по делам и свой блок связи отключил. В положенное время не вернулся. Никаких деталей больше эта карга не выдаст даже под пыткой. Думаю, что сейчас она чистит память компьютера и жжет лишние бумаги. Но это не имеет значения. Так или иначе, без официально зарегистрированного капитана на борту поднять «Ганимед» в Космос – дело трудноватое. Со всех точек зрения. Так что ребята выполнят мою маленькую просьбу. Разумеется, если им приспичит протащить контейнер через нейтронный томограф, я разрешу им это сделать...

Кирилл удивленно воззрился на кэпа.

– Эта штука, – Листер похлопал по титановому боку контейнера, – сделана была в свое время на заказ для разведслужбы Фронды. – Как она мне досталась – это отдельная песня. Ты уже на одно то обрати внимание, что сиденье крепится подвижно – смотри, как легко ходит. Так что вверх тормашками тебе сидеть не придется. Выдерживает огонь из пулемета. Имеет систему аварийного выброса пассажира, при этом окружающих глушит звуком, слепит светом и вырубает спецаэрозолью – это на тот случай, если придется вырываться с боем. Но я не про то. В нее вмонтирована система активного взаимодействия со всякого рода контрольной аппаратурой. Так что нейтронный томограф покажет ребятам на экране вовсе не свернутого в три погибели Кирилла Николаева, а плотно уложенные мешочки. Пластиковые. С органикой внутри. Сам понимаешь, что решат эти ребята...

– Ну что ж... – почесал в затылке Кирилл. – Я смотрю, это у вас далеко не экспромт, кэп...

– Не экспромт, – признал Листер. – Я уже давно собираюсь выйти из игры. И выйти с наваром. Но сейчас события резко ускорились...

– Ну а если будет прокол? – уже деловым тоном поинтересовался Кирилл. – Он тут на нескольких стадиях весьма возможен...

– На случай каждого прокола, – спокойно ответил Листер, вынимая из кармана сигареты, – предусмотрен резервный вариант.

* * *

В кармане у Рони запел блок связи. Он вытянул аппаратик и приложил его к уху. Потом бросил короткое «о'кей» и вернул блок на место. Рик вопросительно взглянул на него.

– Кэп принимает предложение, – пояснил Рони. – Но ставит свои условия. Думаю, договоримся. – Он скосил глаза на Бобра, ерзающего на кресле по левую руку от него.

– Я выполнил все, что вы от меня хотели... – Алоиз Бибер нервно провел платком по лбу, вытирая крупные – с горошину – капли пота, выступившие на нем. – Мы – на территории Космотерминала. И прямо перед вами ангар, который вы так хотели видеть. Я не спрашиваю, зачем вам это надо. Я не люблю лезть в чужие дела, господа. Я – больной человек, который должен соблюдать режим. Поэтому прошу вас, господа, позвольте мне попрощаться с вами и...

– Знаешь, Бобер, твое общество очень нравится нам... – задушевным тоном отозвался Рик и в открытую уперся стволом «стечкина» в спину Алоиза. – Так что домой не спеши. Лучше помоги нам ангар открыть. Нам кое-что в вашем кораблике проверить надо.

– Господи! – воззвал к своей единственной помощи и защите Бибер. – Каким образом, господа, вы полагаете, я могу отворить вам железный ангар?! У него ворота – обратите внимание – не менее шести тонн весом! Я сделал для вас все, что мог, господа! Но, господа, Алоиз Бибер – не фокусник! Алоиз Бибер не может ничего такого, чего не может сделать никто!..

– Меньше болтай, Алоиз сраный! – невежливо прервал его Рони. – Никто, может быть, и не может ангар этот отпереть, а ты – можешь. Доставай ключик и – вперед!

– Пресвятая Богородица! – снова обратился к религиозным чувствам своих мучителей несчастный владелец рекламного агентства. – Какой может быть ключ от ангара у обыкновенного торгового посредника? Кто доверяет такие вещи посторонним людям? Для того, чтобы иметь этот ключ, вам следует...

– Он меня утомил, – задумчиво бросил Рик. – Прострели ему локоток, Рони...

– Зачем же простреливать живому человеку здоровую руку? – запротестовал Бибер. – Зачем делать из обыкновенного коммерсанта настоящего инвалида?! В конце концов...

– Ты и так инвалид, задница... – снова оборвал его Рони и действительно уперся глушителем своего парабеллума в локоть левой руки «обыкновенного коммерсанта». – Ума нет – считай, калека. Ключа у тебя и в самом деле нет. И быть не может, потому что ангар запирается кодовым замком. А вот код-то ты нам сейчас как раз и скажешь. И к воротам, и к корабельному тамбуру... И в кораблике самом покажешь кое-что... Не вертись, недотепа. Хочешь без руки остаться, так молчи себе... Богородица твоя тебе в помощь. А я считаю до трех. Раз, два...

– П-п-п... – торопливо выдавил из себя Бибер. – П-прошу вас, господа, не торопитесь... В-вы думаете, что у Алоиза Бибера в г-голове к-компьютер, да? Если да, так – нет!.. У м-меня очень п-плохая п-память, г-господа! Н-но сейчас я к-кое-что вспоминаю... М-мне, кажется, действительно довелось слышать – случайно, с-совершенно случайно, господа, – т-то, что вы н-называете к-к-к...

– Можешь не говорить... – Рони толкнул Алоиза вперед. – Не велико удовольствие тебя, заику долбаного, слушать. – Иди, отпирай сам. Если врубишь сигнализацию, умрешь калекой. Настоящим. Пошевеливайся!

Дверь ангара отъехала в сторону почти бесшумно – только еле слышное сипение сервопривода выдавало величину приложенного к стальной плите усилия. Оба бандита ни на шаг не отставали от Бибера, прекрасно понимая, что стоит тому оторваться от них хоть на два шага – и отловить клятого коммерсанта в темноте напичканного сигнализацией и охранной техникой ангара станет задачей трудновыполнимой. Поэтому до самого трапа «Ганимеда» два ствола уверенно упирались под лопатку и в позвоночник злополучного Алоиза. Упирались они туда и когда он, стеная и в подробностях излагая неблагодарным слушателям все свои претензии к злой судьбе, занесшей его на Фронду, где нормальный человек не живет, а мучается, словно в аду, отпирал узковатый люк экипажного отсека.

А вот дальше – в тамбуре – у них вышла осечка.

Услужливо взобравшись по скобам к невысокому потолку переходника, Бибер, поднатужившись, откинул вверх, внутрь корабля, второй, внутренний люк тамбура и, неожиданно проявив проворство, совершенно ему на первый взгляд не свойственное, подтянулся на руках и забросил свою упитанную тушку – вместе с радикулитом, остеохондрозом и другими к ней приписанными хворями – во внутреннее пространство отсека. После чего оттуда – изнутри – все так же проворно крышку люка и захлопнул. Со страшным лязгом и грохотом.

Маховичок гермозапора с размаху пришелся точно по темечку рванувшемуся следом за своей жертвой Рони, и тот, не говоря ни слова, громыхнулся на своего приятеля в кожанке, сметя его вниз и приложив копчиком о замок внешнего люка.

Это дало Бобру фору больше, чем в минуту.

– Проклятый педераст чем-то привалил люк! – зло пробормотал Рик, напрягаясь, чтобы отворить вход в отсек.

Его партнер не счел нужным ответить на это чем-либо, кроме злобного пучения глаз и нечленораздельного мычания. Однако, как только люк-таки подался, он рванулся в открывшийся проход и, крепко навернувшись о ящик с противопожарным инвентарем, которым и была придавлена клятая крышка, загрохотал по кольцевому коридору с явным намерением догнать и прикончить наглого Алоиза.

Погоня эта успехом не увенчалась. Рик догнал своего разъяренного напарника только у потолочного люка командного отсека. Люк был настежь распахнут, а Рони наконец-то обрел способность к членораздельной речи.

– Ушел, жаба! – выдавил он из себя, осторожно трогая левой рукой стремительно набирающую силы шишку на темени. Правой, в которой был зажат парабеллум, он махнул напарнику:

– Засвети прожектора, Рик, может, жирный пидор себе шею свернул или ноги поломал – все-таки семнадцать метров...

Но Алоиз Бибер не свернул себе шеи и не поломал ног. И, разумеется, даже переломав все свои кости, он не стал бы дожидаться Рика и Рони на выложенном скользкими стальными плитами полу ангара Р-18.

– Все-таки уполз, гадина, – признал Рони, отклеившись от экрана внешнего обзора рубки управления. – Надо было ворота сразу перекрыть.. Надеюсь, у него хватит ума не поднимать шума... Принимая во внимание, что перед хозяином кораблика и «груза» отдуваться придется ему... А вот хозяина этого надо перехватить, пока они не встретились...

– Ничего, – успокоил его Рик. – Далеко не уйдет, ишак долбаный. Хубилай ему долго гулять не даст... Попрошу его мне отдать – на ремни порежу урода...

– Вот Кубле, – заметил Рони, снова бережно касаясь своей теменной шишки, – о том, что у нас тут получилось, так сразу докладывать не стоит... Бобер не приходил в Эверглейд, ты понял? О чем-то догадался и – не пришел. А ангар и корабль нам сдал Фостер. После душевного разговора над бассейном с рыбками... Пусть уж лучше шеф считает Бобра гением, чем нас – лопухами... И молись богу, чтобы он Кубле в лапы не попался, – Кубла нам такого прокола не простит.

Он поднял взгляд на своего партнера, проверяя, не дурак ли он. И зло добавил:

– Сам жабу прикончу. Если на этом свете встретимся.

* * *

«Интересно, – подумал Анатолий, – что бы на моем месте стал делать Хромой?» И тут же ответил сам себе: «А ничего он делать не стал бы – он просто никогда не влип бы в подобное идиотство. Никогда и ни за что!»

Багажник, в котором знаменитый писатель, связанный наподобие предназначенного в приданое барана, коротал неопределенное, ужасно долго тянущееся время, был темен, довольно плохо вентилировался, но зато прекрасно пропускал звуки голосов, пререкающихся в салоне автомобиля.

– Сволочь какая! – голос, по всей видимости, принадлежал тому амбалу с волосами совершенно медного цвета, который, в конечном счете, и скрутил Анатолия. – Чуть без глаз меня не оставил, паскуда!

– Ну а мне – зуб совисем расшатал, – парировал его излияния голос с гортанной интонацией. – Но – ты обрати винимание – я совисем не жалуюсь. Потому что у миня это работ такая... А ти на его месте как себя бы повел? Мужчина должен за свою жизнь бороться, а не ныть, как ти делаешь... Дуругое дел – это то, что мужик драться не умеет. Совисем-совисем...

– Заимел ты меня, Зафар, этой своей кавказской честью, – сообщил Рыжий своему собеседнику. – Любите вы о ней поговорить. Но я тебе скажу, что если бы не шеф, я бы этому другу...

Тут кар подпрыгнул козлом на каком-то препятствии, Анатолия шмякнуло о крышку багажника, а Рыжий прикусил язык, о чем молчать не стал.

– Вах... Совисем плохие дороги стали, – посочувствовал ему Зафар. – И это – главний трасса в Космотерминал...

«За каким дьяволом меня везут в Космотерминал? – озадачился Анатолий. – За каким чертом вообще меня похитили? Неужели они всерьез рассчитывают, что только потому, что я – популярный писатель, кто-то отвалит им миллионный выкуп? А кстати – „Пре-ЧМО“ или „ДУСТ“ могут рекламы ради и отвалить... Вообще – нет худа без добра: бесплатная реклама мне теперь обеспечена. Обидно, если – посмертная...»

Тут кар снова сильно тряхнуло, и на некоторое время у Анатолия напрочь вылетело из головы все, о чем он думал. Когда способность соображать снова вернулась к нему, корыстные мысли испарились из его сознания, словно утренняя роса. С удручающей ясностью он понял, что ни опыт собственных литературных героев, ни соображения паблисити ни на йоту не облегчат его теперешней судьбы.

Воображение рисовало Анатолию конечный пункт его путешествия в дурацком багажнике как стереотипную картину узилища, взятую напрокат из реквизита какого-то из собственных боевиков – либо пропахший мышами сырой подвал, либо грязноватый гараж на окраине мегаполиса. Как экзотический вариант являлось его воображению монастырское подземелье с вмурованными в каменную кладку стен ржавыми цепями. Меньше всего ожидал он увидеть то, что увидел, когда с головы у него грубо сдернули чуть не удушивший его мешок.

Меньше всего рассчитывал он оказаться – после петляния по непонятному лабиринту и восхождения по дьявольски крутым и неудобным лестницам – в сверкающем чистотой салоне «общего помещения» космического корабля типа «Звездный клипер». Писателю полагается знать декорации, в которых протекает действие его сочинений, а такие вот – компактные и «дальнобойные» – межзвездные суденышки, и впрямь популярные среди космических контрабандистов и иных лихих людей Галактики, служили антуражем не одного его романа. Поэтому после того, как со рта его отлепили проклятый пластырь, сакраментального вопроса «где я?» Смольский не задал.

– Чему обязан? – спросил он мрачного типа со шрамом, восседавшего за столом прямо перед ним.

Тип обратил на этот вопрос не больше внимание, чем на жужжание комара – случись здесь такой.

– Спасибо, ребята... – глухим голосом бросил он Рыжему и Зафару, придерживавшим плохо стоящего на ногах литератора. – Вы нас здорово выручили с этим...

– Ну так ты отрапортуй боссу, – неприязненным голосом отозвался Рыжий, – что так, мол, и так: задание выполнено и к нам у вас никаких претензий. Вот еще возьмите, – он кинул на стол так и не пригодившийся Смольскому электрошокер и пластиковый мешочек с небогатым барахлишком. – Документы пентюха и то, что по карманам у него было...

– Доложу, будь спокоен, – заверил его тип.

Цепкие руки отпустили локти Анатолия, и сзади, по металлопластику покрытия, а потом – по трапу, загрохотали удаляющиеся шаги двух пар ног. Второй тип – помоложе, присел на краешек низкого стола и вытряхнул на его поверхность содержимое пластикового мешочка: ключи, пачку сигарет, зажигалку, универсальную электронную «кредитку» со встроенной записной книжкой, обычную записную книжку, диктофон, носовой платок, бумажник с мелкой наличностью и оправленную в темный металл лапку «подземного духа» с планеты Джей.

– Перестань валять дурака и назови имя!

Голос типа со шрамом был особенно противен Анатолию. В чем не было ничего удивительного: каждая вторая фраза, сказанная этим голосом, неприятным самим по себе, сопровождалась срабатыванием его – Анатолия – собственного электрошокера, прикладываемого то к одной, то к другой части его тела. Последний раз палач-самоучка переусердствовал, и привязанный к креслу литератор только с большим трудом мог выдавить из себя фразу, которую повторил за последние полчаса уже раз пятьдесят.

– В-вы спутали меня с кем-то, ребята...

Он тяжело перевел дыхание.

– М-м-м... М-меня зовут Смольский. Анатолий Смольский. М-могли бы и слышать о таком...

– Тебя зовут, – второй тип, плоховато выбритый, одетый в кожаную куртку, небрежно прихватил со стола идентификатор Анатолия, – Анатолий Дундуков. Это – по ксиве. Не понимаю, почему бы тебе таким именем и не называться. Ну, ксиву, положим, я себе хоть на кого выправлю – за приличные деньги. А вот как тебя по-настоящему зовут, ты уж постарайся все-таки припомнить. Ну да как бы, друг, ни назывался, ты тот, кто нам нужен. И удостоверение на сей предмет ты сам привез, – тип кивнул в сторону наваленного на столе барахлишка. – Очень надежное удостоверение... Пойми, дорогой, что влип ты капитально; мы, парень, точно знаем, что ты – легавый. Но это – твоя личная проблема. Нам не ты нужен... Мы легавых не любим, но ты нам сейчас – по фигу. Нам нужна приманка... Ты понимаешь, о чем я говорю? До тебя доходит? Врать нам бесполезно!

– Дундуков – эт... это моя нормальная фамилия... – с трудом ворочая языком, проговорил Анатолий. – Н-настоящая... Она – н-неблагозвучная. В-вам не понять – русск... русского не знаете... А С-смольский – это псевдоним. Писатель я...

Тип со шрамом потянулся к отложенному было в сторону шокеру.

– У этого дурня прямо одна кликуха на другую наезжает, – с раздражением сказал он. – И Смольский он, и Дундуков. И хрен пойми кто еще... Но сейчас он нам всю правду выложит... Тебя – слышишь ты – как мама называла?

– Слушай, – перебил его напарник. – По фигу нам, как звать придурка! Нам «груз» нужен. Приманка...

– Я-я... Я не знаю ни о какой «приманке»!.. – торопливо встрял в разговор Анатолий. – Вы легко можете проверить – любое издательство Метрополии заплатит вам за меня... Ой!!!

– И писатель он, и издательства у него в Метрополии... – раздраженно буркнул Рони, возвращая шокер на место. Рик отмахнулся от него и уставился Анатолию в зрачки.

– Ты – как? – поинтересовался он. – Еще соображаешь, на каком ты свете?

– С-соображаю... – не очень уверенно отозвалась их жертва откуда-то из недр глубокой прострации.

– Ну, так сообрази еще вот такую вещь... – Рик ухватил Анатолия за подбородок и сориентировал его затуманенный, уплывающий взгляд в поле своего зрения. – Нам про операцию «Тропа» все известно. Кроме пары мелочей... Ну знаем мы, что на Трассе, на борту «Кинг-Конга», управление без шума и пыли конфисковало четыреста килограмм «порошка». И передало его военной разведке. Для проведения совместной операции. Этот «груз» ты предложил Фостеру... Как приманку. И с ним ты должен был внедриться в наши цепочки... Руководит операцией подполковник Дель Рей... Ну? Ты понял, что мы знаем все ваши расклады? Или тебе картинку нарисовать? Так пойми еще вот что: у тебя есть только один шанс вытянуть свою задницу из этого дела в целости и сохранности... Только один – ты слышишь меня? Ты догадался какой? Угадай с трех раз...

– Д-да не знаю я ничего про «п-порошок»!!! – с отчаянием в голосе застонал Смольский-Дундуков. – Вас кто-то ввел в заблуждение! Откуда вы взяли, что я – из легавых?

– А ты не догадываешься? – Рик снова кивнул в сторону разложенного на столе барахла. – Посмотри-ка вот на эту штуку...

Но Анатолий ни на какие штуки смотреть не стал: обвиснув на притягивающих его к спинке кресла ремнях, он провалился в глубокий обморок.

* * *

– Если ты угробил типа, то нам – крышка... – Рик озабоченно мял запястье Смольского, пытаясь нащупать биение пульса. – Хубилай открутит нам головы... И будет прав.

– Да прикидывается он... – без особой уверенности в голосе возразил Рони, норовя увесистой оплеухой привести бесчувственную жертву в сознание. Голова Смольского безвольно мотнулась влево-вправо, но сомкнутые веки неудачливого литератора не дрогнули и выражение полной апатии и не думало покидать его бессильно расслабленную физиономию.

– Чтоб тебе так прикидываться, – зло оборвал его Рик и остановил поднятую для повторения процедуры насильственного возвращения жертве сознания руку своего напарника. – Психоэлеватор ему вкатить надо... А потом – снотворное. И пусть отлежится. Еще есть время до старта... А если что – перенесем время выхода в точку броска...

– Тоже мне – медик нашелся... – зло буркнул Рони. – Психоэлеватор, снотворное... Так ты его как раз в гроб и загонишь... Пускай лучше Хубилай пригонит сюда настоящего специалиста – у него этот урод заговорит как миленький... – Рик глянул на него как на помешанного.

– Может, пусть уж тогда Кубла пригонит сюда еще и пару пилотов с капитаном – чтоб нам с тобой не переутомиться... Тогда и вовсе здорово получится! Не будь полным идиотом – последнее дело впутывать в это одного постороннего. И думать забудь о том, чтобы просить Хубилая о помощи. А в этой химии, – он кивнул на разложенные на столе шприц-ампулы и упаковки таблеток и капсул, – я кое-что смыслю. Как-никак шесть лет работал на Легион. Там приходилось иногда быть не только пилотом, но еще и медиком и полковым капелланом...

Он выбрал нужный шприц и, морщась, принялся сдирать с него упаковку.

– Ты знаешь... – Рони ухватил бесчувственную физиономию Смольского за подбородок и развернул так, чтобы присмотреться к ней повнимательнее. – А вдруг они там раскусили Хубилая... Или его человек там засыпался... И они подсунули метку лопуху, который и в самом деле – ни сном ни духом... Уж больно у этого дурня рожа... Ну – простоватая, что ли...

– Простоватая?.. Посмотрел бы на свою! – Рик уверенно прижал шприц к сгибу руки Смольского. – Простоватые придурки, дорогой мой, не называются чужими именами и не шляются по таким местечкам, как «розовые кварталы» и Зазеркалье...

Рони ожесточенно потряс головой, словно пытаясь таким образом избавиться от одолевающих его сомнений. И тут же очень вовремя пронзительно зазвучал сигнал вызова вмонтированного в пульт блока связи.

Рик небрежно подхватил брошенный на приборную панель «ошейник» индивидуального мини-интерфейса и прижал к уху микронаушник. Физиономия его выразила удивление, потом – недоуменное согласие.

– Вас понял, капитан... – он поймал глазами зрачки Рони и выражением лица показал, что не понимает решительно ничего. – Да... Да, можете не беспокоиться, капитан... Да...

Он положил «ошейник» на место и почесал в затылке.

– Кэп распорядился о предстартовой готовности... Он здесь будет во второй половине дня. С «грузом». Похоже, что он как-то вышел на «порошок» без помощи этого типа... Похоже, что у них здесь будет интересная встреча...

Рони мрачно созерцал физиономию Смольского.

– Ладно, помоги отволочь чудака в медбокс, – угрюмо распорядился Рик. – И пусть убьют меня зонтиком, если я хоть что-то понимаю в этой игре...

* * *

Хоть в одном деле за этот день прокола не было – вполне приличный пистолет, снабженный запасом патронов и наплечной кобурой и пару спецприспособлений, с которыми явно не стоило светиться на таможне, Кай без труда забрал, как это и было условлено, у бармена «Индепенденса» («Для мистера Троммера? Да, вам тут оставляли сумку, мистер...»). Это немного приподняло настроение федерального следователя и вернуло ему аппетит. Осведомившись, где здесь у вас можно э-э... вымыть руки, он направился в указанные, сверкающие кафелем покои, пристроил кобуру с пистолетом на положенное ей место, рассовал по карманам обоймы и спецтехнику, потом и вправду вымыл руки и вернулся в бар. За совершенно фантастическую сумму он отоварился местным гамбургером и кружкой темного пива, справившись с которыми снова почувствовал себя человеком.

Собственно говоря, единственное и довольно безнадежное дело, которым предстояло заняться Каю в оставшиеся в его распоряжении четыре с небольшим часа, состояло в формальной проверке «почтовых ящиков», в которых сгинувший резидент мог оставить ему хоть какой-то намек о своем теперешнем местонахождении. Он или кто-либо из посвященных, если таковые существовали.

Ситуация содержала в себе и определенный риск, но если уж господин Бибер не заложил прибывающего напарника напрямую, то вряд ли в распоряжение Хубилая попали такие тонкости, как система резервной связи между участниками операции «Тропа». Система эта включала в себя шесть ничем не примечательных мест в городе, каждое из которых, по идее, было доступно для чертовой уймы народу, что облегчало задачу отправителю и адресату посылаемого сообщения.

Первый «ящик» – заброшенная будка муниципального видеофона – перестал – и довольно давно перестал – соответствовать своему назначению. Вот уже скоро год, как люди заходили в такие места только для того разве, чтобы справить нужду – малую, а порой и большую... «Свободное государство свободных людей» давно уже перестало тратить деньги на ремонт и содержание сети городских автоматов связи.

Второй и третий ящики – ячейка камеры хранения автовокзала и тайник в дверце поставленного в гараже-автомате «фордика» были пусты. Особых надежд в отношении четвертого резервного канала – патриархально-традиционной ячейки в «reception» на отшибе расположенной гостиницы «Лютеция» – федеральный следователь не питал.

Он привычно «проверился», подходя к тускло поблескивающим позеленевшей бронзой дверям сего странноприимного дома, терпеливо пропустил в эти двери решительно двигавшуюся в одном с ним направлении седовласую и стервообразную даму в огромных допотопных солнцезащитных очках и, не торопясь, вошел в вестибюль. Ожидая, когда мадам в очках-фильтрах решит свои проблемы с сонливого вида администратором, Кай постарался изобразить живейший интерес к антикварного вида антуражу помещения. Вдруг он расслышал, как мадам вполголоса поинтересовалась у поблескивавшего аккуратной лысиной служащего: «Скажите, вам не оставляли писем на имя компании „Синальта“?» – и остолбенел.

* * *

– Ну как, освоил «гнездо»?

Кэп Листер наклонился к скрючившемуся в недрах имитации грузового контейнера Кириллу.

– Более-менее... – Кирилл бесшумным кошачьим движением – только физиономию перекосив от напряжения – выскользнул из «кокона» и выпрямился в полный рост, придерживая наготове импульсный разрядник десантного образца. – Надо еще потренироваться – раза четыре прокрутить ситуацию... Нас в свое время гоняли на тренажерах, но в основном только по макетам военных объектов. Ну и немного – по гражданским. На случай захвата заложников и тому подобного... А вот кораблики класса клипера в работу не брали.

– Ну, в этом отношении у меня возможности поскромнее, чем у Космодесанта... – кэп хмуро усмехнулся. – Но уж тут ничего не поделаешь: придется поработать с голограммами. Впрочем, у «Ганимеда» схема модуля экипажа срисована с типовой «Молнии». Только вместо блоков повышенной защиты смонтированы дополнительные места для пассажиров «экстренной доставки» и расширены багажный и медицинский субмодули... С «Молнией» тебе приходилось работать?

– Приходилось... – Кирилл присел на стоящий поодаль ящик. – Главное, чтобы не подвернулось какой-нибудь глупости вроде заблокированной двери или нештатной перегородки...

– В конце концов, тебе надо будет пройти в общей сложности меньше шестидесяти метров. Две двери и один тамбур. Один межуровневый переход... Замки я деблокирую. Кроме того – на всякий пожарный случай – у тебя будет универсальный ключ...

Кирилл постарался глубоким вздохом выразить надежду на то, что все сказанное капитаном подтвердится, и аккуратно пристроил разрядник в наплечную кобуру.

– Кстати, «хлопушку» вы, кэп, раздобыли классную. Такую в десантуре не всякому доверяют...

– Вот с этой штукой, – Листер осторожно постукал длинным, сухим, как сучок саксаула, пальцем по видневшейся из-под руки сообщника рукояти «хлопушки», – будь поосторожнее. Настолько, насколько это возможно.

– Разрядник будет выведен на минимум, – Кирилл успокаивающе махнул рукой. – Не дурень, понимаю, что значит палить в закрытом объеме, в Космосе...

– Палить лучше не надо вообще... – Листер потер глаза. – Тут дело не в том, что ты можешь повредить кораблик... Ты, я думаю, устав и правила абордажного боя получше меня знаешь... Дело не в том. Нельзя угробить ни одного из этих двух парней – Рональда и Энрике... Если придется стрелять – бей по конечностям. Не на поражение...

Кэп присел рядом с Кириллом и стал привычно похлопыванием по карманам определять местонахождение пачки сигарет.

– Оба они, конечно, отпетые мерзавцы, и место им – на виселице. Но один из них знает выход на человека, который работает на Хубилая – там, на Инферне. Такие вещи доверяют, как правило, кому-то одному... И я не знаю – кому именно... А второй его «страхует». Не должен допустить, чтобы тот попал в руки полиции или конкурентов... Поэтому их обоих надо блокировать молниеносно и сразу развести в разные отсеки. Так что ты должен действовать строго по нашему графику – секунда в секунду. Если я не дам «отбой» резонатором, через корпус, на «частоте-два». А вот если будет сигнал на «частоте-один» – досрочно – тогда дела плохи, «нештатная ситуация»... Но твои действия в общем-то те же...

Они помолчали.

– А что за штучка оказался этот тип, за которым числится «груз»? – поинтересовался Кирилл, с неодобрением наблюдая, как Листер раскуривает «Житан».

– Пока что я его не раскусил до конца... – кэп пожал плечами. – Но так или иначе он у нас на крючке. Неожиданных действий от него ждать не приходится. Ему некуда отступать. Сам понимаешь – за такой громадной партией «порошка» не может стоять он один. Скорее всего – кто-то вроде Большого Кира или Жестянщика. И он перед ними отвечает головой. А с полутонной товара Кубла его назад отсюда не выпустит. Ему остается только идти до конца. Или заложить нас всех и отдаться на милость властей. Неважно каких. Я бы выбрал федералов...

– А не может оказаться, что он и так уже – от них? – задумчиво произнес Кирилл, отрешенно следя за поднимающейся к потолку гаража струйкой табачного дыма. – Просто подсадная утка. И груз у него – просто какой-нибудь тальк или минеральные удобрения... Так быть не может?

– А ты думаешь, Хубилай нас отпустит без того, чтобы самому на товар не глянуть? Нет... – Листер помотал головой. – А полутонной настоящего товара рисковать... Не могу себе представить, чтобы кто-то из господ начальников взял на себя такую ответственность. Скорее всего это кто-то из тех двоих, о которых я сказал тебе, ищет способ влезть в здешний бизнес. Протоптать дорожку к тем... К людям Диаспоры.